Текст книги "А небо по-прежнему голубое (СИ)"

Автор книги: Кэрри Блэк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 77 страниц)

– Если об этом узнают в Министерстве, Грюма ждут большие неприятности, – присоединилась Парвати. – За такие «уроки» ему может грозить серьёзное наказание.

– И хорошо бы.

– Ты говоришь как Гермиона, – пошутил Рон, усмехнувшись Лаванде. Та лишь неприязненно передёрнула плечами.

– А, по-моему, тебя больше разозлило сделанное тебе замечание, – с мстительным удовольствием напомнила Лаванде Гермиона.

– Вовсе нет, – запротестовала Лаванда, нахмурившись. Щёки её слегка покраснели: она и Парвати в начале урока позволили себе продолжить начатое на перемене обсуждение гороскопа, составленного для Сивиллы Трелони, что не укрылось от внимания профессора Грюма. Строгий выговор и вычет десяти баллов заставили девушек проникнуться к преподавателю отнюдь не симпатией. – То, что он говорит – ужасно!

– То, что он говорит – правда, – возразила Гермиона. – Именно это мы должны знать, чтобы уметь противостоять опасности.

– Опасности? – Парвати надменно рассмеялась. – Грейнджер, опомнись! Мы в Хогвартсе, а это – самое безопасное место на земле.

– То-то сюда с лёгкостью проник Блэк, – усмехнулась Гермиона.

– Эй, ты чего? – недоумённо спросил Рон, переводя взгляд с рассерженных Лаванды и Парвати на хладнокровную подругу. – Чего так завелась?

– А я согласен с Гермионой, – вмешался Гарри. – Рон, это вовсе не весёленькое представление с дрессированными паучками, это – иллюстрация реальной опасности. Всё это творилось почти пятнадцать лет назад, понимаешь?

– Но сейчас нам это не грозит, – легкомысленно отмахнулся приятель. – Так что заканчиваем спор, девочки. Лаванда, может, покажешь мне свой гороскоп? – игриво спросил Рон.

– Да пошёл ты, Уизли! – хором провозгласили Лаванда и Парвати, торопливо скрывшись за очередным поворотом винтовой лестницы.

– А я-то что? – озадаченно спросил Рон, оглянувшись на друзей.

– Иди уже, – подтолкнул приятеля Гарри. – А то на ужин опоздаем.

По дороге они стали свидетелями разговора Невилла и профессора Грюма. На Невилла урок произвёл большое впечатление, причём не самое хорошее. На парня было страшно смотреть: он выглядел каким-то больным и постоянно прятал глаза, губы дрожали. Гермиона ощутила острую жалость: Невилл всегда был излишне впечатлительным. Она ободряюще подмигнула ему, когда парень, в панике оглядываясь по сторонам, был вынужден уйти вместе с профессором Грюмом в его кабинет «на чай».

Пусть урок и был в чём-то жестоким, он был в то же время и предельно правдив, а этого так не хватало Гермионе во многих дисциплинах, особенно на истории магии. Правда в учебниках и энциклопедиях, как девушка успела убедиться во время штудирования книг по истории рабства домашних эльфов, зачастую умалчивалась или приукрашивалась, намеренно искажая знания для будущих поколений.

В противовес урокам профессора Грюма вспомнились занятия, что проводил профессор Локонс: утверждение собственного самомнения посредством промывки мозгов ученикам. По сравнению с этим уроки бывшего мракоборца, равно как и уроки Римуса Люпина, казались глотками жизненно необходимого свежего воздуха.

Гермиона прервала размышления, когда их троица вошла в Большой зал. При виде шумной оголодавшей толпы учеников девушка вспомнила о Г.А.В.Н.Э и, опередив друзей, первой ринулась к столу. Её спешное появление заставило близнецов Уизли, уже сидевших на местах и неспешно поглощавших ужин, удивлённо переглянуться.

– А говорят ещё, что Ронни у нас любитель поесть, – фыркнул Фред, выразительно глядя на тарелку Гермионы, нагруженную разнообразными блюдами – всего понемножку.

– То-то ему нашлась идеальная пара, – усмехнулся Джордж.

Рон, подошедший в этот момент к столу, залился краской.

– Придурки, – обиженно буркнул парень, опасливо оглянувшись в поисках Лаванды и Парвати: а вдруг услышали? Гермиона, занятая своими мыслями, не обратила на это внимания. Быстро расправившись с порцией, она первой выскочила из-за стола и, мимоходом бросив приятелям уже ставшее для них привычным «Я в библиотеку!», покинула Большой зал.

Что необходимо для каждого общества, кроме Кодекса? Конечно же, атрибутика! Ею и решила заняться Гермиона в оставшееся до отбоя время. В понедельник после травологии девушка успела собрать несколько камешков возле теплиц и теперь собиралась трансфигурировать их в значки с аббревиатурой клуба. Правда, чары наверняка будут сложными…

Парочка энциклопедий по трансфигурации, почти три часа и исключительные способности мисс Грейнджер сделали своё дело: в жестяной баночке теперь вместо камешков лежали металлические значки с крупными печатными буквами, складывающимися в гордое название движения.

Собрав все вещи, Гермиона вернулась в почти опустевшую Общую гостиную. В привычном углу у камина устроились Гарри и Рон с огромными листами пергаментов – видимо, делали домашнее задание. Рядом в кресле, которое обычно занимала Гермиона, уютно расположился Живоглот, пристально следивший за друзьями своей хозяйки.

– Привет, – объявила девушка, приблизившись к друзьям. Оба как раз отложили перья, что означало, что уроки уже сделаны. Живоглот, заслышав голос Гермионы, вытянулся, выгнув спину, и его хозяйка, улыбнувшись, потрепала рыжую шерсть, мимоходом бросив свитки на стол и присев на своё место.

– Ты что-то долго, – удивился Гарри, снимая очки с переносицы, чтобы протереть стёкла.

– Мы даже успели разобраться с заданием Трелони, – гордо объявил Рон, откинувшись на спинку кресла.

– Вернее, насочинять всякую чушь, – фыркнула Гермиона, мельком заглянув в свиток приятеля. Живоглот свернулся калачиком на её коленях.

– Чушь? – картинно оскорбился Рон. – Как можно, Гермиона? Это же великолепный вымысел, но никак не чушь.

– Какой преподаватель – такие и предсказания, – сострил Гарри, водрузив очки на переносицу. – Что это у тебя за коробка?

– Заметили всё-таки, – усмехнулась Гермиона. – Вот, смотрите. Весь вечер работала.

Открыв крышку, девушка продемонстрировала друзьям готовые значки. Интерес Рона быстро угас, сменившись разочарованием на выразительной физиономии.

– И ты угробила весь вечер на какое-то гавнэ? – с искренним недоумением спросил приятель.

– Не гавнэ, Рональд, а Г.А.В.Н.Э, – сердито отозвалась Гермиона.

«В самом деле, аббревиатура звучит как-то не очень».

– А что это вообще такое? – поинтересовался Гарри, с трудом сдерживая ухмылку.

– Это сокращённое название организации, полностью звучит как Гражданская Ассоциация Восстановления Независимости Эльфов. Ну, как вам? – Гермиона нетерпеливо взглянула на Гарри и Рона, те быстро переглянулись.

– Впервые слышу о такой организации, – сообщил Рон; Гарри кивком выразил своё согласие с ним.

– Ну конечно, впервые, – Гермиона начала раздражаться. – Я сама основала её.

Повисла неловкая пауза.

– А зачем? – наконец, решился спросить Гарри.

Возведя глаза к потолку, Гермиона принялась растолковывать.

– А по названию ничего не понятно? – спросила девушка тоном «напряги-свои-извилины». – Это движение, поставившее своей целью освободить всех зависимых эльфов и вернуть им их права.

– М-м-м… Звучит круто, да, – саркастично хмыкнул Рон. – И много вас таких?

– Ну… если вы вступите, будет трое, – невозмутимо ответила Гермиона. – Я ещё не успела начать активную пропаганду нашей организации…

– И не надо, – быстро перебил Рон.

–…но вы, я думаю, поможете мне в этом… – продолжила девушка. Внутри разгорался энтузиазм, который и толкнул её на создание Г.А.В.Н.Э. – Нет, серьёзно, мальчики, это очень важное дело. Эльфы-домовики стоят на самой низшей ступени магической иерархии, они абсолютно бесправны, а это недопустимо в современном обществе. Мы должны им помочь!

На Гарри и Рона пламенная речь подруги не произвела особого впечатления.

– И как ты намереваешься им помогать? – снова съязвил Рон. – Орать на каждом углу «Свободу домовым эльфам»?

– Уйми своё «чувство юмора», Рон, – буркнула Гермиона. Такое отношение к её детищу покоробило девушку. – Вы что, не понимаете, что это очень важно?

– Понимаем, – поспешно вставил Гарри, надеясь предотвратить ссору. – И мы обязательно тебе поможем, Гермиона. – Он сильно наступил Рону на ногу, и тот кивнул, скривившись. Гермиона просияла, не заметив действий Гарри.

– Отлично! Мальчики, я так благодарна вам! Один значок стоит два кната, а на вырученные с их продажи деньги можно будет устроить первую акцию. Кстати, ты, Рон, будешь казначеем, а ты, Гарри – секретарём. Ну, как вам?

Снова повисла пауза. Гермиона радостно улыбалась: наконец-то её планы будут медленно, но верно претворяться в жизнь! Конечно, больших успехов она не ждала, но надеялась хотя бы изменить отношение учеников к домовикам. Это уже будет значительным продвижением. А что будет дальше…

– Букля! – неожиданно вскрикнул Гарри, и Рон с Гермионой вздрогнули. В самом деле, через приоткрытую оконную створку в комнату влетела белая сова, опустившаяся на спинку кресла своего хозяина. Живоглот тут же насторожился и прищурился в сторону потенциальной добычи. Гермиона на всякий случай прижала его руками к коленям, не позволяя рвануть вперёд и проявить охотничий инстинкт.

Письмо Сириуса было коротким и сухим, написанным явно в спешке. Оно крайне расстроило, даже разозлило Гарри: ему показалось, что крёстный вынужден подвергнуть себя опасности из-за его разболевшегося шрама. Гермиона разделяла беспокойство приятеля: Сириусу категорически нельзя объявляться в Хогсмиде, иначе его могут поймать. Неужели он не понимает опасности?

Гарри в небывалом и непривычном для него раздражении ушёл спать, оставив Рона и Гермиону одних. Рон справедливо решил повременить с походом в спальню, чтобы дать Гарри время остыть. Ещё с полчаса он и Гермиона спорили насчёт Г.А.В.Н.Э – Рональд продолжал всячески острить по поводу каверзной аббревиатуры, – пока обоих не сморила усталость. Пожелав друг другу спокойной ночи, друзья разошлись по комнатам.

– Ну, как идут дела с твоим Г.А.В.Н.Э? – поддразнила Чарити.

Она и Гермиона по старой традиции неспешно прогуливались вдоль берега Чёрного озера, наслаждаясь последними тёплыми деньками стремительно ухудшавшейся осенней погоды. Земля под ногами была влажной и источала сыроватый прелый запах после недавнего дождя. Мимо приятельниц пронеслась стайка первокурсников, затеявших игру в салочки.

– Не так хорошо, как хотелось бы, – удручённо отметила Гермиона, поправив шарф, чтобы скрывшийся в его складках значок организации блеснул в тусклом солнечном свете. – Никто не хочет вступать в наше общество. Конечно, кое-кто всё-таки вступил – например, Невилл, Джинни и братья Криви, – но этого очень мало для нашей активной деятельности. Не понимаю: неужели никто не озабочен творящимся беспределом? Что? – прервавшись, буркнула Гермиона, поймав снисходительный взгляд приятельницы.

– Детка, твои сверстники вряд ли сейчас озабочены столь «глобальными» вещами, – пояснила Чарити, тая улыбку. – Их сейчас наверняка больше волнуют разного рода шалости да шутки, возможно, противоположный пол, но…

– Это не показатель, – фыркнула Гермиона. – Я подходила и к старшекурсникам.

– И что? – сдерживая смешок, спросила Чарити.

– Отказались! – негодующе воскликнула Гермиона, отчего стайка пёстрых маленьких пташек взвилась неподалёку от неё и устремилась в бледно-голубое небо. – Ты можешь поверить в это? Даже Фред и Джордж не пожелали мне помочь! Хотя они бы и так не помогли, ведь это «слишком серьёзно», – неприязненно пробурчала девушка, вспомнив одну из сцен в Общей гостиной.

Тем вечером Гермиона, окрылённая согласием Невилла внести плату за значок и вступить в клуб – его, судя по всему, уговорила Джинни, – решилась попробовать силы и уговорить Фреда и Джорджа. Но, похоже, она выбрала для этого не самый удачный момент.

Главные шутники факультета о чём-то болтали со своими однокурсниками, когда Гермиона подошла к ним вместе со списком и жестяной коробочкой, в которой позвякивали значки. При виде девушки старшекурсники удивлённо переглянулись, а потом, заметив на её груди значок Г.А.В.Н.Э, обменялись сдавленными смешками.

– Привет, Гермиона, – кивнул Джордж с комически-серьёзным видом.

– С чем пожаловала? – подхватил Фред.

– Хочу предложить вам вступить в одну организацию, – отрывисто заговорила Гермиона. – Как вы знаете…

– Только не это, – закатил глаза Джордж. Окружавшие его однокурсники не сдержали хихиканья, а Гермиона нахмурилась.

– Грейнджер, мы уже наслышаны о том, что ты терроризируешь весь факультет своим гавн…

– Г.А.В.Н.Э! – чётко и по буквам проговорила рассерженная девушка: её раздражало постоянное коверканье аббревиатуры созданной ею организации. Снова послышались смешки.

– Так что мы бы хотели избежать твоих уговоров, – заключил Джордж.

– Но неужели вас не волнует судьба крошек-домовиков? – возмущённо спросила Гермиона.

– Как бы помягче сказать… – деланно задумчиво пробормотал Джордж.

– Нет, – перебил Фред.

– Но это неправильно! – В приливе чувств Гермиона принялась трясти банкой со значками. – Совместными усилиями мы бы могли помочь домовым эльфам…

– А кормить нас тогда кто будет? – усмехнулся Ли Джордан.

– Они бы смогли получать зарплату за свой труд! – вдохновенно продолжала Гермиона, не замечая, что над нею теперь откровенно издеваются. – От вас всего-то требуется заплатить два кната и приколоть к груди значок, чтобы показать всем пример.

– Прости, Гермиона, но тогда, боюсь, слизеринцы забросают нас пресными остротами собственного сочинения, – ухмыльнулся Джордж.

– Как домовикам поможет гавнэ на груди, Грейнджер? – Фред коснулся пальцем гордо сиявшего значка Гермионы, приколотого к её форменному свитеру.

Девушка рассерженно посмотрела в глаза обоим близнецам, на чьих губах гуляли плутоватые усмешки. Она вдруг явно ощутила своё бессилие. Эти оболтусы не хотят ничего понимать. Бесполезно.

– Это бы показало вашу заинтересованность и готовность помочь, – процедила Гермиона, поправив значок.

– Ещё чего! – послышался голос откуда-то из-за спин близнецов. – Чтобы все в школе говорили: «Мозги набекрень, как у Грейнджер?».

Фред тут же обернулся и бросил однокурснику что-то резкое, отчего тот тут же замолчал. Джордж же снисходительно потрепал Гермиону по макушке, отвлекая тем самым её внимание, в то время как остальные безуспешно пытались скрыть смешки.

– Вот вроде умная волшебница, а занимаешься глупостями, – заметил парень. – Поверь: домовики живут себе припеваючи, мы столько раз их уже навещали на кухне, что убедились: им большего и не требуется.

– На кухне? – мигом заинтересовалась Гермиона, позабыв об обиде и стыде, что охватили её пару секунд назад из-за всеобщего смеха. – А как туда пройти?

– А вот это уже секрет, – сообщил Фред, развернувшись. – Но мы, так и быть, передадим эльфам привет от тебя, Грейнджер.

– Очень на это надеюсь, – заносчиво ответила Гермиона, круто развернувшись и направившись прочь от старшекурсников, держа прямую осанку. Позади снова послышались смешки.

– Неужели ты ожидала, что все ребята тут же кинутся раскупать значки? – улыбнулась Чарити, когда раздражённая Гермиона завершила свой рассказ.

– Нет, конечно, – фыркнула девушка, – но я ожидала увидеть хотя бы толику заинтересованности! Они ведь, в конце концов, давно знают об ущемлении прав домовых эльфов. Почему же их не волнует то, что они сами невольно участвуют в этом, пользуясь трудом домовиков в Хогвартсе?

– Давай не будем снова начинать этот спор, детка, – перебила Чарити. – Лучше расскажи про учёбу. Справляешься с нагрузками?

– Очень сложно, – покачала головой Гермиона.

Хотя до С.О.В оставалось ещё почти два года, преподаватели не жалели своих учеников. От объёма домашних заданий хотелось выть. Впрочем, Рон и так выл каждый вечер, пытаясь разобраться в своих наспех записанных конспектах, компанию ему в том составлял Гарри. Да и самой Гермионе пришлось несладко: доверенная ей профессором Бэбблинг* работа по переводу древнего манускрипта, написанного на руническом языке, отнимала много сил и времени.

– Так что Гарри и Рон очень вовремя подарили мне новейший рунический справочник, – просияла Гермиона, оглянувшись к Чарити. – Твоя заколка тоже чудесная.

– Но, к сожалению, она абсолютно бесполезна в выполнении домашних заданий, – лукаво улыбнулась Чарити. – Зато пригодится кое-где ещё.

– Ты опять говоришь загадками, – покачала головой Гермиона. – Скажи, это как-то касается Турнира Трёх Волшебников?

– Не скажу, – подмигнула Чарити. – Самой узнать будет гораздо интереснее, нежели от меня.

– О, тогда сделай одолжение и не дразни меня, – усмехнулась Гермиона.

В последнее время все только и говорили, что о Турнире: кого выберут чемпионом Хогвартса, сложные ли будут задания и какими окажутся гости из других школ. Преподаватели хранили загадочное молчание, тем самым лишь раззадоривая интерес студентов.

Чарити остановилась и вдохнула полной грудью влажный, наполненный сырыми ароматами воздух. Заболтавшись, приятельницы взобрались на небольшой склон над Чёрным озером, чья подёрнутая рябью поверхность отражала блёклые солнечные лучики, пробивавшиеся сквозь мрачные тучи, и громаду замка. Вдалеке маячил тенью Запретный лес, над которым то и дело в небо взвивались стайки птиц. По берегу с другой стороны озера хромал Аластор Грюм, нервно оглядываясь по сторонам.

– Знаешь, профессор Грюм немного странный, – тихо, чтобы её всё-таки не услышали, прошептала Гермиона, провожая преподавателя долгим взглядом, явно им замеченным. – Он совершенно непедагогично заколдовал Малфоя – превратил его в хорька…

– Старик знает дело, – Чарити не удержалась от остроты.

– И ещё он испытывал на нас Империус, а это ведь запрещённое заклинание. Немного странный метод преподавания, тебе не кажется?

– Это же Грюм, – добродушно усмехнулась Чарити. – Он всегда придерживался нетипичных размышлений и тактик. Во многих случаях это спасало ему жизнь.

– Но Непростительные заклятия… – неуверенно протянула Гермиона, поправляя шарф, чтобы закрыть горло от пронизывающего ветра.

– Во время войны многие из нас подвергались действию Непростительных, – мрачно сообщила Чарити. – И тогда мы были не готовы к этому проявлению Тёмных искусств. Так что сейчас у вас хотя бы есть возможность понимать, что это такое и как этому сопротивляться в случае чего.

Погода, равно как и атмосфера разговора, резко ухудшилась: солнце вовсе перестало просвечивать сквозь завесу туч, ветер стал прохладнее. Гермиона зябко повела плечами, и Чарити, заметив это, кивнула в сторону замка:

– Пора идти. Чувствую, сейчас начнётся дождь. Только этого не хватало.

По дороге к школе настроение Чарити немного улучшилось, и она даже позволила себе парочку шуточек в адрес Пивза, устроившего вакханалию в подземельях Снейпа. Гермиона таила улыбку – эта вакханалия ужасно походила на проделки близнецов, тем более что на то имелась веская причина: Маркус Флинт что-то подстроил на уроке зельеварения, в результате чего Фреду и Джорджу была назначена отработка у декана Слизерина.

– Что ж, детка, заглядывай, если что, – сказала волшебница на прощание, остановившись у широкой лестницы. – Впереди тебя ждёт много интересного. Всё, молчу, – она рассмеялась и быстро поднялась по ступенькам.

Проводив приятельницу долгим подозрительным взглядом – уж слишком легко она изменила овладевшему было ею меланхоличному настроению, – Гермиона направилась в башню факультета.

Сумрачный, влажный и прохладный сентябрь сменился промозглым, туманным и ветреным октябрём. Ученики практически не покидали пределов уютного замка, не желая выходить на улицу, где их ждала размокшая земля и стужа. Мерзкая погода позволяла без сожалений сидеть за домашними заданиями – всё равно больше заняться нечем. Правда, уроки ухода за магическими существами всё равно проводились снаружи, что радости ученикам не добавляло. К тому же Хагрид сказал всем ученикам четвёртого курса приходить через вечер к нему – в качестве факультатива наблюдать за ростом и развитием соплохвостов.

Хотя тренировки по квиддичу упразднили из-за надвигающегося Турнира, Фред и Джордж всё равно где-то пропадали целыми вечерами, а когда оставались в Общей гостиной, то вели себя на удивление тихо и даже серьёзно: шушукались о чём-то и редко встревали в беседы сокурсников. Гермиона, Гарри и Рон подозревали, что близнецы раздумывают над планами по участию в Турнире в обход возрастного ограничения.

В один из на удивление безветренных и даже чуточку солнечных дней неразлучная троица, шагая в школу после урока у Хагрида, заметила объявление в холле, извещавшее о прибытии делегаций Шармбатона и Дурмстранга 30 октября в шесть часов вечера. А из-за этого…

– Уроки на полчаса раньше закончатся! – возликовал Рон, увидев объявление первым как самый высокий, приподнявшись на цыпочках над толпой учеников.

– А, значит, Снейп никого не отравит, – присоединился к приятелю Гарри.

Гермиона лишь покачала головой. У неё Турнир особенного ажиотажа не вызывал из-за пугающей статистики. Девушка вообще не являлась сторонницей потенциально опасных для жизни забав и конкурсов, но всё-таки древний Турнир не мог её совсем не интересовать. Она даже прочитала на досуге несколько энциклопедий и почерпнула для себя немало интересного в плане проводившихся испытаний, интересных фактов и результатов.

В оставшееся до прибытия зарубежных гостей время Хогвартс подвергся генеральной уборке. Преподаватели совместно с завхозом наводили порядок во всех уголках замка. Стоявшие в коридорах рыцарские латы начистили до блеска и смазали, чтобы те не скрипели, затевая очередные гонки по школе. Тысяча с лишним портретов были вымыты и отреставрированы. Мраморные плиты и ступеньки натёрты, окна вымыты, а люстры и канделябры пополнились новыми свечами. В некоторых местах повесили старинные гобелены и выставили огромные вазоны с волшебными растениями. Награды в соответствующем им зале также были приведены в порядок. А в преддверии приближавшегося Хэллоуина к общей обстановке добавили традиционные украшения в виде летучих мышек, тыковок и гирлянд. Даже призраки приосанились, намереваясь не посрамить честь школы.

Заботясь об этой самой чести школы, преподаватели по нескольку раз инструктировали учеников по правилам этикета и волшебных наук: предполагалось, что гости будут по желанию посещать уроки, чтобы не отстать от школьной программы. Поэтому профессора волновались: что, если ученики Хогвартса опозорятся перед зарубежными студентами? Особенно волновались деканы факультетов – по крайней мере, профессор МакГонагалл уж точно никому не давала спуску, а особенно – Невиллу, знаменитому своей неуклюжестью.

В долгожданный день прибытия гостей ученикам было совсем не до уроков. В воздухе витало ощущение предстоящего праздника и бывшего загадкой для большинства – если не для всех – учеников Турнира. Фред и Джордж за завтраком казались необычайно сосредоточенными и сердито отзывались на подколки Рона – видимо, всерьёз задумали обойти правила. Что ж, если их ждёт успех… Но об этом Гермиона задумываться не желала, в красках представляя себе кровавые картины из пугающих статистик.

После зельеварения, бывшего последним уроком для четвёртого курса, неразлучная троица поднялась в гостиную факультета за тёплыми плащами и поспешила вниз, где деканы строили своих подопечных в колонны в главном дворе. Каждый курс был представлен отдельной колонной по возрастанию – первокурсники впереди, седьмой курс – в конце, и ровные ряды строились в четыре квадрата каждого факультета.

На улице было ужасно холодно, и Гермиона пожалела, что не захватила с собой перчатки. Осенью темнело очень быстро, и потому на небе уже высыпали крупные гирлянды звёзд. Со стороны Запретного леса временами слышались отрывистые вопли, не добавлявшие спокойствия; ученики четвёртого курса справедливо полагали, что это воюют между собой подопечные Хагрида – его любимые соплохвосты.

– Интересно, на чём они приедут? – Рон маялся от нетерпения и то и дело привставал на цыпочки, надеясь разглядеть силуэты на подъездной дороге. С их позиции также просматривалась и часть Чёрного озера, в темноте казавшегося бездонной пропастью. – На поезде или на мётлах?

– Мне кажется, что множество волшебников на мётлах будут в новинку для маглов, – усмехнулась Гермиона, подключившись к обсуждению. – Скорее всего, воспользуются порталом. – Она подула на замёрзшие ладони в надежде хоть чуточку их согреть. Воздух вырывался клубами сизоватого пара.

Первокурсники впереди затеяли возню, и профессор МакГонагалл поспешила утихомирить их, пригрозив строгим дисциплинарным взысканием. Северус Снейп сумрачно взглянул на декана Гриффиндора – его слизеринцы показывали всем пример, держа осанку и серьёзные лица: даже непоседливые первокурсники не опускались до толкотни, несмотря на явную скуку. Вечно неунывающие пуффендуйцы негромко переговаривались и посмеивались. Когтевран вёл себя под стать сопернику-Слизерину: умники не упускали шанса показать, что их воспитание соответствует уровню интеллекта.

Когда ученики начали замерзать, безуспешно стараясь спастись от холода, кутаясь в плащи, профессор Дамблдор зычно объявил:

– А вот и делегация Шармбатона!

Ровные ряды учеников тут же всколыхнулись, проявляя нетерпение и любопытство. В обозримом пространстве пока что ничего не наблюдалось, но какой-то шестикурсник углядел, откуда появятся гости. Все головы тут же повернулись в сторону Запретного леса, откуда к школе неслось огромное пятно, оказавшееся на поверку гигантской каретой. Студенты как зачарованные наблюдали за посадкой тёмно-синего экипажа, превышающего размерами трёхэтажный дом и запряжённого дюжиной крылатых золотых коней, каждый из которых под стать карете размерами едва ли уступал слону.

Карета приземлилась на опушке близ Запретного леса, и из неё на свет вышла необыкновенно высокая женщина, настоящая великанша – директор академии, а следом – ученики Шармбатона: маленькие по сравнению с нею и закутанные в голубые шёлковые мантии.

После обмена приветствиями между профессором Дамблдором и мадам Максим – так звали даму впечатляющих габаритов – ученики Шармбатона выстроились с краю площадки, теснясь, словно стайка воробьёв, и дрожа от холода.

– Мантии у них, конечно, элегантные, – заметила неподалёку от Гермионы Лаванда, переговариваясь с Парвати, – но от холода спасают куда хуже наших.

– Зато цвет чудесный, – покачала головой Парвати, завистливо разглядывая гостей. – Французы воистину знают толк в красивых вещах.

– Но от этого «толка в красивых вещах» нет никакого толка в наших погодных условиях, – возразила Гермиона.

– Ой, Гермиона, не делай вид, что что-то смыслишь в моде, – сердито буркнула уязвлённая Парвати.

– Ты ведь даже журналы не читаешь, – присоединилась Лаванда.

Но их перебранка прекратилась, так как откуда-то издалека послышался странный звук – то ли свист, то ли хлюпанье, помноженное на горное эхо. Все ученики принялись вертеть головами, разыскивая вторую делегацию, но та прибыла оттуда, откуда её точно никто не ждал. Дурмстранг появился огромным кораблём посреди Чёрного озера, вынырнув из его глубины с впечатляющими брызгами. Плавно покачиваясь на волнах, судно приблизилось к небольшой пристани, где в тёплую погоду швартовались лодки, сейчас спрятанные в лодочном сарайчике неподалёку. Вереница учеников – все как на подбор были высокого роста – покинула корабль и двинулась к замку по узкой лестнице. Во главе шагал высокий мужчина в дорогих серебристых мехах; остальные его ученики были одеты в шубы из неопрятного, лохматого, но наверняка столь же тёплого меха. К моменту прибытия гостей студенты академии Шармбатон вместе с мадам Максим ушли в замок, где было гораздо теплее.

Профессор Каркаров любезно приветствовал профессора Дамблдора, а затем вытянул вперёд одного из учеников, и в тот же момент Рон в потрясении открыл рот, как, верно, и другие ученики Хогвартса, ибо подопечным директора Дурмстранга оказался сам…

– Виктор Крам! – Рон едва сдерживался, чтобы не возопить в полный голос. – Глазам не верю! Это… это… просто невероятно!

– Я не думал, что он ещё ученик, – гораздо более спокойно прибавил Гарри, с любопытством разглядывая фигуру триумфатора Чемпионата мира по квиддичу.

Гермиона тоже внимательнее пригляделась к Виктору Краму, надеясь отыскать в нём нечто такое, от чего все девушки тут же пришли в дикий восторг, судя по взволнованным перешёптываниям вокруг. Высокий, но сутулится. Лицо мрачноватое. Вот и всё, пожалуй.

«Он вызывает такой интерес только из-за своей популярности, – решила Гермиона, нахмурившись. – Будь он обычным учеником, и никому бы в голову не пришло выпрашивать у него автограф или влюбляться в него».

Ученики Хогвартса следом за гостями прошли в Большой зал, где было намного теплее, чем на улице. Французы уже расселись за столом Когтеврана («Наверняка по цвету подбирали», – ехидно заметила Лаванда), а дурмстрангцы прошли к столу Слизерина, хотя, следуя логике Лаванды, должны были выбрать место Гриффиндора под стать своей ярко-красной форме. Рон завистливо оглядывался на Малфоя, рядом с которым сел Крам, и на то, как они беседовали.

– Ничего-ничего, Крам тебя насквозь видит, – шипел Рональд, налегая на отменную мясную запеканку. – Твои подлизывания на него не действуют. О, Гарри, а где же они будут ночевать? Может, предложим им нашу спальню?

Гермиона многозначительно фыркнула: Рон ведёт себя точно как обезумевшая фанатка Крама. А вот ученики Шармбатона мисс Грейнджер не понравились: вели себя ужасно манерно и до сих пор сидели в уличных мантиях, хотя уже давно должны были согреться. Большинство подопечных мадам Максим составляли девушки, причём весьма и весьма симпатичные, как уязвлённо отметила Гермиона. От её внимания не укрылись перешёптывания Фреда и Джорджа, сидевших поблизости и явно обсуждавших новоприбывших гостей.

Во время ужина к их столу подошла невероятно красивая девушка, будто сошедшая с обложки модного журнала: шёлковая мантия подчёркивает точёную фигурку, лицо будто светится изнутри, глаза огромные и лучистые, золотистые волосы каскадом струятся по спине. Мелодичным голосом незнакомка из делегации Шармбатона попросила передать ей буйябес, который несколько минут назад отверг заинтересовавшийся было Рон. Сейчас же он во все глаза таращился на иностранку, которая, невозмутимо взяв тарелку и поблагодарив Гермиону по-французски, удалилась за стол Когтеврана. Проследив за девушкой, Рон тут же повернулся к Гермионе.

– Ты что, знаешь французский?

– Немного, – спокойно ответила Гермиона, наслаждаясь удивительно вкусным супом.

– Научишь? – с азартом вопросил приятель.