Текст книги "Лучшее в Королевствах. Книга III"

Автор книги: Элейн Каннингем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 251 (всего у книги 284 страниц)

Глава 6

Стефан

Девчонка показалась мне странной. Явилась с вещами, решила вернуть. Ни одна иль-тере не стала бы морочить себе голову из-за одежды ай-тере или, как в нашем случае, обуви. Платье явно было мачехиным. Да иль-тере просто не стала бы эти туфельки обувать! Поэтому я смотрел на Лауру и думал о том, что она поступает совсем не так, как ожидал. А приглашение на вечеринку поставило меня в тупик. Понравился я ей, что ли? К чему такие танцы с бубном вокруг моей персоны?

Нет, конечно, я никогда не испытывал недостатка в женском внимании. Только мне было не до романов. А пример «счастливого» брака отца и мачехи убеждал, что семейная жизнь – не мой удел. Пример матери доказывал ту же истину. Отец любил ее – если бы лгал, я бы не появился на свет с той силой, которую имею. И убил. К Форро такую любовь!

А счастливый брак брата – исключение. Исключения, как известно, лишь подтверждают правило. Как складываются отношения сестры с ее супругом, я не знал, но зачем-то они пять лет тянули со свадьбой. Значит, не все так гладко.

А мысли вернулись к Лауре. Итак, приглашение. Пришлет или нет? Понятное дело, я не собирался никуда идти. Не до этого. Однако любопытство подняло голову. Рискнет? Не рискнет? Что ж, время покажет, а пока…

Поток мыслей прервал телефонный звонок.

– Господин эо Тайрен, вас к телефону, – доложил слуга.

Я протянул руку и взял трубку:

– Слушаю.

Ожидал, что звонят по работе, но раздался голос, который слышать совсем не хотелось. Герберт ле Роррет. Второй после меня человек в «Обществе чистой силы», который жаждал стать первым. И я подозревал, что череда нападений, прокатившихся по городу, – его рук дело. Но, как говорится, «не пойман – не вор». Вот и я не мог доказать, что ле Роррет ослушался моего прямого приказа на время залечь на дно и ведет свою игру.

– Здравствуй, Стефан, – проговорил братец Констансы, погибшей тогда же, когда мой отец оказался прикованным к постели.

– Здравствуй, Герберт, – ответил я. – Чем обязан?

– Мы хотим провести собрание сегодня в восемь в моем доме. И жаждем твоего присутствия.

– А меня кто-то сместил с поста главы? – рыкнул я в трубку.

– Нет, но…

– А если нет, по какому праву ты указываешь мне, где быть и что делать?

– Это всего лишь наша общая просьба, – стушевался ле Роррет. – И мы надеемся, ты к ней прислушаешься.

– Я подумаю над этим. И если будет время, приду.

– Да уж постарайся, – пробормотал мой собеседник. Похоже, вечер обещает быть жарким.

Я положил трубку и задумчиво посмотрел на стену перед собой. Итак, нашлись личности, которые жаждут демонстрации силы. Если они забыли, как выглядят мои клыки и когти, могу напомнить. Только пусть потом не говорят, что их не предупреждали. Ехать ли на назначенное собрание? Несомненно, да. Интересно, почему ле Роррет решился провести его у себя дома? Думает, на его территории я буду сдержаннее или утрачу преимущества? Не выйдет!

А где-то внутри уже поднималось предвкушение боя. Моя животная ипостась была против того образа жизни, который я избрал. Против того, что редко давал ей свободу. Лев привык убивать. Я же загнал его в клетку и пытался остановить ту лавину, которая грозила похоронить под собой мою жизнь. Не выйдет! Ни у кого не выйдет поставить меня на колени. Ни у «Общества чистой силы», ни у отца, ни у всего Тассета.

Поэтому ровно в восемь я подъезжал к особняку Герберта ле Роррета. Его стены были тошнотворного зеленоватого цвета – ненавижу зеленый! У меня он ассоциировался с застоем, плесенью, болотом. Впрочем, для ле Роррета подойдет. Констанса погибла. Может, братец сделает милость и последует за ней?

Можно было убеждать льва, что я пришел сюда не драться, но мой внутренний зверь не верил и жаждал свободы. Если Герберт переступит черту, будет льву свобода.

Я поправил галстук, убрал щелчком несуществующую пылинку с серого костюма и позвонил в двери. Герберт открыл лично – какая великая честь!

– Здравствуй, Стефан, – миролюбиво сказал мой заклятый союзник. Светловолосый, с льдистыми голубыми глазами, напоминающими бесцветное осеннее небо. За внешностью снежного принца скрывался отъявленный мерзавец. Герберт ле Роррет был наверняка любимым детищем темного Форро, а в его доме царил такой разврат, что иногда даже меня пронимало.

Но сейчас внутри не было посторонних. Ай-тере куда-то забились, а людей в гостиной я знал поименно. Только высший круг «Общества чистой силы». Всего четырнадцать человек. Я пятнадцатый. Из них Герберт был самым опасным. А наследница эо Ниаса Летисия пока выбрала позицию невмешательства. Она предпочитала хлопать длинными ресницами и делать вид, что пришла сюда нюхать розы, а не вести серьезные разговоры. Розы я тоже ненавидел – их обожала мачеха.

– Стефан, милый!

Летисия в пышном розовом платьице поднялась мне навстречу и протянула руку для поцелуя. Я мазнул по ней губами. Отец когда-то жаждал, чтобы именно Летисия стала моей женой. Когда я послал всех к Форро с этой идеей, кажется, моя несостоявшаяся супруга только безгранично обрадовалась.

– Здравствуй, Тиса, – ответил я. – Как ты? Давно не виделись.

– О, прекрасно. – Она сверкнула белозубой улыбкой. – Решила заняться живописью, в конце месяца проведу благотворительный аукцион. Придешь?

– Приду.

Летисия не раздражала, хоть и была акулой, которая запросто могла оттяпать руку или ногу. Поэтому приду. Заодно покажусь в высшем свете, дам очередной толчок для слухов и сплетен, чтобы не забывали, кто такой Стефан эо Тайрен.

– Спасибо, дорогой. Ты такой душка!

Я бы с ней не согласился, но возражать не стал. Остальные в моем присутствии предпочитали помалкивать. Я уже видел, что собрались все, но ради приличия решил уточнить:

– Мы еще кого-то ждем?

– Нет, – сказал Герберт.

– Тогда приступим. Зачем вы меня позвали?

И сел в единственное свободное кресло, оставив хозяина дома стоять на ногах. Пусть помнит свое место! Герберт закусил губу. А чего он ожидал? Что буду плясать перед ними на задних лапах? Могу только разорвать на части.

– Стефан, мы хотели обсудить ближайшие планы. – Ле Роррет все-таки взял себя в руки.

– Обсуждайте. – Я усмехнулся, а Герберт едва сдержал ругательство, это было заметно.

– Послушай, вот уже шесть лет ты являешься главой «Общества чистой силы», – начал он. Занятно. К чему же мы придем? – Да, поначалу ты был для каждого из нас лучшим лидером из возможных.

– Поначалу? И что изменилось? – спросил я.

– Вы слишком осторожничаете, господин эо Тайрен, – вмешался один из псов Герберта, Марти. – А мы хотим решительных действий! Проклятые ай-тере забыли свое место, и многие иль-тере потакают им. За последнее время не было сделано решительно ничего!

– У вас есть предложения? – поинтересовался я.

– Да, – ответил Марти, распаляясь. – Мы хотим, чтобы о нас говорил весь Тассет! И ай-тере знали: если они поднимут голову и возомнят себя равными нам, то умрут.

– Собираетесь залить Тассет кровью?

– Если понадобится.

– А кто будет решать, понадобится или нет? – Я обвел присутствующих тяжелым взглядом, и они как-то сникли. Может, и не придется никого убивать. – Еще раз спрашиваю! Кто будет решать?

И только бедняга Марти никак не желал понять, что льва опасно дергать за усы.

– Господин эо Тайрен, если вы не предпримете меры, боюсь, это вызовет волнения среди членов общества, и нам придется…

– Договаривайте, – почти мурлыкнул я.

– Придется выбрать другого главу.

Марти, наверное, ожидал бурных аплодисментов, но я всего лишь мысленно сказал «фас». В отличие от ай-тере, которые полностью контролировали своего зверя, я чаще всего оставался сторонним наблюдателем. На оборот ушло несколько секунд – я только ощутил, как стало жарко, и мир перед глазами изменился. Лев прыгнул. Удар когтями… Раздался крик боли, а за ним – разрозненные вопли. Лев обернулся на звук. Одна из женщин лежала на полу, потеряв сознание. Ее никто не пытался поднять. Кто-то спрятался за креслом. Кто-то, наоборот, придвинулся ближе, чтобы разглядеть то, что осталось от бедняги Марти.

Лев не желал отступать, но я был сильнее и снова стал человеком.

– Фи, Стеф, зачем так кроваво? – поинтересовалась Летисия, прикрывая нос надушенным платочком, а я смотрел на Марти с распоротой грудью и стекленеющим взглядом. Хватило одного удара лапы. Обычно лев устраивал более кровавое «представление».

– Кто-то еще хочет оспорить мое место главы? – Я обернулся к притихшим членам общества. – Я готов вас выслушать.

– Выслать бы тебе счет за испорченный ковер. – Герберт натужно рассмеялся, и все подхватили его смех. Человеческая жизнь для них ничего не значила. А ле Роррет уже позвал прислугу, и тело Марти вынесли из комнаты. Я почувствовал дурноту. Ненавижу вид крови! Зато льву нравится. Он довольно урчал и считал, что защитил меня. А значит, заслуживает вознаграждения.

– Давайте обсудим ближайшие планы, – миролюбиво предложил Герберт. – У нас есть несколько проблемных особ, которые начинают вставлять «Обществу» палки в колеса. Или могут быть связаны с сопротивлением, так что их надо проверить. А лучше устранить, лишним не будет.

Он называл знакомые и не очень имена. Я даже почти не слушал, пока не прозвучало:

– Лаура эо Дейнис.

– Эо Дейнис? – Я обернулся к Герберту.

– Да, ее родичи проживают в Тианесте, – ответил Герберт.

– Это преступление?

– Нет. Но пару раз ее видели в местах, где приличные девушки не гуляют. Спрашивается, что она там делала?

– Может, она любит острые ощущения? – усмехнулся я.

– Возможно. – Герберт склонил голову. – Но проверить не помешает.

– Я ею займусь.

Любопытно, случайно мы встретились на той дороге или нет? Если нет, готов признать, что девчонка – замечательная актриса. У меня не закралось даже тени сомнения на ее счет, а это редкость. И если Герберт прав, это будет забавно. Не люблю, когда меня водят за нос. А лев как не любит! Только лев при воспоминании о Лауре вел себя на удивление тихо. Обычно он куда более агрессивен. Значит, ле Роррет ошибся.

– Давайте на этом закончим. – Я поднялся на ноги. – Если выясните что-то интересное, доложите мне. Без самодеятельности! А теперь мне пора. Дела.

Меня никто не останавливал. Только Летисия на прощанье чмокнула в щеку – она частенько себе позволяла нечто подобное на правах несостоявшейся невесты. Другие посмотрели на нее, как на самоубийцу. Но мне было плевать на косые взгляды. Уверен, мой уход спровоцирует новую волну обсуждений. Плевать!

Автомобиль ждал у ворот. Я сел за руль и направил его подальше от дома ле Роррета. Пока ехал, полил дождь, и по стеклу заструились капли воды, мешая видеть. Ну и пусть… До дома оставалось минут десять езды, когда мне захотелось пройтись. Я остановил авто у обочины и вышел под дождь. Костюм сразу промок до ниточки, с волос тоже капало, но мне нравилось.

Я шел по лужам, чувствуя, как остывает волна гнева внутри. Часть меня все еще жаждала вернуться и добавить к Марти еще десяток несогласных. Львиная часть. А человеческой давно было безразлично, что происходит вокруг. Зато меня радовал дождь. Сразу вокруг стало темно, будто вот-вот наступит великая ночь. Это было единственное время в году, которое я любил. Из-за мрака, окутывавшего Тассет. Из-за возможности скрыться в этой темноте, снять маску, почувствовать себя живым. И мне нравился дождь. Поэтому не смущала вода в ботинках и пресные капли на губах.

Вскоре впереди показался забор моего особняка. Дом? Пожалуй, дом. Только в нем не было того, что заставляет желать вернуться. Стены и крыша. С тем же успехом любое строение можно назвать домом.

А вот яркий автомобиль у ворот не порадовал. Мачеха нечасто баловала меня визитами, а когда приезжала, это всегда пахло двумя вещами: деньгами и скандалом. Оставалось надеяться, что сегодня ограничимся деньгами.

В гостиной горел яркий свет и пылал камин. Фиона сидела в кресле и пила чай. Я знал, что он неимоверно сладкий на вкус – женщина, которую двадцать лет считал родной матерью, любила именно такой. Она обернулась на звук шагов.

– О светлый Инг! Стефан! – Мачеха всплеснула руками. – У тебя сломался автомобиль?

– Да. – Я не желал посвящать ее в подробности. – Добрый вечер, матушка.

– Здравствуй, мой мальчик. – Фиона обняла меня, а я поморщился. – Тяжелый день? Много работы?

– Все как всегда, – ответил я. – Пойду переоденусь, с твоего позволения.

И скрылся, давая себе время на передышку перед боем. Переодевался долго – волосы почти успели высохнуть, когда вернулся в гостиную. Фиона стояла у камина и грела руки. Она всегда мерзла.

– Я уже думала, ты где-то уснул. – Она улыбнулась, изучая меня, будто никогда не видела. – Как ты, дорогой?

Игра в семью. Фиона упорно делала вид, что она моя мать. Привыкла. Я ведь никогда в этом не сомневался, пока отец не раскрыл мне правду. Впрочем, Фиона была не самой плохой матерью. Безразличной – да, но иногда безразличие становится лучшим из вариантов.

– В порядке, – ответил я. – Что привело тебя ко мне?

– О! – Она хлопнула в ладоши. – Я хочу открыть сеть магазинов косметических товаров. Как ты на это смотришь?

Учитывая, что ее счета находились в моем ведении, смотрел я на это… как бы выразиться помягче…

– Нет, – ответил ей. – Зачем они тебе?

– Мне это нравится. – Фиона высоко подняла подбородок.

– Тебе мало денег? Я каждый месяц перевожу на твой счет немаленькую сумму. Хочешь магазины? У тебя есть на это средства.

– Эти гроши? – Фиона вскинула брови. – Стефи, тебе жаль денег, чтобы помочь матери осуществить ее мечту?

– Да, – ответил я. – Потому что это не мечта, а мыльный пузырь. Ты появляешься все время с одной и той же просьбой: деньги. А я повторяю, что у тебя самой хватит средств при желании.

– Но как же… Я хочу сеть, а не один магазинчик!

– Откажись от нарядов на пару месяцев, и будет тебе сеть.

Мы с Фионой смотрели друг на друга. Она – с вызовом, я – спокойно. У меня уже была возможность выплеснуть эмоции. Правда, для бедняги Марти она означала смерть.

– Ты весь в отца.

Последний козырь. Мачеха знала, что я ненавижу, когда нас сравнивают, и все-таки решилась на глупую попытку.

– Денег не будет, – ответил я, развернулся и пошел прочь.

– Тогда я обращусь к Клоду! – крикнула она вслед.

– Попытайся.

Я не остановился. За эти пять лет мачеха ни разу не поднималась в комнату отца. Да и когда врач вынес вердикт, что на ноги он больше не встанет, не выглядела убитой горем, а тут же переехала. Не скрою, у нее был повод его ненавидеть. Отец ни к кому не относился хорошо. Но все-таки они прожили вместе больше двадцати пяти лет на тот момент… Все пустое, все обман. Еще одна причина, по которой я отказался от мысли создать свою семью. Основная, но не последняя.

Фиона ушла. Я видел в окно, как отъезжает ее автомобиль, и не испытывал ничего, кроме облегчения. Наконец-то! Если бы она действительно любила меня, если бы я чувствовал от нее хоть каплю заботы, в какой-то момент мне стало бы безразлично, что она мне не мать. Вот только Фиона не любила никого, кроме себя. Ари, Нэйт… Для нее они тоже были пустым местом. И я не понимал, как это возможно. Но каждому свое.

Я задернул штору и зажег светильники в спальне. Искусственный свет нравился мне больше естественного, потому что он многое скрывал. Делать ничего не хотелось, поэтому я достал сигару и закурил. Дым пополз по комнате. Мы с Ари обычно из-за этого ссорились – она не любила дым. С ее отъездом я стал курить больше. Никто ведь не возражал. Вот и сейчас сидел в кресле и думал. Лица проносились калейдоскопом: Ариэтт, Нэйт, Лаура. И таким же калейдоскопом летела моя жизнь.

Глава 7

Лалли

В моем доме кипела подготовка к вечеринке. Но пока я выбирала украшения для зала, мои ай-тере искали хоть какие-то зацепки в окружении погибшей пары. Пусто… Это выбивало из колеи. Нам нужно было от чего-то оттолкнуться, а мы, как слепые котята, шарили вокруг себя – и ничего не находили. Парни были хмурые, как сычи, а я нет-нет да просыпалась от кошмаров. И становилось жутко…

Но день вечеринки приближался, и предстоит мило улыбаться, кивать пафосным речам иль-тере и делать вид, что не замечаю, как они обращаются со своими магическими половинками. Статус, связи, информация. Они должны думать, что я своя, даже если это миф, иллюзия. А мне необходимо поддерживать этот миф.

Как и говорила, я отправила письмо Стефану. Вложила в него приглашение, отпечатанное на бледно-голубом фоне и украшенное ландышами. Только была уверена, что он не придет. Белый лев редко появлялся в свете. Не помню ни одного мероприятия, где бы нам пришлось пересечься.

– Ты зря это делаешь, – говорил Тед, глядя, как я подписываю приглашение для эо Тайрена. – Стефан не тот человек, с которым стоит играть в подобные игры.

– Я не играю, – ответила другу. – Просто уверена, что лев знает больше, чем мы с тобой.

– Но разве тебе расскажет?

– А вдруг? – Я рассмеялась. – Скажу ему, что хочу вступить в «Общество чистой силы».

– Не говори об этом даже в шутку, – нахмурился Тед.

– Прости…

Друг качнул головой. Он после возвращения из Эвассона выглядел усталым. Видимо, сломал голову, как теперь помогать ай-тере. Но хотя бы пока отвлекся от идеи найти новую иль-тере. Каждый раз это была игра на грани, и в истории с Хайди эо Лайт я едва не лишилась своего самого близкого друга.

– Все хорошо. – Тед улыбнулся, заметив мою растерянность. – Занимайся вечеринкой, Лалли, и держи ушки открытыми. Красивым девушкам с высоким статусом рассказывают куда больше, чем нам, бедным ай-тере.

– Глупый. – Я легонько стукнула его кулачком по плечу. Кто бы говорил! Небольшой ментальный дар Теда помогал разговорить почти любого.

– Если бы. – В глазах Теда мелькнула грусть. – Ладно, не буду тебе мешать, работай.

Сложно назвать работой подписывание пригласительных, но я действительно возилась с ними до вечера, а на следующий день отправила адресатам. Всю неделю занималась подготовкой дома к торжеству. Общалась с декораторами, поварами, портными, иллюзионистами. Дома постоянно кто-то топтался, и это мешало. Однако оставалось необходимым злом.

Для приема я выбрала светло-бежевое платье. Оно было очень скромным и простым: из украшений только широкий золотой пояс и золотистые цветы на правом плече. Юбка опускалась почти до пола, но не была пышной. Пышные бальные платья постепенно уходили в прошлое. Туфельки тоже выбрала золотистого цвета, как и шпильки для прически.

– Смотри, снова придется отбиваться от претендентов на руку и сердце, – зубоскалили мои ай-тере.

И были не так уж не правы: я отвергла уже пять предложений. Замуж не собиралась. Куда мне? Муж – человек, который знает о тебе все. А я никому не могла настолько доверять, слишком многое зависело от этого.

Наконец день вечеринки настал. «Небольшие дружеские посиделки» превратились в полноценный прием на пятьдесят приглашенных. Только высший свет, только люди с приставками к фамилии. И то в основном «эо». Я с самого утра чувствовала себя как на иголках и не могла объяснить почему. Бродила из угла в угол, слушала подколки парней и старалась не думать ни о чем, кроме предстоящего праздника. И все-таки одна мысль то и дело приходила в голову: придет ли Стефан?

Гости начали собираться в начале восьмого. Приезжали на шикарных автомобилях. Авто сверкали начищенными боками, дамы – бриллиантами, кавалеры – часами и камнями на булавках для галстуков и запонках. Сплошной блеск. Я встречала гостей, не забывая мило улыбаться. Все проходило по одному и тому же сценарию. «Ах, дорогая, вы прелестны». «Ах, какое платье! Вам так идет естественность». «Лаура, ваш дом великолепен». И так далее, и тому подобное. А посреди этого хаоса я сама. Хорошо, что за спиной стояли Джемми, Ник и Эш. Все трое в белом, красивые, статные. Я заметила, как некоторые иль-тере чуть ли не слюнки пускали. Обойдутся! Кошелки…

– Лалли, ты так смотришь на гостей, будто хочешь их слопать, – шепнул Джемми, когда в этом потоке случился перерыв.

– Не говори глупостей, – шикнула я.

– Слушаюсь, о прекрасная госпожа эо Дейнис, – поклонился тот.

– Джемми!

– Ладно, ладно. К тебе уже следующий гость.

Я взглянула на остановившийся автомобиль и тут же его узнала. Встреча с этим черным монстром едва не стоила мне жизни. За рулем был сам Стефан. Весь в черном, только рубашка была светло-серой. Без галстука, без каких-либо блестящих украшений. Лишь перстень-печатка с гербом – символ главы рода. Им не каждый мог похвастаться, только самые влиятельные семьи Тассета.

– Добрый вечер, госпожа эо Дейнис. – Стефан кивнул мне, мазнул губами по руке.

– Здравствуйте, господин эо Тайрен. – Приклеенная улыбка куда-то делась, и я испытывала почти что страх. И предвкушение от общения. – Рада, что вы все-таки смогли принять мое приглашение.

– Выдался свободный вечер. – В карих глазах Стефана нельзя было прочесть ровным счетом ничего. Сейчас они казались темными, почти черными.

– Прошу, чувствуйте себя как дома.

Стеф направился к другим гостям, а я едва сдержала вздох облегчения.

– Странная аура, – шепнул Эш.

– Ничего странного, он же не ай-тере и не иль-тере, – так же тихо ответил Ник.

– Нет, дело не в этом. Просто давящее ощущение от человека.

Да, с этим сложно было поспорить. Эо Тайрен, всего лишь переступив порог, заполнил собой пространство. А главное, я видела, как на него реагируют гости. Лишь немногие подошли поздороваться, а остальные расступались, будто волны перед кораблем. Так удивительно и странно…

– Лаура? – окликнул меня Ник.

– А? – Я даже вздрогнула. – Что, Ники?

– Ты, кажется, забыла обо всем, – ответил мой друг. – У нас прибыли новые гости.

И снова я улыбалась, раскланивалась, принимала комплименты. Но на этом поток приглашенных иссяк, и я присоединилась к гостям. Мои ай-тере держались поблизости, как и полагалось в таких случаях, но на достаточном расстоянии, чтобы не мешать мне общаться с гостями. Я поблагодарила всех за присутствие на празднике, заиграла приятная музыка, а зал наполнился иллюзиями: на стенах распускались огромные причудливые цветы, пели птицы, вплетая голоса в переливы скрипки, и казалось, что весь мир наполнен звуками и волшебством.

Сначала мы немного поболтали с партнерами по бизнесу. Моими делами в основном занимался Джеф, но искала новых спонсоров и союзников я. Семейное дело – прекрасное прикрытие для встреч с самыми разными людьми. Можно было и вызнать их взгляды, и понять, чего от них ждать. Я старалась казаться милой. Эдакой куколкой, с которой можно иметь дело, но при этом не рассчитывать, что она тебя превзойдет хоть в чем-то. Полезный образ. Только иногда некоторым собеседникам хотелось плюнуть в лицо.

Стефан, как я заметила, тоже перекинулся парой слов с некоторыми из гостей и держался особняком. Я подошла к нему.

– Скучаете? – спросила, улыбаясь.

– Нет. – Он обернулся ко мне, до этого разглядывая какую-то особо яркую иллюзию. – С моим ритмом жизни скука – это то, чего хочется, а не от чего бежишь.

– Понимаю вас.

Действительно, понимала. Периодов затишья в моей жизни не случалось: постоянно крутилась как белка в колесе. И казалось, что этот бег по кругу не закончится никогда.

– Очень красивые иллюзии, – заметил Стефан. – Редкий талант.

– Согласна. Я встречала лишь пару магов, которым они по силам. Сама, к сожалению, к ним не отношусь.

Почти. Но этого уточнять не стала.

– Я тоже. – Стеф склонил голову. – Но я не люблю иллюзии. Действительность лучше, какой бы неприглядной ни была.

Сложно не согласиться. Однако из образа «выпадать» не стоило.

– Иногда не помешает внести в жизнь яркие краски. – Я поправила локоны, подхваченные шпильками.

– Вы думаете?

Пожала плечами.

– Почему бы и нет?

– Потому что это лишь самообман.

Занятный вырисовывается диалог…

– Возможно, вы правы. Но без этого самообмана порой бывает очень сложно.

– Я с вами не согласен. Обманывать других – обычное дело для любого человека. А вот себя – опасная штука. Тот, кто врет себе, зачастую теряется в собственной лжи.

– Это уже зависит от человека.

– Любой человек хочет быть счастливым. Но подмена настоящего счастья его иллюзией – жалкое зрелище.

– А вы? Вы счастливы?

И вот зачем я спросила? Но уголки губ Стефана впервые дрогнули в подобии улыбки.

– Нет, – ответил он. – Потому что мне не нужны иллюзии.

Я почувствовала, что краснею. С чего бы это? Может, в этом и есть мужество – признаваться в собственных эмоциях и взглядах? Не стараться сохранить лицо в свете, а если что-то не нравится или не устраивает, так и говорить?

– Вы удивительный человек, господин эо Тайрен. – Я едва нашлась с ответом.

– Ничего удивительного. – Стефан качнул головой. – Это жизнь. И постепенно напрашивается вывод, что счастливы только идиоты. Хотя иногда неплохо побыть немного глупым, правда?

Я моргнула, не сразу осознав смысл его слов.

– Да… Наверное…

И почувствовала себя игривым котенком перед львом. Вроде бы и похожи, а несравнимы, как ни крути.

– Я совсем вас запутал, – усмехнулся Стефан. – Разговоры о смысле жизни – не мой конек. Зато я заметил в зале полотна Фербрена. Оригинал, как я понимаю.

Он не спрашивал, а утверждал.

– Да, – ответила я. – Мне они приглянулись на выставке в Лиронжо, и я не смогла с ними расстаться. На первый взгляд, ничего сложного: яблоки на тарелке на фоне моря. Но такая игра цвета! Иногда кажется, что на море вот-вот разыграется шторм и тарелку перевернет волной, яблоки упадут на песок. А иногда – что шторм миновал…

– И те, кто решил устроить пикник на берегу, погибли?

Я кивнула. Именно такие мысли у меня и были.

– А иногда это просто яблоки, – добавил Стефан. – В галерее Метримозо неплохая коллекция полотен Фербрена. Там очень умело подобрали освещение, на мой взгляд. Оно раскрывает всю полноту картин. Их скрытый смысл, скажем так.

– Не была там, – призналась я, чувствуя стеснение.

– Могу провести экскурсию, – предложил Стефан.

– Буду благодарна.

– Тогда договорились. Так сказать, как компенсацию за недавний инцидент.

– Я уже о нем забыла.

– А я нет.

И так посмотрел на меня, что стало не по себе. Будто ему известно обо мне больше, чем надо.

– Вы свободны в следующее воскресенье? – поинтересовался Стефан.

– Да, – ответила я, чувствуя, как ускоряется пульс.

– Тогда я заеду за вами… скажем, в два. И перезвоню накануне. Договорились?

– Договорились.

Кажется, я только что согласилась на свидание с белым львом. Наедине. Даже мелькнула мысль, что он узнал, кто я и чем занимаюсь, и теперь собирается от меня избавиться, но я прогнала ее. Глупости. Стефан вернулся к созерцанию комнаты, а я поспешила к другим гостям и даже не заметила, когда он ушел. Мой странный знакомый не попрощался.

– Что-то быстро лев исчез, – на миг вынырнул из толпы Эш.

– Думаю, он получил то, зачем приходил, – ответила я.

– Что именно?

Пожала плечами. Рассказывать о предстоящем свидании не хотелось – друзья будут волноваться. Но и не сказать нельзя. Решено, поведаю им эту сногсшибательную новость, но не сегодня. А сейчас надо думать о празднике и гостях, но никак не о словах моего врага.