Текст книги "Кровь и Звёзды (ЛП)"

Автор книги: Somber

сообщить о нарушении

Текущая страница: 73 (всего у книги 76 страниц)

Я не могла стрелять. Из всех пони он имел наибольшее право стрелять в меня. Я просто сидела, моя грудь горела огнем, пронзенная его ненавистью.

– Прощай.

Он поднял пистолет, и все засияло белым. Крик продолжался… и продолжался… и мой мир стал черным.

* * *

– Она жива? – взвизгнула Скотч.

Нет. Я не была жива. Это была не жизнь. Это был еще один кошмар. Мои легкие пульсировали, словно были на открытом огне, содрогнулись, вдохнув влажный воздух, и я закашлялась. Мой желудок сжался, пытаясь опустошить себя еще раз, но мне было уже нечем рвать. Я почувствовала поддерживающие меня копыта, когда я дернулась, закашлялась и глотнула воздух еще раз.

Жизнь не должна быть такой черной.

– О Богини, ее глаза, – сказала какая-то кобыла. Думаю, Масленка.

– Дайте ей Гидру. Дайте ее ей сию секунду, – потребовала Глори. Я вспомнила, как она разошлась неделю назад насчет того, насколько вредна Гидра. Как она вредна для меня. Но сейчас что-то было по-другому. Что-то изменилось. Последний выстрел из Причуды, я чувствовала, задел… задел что-то важное. Что-то неотъемлемое было повреждено. И пока Гидра унимала жгучую боль в моем лице, я терпела темноту. Глори начала рыдать.

– Дайте ей еще одну. Пожалуйста… – Я почувствовала ее крыло на своей мокрой щеке.

– Это… ничего не изменит… – слабо возразила Масленка. Из-за слабого свиста водного талисмана и качки я предположила, что мы были на «Морском Коньке».

– Дайте ей еще одну Богинями проклятую Гидру! – заорала на нее Глори. Она упала на меня, плача и крепко держа копытами, в то время как я хватала ртом воздух. Я приподняла копыто… нет… это не ощущалось как копыто. Я не знала, что это был за отросток, но все в нем двигалось неправильно. Другие голоса принялись беспокойно обсуждать, как мое состояние поменялось с «мертва» на «не мертва».

Лакуна показала мне. Я словно смотрела в зеркало. Видела, во что превратилась. В вещь. Нечто, что раньше было пони. И когда я лежала там, окруженная панической болтовней, я услышала тихий шепот Лакуны у себя в голове:

– Мне очень жаль.

«Да», подумала я в ответ.

Потом прокашлялась.

– Хватит… не надо… пожалуйста… не надо больше.

Глори сдавила меня еще сильнее, дрожа, и горячая жидкость стекала по моим щекам.

– Блекджек…

– Что случилось с «Селестией»? С Рейнджерами?

– Да кого волнует, что с ними случилось? – прорычал П-21. – Они или мертвы, или скоро будут! Каждый из них!

Я вздрогнула от гнева в его голосе, дрожащем и в то же время жестком.

– Меня это волнует, П-21, – сказала я так ровно, как могла.

– Корабль взорвался и перевернулся, – тихо произнесла Лакуна. – Капри и Пайсиз все обыскали в поисках тебя. Рейнджеры были вынуждены отступить на «Эпплджек». Потрошители, наконец, прорвали оборону базы, уничтожая всё на своем пути. Не знаю, выжил ли кто еще.

Мне показалось, или я действительно услышала беспокойство в её мягком телепатическом голосе?

– А где Рампейдж? – спросила я, навострив уши.

П-21 чуть сбавил голос:

– Она приковала себя к передней части лодки. Сказала, чтобы ей не позволяли приблизиться к тебе больше чем на двадцать футов.

О да, я представляла, как маньячка внутри нее жаждет прекратить мою боль.

– Капри и Пайсиз в порядке? – Я снова сильно закашлялась. В моих легких все еще плескалась вода. Ух… ненавижу тонуть. Я замолчала, заглушила кашель и стала бороться за каждый вдох.

– П-21 вызволил нас, пока ты ловила пули, – донесся откуда-то голос Капри. – Мы просто сделали то, что должен делать любой морской пони…

– Шу би ду… – тихо сказала Пайсиз.

– Прежде всего, как они вас поймали? – спросила Скотч.

– Мы были у дна, искали какую-то навигационную штуковину для Ориона. Но потом наткнулись на Рейнджеров, они вытаскивали боеприпасы с «Луны». У них было оружие, с копьями на веревках, и меня загарпунили.

– А меня поймали, когда я попыталась ее спасти, – буркнула Пайсиз.

– Они сказали, что мы шпионы Потрошителей, и этот ублюдок Стил Рейн назвал нас врагами Рейнджеров. Они собирались накрыть Коллегиум следующим. Сказали, что используют зажигательные снаряды.

Что?! Пони что, изобрели мегазаклинания, зажигательные бомбы и распихали их повсюду, где только могли? Что должно было стать следующим, зажигательная артиллерия? Зажигательные танки? Личный зажигательный пистолет? Зажигательная броня? Зажигательные тортики и закуски?

– Ты… ты спасла нас всех. Профессора… мою семью… всех, – сказала Капри, плескаясь.

– Спасибо, – шмыгнула носом Пайсиз.

Я лежала на копытах Глори.

– Считайте это отплатой за Джемини и Тауруса.

От волн донесся не то всхлип, не то всплеск.

Тарбутс прочистил горло.

– Стил Рейн должен был планировать подобный переворот не один месяц. Он не мог использовать пушки при Старейшине, находящейся у власти. Ты просто сделала так, что все это выплыло наружу раньше. Я уверен, с Рейнджерами в Хуффингтоне покончено. У них нет базы, куда они могли бы отступить, и, вероятно, они вернутся в Троттингем или Мейнхетен.

Я вздохнула от подобной глупости и пустой траты ресурсов. Я уже видела, чего могут добиться Рейнджеры если постараются. Крохотная группка способна спасти десятки жизней, если им это понадобиться. И некоторые из них именно так и поступали. Я была рада, что повстречала Паладина Стронгхуфа, Фрут Сэлэд и Крампетс. В них я видела благородство и порядочность, преобладающие над бесстрастностью и жестокостью. Я хотела завершить войну, и, похоже, мне это удалось.

Ура…

– Что насчет Потрошителей? – прохрипела я. Мне представилось, как П-21 скрипит зубами от одного их упоминания.

– Я не знаю. Некоторые из них вели обстрел базы. Но после выстрелов кажется… Кажется, они отступают. Я не знаю – пробормотал Маслёнка. Наступило долгое молчание. Зловещее молчание.

– Не знаю. Некоторые обстреливали базу. Хотя, после выстрела орудия, думаю… что они отступили. Точно сказать не могу, – произнесла Масленка. Затем повисла долгая тишина. Жуткая тишина.

Наконец Скотч спросила:

– Что мы будем делать сейчас?

Глори слегка вздохнула.

– Я тебе скажу что. Доставим Блекджек Сангвину, отдадим этот долбанный ПипБак, чтобы он исцелил её! Вот что мы будем делать!

Я было хотела возразить, но вода в моих легких заставила меня зайтись в кашле. Я пыталась сказать ей не делать этого.

– Нет… – единственное, что смогла я выдавить. Я видела, во что это могло вылиться. Возможно, это был кошмар. Или что-то другое. Я не могла позволить ей.

– Да, Блекджек! Мы сделаем тебя лучше! Излечим тебя! И не смей спорить на эту тему! – настаивала Глори, пока я заходилась кашлем. Он становился все сильнее и сильнее.

– Расслабься, Блекджек. Это самое верное, что мы можем сделать!

Я хотела остаться там – на дне. Желала, чтобы они не смогли меня найти. Если бы я умерла, моим друзьям не захотелось бы принять чертово предложение Сангвина. Что еще хуже, я была уверена, что у меня были повреждения, которые даже он не смог бы устранить. Он мог заменить мои органы, но порча просто поразит их заново. Что-то внутри меня изменилось, поэтому их решение не было выходом из положения.

Я ощутила прикосновение к моему рогу… чего-то гладкого и округлого. Нет, только не сейчас… но не смогла совладать с собой из-за скрутившего меня кашля. Некогда, я попадала в шары памяти по случайности. Тогда я была вынуждена пробиваться в них. Теперь я боролась, лишь бы не попасть в него, но какая-то предательская часть меня установила контакт, когда я услышала начинающийся спор между Глори и П-21… Не делай этого, Глори… пожалуйста… просто отпусти меня…

<=======ooO Ooo=======>

И снова я находилась в шаре памяти не по своей воле. Я хотела сказать ей, что не заслуживаю этого. Но, в отличие от остального времени, сейчас я слишком устала, чтобы попытаться выбраться из шара. Поэтому я просто расположилась в памяти другого пони и порадовалась возможности снова видеть, пусть даже глазами другого пони.

По крайней мере, хоть кто-то знакомый. К этому времени я уже достаточно хорошо знала этого жеребца. Его походку. Рог. Чувствовалось, что он стал старше. Усталый и немного разбитый. Он шествовал по залам особняка Блублада медленным, тяжелым шагом. Этажом ниже были слышны беспокойные крики множества пони. Он встал напротив зеркала. Вокруг глаз пролегли тени, изумрудная грива была тронута оттенками серого. В отдалении слышались мягкие завывания сирен воздушной тревоги Хуффинготна. Он подтянул униформу, втягивая живот и слегка ослабляя ремень. Наконец, он, вздохнув, кивнул.

Он медленно шел обратно по коридору, когда дверь распахнулась и юная пегаска в белой униформе глянула на него взволнованными синими глазами.

– Мистер Вэнити, все же будет в порядке, да?

Он мягко улыбнулся ей.

– Конечно, Харпика.

Его взгляд скользнул по сидящим вместе беспокойным жеребятам.

– Как дети?

– Напуганы, мистер Вэнити. Очень сильно, – кротко ответила она. – Как и я. Я рассказывал им о Вигглхуфе и Блуждающих Волках. Они беспокоятся из-за криков.

– Отличная сказка, Харпика. Успокой их. Держитесь внутри, – мягко произнес он, затем шагнул ближе к двери и обратился к жеребятам.

– Я жду, что вы будете вести себя как можно лучше. Слушайтесь Харпику, малыши. Она обезопасит вас.

Он просиял улыбкой, несколько жеребят нервно улыбнулись в ответ.

– Д… да, Лорд Вэнити, – ответили они, послушно кивнув.

– Охраняй их, Харпика, – сказал он, дотронувшись носом ей между глаз.

Она шмыгнула и кивнула.

– Вы гораздо лучше своего имени, мистер Вэнити.

Шаг за шагом он проделал свой путь по лестнице. Входы перекрывались мешками с песком с пони, занявшими позиции у пулеметов. Снаружи, перекрывая вой сирен, рос рев озлобленной толпы. Они требовали впустить их, крики перемежались с угрозами. Отойдя от входа, он побежал дальше. Крики сошли на нет, а сирены воздушной тревоги были едва слышны за игрой оркестра. Танцевальный зал был заполнен нарядными пони, кучковавшимися между собой и разговаривающими на пониженных тонах. Страх преобладал на их лицах.

Щеголеватого вида жеребец с белоснежной гривой выбежал в зал.

– Говорю вам, толпа снаружи становиться неуправляемой. Разве мы не должны уже эвакуироваться в Стойло?

Синяя единорожка, которая смотрелась на четверть своего возраста, приблизилась к нему.

– Небесная стража приказала нам приземлиться до того, как мы достигли Кантерлота. Моя маленькая Розетта сильно напугана.

Он вздохнул, левитировал монокль и поглядел в сторону баррикады.

– Боюсь, что сейчас все идет не так как надо.

Вэнити мягко вздохнул.

– Прости, Фэнсипэнтс. Я собираюсь заняться этим прямо сейчас.

Он вежливо кивнул паре и продолжил путь по коридору. Мимо проносились солдаты, несущие ящики с патронами.

Он забежал в кабинет.

– Что значит, ты не придешь?! Да вы должны быть счастливы представившейся возможности!

Блублад орал на терминал на своем столе. Как и у его младшего брата, его грива тоже несла в себе серые пряди.

– Ты не можешь так поступить! Я требую разговора с директором немедленно, Гранат!

На экране… цветного терминала? Полагаю, что это имело смысл для пони настолько богатого и упертого, как Блублад, держать у себя нечто подобное… была рубинового цвета кобылка с самодовольной улыбкой на губах.

– Директор все равно занят, принц Блублад. Как и я, – раздраженно фыркнула кобылка, затем злобно добавила. – Спасай сам свою королевскую задницу, Блублад.

– Ты смеешь…

Её смешок прервал его.

– Еще как смею. Я годами мечтала увидеть это выражение на твоем лице, и мне наконец представился этот шанс. Кстати, понравилась заметка, что я послала местным? Они уже сломали двери? – Красные губы кобылки радостно изогнулись. – Надеюсь, они проживут достаточно долго, чтобы вздернуть тебя.

Блублад в оцепенении уставился на неё.

Её темные глаза повернулись к Вэнити, ухмылка сползла с лица.

– Принц Вэнити.

– Лорд Вэнити! – отрезал Блублад. – В этом семействе принц – я.

Оба проигнорировали возмущающегося жеребца.

– Гранат. Правильно ли я понял, что ты не собираешься эвакуировать нас в Цитадель?

– Верно, принц Вэнити. Директор шлет свои извинения, он вынужден переключиться на более приоритетные цели королевства.

– Ты понимаешь, что здесь дети?

Он не кричал; наоборот, его голос звучал еще тише и спокойнее.

Она снова улыбнулась.

– Конечно, но учитывая нынешние обстоятельства, мы не можем спасти…

– Места хватает для тысяч, Гранат, – прервал он, глядя на экран, его голос отвердел. – Так ты говоришь, что бросишь этих детей умирать? Мы можем послать их тебе.

Темно-серая кобылка появилась позади Гранат.

– Нужно бежать! Срочно! – сказала она и умчалась.

Гранат вздохнула, махнув сияющим красным копытом.

– Иду, Оникс.

Затем нахмурилась и перевела взгляд обратно на Вэнити.

– Мы запечатываем Цитадель. Прости. Не приходи сюда, Вэнити. Умирай в другом месте.

Она потянулась вперед, и экран погас.

– Возмутительно! Я немедленно свяжусь с тетушкой Селестией! Она разберется! – всполошился Блублад и начал магией нажимать клавиши. Последовала зеленая вспышка, и старший принц был отброшен от терминала. Его глаза изумленно округлились.

– Вэнити? Что ты делаешь? Мы должны…

– Ты должен идти и делать все, что считаешь нужным. Как и я.

Он пробежался по клавишам.

Значки трех фиолетовых с синим драгоценных камней, появились на экране, и терминал заговорил знакомым голосом.

– Дико извиняюсь, дорогуши, но прямо сейчас меня нет в офисе. Оставьте сообщение, обещаю, что свяжусь с вами, как только смогу.

Блублад ошарашено глядел на Вэнити, тот глубоко вздохнул и закрыл глаза.

– Рарити. Это Вэнити. Надеялся поговорить с тобой раньше. Сказать то, что должен. Похоже, что наши дни сочтены. Нас предали… всех нас. Если ты получишь это сообщение… я отправился в Элизиум. Если сможешь, встреть меня там, и я скажу то, что обязан был сделать годами ранее.

Экран мигнул и посинел, внизу появилось сообщение:

>Соединение разорвано.

Вздохнув, Вэнити поднялся на копыта. Блублад продолжал смотреть на него.

– Ты… ты и моя Рарити? Ты предал меня?

Вэнити оглядел своего старшего брата.

– Она никогда не была твоей, Блублад. И ничьей более. Она слишком хороша для этого.

Он глянул на дверь.

– Теперь, полагаю, нам придется донести пару неприятных новостей, – мягко вздохнул он. Не оглядываясь, жеребец вышел за дверь и направился к танцевальному залу. Музыканты продолжали играть, а аристопони в своих нарядных, дорогих костюмах болтали, будто это была одна из многих скучных вечеринок, а не конец света.

Вэнити прошел сквозь толпу и ступил на возвышение, где играл квартет. Я узнала одну из них: серая пони с элегантной угольной гривой и знакомым инструментом. Жаль, что Вэнити смотрел не на Октавию, а на толпу ниже. Я была очень рада, что она смогла сыграть где-то еще, прежде чем вернутся во Флэнк и умереть.

Множество обеспокоенных глаз воззрилось на него.

– Благородные пони, – начал он медленно. – Пять лет назад, я со своими братом и племянником прибыли к вам с целью организовать прибежище для элиты страны. Позволить бюрократам спрятаться в Стойле Один. У нас было бы наше собственное убежище, построенное по нашему вкусу и со всеми подобающими удобствами. Место, где Принцессы и аристократия смогли бы укрыться до тех пор, пока Эквестрия снова не стала бы безопасной. Что мы и сделали. Некоторые из вас даже имели честь увидеть то, что мы стремимся построить. Нечто, достойное величия Селестии и Луны.

Он немного помолчал, затем спокойно продолжил:

– Но нас предали.

По толпе пронесся ропот, плач и крики. Вэнити просто стоял перед ними, спокойно оглядывая толпу. Его спокойствие, казалось, передалось собравшимся аристопони; они быстро взяли себя в копыта, гораздо быстрее, чем я думала.

– Цитадель запечатана, а те, кто укрылся там, настроили толпу против нас из мелкой мести. Мы сможем еще какое-то время держать оборону, но рано или поздно особняк падет. Они слишком многочисленны. Поэтому, я предлагаю вам воспользоваться воздушным кораблем Фэнсипэнтс и переместиться к Элизиуму. Там достаточно провизии и гораздо легче организовать оборону. Возможно, там вы сможете пережить грядущее.

Старый жеребец выступил вперед.

– С удовольствием, старина. Но… мне показалось, или ты и вправду не сказал «мы»?

Вэнити сжал губы на секунду, затем мягко вздохнул.

– Я останусь здесь. Кто-то должен заплатить за эту неудачу. Я приму ответственность.

Монокль Фэнсипэнтса выпал и он засмеялся.

– Ну и ну, это самая бредовая мысль, что я когда-либо слышал. А уж я наслушался твоего брата, – покачал он головой. – Кто-то должен вести нас, а у тебя, похоже, рог на месте. А теперь, те у кого есть возражения, самое время выйти вперед… и… я с радостью оставлю их гнить здесь. А ты? Ты всегда лишь хотел лучшего для Эквестрии.

Рот Вэнити раскрылся, но со стороны кухни раздались крики, и в танцевальный зал вбежал рабочий персонал, с группой разъяренных, орущих пони, следующих за ними.

– Найти Стойло! – орали одни. – Вздернуть благородных! – ревели другие. Толпа влетела на сцену, вооруженная ножами, импровизированными дубинками и огнестрельным оружием.

Магия Вэнити схватила ближайший крупный предмет: контрабас Октавии. Окруженный зеленым свечением, инструмент с размаху влетел в несущуюся четверку как огромная дубина; тяжелый удар послал их в полет, на мгновение импульс захватчиков угас, когда контрабас горизонтально влетел в группу. Последний могучий взмах отбил еще одну атаку на бегущих из помещения аристопони. Судя по воплям, бьющемуся стеклу и выстрелам, хаос распространялся по всему особняку. Некоторые из захватчиков нацелились на сцену, но контрабас взмыл вверх, создавая непреодолимую преграду для пуль, отскакивающих от дерева.

Белый единорог моргнул и поглядел на ошеломленную музыкантшу.

– Весьма надежный инструмент.

Он левитировал два брошенных револьвера и начал раздавать аккуратные выстрелы в голову; столкнувшись с таким сопротивлением, большинство атакующих отступили к кухне. Он выждал момент и вернул контрабас Октавии, которая крепко его обняла.

– У тебя есть куда пойти? – спросил он, пока Фэнсипэнтс, держащий подобранную где-то кувалду, и его кобылка шли к двери.

– Странный вопрос во время подобного безумия – мягко ответила она и посмотрела на него темными, печальными глазами. Затем хаос вновь захлестнул танцевальный зал, и она пропала. Вэнити развернулся и поспешил за Фэнсипэнтсом. Охрана пыталась сдержать бушующую толпу, но быстро поддалась превосходящему числу противника, который захватил их оружие. Пока аристопони отходили, раздался оглушительный треск, и взрыв пошатнул поместье; крики усилились, и хаос распространился еще дальше.

Фэнсипэнтс и Вэнити поднялись в зал этажом выше, где линия мешков с песком и мебели все еще составляли баррикаду.

– Перебирайтесь! Быстрее! – кричал Вэнити паникующим слугам и аристопони, спасающим свои жизни. Нескольких он перенес своей магией, как вдруг бушующая толпа показалась на лестнице. Вэнити с несколькими охранниками держали оборону, отстреливаясь короткими очередями. Затем один охранник побежал. За ним последовали еще двое.

Толпа все продолжала прибывать. Они рвали баррикаду, их пули разбивали зеркальные стены и проделывали отверстия в красивой мебели, они пробивались к преграде и рвали её голыми копытами. То ли из-за его контроля и самообладания, то ли из-за их беспорядочной стрельбы, но, несмотря на трассирующие мимо пули, ни одна не смогла ранить Вэнити, удерживающего позицию.

Он оглянулся и увидел, как дверь детской открылась, и оттуда показался синий глаз. Их взгляды на секунду встретились, и жеребец развернулся к толпе.

– Вы не пройдете! – прокричал он и окутал зеленоватым свечением каждое брошенное оружие. В мгновение, все они поднялись в воздух и нацелились в сторону лестницы, прямо в ошеломленные лица толпы, слишком поздно осознавшей свою глупость. Затем все пистолеты и автоматы рявкнули в унисон и, выпустив град пуль, разорвали атакующих на куски. Несмотря на это, толпа все продолжала прибывать, затем один за другим стали раздаваться щелчки опустевшего оружия. Окровавленная и обезумевшая, толпа снова ринулась в атаку! Вэнити поднял сломанную ножку от стула, чтобы встретить разъяренных пони, бросающихся на баррикаду.

Затем сияющий меч разрезал горло одного из нападавших, и Блублад спокойно стал рядом с ним.

– Трогаете мою коллекцию? Изгадили весь дом своими грязными копытами, жалкие плебеи! Запачкали мою прекрасную шерстку?!

Вэнити улыбнулся.

– Ты подтянул искусство меча, брат!

И, стоя плечом к плечу, они били и рубили нападающих, пока, наконец, последние из них не отступили. Вэнити, задыхаясь, выпустил ножку стула.

– Теперь… проводим детей к воздушному…

Резкая боль пронзила его живот, когда фут стали погрузился в его внутренности. Вэнити завалился на бок, копыта прижались к ране, он глядел на окровавленный меч, парящий рядом с его братом.

– Тебе следовало держать свои копыта подальше от неё, брат. Рарити предназначена мне. Она должна была жениться на мне.

Он смахнул кровь с меча и побежал по коридору.

Мучительно медленно Вэнити поднялся на копыта. Он магией стащил униформу и прижал к ране, глядя на напуганный глаз, смотрящий из-за двери в детскую. Он выдавил улыбку.

– Присмотри за ними, Харпика.

– Мистер Вэнити, вы ранены…

Он глубоко вздохнул, внутренности обожгло огнем, и высоко поднял голову.

– Это? Просто царапина – кровь струилась по его ногам. – А сейчас, успокой детей и позаботься о них, Харпика. Они рассчитывают на тебя. Уходи только тогда, когда удостоверишься в безопасности.

– Но…

Он поднял копыто к её губам.

– Боль… раны… унижение… небольшая цена за защиту невинных. Запомни это, – произнес он с дрожащей улыбкой на губах. Он снова коснулся её носом. – Теперь закрой дверь и не волнуйся обо мне. Думаю, вернусь в свою комнату. У меня есть пара слов, которые нужно записать напоследок.

Он продолжал улыбаться, терпеливо ожидая со спокойным выражением, пока она, наконец, не закрыла дверь. Его голова упала, лицо исказилось от боли и он поплелся в свою комнату. Окровавленную униформа полетела в мусор и жеребец сел за стол.

Снизу доносились затихающие звуки стрельбы. В окне, как мне показалось, я увидела что-то вроде лодки подвешенной к шару, летящей на восток. Начинался снегопад, он вытащил небольшой листок и начал аккуратно писать, кровь из его раны медленно впитывалась в кресло.

– Сомневаюсь, что ты когда-либо получишь это, Рарити, – мягко произнес он, сложил письмо и вытащил пустой шар памяти. – Не знаю, увидит ли кто-нибудь эту память, но это то, что необходимо сказать, – он глубоко вздохнул и начал трястись, его тело холодело. – Я умираю. Это неизбежно, поэтому позволь начать с этого. А еще с того, что все могло быть совсем по-другому, мы с тобой были бы самой отличной парой. Если бы ты не была Министерской Кобылой, а я не принцем, у нас была бы гораздо лучшая жизнь. Жизнь, которую ты заслужила. Я знаю твои ошибки… твои сожаления… и я заберу их с собой в лучший из миров.

Он застонал от пульсирующей боли в его внутренностях.

– А других, кто увидит эти воспоминания, я молю, чтобы вы простили дурака. Я присоединился к проекту из лучших побуждений… спасать жизни. Так много денег… материалов… и какое это имеет значение сейчас? Я умираю… мой брат обезумел… Рарити… дорогая Рарити… Я сделал это для защиты остальных от неизбежного. Мой племянник однажды упомянул… что ему казалось, что единственный способ спасти Эквестрию – разрушить её. Я думал, он шутит… в своей обычной манере. Он так любил эту страну. Возможно даже больше, чем любой другой, я боюсь. Теперь же все погибло. И будь я проклят… я помог ему.

– Цитадель… не знаю, что станет с ней. Возможно, Гранат с остальными из Д.М.Д. все еще укрываются там? – Он вздрогнул и закрыл глаза. – Прости, хотел бы я сказать больше. Мирамэйр. Мой старый шкафчик. Сожаление… прости. – Он открыл глаза и глянул на полированную поверхность стола, слезы струились по щекам. – Прощай, Рарити. Я молюсь, чтобы мы снова встретились… в лучшей… жизни…

Мир закрутился, возвращаясь к темноте.

<=======ooO Ooo=======>

Я слышала тихий свист талисмана «Морского конька» и стук дождя по крыше. Едкий, сладковатый запах трюма висел в воздухе, я чувствовала себя лежащей на кровати. Мои ноги ощущались… как не мои. Мускулы двигались неправильно, когда я перевернулась на бок. Но это было ничто по сравнению с тем, что происходило с моим сердцем. Легкие также работали неправильно. Я подумала, что, возможно, превращаюсь в какое-то морское существо. Нечто слепое, ползающее в кромешной тьме, и не принадлежащее к пони.

Мой ПипБак пропал.

– Глори… – прохрипела я низким гортанным голосом. Я чувствовала себя отвратительно и, надрывно кашляя, повертела головой, как если бы это могло магическим образом исцелить мои глаза. Затем я потеряла равновесие и шлепнулась на деревянную палубу «Морского конька».

– Глори! – вновь прохрипела я, моя грудь адски болела, словно пытаясь избавиться от пораженных легких.

Затем я услышала тихие всхлипывания, всхлипывания маленькой напуганной кобылки. Она шмыгнула носом.

– Она… она снаружи, Блекджек.

– Она нужна мне. Я хочу поговорить с ней, – произнесла я, повернувшись в сторону голоса Скотч и вытянув к ней копыто. Я ощутила ногу под моей… и услышала её тихий крик, с которым она отдернула ногу. Я вздрогнула и отстранилась. Она всхлипывала и тяжело дышала, отстраняясь от меня. Я неподвижно лежала перед ней и тихо произнесла: – Прости, Скотч. Я не монстр. Нет… даже если и выгляжу как монстр.

Она еще раз шмыгнула.

– Я… пойду приведу её.

Она побежала к выходу, её цокающие копыта удалялись от меня. Я подтянула свое тело за ней. Сильно не продвинувшись, я услышала еще больше копыт, приближающихся ко мне.

– Ты уже вышла? Не волнуйся… – раздался рядом голос Глори, – Найду еще один шар и…

Я обернула свои ноги вокруг её.

– Стой… Я скоро умру.

– Нет! – отрезала она. – Нет! Не смей так говорить. Мы доберемся до Сангвина и вылечим тебя!

Она попыталась вырваться, но я вцепилась в неё, пока она не начала дрожать.

– Глори. Я скоро умру, – повторила я, и удивилась, насколько спокойно я себя чувствовала. Я не хотела умирать. Было очень много того, что я хотела бы сделать, чего раньше никогда не делала… но таков был порядок вещей. Каждому отпущен свой срок.

– Не говори так, Блекджек. Не надо… – горячие слезы падали мне на щеки. Я улыбнулась и потерлась о её грудь… её сильное сердце. Очень-очень сильное.

– Позволь мне сказать… потому что это чистая правда, Глори. – Я вздохнула еще раз, ощущая сильное жжение в легких. – Я не хочу умирать, но я… я не собираюсь отдавать Сангвину самую опасную технологию в Пустоши ради спасения моей жизни. – Она покачала головой и всхлипнула. – И я знаю, как сильно это ранит тебя, Глори. Я знаю, потому что если бы это была ты… я перевернула бы землю, чтобы найти способ остаться с тобой. И я знаю, что ты… отговорила бы меня. И это было бы адски больно… даже если бы ты попросила меня… я бы не сделала этого. Поэтому прошу тебя: не выменивай мою жизнь на ЭП-1101. Я не стою того вреда, что он совершит с помощью него.

Возможно, то был кошмар… возможно, нечто другое… но я до сих пор помнила ряд фиолетовых глаз, плачущих вдоль серой шеи.

– Я не могу… не могу просто сидеть сложа копыта. Не могу… – прошептала она мне в ухо. – Я очень тебя люблю… Я хочу… так много добиться вместе с тобой. – Она, всхлипывая, тряслась. – Прошу, не заставляй меня бездействовать и просто смотреть, как ты умираешь.

– Ну тогда просто сбрось меня в реку. Одной кучей мусора больше. Кто заметит? – улыбнулась я.

Она забавно икнула и прошептала:

– Ты невероятна, знаешь об этом? – Она мягко поцеловала меня в лоб. – Я просто так… не сдамся. Ты никогда не отказывалась от меня… от любого из нас. Ты всегда была рядом. Пожалуйста… дай нам попытаться и найти… что-нибудь… чтобы помочь тебе.

– Хорошо, – мягко уступила я. – Только не Сангвин…

Она вздохнула и осторожно подняла меня на свою спину и перенесла на кровать.

– Без Сангвина, – ответила она и уложила меня. – Прости, Скотч…

– Полагаю, что выгляжу совсем плохо. Ну хоть метка то регенерировала? – спросила я и снова улыбнулась. – То есть, потерять глаза конечно… плохо… но, чтобы еще и круп отстрелили? Ужас!

Пегаска еще раз икнула, смеясь, и шмыгнула.

– Да… но твои глаза… – мягко произнесла она и уткнулась в мою щеку.

– Эй. Единственное плохое в слепоте то, что я не могу видеть тебя, – сказала я, ткнувшись мордочкой в её спину. И не могу видеть врагов. И не могу стрелять. Я почувствовала приступы паники, подползающие к мозгу. Я отогнала их прочь, потому что если сейчас расклеюсь, то с тем же успехом могу собственнокопытно передать ЭП-1101 Сангвину. И если глупые шутки держат нас вместе… что ж… она сделала еще один икающий смешок сквозь всхлипывания.

– Это самое милое, что я когда-либо слышала, но серьезно, я ни за что не поверю, что это единственное неудобство слепоты. Ведь ты же… – так как мои копыта представляли собой висящие макаронины, я заставила её замолчать поцелуем. На редкость приятным поцелуем. Мгновениями позже, она отстранилась.

– Мы обязательно найдем способ помочь тебе. – Она просто обязана была сказать это. Как то, что я старалась не думать о произошедшем со мной удерживало меня от впадения в отчаяние. Так и надежда на мое исцеление держали её в здравом уме. Этого я не могла отрицать.

– Только не Сангвин, – вновь повторила я. Она вздохнула, затем кивнула, и я улыбнулась. – И верни мне ПипБак. Я чувствую себя голой без него.

– Эммм, Блекджек, не знаю, как тебе это сказать, но мы обычно не носим одежду.

Я зарылась носом ей в шею.

– Ты может и не носишь, но в меня достаточно стреляли, чтобы я поняла полезность ношения брони.

Она всегда была такой мягкой и милой? Безусловно, да.

– Хорошо. Он мне нужен еще на пару минут, потом я обязательно верну его тебе, – пообещала она и отошла.

Я вздохнула и откинулась на кровать, слушая удаляющийся легкий цокот её копыт. Затем мои уши навострились, когда я услышала её голос.

– Она не хочет, чтобы мы отправились к Сангвину.

Учитывая, что я не могла вмешаться в их разговор, я, по крайней мере, была способна его подслушать.

– Ну естественно. Она ж дурочка, – возразил П-21. – Он – наш лучший и единственный шанс спасти её. Ты сама сказала, что это только вопрос времени, когда разовьется гангрена.

– Кровообращение её конечностей постепенно прекращается. Не знаю, от порчи или от рака, но после выстрела последней Серебряной пулей… – мягко ворчала Глори. – Зачем она это сделала?

– Потому что это был единственный для неё способ победить, – ответила Рампейдж. Похоже, она чувствовала, что способна удержать себя в копытах, если позволила освободить себя из цепей и присоединиться к разговору… чему я была рада. Она не заслужила отношения к себе как к монстру, даже если она и думала, что является им. Никто не заслуживал.