Текст книги "Столетняя война. Том III. Разделенные дома (ЛП)"

Автор книги: Джонатан Сампшен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 77 страниц)

* * *

Насколько сам Эдуард III участвовал в составлении военных планов на 1373 год, сказать трудно. Возможно, его участие было невелико. Королю было уже шестьдесят лет. Отказ от великой морской экспедиции 1372 года ознаменовал начало его увядания, приведшего к изнуряющей дряхлости, что должно было иметь пагубные последствия для ведения войны и стабильности английской политики в последующие годы. Номинально главными должностными лицами Совета теперь были канцлер, сэр Джон Найвет, и казначей, Ричард, лорд Скроуп из Болтона. Найвет был бывшим королевским судьей, неэффективной посредственностью, который был обязан своим назначением необходимости найти мирянина, чтобы умиротворить антиклерикальный Парламент 1371 года. Скроуп, получивший повышение по тому же случаю, был гораздо более способным человеком, но либо не смог, либо не захотел взять в свои руки управление финансами правительства. Доступ к королю жестко контролировался небольшой группой влиятельных советников, взявших на себя ответственность за ведение войны, прежде всего, камергером Уильямом Латимером, стюардом сэром Джоном Невиллом и давним дипломатическим советником короля сэром Ричардом Стэри, familiarissimus (злым духом) Эдуарда III, как назвал его ехидный хронист[251]251
  Walsingham, St. Alban's Chron., i, 30 (Стэри).


[Закрыть]. Все эти люди происходили из рядов низшего дворянства, откуда традиционно набирались административные служащие короля. К ним присоединились две менее традиционные для правительства фигуры – Ричард Лайонс и Элис Перрерс.

Лайонс был лондонским виноторговцем неясного происхождения, сколотившим состояние на торговле  и ростовщичестве. Есть некоторые свидетельства того, что он мог быть фламандцем. Своим влиянием Лайонс был обязан способности быстро находить крупные займы в городе, изобретательности в обращении с деньгами и благосклонности Латимера. Он был вовлечен в большинство аспектов королевских финансов и занимался сбором части таможенных доходов. Лайонс был крупнейшим из коммерческих кредиторов короны, получал хорошие проценты за привлеченные займы и выступал в качестве агента короны по стимулированию деятельности итальянского купечества в Лондоне. Он контролировал систему продажи лицензий на экспорт товаров без прохождения через таможню в Кале, а также занимался долговым брокерским бизнесом, в ходе которого зарабатывал большие суммы, скупая старые неоплаченные долги короны. Эти долги приобретались со скидками до 95 или 99%, а затем полностью погашались Лайонсу, предположительно по указанию Латимера. Большая часть доходов от этих операций, не подвергаясь аудиторскому контролю со стороны Казначейства переходила под прямой контроль Латимера. Но часть из этих сумм почти наверняка оседала в кармане самого Лайонса[252]252
  Myers (1969), 301–4; Holmes (1975), 77–8, 87–8; CFR, viii, 197–8, 227, 231, 273; CPR 1370–4, 382, 383, 384–5; Parl. Rolls, v, 300–1 (17), 305–6 (27).


[Закрыть].

Как правило большая часть финансовых операций Лайонса осуществлялась скрытно. Элис Перрерс, напротив, пользовалась своей властью с наглостью, которая шокировала ее современников. Изначально она попала в поле зрения короля как фрейлина королевы Филиппы и в начале 1360-х годов стала его любовницей, родив ему троих детей в последующие годы. Увлечение Эдуарда III Элис, до сих пор бывшее сравнительно сдержанным, стало скандально известно в последние пять лет его жизни. Отчасти это произошло потому, что она стала принимать заметное участие в публичных церемониях королевского двора, что было бестактно, но само по себе не было чем-то исключительным. Что было исключительным по меркам прошлых королевских любовниц, так это решительность, с которой эта умная и жадная женщина использовала свой доступ к королю, чтобы добиться благосклонности для своих протеже, накопить богатство для себя и продвинуть свои собственные политические цели. В 1376 году в Парламенте утверждалось, что Элис ежегодно облегчает королевскую казну на 2–3 тысячи фунтов стерлингов. Присутствие Элис Перрерс рядом с королем больше, чем что-либо другое, дискредитировало его в глазах подданных. Это также напрямую связывалось с неудачами Англии в войне, поскольку король постепенно отстранялся от принятия повседневных решений и, по словам поэта Джона Гауэра, "бросил свой меч, чтобы наслаждаться сражениями в постели". Это было несправедливо. Но правда была в том, что частичный отход Эдуарда III от общественной жизни нанес глубокий ущерб интересам Англии. На пике своего могущества умение короля управлять собственным покровительством людям было ключом к его близким отношениям с дворянством и к его способности заручиться поддержкой для обременительной войны. Его недоступность в 1370-х годах и переключение королевской благосклонности на небольшую группу заинтересованных министров и приближенных подорвали политический порядок примерно так же, как это сделало всевластие Пирса Гавестона в предыдущее правление и Саймона Берли в следующее. Более того, это означало, что отсутствовал решающий голос для разрешения сомнений и склок тех, кто занимался повседневным ведением дел[253]253
  Walsingham, St. Alban's Chron., i, 42–6; Parl. Rolls, vi, 26–30 (41–3); Anonimalle, 87; Brinton, Sermons, ii, 321; Gower, Mirrour de l'Homme, ll. 22814–15 (Works, i, 251). Также: C. Given-Wilson и A. Curteis, The Royal Bastards of Medieval England (1984), 136–7, 141–2; J. Bothwell, 'The management of position: Alice Perrers, Edward III, and the creation of a landed estate, 1362–1377', J. Med. Hist., xxiv (1998), 31–51; Holmes (1975), 68–9, 87–9.


[Закрыть].

* * *

Примерно в конце 1372 года Хуан Фернандес де Андейро вернулся в Англию в сопровождении португальского королевского клерка Васко Домингеша, прецентора собора в Браге. Они привезли с собой текст договора с португальским королем и известие о том, что союзнику Гонта грозит опасность быть завоеванным Энрике II до того, как он сможет его выполнить. Эти сообщения поставили английское правительство перед новыми дилеммами. Необходимо было найти какой-то способ укрепить португальское королевство, пока Джон Гонт будет пробиваться через Францию. В Вестминстере министров Эдуарда III убедили пообещать, что армия будет отправлена на помощь Фернанду I как можно скорее. Это решение было принято быстро, вероятно, под давлением Джона Гонта, и без каких-либо реальных обсуждений связанных с этим логистических проблем. Первоначально численность армии составляла 1.600 человек, и командование ею было поручено одному из приближенных Гонта, сэру Николасу Тамворту. Это был надежный капитан, который начал свою карьеру в качестве вольного разбойника в Бургундии в 1350-х годах и был капитаном Кале с 1370 года. Его армия, возможно, позволила бы Фернанду I сравниться с французскими наемниками Энрике II, если бы она прибыла вовремя. Но шансов на это было мало. Зимние шторма и проблемы с рекрутированием солдат в Англии, скорее всего, отсрочили бы любую попытку переправить войска через Бискайский залив не раньше мая. В середине января 1373 года Гонт отправил двух эмиссаров в Португалию, чтобы призвать своего союзника к терпению и выдержке[254]254
  Lopes, Crón. D. Fernando, 243; John of G. Reg. (1372–6), nos. 52, 1143. Тамворт: PRO E101/32/36. О Тамворте: Walker (1990)[1], 29n; Gr. chron., i, 227; *Plancher, iii (Доказательства), no. 300; PRO C76/53, m. 26; Foed., iii, 914.


[Закрыть].

К сожалению, ни Фернанду I, ни Джон Гонт не ожидали ни масштаба, ни скорости упреждающего удара Кастилии. Когда в декабре 1372 года кастильцы пересекли португальскую границу, португальский король не предпринял никаких серьезных приготовлений для защиты своей страны. Затем он провел кампанию с максимальной неумелостью. Первоначально решив противостоять захватчикам под Коимброй, он быстро передумал, бросил супругу в цитадели и поспешно отступил на юг. Там он заперся в королевском замке старой мавританской столицы Сантарем с видом на обширную равнину Рибатежу к северу от Лиссабона, в то время как его враги свободно прошли мимо него, чтобы атаковать столицу. К тому времени, когда Тамворт получил приказ, Энрике II уже был у Лиссабона. Этот город, безусловно, самый значительный в Португалии, главенствовал в экономике страны благодаря вновь обретенному богатству от морской торговли и растущему населению. Но его обороноспособность не поспевала за его процветанием. Город был построен на террасах на северном берегу реки Тежу вокруг укрепленного собора и старого мавританского замка Святого Георгия, но разрушающиеся стены защищали только верхнюю часть города. Остальная часть была полностью открыта для нападения. 23 февраля 1373 года кастильский король без труда занял нижний город. Две недели спустя его адмирал, Амбросио Бокканегра, появился в реке Тежу с кастильским галерным флотом, чтобы завершить захват города с моря. Население Лиссабона ушло в верхнюю часть города и оказало неожиданно упорное сопротивление. Фернанду I послал в столицу в качестве подкрепления горстку рыцарей из Сантарема и скромный флот из четырех галер и пятнадцати парусных судов под командованием адмирала Португалии. Но силы были явно неравны. Кастильцы бросили штурмовые отряды на хрупкие ворота. Они установили камнеметы, которые бросали огромные каменные ядра на деревянные дома и узкие улочки. Португальский адмирал запаниковал и отказался подчиниться приказу атаковать корабли Бокканегро до того, как они сосредоточатся под городом, потерял в бою половину своих галер, а затем оставил свой парусный флот у берега почти без охраны, так что большая его часть была захвачена врагом. К началу марта 1373 года Лиссабон для Фернанду I был практически потерян[255]255
  Lopes, Crón. D. Fernando, 251–77; Ayala, Crón., ii, 41–3.


[Закрыть].

Энрике II не хотел надолго увязнуть в Португалии. С первых дней кампании он искал способ нейтрализовать Португалию, чтобы вывести свои войска и направить силы против Англии. В Авиньоне его послы убеждали Папу Римского вмешаться. Как и его предшественник, Григорий XI всегда поддерживал  Трастамарскую династию против ее внутренних врагов и поощрял союз Энрике II с Францией. Он, как и Карл V, был обеспокоен тем, что продолжающиеся военные действия между пиренейскими королевствами могут закончиться вторжением англичан на полуостров. У Григория XI был легат при кастильском дворе, французский аристократ, кардинал Ги Булонский, хитрый дипломат, состоявший в родстве с королем Франции и имевший хорошие связи с его министрами. 1 марта 1373 года Ги внезапно прибыл в замок Сантарем, где Фернанду I все еще трусливо прятался вместе со своими советниками. Он произнес перед королевским двором цветистую речь об ужасах войны и бедственном положении святого отца и предложил свои услуги в качестве посредника. Но португальский король и его советники пришли к соглашению, руководствуясь более мирскими соображениями. Фернанду I уже, должно быть, сообщили, что помощь из Англии придет к нему не раньше весны. Его королевство было не в состоянии продолжать войну в одиночку, а его столица, скорее всего, вскоре падет. Затем последовали две недели напряженных переговоров между кардиналом и представителями обоих королей во францисканском монастыре под Лиссабоном, где Энрике II устроил свою штаб-квартиру. Капитуляция Фернанду I, когда она наступила, не могла быть более полной. По договору, заключенному в Сантареме 19 марта 1373 года, он согласился заключить мир с Кастилией и присоединиться к кастильскому королю в союзе против Эдуарда III и Джона Гонта. Он должен был изгнать из своего королевства двадцать восемь названных сторонников покойного короля Педро I Кастильского и Джона Гонта, включая Андейро. Он также должен был передать в качестве гарантии исполнения договора большое количество заложников и семь главных пограничных крепостей Португалии. Любые английские войска, прибывающие в Португалию, должны были рассматриваться как враги и изгоняться, при необходимости с кастильской военной помощью[256]256
  Lopes, Crón. D. Fernando, 283–8; Ayala, Crón., ii, 43, 44; 'Dispacci di C. da Piacenza', 49–50 (ошибочное сообщение о том, что мир уже заключен); Gregory XI, Lettres (Другие страны), nos. 1422, 1447–9; *Suarez Fernandez (1956), 64–77.


[Закрыть].

За этим ударом по испанским амбициям Джона Гонта быстро последовал другой. Не распуская свою армию, Энрике II вернулся в свое королевство и двинулся в поход на Наварру. Карл Наваррский все еще удерживал ряд пограничных городов и замков, захваченных у кастильцев в ходе кампании принца Уэльского 1367 года. В их число входили город-крепость Логроньо на реке Эбро, а также обнесенные стенами города Витория и Сальватьерра, которые контролировали подступы к Наваррскому королевству с запада. Пришло время разобраться с этой постоянной головной болью. Энрике II расположил своих людей лагерем в большом дубовом лесу Баньярес возле монастырского городка Санто-Доминго-де-ла-Кальсада на дороге паломников, где шесть лет назад у него был штаб перед катастрофической битвой при Нахере. Отсюда он предъявил королю Наварры ультиматум: тот должен был отказаться от своих завоеваний и заключить постоянный мир со своим более крупным соседом или получить негативные последствия. Карл был не в состоянии сопротивляться. Он покорился почти так же полностью, как и Фернанду I. И снова именно кардинал Ги Булонский способствовал заключению окончательной сделки. После нескольких месяцев терпеливой дипломатии Карлу Наваррскому пришлось сдать спорные пограничные крепости и согласиться на брачный союз. Оба пути вторжения Джона Гонта в Кастилию теперь были перекрыты[257]257
  Cat. Arch. Navarra (Comptos), ix, nos. 115, 128, 130, 137; Col. doc. Murcia, viii, no. 118.


[Закрыть].

Результатом нового Сантаремского договора стало высвобождение кастильского галерного флота для войны против Англии. К маю 1373 года было решено, что Кастилия отправит не менее шести военных галер на соединение с французским флотом в северных водах в течение следующих трех летних сезонов. В итоге Энрике II решил послать пятнадцать. Король Португалии пообещал ежегодно добавлять еще две свои галеры, которые должны были содержаться за счет Энрике II. К несчастью для англичан, практически в то же время попытки Якопо Прована нанять галерный флот в Генуе закончились неудачей. Когда агенты английского короля добрались до Италии, они обнаружили, что между Генуэзской республикой и королевством Кипр началась война. Это был абсурдный конфликт, возникший из-за спора о порядке старшинства между генуэзской и венецианской делегациями на коронации короля Кипра. Но он закончился бунтом, смертью нескольких генуэзцев и крахом планов Эдуарда III по использованию галерного флота в Ла-Манше в 1373 году. Генуэзскому адмиралу было приказано отправиться в восточное Средиземноморье со всеми имеющимися боевыми кораблями[258]258
  'Dispacci di C. da Piacenza', 50, 52; AN K1338/51; Ayala, Crón., ii, 58; Lopes, Crón. D. Fernando, 285. Генуя: Stella, Ann. Gen., 165–6.


[Закрыть].

* * *

В течение нескольких недель после заключения Сантаремского договора Бретань тоже была закрыта для англичан. О планах Джона Гонта высадиться там стало известно в Париже, по крайней мере, в общих чертах, к Рождеству 1372 года. Советники Карла V не питали иллюзий относительно отношений герцога Иоанна IV с англичанами. За два месяца после прибытия войск Невилла в герцогство герцог так и не смог представить ни приемлемого объяснения их присутствия на его территории, ни убедительного обещания избавиться от них. На Новый год, традиционный сезон для планирования военных операций, было решено окончательно покончить с ним. Герцог Бретани прислал королю Франции в феврале 1373 года письмо вместе с подарком из свежей рыбы и лицемерными заверениями в преданности. Англичане, по его словам, должны были уйти, как только погода позволит им отправиться в путь. В марте 1373 года король принял решение о немедленной оккупации Бретани[259]259
  Mandements, nos. 937, 952; Chron. Bourbon, 41; John IV, Actes, no. 218; Froissart, Chron. (SHF), viii, 123–4.


[Закрыть].

В итоге первые английские войска и французская армия вторжения прибыли в Бретань почти одновременно. Англичане решили высадить свою армию в Сен-Мало, где граф Кембридж уже высаживался в 1369 году. Этот порт на острове имел очевидные преимущества для целей Гонта. Он был более доступен из Англии, чем Брест и обладал единственной первоклассной гаванью на скалистом северном побережье полуострова. Но он никогда не находился под твердым контролем герцога. Жители города, которым помогало их географическое положение, в течение многих лет отказывались признавать Иоанна IV и принимать его офицеров. В ответ на это Иоанна IV начал с ними открытую войну опираясь гарнизон крепости, которую он построил в Солидоре в устье реки Ранс. В 1373 году его лейтенанты построили там линию временных фортов вдоль берега. Эти меры, скорее всего, были согласованы с англичанами. Ведь примерно в середине апреля 1373 года в бухте появился английский флот под командованием графа Солсбери в сопровождении обоих адмиралов. Под их командованием было сорок пять кораблей и баланжье, на борту которых находилось более 1.700 английских солдат, а также около 2.000 моряков и несколько отрядов недавно нанятых королем генуэзских арбалетчиков. В гавани Сен-Мало англичане обнаружили семь кастильских торговых судов, которые они взяли на абордаж, убили их экипажи и захватили грузы. Затем они высадились на остров. Отсюда они высадили рейдовые отряды на материк, чтобы добыть припасы и разведать местность. Их задачей было обезопасить место высадки Джона Гонта, который должен был вскоре прибыть с основной частью армии в мае[260]260
  Gr. chron., ii, 168–9; Froissart, Chron. (SHF), viii, 122. Флот: PRO E101/30/13, m. 9; Foed., iii, 71; BL Add. Mss. 37494, fols. 10–13, 23vo–24vo, 24–25vo, 26vo–27, 31. Гонт: PRO C76/56, m. 33. John de Montfort and St.-Malo: Jones (1981)[2], 173; Gregory XI, Lettres (Франция), nos. 1073, 1271, 1273–4.


[Закрыть].

Французская армия Бретани уже собиралась в Анжере, когда Солсбери высадился в Сен-Мало. Основная часть ее была набрана из союзников Карла V среди бретонской знати и из сторонников герцога Бурбонского, который был назначен командовать ею. Когда пришло известие о высадке, Бертран Дю Геклен был спешно отозван из Пуату, чтобы присоединиться к ним. Вся армия, должно быть, насчитывала около 3.000 человек. Она вторглась в герцогство в последнюю неделю апреля. Коннетабль направился прямо в Ренн, который был главным городом франкоязычной Бретани и центром дорожной системы региона. Герцог Бурбонский направился к северному побережью, чтобы сдержать силы Солсбери. Виконт де Роган двинулся на Ванн, где находился Иоанн IV. Они не встретили никакого сопротивления. Для большинства бретонцев известие о прибытии второй английской армии и в перспективе третьей стало решающим. Почти все замки дворян и даже крепости с гарнизонами герцога открыли ворота при приближении французов. Власть Иоанна IV была отвергнута повсюду, а сам он забрал казну и документы Канцелярии бежал, оставив свое личное имущество на разграбление врагам. Прежде чем его настигли, Иоанн IV успел добраться до Бреста. В цитадели герцога принял сэр Джон Невилл. Иоанн IV назначил англичанина своим лейтенантом в Бретани и поручил ему удерживать Брест от его имени до тех пор, пока он не получит помощь. Он оставил свою казну, более 20.000 франков наличными (около 3.300 фунтов стерлингов), в руках Невилла в качестве подтверждения своего возвращения. Затем, 28 апреля 1373 года, он отплыл на корабле в Англию[261]261
  Gr. chron., ii, 169, 170; Froissart, Chron. (SHF), viii, pp. lxxii n1, 123–6; Chron. Bourbon, 42. Герцог Бурбонский покинул Париж после 23 апреля: Titres Bourbon, i, no. 3241. К апрелю Дю Геклен был в Бретани.: AN KK251, fol. 94vo. Монфор под Брестом: PRO E101/179/14, m. 13 (лейтенант); Rot. Parl., iii, 53 (12); Jones (1970), 147n4; 'Chron. Brioc.', col. 46; Istore, ii, 118–19.


[Закрыть].

Как только Иоанн IV уехал, последние его сторонники разбежались. Те крепости, которые не сдались сразу, обычно делали это после того, как им показывали копии договора герцога с Эдуардом III. Нант, похоже, признал французов до конца мая, положив тем самым конец надеждам Гонта на беспрепятственную переправу через Луару. На севере полуострова люди Солсбери в Сен-Мало обнаружили, что вся береговая линия напротив них занята врагом. Только небольшие и разрозненные английские силы на полуострове продолжали сражаться на стороне опального герцога. В Энбоне английский гарнизон был вынужден сдаться жителям города после того, как стены и цитадель были обрушены подкопами. Конкарно был взят штурмом, а его английский капитан попал в плен. Любимая резиденция герцога, замок Сусиньо, защищался до последнего человека одним из бретонских оруженосцев Иоанн IV и группой английских солдат. Только в трех местах в конце июня еще развевалось знамя герцога. Большой и хорошо снабженный гарнизон рутьеров защищал крепость сэра Роберта Ноллиса в Дервале на восточной окраине Бретани. Супруга герцога, дочь Эдуарда III, Мария Английская командовала небольшим, верным гарнизоном в Оре в заливе Морбиан. А Невилл сосредоточил то, что осталось от его армии, за стенами Бреста на крайнем западе. Ноллис, хотя и не был самым старшим английским офицером в провинции, практически принял на себя командование всеми английскими силами там. Позаботившись об обороне Дерваля и Оре, он вместе с английским казначеем герцога Томасом Мельбурном направился к Бресту и присоединился к Невиллу в крепости. 1 июня 1373 года Бертран Дю Геклен осадил Брест. Примерно в то же время сеньор де Лаваль осадил Дерваль с отрядами бретонской знати[262]262
  Gr. chron., ii, 169; Istore, ii, 118–19, 131, 132–3; Chron. Bourbon, 42–4; Froissart, Chron. (SHF), viii, p. *clxii, 126–7, 129–31, 135–6, 139–40; Morice, Preuves, ii, 65; *Hay du Chastelet, 379–81, 382.


[Закрыть].

* * *

Все эти страшные вести достигли Вестминстера примерно в одно и то же время в середине мая 1373 года. Иоанн IV, должно быть, прибыл в Англию в начале мая. Через несколько дней за ним последовали Провано и Чосер, вернувшиеся из Италии с пустыми руками, и первые сообщения об отказе Португалии от союза с Англией. Внезапно политическая ситуация в мире стал совсем другой. Примерно 20 мая планы Джона Гонта высадиться в Бретани были отменены. Вскоре после этого войска графа Солсбери были отозваны из Сен-Мало. Португальская армия сэра Николаса Тамворта, которая уже начала собираться в Саутгемптоне, была распущена. Только португальские послы, Хуан Фернандес Андейро и его коллега, отказывались признать реальность. Они настаивали на заключении англо-португальского союза даже после того, как узнали, что Фернанду I заключил союз с королем Кастилии и что Андейро было запрещено возвращаться в Португалию. Они просто предлагали удалить из проекта договора пункт, который предусматривал действия английских экспедиционных сил в Португалии. В таком виде договор был торжественно оформлен в соборе Святого Павла в июне. Но с момента скрепления печатью он стал просто бумагой, так как и не был ратифицирован[263]263
  Chaucer Life-Records, 35–6; John of G. Reg. (1372–6), no. 310. Солсбери, Тамворт: PRO C76/56, m. 14; E101/32/36 (до 18 июня). Договор: Chaplais, English Med. Dipl. Practice, 517–22.


[Закрыть].

При ограниченном количестве и малом тоннаже имеющихся кораблей не могло быть и речи об отправке армии Джона Гонта в Гасконь через Бискайский залив. Теперь ему пришлось бы войти во Францию через Кале. Это означало, что до Аквитании нужно было добираться обходя  Париж с севера и востока и двигаться через Центральный массив, единственный регион, где английская армия могла пересечь Луару. Это также потребовало изменения порта посадки на корабли с Плимута на Сэндвич и Дувр. Эти изменения плана привели к хаосу. Для перехода Гонта было реквизировано не менее 200 транспортных судов, более восьмидесяти из которых уже стояли в Плимуте. Еще больше находились на пути туда. Корабли простаивали в Саунде, в то время как остальной реквизированный флот был отправлен в Даунс. Почти 4.500 человек направлялись в Плимут со всей Англии. Их останавливали на дорогах и перенаправляли в Кент. Дату отправки Гонта, и без того задержанную на три недели, пришлось перенести на середину июня. В конце концов, армия была перевезена в Кале с помощью меньшего флота, реквизированного в портах восточного побережья, и около сотни судов, зафрахтованных агентами английского правительства в Голландии, Зеландии и Фландрии. За ним следовали корабли с оборудованием и припасами: обоз повозок, большое количество палаток, передвижные зерновые мельницы и печи, а также материалы для ремонта мостов[264]264
  BL Add. Mss. 37494, fols. 13vo, 17–23, 30, 35vo–37vo; PRO E403/449, m. 4 (11 мая); John of G. Reg. (1372–6), no. 310; Istore, ii, 136; Froissart, Chron. (SHF), viii, 137, 148–9, 163.


[Закрыть].

Самым сложным вопросом для министров Эдуарда III было то, что делать с Иоанном IV после того, как Бретонская кампания была прекращена. Он горел желанием вернуться в свое герцогство, чтобы поддержать все еще верные ему гарнизоны. Он также обещал Невиллу сменить его в Бресте. Иоанн IV решил собрать собственную армию. Его план состоял в том, чтобы посадить людей в Плимуте и Дартмуте на корабли, которые были реквизированы для Джона Гонта. Восстановление его в титуле графа Ричмонда в предыдущем году означало, что у него было потенциально ценное имущество в Англии, под которое он мог взять кредит для финансирования этого проекта. Поначалу правительство Эдуарда III было готово поддержать его. Оно согласилось позволить ему набрать в Англии 600 человек латников и 400 лучников, выделило большую сумму на его расходы и одолжило ему 9.000 фунтов стерлингов. Невилл одолжил еще 2.000 фунтов из своего кармана. Затем внезапно, примерно 10 июня 1373 года, весь проект был отменен. Причина не установлена, но, скорее всего, английское правительство не смогло договориться с герцогом об условиях повторной оккупации его герцогства. Ведь на самом деле их интересы были прямо противоположны. Иоанн IV хотел примирения со своими подданными, в то время как министры Эдуарда III хотели получить военный контроль над полуостровом. Поэтому Иоанн IV был вынужден отказаться от своих планов вернуться в Брест, а собранные им силы были добавлены к армии Джона Гонта, вероятно, против желания герцога. Иоанну IV было суждено провести следующие несколько месяцев, маршируя по Франции в тени Джона Гонта. Освобождение от осады Бреста было поручено графу Солсбери[265]265
  PRO 403/449, m. 15 (13 июля); Antient Kalendars, i, 238; CCR 1369–74, 502; CPR 1377–81, 74; CPR 1385–9, 205; Foed., iii, 981. Переведен в армию Гонта: PRO E403/449, m. 15 (13 июля). Солсбери: PRO E101/179/14, m. 13; AHG, xii, 328.


[Закрыть].

В Брестском замке Невилл и Ноллис практически ничего не знали о том, что происходило в Англии. Они не знали, что герцог Бретани был отвлечен в Кале или что флот графа Солсбери готовился в Саутгемптоне, чтобы освободить их. Их люди истощили свои запасы и надежды. К июлю 1373 года они были вынуждены питаться своими лошадьми. 6 июля гарнизон заключил с Бертраном Дю Гекленом соглашение об условной капитуляции в форме, которая к этому времени стала обычной. Для окрестностей Бреста было заключено перемирие, что позволило бы гарнизону пополнить свои запасы. Крепость должна была быть оставлена через месяц, 6 августа, если к тому времени герцог Бретани не явится лично с достаточным количеством людей, чтобы противостоять французской армии в поле за воротами города. Бретонцы из гарнизона должны были быть помилованы и получить возможность сохранить свои земли, а англичане должны были получить возможность безопасно уйти, куда пожелают, со всем, что у них есть. Чтобы обеспечить выполнение этих обещаний, английские командиры выдали шесть заложников и взяли с шести других обязательство сдаться, если их вызовут[266]266
  Chron. Bourbon, 49; *Froissart, Chron. (SHF), viii, pp. clx–clxiii; *Froissart, Chron. (KL), xviii, 509–10; Rot. Parl., ii, 53 (12).


[Закрыть].

В ожидании окончания срока перемирия Бертран Дю Геклен занял своих людей набегом на Нормандские острова. Он захватил и некоторое время удерживал нижний двор прибрежной крепости Гори на острове Джерси, пока гарнизон удерживал цитадель. Затем он напал на Гернси, который практически не оборонялся, и захватил полуразрушенные укрепления замка Корнет. Жители были вынуждены заключить соглашение о выплате откупных коннетаблю. Посевы, деревни и фермерские постройки были настолько полностью опустошены, что доходы короля там почти ничего не приносили в течение нескольких лет после этого[267]267
  *Lemoine, 55–7, 60–1; Foed., iii, 990; Chron. Bourbon, 45–6.


[Закрыть].

Граф Солсбери отплыл из Саутгемптона с отрядом помощи для Бреста в конце июля 1373 года. После соединения с кораблями западного Адмиралтейства в море его флот состоял из более чем пятидесяти судов с почти 3.000 солдат на борту и несколькими судами с запасами. Когда флот вошел на большой рейд Бреста, гарнизон встретил его с восторженной радостью. Радость самого Солсбери, должно быть, утихла, когда он увидел условия договора об условной капитуляции. Брест не был освобожден так, как требовалось, потому что с графом не было Иоанна IV. Столкнувшись с этой неожиданной трудностью, англичане решили отказаться от своего соглашения с коннетаблем. Предлогом послужил ряд мелких споров о перемирии вокруг города, которое, по их словам, французы не соблюдали. 4 августа 1373 года Невилл обратился к французским командирам от имени трех капитанов, скрепивших соглашение, с письмом, в котором заявлял, что поскольку они не получили удовлетворительного ответа по этим вопросам, то считают, что больше не обязаны сдаваться. Они потребовали возвращения заложников, находившихся в руках французов. Тем временем велись приготовления к обороне Бреста. С кораблей выгружали запасы. Артиллерия была распределена по стенам, а луки, стрелы и тетивы – среди лучников. Французы были возмущены. 6 августа, в день, назначенный для капитуляции, Бертран Дю Геклен, после своих завоеваний на Нормандских островах, явился к стенам города со всей французской армией в Бретани, около 3.000 человек и обнаружили гарнизон Невилла и армию помощи Солсбери, выстроившихся в линию перед воротами. Численность каждой стороны была примерно равной. Но ни одна из сторон не хотела ввязываться в сражение. Большинство англичан были снаряжены для службы на море и не имели лошадей. Что касается французов, то они не хотели атаковать противника стоявшего на подготовленных позициях со стенами города за спиной. Через несколько дней французская армия отступила. Люди графа Солсбери сели на корабли на второй неделе августа и вернулись в Англию, оставив Невилла защищать город с обычным гарнизоном военного времени, вероятно, не более 200 человек, который периодически пополнялся из Англии. Шесть английских заложников, находившихся в руках французов, были брошены на произвол судьбы, стали военнопленными и содержались в тяжелых условиях в течение четырех лет, пока Невилла в конце концов не убедили заплатить за их освобождение 4.500 фунтов стерлингов из собственного кармана. Для Иоанна IV и Эдуарда III вся эта история, вероятно, стоила многих усилий. Иоанн IV так и не выплатил свой долг Невиллу, и Бресту суждено было оставаться под английской оккупацией почти четверть века[268]268
  Froissart, Chron. (SHF), viii, p. lxxx n3, 128, 143–6; Gr. chron., ii, 170; AHG, xii, 328; PRO E101/179/14, m. 12, 13; PRO E403/449, m. 20 (26 августа) (Куртене вернулся к 23 августа). Силы помощи: BL Add. Mss. 37494, fols. 10–11, 12–12vo, 23vo–25, 27–28; PRO E403/449, m. 15, 20 (13 июля, 26 августа). Эти цифры предполагают, что Тамворт служил вместе с Солсбери: PRO C76/56, m. 14. Гарнизоны: CCR 1369–74, 517–18. Заложники: John IV, Actes, no. 249; Letters B. du Guesclin, nos. 724, 727, 736, 740–1; Rot. Parl., iii, 53 (12).


[Закрыть].

1373 год был одним из лучших для английских военно-морских операций в период правления Эдуарда III. Английский флот, как сообщил канцлер Парламенту в ноябре 1373 года, "противостоял врагу с мастерством и предприимчивостью". Во многом это было заслугой графа Солсбери. Самым примечательным было то, что его операции проводились практически теми же силами, которые потерпели полный провал годом ранее. Ни один из новых баланжье, заказанных в ноябре предыдущего года, не был готов вовремя, чтобы принять участие во взятии Сен-Мало, и только три были готовы к освобождению от осады Бреста. Остальные были доставлены с опозданием, а в некоторых случаях в неполном комплекте и без снастей. Трудности с экипажами были серьезным препятствием для использования этих судов, даже когда они были доставлены. Адмиралы не располагали достаточным количеством генуэзских гребцов для их укомплектования. Большинство экипажей составляли люди, набранные из небольшого числа английских моряков, которые еще не были задействованы на реквизированных торговых судах[269]269
  Parl. Rolls, v, 277 (2). Баланжье: BL Add. Mss. 37494, fols. 14, 27–8, 29, 34–34vo; PRO C76/56, mm. 34, 30, 8; CPR 1370–74, 343–4; CCR 1369–74, 508, 510; Cal. Letter Books G, 310, 311–12.


[Закрыть].

Основной причиной успеха Англии на море в 1373 году была странная пассивность их французских и кастильских противников. В начале года одна только угроза их появления опустошала морские пути вдоль южного побережья Англии. Однако галеры не сделали ничего, чтобы оправдать свою грозную репутацию. Французские баланжье провели большую часть лета на своих базах в Сене, поскольку в арсенале в Руане накопилось много работы по техническому обслуживанию. Есть некоторые свидетельства того, что они также испытывали те же трудности с набором гребцов, что и англичане. В конце концов, кораблям удалось выйти в море в середине июля, но к тому времени было уже слишком поздно, чтобы помешать английской экспедиции к Сен-Мало. Не было даже попыток нарушить затянувшийся процесс транспортировки армии Джона Гонта в Кале. Не было зафиксировано ни одного набега на английское побережье. Когда в начале августа морская армия вернулась в Арфлёр для восстановления, многие из приписанных к ней войск были отозваны для укрепления обороны севера против Джона Гонта. Монакский адмирал Ренье Гримальди предпринял еще одно короткое плавание в середине месяца с шестью галерами своей собственной эскадры. Но уже через три недели они вернулись в порт, готовиться к зимней стоянке. Что касается кастильцев, то их галерный флот прибыл в Сену в июне в сопровождении нескольких парусных судов. Кастильцы, вероятно, участвовали в двух крейсерских рейдах Гримальди. По крайней мере, было одно прямое столкновение с флотом Солсбери, в результате которого были захвачены три кастильских парусника. В остальном они, похоже, почти ничего не сделали. Отсутствие Амбросио Бокканегры с его агрессивной тактикой и умением управлять большими флотами на море, возможно, имело к этому какое-то отношение. Он ушел с кастильской службы после осады Лиссабона. Флотом, отправленным в Ла-Манш, командовал его преемник Фернан Санчес де Товар. Санчес был солдатом, а не моряком, и коренным кастильцем на посту, который ранее традиционно монополизировали генуэзцы. Позже он проявит себя как компетентный практик морской партизанской войны и мастер прибрежных рейдов в стиле "ударил и убежал", но в этой первой кампании ни то, ни другое не было особенно заметно[270]270
  PRO E101/179/14, mm. 12, 13 (угроза); Doc. Clos des Galées, i, nos. 946–9, 954, 957–8, 960, 964–5, 966, 972–3, 976, ii, no. 57 (5); Mandements, no. 1009; CCR 1369–74, 579–80. Кастильцы: BN PO 638, Châlons/2; PRO E403/449, m. 7 (27 мая); Foed., iii, 986, 988; Ayala, Crón., ii, 58. О Санчесе: Valdeon Baruque, 287–8.


[Закрыть].