Текст книги "Хроника"

Автор книги: Салимбене Пармский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 96 страниц)

О том, что папа Григорий IX отлучил от Церкви брата Илию за то, что он стал сторонником отлученного императора Фридриха

Десятым недостатком брата Илии было то, что после отрешения его от должности генерального министра он повел себя не со смирением и терпением, но полностью присоединился к императору Фридриху, отлученному от Церкви папой Григорием IX[699]699
  См. прим. 132.


[Закрыть]. С ним он ездил верхом и с ним проводил время, облачившись в одеяние ордена, с некими братьями из своей челяди; это вызывало возмущение папы, /f. 277b/ Церкви и ордена его, и особенно потому, что император уже был отлучен и осаждал в те дни Фаэнцу и Равенну[700]700
  Осада Фаэнцы происходила с 26 августа 1240 г. по 14 апреля 1241 г.; осада Равенны – с 15 по 22 августа 1240 г.


[Закрыть]; а этот презренный Илия неотлучно находился при войске императора, давая императору советы и оказывая ему внимание. Этим он подал такой дурной пример невежественным людям и другим мирянам, что, казалось, исполнились слова сына Сирахова, 19, 3: «Гниль и черви наследуют его, и дерзкая душа истребится». В самом деле, невежды и отроки и отроковицы при встрече с братьями-миноритами на дорогах Тосканы распевали, как я слышал раз сто:

 
Теперь у нас Илья в примете,
Который худо жил на свете.
 

И огорчались добрые братья, и истинно гневались до смерти, когда слышали такое. Ведь они видели, что исполнилось слово Господне, Мф 5, 13: «Вы – соль земли. Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь ее соленою? Она уже ни к чему негодна, как разве выбросить ее вон на попрание людям». Вот почему папа Григорий вынужден был отлучить Илию от Церкви.

Одиннадцатым недостатком брата Илии было то, что он пробавлялся алхимией и тем опозорил себя. И в самом деле, где бы он ни услышал, что в ордене есть какие-нибудь братья, которые, будучи мирянами, знали что-нибудь об этом предмете, или об этом искусстве, он посылал за ними и удерживал их при себе в григорианском дворце. Ибо папа Григорий IX распорядился построить большой дворец в обители братьев-миноритов в Ассизи, как из-за почитания блаженного Франциска, так и для того, чтобы там останавливаться во время приездов в Ассизи. В этом дворце было много покоев и укромных мест, в которых Илия удерживал упомянутых братьев, да и многих других; это было нечто вроде «совета прорицательницы». Вменится ему это в вину, сам увидит! /f. 277c/

О том, как брат Илия желал оправдать свои недостатки нападками на орден

Двенадцатым недостатком брата Илии было то, что он, с странствуя с императором после своего низложения, однажды пришел в какую-то обитель братьев-миноритов и, собрав братьев на капитул, начал доказывать им свою невиновность, и как братья несправедливо отрешили его. И начал он свою речь так: «Ужасное, чего я ужасался, то и постигло меня; и чего я боялся, то и пришло ко мне. Нет мне мира, нет покоя, нет отрады: постигло несчастье», Иов 3, 25–26. Далее он повел свою речь так, как хотел и как ему было угодно, непрерывно восхваляя себя и браня орден. И последовал ему ответ, вытекающий из того, что он сказал, ибо «сердце мудрого знает и время и устав», Еккл 8, 5. Итак, отвечавший сказал: «"Чего страшится нечестивый, то и постигнет его, а желание праведников исполнится", Притч 10, 24. Ты не перестал притворяться, не замолчал, не успокоился, но бранил орден свой, и обесславил себя, и подал плохой пример мирянам, и привел в волнение всех. Посему тебя заслуженно „постигло несчастье“ (Иов 3, 26). А так как ты содеял много зла, „за то вокруг тебя петли, и возмутил тебя неожиданный ужас, или тьма, в которой ты ничего не видишь, и множество вод покрыло тебя“, Иов 22, 10–11. Так знай же, что твоего оправдания мы ни в коем случае не принимаем, ибо написано, Сир 32, 19: „Человек грешный уклоняется от обличения и находит извинение, согласно желанию своему“. Так и ты, несчастный, оправдываешь себя, тогда как должен был осознать свою вину, ибо сказано в Писании, Сир 20, 2–3: "Как хорошо /f. 277d/ обличенному показать раскаяние! Ибо он избежит вольного греха". Вот ты следуешь за отлученным императором и покинул свой орден, тогда как Господь говорит, Лк 9, 62: «Никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия». Посему Апостол говорит, Флп 3, 13–14: «Только, забывая заднее и простираясь вперед, стремлюсь к цели, к почести вышнего звания Божия во Христе Иисусе»». Выслушав это, Илия ответил: «Как я вижу, ты мне не друг». Брат сказал ему в ответ: «Воистину я тебе не друг, ибо в Писании сказано, Сир 20, 16: „У глупого не будет друга, и не будет благодарности за его благодеяния“»[701]701
  Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «Глупый говорит: „нет у меня друга, и нет благодарности за мои благодеяния“».


[Закрыть]. Илия в ответ сказал: «И ты не страшишься говорить такое?» Брат ему сказал: «Нет, ибо я говорю это, почитая Бога моего и орден мой. Да и Мудрец говорит, Притч 29, 25: „Боязнь пред людьми ставит сеть; а надеющийся на Господа будет безопасен“. И Ис 51, 12: „Кто ты, что боишься человека, который умирает, и сына человеческого, который то же, что трава?“ Лучше бы тебе, несчастный, как говорит Мудрец, Притч 16, 19, „смиряться духом с кроткими, нежели разделять добычу с гордыми“». Услышав это, Илия покраснел и удалился посрамленный, не зная, как можно разумно на это ответить. А когда он уходил, брат сказал ему: «"Уходи, уходи, убийца и беззаконник! Господь обратил на тебя" все зло твое, „и вот, ты в беде, ибо ты – кровопийца“ и Велиал[702]702
  См. прим. 445.


[Закрыть], 2 Цар 16, 7–8». Обернулся к нему Илия и говорит: «Кто принял тебя в орден?» Брат ему в ответ: «Не ты, который оставил орден свой и скитаешься по свету, и потому простонародье распевает о тебе:

 
Теперь /f. 278a/ у нас Илья в примете,
Который худо жил на свете.
 

Так иди же своей дорогой, брат-муха, и поразмысли над словами Мудреца, Притч 14, 32: «За зло свое нечестивый будет отвергнут, а праведный и при смерти своей имеет надежду», таким и я буду с соизволения Господа, ибо «это покой Мой на веки: здесь вселюсь, ибо Я возжелал его» (Пс 131, 14). О тебе же сказано в Писании, Сир 13, 21: «Какое общение у человека святого с псом?»[703]703
  Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «Какое общение у волка с ягненком?»


[Закрыть] Воистину, никакого, ибо о святом говорится: «Но Ты, Святый, живешь среди славословий Израиля» (Пс 21, 4). О псах же говорится, Апок 22, 15: «А вне – псы и чародеи, и любодеи, и убийцы, и идолослужители, и всякий любящий и делающий неправду»». Услышав это, Илия онемел и ушел посрамленный. А тот, кто так смело отвечал брату Илии, был брат Бонавентура из Форли, и это я слышал из его собственных уст.

О том, что брат Илия никогда не изъявлял желания воссоединиться со своим орденом

Тринадцатым недостатком брата Илии было то, что он никогда не изъявлял желания воссоединиться со своим орденом, но постоянно, до конца своей жизни, пребывал в упорстве своем. А когда генеральный министр брат Иоанн Пармский[704]704
  Иоанн Пармский, генеральный министр ордена францисканцев с 1247 по 1256 г. Позже за свою приверженность доктрине Иоахима Флорского был осужден Бонавентурой, новым генеральным министром ордена (1257).


[Закрыть], выказав ему всяческую милость и всевозможное расположение, послал к нему брата Герарда из Модены, который был одним из первых членов ордена и близок к Илии, с просьбой, чтобы тот ради любви к Господу и ради блаженного Франциска и для блага своей души подал хороший пример и вернулся в орден, Илия в ответ сказал брату Герарду: «Я слышал столько лестного о почтенном отце Иоанне Пармском, что не отказался бы пасть ниц к стопам его и повиниться, полагаясь на его благосклонность, но меня беспокоит, как бы министры провинций, которых я обидел, не надругались надо мной, заковав /f. 278b/ меня в железо, посадив в темницу и кормя «скудно хлебом и скудно водою» (3 Цар 22, 27). Кроме того, я оскорбил римскую курию; мне известно, что кардинал-протектор ордена предлагал наложить на меня покаяние. К тому же я не хочу лишиться милости императора, которую он мне оказывает».

Итак, брат Герард из Модены провел весь этот день в обители Челла ди Кортона в доверительной беседе с братом Илией, стараясь по мере сил склонить и убедить его и всех его близких подчиниться предписаниям ордена, по слову Писания, Притч 21, 12[705]705
  Вторая часть стиха переведена по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «... как повергаются нечестивые в несчастие».


[Закрыть]: «Праведник наблюдает за домом нечестивого, чтобы отвратить нечестивых от зла». И у Иакова сказано, 5, 19–20: «Братия! если кто из вас уклонится от истины, и обратит кто его, пусть тот знает, что обративший грешника от ложного пути его спасет душу от смерти и покроет множество грехов». Но брат Герард трудился понапрасну, ибо Илия не согласился по приведенным выше причинам и чтобы исполнилось слово Писания: «Не восхотел благословения, – оно и удалится от него» (Пс 108, 17); и Апок 22, 11: «Неправедный пусть еще делает неправду; нечистый пусть еще сквернится». После беседы брат Герард провел там всю следующую ночь без сна, и, как потом рассказывал, ему казалось, что по дому и обители всю ночь бегали туда и сюда, подобно нетопырям, бесы; он даже слышал их голоса, «и объял» его «ужас и трепет, дыбом стали волосы» на нем, «и потряс все кости» его, Иов 4, 14–15. С наступлением утра он попрощался и поспешно удалился /f. 278c/ со своим товарищем, и все, что он видел и слышал, по порядку рассказал генеральному министру.

И вот по прошествии времени брат Илия скончался[706]706
  22 апреля 1253 г. в Кортоне.


[Закрыть]. Еще раньше он был отлучен от Церкви папой Григорием IX. Теперь он знает, оправдан ли он и хорошо ли он позаботился о душе своей[707]707
  Перед смертью Илия был приобщен к Церкви (20 апреля) и оправдан архиепископом Кортонским Бенчо (Бенцио), а 21 апреля принял причастие.


[Закрыть]. Пожалуй, сам увидел! Ибо, как написано о Боге, 1 Тим 2, 4, что Он «хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины», так написано и то, что «Он не поддерживает нечестивых», Иов 36, 6. Ведь есть иные, не желающие вести добропорядочную жизнь, а в конце ее надеются примириться с Богом, но обнаруживают свое заблуждение, как говорит Апостол, Рим 1, 28: «И как они не заботились иметь Бога в разуме, то предал их Бог превратному уму – делать непотребства», то есть чтобы они не надеялись. Посему Беда говорит[708]708
  Это высказывание Беды не найдено.


[Закрыть]: «Поскольку человек не захотел поступать хорошо, пока он мог, наказан он тем, что не сможет, когда захочет». Вот почему Господь говорит, Втор 32, 20: «Сокрою лице Мое от них [и] увижу, какой будет конец их». О том же, Иер 18, 17: «Спиною, а не лицем обращусь к ним в день бедствия их». И это не без причины, ибо они так же поступили и с Господом, как сказано, Иер 2, 27: «Они оборотили ко Мне спину, а не лице». Но иначе Он поступает с праведными. Посему Тов 2, 18[709]709
  Переведено по Вульгате. В синод. переводе этого стиха нет.


[Закрыть]: «Мы – дети святых и ожидаем той жизни, которую Бог дарует тем, кто всегда верен Ему».

Далее, по прошествии времени, поскольку, как сказано, Еккл 8, 6, «для всякой вещи есть свое время и устав», некий кустод приказал вырыть тело брата Илии и бросить в навозную яму согласно тому, что сказано об Иоакиме, сыне Иосии, царя Иудейского, Иер 22, 19: «Ослиным погребением будет он погребен; вытащат его и бросят далеко за ворота Иерусалима».

Ежели кто спросит, на кого по облику был похож сей брат Илия, мы скажем, что его вполне можно уподобить брату Уго из Реджо /f. 278d/ по прозвищу Уго Соломинка[710]710
  В лат. оригинале: Paucapalea, букв.: «маленькая соломина».


[Закрыть]. Сей Уго в миру был учителем грамматики, и великим шутником, и великим краснобаем, а в ордене братьев-миноритов он был известным и превосходным проповедником; своими проповедями и примерами он опровергал и посрамлял хулителей ордена. В самом деле, когда некий магистр Гвидо Бонатти из Форли, именовавший себя философом и астрологом, бранил[711]711
  Во время религиозного движения, называемого «Аллилуйей». См. с. 79.


[Закрыть] проповеди братьев-миноритов и проповедников, брат Уго привел его в такое замешательство в присутствии всего университета и населения Форли, что все то время, пока брат Уго находился в тех краях, тот не только не осмеливался говорить, но даже и появляться. Брат Уго был неистощим по части пословиц, басен, примеров, и они превосходно звучали в его устах, потому что все это он говорил уместно, прилагая к людским нравам. Язык его был красноречив и приятен, и народ охотно его слушал. Министры же и прелаты ордена не любили его, ибо он говорил притчами и посрамлял их пословицами и примерами. Но они мало заботили его, потому что был он человеком прекрасной жизни.

Да будет достаточно того, что сказано о брате Илии. Ибо в наше намерение входило поведать в подходящий момент о генеральных министрах ордена блаженного Франциска, а об Илии, который был одним из них, а также принял меня в орден, было так много исторических сведений, что я и захотел прежде всего рассказать о нем, дабы, свалив этот груз, мне легче было продолжать начатую историю. А брат Илия принял меня в орден в лето Господне 1238, в XI индикцион. Теперь же приступим к следующему году.

ЗДЕСЬ КОНЧАЕТСЯ КНИГА О ПРЕЛАТЕ, в которой содержится много полезного как о хороших, так и о плохих прелатах. /f. 279a/

О большом солнечном затмении

В лето Господне 1239 был отлучен от Церкви папой Григорием IX император Фридрих[712]712
  См. прим. 132.


[Закрыть]. За морем были побеждены французы[713]713
  Близ Газы, 13 ноября 1239 г.


[Закрыть]. Был отстранен генеральный министр ордена братьев-миноритов брат Илия и на его место поставлен брат Альберт Пизанский. Произошло солнечное затмение, во время которого солнце померкло страшно и ужасно, и появились на небе звезды, как я, брат Салимбене из Пармы, видел собственными глазами, когда был в городе Лукке[714]714
  См. выше, с. 51, 178.


[Закрыть], что в Тоскане. Я пребывал к тому времени в ордене братьев-миноритов уже год и еще столько дней, сколько их есть от праздника Сретения [2 февраля] до дня солнечного затмения в пятницу, в третий день от начала июня, в девятом часу; и казалось, что наступила темная ночь; и все мужчины и женщины пребывали в великом страхе и ходили обезумевшие от большого горя и ужаса. И многие под влиянием страха пришли на исповедь и каялись в своих грехах. И мирились друг с другом те, кто пребывал в раздоре. И господин Манфредо да Корнаццано из Пармы, бывший в то время подеста города Лукки, взяв крест в руки, шествовал в процессии с братьями-миноритами и другими монахами и клириками по городу Лукке, и сам читал проповедь о страстях Христовых, и мирил враждующих. Это я видел своими глазами, потому что был там; и со мной был мой брат, Гвидо де Адам, принявший постриг, а также брат Эгидий Фассо из Пармы, и господин Доммафол де Мийяно, и господин Якопо да Малузо, двоюродный брат моей матери. Все они были адвокатами, то есть судьями, /f. 279b/ при упомянутом господине Манфредо, подеста Лукки.

Этот господин Манфредо был особым благодетелем братьев-миноритов, равно как и госпожа Ауда, его жена, сестра господина Бартоло Тавернери. Это я видел своими глазами в обители братьев-миноритов в замке Медесано. Там были и другие знатные рыцари и дамы, которые принесли много добра братьям-миноритам. Да воздаст им Господь в день воздаяния праведным!

О деяниях императора Фридриха Второго

В том же году император Фридрих с пармцами и моденцами, с 200 всадниками и 100 пехотинцами из Реджо осаждал в июле, августе и сентябре замок Пьюмаццо и замок Кревалькоре. Оба названных замка, принадлежавшие болонцам, были разрушены. Вот откуда пошла присказка шахматистов: «Хожу через Виньолу, беру Пьюмаццо»[715]715
  В тексте Салимбене: «Scacco per Vignola aven Plumago». Виньола – замок в округе Модены, который болонцы осадили в конце сентября и где 2 октября они были разбиты, как об этом сказано ниже.


[Закрыть]. В том же году, когда император с пармцами, моденцами и реджийцами осаждал замки Пьюмаццо и Кревалькоре, пришли болонцы и спалили борго Сан-Пьетро близ Модены, возле самых ворот названного города. В том же году жителями Модены и Пармы при Виньоле были разбиты болонцы; многие из них были убиты и утонули в реке[716]716
  Река Скольтенна, ныне Панаро.


[Закрыть], многие были взяты в плен. Вновь начали войну некие князья и бароны в Тревизской марке, из них главным был маркиз Аццо д’Эсте со своими сторонниками и жители Тревизо.

В лето Господне 1240 скончался /f. 279c/ брат Альберт Пизанский, генеральный министр ордена братьев-миноритов, и на его место поставили брата Аймона Англичанина, а брат Илия, став отступником, примкнул к Фридриху. И в том же году, в январе месяце, в 16-й день от начала названного месяца, река По покрылась таким льдом, что люди переправлялись с одного ее берега на другой верхом или пешими.

Об осаде Феррары и о том, что Феррара является владением римского понтифика, то есть Римской церкви

В этом году в феврале, марте и апреле маркиз д’Эсте по имени Аццо, Григорий да Монтелонго, папский легат в Ломбардии, и венецианский дож осаждали Феррару. И все они были там с большим войском. В это время подеста города Феррары был господин Раймондо да Сессо. И сдали феррарцы вместе с господином Салингуеррой названный город названным господам: Григорию да Монтелонго, маркизу и дожу. И отправили плененного господина Салингуерру в Венецию, а с ним и других вельмож из числа его сторонников. И названный Салингуерра находился в Венеции в ссылке; там он и умер и был погребен. А был он могущественным, известным и знаменитым и считался человеком большого ума. Наилучшим образом он управлял Феррарой, как некогда Гульельмо де Маркезелла, отдавший власть маркизу д’Эсте[717]717
  Д'Эсте – семья в Ферраре. Здесь имеется в виду Обиццо I д’Эсте, обрученный с Маркезеллой, дочерью Тедельгардо, брата Гульельмо Маркезеллы.


[Закрыть], который раньше в Ферраре ничем не владел.

На самом деле город Феррара был владением римского понтифика и землей Церкви; об этом я слышал раз сто, поскольку я прожил там семь лет[718]718
  С 1249 по 1256 г.


[Закрыть] и слышал об этом даже из уст папы Иннокентия IV во время его обстоятельной проповеди[719]719
  Об этой проповеди Салимбене рассказывает ниже в трех местах, с. 191, 396, 484–485.


[Закрыть], ибо я даже прикасался к нему, когда он произносил проповедь из окна епископского дворца в Ферраре. Господин же Салингуерра обычно приговаривал: «Небо – Господу на небесах, землю же он дал сынам человеческим»[720]720
  Это выражение приводит Бонкомпаньо в сочинении «Колесо Венеры» («Rota Veneris»). См.: Sutter С. Aus Leben und Schriften des Magister Boncompagno. S. 91. № 1; Rhetorica novissima. Ed. A. Gaudenzi. Bibliotheca iuridica medii aevi, II. P. 288.


[Закрыть], как бы желая похвалиться тем, что на земле он могущественный человек; и именно он умер среди вод венецианских; хотя он и был умным, но сына /f. 279d/ имел глупого, как Соломон – Ровоама, о коем сказано, Еккл 2, 18–19: «Должен оставить его (труд мой. – Прим. пер.) человеку, который будет после меня. И кто знает: мудрый ли будет он, или глупый?» и проч. Звали его Якопо Торелло[721]721
  В «Малой феррарской хронике» говорится, что Якопо Торелло был глупым и слабоумным. См.: Chronica parva Ferrariensis. Ed. Muratori. Milano, 1726 // RIS. T. 8. Col. 484.


[Закрыть], и он сам имел обыкновение говаривать: «L’asen da per la pare: botta da, botta receve»[722]722
  Эту пословицу употребляет Боккаччо в «Декамероне», 8, 8: «Quale asino da in parete, tal riceve» – «как осел лягает в стену, так ему и отзывается».


[Закрыть]. Это означает: «Осел лягает стену; удар наносит, удар и получает». Эту поговорку простой народ считал очень мудрой, ибо он полагал, что это сказано о папе и императоре, которые тогда находились между собой в раздоре. И был в то время папой Григорий IX, а императором – Фридрих II.

О Паоло Траверсари [723]723
  Траверсари – семья в Равенне. В Равенне шла борьба за первенство между двумя семьями – Полента и Траверсари.


[Закрыть] , родом из Равенны

И взял означенный император Равенну после того, как умер Паоло Траверсари[724]724
  Равенна была взята 22 августа 1240 г., а Паоло Траверсари умер 10 августа 1240 г.


[Закрыть]. И заметь, что в Равенне издавна были четыре знатные семьи, как я читал не один раз в «Книге равеннских архиепископов»[725]725
  В «Книге архиепископов Равеннской церкви» (Agnelli Liber pontificalis ecclesiae Ravennatis) ничего об этом не сказано. Видимо, Салимбене почерпнул эти сведения из других источников.


[Закрыть]. Ведь я жил там пять лет[726]726
  В 1264, 1268, 1269 гг.


[Закрыть]. И все эти семьи, которые были знатнее других, сошли на нет, последним из них, продержавшимся дольше других, был род господина Паоло Траверсари, но во дни мои и он совсем вымер. А Паоло Траверсари был прекраснейшим рыцарем, великим бароном, очень богатым, и любим горожанами. Был у него, однако, в Равенне соперник и противник, некий Анастазио. У господина Паоло был сын, от которого осталась незаконнорожденная дочь по имени Траверсария; имя она получила от имени рода своего. Я ее часто видел. И была она весьма красивой госпожой и хорошего /f. 280a/ нрава, среднего роста, то есть не слишком высокая, но и не слишком маленькая.

О господине Томмазо да Фолиано, коего папа Иннокентий IV сделал графом Романьи

Папа Иннокентий IV узаконил Траверсарию, дабы она могла стать наследницей, и выдал ее замуж за господина Томмазо да Фолиано из Реджо, который был его родственником и которого к тому же он сделал графом Романьи. И пришелся он жителям Равенны по душе. У господина же Томмазо от Траверсарии родился сын, названный Паоло; я видел его; он был красивым ребенком и очень необычным; когда он достиг развилки пифагорейской буквы[727]727
  См. прим. 215.


[Закрыть], он скончался. А когда сам Томмазо находился при смерти, он сделал своим наследником Маттео да Фолиано, который по прошествии времени завладел его имуществом.

О господине Стефане, сыне короля Венгрии, претерпевшем много несчастий

После смерти господина Томмазо его жена вновь вышла замуж; взял ее в жены племянник маркиза д’Эсте господин Стефан, сын короля Венгрии, брат святой Елизаветы, но не по матери, а по отцу[728]728
  Мать Стефана, жена короля Андраша II, Беатриче, была дочерью Альдобран-дино д' Эсте, а матерью св. Елизаветы была первая жена короля Андраша – Гертруда.


[Закрыть]. Стефан породил от Траверсарии прелестного сына, который впоследствии умер; умерла и жена господина Стефана и была погребена в гробнице господина Паоло Траверсари, в церкви Сан-Витале в Артике возле Равенны. Сам же господин Стефан ушел затем в Венецию, где и встретил последний день своей жизни в величайшей нищете и несчастье. И как Иосиф сказал об Ироде Агриппе[729]729
  Имеется в виду Иосиф Флавий. Но это высказывание об Ироде Агриппе Салимбене заимствовал, как обычно, из: Petri Comestoris Historia scolastica. Actus apostolorum. Cap. 59 // PL. T. 198. Col. 1684–1685.


[Закрыть]: «Не было человека, которого до такой степени могли бы преследовать превратности судьбы», приведя три примера его несчастий, так и мы можем привести примеры несчастной судьбы /f. 280b/ господина Стефана.

Первое постигшее его несчастье: после смерти Андраша[730]730
  Андраш II – король Венгрии в 1205–1235 гг.


[Закрыть], короля Венгрии, мать Стефана, будучи беременной им, бежала из Венгрии, боясь, как бы ее не убили венгры, как они умертвили другую королеву, а именно мать святой Елизаветы[731]731
  Гертруда была убита в 1213 г.


[Закрыть].

Второе несчастье: его оклеветали, сказав, что он зачат от некоего Дионисия[732]732
  Имеется в виду Дионисий, управляющий венгерским дворцом, которого король Бела IV лишил зрения.


[Закрыть], и потому сыновья короля Венгрии не считали его братом и не допускали к владению отцовским наследством. И это сомнение у короля Венгрии[733]733
  См. прим. 450.


[Закрыть] оставалось на протяжении многих лет. Но многие братья-минориты из Венгрии, проходившие через Феррару, желали с ним встретиться и говорили, что по облику он очень похож на короля Венгрии, отца своего.

Третье несчастье: когда Стефан воспитывался в Ферраре при дворе маркиза д’Эсте и была надежда, что он по праву родства как сын племянницы, дочери брата Альдобрандино, наследует ему, на осле или на другом вьючном животном привезли из Апулии какого-то маленького мальчика[734]734
  Имеется в виду Обиццо II д’Эсте, будущий пожизненный синьор Феррары, племянник Аццо д’Эсте. О том, что Обиццо II д’Эсте младенцем привезли из Апулии в Феррару в 1252 г. см.: Annales S. Iustinae Patavinae // MGH SS. Т. 19. P. 162; Chronica Parva Ferrariensis // Muratori RIS. T. 8. Col. 487.


[Закрыть], рожденного, как говорили, некоей знатной женщиной из Неаполя и неким князем Ринальдо, сыном покойного маркиза Аццо д’Эсте из Феррары. Этого Ринальдо император держал как заложника в оковах в городе Неаполе. Было ли это злонамеренной ложью или правдой, я не знаю. Но как бы там ни было, Стефана изгнали из Феррары, и он жил в Равенне.