Текст книги "А небо по-прежнему голубое (СИ)"

Автор книги: Кэрри Блэк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 77 страниц)

– За такие слова ты заслужил хороший завтрак. – Гермиона протянула ему бутерброд. – Пойдём на улицу, прогуляемся.

Во время прогулки вдоль берега Чёрного озера Гарри рассказал обо всём, что с ним произошло вчера, и поделился с подругой своими переживаниями. Девушка с сожалением подумала о том, что с ним вечно что-то случается, и оказаться сейчас без поддержки друга, коим являлся Рон, очень тяжело.

– Я верю, что ты не виноват, – сказала Гермиона после рассказа приятеля.

– Только вот Рон по-прежнему считает меня жаждущим славы самоубийцей, – невесело усмехнулся Гарри. – Если бы я только мог отказаться…

– Я обязательно перечитаю все книги о предыдущих Турнирах, – заверила его Гермиона. – Может быть, мы что-то упустили? Может, получится как-то исключить тебя из участников?..

– Не получится. – Гарри отрицательно покачал головой. – Если бы это было возможно, Дамблдор бы сразу всё исправил. Но он сказал, что с каждым чемпионом Кубок заключает негласный контракт, разрушить который никак нельзя. – Он вздохнул, глядя на поверхность Чёрного озера. Гермиона, чтобы поддержать приятеля, сжала его руку. – Жаль только, что Рон ничего не понимает.

– Он просто завидует, Гарри, – промолвила Гермиона. – По сравнению с братьями он всегда проигрывает, а тут ещё и лучший друг едва ли не звезда школы… Конечно, ему тяжело и обидно.

– Было бы чему завидовать, – неприязненно буркнул друг. – Я бы с удовольствием поменялся с ним местами и посмотрел бы на его попытки сразиться с Волан-де-Мортом. Приятный бонус к всеобщему вниманию, ничего не скажешь.

– Гарри! – Девушка возмущённо ткнула его в плечо, но попытка приятеля не терять присутствия духа её порадовала.

Оба замолчали: с пришвартованного к пирсу корабля делегации Дурмстранга на берег для пробежки сбежал один из учеников, и, судя по веренице следовавших за ним девиц, то был Виктор Крам. Гермиона неодобрительно нахмурилась, заслышав восторженные возгласы поклонниц. Сам же Крам не обращал на них внимания и продолжал пробежку с каменным лицом. Когда он миновал расположившихся под деревом у озера Гарри и Гермиону, последняя не выдержала и прыснула.

– Ты чего? – удивился Гарри, оглянувшись на подругу.

– Он такой серьёзный, – прошептала девушка, сама не зная, что её так насмешило. Вздохнув, она продолжила: – Пожалуй, невозмутимость при всеобщем обожании – самый лучший выход, а умение делать непроницаемое лицо – обязанность всех знаменитостей.

– Предлагаешь мне освоить это искусство? – хмыкнул Гарри, следя за удаляющимся силуэтом Виктора Крама.

Гермиона снова засмеялась.

– Представляю тебя разгуливающим по школе с такой физиономией… – Она прижала руку к губам, чтобы сдержать смех. Гарри слегка улыбнулся, и девушка решила воспользоваться удачным моментом. – Может, ты всё же поговоришь с Роном? Не дело это – ссориться из-за пустяка.

– Не буду я с ним разговаривать, – тут же нахмурился Гарри. – Он не желает ничего слушать. Если хочешь, сама всё ему объясни, у тебя это лучше получается.

– Меня он слушать уж точно не станет, – с горечью бросила Гермиона. – Всё же он твой близкий друг, и я точно знаю, что вы оба очень пожалеете о вашей ссоре.

– Вряд ли Рон будет жалеть, даже если я сверну себе шею на этом проклятом Турнире. Уж от него я такой реакции точно не ждал.

Отвернувшись, Гермиона проследила за взвившимися со стороны Хогсмида почтовыми совами, разлетевшимися в разные стороны. В голову неожиданно пришла идея, и девушка повернулась к Гарри.

– Знаешь, что нам нужно сделать по возвращении в замок?

– Побить Рона?

– Нет! Написать Сириусу. Представляешь, какой его ждёт «приятный» сюрприз – крестник участвует в Турнире! Я уверена, что он следит за новостями, и будет лучше, если ты сам всё ему объяснишь.

– Пожалуй, ты права, – подумав, согласился Гарри. – Сириус может дать какой-нибудь совет.

С подсказки Гермионы Гарри отправил письмо Сириусу и, потерянный без своего лучшего друга, куда-то ушёл, сказав, что ему нужно побыть одному.

Гермиона надеялась, что со временем всё уляжется, но, как оказалось, её надежды были тщетны. Хоть факультет Гриффиндор и радовался такому стечению обстоятельств и всячески подбадривал (угнетал) Гарри, остальные ученики – в том числе и иностранцы – относились к четвёртому Чемпиону более чем прохладно. Слизеринцы пакостили чаще обычного, когтевранцы и пуффендуйцы не скрывали недовольства, а студенты Шармбатона и Дурмстранга так и вовсе откровенно насмехались над и без того знаменитым учеником четвёртого курса.

Обиднее всего для Гермионы в этой ситуации было то, что она ничем не могла помочь Гарри. Рон, так нужный ему, не желал идти на примирение, и Гарри тоже упрямился. Девушке приходилось общаться с ними по отдельности и везде садиться между поссорившимися друзьями. Такое пограничное общение, конечно, действовало угнетающе на саму Гермиону. Она нехотя оставила попытки помирить враждовавших мальчишек и с головой ушла в книги, собирая материал, необходимый для создания будущей петиции в защиту домовых эльфов. Из-за этого ей приходилось подолгу засиживаться в библиотеке, но, если быть честной, Гермионе это было даже по душе: таким образом она не находилась меж двух огней хотя бы часть дня. Такое положение изматывало девушку.

К тому же в последнее время находиться в библиотеке стало решительно невозможно: туда с недавних пор повадился заглядывать сам Виктор Крам. Это было неожиданно для Гермионы, так как чаще всего ей приходилось видеть его на пробежке, как типичного спортсмена, держащего в форме тело, но не мозги. Тем не менее, триумфатор Чемпионата мира по квиддичу действительно брал книги и иногда даже сидел за одним из столиков, но обычно подолгу не засиживался. Всё бы ничего – Крам был молчалив и не наводил шума, – но о его занятиях узнали поклонницы, и теперь библиотека оглашалась их сдавленным хихиканьем. Девушки подглядывали за чемпионом, перешёптывались и сбивали Гермиону с нужного лада. Приходилось подчас уходить, только бы никто не мешал.

Между тем в середине ноября девушке пришлось вынужденно посетить больничное крыло: она пострадала в результате дуэли между Гарри и Драко Малфоем. В тот день, спустя полторы недели после злополучной октябрьской субботы, Гермиона и Гарри спустились на урок зельеварения в подземелья Снейпа. Слизеринцы уже стояли там, посмеиваясь; на груди у каждого выделялся ярко различимым в сумраке свечением значок. Надпись, как вскоре выяснилось, гласила: «Седрика поддержим – он настоящий чемпион», по желанию владельца значка сменяясь на насмешку: «Гарри Поттер, ты смердяк, задавала и дурак».

– Глупое развлечение, – пренебрежительно заметила Гермиона. – Хотя разве можно было ожидать от вас чего-то более остроумного?

Этими словами она невольно спровоцировала Малфоя на оскорбление в её адрес, после чего между ним и Гарри, бросившимся на её защиту, завязалась дуэль. Заклятье Гарри срикошетило в Гойла, а выпад Малфоя пришёлся прямо на Гермиону. Девушка прикрыла рот ладонью и зажмурилась, почувствовав, как деформируются её зубы под воздействием заклинания. Это было больно и очень унизительно – Пэнси Паркинсон злорадно хохотала вместе с остальными слизеринцами. Профессор Снейп же, как всегда принявший сторону Драко, наградил Гермиону пренебрежительным замечанием: «Не вижу ничего необычного», после чего девушка стремительно убежала. Глаза застилали слёзы горечи и обиды, в ушах до сих пор звенел хохот. От унижения хотелось разрыдаться, но Гермиона сдерживалась.

«Я не дам им повода издеваться надо мной. Ничего страшного ведь не произошло, правда?..».

К тому моменту, как она добралась до школьного лазарета, зубы уже касались воротника мантии и стремительно ползли ещё ниже.

– Ох, Мерлин всемогущий! – воскликнула мадам Помфри, ошарашенная видом студентки. – Заходите, мисс Грейнджер. Сейчас всё будет в порядке.

Усадив девушку на койку, медсестра протянула ей зеркало и предупредила, вооружившись волшебной палочкой:

– Смотрите внимательнее в зеркало; как только зубы уменьшатся до нужной длины, махните рукой, и я тут же остановлюсь.

Гермиона, с трудом сглотнув образовавшийся в горле горький комок, кивнула, и мадам Помфри взялась за дело. Ликвидировав стремительный рост зубов, волшебница принялась медленно уменьшать их – осторожность была главным принципом в столь важной «операции», – а Гермиона внимательно следила за отражением. Неровные и слишком длинные передние зубы всегда были проблемой для девушки, и она не раз просила родителей-дантистов подкорректировать их форму, но те постоянно отказывались. И вот представилась такая возможность…

Словом, Гермиона задержалась, махнув только когда длина зубов полностью её устроила. Конечно, родители будут недовольны, но не всё ли равно? Зато теперь зубы стали куда ровнее, и улыбаться можно гораздо менее скованно.

Таким образом, шуточка Малфоя сыграла против него. И хотя теперь за Гермионой с подачи Пэнси Паркинсон закрепилось прозвище «Мисс Бурундук», девушка не обращала на насмешки внимания. Этим она надеялась подать пример Гарри, страдавшему от постоянных выпадов со стороны учеников других факультетов.

Тот совсем не желал мириться с Роном первым, равно как и последний – с ним. Гермиона очень сердилась на друзей и пыталась уговорить каждого уступить принципам, но оба оставались непреклонны, и это жутко раздражало.

– Захотят и сами помирятся, без твоей помощи, детка, – заявила Чарити в одну из коротких встреч на перемене – в остальное время она была занята. – Не лезь в их отношения.

– Но я не могу за них не волноваться! – возмутилась Гермиона. – Они ведь мои друзья.

– И всё же усмири свой пыл, – посоветовала Чарити. – Это ведь не самая серьёзная их размолвка. По себе знаю, что для затяжной ссоры нужны очень веские причины, а потому рано или поздно твои ребята помирятся. Главное потерпеть.

– Только это всё же просто невыносимо, – устало вздохнула Гермиона.

Иногда Гарри сидел с ней в библиотеке, но зачастую на время её занятий там он просто куда-нибудь исчезал, избирая предлогом «подготовку» к Турниру. Само собой, Гермиона тоже сидела в библиотеке не из праздного любопытства – она искала любую мало-мальски важную информацию, способную помочь Гарри. Ситуацию осложняло то, что о первом соревновании не было известно ничего, кроме его даты. Трудно готовиться, не зная, что ждёт.

Несколько раз Гермиона встречала в библиотеке близнецов Уизли, что заставило девушку пристальнее следить за ними.

– Чем это вы тут занимаетесь? – спросила она, не выдержав, в один из ноябрьских вечеров.

Фред и Джордж, сидевшие особняком за дальним столиком, резко обернулись к Гермионе, закрывая спинами стопку книг, возвышавшуюся на столе, и груду исчёрканных пергаментов. Ситуация очень напомнила Гермионе их тайно-мнимую подготовку к экзаменам в прошлом году, и она тут же озвучила своё предположение.

– Упаси Мерлин! – патетически воскликнул Джордж, приложив руку к сердцу.

– Тогда почему вы сидите в библиотеке уже не первый раз? – подозрительно прищурилась Гермиона. – Снова что-то затеваете? Очередной «Ужастик Умников Уизли»?

– Грейнджер, солнышко, умерь своё любопытство, – посоветовал Фред, вертя в гибких пальцах потрёпанное перо и искоса глядя на девушку.

– Ты проявляешь нездоровый интерес к нашим персонам.

– Можно подумать, что ты шпионишь за нами.

– Или что мы тебя интересуем, – протянул Джордж с неприкрытым намёком.

Гермиона мигом покраснела и нахмурилась, пытаясь скрыть смущение. За соседним столиком от книг оторвался Виктор Крам, уставившийся на троицу с каким-то хищным интересом.

«Ему-то какое дело?», – раздражённо подумала Гермиона, нервным движением поправив волосы.

– Всё это выглядит крайне подозрительно, – наконец, объявила девушка, ибо пауза слишком затянулась, а насмешливые взгляды близнецов выводили из равновесия. – И я вовсе вами не интересуюсь. И не шпионю.

– Тогда собирай свои книжки и торопись в Общую гостиную, – посоветовал Джордж.

– Хорошие девочки должны быть в кроватке уже за час до отбоя, – прибавил Фред.

– А не задавать всякие вопросы некоторым плохим мальчикам, – подмигнул его близнец.

Предательский румянец снова разливался на щеках Гермионы. Девушка открыла было рот, чтобы сказать что-нибудь, но её прервало появление за спиной Анджелины Джонсон.

– Ребята, не хотите с нами полетать перед сном? – спросила шестикурсница, державшая на весу метлу.

– Уже идём, – с готовностью отозвались близнецы.

Пока Джордж собирал книги, Фред поспешил увести Анджелину, напоследок подмигнув Гермионе. Та, поджав губы, отвернулась и наткнулась на странный взгляд Джорджа, коим тот провожал парочку. Заметив интерес Гермионы, юноша кривовато усмехнулся и направился с книгами к стойке мадам Пинс, после чего покинул библиотеку.

В последнее время Гермиона часто видела близнецов Уизли, сидящими в углу Общей гостиной с сосредоточенными и серьёзными лицами. Они явно что-то замышляли, только вот что? Узнать это никак не удавалось, что и беспокоило Гермиону. Впрочем, как справедливо решила девушка, у неё в последнее время хватает поводов для беспокойства помимо каких-то там намечающихся шалостей, поэтому будет разумно попросту не обращать внимания на Фреда и Джорджа. Главное, чтобы они потом не устроили какую-нибудь феерию, способную лишить факультет драгоценных очков.

Утро вторника выдалось мрачным и прохладным, но более тёплым, чем все, что были до него. В ночь накануне Гарри и Гермиона допоздна тренировали Манящие чары, с помощью которых Гарри собирался призвать на испытание свою метлу. На уроке профессора Флитвика неделю назад ему не удалось в должной степени отработать чары, и теперь пришлось тренироваться гораздо упорнее. Тем не менее, к концу занятия результат был налицо: Гарри с лёгкостью удавалось притягивать книги, плюй-камни, перья и даже кресла, а так же вечно сбегающую жабу Невилла – Тревора. Усталая, но довольная Гермиона улыбнулась приятелю: ей самой Манящие чары дались куда проще, она могла притянуть что угодно безо всяких усилий. Но это, конечно, отчасти было результатом летней подготовки – не зря же мисс Грейнджер изучала учебники, пока остальные играли в квиддич или бездельничали.

Разговор Гарри с Сириусом сорвался, по иронии, из-за Рона, некстати заглянувшего в пустую Общую гостиную. Гермиона корила себя за то, что не предложила Гарри покараулить нежданных гостей. Теперь возможности связаться с Сириусом у них не было, а в данный момент совет крёстного не помешал бы.

– Ничего, Гарри, ты справишься, – уверила приятеля Гермиона перед сном, когда они расходились по спальням. – У тебя здорово получается.

– Спасибо за помощь, Гермиона. – Нервозность, владевшая Гарри всё остававшееся до первого испытания время, исчезла благодаря успехам с Манящими чарами. – Что бы я без тебя делал?

– Вероятно, торчал бы в библиотеке, – уголки губ Гермионы дрогнули в усмешке. – Спокойной ночи.

Следующая половина дня до испытания прошла буквально на одном дыхании. Время летело, будто подгоняемое заклинаниями Ускорения. Казалось, только что сонные ученики с неохотой плелись к кабинету профессора Бинса, а вот уже спешат на обед в Большой зал. Вид у Гарри с самого утра был неважный, но сейчас он выглядит совсем ужасно: бледный, нервозный, молчит, уставившись в одну точку и совершенно не желает обедать. Джинни, сидевшая рядом с Гермионой, в беспокойстве разглядывала его, не решаясь произнести слова ободрения.

– Мистер Поттер, все чемпионы уже ушли, – раздался над их головами голос профессора МакГонагалл. – Я должна сопроводить вас к шатру участников Турнира.

– Удачи, Гарри! – наконец, решившись, выпалила Джинни и тут же отвернулась.

– У тебя всё получится, – прибавила Гермиона, ободряюще сжав руку приятеля.

Тот вымученно ухмыльнулся, следуя за профессором МакГонагалл, выглядевшей крайне встревоженной, но пытавшейся не подавать вида. Стол Гриффиндора проводил своего чемпиона выкриками, равно как стол Пуффендуя – Седрика, ушедшего чуть раньше. Рон при этом демонстративно отвернулся, хотя выглядел таким же бледным, как и Гарри. Гермионе было приятно сознавать, что при всей своей внешней чёрствости Рон переживает за друга.

После обеда ещё осталось время подняться в гостиную факультета и одеться теплее – на улице как-никак конец ноября, жуткая прохлада. Потом большая компания гриффиндорцев красно-золотым скопом двинулась к стадиону вместе с другими факультетами и ввалилась на трибуны. Гермиона заняла место рядом с Роном, Джинни, Невиллом, Дином и Симусом; близнецы со своими друзьями поднялись на трибуну повыше, предусмотрительно захватив с собой омнинокли, оставшиеся ещё с Чемпионата.

– Вот я кретин! – сокрушённо охнул Симус, заметив эти любопытные вещицы. – У меня как раз дома такая осталась! Теперь точно всё пропущу.

Гермиона вздрогнула: её не прельщала идея смотреть на испытания с таким пристальным вниманием. Особенно если учесть, что ей известно, с кем будет сражаться Гарри. Драконы! Шутка ли? Остаётся надеяться, что Манящие чары не подведут его.

«Не могут подвести».

Неподалёку располагались места судейской коллегии: огромная вышка, задрапированная золотыми тканями. Туда уже взбирались пятеро судей, готовые следить за каждым шагом чемпионов. Сами чемпионы находились в шатре в другом конце поля, готовясь выйти на испытание.

«Даже представить себе не могу, каково им сейчас».

В поисках поддержки Гермиона повернулась к Рону: тот сидел, стиснув зубы, и смотрел в дальний конец поля, по его лицу нельзя было прочитать никаких эмоций. Джинни, сидевшая справа, сжала руку Гермионы, явно беспокоясь.

Трибуны заволновались: это драконологи привели самку сине-серого дракона со слегка приплюснутой мордой. Послышались визги, и Людо Бэгмен тут же поспешил всех успокоить:

– Не беспокойтесь! Зрительские места в полной безопасности! Драконологи дежурят и следят за всем происходящим. Всё под полным контролем.

– Ничего себе зверушка, – протянул Дин Томас, раскрыв рот от восторга: он, как и Гермиона, вырос в мире маглов, и потому на него вид живого дракона произвёл колоссальное впечатление. Да Гермиона и сама едва сдерживалась, чтобы не завопить: одно дело видеть маленького дракончика-Норберта, а другое – взрослую особь. Смертельно опасную взрослую особь, на минуточку.

– Поверить не могу, что Чарли променял нас на «это», – буркнул Рон, вцепившись в ограждение и с жадностью и одновременно ужасом разглядывая дракониху. – Чёртов сумасшедший.

– Изволь при мне не выражаться! – мигом приструнила приятеля Гермиона, в то время как Джинни рядом нервно прыснула в кулак.

Сидеть на пробирающем до костей ветру было донельзя ужасно: все открытые участки – лицо в том числе – мигом заледенели, и Гермиона порадовалась тому, что захватила с собой перчатки. Рядом Джинни теснее прижалась к Невиллу, что-то увлечённо рассказывая ему на ухо – иначе ничего не услышать.

Наконец, Людо Бэгмен объявил о начале Турнира и первого испытания, и все зрители тут же напряглись. Раздался громкий удар гонга, и на поле вышел Седрик. Выглядел он донельзя растерянно и оглядывался по сторонам, дезориентированный, но с палочкой наготове. Пуффендуйцы встретили своего чемпиона приветственными криками, в этом им даже помогали когтевранцы. Гриффиндор для вида поаплодировал, и только небольшая группка девочек прокричала какие-то лозунги собственного сочинения.

– Стоит как пень, – хихикнул Рон, видимо, чуточку оживившись. – Зачем только в чемпионы подался?

Но тут Седрик резко рванул вперёд, укрылся от дракона за камнем и трансфигурировал его в собаку. Гермиона следила за его действиями во все глаза, невольно заинтересовавшись и не удержавшись от восклицания:

– Это же прекрасный манёвр! Тактика отвлечения!

– Только вот не сработало, – ехидно цокнул языком Рон, когда дракон в последний момент предпочёл собаку человеку. Но, тем не менее, Диггори удалось схватить яйцо, и трибуны встретили его шквалом аплодисментов.

– Да уж, то ещё испытание, – выдохнул Рон и замер: на поле вышла красавица Флер Делакур. Гермиона демонстративно отвернулась от соседа, не отрывающего взгляда от француженки. Та достаточно элегантно ввела дракона – на этот раз зелёного – в транс, после чего попыталась завладеть яйцом, но в последний момент искры от дыхания чудища попали на её юбку, заставив ту вспыхнуть.

– Крайне непрактичный наряд, – сухо отметила Гермиона.

– Она божественна, – протянул Рон.

Приближался апогей мании обожания Рональда: следующим выступал Виктор Крам. Его уже дожидался красный дракон, выглядевший очень мощно и угрожающе.

– Что за дерзость! – вопил Бэгмен, комментируя действия болгарина. – Железные нервы! Не человек, а машина!

Несмотря на волнение за Гарри Гермиона не могла не признать: Крам выступил очень хорошо, пусть его тактика и была несколько агрессивна: он запустил яркий шар прямо в глаза дракону, и тот, заметавшись, передавил все яйца.

– Сейчас очередь Гарри, – прошептала девушка, тоже, как и Рон, стиснув поручни трибуны.

Все заметно напряглись, но шум не стихал, а, наоборот, становился всё громче. Гарри остановился в загоне и, вскинув палочку, крикнул:

– Акцио, «Молния»!

Минуты три всё было тихо, даже трибуны замолкли, кое-где слышался смех. Гарри выглядел донельзя глупо. Переживая, Гермиона искусала все губы. Но вот послышался свист, и на стадион ворвалась верная метла Гарри, которую тот тут же оседлал. Дальше всё было уже в его руках, ведь лучший ловец школы оказался в своей стихии. Гермиона удивлённо подумала о том, как это Крам не догадался призвать метлу. Наверное, сейчас жалеет об этом. Невольно даже появилась гордость за Гарри: он летает не хуже прославленного болгарина и выступает на уровне взрослых чемпионов.

– Осторожно! – не выдержав, выкрикнул Рон в особо опасный момент, давая тем самым неосознанно понять: он волнуется за друга. Может, осознал свою неправоту по поводу Турнира?

Но наконец всё закончилось, и Гермиона вместе со всей трибуной вскочила на ноги, топая и крича от восторга и облегчения. Гарри облетел загон верхом на метле, сжимая золотое яйцо в руке.

– Ну кто бы мог подумать! – надрывался Людо Бэгмен. – Самый юный чемпион, а яйцом завладел быстрее всех! Это серьёзная заявка на победу!

Гарри спустился вниз, и его тут же увели в палатку – залечивать полученную рану. Схватив Рона за руку, Гермиона потащила его за собой прочь с трибуны, и тот даже не сопротивлялся.

– Гермиона… У тебя… это… все щёки расцарапаны, – нерешительно заметил он, следуя за ней по пятам.

Девушка лишь отмахнулась, врываясь в палатку, разделённую на два отсека. Гарри, сидевший на койке, чумазый, в разорванной одежде, просиял, увидев друзей, и Гермиона всхлипнула от облегчения: живой, целый и невредимый, справился!

Рон мялся на пороге, не решаясь заговорить, и потому она нетерпеливо подтянула его ближе, тараторя:

– Гарри, ты был просто великолепен! Справился едва ли не лучше всех! Честное слово! – Гермиона оглянулась на Рона и взглядом указала ему: ну же!

– Эм-м… Гарри… – Рон нервно оттянул закрывавший горло шарф. – Я тут понял, что Турнир – это совсем не шутки, и тот, кто подставил тебя, явно хочет твоей… смерти.

– Да неужели? – Гарри слез с койки. – Долго же ты думал.

Гермиона нервно переводила взгляд с одного на другого, втайне опасаясь, что они так и не смогут помириться. Но вот Гарри шагнул навстречу Рону, явно предлагая забыть все обиды, и последний с чувством пожал руку друга.

– Ох, мальчики… – Не выдержав, Гермиона в приливе чувств сжала друзей в объятиях и тут же оттолкнула, сверкнув полными слёз глазами. – Как вы могли? Идиоты…

И, чтобы не разрыдаться окончательно, девушка спешно покинула палатку.

Вечером в Общей гостиной факультета Гриффиндор была устроена грандиозная вечеринка по случаю успешного выступления Гарри. Его, как героя, носили на руках, и на этот раз Рон вряд ли ему завидовал, осознав, насколько опасен и непредсказуем Турнир. Столики ломились от обилия закусок, повсюду слышался смех, все радовались, танцевали и веселились. Ли Джордан притащил холодные и влажные чудо-хлопушки доктора Фейерверкуса и запустил их прямо в гостиной, вызвав целый каскад разноцветных искр и звёзд.

– Видел бы это Перси, – проходя мимо Гермионы, хихикнула Джинни, украдкой стащившая со столика с закусками очередную бутылочку сливочного пива. – Его бы точно удар хватил.

«Не иначе, – подумала Гермиона, прикрыв глаза. – Слишком шумно. Но Гарри заслужил этот праздник».

Сама девушка сидела в углу гостиной, пока Гарри и Рон наслаждались всеобщим вниманием и обсуждали Турнир со всеми присутствующими, и делала наброски для анкеты по поводу положения домашних эльфов. Необходимо переходить к решительным мерам, и для начала можно попробовать массовый опрос. Нужно же знать, что на самом деле думают ученики! Это очень поможет в разработке дальнейшего законопроекта.

Чуть раньше она поспорила с ребятами – те предлагали Гарри открыть яйцо.

– Гарри сам должен разобраться с этой загадкой, – возмутилась девушка, но её, конечно же, никто не послушал. Близнецы и Ли Джордан подначивали открыть трофей, и, когда чемпион сделал это, гостиную наполнил ужасный, рвущий барабанные перепонки визг. Естественно, все присутствующие разочаровались, а сам Гарри, равно как и его друзья, пришёл в недоумение: что же это за загадка такая?

– Не желаешь отведать тартинку с джемом? – раздался над ухом Гермионы голос.

Подняв голову, девушка заметила Фреда Уизли, протягивавшего ей тарелку с угощением. Выглядело это крайне подозрительно, если вспомнить об ирисках «Гиперъязычок», и потому Гермиона медлила, не решаясь взять закуску.

– Да не бойся, Грейнджер, мы не колдовали над тартинками, – усмехнулся Фред, присаживаясь напротив. Ворот его рубашки был расстёгнут, волосы взъерошены – чуть ранее он танцевал с Алисией и Анджелиной подобие зажигательного твиста, выполненное в комически ужасной манере. – Можешь есть спокойно. – Оглядевшись по сторонам, юноша наклонился ближе и заговорщически прошептал: – А вот сливочную помадку советую остерегаться.

Фред выглядел до странного доброжелательным, и Гермиона, поразмыслив, всё же взяла тартинку, сосед последовал её примеру и отправил закуску в рот следом за девушкой. Угощение оказалось на удивление вкусным.

– М-м-м, клубничный джем, – Гермиона облизнула испачканные пальцы. – Мой любимый.

– Мне больше нравится апельсиновый, – сообщил Фред, в свою очередь облизывая пальцы и напоминая тем самым забавного мальчишку. – С цедрой… – Он мечтательно прикрыл глаза. – Надо будет в следующий раз захватить.

«В следующий раз? Захватить? Кажется, я начинаю кое-что понимать…».

Разомлевший Фред откинулся на спинку кресла, вытянув ноги и заложив руки за голову. Судя по всему, последняя бутылочка сливочного пива была явно лишней, и юноша слегка захмелел. Гермиона решила воспользоваться сложившейся благоприятной ситуацией и придвинулась ближе к соседу напротив.

– Фред, а ты всё это с кухни принёс? – нарочито небрежно спросила девушка, якобы разглядывая комнату.

– Именно, – лениво кивнул Фред. – Домовые эльфы только что сами не нагрузили меня всеми этими яствами. «У нас есть всё-всё-всё, сэр! Чего желаете?», – передразнил он тоненьким голосом. – Чертовски услужливый народец.

– А как тебе удалось туда пробраться? – совершенно невинным тоном осведомилась Гермиона.

– Да это же проще простого, – усмехнулся Фред, на миг лукаво приоткрыв один глаз. – Внизу, в подвальных помещениях возле Большого зала, недалеко от гостиной Пуффендуя, есть один коридор, а там висят несколько натюрмортов. На одной из картин изображена корзинка с фруктами, за ней и находится потайная дверь. Просто щекочешь грушу, та хихикает и… – Юноша вдруг замолчал и, открыв глаза, подозрительно посмотрел на Гермиону, не успевшую сориентироваться и отсесть подальше. – А почему ты интересуешься?

– Да так, просто… – пробормотала Гермиона, стыдливо опустив глаза.

– Ты что, решила забастовку устроить? Переходишь к радикальным мерам?

К разговаривавшим подобрался Джордж и уселся рядом с братом, тут же утратившим расслабленный вид.

– Грейнджер, не делай этого, – убедительно попросил Фред, наклонившись ближе к Гермионе. – Собьёшь наших эльфов с пути истинного, и они, чего доброго, перестанут хорошо готовить. Хочешь уморить малыша Ронни голодом?

– Я вовсе не собираюсь устраивать забастовку, – передразнила Гермиона, нахально глядя Фреду прямо в глаза. – Только хочу поговорить с ними, и…

– Ой, знаем мы твои разговоры, – усмехнулся Джордж. – До смерти заболтаешь бедняг.

– Знаете, что? Я…

Но Гермиону перебило неожиданное превращение Невилла в здоровенную канарейку. Общая гостиная взорвалась хохотом, а близнецы Уизли вскочили на ноги.

– Прости, Невилл! – воскликнул Джордж, пытаясь унять смех. – Мы именно помадку и заколдовали.

– Наше новое изобретение – Канареечные помадки! – торжественно объявил Фред. – Налетай!

– Семь сиклей порция, – предупредил Джордж.

Гермиона неодобрительно посмотрела на близнецов.

– Это абсолютно безвредно, Грейнджер, – ухмыльнулся Фред. – Может, попробуешь?

– Нет. – Девушка вздёрнула подбородок. – У меня аллергия на сладости.

– Зато у меня её нет, – нашлась стоявшая неподалёку Анджелина. Перегнувшись через плечо Джорджа, она взяла с тарелки, которую держал Фред, одну помадку. – Отличная идея, ребята.

– Вот видишь? – Фред подмигнул Гермионе. – Девушки в восторге.

Тут и там ученики превращались в златопёрых птиц, раздавались новые взрывы смеха. Гермиона покачала головой, втайне признав, что уровень волшебства при наложении чар на угощение у близнецов явно возрос.

Начало декабря выдалось ветреным и слякотным: снег шёл вперемешку с дождём, из-за чего на улице творился настоящий хаос. Ни в снежки поиграть, ни прогуляться по-человечески – ноги увязают в грязной жиже, а ветер чуть ли не сдирает кожу с лица. Ясно, что погодка не для пробежек и спортивных тренировок, а потому Гермионе приходилось куда чаще видеть Виктора Крама в библиотеке. Следовательно, круг поисков чемпиона сузился, и поклонницы то и дело сновали по обычно пустующему помещению, хихикая и приставая к Краму с просьбами дать автограф. Гермиону это сначала раздражало, а потом и вовсе стало забавлять. Упорные девицы будто не видели, что болгарину нет до них никакого дела.

Как-то раз Гермиона просматривала книжные полки, разыскивая необходимые энциклопедии для помощи Гарри с загадкой яйца. Ничего стоящего не находилось, и потому девушка сердито бубнила себе под нос:

– Почему я всем этим занимаюсь? Они с Роном опять играют в волшебные шахматы. Как будто меня одну это волнует…

Четвёртый чемпион действительно как-то слишком беспечно относился к загадке яйца. Пусть до следующего испытания чуть больше двух месяцев, это не повод расслабляться! Рон, обрадованный примирением с другом, всячески поддерживал Гарри, утверждая, что времени действительно много, и они всё успеют.