Текст книги "А небо по-прежнему голубое (СИ)"

Автор книги: Кэрри Блэк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 77 страниц)

Знаешь, а я могу поговорить с твоими родителями насчет их боязни волшебного мира… Ну не дело это – сидеть целое лето безвылазно дома! Почему они отказали тебе в поездке к семейке Уизли? По мне, так самое нормальное семейство, тебе бы точно у них понравилось. Хотя кому я об этом говорю, да? Ты подумай над моим предложением, я могу и без магии повлиять на твоих родителей…

Даже не буду задавать вопроса о том, чем ты занимаешься всё лето. Учишь, учишь и учишь, я права? Прости, что не могу навестить лично, но я попытаюсь выкроить время. Никогда бы не подумала, что могу быть так занята летом. Похоже, старуха-Макгонагалл плохо на меня влияет.

А вот твои новые друзья на тебя влияют достаточно положительно, да, юная помощница Поттера? Вся школа наслышана о подвигах вашей бравой тройки на поприще борьбы со злом. Да и не только, если учесть слухи насчет кошки Филча. Ставлю авансом «Превосходно» за саму идею. Передай Фреду и Джорджу, что я в восторге от их придумки.

В общем, до скорой встречи, детка. Постараюсь вырваться к тебе на чай – естественно, в отсутствие твоих родителей, ты ведь понимаешь.

Безумно занятая профессор магловедения,

Чарити Бэрбидж».

– Гермиона? – неуверенно зовет мать, слегка ошарашенная внезапным появлением на кухне в дневное время огромной совы, а так же непривычно громким смехом обычно тихой дочери. – Что это было?

– Это было напоминание о том, что Чарити про меня не забыла, – пробормотала себе под нос девочка и уже громче ответила: – Письмо от друга из Хогвартса. Ну, из школы волшебства. Просто школы, – примирительно добавила Гермиона, понимая, как неприятно родителям снова слышать про замок, на девять месяцев отбиравший у них единственное дитя.

– Но… совы? – Миссис Грейнджер устало обмахивается кухонным полотенцем. – Я уже забыла о том, что в вашем мире куда проще послать ночную птицу, нежели снять телефонную трубку, – неодобрительно проговорила женщина.

Гермиона пропустила мимо ушей слова матери, покинув кухню и поднявшись наверх, в комнату, где ее уже дожидались маленькая чернильница и перо, потрепанное за время написания писем всем друзьям.

Шел август, вернее, плавились зноем его начальные недели. Со времени возвращения из Хогвартса Гермиона сидела дома, занимаясь подготовкой к следующему учебному году. Подготовкой это можно было назвать весьма условно, ведь девочка еще не успела купить всё необходимое для школы и потому лишь почитывала выписанные на лето из школьной библиотеки фолианты. Помнится, мадам Пинс пообещала проверить каждую страничку на предмет пятен от мороженого или сока. Но Гермиона ни за что на свете бы не позволила себе такое кощунственное отношение к книге, особенно к библиотечной.

Сначала, по приезду домой, девочка буквально искрилась от впечатлений. Она с горящими глазами рассказывала про волшебство, про экзамены, про друзей, упуская, конечно, наиболее спорные моменты вроде нарушения школьных правил. Если процедуру экзаменов родители смогли примерно понять, то остальное, к сожалению, оставалось для них за рамками, и вскоре осознавшая это Гермиона всё реже упоминала о школе. Родители делали вид, словно так и нужно, словно не было этого разрыва с семьей, словно не существовало мира волшебства. Гермиона понимала, что это – защитная реакция, и уж лучше пусть она будет такой, нежели поведение Дурслей в случае Гарри. И всё равно было больно сознавать, что родители не смогут разделить с нею столь важные моменты ее жизни, что для них ее успехи, ее друзья навсегда останутся за кадром.

Прерывисто вздохнув, девочка обмакнула кончик пера и принялась выводить ровные строчки ответа на письмо Чарити. Всё лето Гермиона исправно посылала ей письма и не получила ни одного ответа, кроме этого, так спонтанно нарушившего чаепитие на кухне. Также девочка написала, наверное, неприличную кучу писем Гарри, но приятель ни на одно из них не ответил, что заставило Гермиону всерьез обеспокоиться ситуацией. Она писала и Рону, тот отвечал за всех троих – себя и близнецов, иногда и за Перси, если тот становился свидетелем написания письма. Гермиона частенько хохотала до слез, читая длинный пергамент, принесенный семейной совой Уизли, Стрелкой, исписанный строчками разных почерков.

В середине июля пришло письмо от мистера и миссис Уизли, приглашавших Гермиону погостить в их доме, названном «Нора». Рон и близнецы пару раз упоминали об этом названии, говоря, что понять его возможно, лишь увидев обиталище семейства Уизли собственными глазами. Родители Гермионы, всё еще с подозрением относившиеся к миру магии и к волшебникам, естественно, не отпустили единственного ребенка черт знает куда к черт знает кому. Они даже не пожелали встретиться лично с мистером Уизли, хотя это предложение было также озвучено в письме. Гермиона тогда жутко рассердилась и обиделась на родителей.

Однако после разговора и некоторых размышлений девочка поняла волнение родителей и смирилась с тем, что они пока что боятся за нее, считая, что она недостаточно освоилась в чужом мире. Ох, знали бы они, каким родным успел стать ей мир волшебства! Но нет, они упрямо отказывались это понимать. Их стеклянные глаза во время очередного упоминания Хогвартса, семьи Уизли или Гарри Поттера были лучшим подтверждением их отчуждения от собственной дочери.

Впрочем, они и раньше не находили для нее времени, занятые карьерой и своей стоматологической клиникой. Недостатка в любви Гермиона, конечно, не испытывала, но, согласитесь, расти одной в обществе книг, в изоляции от сверстников, в окружении их постоянных насмешек и соседей, изредка присматривающих за излишне самостоятельной девочкой – это сложно.

А Гермиона действительно была самостоятельной. Она часто оставалась дома одна, без присмотра, умела подогреть себе еду из холодильника и позвонить в случае чего на указанные родителями номера. Она ловко управлялась с сигнализацией, и никогда еще родители, вернувшись домой, не заставали дочь в позднее время не в постели, не заставали беспорядка и разбитых ваз. Посуда всегда вымыта, в доме порядок и чистота, как в операционной. Дочь – под одеялом, как и полагается послушному ребенку.

Словом, мистер и миссис Грейнджер всегда были спокойны за свою умную правильную дочурку.

А Гермиона была всегда уверена в родителях. И правда, разве могла она их не любить? Они никогда и ни в чем ее не ограничивали, готовы были выслушать – в свободное от частной практики и домашнего отдыха время, которого практически не было, – и, попроси Гермиона, они бы с радостью выполнили ее просьбу. Гермиона любила их, таких родных и близких, и только непонимание омрачало ситуацию в семье.

Дописав письмо, девочка аккуратно сложила его и спустилась вниз, где мама продолжала всё так же опасливо следить за совой, мирно пьющей воду из подставленного Гермионой блюдца. Зрелище было комичным, так как блюдце совсем не годилось в качестве поилки, и длинный крепкий клюв птицы то и дело стукался о дно. При каждом стуке миссис Грейнджер устало прикрывала глаза.

– Отнеси это мисс Бэрбидж, – прошептала Гермиона так тихо, чтобы мать не услышала. – Ты ведь лучше меня знаешь верный адрес, не так ли? Удачного полета.

Птица, ухнув, вылетела в окно, задев крылом открытую створку. С улицы донеслись удивленные возгласы:

– Сова!

– Днем!

– Из окна Грейнджеров!

– Они всегда были странными. Особенно дочурка.

– Не слушай, милая, – очнулась миссис Грейнджер, закрывая оконную створку. – Болтают невесть что.

Но слова, услышанные Гермионой, надолго остались в ее памяти. Их словно выжгли у нее внутри, и девочка долго рассматривала потолок и тени, скользившие по нему от огоньков уличных фонарей, всё больше убеждаясь в том, что мир маглов – не для нее. Уж слишком она странная для мира рациональных прагматичных людей, не верящих ни во что, кроме научно доказанных фактов. Для мира, в котором логика царила над воображением, где мечтать было непозволительной роскошью.

Невольно Гермиона задумалась о Гарри. Ему, как ни крути, пришлось еще тяжелее после возвращения из Хогвартса. Как-то у него дела? Почему он не отвечает на письма? Неужели родственники снова устроили свою диктатуру и отобрали у Гарри все вещи, связанные с волшебным миром? Гермиона даже поежилась, ощутив беспричинный – или всё-таки обоснованный? – гнев на семейку Дурслей. Вот было бы здорово провести лето втроем! С друзьями. В полной свободе от родителей, в доме Рона… Гермиона мечтательно прикрыла глаза, и веки ей наконец-то смежил долгожданный сон.

А спустя пять дней, в отсутствие родителей, на пороге дома семьи Грейнджер снова появилась нежданная гостья, на этот раз не в твидовом костюме, а в весьма демократичных шортах и свободной рубахе мужского покроя. Голову с отросшими рыжеватыми локонами закрывала широкополая соломенная шляпа, а в руках дама, в которой с трудом узнавалась Чарити Бэрбидж, сжимала перевязанную лентой стопку книг.

– Что, не ждали? – ухмыльнулась гостья, шутливо салютуя оторопевшей Гермионе. – В дом не запустишь, боишься?

– Нет, что ты! Чарити, я так скучала! – Гермиона уже бросилась было обнимать даму, но та вежливо ее отстранила.

– Мне не с руки стоять здесь со стопкой этих тяжеленных книг. Давай-ка лучше усядемся где-нибудь в теньке и пока что отложим обмен нежностями до лучших времен.

Гермиона ничем не выдала того, что слова Чарити ее покоробили – уж слишком она была рада видеть непредсказуемую волшебницу, привносившую с собой атмосферу легкого хаоса. На ум снова пришла ассоциация с братьями Уизли. Пока Чарити с любопытством осматривалась, хотя уже успела изучить дом еще прошлым летом, Гермиона налила в стаканы освежающий апельсиновый сок и пригласила гостью расположиться в теньке под деревом на заднем дворе, куда Чарити захватила с собой и стопку книг.

– Я тут узнала такую новость – упадешь на месте! – как всегда торопливо трещала Чарити в перерывах между опустошением стакана и репликами Гермионы. – На место Квиррелла удалось найти нового преподавателя по Защите от Темных искусств. Сразу скажу: кандидатура, на мой взгляд, абсолютно непригодная, но выбор директора я осуждать не посмею. По крайней мере, не при личном присутствии, – хмыкнула дама. – Теперь вас учить будет “очаровательный” Златопуст Локонс, детка. Слышала о нем, небось? Ах, да, – разочарованно протянула волшебница, заметив озадаченный взгляд Гермионы, – я совсем забыла, что ты не выписываешь «Ежедневный Пророк». Все передовицы только и пестрят заметками о его принятии в штат преподавателей Хогвартса. Новость номер один. – Чарити презрительно скривила губы. – Начал с того, что добавил в список необходимой литературы свои книжонки. Бурда отменная, враньё на вранье. Я решила, что тебе не стоит тратить свои капиталы на эту недешевую макулатуру и потому сама купила тебе экземпляр. Можешь не благодарить, – отмахнулась дама, когда Гермиона уже открыла рот для изъявления смущенных благодарностей.

Рядом с Чарити было совершенно легко позабыть обо всех неудачах и неурядицах, смеяться без остановки и болтать, болтать, болтать… Гермиона смогла поделиться с нею всеми впечатлениями, рассказала про приключения в конце учебного года, про Норберта, и под конец невольно проговорилась насчет Малфоя с его пренебрежительно-уничижительным «Грязнокровка». На этом слове брови Чарити сдвинулись к переносице, что могло означать только одно: гнев.

– Как же меня раздражают эти принципиальные чистокровные выродки! – выругалась она в сердцах и тут же заставила себя улыбнуться, только улыбка вышла натянутой и кривой, и оттого – жуткой. – Сами не сделали ничего, кроме как принижали всех маглорожденных волшебников и волшебниц. Да они гораздо лучше этих спесивых нечестивцев! Взять хоть тебя, детка: ты вообще ничего не знала о мире волшебства, и, тем не менее, блестяще проявила себя уже на первом году обучения. Да что б меня дракон спалил, если ты не обещаешь стать самой выдающейся ведьмой своего времени! А эти Малфои? Что с них взять? – презрительно скривилась Чарити. – Только и могут, что кичиться безупречной родословной, которая вовсе не предполагает в них истинно ценных человеческих качеств. Так что даже не задумывайся над этим! – Не выдержав, волшебница притянула к себе девочку за плечи и пристально посмотрела ей в глаза. – Запомни, детка: ты – лучшая, и плевать, что там шипит за твоей спиной этот белобрысый уродец, натасканный своим папашей. Ничтожество. Я знаю, как тебя угнетает это прозвище, и потому только и говорю с тобой об этом. Больше повторять не стану, ясно?

– Ясно, – пролепетала ошеломленная Гермиона.

– Вот и славно. – Чарити улыбнулась так, словно только что не она выдала столь пламенную тираду.

Разговор плавно перешел на иные темы – на предстоящее обучение в Хогвартсе, на заботы учителей, на сложности экзаменов. В итоге к пяти вечера, к моменту возвращения родителей, Гермиона чувствовала себя просто замечательно, выговорившись понимающему ее человеку. Чарити посетовала, что больше не сможет вырваться навестить девочку, но пообещала исправно отвечать на письма, после чего исчезла. Следом от ее визита осталась лишь стопка книг. Гермиона бережно унесла их в спальню и там развернула подарок, недоуменно уставившись на обложки. На всех глянцевых картинках был изображен один и тот же человек: голубоглазый и златовласый мужчина-волшебник с ослепительной улыбкой. С этой одинаковой улыбкой он отбивался от троллей, пичкал вампира морковью и ловил привидение с помощью ковбойского лассо. Гермиона презрительно скривила губы и решила отложить чтение до лучших времен.

Лучшие времена пришли в тот же вечер, когда Гермиона снова мучилась от бессонницы. Решив, что следует ознакомиться хотя бы с парочкой книг, написанных будущим преподавателем, девочка открыла первую попавшуюся и углубилась в чтение. К ее удивлению, книга оказалась написана легким языком, повествование шло быстро и увлекательно. И к концу Гермиона поняла, что восхищается умелым волшебником, так ловко разделавшимся с вампиром. За прочтением других книг дело, разумеется, не встало, и вскоре впечатлительная мисс Грейнджер выучила наизусть содержание каждой главы каждой книги. Она едва ли не бредила героем, представляя, как он будет проводить уроки, устраивать показательные выступления. А чему он мог научить их! Это будут явно не скучные пары профессора Квиррелла, оказавшегося к тому же вместилищем Темного волшебника, но нечто увлекательное и невероятное. С этой поры Гермиона стала ожидать возвращения в Хогвартс с особенным нетерпением.

В новом письме Чарити сообщила Гермионе, что в банке «Гринготтс» можно обменивать магловские деньги на волшебные, если ей не хватает средств из фонда школы – там ведь дается строго ограниченное количество. Гермиона осторожно рассказала об этом за ужином, и родители, как это ни странно, не восприняли идею в штыки.

– Ты же знаешь, Гермиона, мы довольно обеспеченная семья и можем себе позволить тратить на тебя и твое обучение столько, сколько необходимо, – спокойно объяснила дочери миссис Грейнджер. – И, потом, пора бы нам познакомиться с твоими друзьями. Решено: мы отправимся в Косой переулок все вместе.

Это был весьма неожиданный и отважный шаг со стороны родителей, и Гермиона поразилась их отваге. Что ж, если они готовы к соприкосновению с волшебным миром… Она будет только рада!

Дорогу до Косого переулка Гермиона бы ни за что не забыла. И, тем не менее, она еще раз подробно расспросила Чарити перед тем, как отправиться в путь. Родители взволнованно переговаривались всю дорогу в автобусе, Гермиона же сидела, как на иголках, чувствуя себя донельзя самостоятельной. Наконец, автобус затормозил на той самой остановке, на которой Гермиона и Чарити выходили в прошлый раз, и семейство Грейнджеров вышло в обжигающий августовский зной. Там Гермиона, осмотревшись по сторонам, властно повела родителей за собой по улочкам города к «Дырявому котлу» – бару, являвшемуся своеобразным посредником между миром волшебников и миром маглов. Хозяин бара, Том, любезно предложил Гермионе помочь с открытием входа в Косой переулок, так как девочке было запрещено пользоваться волшебством вне школы. Родители с опаской косились в сторону бармена и вздрогнули всем телом, когда после взмахов его руки кирпичная стенка на заднем дворе расступилась, являя проход в Косой переулок.

– Так вот что это за место, – странно спокойным голосом пробормотала миссис Грейнджер, неуверенно шагая следом за дочерью по заполненному волшебниками переулку. – Необычно, очень необычно… – Она шарахнулась в сторону, заметив в руках одного волшебника клетку с огромным тарантулом.

Гермиона подавила смешок, уверенно направляясь к банку «Гринготтс». Скоро, очень скоро уже она увидится с друзьями, и это не может не радовать. Интересно, как отреагируют родители? Обернувшись, девочка заметила, что отец и мать замерли возле входа в магазин «Всё для квиддича», где на витрине была выставлена новенькая отполированная метла.

– Ну, надо же, – пробормотала миссис Грейнджер, недоуменно уставившись на метлу. – Мы ими улицы подметаем, а они их выставляют на продажу за какие-то галлеоны… Странная валюта…

Возведя глаза к прозрачно-голубому, как стёклышко, небу, Гермиона оттащила родителей от витрины. Те торопливо следовали за дочерью, но нет-нет да останавливались, зачарованные тем или иным проявлением волшебства. В Косом переулке определенно было много вещей, способных заинтересовать простеца.

Наконец, над черепичными крышами зданий Косого переулка показались купол и белоснежные стены банка. «Гринготтс» являл собой невероятное зрелище, подавлял своим вычурным внешним видом. Похоже, родители Гермионы почувствовали эту мощь, так как неловко замерли на белокаменных ступенях.

– Ну, что же вы? Идемте! – нетерпеливо позвала родителей девочка, и те, переглянувшись, медленно поплелись следом за дочерью.

Новым потрясением для мистера и миссис Грейнджер стал персонал банка. Гоблины! Какие-то мерзкие низенькие существа с длинными крючковатыми носами и не менее длинными крючковатыми пальцами. Взгляды сотен маленьких черных глаз прожигали заявившихся в банк простецов, шагавших за дочерью-волшебницей, которой самой было не по себе от чересчур пристального внимания гоблинов. Переговоры на гоббледуке тоже не внушали уверенности.

Тем не менее, занимавший свободную конторку гоблин показался Гермионе на удивление дружелюбным. Он внимательно выслушал девочку и ее родителей, после чего кивнул и зашуршал бумагами. От разговоров чета Грейнджеров предпочла благоразумно воздержаться.

Наконец, когда все необходимые операции по переводу денег были выполнены, Гермиона заметила недовольный взгляд одного из охранников, уставившегося на входные двери. По огромной тени, закрывавшей вход, Гермиона узнала Хагрида, и, торопливо попросив родителей подождать ее у конторки, выскочила на улицу, где тут же столкнулась с Гарри и Хагридом.

– Гарри! Хагрид! Как я рада вас видеть! – Гермиона не могла сдержать широкой улыбки. – Ой, Гарри, что у тебя с очками? Ты такой грязный… Это сажа? Где ты был? Вечно ты умудряешься попасть в неприятности, – пробормотала девочка, неодобрительно покосившись на приятеля.

– Это точно, – раздались одинаковые голоса. Гермиона отвела взгляд от лица Гарри и заметила появившихся из-за широкой спины Хагрида близнецов. Их яркие шевелюры сверкали в солнечном свете. – Мы тебя, между прочим, чертову кучу времени дожидались.

– Что за выражения? – недовольно воскликнула Гермиона, и мальчишки тут же повернулись к ней, сверкая одинаковыми улыбками.

– Мы тоже рады тебя видеть, – хором отметили братья.

– Всё читаешь лекции? – хмыкнул Фред.

– Занялась бы лучше чем-нибудь более полезным, – поддержал брата Джордж.

– Мальчики! – Это был голос торопившейся миссис Уизли. – Гарри! Я думала, мы потеряли тебя. Куда же ты попал? И почему такой грязный?

Бормоча себе под нос, миссис Уизли вытащила из сумки платяную щетку – «Удивительно хозяйственная женщина!», – машинально отметила Гермиона, – и принялась счищать пыль и золу с одежды Гарри.

С миссис Уизли Гермиона еще не была знакома, и потому она с любопытством уставилась на полноватую дружелюбную женщину с такими же, как и у ее детей, рыжими волосами. От нее исходила мощная волна домашнего тепла и уюта– взять хотя бы это премилое домашнее платье в цветочек теплого бледно-желтого оттенка, – и Гермионе миссис Уизли понравилась сразу же.

– Здравствуй, – закончив с приведением Гарри в порядок, миссис Уизли обратилась, наконец, к Гермионе. – Ты – Гермиона Грейнджер, правда? Рон много про тебя рассказывал…

– Мама, – подошедший вместе с отцом Рон покраснел не хуже редиски. За его руку цеплялась девочка, которую Гермиона смутно помнила. Девчонка покраснела, заметив Гарри Поттера, вырвалась из хватки старшего брата и поспешно скрылась за матерью, справедливо полагая, что из этого положения она менее заметна.

– Артур Уизли, – перебил жену высокий худощавый волшебник в роговых очках. – Мы, наверное, слишком огорошили тебя, да, Гермиона? Молли имеет обыкновение… – Он не договорил, заметив Гарри. – Гарри! Мы испугались, когда не нашли тебя в назначенном месте. Где же ты был?

– В Лютный переулок угодил, – недовольно пробасил Хагрид.

У близнецов челюсти едва не встретились с каменной кладкой мостовой.

– Ух ты!

– Нифига себе!

– Нам туда запрещено ходить, – поочередно выдали мальчишки, с завистью покосившись в сторону Гарри.

– Мерлин вас упаси попасть в это гиблое место! – воскликнула миссис Уизли. – Гарри, мой мальчик, как же тебя так угораздило?

Гермиона в волнении прикусила губу, следя за разговором. При упоминании семейства Малфоев, навестивших магазин, торгующий темными артефактами, Гермиона испуганно вздрогнула, но успокоилась, поймав беспечные улыбки близнецов.

– Ага, занервничал! – торжествующе пробормотал мистер Уизли. – Я всегда подозревал, что Малфои прячут что-нибудь запрещенное. Ух, подловить бы его хоть раз…

– Артур. – Миссис Уизли предупредительно тронула мужа за рукав поношенной мантии. – Не стоит заглядываться на кусок, который тебе не по зубам.

– Ты считаешь, что я не способен тягаться с Малфоем? – выпятил грудь мистер Уизли.

Гермиона тихонько прыснула, осознав, что мистер Уизли очень сильно похож на своих сыновей – вернее, они похожи на него.

– Что это мы все стоим на ступеньках? – недовольно спросила миссис Уизли. – Пойдемте быстрее, у нас еще много дел на сегодня запланировано. Встреча с мистером Локонсом… Ох, я так волнуюсь!

– Мама повернута на книжонках этого блондина, – доверительно прошептал Гермионе Фред, обойдя ее справа.

– Считает его чуть ли не гуру волшебства, – закатил глаза шагавший слева Джордж.

– Между прочим, мальчики, я вас прекрасно слышу, – одернула сыновей порозовевшая миссис Уизли.

– Он написал половину учебников из нашего списка, – заносчиво объявил Перси. – А ведь это что-то да значит, не так ли?

– Обычная беллетристика, – скривился Фред, чем заслужил удивленный взгляд Гермионы.

– Надо же, какие умные слова ты знаешь, – деланно изумилась девочка, покачав головой.

– Ну, не всё же тебе одной поражать окружающих выдающимся интеллектом, – хмыкнул Фред и замер следом за Гермионой.

– О, это твои родители? – неожиданно радостным голосом вопросил мистер Уизли, на его лице расплывалась возбужденная улыбка. Взгляд голубых глаз был прикован к слегка оторопевшим родителям Гермионы, замершим у стойки клерка-гоблина.

– Маглы! – достаточно громко и торжественно объявил мистер Уизли, улыбаясь сконфузившимся мистеру и миссис Грейнджер. – Настоящие маглы! Молли, ты только посмотри! Фунты! Настоящие фунты! Вы пришли поменять деньги? – полюбопытствовал мистер Уизли, и родители Гермионы синхронно кивнули. – Как я счастлив с вами познакомиться! – Приблизившись к дернувшимся было уйти людям, волшебник приветливо пожал руку каждого. – Нам необходимо отметить наше знакомство. Молли, мы прогуляемся в «Дырявый котел», ладно?

Родители в панике обернулись к Гермионе, и та, посмеиваясь, тихонько прошептала им:

– Всё будет в полном порядке, не волнуйтесь.

Мистер Уизли, широко улыбаясь и что-то тараторя, увел постоянно оглядывавшихся мистера и миссис Грейнджер прочь из банка. Гермиона решила, что знакомство со столь дружелюбным волшебником не должно плохо повлиять на родителей.

– Ладно, Гермиона, ты подожди нас здесь, мы сейчас спустимся и вернемся, – пробормотала миссис Уизли, утягивая за собой Гарри. – Ребята составят тебе компанию. Нечего нам всем таскаться по подземельям.

– И правда, весьма рационально, – напыщенно кивнул Перси.

Миссис Уизли и Гарри ушли следом за сопровождающим гоблином – Гарри тоже было нужно снять деньги, – а остальные представители семей Уизли и Грейнджер остались в вычурно-роскошном холле банка.

– Привет, – послышался робкий девчачий голос, который принадлежал, как с изумлением поняла Гермиона, маленькой застенчивой девчонке, всё державшейся за руку миссис Уизли. – Я – Джинни.

Удивляясь странному поведению до сих пор молчавшей девочки, Гермиона машинально ответила:

– А я – Гермиона.

– Я знаю, – неожиданно ошарашила Гермиону девочка. – Рон много о тебе рассказывал. И Фред с Джорджем тоже.

– У нашей младшей сестренки очень длинный язык, – пробормотал Фред.

– Да ладно тебе, – шутливо толкнул брата в плечо Джордж. – Она и так теперь постоянно молчит из-за Гарри.

– Гарри? – не поняла Гермиона.

Рон закатил глаза, посмеиваясь.

– Ну да. Она же с детства сохнет по нашему герою, – фыркнул он, заметив негодование на веснушчатом личике сестры.

– Я не сохну по нему! – пробормотала девчонка и вдруг хитро посмотрела на Гермиону. – А ты хорошо с ним знакома, правда?

– Джинни точно своего не упустит, – хохотнул Фред.

– Ты ведь впервые едешь в Хогвартс, не так ли? – поинтересовалась Гермиона. Эта девочка почему-то сразу ей понравилась. Было что-то такое интересное в ее лице и в карих глазах, что-то, что указывало на целеустремленность и общительность. Словом, девочка напоминала собой типичного представителя семьи Уизли, и это не могло не понравиться Гермионе, успевшей тесно познакомиться с отдельными членами семейства.

– Ага, – кивнула девочка, беспокойно оглядываясь по сторонам и словно ожидая возвращения Гарри. – Надеюсь, я попаду на Гриффиндор.

– С такой трусостью перед Гарри твое место точно в Слизерине, – пошутил Джордж.

– Я вовсе не трушу! – вознегодовала Джинни.

– Ну да, – хихикнул Рон. – То-то ты краснее свеклы, когда рядом с ним находишься.

– Рон! – укоризненно заметила Гермиона. – Хватит издеваться над сестрой. Вас это тоже касается, – строго прибавила она, глядя на близнецов.

– Кто издевается? Мы издеваемся? – Фред и Джордж переглянулись с деланным удивлением на одинаковых физиономиях. – Мы просто филигранно острим…

– И ловко подшучиваем…

– А это законом не возбраняется.

– В конце концов, мы же ее старшие братья…

– И это – наш священный долг…

– Подкалывать младшую сестрицу…

– Влюбленную младшую сестрицу…

– Ах, эта первая любовь…

Гермиона закатила глаза. Похоже, она уже успела отвыкнуть от неугомонных братьев Уизли. Тем не менее, она была рада их увидеть. Ей не хватало их беспричинных шуточек и метких подчас острот по поводу и без повода. Это как-то скрашивало будни и наполняло их новыми красками.

Тем временем в холл вошли вернувшиеся миссис Уизли и Гарри, и Джинни, тут же предательски покраснев, спряталась за Рона. Гермиона, от внимания которой не укрылось это действие, ободряюще подмигнула юной мисс Уизли, тут же гордо расправившей плечи. Правда, девочка снова поникла, едва только Гарри заявил:

– И куда мы дальше?

Всё семейство вместе с Гермионой покинуло прохладный мраморный холл банка и вышло на ступеньки, залитые солнечным светом.

– Мне нужно новое перо, – объявил Перси, которого Гермиона не замечала всё это время, так как он молчал, уткнувшись в какую-то книжку.

– А мы обещали встретиться с Ли в магазине волшебных приколов, – хором брякнули близнецы.

– Значит, сделаем так, – взволнованно пробормотала миссис Уизли. – Мы с Джинни направимся в ателье, а вы, ребята, посмотрите канцелярские товары, если они вам нужны. Встретимся во «Флориш и Блоттс» через час. Смотрите, не опаздывайте. – Схватив Джинни за руку, миссис Уизли отправилась в сторону разветвленных переулков между узкими проходами домов.

Все ребята разошлись по своим маршрутам. Гермиона, Гарри и Рон отправились в канцелярскую лавку, по дороге переговариваясь и обмениваясь впечатлениями от лета. Гермиона не сдержала возмущенного вопля, услышав про Дурслей, и еще одного при рассказе весьма довольного собою Рона про «спасение» Гарри.

– Чем вы только думали? – сердито бормотала Гермиона, когда друзья зашли в канцелярскую лавку. – Вас же запросто могли поймать! А если бы маглы увидели в небе ваш «Форд»? Вы представляете, что бы было?

– Ой, Гермиона, уймись, – простонал Рон. – Честное слово, ты вылитая копия мамы.

– Но я же серьезно, Рон! Это было опасно и очень рискованно.

– Как раз то, что нам нужно, – пропел над ухом Гермионы голос Фреда.

– Привет, – дружелюбно махнул ребятам Ли, с которым близнецы стояли возле полки с холодными и влажными хлопушками доктора Фейерверкуса. – Вы про ночной полет?

– Было круто, – кивнул Джордж.

– Я так не считаю, – задрала нос Гермиона.

– Не будь букой, – миролюбиво заявил Фред. – Можешь считать, что твою работу выполнила за тебя мама. Мы всё осознали и больше никогда не будем так себя вести. – Он состроил ангельское лицо, и Гермиона против воли рассмеялась, но тут же насупилась и сурово посмотрела на засмеявшегося вместе с ней Гарри.

– Можешь поверить, Гермиона, я тоже не одобряю таких радикальных методов, – хмыкнул мальчишка, всё еще улыбаясь.

Вдоволь поглазев на магические штучки, ребята поспешили к магазину «Флориш и Блоттс», так как по дороге к канцелярской лавке Рон успел задержаться у витрины магазина «Всё для квиддича», где был выставлен полный комплект экипировки игрока команды «Пушки Педдл» – любимой команды Рона. Гарри и Гермионе пришлось буквально оттаскивать приятеля.

У книжного магазина народу было просто не протолкнуться. В основном очередь составляли дамы возраста миссис Уизли, взволнованно переглядывавшиеся и поглядывавшие на афишу с улыбающимся белокурым волшебником. Афиша гласила, что сегодня в магазине «Флориш и Блоттс» состоится эксклюзивная автограф-сессия Златопуста Локонса, представляющего свою новую автобиографическую книгу «Я – волшебник».

– Позер, – пренебрежительно фыркнул Фред, пнув ногой афишу.

– Выскочка, – вторил ему Джордж, выискивая в толпе миссис Уизли и Джинни. – О, вот они. Пойдемте-ка к ним, пока этот курятник нас не затоптал.