Текст книги "Столетняя война. Том III. Разделенные дома (ЛП)"

Автор книги: Джонатан Сампшен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 77 страниц)

Гасконь была обязана своим выживанием в основном отвлечением герцога Анжуйского на другие цели. С конца предыдущего года он вынашивал планы крупной кампании, которая должна была привести к "окончательному завоеванию герцогства Гиень", и получил необычайно щедрые налоговые субсидии для ее финансирования. Но очевидно, что герцог потерял интерес к Гаскони. Большая часть лета 1378 года была занята последним планом герцога по приобретению королевства для себя самого, эфемерным замыслом захватить арагонскую территорию Майорки и сделать себя ее королем. Нет никаких свидетельств серьезной подготовки к кампании в Гаскони до июля. Маловероятно, что в данных обстоятельствах его армия была особенно сильной, а его продвижение было исключительно медленным. Согласно сообщениям, дошедшим до Бордо, он намеревался осадить город. Эта операция потребовала бы наличия флота для блокады Жиронды и очень продуманной операции по снабжению, что было нелегко сделать в сложных условиях Лангедока тем летом. В начале августа герцог начал свою кампанию из Ла-Реоля. Затем вместо похода на Бордо он свернул в сторону, чтобы захватить Базас, место второстепенной важности, защитники которого сопротивлялись около трех недель, а затем сдались. К тому времени, когда Базас пал, Невилл был в Бордо. Возможно, армия Невилла была слишком мала, чтобы бросить вызов герцогу в поле, но она представляла собой значительный гарнизон для города с современным обводом стен и прямым выходом к морю. Примерно в середине сентября герцог Анжуйский отказался от своей кампании и отошел в Тулузу[466]466
  *Hist. gén. Lang., ix, 868, x, 1588; Lecoy, ii, 253–4, *396–400, *416–39, esp. 426, 428–9, 432–3. Кампания: PRO E101/181/1 (70); Hist. gén. Lang., ix, 868–9; BN Coll. Languedoc 159, fols. 158–158vo; Bernis, 'Chron.', 440; Anonimalle, 121.


[Закрыть].

Подобно графу Дерби в 1345 году и Черному принцу в 1355 году, Невилл решил произвести впечатление на французов, прежде чем они успеют сконцентрировать свои силы против него. К северу от Бордо, на противоположном берегу Жиронды, французский маршал Луи де Сансер занимался осадой прибрежной крепости Мортань. Это место было занозой в боку французской администрации в Сентонже и основным источником беспорядков на его дорогах с тех пор, как французы вновь заняли провинцию в 1372 году. Помимо замка Тальмон, расположенного на вершине скалы немного дальше к северу, это был последний плацдарм англичан на северном берегу эстуария. Замок защищали всего сорок человек, которыми командовал его владелец, Судан де Ла Трау, по мнению современника "один из самых доблестных рыцарей в мире", и теперь единственный заметный английский союзник, оставшийся в Сентонже. Невилл решил ознаменовать свое прибытие в герцогство прорывом осады. В течение двух недель после высадки он удвоил численность своей армии, привлекая горстку английских войск, служивших в гарнизонах в Борделе, свиты гасконской знати и корпус арбалетчиков, нанятых городом Бордо. Флот из более чем пятидесяти судов был собран из кораблей, ожидавших урожая винограда в портах Гаронны. В последнюю неделю сентября 1378 года Невилл отплыл на север по Жиронде. Несмотря на масштабность его приготовлений, его прибытие, похоже, застало осаждавших Мортань врасплох. Они бросили свои бастиды вокруг города и рассредоточились по сельской местности. Некоторые из них бежали в близлежащий монастырь и укрылись в укрепленной башне. Англичане разрушили бастиды и взяли монастырь штурмом. Затем Невилл повел своих людей обратно через устье реки и провел зачистку французских гарнизонов в Медоке к северу от Бордо, захватывая их один за другим[467]467
  Anonimalle, 120–1; Froissart, Chron. (SHF), ix, 74–5; Foed., iv, 130–1. Уин: BN Fr. n.a. 7414, fol. 278. О Судане: Chron. Bourbon, 222. Английские должности в Сентонже: PRO C61/90, m. 3; Favreau (1986), 31. О Сен-Мамбере: Gardelles, 80n3.


[Закрыть].

Освобождение Мортань произвело значительное впечатление на гасконскую знать, особенно в Сентонже, где честолюбивые люди списали англичан со счетов со времен катастрофы 1377 года. Вскоре после освобождения Мортань Раймон де Монто, сеньор Мюсидана, который перешел на сторону французов после битвы при Эйме, вернулся к своим старым союзникам, вместе со своими владениями. Раймон всегда говорил, что его дезертирство к французам было вынужденным из-за угрозы его жизни. Но мало кто сомневается, что его истинными причинами для заключения сделки с Невиллом было возрождение английского присутствия на правом берегу Жиронды, где были сосредоточены его интересы, и огромная взятка (более 1.000 фунтов стерлингов), которую сенешаль заплатил, чтобы вернуть его и его многочисленных родственников и вассалов на английскую сторону[468]468
  Jurades de Bergerac, i, 53–4; PRO E364/15, m. 4d (Невилл); Froissart, Chron. (SHF), ix, 119–20.


[Закрыть].

Борьба за Мортань стала знаменитой еще и по другой причине. По причине, смерти одного из самых известных солдат удачи на французской службе, Оуэна Лаугоха, который был убит агентом Совета в Бордо в начале сентября. Убийцей был обедневший шотландский сквайр по имени Джон Лэмб, которого англичане подослали в отряд Оуэна на ранних этапах осады. Он ударил Оуэна в спину, когда тот сидел на стволе дерева и расчесывал свои длинные волосы под лучами утреннего солнца. Этот подлый поступок подвергся резкой критике со стороны многочисленных поклонников эпатажного валлийца во Франции, включая хрониста Фруассара и Судана де Ла Трау. Но у Невилла не было времени на подобные сантименты. Оуэн был предателем, за деятельностью которого во Франции, Кастилии и в самом Уэльсе в Англии следили со страхом и гневом. Невилл щедро вознаградил Лэмба и отправил его обратно в Англию, чтобы тот лично рассказал свою историю молодому королю. Оуэн был похоронен своими соратниками в близлежащей часовне, которая давно исчезла. Однако валлийские компании не исчезли, как можно было ожидать. Их возглавил соратник Оуэна Джек Уин, который, вероятно, всегда был главной организующей силой. Уин умер примерно в 1385 году. Но валлийские компании продолжали сражаться как организованный корпус на французской службе до 1390-х годов. Память об Оуэне жила, и когда в начале следующего столетия гораздо более грозный валлийский лидер выступил против англичан при поддержке Франции, он утверждал, что вдохновлялся его примером[469]469
  Issues Exch., 209; Foed., iv, 131; *Owen, 18–19; Froissart, Chron. (SHF), ix, 77–9. Для операций в Уэльсе в 1379 году: Mandements, no. 1830 (p. 896); BN Fr. n.a. 7414, fol. 282vo; Fr. 9501, fol. 273vo. В 1380–81: Rec. doc. Poitou, v, 201. В 1382–84: BN PO 3055, Wyn/3–7; Liv. mirac. Ste.-Catherine, no. 58. В 1384: Rec. doc. Poitou, v, 254. В 1385: ibid., v, 254n1. В 1386: BN Fr. 7858, fol. 274. В 1990–92: ibid., pp. 30, 37–9, 84, 92–3, 96–7, 98–9, 104–7, 108–12, 244–7. В 1394–95: BN Fr. 32510, fol. 330. Их участь: e.g. CPR 1381–5, 235, 381; AN JJ123/74, 85. Воодушевление: Chron. r. St.-Denis, iii, 164.


[Закрыть].

* * *

Основной целью пребывания сэра Джона Невилла в Гаскони была организация экспедиции для поддержки королевства Наварра. Но к тому времени, когда он достиг герцогства, кастильское вторжение продолжалось уже третий месяц, и дела Карла Наваррского достигли критической точки. Энрике II, здоровье которого ухудшалось, оставил ведение кампании своему старшему сыну Хуану, хрупкому молодому человеку двадцати лет, впервые принявшему военное командование. В июне 1378 года Хуан подошел к западной границе Наварры с 4.000 человек кавалерии и большим количеством пехоты и лучников. У короля Наварры в этот момент не было никаких союзников, так как он был в плохих отношениях со своим соседом и шурином графом Фуа. Англичане еще не появились, а арагонский король не хотел ничего предпринимать без английской поддержки и разумной уверенности в успехе. Примерно в начале июля 1378 года кастильцы пересекли границу Наварры[470]470
  Ayala, Crón., ii, 91–2, 93; ACA reg. 1261, fol. 120vo. Манрике: Secousse, Preuves, 376 (исповедь Жака де Рю); Cat. Arch. Navarra (Comptos), xi, nos. 423, 426, 432–3, 439–40, 525, 529, xii, nos. 99, 113, 160, 208, 248, 325, 530, 578, 586.


[Закрыть]. Карл Наваррский смог собрать в своем королевстве только около 1.450 человек. Кроме того, в его распоряжении было около 500 гасконских, беарнских и каталонских наемников – примерно половина от того числа, которое заключило контракт на службу ему в начале года. Остальные получили авансы и прислали свои извинения, когда пришло время воевать. В первую неделю июля Карл все еще надеялся выступить к королевскому замку Олите к югу от Памплоны, где была сосредоточена большая часть его армии. Но в последний момент король изменил свое решение и решил распределить имеющиеся силы по большому количеству гарнизонов с несколькими более крупными контингентами в главных городах. Сам он отступил на север, в Памплону. В последнюю неделю июля 1378 года, когда кастильцы сомкнулись вокруг его столицы, Карл поручил оборону Роже-Бернару де Фуа, виконту де Кастельбон, капитану-наемнику, который служил королю в качестве его "лейтенанта во время войны". Взяв с собой своих главных советников и небольшой эскорт, он бежал на север через Пиренеи. В течение следующих четырех месяцев он жил в Сен-Жан-Пье-де-Порт, в то время как кастильцы оккупировали большую часть южной и западной части его королевства. Единственное решительное сопротивление, о котором имеются сведения, было зафиксировано в Эстелле и Памплоне, где преимущественно гасконские гарнизоны при поддержке нескольких английских лучников и нанятых в Бордо гасконских арбалетчиков отбивались со стен от кастильцев[471]471
  Cat. Arch. Navarra (Comptos), xi, nos. 420–567 passim, 483, 487–528, 539–815 passim, 820, 868, 941; xii, nos. 82–7, 315, 356, 388, 429, 1051; l, no. 771; Cat. Arch. Navarra (Cart.), nos. 750–1; Yanguas, i, 377, 586–7; ii, 174, 315, 319; iii, 117–18, 370; Ayala, Crón., ii, 92–3; Froissart, Chron. (SHF), ix, 99. Cat. Arch. Navarra (Comptos), xi, nos. 435, 438, 445, 476, 512, 539, и xii, no. 185 зафиксированы выплаты 461 гасконцу и беарнцу, служившему в июле 1378 года, плюс бывший отряд Кастельбона, численность которой не раскрывается. Контракты и авансы записаны еще для 520 человек из гасконских, беарнских и арагонских компаний, которые были задействованы, но, судя по всему, не выполнили свои обязательства: ibid., xi, nos. 267, 276, 383, 581. Гасконский оруженосец Лопе де С. Хулиан командовал в Памплоне до 1 октября. 1378: Cat. Arch. Navarra (Comptos), xi, 504, 643, 786. Лейтенант короля Роже-Бернар, вице-губернатор Каслбона (см. ibid., xi, no. 911, xii, no. 984), и бастард Арманьяк были в Памплоне во время осады: ibid., xi, nos. 806, 808, 879. Лучники: Cat. Arch. Navarra (Comptos), xi, no. 886, cf. 302.


[Закрыть].

Кастильцы распространились по всей равнине Наварры, захватывая обнесенные стенами города и замки, разрушая деревни, амбары и посевы. Впервые за полвека страна подверглась систематическому грабежу и разрушениям в масштабах, на которые была способна большая армия. В провинции Эстелла, одной из самых плодородных областей Наварры, на которую приходилась почти четверть налогооблагаемого богатства страны, о положении крестьян рассказывают отчеты сборщиков налогов, которые переезжали из деревни в деревню после ухода захватчиков. Из почти 200 приходов все, кроме десяти, оказались не в состоянии платить, и их налоги были снижены на суммы, варьировавшиеся от 20 до 100%. Счета объясняют причину в обычных лаконичных выражениях: "уничтожены войной", "нечего есть", "все их имущество разграблено", "все потеряно". В окрестностях Памплоны дела обстояли еще хуже. Более тридцати пригородных деревень были разрушены захватчиками. Некоторые из тех, кто увел свой скот и спрятал имущество в близлежащие замки для безопасности, потеряли все, когда замки были взяты штурмом. Только в горах на севере можно было найти хоть какое-то убежище[472]472
  Ayala, Crón., ii, 93; M. Berthe, Famines et épidémies dans les campagnes navarraises à la fin du moyen age (1984), 384–91.


[Закрыть].

^{14. Кампания в Наварре, июнь 1378 – март 1379 гг.}

Новый английский лейтенант в Гаскони был озабочен проблемами герцогства в течение некоторого времени после своего прибытия. В результате Наварре уделялось очень мало внимания до конца октября, когда Карл лично явился в Бордо, чтобы добиваться своего. Его удручающее состояние должно было быть очевидно по его внешнему виду. Он потерял всех своих лошадей во время путешествия через Ланды и был вынужден послать своего секретаря занять денег в городе. Невилл сделал все возможное, чтобы помочь, но он не смог выделить более 400 человек из 1.000, обещанных наваррским послам в Вестминстере. Командовать ими был назначен бывший защитник Сен-Совера сэр Томас Тривет, находчивый капитан с планами на возможное личное обогащения, который сопровождал Невилла из Англии. Задачей Тривета было сопроводить короля Наварры обратно в Памплону, пока пиренейские перевалы не занесло снегом, и помочь прорвать кастильскую осаду, которая все еще продолжалась. В Бордо было решено, что после этого он примет командование над большой пограничной крепостью Тудела на реке Эбро. Выбор Туделы в качестве базы Тривета, вероятно, был продиктован близостью к арагонской границе. Педро IV Арагонский наращивал свои силы в этом регионе, и Карл Наваррский, вероятно, знал об этом. Невилл явно надеялся компенсировать малочисленность армии Тривета, заручившись поддержкой арагонцев для нападения на Кастилию. В начале ноября в Барселону отправилось посольство во главе с Жеро де Менто, гасконским юристом из Совета лейтенанта, который считался главным экспертом в герцогстве по испанским делам[473]473
  PRO E101/180/10 (34, 48); PRO E101/37/29; Foed., iv, 131–2; Dipl. Corr., 181–2. Карл в Бордо: Cat. Arch. Navarra (Comptos), xi, nos. 782, 806, 808, 879, xii, no. 742. Арагон: Russell, 269–70.


[Закрыть].

Сэр Томас Тривет, должно быть, покинул Бордо в последнюю неделю октября 1378 года. Он повел разношерстную компанию на юг через продуваемые всеми ветрами Ланды. Примерно в середине ноября он присоединился к королю Наварры в Сен-Жан-Пье-де-Порт. Оттуда они двинулись на юг через перевал Ронсеваль. Но когда они спустились на равнину Памплоны, то обнаружили, что кастильцы сняли осаду и ушли. Видимо они научились остерегаться сражений с английскими армиями, даже имея преимущество в численности. Вполне вероятно, что они также получили преувеличенные сведения о численности армии Тривета. Хотя среди советников принца Хуана были и такие, кто боялся, что они будут выглядеть трусами, если не останутся и не будут сражаться, они были в меньшинстве. Хуан отступил в Логроньо и расплатился со своей армией на зиму, оставив гарнизоны в более важных завоеванных городах Наварры. Он рассчитывал вернуться весной[474]474
  PRO E101/37/29; Foed., iv, 132; Froissart, Chron. (SHF), ix, 108–10.


[Закрыть].

Король Наварры вернулся в свою столицу в начале декабря 1378 года и приступил к восстановительным работам. Наспех созванная ассамблея наваррских Кортесов выделила ему военную субсидию в размере 60.000 флоринов (около 8.500 фунтов стерлингов) – крупнейшую единовременную субсидию, которую когда-либо выделяло маленькое королевство Карла, и которая была намного больше, чем население было в состоянии оплатить при нынешнем состоянии страны. Его наемные отряды съедали все имеющиеся средства, не имея особых задач после отступления врага. После отдыха в Памплоне большинство гасконских компаний были назначены на гарнизонную службу. Около 11 декабря 1378 года остальные выступили из Памплоны в сопровождении короля, виконта де Кастельбон и сэра Томаса Тривета. Весь отряд должен был насчитывать от 800 до 1.000 человек, включая около 400 англичан. Примерно в середине декабря они пересекли большой мост XII века через Эбро и вошли в город-крепость Тудела[475]475
  Cat. Arch. Navarra (Comptos), xi, nos. 824, 832, 868–78, 911, 915, 917ff, 920, 940–1, xii, no. 274; Froissart, Chron. (SHF), ix, 110.


[Закрыть].

Тудела была вторым по размеру городом Наварры. Население, насчитывающее около 8.000 или 9.000 человек, христиан, иудеев и мусульман, теснилось в лабиринте узеньких улиц на южном берегу Эбро, окруженное высокими стенами и сильно укрепленными воротами, с видом на большой королевский замок, венчающий холм, на котором был построен город. Город был столицей самой южной из мериндад (или провинций) Наварры, которая простиралась к югу от реки по плоской равнине в сторону сьерр северной Кастилии. Ограниченная с одной стороны Арагонским королевством, а с другой – Кастилией, она была одновременно самой богатой и самой уязвимой частью королевства Карла Наваррского. Тривету был поручен замок Тудела, а виконт де Кастельбон взял свой отряд и часть отряда Тривета и ввел гарнизон в важную крепость Касканте, расположенную в пяти милях от него на границе с Арагоном. Каталонский солдат удачи Раймон де Пайльяс обосновался в замках Корелья и Синтруэниго на реке Алама, которая обозначала границу с Кастилией[476]476
  Cat. Arch. Navarra (Comptos), xi, 911, 915, 920, 940–1, xii, no. 628; Froissart, Chron. (SHF), ix, 110. O Туделе: B. Leroy, 'Tudela en 1381–3 à travers le régistre du notaire Martin Don Costal', Principe de Viana, xlvii (1986), 723–37.


[Закрыть].

Тривет был обеспокоен дальнейшими действиями и, несомненно, отсутствием добычи. В канун Рождества он выехал из Туделы со своими товарищами-капитанами и примерно 300 всадниками. Их целью был кастильский город Сория, расположенный примерно в шестидесяти милях от них у верховьев реки Дуэро, который был (и остается) узловым пунктом дорожной системы региона. Но налетчики не учли коварный климат северной Испании. Они покинули равнину Тудела в такую теплую погоду, что можно было под зимним солнцем устраивать пикники. Но по мере того, как они поднимались в сьерры, температура падала. Тривет решил ехать ночью, чтобы утром застать Сорию врасплох, но попал в снежную бурю. Его проводники сбились с пути, его люди были рассеяны на значительном расстоянии. К тому времени, когда они достигли города поздним рождественским утром, защитники уже были готовы к отпору. У ворот произошла ожесточенная стычка, в которой обе стороны понесли потери. Захватчики, видя, что утратили преимущество внезапности, отступили и на следующий день в изнеможении добрались до Касканте. Карл Наваррский находился там, чтобы приветствовать и поздравить их, но кроме сожжения нескольких кастильских пограничных городков Тривет ничего не добился. Его следующее предприятие, состоявшееся несколько дней спустя, было едва ли более успешным. На этот раз цель была ближе – небольшой городок Альфаро на реке Эбро, сразу за границей. Тривет выманил гарнизон из ворот в засаду и убил и захватил в плен большое количество солдат. Но женщины города сумели закрыть ворота, прежде чем он смог прорваться внутрь. И снова он вернулся в Туделу с пустыми руками[477]477
  Froissart, Chron. (SHF), ix, 110–15; Cat. Arch. Navarra (Comptos), xi, no. 909, xii, no. 63.


[Закрыть].

В Барселону английское посольство прибыло примерно в середине декабря. Арагонский король, ожидавший самого Невилла, не был впечатлен призывом Жеро де Менто о вооруженной поддержке. Небольшой масштаб военного вмешательства Англии не мог этому способствовать. В любом случае, непосредственная угроза для Наварры миновала с уходом кастильцев на зиму. Педро IV сказал, что рассмотрит просьбу англичан еще раз в мае. В начале января 1379 года Карл Наваррский послал виконта де Кастельбон и нескольких членов своего Совета в Барселону для ходатайства перед Педро IV. Они привезли с собой предложения, которые в любое другое время были бы привлекательными. Но и они не добились большего, чем Жеро де Менто[478]478
  Dipl. Corr., 181–2; Cat. Arch. Navarra (Comptos), xii, nos. 197, 391, 401.


[Закрыть].

12 февраля 1379 года Энрике II объявил о своем намерении отправить своего сына обратно в Наварру весной. Его армии было приказано выступить в Логроньо в апреле. В связи с этим король Наварры решил отказаться от борьбы. Он послал гонца к кастильскому королю с просьбой об условиях мира. Ему было предоставлено перемирие на шесть недель для переговоров. Переговоры велись в Бургосе в течение марта. Главным представителем Карла Наваррского был Хуан Рамирес де Арельяно. Это был видный деятель при дворе Карла Наваррского, который за свою долгую карьеру успел послужить много кому. Он командовал наваррскими войсками во Франции и служил англичанам в качестве капитана-контрактника в Бретани. Он также пользовался большим расположением Энрике II, сражаясь на его стороне в войне за престолонаследие в Кастилии. Но каким бы теплым ни был прием Рамиреса в Бургосе, он ничего не смог сделать, чтобы скрыть бедственное положение своего господина. Условия выдвинутые Энрике II были страшным унижением для побежденного короля Наварры. Кастильский король твердо решил, что Наварра должна быть уничтожена как политическая держава. Карл должен был заключить военный союз с Кастилией и Францией против любой другой державы, "особенно против короля Англии". В качестве гарантии своего хорошего поведения он должен был, на десять лет, сдать двадцать главных крепостей южной Наварры, включая Туделу. Эстелла должна была быть передана самому Рамиресу и удерживаться от имени обоих королей. Во всех этих местах должны были разместиться кастильские гарнизоны. Эти меры фактически отдавали Карла Наваррского на милость Кастилии и Франции, если он снова станет угрожать безопасности любой из стран. Условия требовали, чтобы Карл как можно скорее изгнал английские и гасконские компании из Наварры. Энрике II одолжил Карлу 20.000 добла, чтобы оплатить их службу и ускорить их уход. 31 марта 1379 года полномочные представители двух королей скрепили договор, содержащий эти условия, в деревне Брионес на реке Эбро, недалеко от наваррской границы. 18 апреля король Наварры прибыл в Туделу, чтобы завершить формальности и принять участие в церемонии выражениях доброй воли, которая ожидались от побежденных государей в подобных случаях. Принц Хуан сопровождал Карла от границы до кастильского города Санто-Доминго-де-ла-Кальсада, где находился его отец. Там они ратифицировали договор и пировали вместе в течение недели[479]479
  Col. doc. Murcia, viii, no. 247; Ayala, Crón., ii, 101–3; Cat. Arch. Navarra (Comptos), xii, no. 421, 509, 562, 602, 617, 652, 661, 665, 691, 782. О Рамиресе: Cat. Arch. Navarra (Comptos), ii, no. 1074, iii, nos. 1121, 1123; PRO E403/380, mm. 6, 7 (24, 27 мая); Valdeon Baruque, 284; Yanguas, iii, 8–9.


[Закрыть].

Для англичан Брионесский договор стал серьезным стратегическим поражением. Он означал, что пока продолжалась англо-кастильская война, единственный реальный путь, по которому они могли атаковать Кастилию по суше, был для них закрыт, в то время как кастильцы могли по своему усмотрению проникнуть в Гасконь через пиренейские перевалы. Английские и гасконские капитаны Карла были в ярости. Тривет начал совершать набеги на наваррскую территорию вокруг Туделы, как только было объявлено о предварительном перемирии. Он бросил вызов кастильскому губернатору Логроньо, чтобы договориться о сражении с участием 100 человек с каждой стороны и даже вступил в контакт с Педро IV Арагонским в надежде продолжить войну под его покровительством. Но Педро IV не собирался провоцировать разъяренного льва в момент его триумфа и отказался. Поэтому в мае Тривет удалился из Туделы и слонялся по казначействам в Памплоне, пока его счета не были улажены. К июлю 1379 года он вернулся в Бордо[480]480
  Russell, 277–8. Trivet: Cat. Arch. Navarra (Comptos), xii, nos. 767, 902.


[Закрыть].

Брионесский договор, один из лучших моментов в жизни Энрике II, стал также его последним великим публичным актом. Хотя Энрике II было всего сорок шесть лет, он был измотан прошлой борьбой и лишениями. Вскоре после пира в Санто-Доминго он заболел и 28 мая 1379 года умер. С предсмертным вздохом он приказал освободить всех своих английских и других христианских военнопленных и призвал своего сына "быть вечно верным дому Франции". Карлу Наваррскому оставалось жить еще восемь лет, но Брионесский договор ознаменовал конец его политической карьеры. Он сохранил свою корону, но потерял почти все остальное: Шербур отошел англичанам, а остальные нормандские владения – королю Франции. Наварра была экономически разорена на целое поколение вперед, а контроль над ней пришлось разделить с офицерами короля Кастилии. Его наследник существовал на пенсию от короля Франции, жил в Париже и сражался во французских армиях. Карл остро ощутил потерю статуса. Он становился все более ожесточенным, ему снились несбыточные мечты об убийствах и мести, а в минуты гнева он даже возвращался к своим старым замашкам беспринципного заговорщика. В январе 1387 года, в возрасте пятидесяти пяти лет, он умер при весьма подозрительных обстоятельствах, когда якобы слуга случайно поджег свечой его постель. "У меня мало друзей во Франции и много врагов", – сказал он несколькими годами ранее проезжавшему мимо английскому музыканту, который играл для него за ужином в зале замка в Олите. "Некоторые из моих врагов – это и ваши враги, – добавил он, – ибо в свое время я имел много дел с англичанами и потерял многое из того, что имел, по их вине"[481]481
  Ayala, Crón., ii, 103–5; Froissart, Chron. (SHF), xiv, 187–8; Chron. r. St.-Denis, i, 470–2; Secousse, Preuves, 499.


[Закрыть].

* * *

27 марта 1378 года Папа Григорий XI умер в Ватиканском дворце в Риме всего через четырнадцать месяцев после прибытия в город из Авиньона. Он был похоронен на следующий день в церкви Санта Мария Нуова (ныне Сан Франческа Романа) на Форуме, где два века спустя будет возведена грандиозная мраморная гробница в честь Папы, который вернул папство в Рим. Смерть Григория XI вызвала серьезный кризис в делах латинской церкви, которому суждено было оказать глубокое влияние на всех участников европейской войны. Возвращение папства было личным стремлением Папы. Но в течение XIV века власть коллегии кардиналов неизмеримо возросла, и они присваивали все большую часть ресурсов папства. Будучи в подавляющем большинстве французами, богато одаренными и удобно устроившимися во дворцах в Авиньоне и Вильневе, кардиналы никогда не проявляли прежнего интереса к возвращению в Италию. После более чем семидесятилетнего пребывания во Франции остальная часть папского двора была такой же французской, как и коллегия кардиналов. Разруха в Рима, беспорядки в центральной Италии и противостояние с Флоренцией – все это усиливало их неуверенность. Римляне не хуже других знали, что когда кардиналы соберутся, чтобы избрать преемника Григория XI, будет сильное движение за кандидата, который приведет их обратно во Францию.

7 апреля 1378 года кардиналы собрались на конклав в Ватикане. Присутствовало шестнадцать кардиналов, из которых одиннадцать были французами. Преобладание французов было бы еще большим, если бы семь кардиналов, все из которых были французами, не уехали в Авиньон или по дипломатическим делам. Французские кардиналы в Риме могли бы добиться успеха и без своих отсутствующих коллег, если бы они были едины в поддержке одного кандидата. Но этого не произошло. Семь лимузенских кардиналов, которые были либо родственниками двух последних Пап, либо родом из того же региона Франции, образовали фракцию внутри французской партии, которая была настроена на избрание одного из своих коллег и сумела оттолкнуть остальных. Требовалось большинство в две трети голосов. Ни одна фракция не имела достаточного большинства. Эти разногласия пришлось разрешать в исключительно сложных условиях. С момента объявления о смерти Григория XI улицы вокруг собора Святого Петра были заполнены толпами вооруженных людей, число которых увеличилось за счет крестьян из близлежащей Кампаньи, требовавших избрать Папу римлянина или хотя бы итальянца. Городские власти, отвечавшие за безопасность конклава, заявили, что не могут гарантировать поддержание общественного порядка. Когда двери конклава были закрыты, толпа ворвалась в Ватиканский дворец и заняла палаты рядом с конклавом и под ним, кричала и стучала по стенам и полу всю ночь и весь следующий день. 8 апреля кардиналы остановились на компромиссном кандидате, Бартоломео Приньяно, архиепископе Бари. Когда конклав закончился, толпа, наконец, выломала двери конклава, и процедура потеряла последние остатки достоинства. Группа кардиналов решила задобрить толпу, схватив пожилого римского кардинала и представив его римлянам с тиарой на голове и наброшенной на плечи папской мантией, в то время как их коллеги бежали в суматохе[482]482
  Если не указано иное, нижеследующий рассказ о спорных папских выборах основан на материалах Valois (1896–1902), i, Ch. 1 и W. Ullmann, The Origins of the Great Schism (1948).


[Закрыть].

В последующие годы несколько тщательных расследований, проведенных национальными правительствами и другими органами, не дали убедительного ответа на вопрос, был ли Приньяно избран законно. Однако большинство свидетельств указывают на то, что он все-таки был избран законно. За несколько дней до конклава в ходе предварительных обсуждений среди кардиналов он был определен как подходящий кандидат, пользующийся определенной поддержкой среди всех фракций. Атмосфера конклава, хотя и была, безусловно, пугающей, но, похоже, не оказала решающего влияния на избирателей. Самые страшные сцены насилия произошли после избрания Приньяно. Кардиналы участвовали в его интронизации через десять дней после конклава, а затем приложили свои печати к письмам, возвещавшим миру о его избрании. Основной причиной последовавшего за этим кризиса был не способ избрания нового Папы, а его бунтарская личность.

Бартоломео Приньяно, принявший имя Урбан VI, был неаполитанским юристом-каноником скромного происхождения, которому в то время было около шестидесяти лет и который в течение многих лет занимал высокий пост в папской канцелярии. Он был способным администратором и ученым человеком безупречной нравственности, которого знали все кардиналы, но не настолько хорошо, чтобы он нажил среди них врагов. Вполне возможно, они думали, что им будет легко управлять. Если так, то они быстро разуверились в этом. Приньяно не был кардиналом, и уже через короткое время после его избрания стало очевидно, что он категорически не одобряет роскошный образ жизни кардиналов, их грандиозные дворцы, толпы слуг и придворных и их княжеские доходы. В Риме и других местах можно было найти множество людей, которые поддержали бы его взгляды. Но Урбан VI был не из тех, кто выбирает время и слова. Он был приземистым, грубым человеком с громким голосом и неистовым нравом. Он обращался к тем, кто стоял у него на пути, с "лицом, красным как лампа, и голосом, хриплым от ярости", по словам чиновника курии, который часто был свидетелем таких сцен[483]483
  Niem, De Scismate, 9, 85.


[Закрыть]. С момента коронации Урбан VI высказывал свое мнение о кардиналах в череде ядовитых выпадов наедине, в консистории и в своих публичных проповедях. Они сопровождались открытыми угрозами ограничить их привилегии. Естественное негодование аристократических французских кардиналов усугублялось их плохо скрываемым презрением к недостойной осанке и грубым манерам выскочки-итальянца, которого они избрали. Но недовольство кардиналов было вызвано не только снобизмом и вызывающим поведением нового Папы. На самом деле Урбан VI был совершенно непригоден для управления Церковью. Он быстро нажил множество врагов, не только среди французских кардиналов, но и среди их итальянских коллег, государей Европы, их послов в Риме, многочисленных епископов и влиятельных деятелей всех национальностей в папской администрации. Его импульсивность и отсутствие самоконтроля, его невежество в делах и нетерпение к советам – все это обнаружилось через несколько дней после его воцарения и не раз приводило его и его сторонников на грань катастрофы в течение его двенадцатилетнего правления.

Вскоре кардиналы пришли к выводу, что совершили серьезную ошибку выбрав такого Папу. Главным действующим лицом в последовавших затем событиях был Жан де Ла Гранж, кардинал Амьенский, пенсионер и бывший советник Карла V Французского, чьи княжеские манеры были импозантными даже по меркам его коллег. Во время смерти Григория XI он находился в Тоскане и прибыл в Рим примерно через две недели после избрания Урбана VI. Согласно свидетельствам, собранным позже для короля Кастилии, Ла Гранж был раздражен тем, что его коллеги не смогли добиться избрания француза[484]484
  Gayet, Schisme, ii, 164.


[Закрыть]. Он также почти сразу же оказался втянут в серию язвительных споров с новым Папой, в глазах которого он представлял все самое худшее в коллегии кардиналов. Дворец Ла Гранжа в Трастевере стал местом встречи амбициозных клириков и военных, с которыми он обсуждал идею объявить решение предыдущего конклава недействительным и приступить к новым выборам. В течение следующих недель кардиналы один за другим покидали Рим и отправлялись в небольшой городок Ананьи к востоку от города, где они расположились в старом дворце, построенном в конце XIII века последним Папой, правившим в Италии. 2 августа 1378 года двенадцать французских кардиналов в Италии и кардинал Арагона опубликовали в Ананьи декларацию, призывающую Урбана VI отречься от престола. За этим последовал подстрекательский манифест и циркуляр, адресованный государям Европы, в которых Урбан VI осуждался как "антихрист, демон, отступник и тиран" а его избрание избрание объявлялось недействительным на единственном основании, известном каноническому праву, а именно, что оно было навязано конклаву силой. В течение следующих шести недель к ним присоединились три из четырех итальянских кардиналов.

Решающим фактором теперь было отношение ко всему этому короля Франции. Карл V получил полный отчет о позиции кардиналов только в августе, когда в Париж прибыл эмиссар из Италии. Он изложил королю свою версию, соответствующим образом приукрашенную, об обстоятельствах, при которых Урбан VI был избран в апреле. Через несколько дней за ним последовали еще два эмиссара из Ананьи. Они должны были сообщить королю, что кардиналы предлагают отречься от Урбана VI и провести новые выборы и им нужно было знать, поддержит ли он их. Карл V, который ранее был склонен повременить, теперь был вынужден принять решение. Его отношения с французскими кардиналами были очень близкими. По его собственному признанию, "у него было много друзей среди них, некоторые из которых были его министрами, а другие – пенсионерами". Его брат Людовик Анжуйский был решительным и открытым приверженцем кардиналов. Еще до конца августа Карл V решил поддержать их в их неповиновении Папе. Это решение не было обнародовано. Но оно было сообщено им в частном письме, написанном рукой самого короля. В то же время французский король распорядился отправить 20.000 франков в Италию для защиты кардиналов и приказал бретонским отрядам, расквартированным в папском государстве, быть готовыми прийти им на помощь, если это потребуется. Карл V не мог знать, как и кардиналы, что они начинают церковный раскол, который продлится сорок лет. Эти люди были озабочены только сиюминутной проблемой. Они думали, что Урбан VI будет быстро изгнан из Рима и его избрание будет признано ошибкой, которой оно, несомненно, было[485]485
  Gr. chron., i, 318–22; Valois (1896–1902), i, 90–3, 96–7, 100–1, 101n1.


[Закрыть].