Текст книги "Хроника"

Автор книги: Салимбене Пармский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 82 (всего у книги 96 страниц)

О мире между моденцами, о заключении которого велись переговоры

И велись в то время переговоры о мире между моденцами, и никак не могли они его заключить, ибо дело было слишком запутанным, потому что предлагавшиеся условия не нравилась «внутренним» моденцам. Те же моденцы, что были в Сассуоло, со всем /f. 463c/ соглашались, ибо знали, что предлагавшие условия люди были на их стороне. А предлагали эти условия господин Гвидо да Корреджо и господин Маттео, его родной брат.

О том, что папа Гонорий IV за все время своего правления произвел в кардиналы только одного человека

В том же году папа Гонорий IV перед Рождеством Господним сделал кардиналом лишь одного человека из числа своих родственников, чтобы он занял место скончавшегося в том году кардинала-епископа Тосканы. Этот новоиспеченный кардинал прежде был архиепископом Монреале на Сицилии.

О том, что Гирардино д’Энцола был приговорен пармцами всего лишь к уплате денежного штрафа, так как он отомстил за поношение, причиненное его отцу

В том же году пармцы приговорили Гирардино д’Энцола к уплате тысячи либр, и он их незамедлительно уплатил. А причина приговора была вот какой. Отец его, господин Якопо д'Энцола был подеста в Модене и там заболел, умер и был похоронен в кафедральном соборе, и был он изображен на своей гробнице верхом на коне в виде рыцаря. А поскольку в бытность его подеста как раз и были совершены те самые убийства и злодеяния, которые положили начало будущей войне в Модене, случившейся между отдельными партиями, и не воспоследовало ни суда, ни возмездия, хотя Господь говорит в Писании, Исх 22, 18: «Злодеев[2530]2530
  Переведено по Вульгате. В синод. переводе латинскому слову «maleficus» – «злодей» соответствует слово «ворожея».


[Закрыть] не оставляй в живых», то это возбудило моденцев, привело их в гнев, возмущение и негодование, и они, видя беды, которые из-за этого обрушились на них, надругались над изображением подеста, лишив его глаз, и нагадили на его гробнице. По прошествии времени отправили моденцы в Парму двух посланцев, из числа пополанов, один из которых в совете Пармы сказал много поносного и бранного о господине Якопо /f. 463d/ д'Энцола, покойном отце Гирардино, что шло вразрез с тем местом Священного Писания, где сказано, Лев 19, 14: «Не злословь глухого и пред слепым не клади ничего, чтобы преткнуться ему». Раздраженный словами этого посла, Гирардино д'Энцола поступил так, как сказано в Писании, Сир 1, 23: «Терпеливый до времени удержится и после вознаграждается веселием». Когда тот посол, что в поносных словах отозвался о его отце, отправился восвояси, он последовал за ним по дороге вместе с некими дерзкими юнцами и уже в Реджийском епископстве ранил его и нанес ему тяжелые увечья, но не убил; и за это понес он наказание от пармцев. И сказано, Сир 11, 32: «От искры огня умножаются угли, и человек грешный строит козни на кровь»[2531]2531
  В Вульгате это слова из главы 11, стих 34, в синод. переводе им соответствует глава 11, стих 32.


[Закрыть]. И там же, Сир 28, 21: «Многие пали от острия меча, но не столько, сколько павших от языка»[2532]2532
  В Вульгате это слова из главы 28, стих 22, в синод. переводе им соответствует глава 28, стих 21.


[Закрыть]. Все это сказано, дабы показать, как хорошо поступили пармцы, прибегнув к правосудию, и как плохо, когда к нему не прибегли в Модене.

И заметь, что этот господин Якопо д'Энцола взял жену из Падуи, вдову, которую звали госпожой Маркезиной и которую ему сосватал господин Маттео да Корреджо в бытность свою пармским подеста. Эта женщина принесла господину Якопо в приданое большие деньги, а он их отдал в рост, приобрел на них в Повильо поля, виноградники и большие угодья, и стало у него «богатства и славы весьма много» (2 Пар 32, 27). В Парме он приобрел мой дом, что был рядом с баптистерием, и получил его чуть ли не даром, ибо заплатил за него малую часть того, во что оценивал его мой отец и во что его надлежало оценить. В дальнейшем господин Якопо был возведен в рыцари в воротах баптистерия, выходящих на площадь, /f. 464a/ и отправился в Модену, дабы стать там подеста, ибо был избран жителями города на эту должность, и еще до окончания своих полномочий окончил он свой жизненный путь. А умер он от некой горловой хвори, которую греки называют апоплексией. Исповедал его брат Якобин дель Порто, что из Модены, он же его и причастил. Оставил покойник братьям-миноритам из Пармы десять имперских либр и столько же – братьям-миноритам из Модены, дабы они молились за упокой его души и за тех, кто умер без покаяния. Да упокоится душа его с миром по милости Божией! Можно воистину сказать о нем, Пс 48, 17–18: «Не бойся, когда богатеет человек, когда слава дома его умножается: ибо умирая не возьмет ничего; не пойдет за ним слава его». И еще, Иов 20, 20: «Хотя и будет у него то, чего он желал, владеть им он не сможет»[2533]2533
  Переведено по Вульгате; в синод. переводе этого текста нет.


[Закрыть]. От него осталась дочь по имени Айка, которая вышла сначала замуж за Гирардино дельи Арчили, а когда овдовела, ее взял в жены Эццелино, сын покойного господина Аймерико де Палуде. От Эццелино родила она сыновей и дочерей. Брат же вышеупомянутой госпожи и сын господина Якопо д'Энцола зовется Гирардино, он юноша щедрый, учтивый и великодушный, и ведет достойный образ жизни.

О родственниках господина Гвидолино д'Энцола, который жил неподалеку от кафедрального собора в Парме

Дед господина Якопо прозывался господином Гвидолино д'Энцола, и был он человеком среднего роста, и было у него «богатства и славы весьма много» (2 Пар 32, 27), и был он весьма привержен Церкви, и я видал его тысячу раз. Он отделился от других членов семейства Энцола, которые жили в борго Санта-Кристина, перебрался [в Парму] и поселился рядом с кафедральным собором, а это – собор Преславной Девы Марии. В нем он каждый день слушал мессу, выстаивал всю дневную службу, а также и ночную, когда позволяло время. Когда же он не был занят /f. 464b/ церковной службой, то посиживал вместе со своими соседями под городским портиком поблизости от епископского дворца и рассуждал с ними о Боге или же охотно слушал, как о Нем говорят другие. Он выходил из себя, когда кто-либо из мальчишек бросался камнями в баптистерий или в главный собор, целясь в лепнину и фрески. Завидев такое, он никак не мог сдержаться, быстро подбегал и принимался лупить их ремнем, как будто ему кто-то поручил сторожить то место, а поступал он так исключительно из-за ревностного отношения и любви к Богу, словно говоря: «Ревность по доме Твоем снедает меня» (Пс 68, 10). Сказано где-то у Августина: «Добрая ревность есть пламя веры, которым ум загорается в защиту истины, отбросив прочь человеческий страх». Этот вышеупомянутый господин, помимо сада, башни и дворца, в котором он сам жил, имел еще много других домов, пекарню и винный погреб. И раз в неделю для всех нищих, стекавшихся к нему со всего города, творилась общая милостыня из хлеба, вареных бобов и вина на улице возле его дома, как я видел своими глазами «не раз и не два» (4 Цар 6, 10). Этот вышеупомянутый господин был большим другом братьев-миноритов и первейшим их благодетелем, исполняя то, чему учит сын Сирахов, 4, 7: «В собрании бедных[2534]2534
  Слово «бедных» отсутствует в синод. переводе Библии.


[Закрыть] старайся быть приятным».

Этот вышеупомянутый господин от супруги Аммессы, которая была сестрой господина Герардо да Корреджо, прозывавшегося еще деи Денти, отца господина Гвидо и господина Маттео, имел двух сыновей. Одного из них звали господином Маттео, другого – господином Уго. Он сам их посвятил в рыцари, когда они достигли совершеннолетия[2535]2535
  Римское право, на которое ориентированы правовые понятия средневековья, устанавливают возраст совершеннолетия в 25 лет, «так как несомненно, что по достижении этого возраста уже достигнута крепость мужа» (Дигесты Юстиниана. Избранные фрагменты в переводе и с примечаними И. С. Перетерского. М., 1984. С. 89).


[Закрыть], как я видел своими глазами. И оба они были моими близкими друзьями. Когда Парма взбунтовалась против императора[2536]2536
  В 1247 г.


[Закрыть], эти два брата были /f. 464c/ императором схвачены и взяты в плен, а по прошествии времени похоронены в обители братьев-миноритов в Парме. Позднее у господина Маттео и его жены госпожи Рикельдины, сестры господина Бернардино да Корнаццано, родилось трое сыновей, одним из которых был господин Бернардо д'Энцола, доблестный рыцарь и влиятельный человек, и был он подеста в Перудже, когда там еще жил папа Климент IV. Он был моим другом и доказал это на деле, ибо, когда я оказался в Перудже, а он был там подеста, он сразу же за мной послал и отправил меня к папе. Умер он в надлежащее время, как и все его братья, оставив после себя детей. Вторым сыном господина Маттео, сына господина Гвидолино д'Энцола, был господин Якопо, моденский подеста, о котором выше было сказано достаточно. Третьим был господин Гвидо, который взял в жены дочь господина Альбертино деи Турки из Феррары, от которой у него было много сыновей; одного из них, которого зовут Туркьо, пармцы изгнали из города, ибо он человек скверный и дурной. Ведь хотя он и запятнал себя множеством злодейств, он добавил к ним еще и другие, ибо аббата монастыря Брешелло без какой-либо вины с его стороны он самым безжалостным образом пронзил копьем, когда они обедали за одним столом. Именно таких людей проклинает Исаия, когда говорит, 3, 11: «А беззаконнику – горе, ибо будет ему возмездие за дела рук его». И Мудрец говорит, Еккл 8, 13: «А нечестивому не будет добра, и, подобно тени, недолго продержится тот, кто не благоговеет пред Богом».

Далее, у господина Уго, сына господина Гвидолино д'Энцола, который был женат на госпоже Луккезии из семьи ди Монастерио, или ди Сан-Марко, /f. 464d/ родились двое сыновей, один из которых звался господином Гульельмо, а другой – господином Маттео; и две дочери, из которых одна стала женой господина Якопино Панчери из Реджо, но детей от него не прижила, другая же – господина Бонаккорсо да Монтеккьо и родила ему множество детей. После этого госпожа Луккезия наперекор своим детям вышла замуж за господина Гирардино, сына господина Ланфранко ди Пио из Модены, но детей ему не родила, и после ее смерти у него не было никакого потомства.

О господине Якопино да Бенечето

Дед их, господин Гвидолино д'Энцола, подававший милостыню нищим, имел дочь, госпожу Рикельдину, женщину легкомысленную и веселую, которая вышла замуж за господина Якопино да Бенечето и родила ему двух сыновей, одного из которых звали Арпо, а другого – Пьетро. Был господин Якопино да Бенечето рыцарь пригожий и весьма богатый поместьями, домами и казной, но все прокутил и растратил на пирушки, гистрионов и щедрые подарки, так что его сыновьям пришлось бы голодать, как сказал мне со слезами Арпо, один из них, если бы они не просили подаяния у других. А господин Арпо да Бенечето, родной брат вышеупомянутого Якопино, вместе с господином Бернардом Бафуло вступили в орден братьев-миноритов чуть ли не в самом начале, когда минориты только-только заявили о себе в Парме.

О господине Бернарде Бафуло, ставшим братом-миноритом

Был господин Бернард Бафуло рыцарем весьма богатым и человеком известным, и в Парме очень знаменитым. И был он человеком великой души и доблестным воином /f. 465a/ и опытным в бою. В самом начале своего вступления в орден, движимый любовью к Богу, он выказал необыкновенный пыл, на деле претворяя в жизнь слова Апостола. Тот говорит, Евр 13, 13: «Итак выйдем» вместе с Иисусом «за стан, нося Его поругание».

О том, как брат Бернард Бафуло заставил прогнать себя бичами через всю Парму и как по его примеру многие сделали много хорошего

И вот, тайком от других братьев, повелел он двум своим людям, дабы один сел на коня, а другой привязал к хвосту этого коня самого Бернарда, и, бичуя его, пошли они по городу и вступили на большую дорогу, крича изо всех сил: «А ну, наддай разбойнику! А ну, наддай разбойнику!» Когда они достигли таким образом портика Святого Петра, где имели обыкновение собираться рыцари в свободное от службы время, чтобы поразвлечься, те подумали, что это действительно разбойник, которого таким образом бьют за злодеяния, и сами принялись кричать: «А ну, наддай разбойнику! А ну, наддай разбойнику!» Тут господин Бернард поднял голову и сказал им: «Воистину хорошо вы сказали: „А ну наддай разбойнику!“, ибо я до сих пор жил как разбойник, вопреки заветам Всевышнего Бога и во вред своей душе, и поэтому я заслужил эти бичи». И после этих слов приказал он своим людям продолжать и завершить свой путь «за станом», то есть за городскими воротами. Когда же сидевшие под портиком осознали, что это был господин Бернард Бафуло, они тяжело вздохнули и «умилились сердцем» (Деян 2, 37), и сказали: «Воистину "чудные дела видели мы ныне" (Лк 5, 26). Благословен Господь, «Смиряющий и Возвышающий» (Сир 7, 11), Который «кого хочет, милует; а кого хочет, ожесточает» (Рим 9, 18)». Это было буквально внушение и «изменение десницы Всевышнего» (Пс 76, 11), потому что многие, побужденные и вдохновленные этим примером, ушли в монастырь.

Об ордене Марторано

Тогда же Бернард Вицио вместе с некоторыми другими монахами положил начало ордену Марторано. /f. 465b/

Об ордене воинов Иисуса Христа

И тогда же[2537]2537
  В 1233 г.


[Закрыть] в Парме был основан другой орден, а именно орден называвших себя воинами Иисуса Христа, и принимали в него лишь тех, кто до этого был рыцарем; и были они во всем подобны тем братьям, которых теперь невежды называют «веселыми», за исключением того, что те звались воинами Иисуса Христа, а эти – воинами Девы Марии. Те были только в Парме, а эти имеются в изобилии во многих городах. Но поскольку об этих орденах я уже говорил выше, лист 405, здесь о них более не стоит распространяться.

О брате Иллюминате, который, побуждаемый любовью к Богу, велел себя прогнать бичами по городу Парме

В то самое время, о котором мы упомянули выше, а именно когда господин Бернард Бафуло велел прогнать себя бичами по городу Парме, жили два родных брата, которые вступили в орден братьев-миноритов. Одного из них звали брат Иллюминат, другого – брат Берард. Эти два брата были в миру ростовщиками. Они вернули [должникам] то, что брали в рост и что было ими неправедно нажито, и, движимые любовью к Богу, наделили одеждой двести нищих и дали двести имперских либр братьям-миноритам на строительство обители, которую они тогда возводили на городском лугу, где в старину устраивалась ярмарка и где впоследствии в заговенье перед великим постом пармцы бились на щитах.

Тогда же брат Иллюминат, воспламененный любовью к Богу, по примеру брата Бернарда Бафуло велел прогнать себя бичами по городу; при этом у него к шее был привязан кошель с деньгами; тем самым он как бы говорил, Плач 1, 14: «Ярмо беззаконий моих связано в руке Его; они сплетены и поднялись на шею мою». Именно так надлежало бы размышлять о своих грехах всякому, кто идет против Бога, «с гордою выею, под толстыми щитами» (Иов 15, 26), ибо говорит сын Сирахов, 5, 5: «При мысли об умилостивлении /f. 465c/ не будь бесстрашен». А о господине Бернарде Бафуло надлежит знать, что была у него дочь по имени госпожа Бернардина, женщина мудрая и скромная, святая и преданная Богу, и ныне она – аббатиса пармского монастыря ордена святой Клары.

О пророчествах города Константинополя

Надлежит также знать, что отцом вышеупомянутого господина Бернарда был господин Эджидио Бафуло, и, когда латиняне взяли город Константинополь, он мощным ударом своего меча поразил врата, как я слышал от брата Герарда Рангони, который при том присутствовал и был свидетелем. И тут греки наконец поняли, что свершилось наконец то пророчество, что запечатлено на вратах (ибо много там изображено пророчеств и на самих вратах, и на привратных столбах, и смысл их понять можно не раньше, чем они исполнятся).

О достоинствах семейства Бафуло

Господин Бернард Бафуло, когда он [уже] был братом-миноритом и находился в войске пармцев, выступивших вместе с императором против Милана, поспешил на пожар, вспыхнувший в борго Санта-Кристина, забрался с топором на крышу горевшего дома и принялся разбрасывать и сталкивать оттуда деревянные балки, дабы не дать огню охватить другие дома. И все это видели и хвалили его за то, что он поступил так разумно и отважно. «И это вменено ему в праведность в роды и роды во веки» (Пс 105, 31), ибо память о его доблестном поступке пребудет долгие годы. После этого он отправился за море в Святую Землю и там принял похвальную кончину в ордене блаженного Франциска, то есть в ордене братьев-миноритов. Да упокоится с миром душа его по милосердию Божию, ибо он достойно начал свой жизненный путь и столь же достойно его завершил. Все вышесказанное я изложил потому, что по большей части всех тех, о ком я поведал, я видел и знал, и потому, что они быстро и за короткое время покинули эту жизнь и перешли в мир иной; и знаю я, что истину изрек Давид в конце Первой /f. 465d/ книги Паралипоменон, 29, 15: «Как тень дни наши на земле, и нет ничего прочного». К тому же выводу склоняется и блаженный Иаков, когда говорит в своем Послании, 4, 14: «Что такое жизнь ваша? пар, являющийся на малое время, а потом исчезающий». Итак, куда как лучше сделали бы жалкие грешники, которые домогаются лишь богатства, почестей и удовольствий этой нынешней жизни и ходят «за суетою, и осуетились» (Иер 2, 5), если бы они стремились «войти сквозь тесные врата» (Лк 13, 24) и если бы размышляли «о днях древних, о летах веков минувших» (Пс 76, 6) и таким образом отстали от грехов. Ибо «беззаконие – бесчестие народов», как говорит Мудрец в Притчах, 14, 34. Оттого Моисей и сказал Иудеям, Исх 20, 20: «Не бойтесь; Бог [к вам] пришел, чтобы испытать вас и чтобы страх Его был пред лицем вашим, дабы вы не грешили».

Впрочем, достаточно уже сказано об этом предмете. Наступает время опять вернуться нам к нашему обычному повествованию. Больше мне не приходит на память, о чем бы еще из случившегося в тот год, то есть в 1285, стоило бы поведать. Все, что сказано выше, я, ведомый истиной, добросовестно описал так, как видел своими глазами. Итак, кончается [описание событий] года этого и наступает черед года следующего.

О необычной зиме, случившейся в тот год

В лето Господне 1286, в XIV индикцион, случилось то, о чем повествуется ниже. Приключилась в тот год необычная зима. Ведь все пословицы древних оказались неверными, за исключением одной, гласящей примерно следующее: «Февраль недолог, но больше всех колок» (имеется в виду «больше всех месяцев года»). Эта пословица в тот год пришлась как нельзя кстати, гораздо больше, чем я когда-либо видел за всю свою жизнь. Ибо в том феврале семь раз Бог посылал «снег, как волну», сыпал «иней, как пепел» (Пс 147, 5); и был такой великий хлад и стужа, словно исполнились слова пророка /f. 466a/ Захарии, 14, 6: «В тот день не станет света, а будут хлад и стужа»[2538]2538
  Переведено по Вульгате; ср. синод. перевод: «И будет в тот день: не станет света, светила удалятся».


[Закрыть]. И у сына Сирахова сказано, 43, 21: «И как соль, рассыпает Он по земле иней, который, замерзая, делается остроконечным».

О случившемся в тот год падеже кур

И возникли во множестве нарывы как у людей, так и у кур, воздействие которых проявилось со временем. Дело в том, что в Кремоне и Пьяченце, в Парме и Реджо и во многих других городах и епископствах Италии случился великий мор, поразивший как людей, так и кур. В городе Кремоне у одной только женщины за короткое время сдохло 48 кур. Некий лекарь вскрыл несколько кур и обнаружил у них на сердце нарыв. Ибо был в верхней части сердца у всех птиц какой-то пузырек. Вскрыл он и труп человека и на его сердце увидел то же самое. В эти дни, в мае месяце, магистр Джованнино, врач, что жил в Венеции и зарабатывал там своим ремеслом, известил письмом своих земляков из Реджо, дабы они в течение всего месяца мая не употребляли в пищу зелень, яйца и куриное мясо. В результате курицу можно было купить за пять малых денариев. Некоторые сообразительные женщины стали давать в пищу курам истолченный или измельченный маррубий вместе с водой и отрубями или мукой. С помощью этого средства и удавалось спасти кур и избавить их от мора.

Вернемся, однако, к началу зимы, которая вся была прекрасной и теплой с начала и до самого Сретения[2539]2539
  Славянское слово «сретение» означает «встреча». Когда Младенцу Иисусу исполнилось 40 дней, Иосиф и Мария понесли его в храм, при котором жил старец Симеон. Старцу было предсказано, что еще при жизни он увидит Спасителя мира, и когда он увидел Иосифа и Марию, он взял на руки Младенца Христа и стал молиться, предсказав будущее не только Ему, но и крестный путь Марии. Таким образом, праздник Сретения Господня называют как бы встречей Ветхого и Нового Заветов, которая произошла на 40-й день после Рождества. Отмечается праздник 2/15 февраля.


[Закрыть], когда пролился дождь великий, и уже нельзя было /f. 466b/ сказать словами древних, Песн 2, 11: «Вот, зима уже прошла; дождь миновал, перестал», а скорее всего, Пс 147, 6: «Перед морозом Его кто устоит?»[2540]2540
  В тексте Вульгаты это – Псалом 147, стих 17.


[Закрыть] И в самом деле, в тот год деревья покрылись обильным цветом, но выпал иней и во многих местах поморозил большую часть цветов миндаля и других плодовых деревьев, а также побеги виноградной лозы. Таким образом люди почти обманулись и отчаялись в надежде получить изобилие плодов.

О случившемся в тот год недороде овощей, потому что не послал Господь дождя на землю

Тем не менее много в том году уродилось плодов, много получили пшеницы, вина и масла, и всего прочего было в изобилии, и урожай весь был собран, если не считать того, что Бог, похоже, разгневался на огородников. У них совершенно не уродились овощи, потому что Господь не послал на землю дождя Но этому обстоятельству весьма радовались те, кто добывал соль или делал кирпичи для печей и строительства домов. И заметь, что в течение всего месяца марта и всего месяца апреля не было дождей, если не считать того дождичка, что на святого Георгия [23 апреля] вспрыснул землю, а затем в мае – на святого Михаила [8 мая]; вот так Бог сменил гнев на милость, ибо затем «и небо дало дождь, и земля произрастила плод свой» (Иак 5, 18).