Текст книги "Столетняя война. Том III. Разделенные дома (ЛП)"

Автор книги: Джонатан Сампшен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 77 страниц)

Мучительный процесс извлечения из налогоплательщиков средств для оплаты гарнизона Сен-Совера был уже почти завершен. 4 июня 1375 года Штаты Нижней Нормандии собрались перед уполномоченными короля в кафедральном соборе города Байе – это была их пятая встреча с начала осады. Они признали себя неспособными собрать требуемые 60.000 франков. Вместо этого они предложили треть этой суммы, которую они предложили взять из королевской казны и погасить в течение определенного времени путем принудительного займа у более богатых жителей. Остальную сумму, причитающуюся Каттертону и его людям, а также огромные расходы на набор войск для осады Сен-Совера, внес король. Общую стоимость осады, выплат за капитуляцию и оплаты праздника по этому поводу, можно только предполагать. Но сумма, которая выпала на долю шести епархий Нижней Нормандии, составила 150.000 франков (около 25.000 фунтов стерлингов) в виде дополнительных налогов и принудительных займов в дополнение к обычному бремени военного налогообложения. Это примерно в четыре раза превышало обычное бремя подымного налога в провинции, а также налога, взимаемого с продаж[339]339
  *Delisle, ii, 216–17, 220–4, 226–9, 239–40, 250–7, 281–2, 285–6, 306–8, 319–20; AN KK350, fols. 228vo–232.


[Закрыть].

Перемирие вступило в силу в Нормандии 2 июля 1375 года, в день, к которому Сен-Совер должен был быть освобожден, чтобы не быть сданным. Игнорируя условия перемирия, французы собрали на полях вокруг крепости огромную армию численностью от 6.000 до 10.000 человек. Гарнизон был в замешательстве. Гонец, посланный из Англии с указаниями короля, не прибыл. Люди, находившиеся в крепости, по-видимому, имели мало информации о перемирии и ничего о дополнительных декларациях, которые определяли судьбу крепости. По словам Фруассара, они стали спорить о том, заменило ли перемирие соглашение о капитуляции или более раннее соглашение превалировало над более поздним. Но Бертран Дю Геклен прервал спор, заявив гарнизону, что если они не сдадутся, то он убьет всех заложников и начнет немедленный штурм стен, после которого никому не будет пощады. На следующее утро Сен-Совер был сдан в назначенное время. Обещанные деньги были пересчитаны в монеты и выплачены гарнизону. Любопытным жестом соучастия Томас Каттертон вручил Жану ле Мерсье, одному из французских комиссаров, заключивших соглашение о капитуляции в мае, чаевые в размере 2.000 франков, как бы показывая, какую хорошую сделку заключил ле Мерсье для защитников. Он принял эти деньги с достойным смущением и перечислил их в фонд провинции Нижняя Нормандия. Багаж и трофеи, накопленные за годы успешных грабительских операций, были погружены на несколько десятков открытых повозок с вымпелами, украшенными гербом Франции, и под конвоем доставлены в близлежащую гавань Картерет для погрузки на корабли в Англию[340]340
  *Delisle, ii, 185, 263–6, 272–3, 278; Foed., iii, 1034–5; PRO C76/58, m. 15; Froissart, Chron. (SHF), viii, 213–14.


[Закрыть].

В Бретани похожая сцена разыгралась несколькими днями позже перед воротами Кемперле, но с совершенно иным исходом. Примерно 30 июня Оливье де Клиссон и его соратники заключили с герцогом Бретонским соглашение о капитуляции на определенных условиях. Они приняли тяжелые условия, которые он предложил в самом начале осады, и согласились сдаться на его милость. Но они попросили отсрочки на две недели, чтобы поддержать свою честь и дать возможность королю Франции прислать отряд помощи. Иоанн IV предложил им восемь дней, и так было решено. Ни одна из сторон еще ничего не знала о перемирии, которое должно было вступить в силу в Бретани 7 июля. К несчастью для Иоанна IV, это произошло незадолго до согласованной даты сдачи Кемперле. Вскоре после заключения соглашения с Оливье де Клиссоном два английских рыцаря прибыли из Брюгге с эскортом французских сержантов. Они преодолели около 450 миль за пять дней, чтобы привезти копию договора о перемирии. Они также привезли приказ герцога Ланкастера о том, что армия должна немедленно отправиться в Англию. Вскоре за ними последовал сэр Мэтью Редмэйн, прибывший из Англии с аналогичным посланием от Эдуарда III.

Иоанн IV потерял дар речи от разочарования и ярости. Если бы он не заключил соглашение с защитниками Кемперле, город и его главные враги в герцогстве были бы в его руках. После долгого молчания он сказал эмиссарам Гонта: "Будь проклят тот час, когда я дал эту передышку моим врагам". Возможно, ему пришла в голову мысль проигнорировать перемирие, которое не было для него обязательным, и продолжить борьбу с помощью тех своих людей, которые были готовы присоединиться к нему в его неповиновении. Эдуард III был вынужден 20 июля направить скрепленный своей личной печатью прямой приказ, в котором английским капитанам предписывалось прекратить боевые действия. Примерно в середине августа сэр Филипп Куртене прибыл из Бретани с кораблями западного Адмиралтейства, чтобы вернуть армию домой. Лишенный своей армии, Иоанн IV вынужденно согласился на перемирие. Но он не подкрепил его публичной клятвой и оставил при себе гораздо больше, чем 200 человек гарнизонных войск, разрешенных условиями перемирия. Он даже попытался сформировать новую армию совместно с бывшим английским капитаном Люзиньяна, сэром Джоном Крессвеллом.

Эти попытки продолжить сопротивление были пресечены Бертраном Дю Гекленом и Оливье де Клиссоном, которые прибыли в герцогство со значительными силами в конце августа 1375 года. Герцогство Иоанна IV теперь практически было ограничено стенами Оре и Бреста. О замке Ноллиса в Дервале больше ничего не было слышно, вероятно, он был заброшен. Единственным завоеванием, которым Иоанн IV должен был удовлетвориться в течение трех месяцев, был небольшой прибрежный форт в Сен-Матье. В начале следующего года герцог покинул Бретань и удалился ко двору графа Фландрии. Прошло два года, прежде чем он вернулся в свое герцогство[341]341
  Froissart, Chron. (SHF), viii, 209–12; Walsingham, Hist. Angl., i, 319; PRO E101/34/6 (text in Holmes (1975), 45n2); E403/457, mm. 15, 22 (4, 30 сентября); E403/461, m. 34 (23 марта); C76/58, m. 14; Foed., iii, 1034–5. После отмены английского языка: Morice, Preuves, ii, 99; Chron. premiers Valois, 255, 256; 'Anglo-French negotiations', 34. Монфор во Фландрии: Rek. Gent, 43; Froissart, Chron. (SHF), viii, 217–18.


[Закрыть].

Перемирие было воспринято в Англии с сильным недовольством. По общему мнению, конференция была фикцией, в которой английские послы слишком сблизились со своими французскими коллегами. Ходили сплетни, что их дни были наполнены "шутками и весельем", а ночи – "весельем и танцами". Замысловатые формулы, скрывающие капитуляцию Сен-Совера, никого не обманули, а отказ в поддержке Иоанну IV был воспринят как позорная потеря прекрасной возможности. Одни говорили, что герцог Ланкастер был обманут, другие – что Латимер был подкуплен. И ни у кого не нашлось хороших слов для гарнизона Сен-Совера, чья мужественная оборона крепости в течение десяти месяцев была забыта. Сам Каттертон подвергся особым оскорблениям, поскольку был протеже Латимера и заработал на капитуляции больше, чем кто-либо другой. Ему суждено было провести остаток жизни в тюрьме и на свободе, прежде чем он был убит на дуэли одним из своих обидчиков[342]342
  Walsingham, Hist. Angl., i, 317–18; Walsingham, Chron. Maj., i, 356–64; Anonimalle, 78–9, 93; Foed., iv, 80–1.


[Закрыть].

* * *

В июле и августе 1375 года герольды проехали через зоны военных действий на западе Франции, провозглашая Брюггское перемирие под звуки труб на рыночных площадях провинциальных городов и перед закрытыми воротами бесчисленных крепостей с гарнизонами. В результате последовательных продлений официальные военные действия между Англией и Францией должны были быть приостановлены почти ровно на два года. Задуманное как вынужденный компромисс, Брюггское перемирие рассматривалось в Англии как триумф французской дипломатической хитрости. Однако в итоге оно разочаровало даже французские ожидания.

Первая проблема, связанная с перемирием, стала очевидной почти сразу. Хотя перемирие теоретически распространялось на Кастилию, Энрике II не был представлен в Брюгге и никогда не считал его обязательным для себя. Едва успели высохнуть чернила на документе, как из бискайских портов Кастилии под командованием кастильского адмирала отплыла флотилия из восьмидесяти галер и карраков, чтобы напасть на английские суда. 10 августа 1375 года они заметили большой английский конвой, который зашел в залив Бурньеф, чтобы принять груз соли на обратном пути из Гаскони. Тяжело груженые английские корабли, загнанные в замкнутое пространство бухты, были легкой мишенью для галер. Тридцать девять из них были захвачены, в том числе двадцать два более чем 100-тонных судна, потеря которых будет ощущаться офицерами-реквизиторами еще долгие годы. В другом случае, несколько недель спустя, два корабля, направлявшиеся в Англию, были захвачены в Бискайском заливе вооруженными кастильскими торговыми судами. На борту одного из них находился Флоримон де Леспарр, бывший исполняющий обязанности сенешаля Эдуарда III в Бордо, который направлялся в Англию для переговоров с Советом. Он тщетно взывал к перемирию. Его отвезли в Кастилию в качестве пленника. Король Кастилии не раскаялся за свои действия на море и заявил, что до тех пор, пока Джон Гонт продолжает претендовать на его корону, он будет вести свою собственную войну с Англией, что бы там Карл V ни решил. В конце года он сообщил послам короля Франции и герцога Анжуйского, что считает себя по-прежнему в состоянии войны с англичанами[343]343
  Parl. Rolls, v, 351–2 (136); *Nicolas, ii, 510–13; Anonimalle, 77, 79; Chron. premiers Valois, 255; Ayala, Crón., ii, 78; 'Anglo-French negotiations', 36, 79; Cambridge, UL Ms. Dd. III.53, fol. 90vo; *Lecoy, ii, 398–9.


[Закрыть].

Более постоянная угроза перемирию исходила от продолжающих действовать гасконских компаний в центральной и южной Франции. Условия перемирия не требовали от них сдачи захваченных крепостей на французской территории, но ограничивали их деятельность. Помимо принудительного взыскания задолженности по выплате patis по существующим соглашениям, компаниям было запрещено налагать выкупы на окружающую их страну или участвовать в актах насилия против подданных французского короля. Это стало серьезным испытанием для их довольно двусмысленных отношений с советниками короля в Вестминстере и Бордо. Проблема, как справедливо заметил Фруассар, заключалась в том, что эти профессиональные разбойники "не знали, как перестать драться". В начале 1376 года, когда перемирие действовало уже шесть месяцев, французы жаловались, что война все еще продолжается в юго-западных провинциях Сентонж, Перигор, Керси, Лимузен и Овернь[344]344
  Froissart, Chron. (SHF), viii, 214–15; 'Anglo-French negotiations', 35–6.


[Закрыть].

Политически наиболее чувствительным из этих регионов был Перигор, который находился недалеко от Бордо и основных дорог и речных путей между Гасконью и Центральным массивом. Перемирие там почти не было замечено. Англичане по-прежнему надежно удерживали долину Дордони ниже Лалинда. Дальше на север их дело поддерживал большой англо-гасконский гарнизон в Брантоме на реке Дронна и Раймон де Монто, сеньор Мюсидана. Раймон был грозным партизанским лидером, который был одним из ближайших соратников принца Уэльского и оставался верен его преемникам еще долгое время после того, как большинство людей в его положении сменили политическую ориентацию. Его партизаны действовали в долинах рек Иль и Везер на протяжении всего перемирия. Их главной целью была столица провинции, Периге, богатая по меркам бедной провинции, имеющая в качестве защиты лишь полуразрушенные стены и сократившееся из-за несчастий прошлых войн, до 500 семей, население. С наступлением осенних вечеров горожане были вынуждены выставлять дозоры на стенах, как во время войны, и разводить костры во рвах за стенами, чтобы вовремя заметить приближение врага со штурмовыми лестницами в безлунные ночи. Уже через несколько недель после объявления перемирия в Перигоре маршал Сансер был вынужден направить в этот регион войска для его соблюдения. К сожалению, имевшиеся в его распоряжении силы не соответствовали поставленной задаче, и он так и не смог произвести особого впечатления на партизан, за исключением территорий в непосредственной близости, от которых он действовал. Французы выразили горький протест сэру Томасу Фельтону в Бордо и попытались привести в действие бюрократический механизм для обеспечения перемирия. Совместная комиссия хранителей перемирия собралась в конце ноября 1375 года в маленькой деревушке Каудро, на полпути между Ла-Реолем и Лангоном, где проходила граница между английской и французской территориями, насколько это вообще было возможно определить. Юристы обещали внести поправки и возместить ущерб. Рейды продолжались. В течение трех недель последовали новые жалобы[345]345
  Inv. AC Périgueux, 58, 85, 86; BN Clair. 3/39, 64/4949, 75/5837, 88/6595 BN PO 323, Beslon/4; 384, du Bois 15; 976, le Dard/2; 1906, Gimuchat/4; 2787, de Talaye/5, 8–10; BN Coll. Languedoc 159, fols. 151, 170.


[Закрыть].

Французское правительство непреклонно настаивало на том, что расходы на защиту от компаний должны покрываться за счет специальных взносов из непосредственно затронутых грабежами регионов. Эта политика применялась как в Перигоре, так и в других местах. В декабре 1375 года Карл V отозвал маршала Сансера и объявил, что в новом году коннетабль будет отправлен на юго-запад с гораздо большей армией. Но когда Дю Геклен прибыл в феврале 1376 года, его первым делом был денежный торг. Он сказал консулам Периге, что в принципе готов сосредоточить свои усилия в их области, но все будет зависеть от того, что они смогут ему предложить, ведь соседняя провинция Сентонж также попросила его вмешаться и предложила ему привлекательную плату. Сколько это стоило? В конечном счете, это стоило обещания бесплатного снабжения для его армии и сбора налога в один франк на жалованье войскам.

Получили ли налогоплательщики Периге соотношение цены и качества – вопрос сложный. Коннетабль осадил Брантом в начале марта 1376 года, и англо-гасконский гарнизон ушел за откуп шесть недель спустя. Но многострадальные жители региона должны были оплатить стоимость этой операции сверх расходов на его армию. Более того, операции коннетабля разожгли столько же новых пожаров, сколько и потушили старых. Пока его люди стояли лагерем в окрестностях Брантома, он сформировал рейдовые отряды, чтобы спуститься в долину Дордони, точно так же, как это сделал Раймон де Монто с противоположной стороны. Дю Геклен отрицал, что он нарушает перемирие, и, возможно, он был прав. Провести различие между оскорблением и возмездием было практически невозможно. Однако результатом стало распространение боевых действий на Бержерак и юг Перигора, где в течение нескольких месяцев будут происходить постоянные стычки между англичанами и французами. Без войск и денег представители Эдуарда III в Бордо были бессильны вмешаться. "Я думаю, что коннетабль причинит много зла, прежде чем уйдет", – смиренно писал мэр Бордо архиепископу Садбери, как будто речь шла о какой-то другой стране[346]346
  'Anglo-French negotiations', 35–6, 46; Inv. AC Périgueux, 57–8, 85–7; Jurades de Bergerac, i, 34–7; PRO SC1/56/47.


[Закрыть].

Перигор легко отделался по сравнению с провинциями Центрального массива, где перемирие было нарушено с жестокостью и упорством, сравнимыми с худшими годами правления короля Иоанна II. В долинах верхнего течения Дордони, реки Сер и их притоков господствовали гарнизоны Гарси-Арно де Каупена в Карла и других местах. Перемирие было публично провозглашено во всем регионе 6 июля 1375 года. Однако расследование, проведенное по поручению французского сенешаля Руэрга, показало, что в течение следующих трех месяцев только в его провинции было совершено восемь крупных набегов. За этим сухим документом, полным словесных юридических формул и заумных расчетов, скрывались тысячи загубленных жизней. Конные разбойники появлялись в маленьких деревнях практически внезапно в количестве до 500 человек, забирали лошадей и скот, врывались в дома, чтобы найти деньги или драгоценности, захватывали телеги и увозили их, набитые всем, что попадалось под руку. Солома, зерно, хлеба, сыры, бочки с уксусом, дрова, сапоги, одеяла и скатерти, подсвечники, посуда, одежда – все это упоминается в списках потерянного имущества. В нескольких милях от деревни налетчики разбивали свой лагерь, сортировали добычу и решали, сколько из нее им нужно оставить себе. Затем со всей округи приходили жители деревни, чтобы забрать остальное, платя выкуп за свое имущество в соответствии с приблизительной оценкой его стоимости. Скрытые сбережения более богатых крестьян и деревенских батраков выкапывались из земли их владельцами, чтобы выкупить скот: сорок золотых флоринов в одном случае, чтобы вернуть одиннадцать голов крупного рогатого скота и шесть лошадей, пять флоринов в другом – за ценного плужного вола. Две соседние деревни, не выплатившие patis, потеряли более ста голов скота, пять сгоревших домов и большую часть запасов ржи и соломы в результате одного набега. Их потери были оценены в 1.193 золотых флорина – немалое состояние. Один ограбленный фермер сказал следователям, что, хотя восемь коров и два плуга, которых он потерял, стоили 50 флоринов, он не мог оценить свои реальные потери. Без полной упряжки плугов он не мог обрабатывать свою землю и поэтому потерял и урожай. Однако его положение было далеко не самым худшим. Некоторые крестьяне, пытавшиеся сопротивляться налетчикам, были зарублены насмерть. Всех, кто выглядел достаточно состоятельным, схватили и увезли, связав ноги под брюхом лошади, а затем оставили в ножных кандалах в подвале, пока за них не нашли их выкуп. Некоторые из этих людей стоили не более 25 франков, что едва ли превышало стоимость их пропитания. Но даже в маленьких фермерских деревнях были богатые крестьяне, которых можно было продать их семьям за 1.000 франков.

Те же сцены, должно быть, повторялись на большей части Жеводана и Оверни. Примерно в августе или сентябре 1375 года бастард Каупен сразился в битве под Сен-Флур с армией, собранной Овернскими Штатами. В ходе этого сражения он захватил в плен командующего овернцами и нескольких видных местных дворян. Некоторые из этих людей оставались в плену в течение восемнадцати месяцев, пока гарнизон совершал набеги на их земли, чтобы заставить их выкупиться на разорительных условиях. Других заставили работать, чтобы добыть припасы, лошадей и медицинские услуги для нужд гарнизона. О процветании гарнизона Карла в этот период свидетельствует тот факт, что часть patis, взимаемой с города Сен-Флур, требовалась в тюках шелка, который жителям приходилось покупать у оптового торговца из Монпелье, и в декоративных серебряных изделиях, специально заказанных у ювелиров из Ле-Пюи[347]347
  BN Doat 199, fols. 109–176; *Hist. gén. Lang., x, 1594–6; Gregory XI, Lettres (Франция), no. 1981–2, 1985; Reg. St.-Flour, 40–1, 44–5.


[Закрыть].

Весной 1376 года рейдовые отряды из Карла начали проникать в Керси, провинцию, которая была более или менее оставлена в покое гасконскими компаниями после договора с Бертукой д'Альбре в 1373 году. Бернар Дуа, молодой протеже Бертуки, находившийся тогда в самом начале своей карьеры профессионального рутьера, захватил замок маркиза Кардайяка в Балагье на левом берегу реки Ло недалеко от Фижака. Известно, что Дуа действовал в Оверни, и есть некоторые свидетельства того, что его люди пришли из Карла. В течение трех месяцев в Балагье, по сообщениям, находилось более 500 человек, и это место стало базой для новых завоеваний. Летом был захвачен Белькастель, замок XIII века, чьи руины до сих пор возвышаются над Авероном между Родезом и Вильфраншем, благодаря чему весь Руэрг оказался в зоне досягаемости сателлитов Карла. В течение последующих недель люди Бернара Дуа создали в Руэрге по меньшей мере шесть гарнизонов сателлитов.

Провинциальные Штаты напрягли все силы, чтобы собрать постоянную армию из 100 человек для патрулирования провинции. Предварительный проект осады Белькастель был заброшен, очевидно, из-за отсутствия денег. Королевские власти в регионе почти ничего не предпринимали. В ноябре 1376 года герцог Анжуйский заверил делегатов Штатов Керси, прибывших к нему в Тулузу, что он готов наказать нарушителей перемирия, "чтобы они никогда не вытворяли подобного". Но, как и клиентам Дю Геклена в Перигоре, им придется за это заплатить. Он не хотел, по его словам, субсидировать оборону Керси из налоговых поступлений остального Лангедока. Его чиновники добавили, что им придется собрать с населения провинции сумму, эквивалентную подымному налогу в размере двух франков с домохозяйства и пятипроцентному налогу с продаж товаров. Это было бы дешевле, заметили они, чем платить patis врагу. Но когда делегаты удалились в близлежащий монастырь кармелитов, чтобы обсудить эту идею, они сразу же вступили в ожесточенные споры о распределении налогового бремени. Каор, самая богатая община в Керси, но удаленная от налетчиков и хорошо защищенная своими стенами, отказалась сделать более чем скромный финансовый вклад. Несмотря на то, что со всех сторон их называли fous et buzes (жадными безумцами), они оставались при своем мнении. В итоге Людовик Анжуйский получил не больше, чем налог с продаж. Обещанная кампания против компаний в Керси так и не состоялась. Большинство мест в Керси, занятых гасконцами в 1376 и 1377 годах, все еще оставались в их руках десятилетие спустя[348]348
  Alauzier (1957)[2], 98–9, 99, 99–100, 100–1; AN KK 252, fol. 28; 'Doc. St.-Antonin', 290; Inv. AC Rodez (Бург), 2; AD Aveyron, 2E 178 (8), fol. 4–4vo; BN Doat 87, fols. 199, fols. 257–261vo, 263–267vo; Inv. AC Rodez (Бург), 2. В конце года Дуа совместно с Карла провел переговоры о приобретении Карла, Кастель-д'Озона и Балагуйера: Inv. AC Rodez (Бург), 2; Doc. Millau [2], no. 424. Финансы: 'Inv. Arch. Cahors', 83n3; BN Doat 199, 218–219vo.


[Закрыть].

* * *

Для министров французского короля гасконские компании были лишь частью более широкой проблемы, в решение которой их собственные войска внесли не меньший вклад. Растущая зависимость обоих правительств от профессионалов, занятых в их войнах, означала, что любой длительный период перемирия должен был привести к тому, что большое количество вооруженных людей начнет бездельничать и совершать преступления. С французской стороны наиболее проблемной группой были бретонцы. Бретань была бедным и густонаселенным регионом с многочисленным дворянством, серьезным ущербом от войны и глубокими политическими разногласиями. Эти факторы создали большую военную диаспору, поскольку бретонские солдаты объединялись в самоуправляющиеся компании, чтобы воевать на службе короля Франции. Они были заняты на всех фронтах: в походах по самой Бретани, на гарнизонной службе в провинциях Луары, в личных свитах Дю Геклена и Клиссона. После отвоевания Пуату большинство из них нашли работу в войсках Людовика Анжуйского в Лангедоке. Опустошения чинимые бретонскими компаниями имели меньше дипломатических последствий, чем опустошения англичан и гасконцев, поскольку их жертвами обычно становились другие подданные короля Франции. Но здравомыслящие судьи, такие как поэт Эсташ Дешан, считали, что они были худшими из всех[349]349
  Deschamps, Oeuvres, i, 217–18.


[Закрыть].

Людовик Анжуйский в течение 1374 года распустил почти все профессиональные компании, находившиеся у него на службе. Большинство из них были бретонцами. Некоторые из них перешли Пиренеи, чтобы поддержать безнадежное восстание против Педро IV в Арагоне, а затем весной следующего года вернулись в Лангедок. Некоторые пробирались в Берри, Лимузен и Овернь, традиционные охотничьи угодья гасконских компаний. Большинство в конце концов переправились через Рону, чтобы разграбить папские владения под руководством Оливье Дю Геклена и Сильвестра Будеса, брата и кузена коннетабля. К моменту заключения Брюггского перемирия бретонские компании на юге уже несколько месяцев были безработными и становились серьезной проблемой. "Они шли, ― говорит Фруассар, ― служить тем сеньорам, от которых они ожидали наибольшей прибыли". Но правда заключалась в том, что во Франции не было ни одного сеньора, который мог бы дать работу им или сотням других, с которыми расплатились после объявления Брюггского перемирия[350]350
  Избавление от бретонцев: BN PO 548, Budes/10; 798, Coetlogon/2; 1495, de la Haye/3; 1813, Malestroit/3; 2917, Guesclin, 38. Другие: см. BN PO 174, de Balastre/2; 573, de Callar/2; 1346, Godelin/2; 1495, de la Haye/3, 4; etc. Арагон: Froissart, Chron. (SHF), viii, 28, 276; Zurita, iv, 633–4, 637–8; Lecoy, ii, 196–200; Cat. Arch. Navarra (Comptos), ix, no. 859, and l, no. 754; *Tucoo-Chala (1959), 355. Берри и т.д.: Gregory XI, Lettres (Франция), no. 1923. Папское государство: 'Dispacci di C. da Piacenza', 61, 66; Ausgaben apost. Kammer, 518, 568, 570, 571, 572.


[Закрыть].

Французское правительство отреагировало так же, как и в 1350-х и 1360-х годах. Оно попыталось вытеснить компании из Франции, чтобы они творили свои злодеяния в других местах. Людовик Анжуйский заплатил ведущим бретонским компаниям, действовавшим за Роной, чтобы они не возвращались во Францию, и предпринял шаги, чтобы затруднить переправу через реку, если они попытаются это сделать. Сенешаль королевы Неаполя в Провансе успешно блокировал переправы через Дюранс, чтобы предотвратить их продвижение на юг. Папа заплатил им выкуп, чтобы они ушли, но затем обнаружил, что уйти им невозможно. Весной следующего года большинство из них были расквартированы в папских владениях вокруг Карпантра и на восточном берегу Роны в Пон-Сен-Эспри. Тем временем приходили известия о новых группах солдат, спускавшихся по долине Роны к Авиньону, очевидно, в надежде найти работу в Испании. Большинство из них, вероятно, были уволены из гарнизонов на севере Франции[351]351
  *Hay du Chastelet, 386; 'Dispacci di C. da Piacenza', 61, 66; Ausgaben apost. Kammer, 571; Gregory XI, Lettres (Франция), no. 1815.


[Закрыть].

Примерно в мае 1375 года Карл V выдвинул план по зачислению нескольких тысяч безработных солдат в частную армию и отправке их в Германию под командованием Ангеррана де Куси. Ангерран был одним из самых выдающихся и беспринципных авантюристов того времени. По происхождению он был одним из ведущих баронов Шампани, и был обязан своей славой и состоянием благосклонности Эдуарда III. Он прибыл в Англию в возрасте двадцати одного года в 1360 году в качестве одного из заложников по гарантии выполнения договора в Бретиньи и произвел большое впечатление при дворе Эдуарда III, который в то время был самым роскошным. Фруассар, который встретил его там, описал его как изящного придворного, который прекрасно пел и танцевал и наполнял серебром руку нуждающегося историка. В 1365 году, все еще якобы будучи пленником, он женился на старшей дочери Эдуарда III Изабелле, был принят в Орден Подвязки и в следующем году стал графом Бедфордом. Не довольствуясь тем, что Ангерран стал одним из ведущих баронов Англии, Эдуард III купил своему зятю богатое графство Суассон на севере Франции. Начало войны между страной его рождения и страной его усыновления стало жестоким ударом для Ангеррана де Куси. В ответ на это он заявил, что не будет сражаться ни за одного из королей. Вместо этого он вел бродячую жизнь в Богемии и Италии, а затем, примерно в середине 1374 года, вернулся во Францию.

Куси унаследовал от своей матери довольно спорные притязания на группу территорий за восточной границей Франции, в Брайсгау, Эльзасе и немецкоязычных районах Швейцарии, которые были заняты австрийскими герцогами Габсбургами. Очевидно, два советника Карла V, Бюро де Ла Ривьер и Жан ле Мерсье, предложили королю принять участие в расходах по найму бретонской и гасконской компаний для возвращения этих мест силой. План заключался в том, чтобы Куси взял на службу как можно больше компаний, действующих в центральной Франции и долине Роны. К ним должна была добавиться вторая армия численностью около 1.500 человек, большинство из которых были взяты из войск, сосредоточенных в Нормандии для осады Сен-Совера. В их число входили около 500 бургундских воинов под командованием лейтенанта Карла V в Нормандии Жана де Вьенна и 400 человек из валлийской компании Оуэна Лаугоха. "Французскому королю, как нам сообщают, было все равно, каковы будут условия, лишь бы его королевство избавилось от них"[352]352
  *Duмая, 146–7; Königshofen, Chron., 818; Urkundenbuch Strassburg, v, no. 1225, 1229, 1234; Fontes Rerum Bernensium, ix, no. 972; Froissart, Chron. (SHF), viii, 214–16. Карьера Куси: Froissart, Chron. (SHF), vi, 96, vii, 100, 208–9; Le joli buisson de jonece, ed. A. Fourrier (1975), 56; 'Anglo-French negotiations', 83–4 (25); *Duchesne, ii, 415; CPR 1367–70, 271; CPR 1370–4, 17; CCR 1369–74, 87; Gregory XI, Lettres (Франция), nos. 911, 2750–2.


[Закрыть].

В начале июня 1375 года бретонские компании, расквартированные в долине Роны, стали двигаться на север. Папа заплатил им 5.000 франков, чтобы ускорить их уход, а затем нанял гасконские компании Бернара де Ла Салля для охраны северных границ своих владений и предотвращения возвращения бретонцев. Первоначально их численность составляла около 2.000 человек, но по мере продвижения к бретонцам присоединялись другие отряды безработных солдат. К тому времени, когда они прошли Лион в начале июля, их численность оценивалась примерно в 4.000 человек, помимо 800 генуэзцев и огромной толпы пажей, "мародеров" и прихлебателей, которые всегда следовали за армиями рутьеров. В июле и августе они пронеслись через Домб и графство Бургундия. Виноград уже созревал, и сбор урожая вот-вот должен был начаться, когда бретонцы ворвались в Барруа в начале сентября. Везде, где они проходили, они оставляли за собой шлейф из горящих зданий и выкорчеванных виноградных лоз. 31 августа 1375 года Ангерран де Куси издал из Парижа многословный манифест, в котором излагал свои претензии к герцогам Австрии и заявлял о намерении с Божьей помощью вернуть свои владения. Затем, в первых числах сентября, он совершил марш через Шампань на большую равнину Сундгау к западу от Базеля и ждал, когда к нему присоединятся компании рутьеров[353]353
  Ausgaben apost. Kammer, 572, 576, 606; Inv. AD Côte-d'Or B, ii, no. 4421; *Duмая, 146–7; Servais, i, 302–5; Urkundenbuch Strassburg, v, no. 1213, 1218.


[Закрыть].

Результат был почти точным повторением катастрофы, которая постигла попытку Арно де Серволя вести французские компании в Германию в 1365 году. Вместо того чтобы присоединиться к Ангеррану де Куси в Сундгау, рутьеры разделились на двадцать пять отдельных групп и бесчинствовали в Эльзасе и Лотарингии, сжигая и грабя сельскую местность, шантажируя города и вымогая patis у тех, кого они не трогали. Население бежало в обнесенные стенами города и замки со всем, что могло унести. Своих мучителей они называли англичанами. Само это слово стало синонимом насилия и грабежа, хотя мало кто из налетчиков когда-либо состоял на английской службе, большинство из них были "бретонцами из Бретани".

Потребовалось почти два месяца, чтобы собрать эти непокорные отряды под знаменем Куси. К тому времени в регион прибыл герцог Леопольд Австрийский, чтобы руководить обороной своих владений. Во всех крупных городах на Рейне были размещены большие гарнизоны. Все переправы через реку были блокированы. Поменяв свои первоначальные планы, Куси был вынужден вести свою разношерстую армию дальше на юг через перевалы гор Юра и через долину реки Ааре в швейцарский кантон Берн. Защитники очистили деревни от людей и припасов и уничтожили то, что не смогли спасти, поступив так, как люди научились делать во Франции. В результате армия Куси осталась бродить по региону, не имея ни врага, с которым можно сразиться, ни добычи, которую можно взять, ни еды, которую можно съесть. Рутьеры разбились на небольшие группы, пробуя на прочность оборону небольших городов, сжигая деревни, врываясь в заброшенные дома и монастыри и устраивая шумные демонстрации силы у закрытых ворот обнесенных стенами городов. В конце декабря 1375 года бернцы предприняли ряд яростных внезапных нападений на отряды армии Куси и уничтожили большое их количество. Оуэн Лаугох попал в плен со своим отрядом и значительной частью бретонского контингента, расположившегося лагерем вокруг цистерцианского монастыря Фраубруннен к северу от Берна. Несколько сотен рутьеров погибли в горящих обломках монастыря или были перебиты разъяренными швейцарцами при попытке бегства. 13 января 1376 года Куси заключил мир с Леопольдом в небольшом городке Ваттвиллер и с пустыми руками отправился домой[354]354
  Urkundenbuch Strassburg, v, no. 1221–3, 1225–7, 1231–4, 1414; Königshofen, Chron., 815–16, 817–19; 'Chron. S. Thiébaut', p. xxvi; *Calmet, iii, col. ccxcv; Limburger Chron., 71; Justinger, Berner-Chron., 142–5; 'Kleine Basler Annalen', 62; Chron. Zurich, 85. Мир в Ваттвиллере: Froissart, Chron. (SHF), viii, p. cxxxvii n2.


[Закрыть].

Его армия, около 4.000 человек и огромные толпы разъяренных, лишенных лидеров и голодных последователей, была оставлена на произвол судьбы, и потекла обратно на запад в Эльзас, нанося ужасающие разрушения по мере прохождения. Карл V был вынужден собрать еще одну армию под командованием маршала Сансера, чтобы отбить тех, кто, казалось, намеревался вновь войти во Францию, и удержать их за ее пределами. Сансер развернул свое знамя в Реймсе 1 марта 1376 года. Бретонские компании повернули прочь, направляясь на юг. В течение двух месяцев Сансер преследовал их двигавшихся по территории империи по долинам река Сона и Рона, следя за ними с западного берега вплоть до Вьена. Часть его сил продолжила преследование до Пон-Сен-Эспри. В течение марта и апреля 1376 года большинство бретонских отрядов вернулись туда, откуда они начали свой северный поход ― в папские владения. Там к ним присоединились свежие отряды рутьеров из Лангедока, в основном такие же бретонцы, как и они сами. Эти люди получили от властей Лангедока эквивалент подымного налога в размере четверти франка, чтобы покинуть Францию. В апреле они прошли маршем по мосту через Рону в Пон-Сен-Эспри. В конце месяца около 5.000 конных рутьеров и, возможно, столько же прихлебателей теснились в Конта-Венессен к северу от папского города Авиньон[355]355
  BN Fr. n.a. 7414, fols. 241vo–245; BN Clair. 18/1, 36/2733, 46/3419, 55/4165, 101/18, etc.; квитанции на оплату военных расходов в Отене, 14–16 марта (BN Clair. 12/739, 17/1181, 92/7145, etc.); Лионе, 2 апреля (BN Clair. 55/4195, 57/4317, etc.); Вьенне, 2 мая (BN Clair. 12/757, 106/88, etc.); Pont-St.-Esprit (BN Clair. 17/1181, etc.); Ausgaben apost. Kammer, 631; *Hist. gén. Lang., x, 1535; Durrieu (1835), 126n2; Mirot (1897), 599n1.


[Закрыть].