Текст книги "Столетняя война. Том III. Разделенные дома (ЛП)"

Автор книги: Джонатан Сампшен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 77 страниц)

Главными действующими лицами этого предприятия были младший сын Эдуарда III Томас Вудсток, граф Бекингем, и Ричард Фицалан, граф Арундел, два человека, которые должны были стать тесно связанными с новой военно-морской стратегией. У них было много общего. Арундел недавно, в возрасте тридцати лет, унаследовал графство своего отца. Умный и безжалостный, Арундел был одним из самых богатых людей в Англии, и его амбиции соответствовали его состоянию. Бекингем, которому предстояло командовать экспедицией в Брест, был более загадочной фигурой. На момент воцарения Ричарда II ему было всего двадцать два года, и до сих пор он жил в тени королевского двора. Есть некоторые свидетельства того, что старый король был плохого мнения о его способностях. Томас был посвящен в рыцари сравнительно поздно и стал графом только во время коронации своего племянника. Хотя он был констеблем Англии с 1376 года, во времена своего отца он не приобрел никакого военного или политического опыта и никогда не обладал состоянием, соответствующим его статусу. Тем не менее, на протяжении всей своей жизни он отличался величественными манерами и сильной привязанностью к рыцарским традициям и формам придворного этикета. По словам Фруассара, он говорил "как сын короля". Томас Вудсток был, возможно, крайним примером молодых дворян своего поколения, которые боролись с разочаровывающими ограничениями английской власти, лишавшими их шансов на славу, которыми пользовались их отцы и деды. Разочарование в его случае, как и многих других его современников, усиливалось дорогими вкусами, глубоким чувством родословной и вечной нехваткой денег. "Лучший из людей" – так отзывался о нем хронист Уолсингем. Но карьера Томаса показывает, что он был напористым и конфликтным человеком с высоким мнением о собственных талантах, которое никогда полностью не подтверждалось его поступками[432]432
  Parl. Rolls, vi, 11 (16). Арундел: Goodman (1971), 3–4. Бекингем: PRO C76/61, m. 21; Froissart, Chron. (SHF), x, 34; Goodman (1971), 4–5, 74–104; Walsingham, Hist. Angl., ii, 226 (цитата).


[Закрыть].

Первый Парламент нового царствования открылся в Вестминстере 13 октября 1377 года. На его работе, возможно, неизбежно сказались неразрешенные противоречия прошлого. Большое количество рыцарей графств, заседавших в Добром Парламенте, были вновь избраны в Палату Общин, включая сэра Питера де Ла Маре, который вновь стал спикером. Их настроения в некоторых отношениях были возвратом к ситуации 1376 года. Элис Перрерс снова предстала перед Парламентом, чтобы выслушать решение о своем изгнании и конфискации имущества. Парламентарии роптали по поводу помилования Лайона, в котором они обвинили Элис и добились удаления из постоянного Совета своего старого врага Уильяма Латимера и ряда его друзей. Их враждебность к Джону Гонту была негласной, но ощутимой. Радикализм представителей общин, как и их предшественников, был основан на сильной поддержке войны и убежденности в том, что министры Эдуарда III несерьезно относились к ее ведению. Поскольку воспоминания о французских набегах на южное побережье были еще свежи, это было одно из самых воинственных собраний конца XIV века. Парламентарии жаловались на упадок древнего рыцарства, на потери понесенные сословием воинов во Франции, на конец, как они полагали, былого владычества Англии на морях. Они были беспощадны в своем осуждении недавних неудач, в которых они были склонны винить на этот раз скорее полевых капитанов, чем сравнительно новых министров в Вестминстере. Защитников Арда и Одрюика судили в Парламенте за измену и приговорили к смерти. Их спасло только вмешательство Джона Гонта[433]433
  Parl. Rolls, vi, 10–11, 12, 13, 21–30 (13–18, 22, 38–43); Walsingham, Chron. Maj., i, 168; CFR, ix, 45; CCR 1377–81, 20; Froissart, Chron. (SHF), viii, 251. Членство: Roskell (1981–3), ii, 10.


[Закрыть].

Однако настоящей проверкой поддержки Парламентом войны стала его готовность платить за нее. Ричард II унаследовал от своего деда пустую казну. Министры Ричарда II сообщили Парламенту, что им необходимо не менее 400.000 марок (266.666 фунтов стерлингов) для пополнения казны и продолжения войны. Парламентарии ответили, как они часто делали, предложениями о том, что больше денег можно получить от королевских владений и церкви. Они подготовили довольно нереальные расчеты, чтобы показать, каких богатств можно ожидать от этих источников, но в конце концов их убедили выделить две десятых и пятнадцатую часть. Было объявлено, что они представляют собой прямые налоги за два года. Но они должны были быть собраны одним платежом до 2 февраля 1378 года. Это было меньше, чем хотело правительство, но все же это был самый крупный единый налоговый платеж, который когда-либо санкционировала Палата Общин.

Верные своим принципам, парламентарии не доверяли правительству в том, что оно с пользой потратит эти деньги. Они поставили условием предоставления субсидии, что все доходы от десятых и пятнадцатых частей, а также от пошлин на шерсть и десятины от священнослужителей должны выплачиваться двум специальным казначеям, угодным им самим, которые должны были производить выплаты только по ордерам на военные расходы. Уильям Уолворт и Джон Филпот, назначенные на эти должности, были известными лондонскими финансистами, входившими в число парламентариев, заседавших от города в Палате Общин. Уолворт был бывшим мэром, сколотившим свое состояние как торговец вином и шерстью, а Филпот богатым бакалейщиком с большими связями. Они оба принадлежали к хорошо организованной группе купцов из Кале, которая на протяжении многих лет главенствовала в правительстве города и была напрямую заинтересована в политике концентрации ресурсов на войне на море. В первые три года правления Ричарда II через их руки прошло около трех четвертей всех поступлений английского государства, которые были направлены на военные нужды. Это было значительным увеличением по сравнению с долей, составлявшей около 60%, которая до этого была обычной. Это было достигнуто в основном за счет сокращения расходов на содержание королевского двора и расходов на внутреннее управления страной. По историческим меркам абсолютные суммы были очень велики. С 14 декабря 1377 года, когда казначеи приступили к своим обязанностям, по 4 февраля 1379 года, когда они представили свои первые отчеты, на войну было потрачено 145.651 фунт стерлингов, что является самым большим показателем за весь сопоставимый период с 1370 года. В течение короткого периода Англия могла тратить деньги на войну с темпами, не намного уступающими темпам Франции[434]434
  Parl. Rolls, vi, 15 (27); CPR 1377–81, 24, 25, 99, 327; CFR, ix, 52–3, 61; Foed., iv, 22; Anonimalle, 116; Prestwich (1984); Given-Wilson (1986), 123–4. Ср. субсидию на повседневные расходы: Rec. Convoc., iv, 7–8, 11, 12–13, xiii, 190–3.


[Закрыть].

Граф Бекингем первоначально планировал отплыть в Брест с ежегодным винным конвоем, направлявшимся в Гасконь, который обычно отправлялся в путь в начале октября. Но он опоздал к отплытию и конвой ушел без него, забрав с собой часть собранных войск и большую часть кораблей. В результате граф был вынужден отложить свою экспедицию до конца года. А пока он решил использовать корабли и войска, все еще ожидавшие в Лондоне, для совершения грабительского рейда против фламандского порта Слейс, где, как сообщалось, большое количество нагруженных товарами кастильских торговых судов ожидало благоприятного ветра. Поскольку английское правительство стремилось поддерживать хорошие отношения с графом Фландрии и его подданными, это было не самое мудрое решение, и вполне возможно, что Бекингем не советовался ни с кем, кроме своих коллег-капитанов. В итоге они так и не достигли Слейса. В последнюю неделю октября Бекингем и его спутники собрали своих людей у полуразрушенных зданий цистерцианского аббатства Эдуарда III Святой Марии Грейс, к востоку от лондонского Тауэра, и дальше вниз по Темзе в Рэтклиффе, мрачном районе пристаней и лодочных верфей на болоте Степни. Люди были размещены на тридцати больших военных кораблях и множестве небольших судов снабжения. Они вышли в море 7 ноября 1377 года, а через три дня столкнулись с ужасным штормом. Проливной дождь и штормовой ветер разметали флот. Несколько судов снабжения набрали воды и были покинуты экипажами, которые укрылись на переполненных палубах военных кораблей. Выжившие в шторме корабли дотащились домой со сломанными мачтами и порванными парусами. В этом фиаско довольно несправедливо обвинили двух адмиралов, которые были смещены в начале декабря после всего нескольких месяцев пребывания на посту. Их заменили графы Арундел и Уорик, которые, как ожидалось, должны были проявить больше энергии для выполнения своей задачи[435]435
  PRO C76/61, m. 28; CCR 1377–81, 88; Anonimalle, 116–17; Walsingham, Chron. Maj., i, 170–2; Higden, Polychron., Cont. (iv), 395. Дата возвращения: PRO E403/465, mm. 7, 9 (11, 20 нойября, 10 декабря). Корабли: E101/37/23; Anonimalle, 117. Войска, Лондон: PRO E403/465, mm. 1, 1–2, 6 (1, 5 октября, 4 ноября); E101/36/26 (Феррерс); E101/26/27 (Д. Пoул); E101/36/30 (Ноллис); E101/36/31, E101/38/1 (Бекингем); E101/42/13 (Иоанн IV); E364/12, m. 4 (Кобэм); E364/13, m. 2d (Хейлс); E364/15, m. 4d (M. Пoул); E364/17, m. 8 (Tолбот). Войска, запад: E364/12, m. 3d (Д. Арундел); E364/13, m. 1d (Бриан); E364/15, m. 12 (Роше); E364/16, m. 8d (Сэндс); E364/22, m. 7 (Девон). Новые адмиралы: PRO C76/61, m. 9.


[Закрыть].

Флот Бекингема был отремонтирован и воссоединен в Сэндвиче в течение следующего месяца, а в середине декабря 1377 года снова вышел в море. Вскоре после этого он успешно соединился с западным флотом в Ла-Манше. Затем объединенная армада численностью от шестидесяти до восьмидесяти судов направилась на юг к Бресту и должно быть, достигли города примерно к Рождеству. Там обнаружилось, что подход к гавани перекрыт кастильской эскадрой, стоявшей у города. Увидев перед собой огромные кастильские корабли, большая часть английского флота взбунтовалась и отказалась сражаться. Одному из подчиненных Бекингему командиров его команда угрожала смертью, если он откажется повернуть назад. Но Бекингем, с остальными кораблями, все же пошел вперед и прорвался через вражескую линию. В этом бою было захвачено восемь вооруженных кастильских кораблей и обращено в бегство несколько других. Когда Бекингем и его соратники вошли в гавань, они встретили сопротивление совсем другого характера. Гарнизон в замке состоял в основном из англичан, которыми командовал бывший соратник Роберта Ноллиса по имени Джон Лейкенхит. И командир и его подчиненные были в отвратительном настроении и утверждали, что им причитается более 22.000 франков (около 3.700 фунтов стерлингов) в качестве заработной платы, и отказывались открывать ворота, пока им не заплатят. Командиры армии должны были лично гарантировать эту сумму, прежде чем им разрешили вступить в город. Оказавшись внутри стен, Бекингем назначил Роберта Ноллиса временным капитаном. Он заполнил склады замка из привезенных с собой припасов и увеличил численность гарнизона. Затем граф начал расширять границы эффективного контроля гарнизона в Финистере. Новая база быстро превратилась в центр английского рейдерства. Грузы захватывались с проходящих судов, чтобы пополнить запасы гарнизона. Выйдя на север в Ла-Манш с галерой и двумя гребными баланжье, сэр Томас Перси смог рассеять конвой из пятидесяти безоружных фламандских и кастильских торговых судов, потопив несколько из них и захватив по меньшей мере два с грузом. Эта короткая кампания стала одним из самых успешных военно-морских предприятий англичан с 1369 года. 25 января 1378 года флот с триумфом вернулся в Англию[436]436
  PRO E403/465, m. 9 (10 декабря). Среди капитанов, зарегистрированных в Бресте в январе, были люди из восточного и западного флотов: см. PRO E403/465, mm. 18, 22; E101/37/27 (66). Кампания: Walsingham, Chron. Maj., i, 212–16; Anonimalle, 117; Foed., iv, 36; PRO E403/468, mm. 16, 20, 21 (28 мая, 12 июня); E364/12, m. 4d (Ноллис); E101/36/30; E364/14, m. 2d (Арместхорп и Филпот). O Лейкенхите: CPR 1367–70, 475; CCR 1369–74, 359. Возврат: PRO E101/36/31, E101/38/1.


[Закрыть].

Бресту суждено было оставаться в руках англичан чуть более двадцати лет, но он никогда не служил пунктом вторжения во Францию. Этот путь по морю путь всегда оказывался слишком долгим для перевозки большой армии и крепость играла скромную роль в английских морских операциях в Ла-Манше и поддержании связи с Гасконью. Как и Кале, Брест стал в основном военным городом, экономически зависящим от своего гарнизона. Ноллис удерживал город и замок с 240 людьми, и гарнизон, вероятно, поддерживался на примерно таком же уровне до конца 1380-х годов. Местное гражданское население постепенно вытеснялось тяготами частых французских набегов и осад, а также постоянными реквизициями и расквартированием английских войск. Снабжение продовольствием и подкреплениями оказалось серьезной операцией, которой руководили штатный чиновник короля и сеть поставщиков в Дартмуте и Фоуи, Байонне и Бордо. Стены и башни регулярно ремонтировались. Пороховая артиллерия производилась в Англии и с большим трудом доставлялась на побережье для отправки в город. В гавани постоянно находилось не менее двух кораблей для поддержания связи и захвата призов на море. Оправдывало ли все это расходы, можно усомниться. В первые несколько лет чистая стоимость английской оккупации Бреста составляла от 6.000 до 8.000 фунтов стерлингов в год, что было значительно больше, чем английское правительство тратило на Гасконь за тот же период[437]437
  PRO E364/12, m. 4d (Ноллис). Горожане: Foed., vii, 656. Жертвы: PRO E101/37/1; E403/465, mm. 21 (5 апреля), E403/468, 16, 21 (28 мая, 12 июня); E403/471, m. 13 (23 декабря); E403/475, m. 24 (23 марта). Victualler: PRO C76/62, m. 9; E101/37/27 (67). Оборона: PRO E364/18, m. 5 (Норвич); E101/38/8 (7, 18); C76/62, m. 8; Foed., iv. 32. Стоимость: Jones (1970), 221 (App. E) (в 1381) (цифры не включают расходы на питание, боеприпасы и перевозку); Parl. Rolls, vi, 73–4 (15).


[Закрыть].

Главными бенефициарами оккупации Бреста были его капитаны. Через крепость проходила большая часть морской торговли Западной Европы, и она предлагала богатые трофеи. Внутри страны гарнизон постепенно создал район платящий patis, простиравшийся на север до побережья и на юг до залива Беноде. Преемниками Ноллиса на посту капитана Бреста, сменившими его в июне 1378 года, были два оксфордширских рыцаря, приближенных к королю, сэр Ричард Эббербери и сэр Джон Голафр. Эти люди, соседи по месту жительства, вероятно, вступили в партнерство, чтобы вместе извлекать выгоду из войны. Они заключили с королем контракт с фиксированной платой, по которому согласились содержать и защищать крепость за свой счет в обмен на ежегодную выплату в 10.000 марок (6.667 фунтов стерлингов), плюс доля добычи, которая рассчитывалась по сложной формуле, оставляя им примерно половину. За одиннадцать месяцев пребывания Эббербери и Голафра в крепости добыча, объявленная королевскому чиновнику, составила 1.727 фунтов стерлингов, из которых более половины было получено от patis, а остальное – от кораблей и грузов, захваченных в море. Из этой суммы 875 фунтов стерлингов попали в карманы капитанов, что было значительным состоянием по меркам того времени. За Эббербери и Голафром последовало другое деловое партнерство – сэра Хью Калвли и сэра Томаса Перси, которые заключили контракт за несколько меньшую плату с большей долей добычи. Все это были, по сути, финансовые сделки. Капитаны Бреста редко посещали крепость и обычно выполняли свои обязанности через заместителей, которые отчитывались перед ними за прибыль. Калвли и Перси задекларировали меньше половины добычи, которую получили их предшественники, но, должно быть, заработали гораздо больше. В 1384 году, когда Перси выполнял контракт уже в одиночку, бретонцы утверждали, что гарнизон брал patis со 160 приходов, и подсчитали, что выручка составляла 35.000 франков (около 5.800 фунтов стерлингов) в год наличными и 1.200 бочек рыбы, мяса и зерна. Нет никаких записей о расходах, понесенных первыми капитанами Бреста, но тот факт, что правительство смогло заключить гораздо более жесткую сделку с их преемниками, говорит о том, что они очень хорошо зарабатывали. Ричард Эббербери уже был богатым человеком, когда отправился в Брест, но нет ничего удивительного в том, чтобы рассматривать величественную сторожевую башню замка Доннингтон в Беркшире, которая была демонстративно перестроена для него в 1380-х годах, как памятник прибылям успешного военного подрядчика даже в то время, когда английская военная удача шла на убыль[438]438
  Jones (1970), 169 and n3. Аббербери, Голафре: Foed., iv, 37; PRO E101/37/30; E364/13, m. 3 (Аббербери и Голафре); E101/68/7 (171). О них: Hist. Parl., ii, 13, 14–15, iii, 199; CPR 1385–9, 156; VCH Berkshire, iv, 93–4. Калвли, Перси: PRO E101/38/26. Партнерство: PRO E364/18, m. 5 (Норвич); E101/38/26; CCR 1377–81, 411; John IV, Actes, no. 418; Parl. Rolls, vii, 25 (35); Morice, Preuves, ii, 450 at 455; ср. 30.000 франков по оценке 1393 года, PPC, i, 49. Позже капитаны Бреста забирали всю добычу, но плата была снижена до 2.000 – 4.250 марок в год: Jones (1970), 219 (App. C); Foed., iv, 133; E101/68/10 (237).


[Закрыть].

* * *

После того как Брест и прилегающие районы оказались под английским контролем, Совет Ричарда II обратил свое внимание на полуостров Котантен и его отсутствующего господина, Карла Наваррского. Карлу было уже пятьдесят пять лет, он был озлобленным человеком, который большую часть своей взрослой жизни провел в изгнании в Наварре. Но он не терял надежды вернуть себе большие владения в южной Нормандии, которыми он владел до гражданских войн 1360-х годов. По словам его секретаря и камергера, чьи признания в следующем году являются основным источником его деяний в этот период, Карл Наваррский все еще считал себя законным королем Франции. Он все еще надеялся на какое-то катастрофическое событие, возможно, крупное поражение или смерть короля, которое вернет Францию к беспорядкам 1350-х годов и даст возможность реализовать его амбиции. Из своих замков в Памплоне, Эстелле и Олите он поддерживал регулярную переписку с цитаделью в городе Эврё, где небольшая группа солдат и администраторов управляла тем, что осталось от его французских владений, и поддерживала сложные отношения с французским двором. Но Карл уже давно потерял друзей и влияние, которые у него когда-либо были в Париже, и все больше терял связь с происходящими там событиями. Расстояние и разочарование усиливали его иллюзии. Как заметил один хорошо осведомленный современник во время откровенного разговора с представителями короля Наварры в Париже, правда заключалась в том, что Карла Наваррского глубоко ненавидели в отеле Сен-Поль и он был слишком далеко, чтобы его можно было умиротворить. Ненависть была полностью взаимной. Король Наварры предпринял по меньшей мере две попытки отравить Карла V после своего возвращения в Наварру в 1372 году и поощрял различные мутные и неудачные заговоры. Его единственным реальным козырем была способность создавать проблемы путем интриг с англичанами, но даже это оружие следовало использовать с осторожностью. Французские владения Карла Наваррского были плохо защищены и были уязвимы для репрессий, если бы он попытался зайти слишком далеко. Даже в своем наваррском королевстве он подвергался нападению со стороны Кастилии, древнего и могущественного врага и покладистого союзника Франции, чье враждебное присутствие на южной границе всегда препятствовало его более агрессивным планам[439]439
  Secousse, Preuves, 378–9 (исповедь Жака де Рю), 411, 412–13, 429–30 (исповедь Пьера дю Тертра); Charon, 87–100.


[Закрыть].

С точки зрения англичан, Карл Наваррский был ненадежным политиком, который несколько раз обманывал их. Однако он владел важными гаванями в Нижней Нормандии, в частности, Шербуром и Барфлёром, что делало его достойным ухаживания, несмотря на все риски и разочарования. Весной 1377 года, когда перемирие заключенное в Брюгге закончилось, советники короля в Вестминстере начали проявлять к Карлу более активный интерес. Сэр Эдвард Беркли, бывший фаворит Черного принца, которому в последующие годы предстояло стать экспертом по южной Европе, провел большую часть года в Гаскони и Наварре, пытаясь обработать скользкого короля Наварры. Карл вел свою обычную игру, намекая на союз с Англией и не заключая его на самом деле, в надежде убедить французского короля откупиться от него новыми уступками. Он принял Беркли со всем внешним радушием, в то время как в Париже его агенты тайно возобновили свои требования к французскому королю, предлагая военный союз против англичан. В августе 1377 года тактика Карла изменилась. От его агентов в Париже пришел мрачный доклад, за которым последовало официальное отклонение французским королем всех его требований. И тогда он неожиданно заявил о своей готовности объединить силы с Англией и начал продвигать свои планы с нетерпением и энтузиазмом, которые, должно быть, застали Беркли врасплох. Карл заявил, что вернется в Нормандию с корпусом наваррских войск, 300 или 500 человек, на кораблях, которые английское правительство в Гаскони должно было найти для него в Байонне. Он предоставит гавани Котантена и наваррские замки в южной Нормандии в распоряжение английской армии для совместного вторжения во Францию. В подтверждение своих намерений Карл предложил брак между своей дочерью и Ричардом II[440]440
  Foed., iii, 1057, 1069, 1070, 1074, 1076; PRO E101/317/33; Secousse, Preuves, 407, 418, 419–22 (исповедь Пьера дю Тертра); Charon, 100–4. О Беркли: Reg. Black Prince, iv, 403, 497; PRO C61/81, m. 5.


[Закрыть].

Примерно в начале октября 1377 года эти предложения были доставлены в Вестминстер одним из нормандских оруженосцев Карла Наваррского. Его прибытие совпало с открытием Парламента. Парламентские пэры были полны энтузиазма. Они даже были готовы отказаться от приданого для дочери Карла – необычная уступка, учитывая, что Ричард II был одним из самых привлекательных женихов Европы. Прогресс, однако, был медленным. Связь через Бискайский залив зимой была затруднена. Посланник, отправленный с ответом англичан, гасконский оруженосец по имени Гарси-Арно де Сальес, как только смог, отправился в Бордо в сопровождении английского рыцаря сэра Джона Роша. Но им потребовалось почти два месяца, чтобы добраться до Бордо. В Памплоне Карл Наваррский начал нервничать. Долгое молчание из Англии беспокоило его. Французское правительство, хотя и не имело точной информации, уже заподозрило дипломатическую суету вокруг Наварры и начало провоцировать неприятности на южной границе королевства Карла. В конце года в Кастилии находился французский адмирал Жан де Вьенн. Ходили слухи о передвижениях кастильских войск к югу от Эбро. Между герцогом Анжуйским и Энрике II регулярно курсировали гонцы, многим из которых приходилось проезжать через Наварру. Некоторые из них, несомненно, позволяли вскрыть перевозимые ими письма чиновникам Карла Наваррского. 6 января 1378 года Энрике II объявил себя королем Наварры. Из Толедо он отдал приказ о вторжении в Наварру весной. Армии было приказано собраться в Логроньо 1 апреля. На этот раз, заявил Энрике II, он не просто будет разорять королевство Карла Наваррского, но и присоединит его к своему[441]441
  Secousse, Preuves, 381–2 (исповедь Жака де Рю), 407, 421, 422, 423 (исповедь Пьера дю Тертра); Mandements, nos. 1468–70, 1819; PRO E364/11, m. 7 (Рош), E364/15, m. 13 (Рош). Рош все еще находился в Бристоле 28 ноября 1377 г.: PRO E403/465, m. 8 (28 ноября). Ж. де Рю: Mandements, nos. 1468–70; *Suarez Fernandez (1959), 143. Кастильский язык: Col. doc. Murcia, viii, no. 225.


[Закрыть].

Эти махинации в тылу Карла заставили его отказаться от планов лично отправиться в Нормандию. В новом году он решил послать во Францию вместо себя своего старшего сына, также носящего имя Карл, неопытного восемнадцатилетнего юношу, чей приезд, по его мнению, будет выглядеть менее угрожающим, чем его собственный. Молодому принцу была предоставлена настолько большая свита, что наваррские подданные Карла должны были заплатить за ее содержание специальный налог. Но цель его визита была характерно туманной. Молодой принц, похоже, ничего не знал о шашнях своего отца с англичанами. Настоящие задачи миссии были возложены на его приближенных. Один из них вес сумку с документами для Пьера дю Тертра, секретаря короля Наварры, который был вовлечен в тайные сделки Карла с англичанами на протяжении почти десяти лет и в настоящее время находился на западе Франции. Его задачей было заполнить склады наваррских замков в Нормандии и убедиться, что их гарнизоны продержатся за стенами до подхода англичан. Король Наварры предполагал послать своего камергера Жака де Рю с новыми инструкциями, как только он заключит сделку с англичанами. К нему также должен был присоединиться один из французских приближенных Карла, который собирался проникнуть на королевскую кухню в Париже и отравить короля Франции[442]442
  Cat. Arch. Navarra (Comptos), xi, nos. 138, 156, 162; Secousse, Preuves, 379, 382 (исповедь Жака де Рю), 402, 407, 420–1 (исповедь Пьера дю Тертра); Doc. norm., 381–3.


[Закрыть].

6 января 1378 года, в день, когда был разослан приказ о мобилизации кастильцев, Карл Младший отправился из Наварры со своими спутниками. Через несколько дней Гарси-Арно де Сальес наконец-то прибыл в Памплону с предложениями английского Совета, но обнаружил, что они уже не принимаются во внимание. Король Наварры сейчас больше всего нуждался в помощи для защиты своей южной границы от Кастилии и хотел, чтобы подкрепления из Англии или Гаскони были направлены к нему через Пиренеи. Очевидно, он имел совершенно нереальные представления о том, сколько времени займет их доставка. Поэтому Гарси-Арно был отправлен обратно в Англию с настоятельными требованиями о военной помощи. С ним отправился еще один наваррский эмиссар, советник Карла, сеньор Гарро, получивший полномочия для достижения соглашения по всем нерешенным вопросам[443]443
  Mandements, no. 1819; Secousse, Preuves, 381–2 (исповедь Жака де Рю), 407 (исповедь Пьера дю Тертра); Russell, 259–60.


[Закрыть].

* * *

В Вестминстере министры английского короля разрабатывали свои планы на предстоящий сезон. Их идеи были масштабными, чтобы соответствовать щедрым финансовым ресурсам, недавно предоставленными Парламентом. В конце января 1378 года было решено собрать армию из 6.000 человек. Часть этого войска должна была быть размещена на борту крупных судов из Байонны и использоваться для патрулирования южного побережья Англии в надежде перехватить французских рейдеров. Остальные должны были быть мобилизованы в два этапа. Первый контингент предполагалось задействовать в чисто морской операции в Ла-Манше. Около 2.700 солдат, примерно половина английской армии, были выделены для этой операции и переданы под временное командование адмирала Запада Ричарда, графа Арундела. Судя по всему, план заключался в нанесении упреждающего удара по французскому флоту, пока он еще находился в своих портах в Нормандии. Второй этап кампании должен был начаться месяцем позже, в середине апреля. Эскадры Арундела должны были вернуться в Англию и соединиться с остальной армией и флотом в Саутгемптоне. Затем весь флот должен был отплыть из Солента в так называемую великую экспедицию под командованием герцога Ланкастера. Английские административные источники крайне сдержанны в отношении цели великой экспедиции герцога. Современники хронисты явно не знали об этом, что позволяет предположить, что это было известно лишь немногим посвященным. Но ясно, что план состоял в том, чтобы высадить армию на недавно восстановленной базе в Бресте и вторгнуться в Бретань. В период с марта по июнь 1378 года семь кораблей непрерывно занимались переправкой в порт продовольствия и военных запасов Джона Гонта[444]444
  Байонна: Walsingham, Chron. Maj., i, 218; PRO E403/465, mm. 12, 13, 14 (7 19, 23 января, 4, 5 февраля); и еще два судна были добавлены в марте: E403/465, m. 22 (5 апреля); E101/37/27 (36). Первый рейд Арундела: PRO E403/365, m. 20 (5 апреля); E101/68/7 (169); C76/62, m. 24. Служба людей, назначенных в первый рейд, выраженная в платежных ведомостях, в течение месяца до того, как Джон Гонт принял командование над всей армией: PRO E364/13, mm. 1–1d (У. Невилл), 1d (У. Невилл, Кланвоу), 3d (Вер, Девере). 'Great expedition.': PRO C76/62, m. 16; PRO E101/68/7 (162–7); PRO E101/37/25, m. 14.


[Закрыть].

В марте 1378 года эта и без того перегруженная программа была обременена новым проектом, когда министры короля были вынуждены обратить свое внимание на Гасконь. Герцогство оставалось без руководства и было почти лишено войск в течение шести месяцев. Ожидалось, что летом французы возобновят наступление на юго-западе и откладывать решение вопроса больше было нельзя. Был назначен новый лейтенант, сэр Джон Невилл, который уже показал себя в Бретани как умелый организатор. Было предложено выделить ему армию в 1.000 человек, доведя общее число войск до 7.000, для которых нужно было еще найти суда. Это были скромные силы, с которыми можно было бы противостоять полчищам, которые, вероятно, будут собраны герцогом Анжуйским. Но Совет планировал укрепить позиции Невилла, координируя его действия с операциями компаний, действующими за пределами гасконской границы. Несколько видных капитанов гасконских рутьеров находились в Англии зимой 1377–78 гг. для обсуждения возможности проведения отвлекающих рейдов на северный фланг герцога Анжуйского, впервые эти нерегулярные отряды были официально признаны частью сил английского короля во Франции. Бертука д'Альбре якобы заключил мир с герцогом Анжуйским и держался в стороне. Но два его главных лейтенанта, Бернар Дуа и Перро де Галар, находились в Вестминстере. Они командовали двумя важными крепостями в Керси: Монвалан, на Дордони к востоку от Суйяка, и Балагуер, на левом берегу Ло возле Фижака. Между собой эти места контролировали около дюжины гарнизонов сателлитов и могли собрать рейдовые силы численностью до 500 всадников. Вместе с Галаром и Дуа в Англии находились еще как минимум две значительные фигуры из мира гасконских вольных компаний: печально известный лимузенский разбойник Мериго Марше, один из горстки английских партизан, которые все еще сопротивлялись офицерам французского короля в своей родной провинции; и Раймон де Кустон, один из капитанов Шарлю-Шампаньяк, древнего замка виконтов Тюренн, главенствующего над ущельями Дордони в Нижнем Лимузене[445]445
  Anonimalle, 119 (речь идет о Большом Совете, который собрался в Лондоне 26 марта: PRO E403/465, m. 17 (19 марта)). Douat, Galard: PRO E403/468, m, 3, 17 (17, 28 мая); E101/37/27 (82, 142). Его деятельность: AC Martel CC5, fol. 32, 33vo; *Denifle, 822; Alauzier (1957/1), 98–100, 101; *Comptes Rodez, ii, 470, 486; 'Doc. St.-Antonin', 290. Marchès: *Thomas, 383–4. Раймон де Кустон, лейтенант Пьера де Кустона, капитана Шарлю-Шампаньяка, был оставлен Невиллом в Англии на 18 мая 1378: PRO E101/180/9, fol. 67; cf. E101/180/10 (56). О Шарлю-Шампаньяк: Inv. AC Montferrand, i, 403, 404; *Troubat, i, 230, 231; Chron. Bourbon, 104.


[Закрыть].

Учитывая несчастливую историю крупномасштабных программ реквизиции в Англии, подготовка флота графа Арундела для Ла-Манша проходила с необычной эффективностью. Большая часть выделенных ему войск была готова в портах к концу марта 1378 года. К началу апреля в наличии имелось почти шестьдесят реквизированных кораблей и баланжье. Николас Хакенет, нормандский шпион на английской службе, провел большую часть зимы, наблюдая за признаками активности в портах Французского канала. В конце апреля он вернулся в Англию с докладом. Однако ничего не произошло. Возможно, Арундел ждал, пока французский галерный флот покинет арсенал в Руане, прежде чем отправиться в порты Французского канала. Но это лишь предположение. Общественное мнение, которое ожидало великих свершений и которое ничего обо всем этом не знало, начало роптать против лидеров армии, "как это свойственно простолюдинам, когда у них меняется настроение", писал сноб Томас Уолсингем, который на самом деле был с ними согласен. Неприкрытый гнев был вызван тем, что шотландский авантюрист Эндрю Мерсер, сын знаменитого купца из Перта, начал совершать набеги вдоль побережья северо-восточной Англии с эскадрой кораблей, собранных из портов Шотландии и французских и кастильских торговых судов во Фландрии.

В конце апреля, пока граф Арундел все еще ждал со своими кораблями в Темзе, группы авантюристов начали выходить в море для осуществления своих частных предприятий. Лондонский купец Джон Филпот увел несколько кораблей и около тысячи моряков и солдат на север и захватил Мерсера в море вместе с несколькими кастильскими торговыми судами его эскадры. Байоннская эскадра, которая, вероятно, к этому времени была занята сопровождением судов с провизией в Брест, отделилась, чтобы напасть на кастильские торговые конвои в Ла-Манше. Моряки из Пяти портов провели серию набегов на Фекамп на побережье Нормандии. В одном из них даже удалось вернуть колокола церкви Рая, снятые французами годом ранее[446]446
  Мобилизация: PRO E403/465, m. 22 (5 апреля); E364/13, m. 1–1d (У. Невилл), m. 1d (У. Невилл и др.), m. 3d (Вер, Девере), m. 6 (Д. Поул); E364/15, m. 10 (Солсбери); E364/15, m. 12 (Арундел); E101/37/25, mm. 11–14. Hakenet: PRO E403/463, mm. 5, 6, 8, 10, 13 (28 августа, 21 сентября, 23 ноября, 12 декабря, 29 января); E403/465, mm. 8, 10, 13 (23 ноября, 12 декабря, 29 января); E403/468, m. 1 (26 апреля). Операции: Walsingham, Chron. Maj., i, 218–28; Foed., iv, 40; Parl. Rolls, vi, 126–7 (37).


[Закрыть].

* * *

Пока англичане пытались осуществить свои планы, во Франции разразился серьезный политический кризис. В конце марта 1378 года французское правительство раскрыло все планы Карла Наваррского по совместным операциям с англичанами в Нормандии. Судя по всему, это произошло из-за неумелой дипломатии английских агентов на юге Франции. В феврале сэр Джон Рош находился в Беарне, пытаясь вовлечь Гастона, графа Фуа, в англо-наваррскую схему. Похоже, он расстроил графа, пригрозив репрессиями в случае отказа сотрудничать. В результате Гастон отправил французскому королю конфиденциальное послание с просьбой о защите и раскрытием ужасного и отвратительного заговора короля Наварры против короны. Он также сообщил ему, что, по его мнению, Жак де Рю, который в то время путешествовал по Франции, был его участником. Карл V к этому времени уже знал о войсках, собирающихся в южной Англии. Когда, в первую неделю марта, он получил послание Гастона, то предположил, что наваррцы направляются в Нормандию. Это предрешило судьбу Карла Наваррского. Карл V немедленно приказал французским гарнизонам, стоявшим на зимних квартирах к востоку от Бордо, быть готовыми прийти на помощь графу Фуа, если на того нападут. Флоту галер и гребных баланжье, базировавшемуся в арсенале Руана, было велено выйти в море, как только он будет готов. Были посланы комиссары, чтобы убедиться, что все королевские крепости в Нормандии обеспечены провиантом и гарнизонами на случай вторжения. Тем временем королевским бальи было приказано прочесывать дороги в поисках Жака де Рю и его отряда. Через несколько дней они были обнаружены в трактире в Немуре, к югу от Парижа, и арестованы. В их багаже офицеры короля нашли свиток с копиями проектов договоров и переписку, которые раскрывали многое из недавних дел Карла Наваррского с английским правительством. Сам Жак был доставлен сначала в замок Корбей на Сене, а затем в парижскую тюрьму Шатле. Здесь в череде признаний он сознался в заговоре с целью отравления Карла V. Он также раскрыл план размещения английских гарнизонов в наваррских замках Нормандии и со множеством косвенных деталей описал историю переговоров своего господина с англичанами, начиная с 1369 года, о многом из которой французский король и его советники узнали впервые[447]447
  PRO E364/11, m. 7; AHG, n.s., i, 3–4; Chronographia, ii, 348–9; Gr. chron., ii, 284–5, *iii, 210–11; *Moranvillé (1888), 316–17; Secousse, Preuves, 374–87 (исповедь Жака де Рю).


[Закрыть].

В конце марта 1378 года Карл V вызвал к себе Карла Младшего. Местом действия был старый дворец Людовика VI, XII века, в Санлисе к северу от Парижа, руины которого до сих пор видны над крепостными стенами города. Молодой принц Наваррский появился под охраной конвоя. Его сопровождали епископ Дакса, ученый нормандский священник, который приехал с ним из Наварры, наваррский военный губернатор Нормандии Феррандо д'Айен и несколько чиновников и капитанов его отца во Франции. Наваррский принц прибыл, готовый пожаловаться на арест Жака де Рю. Но советники короля резко заставили его замолчать. Один из них предъявил документ с записью признания Жака. Он рассказал принцу всю историю заговоров его отца, которая, судя по всему, была для него новостью. Король Франции, по его словам, решил захватить семь главных наваррских крепостей в Нормандии, включая Шербур и Авранш, и установить там свои собственные гарнизоны, чтобы предотвратить их попадание в руки англичан. Герцог Бургундский уже был назначен для приема их капитуляции. Все присутствующие в свите принца должны были поклясться открыть ворота своих замков, когда от них этого потребуют. Капитаны оставшихся наваррских гарнизонов оставались на своих должностях, но только при условии, что они поклянутся не принимать короля Наварры или врагов королевства и не вести войну против Франции.