Текст книги "Хроника"

Автор книги: Салимбене Пармский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 75 (всего у книги 96 страниц)

О брате Лотарии, благодаря которому скит в Альверно сохранился и не утрачен, и о коленопреклонении, которое совершают там братья

И заметь, что, когда я был в Альверно, был еще жив и обитал там немощный старик брат Лотарий, который в прошлом был моим кустодом в Пизанской кустодии. Я полагаю, что обитель эта давно бы опустела, так он мне сказал, если бы не его попечение. Узнал я также, что когда братья-минориты поминают блаженного Франциска, то на утренней службе поют антифон «О, жажда крестной муки!», а во время вечерней службы – «Сияние небес», потому что в этих двух антифонах упоминается /f. 441c/ о явлении серафима, и всегда, приступая к этим антифонам, они преклоняют колени.

О брате Николае из Монтефельтро

Теперь же обратимся к брату Николаю из Монтефельтро и скажем несколько слов и о нем. Не один год был он министром ордена миноритов в Венгрии, затем в Славонии, которую называют еще Далмацией. Много лет вплоть до своего смертного часа проживал он смиренно в болонской обители. Был он кротчайший из всех людей, каких я когда-либо встречал в мире. К нему прекрасно подходят слова, которые мы читаем о Моисее, Чис 12, 3: «Моисей же был человек кротчайший из всех людей на земле». Он считал себя ничем и хотел, чтобы и другие почитали его таким же, и потому был человеком воистину смиренным в полном соответствии со словами блаженного Бернарда: «Воистину смиренный хочет, чтобы его считали ничтожным, а не провозглашали смиренным»[2390]2390
  In Cantica sermo 16. Cap. 10 // Bernardi Opera. Ed. Mabillon. Paris, 1719. Т. I. Col. 1321.


[Закрыть]. И потому Всевышний Господь, который «смиренного видит» (Пс 137, 6), говорит о нем, Ис 66, 2: «А вот на кого Я призрю: на смиренного и сокрушенного духом и на трепещущего пред словом Моим». Таким и был на самом деле брат Николай. Его смирение было столь велико, что когда кто-нибудь хотел преклонить перед ним колени, он первым простирался ниц перед ним и, если ему удавалось, целовал этому человеку стопы. Он считал, что нет презреннее его человека на свете, а всех остальных полагал выше себя, и верил, что так оно и есть на самом деле. Так, когда колокольчик сзывал братию к трапезе, брат Николай всегда являлся первым, чтобы налить воды в лохань, где братья мыли руки. Приходившим из других обителей братьям он первый спешил омыть стопы. И хотя казалось, что такое послушание не для него, ибо брат Николай был человеком дородным и в летах, тем не менее он исполнял его с такой христианской любовью, смирением, благочестием, обходительностью, радушием и проворством, что его движения казались всем /f. 441d/ ловкими и приятными. Воистину он исполнял слова Господа, Лк 22, 26: «Кто из вас больше, будь как меньший, и начальствующий – как служащий». Похоронили брата Николая с почестями в церкви братьев-миноритов в Болонье. После его смерти Бог не стал являть через него чудеса, как он Его о том и молил. Равным образом и святейший брат Эгидий из Перуджи просил у Бога, чтобы после его смерти Он не являл через него чудес. Ибо эти двое не хотели быть равными тому, о ком говорит сын Сирахов, 48, 15: «И при жизни своей совершал он чудеса, и по смерти дивны были дела его»[2391]2391
  Речь идет об Илье пророке.


[Закрыть].

Похоронен брат Эгидий в Перудже в церкви братьев в каменной гробнице. И был он четвертым, считая блаженного Франциска, братом ордена братьев-миноритов[2392]2392
  О святости брата Эгидия, «одного из первых товарищей святого Франциска», в «Цветочках святого Франциска» сказано, что «он был восхищен до третьего неба, как святой Павел», и что во время паломничества по святым местам Людовик Святой, король французский, прослышав о великой святости брата Эгидия, «положил в сердце своем и решил во что бы то ни стало посетить его самолично».


[Закрыть]. Его жизнь достаточно подробно описана братом Львом[2393]2393
  Брат Лев упоминается в «Цветочках святого Франциска», в частности, в главе VIII «Как святой Франциск объясняет брату Льву, что такое совершенная радость».


[Закрыть], одним из трех ближайших товарищей блаженного Франциска.

О трех чудесах, которые Бог явил через брата Николая

А брат Николай в своей жизни свершил три чуда, а точнее, Бог явил их через него. Эти чудеса заслуживают того, чтобы о них узнали.

Вот первое из них. Как-то раз, когда гвардиан одной из обителей повелел некоему юному брату – клирику и причетнику – приготовить из любви к Богу что-нибудь поесть, сварить подливку или что-нибудь вроде этого для всей братии, пока не вернется куда-то отлучившийся повар, и тот смиренно повиновался, случилось с ним несчастье: он уронил молитвенник в котел, и тот намок так, что и представить себе было нельзя. Поскольку книга совсем пришла в негодность, брат, рыдая, стал причитать, говоря, что это книга не его, и это больше всего на свете его огорчает. Услышал его брат Николай, и, желая утешить отрока, молвил: «Послушай, чадо, /f. 442a/ чем так убиваться, лучше дай-ка мне эту книжицу, ибо нет у меня такой маленькой, чтобы читать «Часы» или служить мессу». Получив книгу, брат Николай вместе с ней удалился, вознес Всевышнему молитву, и Бог вернул книге первозданный вид, да так, что и следа прежнего ущерба не осталось. И брат, который раньше горько сокрушался из-за утраты молитвенника, узрев свершившееся и утешившись, весьма восхитился и восславил Господа.

В другой раз Бог явил через брата Николая вот какое чудо. Некая госпожа из Болоньи, у которой был сын, весь покрытый язвами, увидала во сне, что, если брат Николай перекрестит ее сына, он немедленно освободится от своей напасти. Госпожа эта весьма почитала братьев-миноритов. И вот пришла она со своим сыном к гвардиану и поведала ему о своем сне. А гвардианом был тогда брат Андрей из Болоньи, второй товарищ брата Иоанна Пармского в бытность его генеральным министром, как я об этом упоминал выше. Собрал он всех братьев-иереев болонской обители, за исключением брата Николая, и пересказал им, что привиделось госпоже во сне, и объявил, что она со своим сыном дожидается у ворот этой милости. И сказал брат Андрей иереям: «Мы не сможем этого добиться от брата Николая, если только не обставим все с умом, чтобы нам его провести. Поэтому вы все отправитесь к этой женщине и приведете с собой брата Николая, а я явлюсь последним. Вы мне объявите, что та госпожа просит братьев о милости, а именно, чтобы кто-нибудь из иереев перекрестил ее сына. Первым тотчас же вызовусь я, а после меня вы скажете брату Николаю, чтобы и он перекрестил мальчика».

Осенил брат Андрей мальчика крестным /f. 442b/ знамением, но ему не полегчало: видно, эта благодать была уделом другого. Принялись тут и мать ребенка, и другие иереи упрашивать брата Николая, чтобы тот, из любви к Богу, перекрестил мальчика, а он все упирался и приговаривал: «Пусть свершит сие госпожа Маркезина его мать, я же сознаю, что совсем этого недостоин». Тут его гвардиан брат Андрей, напомнив ему о долге благочестивого послушания[2394]2394
  См.: «Увещевания» святого Франциска, гл. III «О совершенном послушании»: «И если подчиненный увидит лучшее и более полезное для своей души, чем то, что предписывает ему настоятель, пусть по своей воле воздаст Богу; то же, что велит настоятель, пусть стремится исполнить обязательно. Ибо это есть самое лучшее послушание (ср. 1 Петр. 1, 22), потому что удовлетворяет Бога и ближнего» (Святой Франциск Ассизский. Сочинения. М., 1995. С. 57–59).


[Закрыть], повелел, оставив все оправдания, немедленно осенить мальчика крестным знамением. Как только брат Николай это сделал, язвы у отрока сразу и полностью прошли, так что мать тотчас на глазах у братьев сняла с него повязки и тряпки. Братья же, воздавая благодарность Всевышнему, сохраняли все это в сердцах своих[2395]2395
  Ср. Лк 2, 51: «И Матерь Его сохраняла все слова сии в сердце Своем».


[Закрыть].

И в третий раз Бог явил через брата Николая чудо великое. Был в болонском монастыре некий отрок по имени брат Гвидо, сын Массарии. Когда он спал, то храпел так сильно, что не давал сомкнуть глаз тем, кто находился рядом с ним в том же самом доме. Более того, он ужасно досаждал не только спящим, но и бодрствующим. И даже если он укладывался спать в сарае, где держали дрова и солому, другие братья все равно не могли глаз сомкнуть, ибо по всей обители раздавался этот проклятый громоподобный храп. Тогда собрались все священнослужители и почтенные братья болонского монастыря в келье брата Иоанна Пармского, который был генеральным министром, и завели с ним разговор об этом отроке, что, может быть, из-за такого огромного недостатка следует изгнать его из ордена. Я при этом тоже присутствовал. И решили и постановили, что надлежит его вернуть матери, ибо она ввела орден в заблуждение, так как знала все это еще до того, как он был принят. Однако они не успели вернуть сына матери, ибо Господу было угодно /f. 442c/ явить чудо через брата Николая.

Брат Николай, рассудив, что изгонять юношу из ордена собирались не за проступок, а за недостаток, которым тот был награжден от природы, стал каждый день призывать его с рассветом к себе, дабы тот ему прислуживал во время мессы. По ее окончании отрок, по наставлению брата Николая и в его присутствии, всякий раз преклонял за алтарем колени, уповая на милость Божию, а брат Николай касался его лица и носа, желая – если на то будет воля Господа – принести ему благо исцеления, но наказывал при этом отроку держать все это в тайне. Что же еще к этому добавить? Отрок совсем освободился от своего недостатка, и отныне спал тихо и спокойно, как сурок, и не причинял больше братьям никакого неудобства. В дальнейшем он перебрался в Римскую провинцию и там был священником, исповедником и проповедником, и всегда стремился услужить и принести пользу другим братьям, ибо сознавал, что Господь благодаря молитвам и заслугам блаженного Николая оказал ему великую милость, и да будет Он благословен во веки веков. Аминь.

О брате Бертольде, который прекрасно проповедовал, и родом был тевтонец и из ордена братьев-миноритов

А теперь обратимся к брату Бертольду из Германии[2396]2396
  Брат Бертольд из Германии – Бертольд Ратисбонский, или из Регенсбурга (1220–1272).


[Закрыть]. Он был из ордена братьев-миноритов, и был священником и проповедником, и вел жизнь честную и святую, как и приличествует монаху. Он написал толкование на Апокалипсис, а я из его книги выписал лишь то место, где говорится о семи епископах Азии, выведенных в начале под именами Ангелов[2397]2397
  См. Апок 2–3.


[Закрыть]. И поступил я так для того, чтобы знать, что это были за ангелы, и потому что у меня было толкование на Апокалипсис аббата Иоахима, которое я ставил превыше всех остальных. Также с годами брат Бертольд составил большой том проповедей, посвященных религиозным праздникам, и на случай, то есть охватывающих все воскресные дни /f. 442d/ года. Из этих проповедей я выписал себе две, поскольку в них прекрасно трактуется об антихристе. Первая из них начинается словами: «Се, лежит Сей на падение» (Лк 2, 34). Вторая же была такая: «И когда вошел Он в лодку, за Ним последовали ученики Его», Мф 8, 23. В этих двух проповедях он весьма обстоятельно говорит как об антихристе, так и о Страшном суде.

И заметь, что брат Бертольд был проповедником милостью Божией. Кто бы его ни слышал, все в один голос утверждают, что от времен апостольских и до наших дней ничего подобного нельзя было услышать на тевтонском наречии. За ним следовала большая толпа мужчин и женщин, тысяч шестьдесят, а то и все сто, а бывало, что и великое множество жителей сразу из многих городов собиралось, чтобы только услышать сладостные и спасительные речи, которые изливались из уст его, словно он тот, кто «дает гласу Своему глас силы» (Пс 67, 34) и кто дает «благовествующим слово великой силы» (Пс 67, 12)[2398]2398
  Переведено по Вульгате; ср. в синод. переводе: «Господь даст слово: провозвестниц великое множество».


[Закрыть]. Он всходил на беттефред, то есть на деревянную башню, наподобие колокольни, которую он использовал в открытом поле как кафедру, когда намеревался проповедовать. На вершине башни был даже специально установлен флюгер, чтобы люди видели, в какую сторону дует ветер и где, следовательно, лучше всего расположиться, чтобы расслышать всю проповедь. И так его слушали, и так ему внимали как находившиеся далеко от него, так и сидевшие рядом с ним, что никто не вставал и не уходил с его проповеди раньше, чем она окончится. А когда он проповедовал о Страшном суде, все так трепетали, как в воде тростник. И умоляли его Бога ради больше не говорить об этом, поскольку, слушая его, они терпели муки страшные и ужасные.

О том, как один крестьянин услыхал проповедь брата Бертольда, хотя и был от него за тридцать миль

Как-то раз, когда брат Бертольд должен был проповедовать в одной обители, случилось так, /f. 443a/ что некий погонщик волов обратился к своему хозяину с просьбой отпустить его, Бога ради, послушать брата Бертольда. Хозяин же ему на это отвечал: «На проповедь пойду я, а ты с волами отправляйся-ка пахать поле», по слову Писания, Сир 33, 28: «Употребляй его на работу, чтобы он не оставался в праздности». Когда же погонщик волов на рассвете принялся пахать поле – вы не поверите! – он тотчас услышал первое же слово брата Бертольда, проповедовавшего в тот день за тридцать миль от него. Крестьянин сразу же выпряг волов из плуга и пустил их пастись, а сам уселся слушать проповедь. И случились три чуда, весьма достойные упоминания. Первое из них заключалось в том, что он услышал и понял брата Бертольда, хотя и находился за тридцать миль от него. Второе – он затвердил и запомнил всю проповедь. Третье – по окончании проповеди он столько вспахал, сколько ему доводилось вспахивать в иные дни, когда он не делал перерывов. А когда после этого погонщик попытался было расспросить своего господина о проповеди брата Бертольда, а тот и слова из нее не мог вспомнить, то крестьянин полностью пересказал ее и добавил, что все это он услышал и затвердил, когда был в поле. И уразумел тогда его господин, что это было чудо, и дал погонщику полную свободу посещать проповеди брата Бертольда всякий раз, когда тот захочет, каким бы подневольным трудом ему ни доводилось тогда заниматься. В обычае брата Бертольда было в любом городе, где он намеревался проповедовать, выбирать для своих проповедей разные места и разное время, дабы народ, который приходил его послушать, не терпел недостатка в съестных /f. 443b/ припасах.

Об одной знатной госпоже из Германии, которая на протяжении многих лет следовала за братом Бертольдом, дабы слушать его проповеди

Случилось однажды так, что некая знатная госпожа, проникшись огромным и неистребимым желанием внимать проповедям брата Бертольда, целых шесть лет неотступно следовала за ним по городам и весям с некоторыми своими спутницами и своим богатством, но за все это время ей так и не удалось наедине и по-дружески с ним побеседовать. Когда же истекли шесть лет и истекли и были потрачены все ее деньги, и в день Успения Блаженной Девы Марии [15 августа] ни у нее, ни у ее спутниц не оказалось провизии, приблизилась эта госпожа к брату Бертольду и рассказала ему по порядку все, о чем сказано выше. Услышав это, брат Бертольд отправил ее к меняле, которого считали богаче всех в этом городе, наказав ему передать, чтобы тот дал ей столько денег на провизию и прочие расходы, сколько стоит один день индульгенции, ради получения которой она целых шесть лет повсюду следовала за братом Бертольдом. Услыхав ее слова, меняла усмехнулся и сказал: «А почем я знаю, сколько стоит один день индульгенции, ради получения которой вы следовали повсюду за братом Бертольдом?» На это женщина ему отвечала: «А он повелел мне передать, чтобы вы насыпали денег на одну чашу весов, а я дуну на другую, и так вы сможете узнать, сколько она стоит». И вот щедрой рукою меняла насыпал денег на одну чашу весов, а женщина дунула на другую, и она тотчас опустилась, словно на другой чаше весов были не деньги, а какой-нибудь пух. При виде этого меняла изрядно удивился и стал все добавлять и добавлять денег, но никак не мог /f. 443c/ добиться, чтобы чаша с деньгами перевесила наконец дыхание женщины, ибо Сам Святой Дух определил, сколько она должна весить; и чаша весов, наполняемая дыханием женщины, перевешивала другую, с деньгами. Меняла и знатная госпожа, равно как и другие женщины, которые при этом присутствовали, увидав, что произошло, поспешили тотчас к брату Бертольду и рассказали ему по порядку обо всем, что случилось. А меняла сказал ему: «Готов я вернуть чужое и из любви к Богу раздать все, что я нажил, бедным, и желаю стать добрым человеком, ибо действительно „чудные дела видели мы ныне“ (Лк 5, 26)». Брат Бертольд повелел ему в ответ щедро наделить эту госпожу, из-за которой он все это увидел, и ее спутниц провизией, что меняла со всем тщанием и весьма охотно исполнил во славу Господа нашего Иисуса Христа, Которому честь и слава во веки веков. Аминь.

Об одном владельце замка, которого брат Бертольд обратил своей проповедью и через которого Бог явил Свои чудеса

В другой раз шел как-то брат Бертольд уже «в сумерки в вечер дня» (Притч 7, 9) по дороге вместе со своим товарищем, братом из мирян, как вдруг их схватили разбойники из шайки одного рыцаря и отвели в замок, где их на ночь глядя не только не покормили ужином, но и вообще приняли неласково. Владелец замка так жестоко притеснял своих земляков, что во дворце коммуны было даже изображено, какому наказанию его подвергнут, когда схватят, – короче говоря, его ждала виселица. На следующий день на рассвете главный палач замка явился к его владельцу и спросил: «Как ваша милость распорядится насчет тех монахов, которых привели к нам вчера вечером?» На это хозяин замка отвечал: «Избавься от них», что означало: «Убей их!», ибо, как о Давиде сказано, 1 Цар 27, 11: «И не оставлял Давид в живых ни мужчины, ни женщины, и не приводил в Геф, говоря: они могут донести на нас», – так же можно было сказать и о владельце замка и о его разбойниках, которые одних грабили, других убивали, третьих приводили к себе в замок и /f. 443d/ сажали в темницу, где их держали в ожидании выкупа или же убивали. И вот, когда брат Бертольд спал, а его товарищ, брат из мирян, бодрствовал, погруженный в утреннюю молитву, до него донеслось (ибо их разделяла только тонкая стенка), что владелец замка приговорил их к смерти, и принялся он громко взывать к брату Бертольду, много раз назвав его имя.

Когда до владельца замка донеслось имя брата Бертольда, то он сильно призадумался: а не тот ли это знаменитый проповедник, о котором рассказывали столько чудес? Он тотчас же призвал опять к себе палача и наказал ему не трогать монахов, а привести их к нему. Когда их привели, владелец замка спросил, как их звать. В ответ брат из мирян молвил ему: «Зовут меня так, мол, и так, а это – брат Бертольд, знаменитый и сладкоречивый проповедник, через которого Бог совершает так много чудес». Когда владелец замка услыхал эти слова, он тотчас бросился в ноги брату Бертольду, обнял и расцеловал его. Более того, стал он его молить, дабы из любви к Богу позволил ему услышать, как он проповедует, ибо давно уже желал воспринять слово спасения из уст его. Брат Бертольд согласился, но поставил условием, чтобы он собрал всех злодеев, которые были в замке, дабы все они также выслушали проповедь. Владелец замка охотно пообещал сделать это; и пока он собирал своих разбойников, а брат Бертольд отошел в сторонку, дабы испросить помощи у Бога, приблизился к нему его товарищ и сказал: «Знайте же, /f. 444a/ брат Бертольд, что этот человек приговорил нас к смерти. И если когда-либо вам случалось преуспеть, проповедуя об адских муках и о райской славе, теперь вам тем более понадобится все ваше умение». При этих словах брат Бертольд со всем жаром принялся молить Бога, а затем, возвратившись к собравшимся, так блистательно говорил и так изложил им слово спасения, что все разбойники принялись горько рыдать; и перед тем как оттуда удалиться, он их всех исповедал и повелел уйти из этого замка и вернуть все, что они добыли неправедным путем, и весь остаток жизни провести в покаянии, ибо только так они заслужат жизнь вечную. Владелец же замка кинулся в ноги брату Бертольду и, заливаясь слезами, принялся его молить, дабы он из любви к Богу удостоил его чести быть принятым в орден блаженного Франциска. Брат Бертольд принял его, надеясь получить эту милость у министра. И захотел владелец замка последовать за братом Бертольдом, но тот ему запретил, так как люди, которых он до того притеснял, были на него страшно злы и ничего не ведали о его обращении.

Когда брат Бертольд появился в городе, его жители захотели послушать его проповедь. Все собрались на песчаной отмели реки, где прямо на помосте болтались на виселицах разбойники (чтобы было понятнее, представьте себе песчаную отмель реки Рено в Болонье). И вот вышеупомянутый владелец замка после ухода брата Бертольда воспылал любовью к Богу, и так захотелось ему послушать брата Бертольда, что он напрочь забыл о том зле, которое причинил горожанам. И явился он в город один, и уже было направился к тому месту, где выступал проповедник, как его сразу признали, схватили и потащили, чтобы немедленно вздернуть на виселицу. А все остальные бежали за /f. 444b/ ним, крича и приговаривая: «Повесить его! И да умрет наш заклятый враг позорнейшей из смертей! Ведь это тот человек, „который губил нас и хотел истребить нас, чтобы не было нас ни в одном из пределов“ наших», 2 Цар 21, 5. Когда увидал брат Бертольд, что народ куда-то бежит и покидает его проповедь, удивился он весьма и молвил: «Никогда еще такого не случалось, чтобы кто-нибудь уходил с моей проповеди, не дослушав ее до конца и не получив благословения»[2399]2399
  См. выше, с. 609: «Никто не вставал и не уходил с его проповеди раньше, чем она окончится».


[Закрыть]. На это один из оставшихся ему отвечал: «Отче, не удивляйтесь происходящему, ибо схватили хозяина замка, который был нашим злейшим врагом, и ведут его сейчас на виселицу». При этих словах брат Бертольд задрожал всем телом и вымолвил со скорбью в голосе: «Знайте же, что и он, и все его сообщники были у меня на исповеди и что я наложил на них покаяние, а самого владельца замка уже принял в орден блаженного Франциска, и теперь он шел сюда, дабы послушать мою проповедь. Побежим же все и освободим его!» Бросились тут все бежать со всех ног, но, когда добежали до виселиц, того уже вздернули, и он испустил дух. Брат Бертольд повелел снять тело повешенного, и тут обнаружилось, что шея его была обернута бумажкой, на которой золотыми буквами было написано следующее изречение из Священного Писания: «Достигнув совершенства в короткое время, он исполнил долгие лета; ибо душа его была угодна Господу, потому и ускорил он из среды нечестия», Прем 4, 13–14. Тогда брат Бертольд послал сказать братьям-миноритам из городского монастыря, чтобы принесли они с собой крест, гроб и [францисканское] одеяние и чтобы увидели и услышали, какие чудеса творит /f. 444c/ Бог. Так и случилось. И поведал брат Бертольд и пришедшим, и остальным всю вышеописанную историю. И унесли минориты тело повешенного, и похоронили его с почестями в своей обители, воздавая Богу хвалы за подобное чудо. И исполнились слова Писания, гласящие, Сир 20, 12: «Иной малым покупает многое». Также он сам мог сказать о себе слова из Книги сына Сирахова, последняя глава: «Видите своими глазами: я немного потрудился – и нашел себе великое успокоение» (51, 35). Этот пример наилучшим образом подходит для обращения грешников, так как нельзя терять надежду на спасение любого, пока он жив, ибо «Господь сказал: "от Васана[2400]2400
  Васан – область к востоку от Иордана и северу от Галаада, простирающаяся вплоть до Ермона. Народ Израилев знал Васан как область Аргов. Исконными жителями Васана считались великаны, над которыми взяли верх аморреи; они были побеждены израильтянами в битве при Едрее.


[Закрыть] возвращу, выведу из глубины морской"» (Пс 67, 23). В этой связи Василий Великий говорит в своем «Шестодневе»[2401]2401
  Homilia V, 7. Opera. Ed. Garnier. Paris, 1721. Т. I. Col. 46 sq. См. также прим. 296 и 451.


[Закрыть]: «Ни один из пребывающих во зле не должен отчаиваться в своем спасении, зная, что именно обработка земли меняет качества дерев». Впрочем, хватит об этом предмете и того, что я уже сказал. Обратимся теперь к нашему обычному повествованию и продолжим то, о чем следует сказать.