Текст книги "А небо по-прежнему голубое (СИ)"

Автор книги: Кэрри Блэк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 77 страниц)

– Великий Мерлин, что он вытворяет! – простонала Гермиона, с ужасом глядя на пируэты, которые Гарри выделывал в воздухе в надежде спастись от бладжера.

– Этот мяч точно заколдован, – яростно бормотал Рон. – Не иначе происки Малфоя. Ух, покажу я ему, когда матч закончится…

– Рон! – одернула его Гермиона. – Подумай хорошенько и пойми, что мячи до начала матча лежат в коробке у судьи. Малфой никак не мог бы их заколдовать.

– А ты вечно всех оправдываешь, – огрызнулся Рон, следя за Гарри, равно как и Гермиона. – Локонс, Филч, теперь еще и Малфой…

В этот самый момент в Гарри, зависшего возле Малфоя, врезался бладжер, и мальчишка камнем полетел к земле. Но прежде зрители успели заметить: ему удалось поймать снитч.

– Гарри! – хором завопили Рон и Гермиона, позабыв о препирательствах и припустив с трибуны вниз, туда, куда уже пикировала команда Гриффиндора. Преподаватели также устремились к валявшемуся на мокрой траве Гарри.

Пока Фред и Джордж безуспешно пытались запихать бешеный бладжер в коробку, бросаясь на него всем телом, Гермиона и Рон протиснулись сквозь толпу и стали свидетелями сеанса колдомедицины от профессора Локонса, в результате которого из сломанной руки Гарри исчезли все кости.

– Ну, это тоже неплохо… – Локонс даже сейчас ослепительно улыбался. – Рука ведь не болит, да, Гарри? А до Больничного крыла тебе помогут добраться твои друзья.

Но, едва Гарри поднялся на ноги, как тут же потерял сознание. Подоспевшие Фред и Джордж осторожно схватили его под мышки и потащили в сторону школьного лазарета. Шагавшие следом Рон и Гермиона возмущенно препирались – теперь уже по поводу заклятья профессора Локонса. Рядом торопливо следовала взволнованная Джинни.

Мадам Помфри была крайне возмущена самовольным лечением профессора Локонса. Рон помог пришедшему в сознание Гарри переодеться в больничную пижаму, после чего медсестра напоила его жутко неприятным зельем с говорящим названием «Костерост». Едва Гарри осушил стакан, как двери Больничного крыла распахнулись, и в помещение ввалилась до нитки промокшая и жутко грязная команда Гриффиндора.

– Гарри! – Фред так отчаянно махал каким-то кульком, что заехал по макушке счастливо улыбавшемуся Оливеру Вуду. – Мы тебе тут сладкого принесли в качестве лечения…

– Ну, как ты обвел Малфоя! – восторгался Джордж. – Высший пилотаж!

– Я слышал, как Флинт распекает его вовсю, – продолжал Фред. – Не повезло бедняге.

– Плевать, что у них самые быстрые метлы, Гарри! – радостно восклицал Вуд. – С твоим мастерством да с нашим усердием мы выйдем победителями в этом году! Кубок наш будет, точно!

Остальные члены команды поддержали пламенную речь капитана громкими хлопками. Они уже намеревались усесться рядом с Гарри – Фред протянул ему кулек сластей, – но тут из кабинета вышла мадам Помфри, при виде творившегося безобразия закричавшая:

– Это еще что такое? Немедленно вон отсюда! Натащили грязи… Больному отдых нужен! Тридцать три кости растить – это вам не шутки.

– Держись, Гарри, – хором крикнули напоследок близнецы, и их рыжие макушки скрылись за дверями следом за остальной командой. Рон и Гермиона также пожелали Гарри скорейшего выздоровления и покинули Больничное крыло.

– Теперь я еще больше уверен в том, что мы обязаны сварить это зелье, – бурчал Рон всю дорогу до башни. – Узнать бы, как Малфой провернул аферу с бладжером…

Гермиона не стала спорить с Роном. Ее тоже волновал вопрос бешеного мяча, как и вопрос того, как им раздобыть необходимые для зелья ингредиенты. Шутка ли – найти кучу запрещенных частей рецепта! Такие найти можно только в личных запасах Снейпа, а это значит, что придется нарушать школьные правила…

Вернувшийся из Больничного крыла Гарри первым рассказал друзьям про Колина Криви, которого нашли после нападения неизвестного существа. Он был в таком же состоянии оцепенения, как и Миссис Норрис. Особенно напугали слова профессора Дамблдора о том, что, если бы Колин увидел чудище «вживую», а не через расплавившуюся фотокамеру, то был бы мертв. Это обстоятельство лишь подстегнуло друзей быстрее варить Оборотное зелье.

Гермиона опять же вызвалась на главную роль в плане «Отвлеки Снейпа и укради ингредиенты». Девочка понимала, что даже если профессор догадается об этом плане, сделать ничего не сможет, равно как и предъявить ей обвинения в краже. Еще бы! Стала бы лучшая ученица курса устраивать подобные выходки? Репутация определенно работала на Гермиону Грейнджер.

В понедельник Гарри и Рон устроили выступление на уроке зельеварения, а именно метнули петарду в котел Гойла. Пока разъяренный профессор Снейп разбирался с пострадавшими, обрызганными варевом Гойла, Гермиона ловко утащила необходимые ингредиенты, тем самым заслужив неподдельное восхищение друзей. Признаться, ей было жутко страшно это делать, но после хулиганской выходки девочка ощутила неимоверный прилив гордости.

«В конце концов, я делаю это по необходимости, а не из праздного безделья, как Фред и Джордж», – оправдывала себя Гермиона.

Шутники, видимо, задались целью поднять моральный дух факультета после происшествия с Колином Криви, и потому устраивали выходку одна каверзнее другой. Вопреки всему шутки не веселили ребят, а лишь раздражали, и потому Фред и Джордж были вынуждены прекратить выступления вроде опроса: «Самые популярные кандидаты на роль наследника Слизерина» и «Где же находится Тайная комната?», а так же «Набей Малфою морду и получи пакет конфет бесплатно». Что же до Гермионы, то она считала подобные шутки ужасными в данной ситуации.

Еще близнецы безуспешно пытались приободрить Джинни, расстроенную происшествием с Колином – они ведь сидели за одной партой, – на свой лад, конечно. То обрастут мехом, то покроются нарывами и выскочат из-за статуй. Довели до того, что ей стали сниться кошмары. Узнав про их проделки, Перси пообещал написать домой, и братья стали придумывать для сестры развлечения попроще.

Гермиона как-то раз решилась поговорить с Джинни, но та лишь сообщила: «Все в порядке» и ушла в свою комнату. Такое поведение крайне настораживало, но Гермиона не знала, с кем его обсудить. Рон все шипел насчет Малфоя, Фред и Джордж особенной серьезностью не отличались, а к Перси Гермиона сама не хотела подходить.

Втайне от учителей началась повальная торговля талисманами, амулетами и прочими оберегалками. Невилл Долгопупс запасся огромной луковицей, хорошо заточенным красным кристаллом и гнилым хвостом головастика, хотя гриффиндорцы убеждали его, что ему ничто не грозит – ведь он чистокровный волшебник.

– Да, но первый был Филч, – дрожал от страха Невилл. – А ведь все знают, что я тоже почти сквиб.

– Ты все-таки остаешься на Рождество! – обрадовано воскликнула Чарити.

Гермиона решила навестить приятельницу на выходных. Чарити украшала кабинет к празднику, обстановка была той же, что и на прошлое Рождество, но от того не менее уютной и домашней. Хогвартс начинал наряжаться: Хагрид снова притащил огромные елки, которые сейчас медленно, но верно устанавливались в коридорах замка, профессор Флитвик готовил выступление своего рождественского хора, в основном состоявшего из его подопечных когтевранцев и добровольцев-пуффендуйцев. Кроме них никто не горел желанием распевать праздничные гимны.

– Признаться, это неожиданно, если учесть обстановку в школе, – отметила Чарити, развешивая гирлянду вручную, без помощи магии.

Совсем недавно, после происшествия в Дуэльном клубе, когда выяснилось, что Гарри – змееуст, был найден Джастин Финч-Флетчли. Положение усугублялось тем, что нашел его никто иной как Гарри, который, по мнению большинства лицезревших его выступление со змеей считался Наследником Слизерина. Из-за этого у Гарри совсем пропало настроение, а Гермиона еще больше испугалась, тем не менее, полностью веря в невиновность приятеля.

– Если честно, мне самой немного страшно… – Только Чарити Гермиона могла поведать этот страх. Гарри и Рон, не подвергавшиеся риску нападения, ее бы попросту не поняли.

Чарити повернулась к девочке, ее лицо было сердитым.

– Что за глупости? – возмутилась волшебница. – Тебе здесь ничего не угрожает, как и остальным ученикам. Того, кто устраивает эти выходки, обязательно поймают. К сожалению, мне об этом известно не больше твоего, – она поджала губы, – так как профессоров магловедения и прочих наук не считают должным посвящать в такие подробности. Но, если честно, вся эта чепуха с Тайной комнатой кажется мне простой придумкой, чтобы отвлечь внимание учеников. Стал бы этот Салазар Слизерин устраивать чулан в школе перед тем, как ее покинуть? Бред, ты так не считаешь?

Вместо ответа Гермиона повесила очередной шарик на раскидистую лапку маленькой ели.

– Ну, ты все еще без ума от Локонса? – хихикнула Чарити, расставляя между фотографиями новогодние побрякушки. – Даже после его провального урока самообороны?

– Он был вовсе не провальным! – сообщила Гермиона и прикусила язык: она чуть не проболталась о том, что во время урока ловко успела стащить волосок со свитера Милисенты Булстроуд, что было немаловажно для приготовления зелья. Незачем Чарити знать про него. Гермиона боялась открыться приятельнице. Как-никак, она – преподаватель, даром что легкомысленно относится к школьным правилам.

– Конечно, не был, – насмешливо хмыкнула Чарити. – То-то я слышала, как ты подралась с той слизеринкой врукопашную. Ай да Гермиона!

Девочка покраснела. Драка была вынужденной мерой, и, кроме того, в ее результате Гермиона обзавелась необходимым волоском, с помощью которого ей удастся принять облик ученицы факультета Слизерин.

Ситуация в школе накалялась с каждым днем. После происшествия с Джастином и Почти Безголовым Ником – его тоже нашли вместе с учеником Пуффендуя – Гарри совсем не стало жизни. Ученики сторонились его, избегали и пускали слухи. В замке поселилась паника, прогнать которую не могло даже приближавшееся Рождество. Пожалуй, в этом хаосе не теряли присутствия духа исключительно Фред и Джордж. Они развлекались тем, что вышагивали на переменах перед Гарри, горланя на весь коридор:

– Дорогу Наследнику Слизерина!

– Падайте ниц, идет самый великий маг…

Перси неоднократно выговаривал братьям за подобные выходки, но те и ухом не вели.

– Шел бы ты куда идешь, Перси, – вздыхал Фред. – Не видишь, Гарри торопится…

– Его ждет в Тайной комнате чашечка чая и приятная встреча со своим клыкастым слугой, – добавлял Джордж, радостно фыркая.

Эти выходки пугали Джинни. Если она была замкнута в себе еще с происшествия с Миссис Норрис, то теперь и вовсе будто дар речи потеряла. Она не сидела в Общей гостиной со всеми, а где-то пропадала, отказывалась говорить и вообще казалась незаметной и напуганной.

– Как родители согласились оставить тебя в школе? – полюбопытствовала Чарити, украшая книжные полки мишурой. – Или ты им ничего не рассказывала о происшествиях? – проницательно догадалась волшебница.

– Даже если бы я им рассказала, они бы не поняли, – ответила Гермиона. – И лучше бы им не знать: они без того за меня волнуются, и если что случится, вовсе откажутся отпускать в школу. Они боятся.

В этот момент Гермионе вспомнилось кипящее в туалете Оборотное зелье, ждущее своего часа. При мысли о том, что может произойти, если выходка раскроется, Гермиону бросало в дрожь. Но отступать было уже поздно.

– Что ж. – Чарити ласково потрепала девочку по макушке. – Могу сказать только одно: с наступающим, Гермиона! Надеюсь, тебе понравится Рождество в Хогвартсе.

«Да уж, – подумала Гермиона. – Оно бы понравилось мне еще больше, если бы я не собиралась в сочельник нарушить практически все школьные правила».

Вместе с Гарри, Роном и Гермионой в этом году в школе остались также Фред, Джордж, Джинни и Перси. Последний, впрочем, участия в предновогодних шалостях не принимал и заявлял, что остался в школе исключительно потому, что его задача как старосты – помогать учителям в это неспокойное время.

Наконец-то учеба завершилась, что означало лишь одно: начало веселья. Драко Малфой и его приятели тоже остались в школе, что значительно упрощало осуществление плана троицы по выведыванию информации.

Ранним утром первого дня Рождества Гермиона, не в силах усидеть на месте, ворвалась в спальню мальчишек с подарками. Пока те сонно ворчали, усаживаясь в постелях, Гермиона бросила каждому по коробке и взволнованно объявила:

– Зелье уже готово. Я час назад добавила последний компонент.

– Ты уверена? – спросил Гарри.

– Абсолютно, – кивнула девочка.

Весь день ребята провели как на иголках, несмотря на царившую в опустевшем замке атмосферу бесшабашного волшебства. Преподаватели закрывали глаза на проделки Фреда и Джорджа, сначала запустивших громкие яркие фейерверки в холле замка, а потом устроивших настоящую феерию, носясь на метлах по школьным коридорам.

Вечером Гарри, Рон и Гермиона вместе со всеми спустились в Большой зал. Зрелище было впечатляющим: стояли огромные, празднично украшенные ели, в воздухе парили венки из остролиста, а с ночного неба сыпался волшебный снег – сухой и теплый. Под руководством Дамблдора собравшиеся исполнили его любимые рождественские гимны, громче всех ревел Хагрид, голос его креп после каждого бокала яичного коктейля. Перси не заметил, как Фред заколдовал его значок старосты. К всеобщему удовольствию, на нем появилась надпись «Дурачина», и бедняга Перси безуспешно пытался выяснить, над чем это все смеются.

Когда Гарри и Рон расправились с третьей порцией десерта, Гермиона утащила их прочь из Большого зала, чтобы взволнованно объяснить план действий. Не привлекая к себе лишнего внимания, ребята остановились в коридоре, где Гермиона отдала им два пирожных.

– Оставьте это на виду на дороге к гостиной Слизерина, – пояснила девочка, – и притаитесь неподалеку. Крэбб и Гойл просто не смогут удержаться и не съесть их, а вы запрете их в чулане и заберете волоски.

– Гадость, – скривился Рон, но послушно поплелся следом за Гарри с видом полнейшей обреченности.

Гермиона же поспешила в туалет Плаксы Миртл, чтобы снять запрещенное зелье с огня. В крови бурлил азарт, девочка дрожала от страха и одновременно от предвкушения опасности. Наверное, это чувствуют каждый раз Фред и Джордж… А может, они уже просто привыкли. Столько шуточек…

Варево было снято с огня и оставлено остывать. Гермиона очень волновалась, но была полностью уверена лишь в одном: зелье сварено просто безукоризненно. На ее счастье, Плакса Миртл в этот вечер покинула туалет – возможно, унеслась в очередное увлекательное путешествие по школьной канализации, – и это было только на руку «преступникам».

Также Гермиона предусмотрительно приготовила мантии на несколько размеров больше для трансформировавшихся Крэбба и Гойла. Все продумано до мелочей – в стиле заучки мисс Грейнджер. Даже готовя столь вопиющую выходку, она не изменила своей педантичности, словно готовилась к очередной контрольной работе.

Наконец, в коридоре послышались шаги, в туалет залетели Гарри и Рон.

– Гермиона? – неуверенно позвал Гарри.

Гермиона тут же выглянула из кабинки, сияющая и взволнованная. Приятели вопросительно уставились на нее.

– Все готово, – пояснила девочка и протянула им колбочки с зельем. – Добавляете волосок и пьете. Только, я думаю, нам нужно разойтись по кабинкам. Крэбб и Гойл обладают внушительной комплекцией, да и Милисента не Дюймовочка, – нервно хихикнула Гермиона.

Признав правоту подруги, мальчишки заняли соседние кабинки. Гермиона бросила свой волосок в склянку налитого зелья и вздрогнула, когда оно приняло странный желтовато-бурый цвет.

– На вид такое же отвратительное, как и Крэбб, – послышался полный отвращения голос Рона.

– Ну, что, все вместе? – дрожащим голосом спросила Гермиона.

– Давай. Раз… Два… Три! – скомандовал Гарри.

Поднеся колбу к губам, Гермиона решительно сделала глоток.

Тут же внутри все словно зашлось пожаром, Гермиона выронила склянку, разбившуюся о кафель, и скрючилась на полу, прижимая руки к животу. Кожа кипела и плавилась, как горячий воск. Перед глазами все померкло, внутренности будто наизнанку выворачивало. Адские мучения. Картинки в книге «Сильнодействующие зелья» были вполовину не так правдивы, описывая действие варева. Гермиона уже подумала, что лишится сознания от боли, когда все закончилось.

Девочка прерывисто вздохнула, укорив себя: «Ты ведь знала, на что идёшь». Пошатываясь, поднялась с пола и приблизилась к зеркалу. Тут же у Гермионы вырвался панический вопль, и она прижала пальцы к губам. Нет, это не пальцы! Это кошачьи лапы! А из зеркала на неё смотрит отражение кошачьей морды с пышной шевелюрой Гермионы Грейнджер!

«Мерлин всемогущий, что же я натворила! Превращение в животное необратимо!».

Послышался звук опираемой щеколды, и Гермиона поспешила скрыться в своей кабинке. Нельзя, чтобы Гарри и Рон увидели ее… такой.

– Гермиона! Ты что там копаешься? Пора идти… – Кто-то из мальчишек постучал в ее кабинку. Голос грубый. Значит, их превращение прошло успешно. Чего не скажешь о ней. Гермиона в ужасе всхлипнула и прерывисто выдохнула.

– Я… Я не пойду. Идите одни. – Неудивительно, что ее голос звучит так напряженно.

– Гермиона, мы знаем, что Милисента Булстроуд уродина – никому и в голову не придет, что это ты, – попытался утешить ее кто-то из друзей. Жаль, голоса не разобрать.

На глаза навернулись горячие слезы, сердце стучало от страха. Что, если человеческий внешний вид к ней никогда не вернется?

– Нет… В самом деле… Думаю, что я не пойду. А вы двое поторопитесь, не теряйте время.

«Уходите, ну пожалуйста! Уходите!».

– Гермиона, с тобой все в порядке? – Снова чей-то голос. Надо же, какая заботливость…

– Все хорошо… Я в норме… Идите, – заставила себя проговорить Гермиона.

– Объяснишь, когда вернемся, ладно? – Наверняка Гарри. Рону такая забота несвойственна.

Хлопнула дверь. Наконец-то они ушли! Гермиона приоткрыла дверцу и вышла, подошла к зеркалу. Разревелась, увидев свое покрытое шерстью лицо в треснувшем стекле.

– Ну надо же! – издевательски воскликнула появившаяся за спиной Плакса Миртл. – Какая красавица! Нечего варить всякие зелья у меня в туалете! Вот возьму да преподавателям пожалуюсь!

– Уйди, Миртл! И без тебя тошно! – расплакалась Гермиона и снова забежала в кабинку, громко хлопнув дверью.

«Значит, тот волосок был кошачий! Какая же я дура! Идиотка!».

Больше всего Гермиону страшил тот момент, когда друзья увидят ее позор. Девочка уткнулась покрытым шерстью лицом в колени, заходясь в рыданиях. К тому моменту как она успокоилась, в коридоре послышался топот, и в туалет влетели запыхавшиеся Гарри и Рон.

– Гермиона, выходи скорее, мы тебе столько всего расскажем! – Это, кажется, голос Рона. Значит, они уже вернулись в норму.

– Уйдите, пожалуйста! – крикнула из-за двери Гермиона, надеясь, что они последуют ее совету.

– В чем дело? – спросил Рон. – Ты ведь уже вернулась в норму? У нас с Гарри все в порядке, как надо.

– У-ух! Что вы сейчас увидите! – восторженно пела кружащая под потолком Плакса Миртл. – Невозможный кошмар!

Решившись – все-таки Гарри и Рон ее друзья, – Гермиона открыла дверцу кабинки. Рон взвизгнул и попятился назад, остановившись только после того, как врезался спиной в раковину.

– Это был кошачий волос! – в панике воскликнула Гермиона. – У Милисенты Булстроуд, должно быть, есть дома кошка! А зелье животных обратно в человека не превращает!

– Да-а… – только и вымолвил Рон. Конечно, что же еще он мог сказать?

По щекам Гермионы катились злые слезы.

– Тебе придумают гадкое прозвище, – радовалась Миртл.

– Не расстраивайся, Гермиона, – поспешно вмешался Гарри. – Сейчас же идем в Больничное крыло. Мадам Помфри никогда не задает лишних вопросов…

«Хотелось бы верить», – в отчаянии подумала Гермиона, позволяя друзьям увести себя прочь из туалета.

========== Глава 4 ==========

Больничное крыло – Странный дневник – Валентинов день – Новые тайны – Нападение – Окончание учебного года

25 декабря 1992 года – 30 июня 1993 года.

Если мадам Помфри и была удивлена внешним видом Гермионы, то виду не подала и проворно отгородила койку девочки ширмой, перед этим прогнав доставивших пострадавшую Гарри и Рона прочь. Гермионе пришлось выпить мерзкое на вкус зелье, после которого она тут же провалилась в сон.

«Да уж, ничего не скажешь, замечательные зимние каникулы», – ехидничала Гермиона, рассматривая свое покрытое кошачьей шерстью лицо в маленькое зеркальце. Когда мадам Помфри успокоила ее, сказав, что очень скоро к девочке вернется ее нормальный облик, Гермионе стало немного проще воспринимать ипостась домашнего питомца Милисенты Булстроуд.

На первый же день заключения Гермионы в Больничное крыло к ней наведались близнецы Уизли. Девочка сразу вспомнила, как они ухмылялись, заметив ее в обществе Гарри и Рона в столь неприглядном виде.

– Грейнджер, покажи мордочку, – хохотнул Фред, усевшись на кровать возле ширмы Гермионы.

– А правда у тебя усы топорщатся? – азартно спросил Джордж. – Никогда еще не видел девчонок с усами.

– Поверь, тебе лучше избежать подобного жизненного опыта, – хмыкнул Фред. – Грейнджер, помяукать можешь?

– Ты все еще хочешь завести домашнего питомца? – насмехался Джордж.

Столкнуться в темном коридоре с девочкой с кошачьим лицом – зрелище незабываемое. Гермиона мстительно ухмыльнулась, вспомнив ошеломленные физиономии Фреда и Джорджа. Она готова была поклясться, что никто и никогда не заставал на лицах шутников подобного выражения. Мальчишки уже готовы были рвануть прочь, когда признали в спутниках чудовища Гарри и Рона. Путем нехитрых размышлений выяснив личность неизвестной «девочки-кошки», близнецы вызвались было прогуляться следом за ребятами, но Гарри и Рон выступили решительно против, не дожидаясь суровой отповеди подруги. Впрочем, Гермиона все же взяла с братьев Уизли обещание никому не рассказывать о ее состоянии. Надеяться, правда, было глупо, зная несерьезные характеры Фреда и Джорджа, и девочка втайне боялась огласки.

После еще нескольких шуточек в подобном духе Гермиона пригрозила запустить в мальчишек Петрификус Тоталус, и те, поняв, что с мисс Грейнджер шутки плохи, быстро ретировались из Больничного крыла.

Гарри и Рон навещали Гермиону каждый день, а с началом учебной недели еще и приносили домашние задания. Рон возмущался поведением Гермионы, заявляя, что на ее месте глупо тратить время на занятия, если есть возможность отдохнуть. Гермиона была с приятелем категорически не согласна: ей не хотелось отстать от учебной программы и упустить кучу важных знаний.

Исчезновение Гермионы обросло кучей слухов, поговаривали, что на нее напало неизвестное чудовище, и толпа обеспокоенных однокурсников повалила в Больничное крыло на разведку. Дабы уменьшить поток любопытствующих, Фред и Джордж заявили, что с Гермионой все в порядке, и подверглись шквалу каверзных вопросов о ее состоянии. К чести братьев, они не проболтались и на все вопросы отшучивались в своем духе.

К Гермионе как-то раз заглянула и Джинни. Вид у девочки был взволнованным, словно она хотела что-то рассказать и боялась. Тем не менее, когда Гермиона небрежно спросила, в чем дело, Джинни ловко перевела тему разговора.

– Это открытка от профессора Локонса? – полюбопытствовала девочка, указав на украшенную золочеными виньетками бумагу на столике возле кровати Гермионы. – Можно посмотреть?

– Конечно, – разрешила Гермиона.

Джинни очень долго вертела открытку в руках, подмечая, что при открытии она издает легкие мелодичные перезвоны, и фотография профессора Локонса лукаво подмигивает, а строчки, написанные летящим узорчатым почерком, переливаются всеми цветами радуги.

– Какая потрясающая магия! – восторженно прошептала Джинни, возвращая открытку на место. – Профессор Локонс определенно симпатизирует тебе.

– Глупости, – покраснела Гермиона.

– Вовсе нет! – Джинни хихикнула. – Ты – его любимая ученица, правда? Он тебе нравится? Не спорь, я слышала, как Рон утверждал, что у тебя в расписании напротив всех его уроков сердечки проставлены, – с гордостью заявила девочка.

– Рон бы поменьше языком болтал, – буркнула Гермиона. – Мне нравится вовсе не профессор Локонс, а герой его книг.

– Ты влюбилась в вымышленного персонажа? – после некоторых раздумий спросила Джинни. Вид у нее стал какой-то взволнованно-таинственный, словно ее так и подмывало поделиться каким-то своим секретом. – Это так…

– Глупо, – отрезала Гермиона.

– Вовсе нет! – не согласилась Джинни. – Я, например, тоже влюблена, и… – Она покраснела. – Ты и сама прекрасно знаешь, в кого. Только не думаю, что Гарри когда-нибудь обратит на меня внимание. Я для него – всего лишь еще одна из Уизли. – Вид у Джинни стал тоскливо-унылым. – Ладно, я пойду. Выздоравливай, Гермиона.

Больше Джинни в Больничном крыле не появлялась, что насторожило Гермиону. Впрочем, она при всем желании не могла бы разобраться в поведении мисс Уизли, не поговорив с ней, а это было возможно только после выписки. Что-то подсказывало Гермионе, что Джинни скрывает какую-то тайну.

– Ну, Гермиона, умеешь же ты найти приключения! – веселилась Чарити.

Она, конечно же, не могла не навестить Гермиону, особенно после всего случившегося. Девочка разрешила ей заглянуть за ширму, и минут пять Чарити просто молчала, не в силах вымолвить ни слова. Наконец, покачав головой, она сухо спросила:

– Оборотное зелье с волоском животного?

Сдерживая страх, Гермиона кивнула. К ее удивлению, мадам Бэрбдж громко расхохоталась.

– Видел бы это Снейп! Тебе же «Превосходно» на Ж.А.Б.А по зельеварению записать можно! Ох, жаль, нельзя ему рассказать о твоих успехах… – Она помрачнела. – Не расскажешь мне, зачем понадобились такие жертвы? Только не говори о прогуле уроков – все равно не поверю. Версия об ускоренном курсе анимагии тоже отменяется.

Деланно серьезный вид Чарити лишь насмешил Гермиону, и девочка с легким сердцем поведала приятельнице про замыслы насчет выведывания тайны Малфоя. Она также посетовала на то, что жертва оказалась напрасной, и Малфой к нападениям чудовища никоим образом не причастен.

– Ты веришь в эту Тайную кладовку? – фыркнула волшебница. – Уж если она и существует, то вряд ли Малфои – наследники Слизерина. Посмотри на досуге «Родословную знати», занятная книжонка по генеалогическим древам Великобритании. Самые известные роды расписаны до подробностей, в том числе и предполагаемые потомки основателей школы. Другое дело, что они ничем не подтверждены, и это догадки, догадки, догадки… Но план был дерзок и удивительно в твоем стиле! Честное слово, Гермиона, я тебе поражаюсь. Вроде бы такая тихая, приличная девочка – и блестяще варит запрещенные зелья в обшарпанном туалете…

Взгляд Чарити наткнулся на край золоченой открытки, высовывавшийся из-под съехавшей подушки. Наклонившись, дама ловко вытащила открытку и с выражением прочитала:

–«Мисс Грейнджер с пожеланиями скорейшего выздоровления от преисполненного сочувствия профессора Златопуста Локонса, Кавалера ордена Мерлина третьей степени, почетного члена Лиги Защиты от Темных сил и пятикратного победителя конкурса журнала „Магический еженедельник“ за самую обворожительную улыбку». – На каждом слове лицо Чарити выразительно морщилось, передавая целую гамму чувств: от наигранно раболепного восхищения до презрения. – Помилуй Мерлин, Гермиона, ты хранишь это под подушкой?! Не думала, что ты так влюблена в Локонса.

– Вы с Джинни сговорились, – буркнула Гермиона, выхватив открытку у приятельницы.

Взгляд Чарити слегка посуровел, когда она деланно невзначай осведомилась:

– А Джинни эта, случайно, не дочка Молли Прюэтт? Точнее, Уизли, – поправилась волшебница, и по ее лицу словно судорога прошла. – Никак не могу запомнить, что она вышла замуж. – За улыбкой Чарити попыталась скрыть свои чувства, но ей это плохо удалось.

– Да, верно, – настороженно кивнула Гермиона. – А в чем дело?

– Да так, ни в чем, – ответила Чарити и равнодушно пожала плечами.

Только этот жест не обманул Гермиону, и девочка решила, что выяснит, с чем связана некоторая антипатия Чарити к Джинни и к Молли.

– Эти шалопаи Фред и Джордж, получается, тоже ее дети? – снова заговорила Чарити. – Они такие… невероятные, – хмыкнула волшебница. – Такое ощущение, что в них затолкали пудов пять взрывчатки, того и гляди рванет и разнесет весь Хогвартс по камешку…

С такой характеристикой близнецов Гермиона была полностью согласна. Минут пять они обсуждали последние выходки рыжих оболтусов, после чего Чарити извинилась и покинула Больничное крыло, оставив Гермиону гадать над причиной ее странных вопросов и не менее странного поведения.

Январь прошел незаметно даже для запертой в школьном лазарете Гермионы, и в начале февраля, когда шерсть с ее лица исчезла, и девочка вернулась в нормальное состояние, мадам Помфри разрешила ей покинуть Больничное крыло. За время, проведенное там, Гермиона несколько раз пыталась написать родителям письмо, так как уже давно не слала им весточек, поблагодарить за подарок, но у нее ничего не получалось. Выводя первую строчку «Дорогие мама и папа!», девочка уже мыслила себе дальнейшее продолжение: «У вас теперь вместо дочери домашнее животное. Вы ведь не имеете ничего против кошек?» или: «Вас ждет маленький сюрприз. Надеюсь, у вас нет аллергии на кошачью шерсть, иначе у нас будет проблема…» и не могла подавить хохот. Наконец, оптимальный вариант был найден, и довольная Гермиона решила перед визитом в башню факультета отослать письмо, чтобы не заставлять родителей волноваться за нее.

Девочка уже поднималась по скользким ото льда ступенькам, когда тяжелая дверь совятни распахнулась, и на Гермиону налетели два подростка с крупными свертками в руках.

– Как ты думаешь, она заме-е-е…

– Ай!

Мальчишки чудом удержались на ногах, а вот Гермиона кубарем скатилась по ступенькам обратно к подножию лестницы, больно приложившись всеми частями тела о твердые каменные плиты. Переглянувшись, Фред и Джордж оставили свои посылки и бросились к Гермионе.

– Что, опять хочешь в Больничное крыло? – осведомился Фред, помогая Гермионе подняться.

– А где усы? – разочарованно спросил Джордж, в свою очередь копируя действия брата.

Вдвоем за две руки мальчишки подняли Гермиону и отряхнули ее плащ и спутанные волосы, только больше их запутав. Девочка раздраженно посмотрела на близнецов.

– С возвращением, – широко улыбнулся Фред, незаметно заслоняя собой ярко упакованные коробки.

– А хвоста нет уже? – снова разочарованно спросил Джордж. – Какая жалость…

– В общем, нам пора, мы тут торопимся… – Фред дернул брата за рукав, и мальчишки убежали прочь.

– Прости! – донеслось до Гермионы чуть позже.