Текст книги "Столетняя война. Том III. Разделенные дома (ЛП)"

Автор книги: Джонатан Сампшен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 73 (всего у книги 77 страниц)

Почти наверняка именно Багот предложил план уничтожения дома Ланкастеров вскоре после закрытия Вестминстерского Парламента. План состоял в том, чтобы арестовать Ланкастера и Болингброка, пока двор находился в Виндзоре, и предать их смерти. Затем сговорчивый Парламент должен был отменить семидесятилетней давности статуты, отменившие приговор Томасу Ланкастеру в 1322 году. Поскольку эти статуты были юридической основой ланкастерских владений, в результате все обширные земельные владения Джона Гонта были бы переданы короне. Немногие вещи свидетельствуют о разрушении древней преданности больше, чем шаг этого человека, который был сторонником Джона Гонта, служил при дворе Болингброка, а годы спустя был похоронен под латунной пластиной, на которой он был изображен с шейной цепью Ланкастеров. По словам Моубрея, который был посвящен в ход обсуждения, план Багота был активно поддержан королем, подстрекаемым Скроупом и некоторыми из более амбициозных новых пэров, которые надеялись разделить добычу. План был отменен отчасти из-за противодействия некоторых придворных Ричарда II, включая самого Моубрея, а отчасти потому, что Моубрей рассказал о нем Болингброку. Эти два человека случайно встретились на дороге из Лондона в Брентфорд в декабре 1397 года. Моубрей сказал: "Мы оба скоро будем уничтожены". "Почему?", – спросил Болингброк. "Из-за Рэдкот-Бридж", – ответил тот. Затем он раскрыл все подробности дела. Болингброк сказал, что не может поверить, что король способен на такое предательство. Разве он не поклялся святым Эдуардом быть для него добрым господином? "Король много чего наговорил мне от имени Бога, и от этого я не стал ему больше доверять", – ответил Моубрей[1169]1169
  Parl. Rolls, vii, 369–70 (53), 420–2 (11) (счет Моубрея к Болингброку), подтверждается в существенных аспектах CPR 1396–9, 285, 317; CCR 1396–9, 291, 292; Walsingham, Ann., 308 (Признания Багота на суде по делу в октябре 1399 г.).


[Закрыть].

Слова Моубрея на дороге в Брентфорд положили начало цепи событий, ставших известными благодаря шекспировскому Ричарду II. Болингброк доложил об этой встрече своему отцу, который в новом году предстал перед королем и потребовал объяснений. Ричард II, застигнутый врасплох, когда его планы относительно дома Ланкастеров были еще только наполовину сформированы, был вынужден отказаться от них. Он все отрицал и свалил вину на Багота, удобного и верного козла отпущения, который своевременно был прощен за свой проступок и обязался никогда больше не предлагать подобного. Ричард II обвинил Моубрея в этом провале и решил уничтожить обоих. Он вызвал к себе Болингброка и потребовал рассказать, что открыл ему Моубрей. Болингброк предъявил ему меморандум, в котором была записана встреча. Высказывания Моубрея, если Болингброк правильно их передал, были, безусловно, клеветническими и, возможно, изменническими. Ричард II признался, что возмущен тем, что кто-то считает его способным подстроить смерть герцога Ланкастера и его сына. Он распорядился передать этот вопрос на рассмотрение отложенной сессии Парламента, которая должна была состояться в Шрусбери.

Моубрей, очевидно, не ожидал этого. Он раскрыл Болингброку план Багота, поскольку рассматривал его и его отца как потенциальных союзников против короля. Теперь он пришел к выводу, что они намерены погубить его. Он устроил засаду на Джона Гонта, когда тот ехал в Шрусбери, и, по его собственному признанию, убил бы его, если бы Гонт не был предупрежден и не изменил свой маршрут. Затем он бежал, оставив Болингброка без ответа на его обвинения перед Парламентом в Шрусбери. Ричард II уволил Моубрея со службы, лишил его постов графа-маршала и адмирала Англии и приказал арестовать. Специальная комиссия под председательством герцога Ланкастера, состоявшая из врагов Моубрея, была создана на основании закона для рассмотрения этого вопроса после роспуска Парламента и наделена всеми полномочиями для этой цели. Вскоре после роспуска Парламента Моубрей сдался и был заключен в Виндзорский замок. Комиссия выслушала обоих аристократов. Болингброк расширил свои обвинения против Моубрея, обвинив его в том, что он вероломно пренебрег обороной Кале и присвоил средства короны. Переходя на тему, которая, как он должен был знать, была исключительно чувствительной для короля, он добавил обвинение в том, что Моубрей был ответственен за убийство герцога Глостера. Моубрей все отрицал. Комиссия, не имея возможности или, возможно, не желая принимать доказательства по этим вопросам, приказала разбирать их "по рыцарским законам". Судебный поединок должен был состояться в Ковентри 16 сентября 1398 года. Поскольку обвинение касалось государственной измены, поединок должен был закончиться смертью или казнью одного или другого участника[1170]1170
  Eulogium, iii, 379; CPR 1396–9, 285, 317; CCR 1396–9, 249, 281–2, 291, 292; Parl. Rolls, vii, 369 (53), 389 (73), 392 (79); Usk, Chron., 48; Chron. traïson, 12–17.


[Закрыть].

В назначенный день оба поединщика предстали перед констеблем и маршалом Англии на Госфорд-Грин под стенами Ковентри. Они явились, облаченные с головы до ног в доспехи, изготовленные лучшими европейскими оружейниками. Два аристократа объявили свои имена и заявили о своей ссоре. Каждый поклялся в правдивости своей версии событий. Король наблюдал за происходящим с трибуны, окруженный членами парламентской комиссии и толпой придворных, чиновников и сановников. Их число пополнилось людьми, приехавшими из Шотландии, Франции, Нидерландов и со всей Англии, чтобы стать свидетелями зрелища века. Поединок должен был проходить в пешем порядке в соответствии с обычной практикой. Когда герольды подали сигнал, Болингброк двинулся навстречу своему противнику, совершив крестное знамение и прижимая копье к бедру. Моубрей стоял неподвижно, ожидая нападения. Но Ричард II уже решил, что он не может рисковать, дожидаясь результата поединка. Победа Моубрея возобновила бы пересуды об ответственности за убийство герцога Глостера, а победа Болингброка повысила бы политическое положение опасного соперника. Прежде чем оба бойца сошлись в поединке, король поднялся со своего места и крикнул "Ho!" (Довольно!). Поединок был остановлен, у участников отобрали оружие и развели по местам.

В течение двух часов ничего не происходило. Затем появился герольд из Бретани и призвал к тишине. Сэр Джон Бюсси, читая с длинного листа, объявил, что король решил взять решение спора на себя. По решению парламентской комиссии он осудил обоих поединщиков. Болингброк был признан невиновным, но Ричард II изгнал его из королевства на десять лет "ради мира и спокойствия его самого, нашего королевства и его подданных". В толпе, большинство из которой составляли сторонники Болингброка, немедленно поднялся шум. Герольду пришлось снова призвать к тишине, прежде чем Бюсси объявил, что Моубрей был признан виновным в неоднократных актах нелояльности по отношению к королю и за это был пожизненно изгнан, чтобы до конца своих дней сражаться на границах христианства в Пруссии, Венгрии или на Ближнем Востоке. "В конце концов, мы могли бы с тем же успехом отправиться в Парламент в Шрусбери, – сказал Моубрей своим сторонникам, покидая поле боя, – если бы мы это сделали, нас обоих предали бы смерти, как графа Арундела"[1171]1171
  Parl. Rolls, vii, 421–5 (11); Chron. traïson, 12–23. Доспехи: Froissart, Chron. (KL), xvi, 95–6; cf. PRO DL28/1/6, fol. 43.


[Закрыть].

* * *

За конфликтом между Моубреем и Болингброком во Франции следили с интересом и тревогой. Совет Карла VI регулярно получал новости и сплетни от французских дипломатов, посещавших Англию, и членов французского двора молодой королевы. Изолированные в чужой стране, окруженные народом, который считал их раскольниками и врагами, эти люди имели мрачный взгляд на будущее страны своего пребывания. Пьер Сальмон, клерк двора Изабеллы, боялся путешествовать по английской сельской местности без сопровождения из-за развала правопорядка и непопулярности французов. В Париже нарастало беспокойство по поводу сложившейся ситуации. Во время заседания Парламента в Шрусбери в Англии находилась делегация французских рыцарей, которым было поручено доставить подарки и послания доброй воли Ричарду II и его королеве. Они вернулись весной 1398 года с докладами о том, что вся страна "потрясена раздорами и мятежами и находится под угрозой черных бурь". Герцог Беррийский вслух размышлял о последствиях для перемирия. По его словам, его беспокоило снижение доходов от сбора налога с продаж, "учитывая то, как англичане ведут свои дела". В августе, незадолго до поединка Болингброка и Моубрея, французский королевский Совет направил одного из своих членов, Николя Пейнеля, в Англию для обсуждения текущих вопросов между двумя правительствами. Ему было поручено срочно поднять вопрос о поединке с королем Ричардом II. Карл VI, по его словам, был огорчен перспективой поединка на смерть между двумя людьми, столь тесно связанными с королем, тем более что повод для него казался столь ничтожным. "Обидные слова иногда легкомысленно произносятся достойными людьми, на чью преданность можно положиться. В таких вопросах король может проявить немного гибкости и житейской снисходительности". Граф Сен-Поль, который так часто выступал в роли неофициального посредника, был отправлен в Англию, предположительно, с аналогичным посланием и был с королем в Ковентри. Герцог Бургундский, несомненно, отвечал за составление инструкции для них. И как же мало он понимал сложную, противоречивую личность Ричарда II. Ответ английского короля не зафиксирован[1172]1172
  Salmon, 'Lamentacions', 65; Chron. r. St.-Denis, ii, 668–72; Vote de soustraction, i, 53; *Le Bis, 'Pratique', no. 4[2–5]; Chron. traïson, 19.


[Закрыть].

В октябре 1398 года Болингброк отплыл из Дувра во Францию, сопровождаемый многочисленной свитой и значительным багажом. Он поселился в Париже, где мог быть в курсе английских дел. Болингброк был хорошо известен во Франции. Он участвовал в турнире вместе с цветом французского рыцарства в Сен-Энгельберте и воевал рядом с ними в Пруссии. Его тепло приняли при дворе, пригласили на пир дяди короля и поселили вместе со свитой в опустевшем великолепном особняке Оливье де Клиссона. Отсюда он начал искать союзников среди французских принцев. В течение короткого времени после своего прибытия он втерся в доверие к герцогу Беррийскому, и уже вел переговоры с ним за руку его дочери Марии, вдовы графа д'Э, погибшего при Никополе. Известия о хорошем приеме Болингброка во Франции и его возможной помолвке вызвали сильное раздражение при дворе Ричарда II. Графу Солсбери, который находился во французской столице для обсуждения вопроса о выплате приданого королевы Изабеллы, было поручено выразить протест. Герцог Бургундский вмешался, чтобы предотвратить дипломатический конфликт с Англией. Предложение о помолвке с Марией было отозвано[1173]1173
  Chron. r. St.-Denis, ii, 674–6; CCR 1396–9, 339; Foed., viii, 48–50; Froissart, Chron. (KL), xvi, 115, 132, 141–51; AN KK253, fol. 80; Creton, 'Metr. Hist.', 374–5. О миссии Солсбери: Foed., viii, 52; PRO E364/32, m. 5 (Епископ Карлайла).


[Закрыть].

3 февраля 1399 года Джон Гонт умер в возрасте пятидесяти девяти лет в своем замке в Лестере. Хронисты едва ли сделали паузу, чтобы поразмышлять об исчезновении со сцены человека, который главенствовал в английской политике на протяжении почти всех последних двадцати пяти лет. Его смерть быстро уступила место более драматическим событиям. 18 марта 1399 года, всего через два дня после похорон Гонта в соборе Святого Павла, Ричард II объявил перед Большим Советом в Вестминстере, что изгнание Болингброка продлевается до конца его жизни и что все владения дома Ланкастеров конфискуются в пользу короны. Люди, собравшиеся послушать это объявление, поклялись поддержать это решение. Даже граф Ратленд, который был одним из главных бенефициаров этого акта, заметил, что это "ославит нас на весь мир". Жертвой указа короля стал первый человек в королевстве и это было прямое оскорбление всеобщих представлений о незыблемости прав собственности. Указ был принят без какой-либо формы юридического процесса. Для него не было представлено никакого обоснования. Ричард II претендовал на полномочия Парламентской комиссии. Но он был вынужден подделать протокол заседания Парламента в Шрусбери, чтобы наделить комиссию полномочиями, которые никогда не предусматривались при ее создании. Мотив Ричарда II, несомненно, был тот же, что побудил его изгнать Болингброка в первую очередь: страх перед соперником и потенциальным конкурентом. Но здесь также присутствовал элемент территориального строительства империи. Герцогство Ланкастер и три ланкастерских лордства в Уэльсе были основными строительными блоками в расширяющейся цитадели короля в Уэльских марках и северо-западной Англии. В то же время Ричард II предпринял шаги, чтобы исключить Болингброка из числа наследников престола. Даже будучи лишенным наследства изгнанником, Болингброк всегда нашел бы амбициозных людей, которые поддержали бы его, если бы он мог стать следующим королем Англии. Единственным другим человеком, имеющим серьезные претензии, был малолетний наследник Мортимеров, графов Марч, чье право на престол происходило от дочери второго сына Эдуарда III Лайонела Антверпенского, герцога Кларенса. В свое время Ричард II рассматривал идею продвижения притязаний Мортимеров, но в 1399 году его предпочтительным наследником стал его кузен и фаворит, граф Ратленд. Ричард никогда официально не назначал наследника, но в своем завещании он ясно дал понять, что ожидает, что его преемником станет стареющий и не амбициозный отец графа Ратленда Эдмунд Лэнгли, герцог Йоркский, которому Ратленд рано или поздно станет преемником[1174]1174
  Parl. Rolls, vii, 398–400 (87, 89), 428; viii, 81–3 (3–6); Great Chron. London, 76; Foed., viii, 77.


[Закрыть].

Сэр Уильям Багот был одним из многих в Англии, кто был напуган тем, как развивались события и написал частное письмо Болингброку в Париж с косвенным предупреждением о том, что должно произойти. Король, по его словам, был его заклятым врагом. Теперь у него не было другого пути, кроме силового решения вопроса. Известие о лишении Болингброка владений достигло французской столицы через несколько дней после этого послания, вероятно, в конце марта. Болингброк решил силой отстоять свое право на наследство отца. С ним в Париже находились несколько способных профессиональных солдат. Среди них были сэр Томас Эрпингем, который сражался вместе с Джоном Гонтом в Шотландии, при Бресте, в Португалии и Кастилии и сопровождал Болингброка в крестовом походе в Пруссии в 1390 году; и сэр Джон Норбери, еще один ветеран прусского крестового похода с почти тремя десятилетиями военной службы за плечами, который был одним из капитанов английских войск в битве при Алжубарроте. Болингброк установил контакт со своими друзьями и сторонниками в Англии. Он обратился к архиепископу Арунделу, находившемуся в то время в изгнании в голландском городе Утрехт, который не замедлил приехал к нему в Париж. Архиепископ привез с собой своего племянника Томаса Фицалана, наследника казненного графа Арундела, который недавно бежал из-под стражи в Англии. Болингброку нужен был порт для посадки на корабли на французском побережье и союзники во французском правительстве, которые позволили бы ему беспрепятственно продолжать свои приготовления. Сватовство к Марии Беррийской показало, что он не мог ожидать помощи от герцога Бургундского. Герцог Беррийский же, никогда не оспаривал мнения своего младшего брата, и лишь призвал своего английского протеже к осторожности и покорности. Поэтому Болингброк обратился к герцогу Орлеанскому[1175]1175
  Great Chron. London, 77; Chron. r. St.-Denis, ii, 676, 704–6; Walsingham, Ann., 241–2. Товарищи: Given-Wilson (1986), 190. Эрпингем: Curry, 60–2. Норбери: Hist. Parl., iii, 844–6; M. Barber, 66–8.


[Закрыть].

После многих лет, когда его амбиции были ущемлены, а с его мнением при дворе не считались, Людовик Орлеанский недавно начал открытую кампанию по оппозиции правительству своих дядей. Людовик заключил личные союзы с императором и немецкими князьями, которые перечеркнули бургундскую политику в Нидерландах. Он противостоял попыткам герцогов Бургундского и Беррийского заставить Бенедикта XIII покинуть престол и тайно достиг соглашения с осажденным авиньонским Папой. Он стал упорным противником, выступая против всего, за что выступал герцог Бургундский. В королевском Совете разгорелись страсти. Сообщалось о "ненависти, ревности и ссорах" между Людовиком и герцогом Бургундским. Миролюбивый герцог Беррийский был измучен своим племянником с такой жестокостью, которая шокировала его придворных. Большую часть этого времени Карл VI был в отлучке за закрытыми дверями своих апартаментов в отеле Сен-Поль. Но в феврале 1399 года король пришел в себя после почти годичной отлучки и оставался в здравом уме в течение нескольких месяцев. Вскоре после этого в столице разразилась эпидемия бубонной чумы, заставившая большинство принцев бежать в свои пригородные поместья или отдаленные владения. Это был критический момент. Людовик же остался в Париже и вновь сделал заявку на власть. Он обрабатывал своего ослабевшего брата в попытках наладить отношения. В официальной переписке Карла VI эти два человека описывались как неразлучные. Вскоре Людовик добился такого превосходства над королем, которое позволило ему на короткое время взять под контроль механизм управления государством. На несколько месяцев Людовик взял на себя ведение французской дипломатии. Он также занялся укреплением своего положения на будущее, частично перестроив администрацию и назначив своих клиентов в важнейшие департаменты, особенно в финансовый, где до сих пор главенствовали ставленники герцога Бургундского[1176]1176
  Бургундия: Juvénal, Hist., 135; Chron. r. St.-Denis, ii, 564–70; Choix de pièces, i, 140–2; Nordberg, 152, 157–8, 163–4, 166–7. Папство: Vote de soustraction, 51–2; Alpartil, Chron., 88–91; Lehoux, ii, 413; Ehrle, 'Neue Materialen', vii, 93–4. Возвращение  Людовика: Chron. r. St.-Denis, ii, 678, 684, 692; AN J517/2A (меморандум ок. сентября 1399); Lehoux, ii, 416–17, 418–19; Salmon, 'Lamentacions', 47–8; Nordberg, 44, 53–4, 55–6. Itineraries at Itin. Ph. le Hardi, 286–93; Lehoux, ii, 416n1, iii, 487–9; Troubat, ii, 813.


[Закрыть].

Отношение Людовика Орлеанского к Англии было таким же сложным, как и все остальное в его импульсивной жизни. В какой-то степени его враждебность к Ричарду II была зеркальным отражением поддержки его Филиппом Бургундским, но было и нечто большее. Сам Ричард II глубоко проникся антиорлеанистской пропагандой окружения Филиппа Бургундского. Он считал, что Людовик стремится узурпировать французский трон, а болезнь Карла VI была вызвана его экспериментами с колдунами. Он открыто говорил об этом на встрече на высшем уровне с французским королем под Кале. Со своей стороны, Людовик не имел причин хорошо думать о Ричарде II и о сделке, которую Франция заключила с ним в 1396 году. Это была сделка Филиппа, направленная на защиту его интересов. В сознании Людовика она ассоциировалась главным образом с планом совместного англо-французского нападения на его тестя – предприятием, которое косвенно было направлено против него самого. В 1398 году жаждущий земель герцог Орлеанский снова поссорился с Ричардом II, когда начал интересоваться провинциями гасконской границы. Людовик стал лейтенантом короля на границе и взял на себя управление французскими гарнизонами. Вероятно, он стоял за вторжением французов в Перигор в том же году, в результате которого был изгнан Аршамбо VI, последний из независимых графов. Он, безусловно, был ответственен за лишение Аршамбо его владений по решению Парижского Парламента, которое произошло, когда герцог находился у власти в столице, и за то, что вскоре после этого он добился пожалования графства самому себе. Графы Перигора в течение нескольких лет поддерживали доверительные отношения с офицерами Ричарда II в Бордо и Аршамбо сразу же отправился в Англию, чтобы там найти помощь[1177]1177
  Мнения Ричарда: Salmon, 'Lamentacions', 55–6; Coville (1932), 337–8. Перигор: Gall. Reg., iii, no. 13375; BN Fr. n.a. 20027/194; Lalande, 77–81, esp. 78; Chron. r. St.-Denis, ii, 648–50; Dessalles (1847), 301–7, *77–93. Официально грант был предоставлен только после января 1400  г.: ibid., *93–6.


[Закрыть].

Людовик Орлеанский усердно обхаживал Генриха Болингброка с момента его прибытия в Париж. Он устроил большой пир в его честь, поддерживал его попытки жениться на Марии Беррийской даже после того, как на этот проект наложили вето ее отец и дядя. Герцоги обменялись подарками в виде лошадей и драгоценностей. Болингброк был популярен при французском дворе и считался жертвой вопиющей несправедливости. В мае 1399 года Ричард II пополнил число сторонников Болингброка, уволив гувернантку своей королевы, Маргариту де Курси, вместе с большинством ее французских слуг, которых он обвинил в экстравагантности и неосмотрительности. В то же время он перевел двор Изабеллы из Виндзора в мрачную крепость Уоллингфорд в Оксфордшире. Новость об этом поступке вызвала возмущение во Франции. Вполне возможно, что это стоило Ричарду II поддержки герцога Беррийского и самого короля. 17 июня 1399 года Людовик Орлеанский заключил тайный союз с Генрихом Болингброком, по которому каждый из них обязывался поддерживать другого против его врагов. По форме английский король был исключен из числа врагов, против которых был направлен договор, но это была фикция, о чем знали обе стороны. Позже, когда эти два человека рассорились, Болингброк заявил, что в то время он рассказал Людовику о своих планах вторжения в Англию и получил от французского принца обещание поддержки. Свидетельства, как они есть, позволяют предположить, что это было правдой. Но Болингброк, похоже, сказал герцогу Орлеанскому, что он планировал восстание, а не государственный переворот. Когда другие советники Карла VI выразили свои опасения, он поклялся, что у него нет намерения пытаться свергнуть Ричарда II с трона[1178]1178
  Jarry (1889), 227–8; Choix de pièces, i, 157–60; Monstrelet, Chron., i, 46–66, esp. 49–52, 54–5, 59; Juvénal, Hist., 141. Двор королевы: Chron. r. St.-Denis, ii, 704; Chron. traïson, 24–6; Froissart, Chron. (KL), xvi, 89–90; Foed., viii, 83.р.


[Закрыть].

В акте нехарактерной самоуверенности или, возможно, горделивой глупости Ричард II выбрал этот момент для выполнения давнего обязательства вернуться в Ирландию и завершить порабощение ирландских вождей, которое он начал четыре года назад. 29 мая 1399 года король отплыл из Милфорд в Уэльсе в сопровождении небольшой армии, в которую входила вся его чеширская гвардия, а также большинство его ближайших друзей среди знати, включая Ратленда, Солсбери и новых графов Вустера и Глостера. Он также взял с собой старшего сына Болингброка Генриха Монмута (будущего Генриха V) в качестве заложника за хорошее поведение его отца. Как только весть об отъезде Ричарда II достигла Парижа, Болингброк и архиепископ Арундел вместе со своими сторонниками покинули город. Они остановились в королевском аббатстве Сен-Дени, чтобы получить благословение аббата на свое предприятие – любезность, оказанная герцогом Беррийским. Аббат, очевидно, знал о намерениях Болингброка, поскольку попросил его организовать реституцию одного из конфискованных приорств аббатства в Англии. Затем они направились в Булонь, где на берегу собралось около 300 человек вооруженных людей. В порту было захвачено десять или двенадцать английских торговых судов, чтобы погрузиться на них. Болингброк объявил, что он направляется в Кастилию. Но вряд ли кто-то был обманут. Никто из французских чиновников и пальцем не пошевелил, чтобы остановить его, а гарнизон Булони бесстрастно наблюдал за происходящим[1179]1179
  Chron. traïson, 28–9; Walsingham, Ann., 238–9, 242, 247–8; Dunn (2003), 73; Chron. r. St.-Denis, ii, 706; Usk, Chron., 52.


[Закрыть].

В Англии правительство было оставлено в руках малоспособного Эдмунда Лэнгли, герцога Йорка. С ним была небольшая группа советников Ричарда II: новый граф Уилтшира Уильям Скроуп, которому помогали Бюсси, Багот и Грин. Они не подозревали о происходящем до 28 июня, когда в Вестминстер поступили первые сообщения о скоплении враждебных сил в Пикардии. Шерифам было приказано срочно собрать войска в своих графствах и отправить их под командованием герцога Йорка в Уэр в Хартфордшире. К тому времени флот Болингброка уже отплыл. Некоторое время корабли маневрировали у южного побережья. Один отряд был высажен в Певенси на побережье Сассекса, чтобы захватить находящийся там ланкастерский замок. Герцог Йорк приказал отбить Певенси. Затем, полагая, что остальная часть флота Генриха направилась на запад, он отправился за ними. На самом деле Болингброк отплыл на восток от Певенси, прошел через Ла-Манш и высадился, около 30 июня, в устье реки Хамбер в Йоркшире. Большинство конфискованных замков и поместий дома Ланкастеров были сосредоточены на севере. В течение нескольких дней их управляющие и смотрители перешли на сторону своего бывшего господина. Болингброк направился сначала к ланкастерскому замку Пикеринг, а затем к замку своего отца Кнаресборо. К середине июля он занял огромную ланкастерскую крепость Понтефракт а сторонники Ланкастеров прибыли к нему со всех северных графств.

16 июля 1399 года Генрих встретился с графом Нортумберлендом и его сыном Хотспуром в монастыре августинцев в Донкастере. Генрих приложил немало усилий, чтобы привлечь семью Перси к своему делу и отказался от намерения свергнуть Ричарда II или добиваться короны для себя. Он заявил, что стремится не более чем к возвращению наследства своего отца и изложил умеренную программу по ограничению власти короля, реформированию его двора и увольнению его чеширской гвардии. Ослабленные и обедневшие в результате относительного спокойствия на шотландской границе и лишенные своего традиционного авторитета на севере, Перси стали естественными союзниками Болингброка. Как и другие дворяне, они понимали, что могут стать следующими жертвами уничтожения Ричардом II прочных прав на владение землями и перешли на сторону мятежника. Их примеру последовала большая часть баронов севера. К концу июля армия Болингброка разрослась с первоначальных 300 человек до 3.000, почти всех из центральной и северной Англии. Остальная страна затаила дыхание и ждала, какая из сторон одержит верх[1180]1180
  CCR 1396–9, 518, 596; Foed., 89–90; Chron. traïson, 38; Kirkstall Chron., 121–2; Hardyng, Chron., 349–50; Walsingham, Ann., 242–3; *Walker (1991), 75–6; Given-Wilson (1993), 252–3. Даты: PRO E101/42/12 (вызов в суд); PRO DL28/4/1, fol. 15 (посадка).


[Закрыть].

Гонец герцога Йорка прибыл к Ричарду II в Дублин около 10 июля 1399 года с известием о вторжении. Началась суматоха с возвращением в Англию, которая была сорвана из-за нехватки судов. Большая часть флота, доставившего короля в Ирландию в июне, была выведена, а в Ирландии не было ни одного корабля подходящего размера. Поэтому был сформирован передовой отряд под командованием графа Солсбери, который был назначен губернатором Чешира и северного Уэльса. Ему было приказано взять те немногие корабли, которые имелись в наличии, и направиться к королевской крепости Конвей на побережье северного Уэльса. Там он должен был набрать свежие силы в княжестве и с их помощью отстоять Чешир для короля. Солсбери отправился в путь примерно 17 июля, оставив короля самостоятельно искать возможности переправы через Ирландское море. Эта задержка оказалась губительной для дела Ричарда II. Распространились слухи, что он бежал или умер. В результате многие из его естественных сторонников сдались или признали Болингброка. Валлийские отряды, вызванные на сбор Солсбери в Конвей, были убеждены, что найдут там короля. Когда же они обнаружили что его там нет, то рассеялись. "Мы не будем сражаться за вас", – заявили они графу[1181]1181
  Walsingham, Ann., 245; PRO CHES 2/73, m. 1; Creton, 'Metr. Hist.', 312–18.


[Закрыть].

Единственными другими силами, способными противостоять разбухающей армии Болингброка, были войска, набранные герцогом Йорком. Около 3.000 человек ответили на призыв Йорка в Уэре. К середине июля они достигли Оксфорда. Герцог Йорк, который не знал, куда и когда вернется Ричард II, провел военный Совет. Было решено разделить армию на две части, чтобы предусмотреть наиболее вероятные варианты развития событий. Один отряд был отправлен со Скроупом, Бюсси и Грином занять Бристоль. Сам Йорк вместе с остальными отправился на запад, очевидно, в южный Уэльс. Когда об этих передвижениях доложили Болингброку, он отправился в погоню. Похоже, Йорк узнал о приближении Болингброка находясь где-то около Глостера. В этот момент у него сдали нервы, так как армия Болингброка была значительно больше его собственной. Поэтому он повернул на юг, чтобы присоединиться к Скроупу у Бристоля. 27 июля Болингброк догнал его у замка Беркли. Командиры армий встретились в близлежащей приходской церкви объявив перемирие. Помыслы Йорка были заняты не кампанией, он никогда не был близок с Ричардом II и вряд ли одобрял методы его правления, тем более конфискацию ланкастерских владений. Герцог Йорк не был полководцем, его силы были разделены, и его войска начали дезертировать. Поэтому он согласился бросить вызов своему племяннику. Вдвоем они выступили в поход на Бристоль, объединив свои силы. Констебль замка открыл перед ними ворота города. Сэру Уильяму Баготу удалось бежать и найти корабль, направлявшийся в Ирландию. Но Скроуп, Бюсси и Грин были застигнуты в замке и арестованы. На следующее утро, 29 июля, они были преданы суду и обезглавлены за воротами замка перед восторженной толпой[1182]1182
  Walsingham, Ann., 243–7; Hist. Vitae, 153–4; Chron. traïson, 38–40. Силы Йорка: Given-Wilson (1993), 247–51.


[Закрыть].

Ричард II приплыл в Милфорд-Хейвен около 26 июля 1399 года. Его сопровождали Ратленд, Диспенсер, братья Холланд и большая часть армии, которая была с ним в Ирландии. К тому времени, когда Ричард II наконец высадился на берег, его дело было проиграно. Король направился на восток к Кармартену и поселился в аббатстве Уитленд, недалеко от города. По мере того как приходили известия о триумфальном продвижении Болингброка, его люди начали массово дезертировать. Диспенсер был послан искать новые войска среди своих вассалов в Гламоргане. Но никто из них не захотел сражаться за короля. Вскоре пришло известие о дезертирстве герцога Йорка и сдаче Бристоля. Ричард II больше никому не доверял. Сомневаясь в верности своих солдат и полагая, что его вот-вот предадут врагам, он потерял самообладание и подумывал о бегстве в Гасконь, но потом отказался от этой идеи. Наконец, в первых числах августа он бежал посреди ночи, переодетый священником и в сопровождении всего пятнадцати человек, чтобы присоединиться к графу Солсбери в Конуэе. Когда сэр Томас Перси, управляющий его двором, обнаружил его отсутствие на следующее утро, он безудержно разрыдался, сломал свой жезл и сказал сторонникам короля, что они могут идти прочь[1183]1183
  Creton, 'Metr. Hist.', 318–27; Usk, Chron., 58–60; Walsingham, Ann., 248–9; Hist. Vitae, 155; Chron. traïson, 42–5.


[Закрыть].

Ричард II прибыл в Конвей и обнаружил, что армии, которую Солсбери должен был набрать в северном Уэльсе, не существует. Солсбери не контролировал ничего за стенами замка Конвей и его замка-близнеца Бомариса на берегу залива. Ни в том, ни в другом замке не было ни запасов продовольствия, ни гарнизонов. Тем временем Болингброк без труда занял Честер. Ричард II послал туда братьев Холланд, чтобы выразить протест против его действий и, возможно, поискать возможности для компромисса. Но их сразу же арестовали и заключили в Честерский замок. Француз Жан Кретон, камердинер герцога Бургундского, служивший в при дворе Солсбери, запомнил их серые, заплаканные лица и их неспособность даже сейчас признать, что все потеряно. На второй неделе августа 1399 года Генри Перси, граф Нортумберленд, который теперь стал главным лейтенантом Болингброка, двинулся на замок Конвей со значительными силами латников и лучников. Холт, Флинт и Руддлан, единственные значительные крепости между Конвеем и Честером, сдались ему практически без сопротивления. Оставив свою армию в нескольких милях от Конвея, Нортумберленд подплыл к замку на лодке с горсткой сопровождающих и был принят Ричардом II.

Что произошло дальше, неясно из-за противоречивой пропаганды с обеих сторон. Однако весьма вероятно, что, какими бы ни были его первоначальные намерения, Болингброк к этому времени решил сместить Ричарда II и захватить корону себе. Было бы слишком опасно оставлять Ричарда II на троне, чтобы он мог выбрать момент для мести. Хотя Нортумберленд позже будет отрицать это, невозможно представить, что он не был посвящен в план Болингброка. Согласно наиболее правдоподобной версии, Нортумберленд обманом заставил Ричарда II покинуть замок. Он предложил королю сделку, по которой Ричард II сохранит свой трон на трех условиях: Болингброку будет позволено получить его наследство; в Вестминстер будет созван Парламент, на котором пять ведущих советников Ричарда II, включая Холландов и графа Солсбери, будут судимы за измену; и сам Болингброк будет председательствовать на их суде в качестве наследственного лорда и Верховного стюарда Англии. Ричард II обдумывал эти предложения в течение нескольких дней и, наконец, принял их. Перед тем как покинуть замок, он заставил Нортумберленда поклясться на святых дарах, что его не обманут. Но правда заключалась в том, что каждый из них намеревался обмануть другого. Нортумберленд знал, что дни правления Ричарда II будут сочтены, как только он попадет в руки Болингброка. Ричард II, в свою очередь, заверил своих приближенных, что не намерен соблюдать соглашение, заключенное с графом. "Будьте уверены, какие бы заверения я ему ни давал, он умрет за это злодеяние… поверьте мне, в Вестминстере не будет Парламента по этому вопросу". Нортумберленд со всеми внешними знаками почтения сопроводил короля в замок Флинт, где Ричард II имел краткую и холодную беседу с Болингброком. Затем его отвезли в Честер, отбросив все притворство, что король был свободен. Ричарда II заперли в башне Честерского замка, а затем отвезли на юг, в Лондон, где под охраной поместили в Тауэр[1184]1184
  Creton, 'Metr. Hist.', 328–78.


[Закрыть].