Текст книги "А небо по-прежнему голубое (СИ)"

Автор книги: Кэрри Блэк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 58 (всего у книги 77 страниц)

Но, к сожалению, это было невозможно, о чём напомнило появление Тонкс.

– Миссис Уизли велела сообщить вам, что вы уже давно должны быть в своих кроватях, – весело заявила она, просунувшись в дверную щель. – И, так как она посылала меня сюда ещё двадцать минут назад, советую вам побыстрее разойтись по спальням. С Рождеством, – прибавила девушка и, махнув рукой на прощание, скрылась за дверью.

Рон и Гарри, зевая, ушли первыми; Гермиона, как самая ответственная, осталась прибраться – смести пепел, оставшийся после взрыв-колоды, и мишуру от хлопушек, выкинуть пустые бутылки, выключить граммофон – без волшебства! – и сложить пластинки в аккуратную стопку. Джинни сказала, что будет ждать подругу в спальне, и исчезла вместе с близнецами. В тишине и одиночестве Гермиона задумчиво напевала одну из игравших в эту ночь песен, наводя порядок в разом опустевшей и потускневшей комнате. Подниматься наверх и ложиться спать вовсе не хотелось; наоборот, появившееся сказочное настроение требовало продолжения рождественского вечера. Удивлённая своими мыслями, девушка сдавленно рассмеялась, бросая последнюю бутылку в мешок для мусора.

Закончив уборку и погасив свет, чтобы комната освещалась лишь догорающим каминным огнём, Гермиона подошла к окну. Там, на улице, в свете фонарей кружилась мелкая снежная пороша, обещавшая к утру перерасти в небольшую метель. В белой пелене едва просматривались очертания соседних домов и улиц, но почему-то хотелось стоять и следить за вальсом крошечных снежинок, что Гермиона и делала, застыв у окна и обхватив себя руками за плечи. Ход её разрозненных мыслей нарушил их главный предмет, подавший голос откуда-то из угла комнаты:

– Почему ты ещё не в спальне?

Пусть Гермиона сразу догадалась, кто это, не смогла не обернуться и сдержать улыбку при виде Фреда Уизли. Нахально расположившись в кресле и закинув ноги на его подлокотник, юноша, заложив руки за голову, рассматривал мисс Грейнджер. Жилет, наброшенный поверх голубой рубашки, небрежно расстёгнут, а на ногах отсутствует обувь.

– Мне не хочется спать, – честно ответила Гермиона, прислонившись поясницей к подоконнику и сложив руки на груди. – Тебе, я так понимаю, тоже? Или ты решил провернуть какой-нибудь розыгрыш?

– Поверь, я бы сделал это в другом месте, – парировал Фред. – А ты, похоже, снова превращаешься в занудную старосту. Как там было в маггловской сказке? Что-то про тыкву.. – Он задумчиво почесал макушку, возведя глаза к потолку.

– Ни в кого я не превращаюсь, – возмутилась Гермиона. – Между прочим, мне пришлось прибирать за всеми нами. А сейчас я иду спать.

– Но ведь тебе не хочется, сама сказала, – лукаво подметил Фред, заставив девушку посмотреть на него, отведя взгляд от узоров на старинном ковре. – Слушай, у меня есть заманчивое предложение.

Полумрак комнаты, тишина и отсутствие посторонних, а также глубокий голос Фреда сделали своё дело: пульс Гермионы непроизвольно участился, а сердце подскочило к горлу, в то время как перед глазами пронёсся целый ряд мысленных картин, демонстрирующих, что может представлять из себя это предложение.

– Давай потанцуем? – озвучил свою идею юноша.

– Что? – Гермиона не поверила своим ушам. – Ты хочешь потанцевать со мной?

– А что в этом такого? – удивился Фред. – Будь здесь Джинни или Тонкс, потанцевал бы с ними. Ну, или с Роном. – Он усмехнулся. – Ну не в карты же с тобой играть, Грейнджер! Девушка, как-никак.

– О, да неужели? – ехидно отозвалась Гермиона. – Заметил? – И тут же прикусила язык.

– Да я и не присматривался особо, – пожал плечами юноша. – Послушай, мы вдвоём в одной комнате и явно не хотим спать. В волшебные шахматы ты играть не умеешь, а взрыв-колода надоела мне самому. Так давай потанцуем?

Гермиона медлила с ответом, нерешительно разглядывая Фреда. Больше всего на свете ей хотелось ответить согласием, и в то же время она боялась, что это всего лишь шутка. Внутри же появилось странное ощущение, какое иногда бывает, когда долго следишь за трепещущим огоньком свечи или мигающей лампочкой – это интригующее ожидание вкупе с напряжением: погаснет огонь или продолжит гореть? Ожидание, пронизывающее дрожью до кончиков пальцев.

– Без музыки танцевать не выйдет, – уклончиво ответила девушка, когда молчать стало невозможно. – А включать граммофон нельзя, иначе миссис Уизли услышит… – Гермиона замолчала, увидев, что Фред быстрым движением поднялся с кресла и направился к ней.

– Мы справимся и без музыки, – пробормотал он, приблизившись. – А если что, так сразу трансгрессируем. Это единственное, что останавливает тебя?

– Это шутка? – выпалила Гермиона, не находя себе места от близости Фреда.

– Ты о моём предложении? – спокойно спросил Фред. – Это дань упомянутой тобой традиции, – пояснил он, протягивая своей собеседнице ладонь. – Потанцуй со мной, Грейнджер.

– Ты пьян, – пробубнила себе под нос девушка с некоторым разочарованием, нерешительно кладя свою руку в его ладонь и позволяя его горячим пальцам сомкнуться.

– Не исключено, – хмыкнул Фред. – Но я обещаю держать себя в руках и не оттаптывать тебе ноги. По возможности, – прибавил он, другой рукой обхватывая талию Гермионы, отчего у девушки перехватило дыхание.

Это было так странно – танцевать с Фредериком Уизли в опустевшей комнате, в полумраке и без музыки, прислушиваться к мерным ударам его сердца и наслаждаться каждым мгновением близости, от которой кружилась голова. В этот момент мисс Грейнджер была невольно благодарна хмелю от сливочного пива, толкнувшему Фреда на неожиданное приглашение. И пусть юноша иногда всё же наступал ей на ноги, она не имела ничего против, украдкой разглядывая подсвеченное отблесками каминного пламени лицо своего партнёра.

– Прошлым Рождеством я подарил тебе своё сердце**… – тихо напевал себе под нос Фред, и его бормотание касалось щеки и уха Гермионы, вызывая мурашки. – Но на следующий же день ты вернула его назад…

– Чувствую, последняя бутылочка сливочного пива была явно лишней, – неловко засмеялась Гермиона в грудь своему партнёру по танцу, смущённая тем, как быстро атмосфера между ними становилась более интимной. Фред же будто не замечал этого, продолжая напевать:

– В этом году, чтобы избежать новых страданий, я подарю его кому-нибудь…

Гермиона непроизвольно затаила дыхание, встретившись глазами с Фредом. Его рассеянный взгляд остановился на губах девушки, и он выдохнул окончание куплета:

– Кому-нибудь особенному.

На один безумный миг Гермиона поверила в то, что Фред имел в виду именно её, что он говорил это всерьёз, и это заставило её сердце пропустить пару ударов. Но вот Фред, зажмурившись, покачал головой, будто прогоняя головокружение, и со смехом пробормотал:

– Привязалась же песня. Грейнджер, благодарю за танец. – Он с шутовской галантностью поклонился своей спутнице, не совсем отошедшей от грёзы, что появилась в ней благодаря словам Фреда. – Не жалеешь, что согласилась?

– Нисколько, – абсолютно честно ответила Гермиона, пытаясь прогнать глупую робкую улыбку.

– Пойдём, я провожу тебя, – предложил юноша. – Не волнуйся, не будем трансгрессировать, – успокоил он её.

В обоюдном молчании они поднялись наверх, на лестничную площадку второго этажа, где Фред оставил Гермиону, напоследок прошептав:

– Приятных снов, Грейнджер. И с Рождеством.

– С Рождеством, – эхом откликнулась Гермиона. – Спокойной ночи!

Её взволнованный шёпот нагнал Фреда, когда тот уже миновал половину ступенек, ведущих на третий этаж. Тихий смешок послужил ответом, после которого девушка спешно шмыгнула в комнату и, закрыв дверь, прижалась спиной к шершавой панели. Теперь ничто не могло прогнать улыбку с её губ. Какое счастье, что Джинни уже спит и не видит этого! Иначе бы не миновать её коварных расспросов.

Переодевшись в ночную рубашку, Гермиона нырнула в кровать и накрылась одеялом с головой, прижала пылающее лицо к прохладной наволочке. Фред Уизли танцевал с ней! И при этом обнимал слишком крепко вопреки всем правилам танца. Мерлин и Моргана, да по коже до сих пор мурашки бегают, а уж на тех местах, где касались его пальцы, и вовсе словно ожоги остались.

«Неужели всё это было просто так? Нет, не может быть. Это был далеко не дружеский танец. Или я снова придумываю то, чего нет и в помине?»

Однако размышления Гермиона решила оставить до завтра и закрыла глаза, намереваясь заснуть. Ей верилось, что сны после всего произошедшего будут самыми что ни на есть приятными.

Утром она проснулась задолго до пробуждения Джинни и ещё долго коротала время, разглядывая покрытый сетью трещин потолок. В голове вертелись воспоминания о завершении рождественского вечера, о спонтанном танце. Гермиона боялась признаться самой себе в том, что всё больше влюбляется во Фреда. Но чем же тогда объяснить её реакцию на любое его слово, прикосновение, взгляд? Неужели то, что Фред пригласил её танцевать, значит, что она нравится ему?

«Да быть такого не может!»

И всё же в это безумно хотелось верить.

Взгляд Гермионы медленно переместился с потолка на подоконник, и девушка обнаружила, что её подарки оттуда исчезли, доставленные адресатам. Приподнявшись в постели, она увидела стопку предназначавшихся ей презентов возле кровати и, не в силах сдержать любопытство, затащила их все на одеяло. Джинни сонно бурчала, когда Гермиона открывала первый подарок; к моменту распаковки последнего уже заинтересованно высунулась из-под одеяла – в старом особняке было довольно прохладно.

– Подарки! – объявила она в ответ на традиционное поздравление со стороны соседки по комнате. Холод не остановил Джинни, и та, откинув одеяло, тоже подняла все подарки, снова закутавшись в него по окончании миссии.

Пока девчонка разворачивала каждую коробку, комментируя её содержимое, Гермиона разглядывала свои подарки. Родители с помощью маггловской почты прислали чудесную подвеску, Гарри подарил экземпляр «Новой теории нумерологии», а Рон (чему девушка несказанно удивилась) – духи. Правда, аромат у них был слишком приторный. Такой бы больше подошёл Лаванде. Сама Гермиона предпочитала духи более свежие и лёгкие. Близнецы же презентовали одну из собственных разработок – снежный шар со своими уменьшенными копиями внутри. Эти копии, если присмотреться, забрасывали снегом маленькую фигурку с пышной копной каштановых волос. К весёлой компании прилагался замок – макет Хогвартса был выполнен просто блестяще.

«Грейнджер, книг у тебя предостаточно, а вот бесполезных подарков нет. Так что держи! У каждого человека должен быть бесполезный подарок».

«В шаре отражается нынешнее время года», – гласила приписка Джорджа.

– Спасибо за книгу! – восторженно воскликнула Джинни, закончив со своими подарками. – А что тебе подарили? – Она в мгновение ока перебралась на кровать Гермионы и принялась отбрасывать разорванные обёртки в поисках подарков, из-за чего между подругами завязалась небольшая схватка. Живоглот, крутившийся у кровати своей хозяйки, то и дело посматривал на катавшийся на скрипучих пружинах комок, издававший весёлый девичий хохот.

Получасом спустя, завершив шуточную схватку вничью, девушки уже переоделись и собирались покинуть комнату, когда на пороге появились близнецы, загородившие проход.

– Не спускайтесь вниз, – тихо предупредил Джордж.

– В чём дело? – тут же насторожилась Джинни, до этого беззаботно хихикавшая.

– Перси, – коротко ответил Джордж.

– А что с ним? – удивилась Гермиона, переводя взгляд на Фреда, до сих пор молчавшего.

– Вернул подарок. Ма плачет всё утро, – отрывисто и резко буркнул Фред. Вид у него при этом был мрачным, отчего у Гермионы защемило сердце. – Мы утащили поднос с несколькими бутербродами в гостиную, можем перекусить перед тем, как поедем в Мунго. Гарри с Роном уже ждут.

Переглянувшись, девушки пошли следом за близнецами. Радостное настроение Джинни тут же улетучилось, и она выглядела такой же мрачной, как и её старшие братья. В гостиной все расселись по разным местам и принялись жевать бутерброды. Напряжение так и витало в воздухе, заставляя всех воздерживаться от разговоров. Праздничная обстановка, радовавшая всех вчера, сейчас скорее угнетала, и Гермиона, как и остальные, старалась не смотреть на ёлку, мигавшую разноцветными огоньками, и гирлянды, свисавшие со стен и потолка.

Позже их позвала миссис Уизли, уже пришедшая в себя. И пусть глаза у неё покраснели от выплаканных слёз, она мужественно старалась держать улыбку. До Мунго пришлось добираться на добытой Наземникусом машине, магически расширенной, что осталось тайной для Молли, но не для всех остальных и уж тем более не для Гермионы. Тем не менее, добрались они быстро и без приключений – дороги были пусты по причине раннего утра, которое все предпочитали проводить дома, в кругу семьи. Разглядывая непривычно опустевшие улицы, Гермиона не могла даже представить, что её ждёт в Мунго.

Нет, поначалу больница заинтересовала её. В Мунго всё напоминало маггловские клиники и в то же время там существовало множество различий. Например, здесь не пахло медикаментами, а сотрудники носили лимонно-жёлтые халаты и назывались целителями, а не врачами. Пациенты тоже выглядели специфично: травмы были самые разнообразные, начиная от лишних конечностей и заканчивая разного рода отравлениями. В помещении главного холла и в коридорах постоянно светило солнце, что благотворно действовало на всех, кто находился в стенах больницы, иногда доносилась приятная и едва уловимая музыка. Словом, обстановка создавалась умиротворяющая, что так необходимо больным.

Однако события, что произошли после того, как навестившие бодрого и радостного мистера Уизли ребята покинули палату, оставив его наедине с супругой, разозлившейся из-за маггловских методов лечения, претендовали на звание ужасных. Сначала спешно убежавшие Гарри, Рон, Гермиона и Джинни забрели в другое отделение вместо искомого буфета и повстречались там с профессором Локонсом – хотя какой он теперь профессор? – а потом и вовсе с Невиллом и его семьёй.

Всю обратную дорогу Гермиона молчала, обхватив себя руками за плечи и уставившись немигающим взглядом в спинку сиденья впереди себя. Перед глазами у неё остались изнеможённые лица родителей Невилла и знакомая, ничуть не изменившаяся физиономия ослепительно улыбавшегося Златопуста Локонса. На друзей произошедшее тоже произвело впечатление, но не такое сильное. Глядя на пострадавших от заклятий волшебников, Гермиона не могла сдержать дрожь – и эта дрожь снова охватывала её при воспоминаниях об этом. Больше всего её потрясли их глаза. Пустые, потухшие глаза тех, кто уже никогда не вернётся к прежней жизни.

Дни каникул медленно, но верно подходили к концу, приближая возвращение в Хогвартс, с недавнего времени ставший тюрьмой из-за порядков, введённых Долорес Амбридж. Гермионе часто вспоминался последний разговор с Генеральным инспектором, и из-за этого сердце у неё было не на месте. Амбридж угрожала – пусть и формально – её семье, а слова этой мерзкой женщины редко расходились с делом. Что, если она действительно что-нибудь сделает с её родителями? Но нет, вряд ли профессор Дамблдор позволит ей это…

Время шло, родители вернулись из Болгарии и прислали дочери сувениры, а это значило, что их безопасности ничто не угрожает. Постепенно Гермиона успокаивалась, и вместе с тем крепла её решимость бросить все силы не только на подготовку к экзаменам, но ещё и на тренировки ОД. В свободное время, которого на каникулах было более чем достаточно, девушка сидела в библиотеке, куда Сириус, как и летом, разрешил ей заглядывать в любое время суток, разыскивая полезную литературу. Остальные же занимались всем, что им вздумается, и укорять их за это у Гермионы не было ни желания, ни права.

Вечером накануне отъезда в библиотеке стояла привычная тишина. Гермиона, заранее с присущей ей педантичностью собравшая чемодан, оставила Джинни в одиночестве сражаться с вещами, никак не желающими укладываться в аккуратные стопки, намереваясь в одиночестве почитать новую книгу. «Актуальные загадки древней магии» ей подарил Виктор Крам: его роскошная сова принесла посылку через день после того, как он получил подарок Гермионы, вместе с письмом, в котором молодой человек выражал надежду на поддержание дружеской переписки. Лист пергамента, исчерченный ровными, твёрдыми и строгими строчками, сейчас лежал меж страниц, служа закладкой.

За окнами уже давно стемнело, снизу доносились приглушённые голоса – должно быть, миссис Уизли опять ругалась на близнецов за очередную их проделку. Гермиона откинулась на спинку стула, прикрыв уставшие глаза, и на её губах появилась улыбка, стоило ей вспомнить момент получения подарка Виктора. В тот день, за завтраком, старшие братья Рона и Джинни уселись по обе стороны от девушки с небывалым воодушевлением в глазах.

– Грейнджер, скажи, кто подал тебе идею подарить нам эту книгу, и я расцелую этого гения! – объявил Фред.

– Судя по румянцу, целовать тебе придётся саму Гермиону, – подмигнул наблюдательный Джордж. – Спасибо за подарок, правда, – кивнул он смутившейся старосте. – Для Фреда он оказался весьма кстати.

– Потому что Анджелина тоже подарила нам эту книгу, – пояснил Фред, заметив недоумение своей соседки. – И Джордж сунул её под подушку с намерением не отдавать никому подарок своей девушки. – В шутливом голосе, однако, угадывалось раздражение.

– Да брось, Фред! – Джордж толкнул брата в бок, не подавая виду, что разгадал его чувства. – Зато теперь у тебя есть книга, подписанная само́й старостой Гриффиндора! Причём книга, явно противоречащая тем ценностям, которые эта староста как раз должна оберегать. Практикуем подрыв школьной дисциплины, мисс Грейнджер?

– Так и знала, что лучше было бы подарить вам планировщики домашних заданий, – нарочито сухо ответила Гермиона, однако улыбка, никак не желавшая исчезать, выдала девушку с головой. Ей было немного неприятно от того, что её подарок не оказался оригинален. Но, с другой стороны, он стал персональной собственностью Фреда – книга, подписанная и подаренная ею, а не Анджелиной Джонсон.

– Упаси Мерлин! – в один голос выдохнули братья.

– От них, между прочим, много пользы, – возмутилась Гермиона.

– Да-а, очень, – фыркнул Фред.

– Например, ими можно ловко отбиваться от всяких назойливых шутников вроде Фреда, да, Гарри? – Джордж подмигнул приятелю, и тот виновато опустил глаза, ожидая осуждения со стороны Гермионы.

– Ну, а как тебе наша безделушка? – поинтересовался Фред, но ответа так и не получил, потому что на кухню ворвалась Джинни со свёртком наперевес.

– Гермиона! Посылка от Крама! – воскликнула девчонка. – У него потрясающая сова! Такая воспитанная…

– Неси сюда, почтальон, – позвал Джордж. – Спорим, это книга? – Он толкнул Фреда, сверлившего взглядом посылку в руках Джинни. – Эй, тебе всё равно не удастся ничего увидеть сквозь обёртку.

– Между прочим, книга – это самый лучший подарок, – отрезала Гермиона, принимая свёрток.

– Тогда понятно, какого ты мнения о нашем подарке, – буркнул Фред.

Наградив Фреда удивлённым взглядом, девушка торопливо сорвала обёртку, под которой пряталась, конечно же, книга. И очень интересная, судя по названию на обложке, к которой было приложено письмо.

– Надо было спорить, – вздохнул Джордж, с любопытством рассматривая книгу. – Вы просто идеальная парочка, – хмыкнул он, поддразнивая Гермиону. – У вас обоих одни книги на уме.

– Книги, – эхом отозвался Фред, закатывая глаза. – Как объяснить этим скучным людям, что книги – это не центр Вселенной?

– Скучным? – вспыхнула Гермиона. Слова Фреда не на шутку задели её, и движения девушки стали нервными и отрывистыми, когда она убрала подарочный фолиант на край стола возле себя, заправила прядь волос за ухо и уставилась взглядом на собственные колени, избегая смотреть на кого-либо. В голове крутилось: «Скучная, скучная, скучная».

– Ну, раз ты подарила нам такую книгу, то ты явно не скучная, – подмигнул Джордж.

– И кто тебя вообще разберёт, а, Грейнджер? – задумчиво пробормотал Фред, разглядывая сидевшую рядом Гермиону. Она буквально ощущала этот изучающий взгляд и не смела ответить таким же.

К счастью, в этот момент на кухню вошла миссис Уизли с посылками от тётушки Мюриэль, и обстановка за столом снова вернулась в прежнее состояние подшучиваний и хорошего настроения. А спустя пару минут Гермиона против воли смеялась над шуточной перепалкой Фреда и Джинни, в которой Джордж исполнял роль рефери.

Она не могла долго на него злиться, совсем не могла.

Ощутив, как дремота незаметно затягивает в свой тёплый плен, Гермиона открыла глаза, намереваясь сложить книги и уйти, чтобы лечь спать пораньше. Похоже, она засиделась, и взгляд, брошенный на часы, это подтвердил. Вот только нужно ещё кое-что дописать…

– И почему я не удивлён, Грейнджер? – послышался голос от двери.

Подняв голову, Гермиона заметила Фреда, чья голова явилась в просвете между дверью и косяком. После заминки юноша сунулся в комнату и разместился на краю стола, нахально сдвинув стопку книг.

– Как это понимать? – осведомилась Гермиона, непроизвольно отодвинувшись и недовольно перебирая страницы подарка Виктора, избегая смотреть на нежданного гостя.

– Заглянул на огонёк, – непринуждённо ответил Фред. – Проходил мимо, проверял, не забыли ли мы с Джорджем какую-нибудь свою безделку. Ну, знаешь, мы так вещи собираем, – он ухмыльнулся.

– Оригинально, – хмыкнула Гермиона. – Только в библиотеке вы уж точно ничего не могли забыть.

– А тебя? – поддразнил Фред. – Вдруг ты заснёшь тут, и как Хогвартс переживёт твоё отсутствие?

– Перестань паясничать, – буркнула девушка, покраснев. – Я уже собиралась уходить. И если ты не будешь меня отвлекать, я закончу всё, что осталось, намного быстрее.

– Боюсь, мне всё-таки придётся тебя отвлечь. Посмотри наверх.

– Это уже не смешно, Фред, – устало отмахнулась Гермиона.

– Посмотри наверх.

– Прекрати, Фред.

– Грейнджер, да посмотри же ты!

– Ну что?

В раздражении захлопнув книгу, Гермиона подняла глаза и ахнула: под потолком, прямо над тем местом, где находились они с Фредом, расцвела пышная гроздь волшебной омелы. И означать это могло только лишь одно.

– Поцелуй! – Фред хлопнул в ладоши. – Ну, Грейнджер, видишь, я не просто так тебя отвлёк. – Он многозначительно повёл бровями.

– Это… это… Что это? – Гермиона нервно прикусила губу.

– Омела, Грейнджер, – снисходительно пояснил странно радостный Фред, соскочив со стола. – Растение такое. Рождественское.

– Я знаю! – раздражённо бросила девушка. – А что это ты такой довольный, а? – Она снова ахнула, догадавшись. – Это ты!

– Это омела, – возразил Фред. – Ты что, не слушала, что ли?

– Перестань!

Поднявшись со стула, Гермиона двинулась к Фреду, невольно отступившему от неё, едва ли не подняв руки в знак примирения.

– Не ожидал от тебя такого воодушевления, – поддразнил юноша. – Не набрасывайся так сразу, Грейнджер!

– Это ты всё подстроил! – обвиняющим тоном заявила Гермиона. Взгляд её буравил Фреда и его ухмылку, после её слов мигом исчезнувшую.

– Честное слово, не моя проделка, – покачал головой Фред, становясь серьёзным.

Оба, будто сговорившись, подняли глаза на омелу, расцвётшую над их головами.

– Это что, та самая «Клейкая омела»? – спросила девушка, вспомнив о конфискованном во время украшения замка товаре.

– Нет, что ты. Мы бы не стали развешивать этот товар здесь. Обычная омела. – Он снова усмехнулся. – Ты что-то слишком напугана. Не волнуйся, я не так уж плохо целуюсь.

– Я вовсе не собираюсь в этом убеждаться, – проворчала Гермиона, чувствуя, что неминуемо краснеет. – Мы вообще не обязаны…

– Это старинная традиция, Грейнджер, – укорил девушку Фред, в голубых глазах которого плясали коварные огоньки.

– И когда это ты их соблюдал? – не удержалась от замечания Гермиона, цепляясь за язвительность, чтобы не выдать своих чувств. Перспектива поцеловать Фреда Уизли отнюдь не казалась ей такой уж неприятной, но самому Фреду вовсе не обязательно об этом знать.

– Послушай, Грейнджер… – Фред размял шею, будто готовясь к спринту. – Не придавай этому такое уж большое значение. Просто поцелуй. По-дружески. Будь уверена, Вики об этом даже не узнает.

– Да при чём тут Виктор? – возмутилась Гермиона. – Я вообще не намерена целоваться с кем бы то ни было, ясно?

Она была вынуждена замолчать, так как Фред прикрыл кончиками пальцев её губы, отчего у Гермионы перехватило дыхание. Её физиономия – девушка скосила глаза к переносице – вызвала у Фреда смешок.

– Просто замолчи, закрой глаза, расслабься и постарайся получить удовольствие, – посоветовал юноша с проказливой усмешкой. – Ты ведь уже целовалась раньше, тебе должны быть известны все эти тонкости, – дразнил он.

Гермиона приоткрыла рот, чтобы возразить ему, и Фред отнял руку, напоследок проведя подушечкой указательного пальца по её нижней губе.

– Постой спокойно.

Комната завертелась вокруг Гермионы, когда Фред Уизли, подошедший почти вплотную, начал наклоняться к ней всё ближе, приближая неотвратимое действие, которого она и боялась, и ждала. Пожалуй, ждала даже больше, а потому послушно прикрыла глаза и чуть выпятила губы. Не зная, куда деть руки – не закинуть же их Фреду на шею! – она сжала пальцы в кулаки за спиной, и ногти впились в кожу ладоней; причиняемая ими лёгкая боль помогала удерживаться, балансируя на тонкой грани между реальностью и мечтами, которые девушка иногда позволяла себе, представляя поцелуй с Фредом Уизли.

Голову слегка кружило от тонкого, едва уловимого аромата мужского одеколона, пол уходил из-под ног. Тёплое дыхание коснулось её губ, а в следующий миг горячие и сухие губы Фреда запечатлели целомудренный поцелуй на её щеке.

Щеке? – разочарованно вздохнул внутренний голос, и Гермиона резко открыла глаза, тут же встретившись с насмешливым взглядом Фреда. Он, не выдержав, рассмеялся, видимо, разгадав невысказанный Гермионой вопрос.

– Вовсе не обязательно целоваться по-настоящему, – пояснил он, с трудом сдерживая смех. – Ты что, не знала?

Вся абсурдность ситуации постепенно доходила до Гермионы, и девушка тут же осознала собственный позор. О, Мерлин, Фред теперь подумает, что она хотела его поцеловать! Сколько же шуток ждёт её по этому поводу!

– Прости, что разочаровал, – продолжал посмеиваться Фред, отошедший от Гермионы. – Но если хочешь…

– Нет! – испуганно выдохнула Гермиона, снова заставляя его рассмеяться.

– Жаль, что это всё-таки не «Клейкая омела», – веселился Фред, – иначе бы ты так просто от меня не отделалась. Грейнджер, что с тобой? В обморок падать собралась?

Девушка действительно чувствовала лёгкое головокружение от произошедшего. Напряжение, охватившее её до поцелуя, так и не совершившегося, резко исчезло, заставив слегка пошатнуться. Гермиона прерывисто дышала, с каждой минутой всё больше убеждаясь в том, что по-настоящему влюбилась в молодого человека, сейчас смеявшегося над её доверчивостью, над её неосознанным желанием поцеловать его. Хотелось убежать, накрыться с головой одеялом и не выходить из комнаты в ближайшие пару лет. Может, хотя бы тогда этот позор изгладится из памяти обоих.

– Я… Мне нужно немного посидеть, – пробормотала Гермиона, усаживаясь в кресло согласно своим словам. Фред переместился ближе.

– Неужели ты так расстроилась? – спросил он в комическом удивлении, подбираясь почти вплотную. – Или боишься, что об этом узнает Вики? Уверяю, я – могила…

– Да при чём здесь Вики? – не выдержав, вскинулась девушка, не обратив внимания на оговорку, позабавившую Фреда. – Всем и так известно, что я с ним рассталась, а всё благодаря Джинни.

– Нечего было соглашаться играть с нами в «Сам не отвечу», – возразил Фред. – Ты знала, на что идёшь.

– Я недооценила болтливость твоей младшей сестры, – буркнула Гермиона. – Так что хватит меня дразнить, ладно? Мы с Виктором…

– Расстались, – услужливо подсказал Фред, похоже, не испытывавший ни тени смущения. – Мне просто хотелось услышать подтверждение от тебя.

– Услышал? Доволен?

Гермиона устало прикрыла глаза и принялась массировать виски кончиками дрожащих пальцев. Близость Фреда нервировала её, особенно после случившегося казуса с омелой. Но Фред, казалось, был расслаблен и не придавал такого значения несостоявшемуся поцелую. Для него это в самом деле игра, забавная шутка, не более. И осознавать это было ужасно больно. Внутри всё горело, хотелось одновременно сбежать прочь и высказать Фреду всё, что накипело, всё, что терзало на протяжении стольких дней.

Дня два назад Гермиона, Гарри, Рон, Джинни, Фред и Джордж решили сыграть в игру под названием «Сам не отвечу». Суть её была проста и заключалась вот в чём: все участники садятся в круг и по очереди задают друг другу вопросы вразнобой, но отвечать должен не тот, кому адресован вопрос, а его сосед справа. Ради интереса ребята постоянно менялись местами, и в итоге к моменту каверзного вопроса об отношениях с Виктором Крамом Гермиона сидела как раз рядом с Джинни, которая, судя по заблестевшим глазам, решила выдать тайну подруги.

– Это игра! – оправдывалась позже мисс Уизли.

Гермиона не разговаривала с ней всю ночь и день, сдавшись лишь вечером. В итоге она решила, что Джинни не сделала ничего плохого, даже наоборот: благодаря её уведомлению Фред и Джордж перестали сыпать шуточками о болгарском ловце. Ненадолго, как выяснилось.

– Грейнджер, ну чего ты? – Голос Фреда нахально вклинился в мысли Гермионы, заставляя отнять пальцы от висков и приоткрыть глаза.

Веснушчатая физиономия находилась как раз перед Гермионой и так близко, что их носы легко могли встретиться. Бесстыжие голубые глаза загадочно поблёскивали, и в них Гермиона видела своё крохотное отражение – точнее, копну собственных растрёпанных волос, отражавшуюся тёмным пятном. У него невероятно длинные ресницы – тёмно-рыжеватые, а над левой бровью – небольшой шрам, которого раньше Гермиона почему-то не замечала. Фред был таким близким и родным, что желание протянуть руку и зарыться пальцами в рыжие вихры казалось самым правильным и естественным. Но вот молодой человек моргнул, и наваждение растаяло, как дым.

– Ты меня пугаешь, – покачал головой юноша. – Прости, я вовсе не хотел смутить тебя тем, что случилось. Скажу даже больше, для меня самого это сюрприз. Ну, то есть, я хотел сказать, что омела – вовсе не моих рук дело, я тут совершенно ни при чём. Это всё мои дурацкие шуточки, не воспринимай всерьёз. И, потом, – он протянул руку и небрежно убрал один из своенравных вьющихся локонов Гермионы, – я просто не смог удержаться. Признайся хоть, что хотела меня поцеловать, – торжествующе заявил Фред, не заметив даже, что собеседница почти не дышала, жадно следя за всеми его движениями.