Текст книги "Кровь и Звёзды (ЛП)"

Автор книги: Somber

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 76 страниц)

– Ну так отправляйся прямиком в Ядро. Тебя моментально испепелят и… – Наши глаза встретились. На лице Рампейдж застыло выражение ужаса. – Ты уже была там, не так ли?

– Я не буду говорить об этом, – еле слышно прошептала она.

– Но…

Она сбила меня с ног, навалившись сверху.

– Я! Не буду! Говорить! Об этом!

И, глядя в её глаза, я поняла, что она скорее убьёт меня, чем произнесёт ещё хоть слово.

– Ладно, ладно… – Я закряхтела от боли; она была очень тяжёлой в этой своей броне. Рампейдж медленно слезла с меня. – Я просто надеялась, что смогу чем-то помочь…

– Добро пожаловать в клуб. В этом вся Пустошь: она будет подбрасывать тебе всякое дерьмо снова и снова, позволяя в отчаянии смотреть на него, как на стакан прохладной чистой воды через прочную решётку в минуту смертельной жажды, – сказала она, пристально глядя на меня. – И знаешь, что здесь самое поганое? Ты спятишь и размозжишь себе голову ещё до того, как умрёшь от жажды.

* * *

Я обнаружила П-21 в офисных комнатах наверху, пока Глори исследовала отмеченные разнообразными знаками талисманы, тускло светящиеся на полках кладовой. Синий жеребец, хмурясь, работал на терминале, перебирал пароль за паролем. Затем он оглянулся и посмотрел на меня.

– Не могу поверить, что спрашиваю это, но как она?

– В смятении, так что она в подходящей компании, – ответила я с вымученной улыбкой. – Так странно. Я уже настолько привыкла быть центром притяжения всех неприятностей во Вселенной, что понятия не имею, как помочь другим пони справиться с их болью.

– А как мы с Глори помогли тебе? – спросил он, улыбнувшись.

– Завалили меня обнимашками и не убили, – ответила я и усмехнулась.

– Ага, последнее точно очень помогло, – фыркнул он, а затем в очередной раз выключил терминал. – Кто-то определённо был чёртовым параноиком! – Он посмотрел на меня и вздохнул. – Это займет целую вечность. Всё, что я могу сказать, это лучше бы оно того стоило, иначе я изобрету машину времени просто ради того, чтобы пнуть кое-кого под зад!

Я вспомнила шар памяти Принцесс. Я бы поступила немного по-другому… если бы у меня было подобное заклинание.

– Как бы там ни было, у меня есть небольшой подарок для тех, кто с рогом, – сказал П-21, доставая из своей сумки ещё один шар памяти. – Нашёл его в выдвижном ящике. Не знаю, нужен ли он тебе, – добавил он. – Твоё общение с этими штуками не всегда проходит гладко.

– Да, но… – Я подхватила шар магией и посмотрела на П-21. – Как ты сказал, это займёт вечность. Так или иначе, мне всё равно придётся ждать.

– Конечно. А мы, фактически, должны заниматься мародёрством, пока ты прогуливаешься по чужим воспоминаниям.

По его взволнованному взгляду я поняла, что он говорил несерьёзно; определённо, он ещё не забыл тот случай, когда я вошла в шар и не вышла обратно.

– Это грязная работа, но кто-то должен её делать! – усмехнулась я и отсалютовала ему шаром. Затем осторожно прикоснулась к маленькой сфере рогом, надеясь, что не вернусь из неё мёртвой, изувеченной или рыдающей. И мир вихрем унёсся прочь.

<=======ooO Ooo=======>

Я оказалась на каком-то заводе. Или в лаборатории? Множество пони столпились вокруг стола, хмуро глядя на кучу разложенного на нём железного хлама. Вокруг сновало много нервных пони в лабораторных халатах.

Моя хозяйка была кобылой; без крыльев, но с рогом. Почему-то всё вокруг воспринималось гораздо яснее, когда я была в теле единорожки.

– Сразу три Министерские кобылы на тестовой демонстрации? Хорс рехнулся, что ли? – прошептала мне на ухо горчичного цвета кобылка. Затем прямо перед моим носителем я заметила три кьютимарки: три яблока, большая пурпурная звезда в окружении маленьких белых и облако с молнией.

Реинбоу Деш смачно зевнула:

– Скука. Когда оно уже начнётся?

– Т-с-с-с, – прошипела Эпплджек, – может Хорс и самоуверенный осёл, но в роботах он разбирается как никто другой.

– Пора бы уже, – сказала Твайлайт Спаркл, немного злясь от нетерпения.

– Что, негодница, боишься опоздать на обед?

Твайлайт слегка кивнула.

– Вообще-то, мне надо ещё кое-чем заняться, раз уж я всё равно в Хуффингтоне.

– Ты серьёзно собралась тут чем-то заниматься? – слегка насупившись, спросила Рейнбоу Дэш. – Если бы здесь не было Башни Шэдоуболтов, чёрта с два бы я сюда явилась. В жизни не видела такого уродливого города, как Хуффингтон.

Несколько пони посмотрели на неё с плохо скрываемой злостью, но она ничуть не смутилась и добавила:

– Ага, так и есть.

– Зато открытия здесь делают, словно пирожки пекут. Если бы не дела в Кантерлоте, я бы перевела сюда несколько своих проектов. Можно было наладить координацию с Министерством Мира и Министерством Морали, – улыбнувшись, сказала Твайлайт Спаркл.

– Кстати о морали, ты разговаривала с Пинки Пай, Твайлайт? – спросила Рейнбоу Дэш. – В смысле, недавно.

– Нет. Мы уже почти месяц не общались, очень много дел. Как она?

Реинбоу Деш неуверенно потеребила гриву.

– Она… какая-то более странная, чем обычно. Я не видела её такой с тех пор, как…

– Приветствую вас, дамы и господа! Я очень рад вас всех видеть, – сказал светло-жёлтый земной пони, идя к столу и неся на спине накрытый тканью цилиндрический предмет. У жеребца были странные тонкие усы толщиной с карандаш и редкая, прилизанная коричневая грива. Его кьютимарка была в виде трёх шестерёнок, что, очевидно, очень подходило к его работе. Подойдя к столу, он ловким движением перебросил цилиндр с крупа на голову, а затем взял его в копыта, демонстрируя публике.

– То, что находится в этом контейнере, перевернёт наши представления о промышленном производстве.

Теперь даже Рейнбоу Дэш выглядела заинтересованной. Мистер Хорс поставил контейнер возле кучи металлолома на столе и объявил:

– Представляю вашему вниманию мехаспрайтов!

С этими словами сдёрнул ткань со… стеклянного кувшина, заполненного шариками от подшипников?

– И… это всё? – неловко спросила Твайлайт Спаркл.

– Тут и обычные донимают, а теперь их ещё и из железа делают? – проворчала Рейнбоу.

– Немного терпения, господа, – произнёс жеребец, широко улыбаясь и окидывая взглядом собравшихся. Зал понемногу умолк. – Подумайте, что представляет собой традиционный производственный процесс. Вначале сырьё нужно добыть, обогатить, потом изготовить из него детали и собрать их воедино. Но представьте себе возможность превращать сырьё сразу в готовое изделие! – он с любовью погладил стеклянный контейнер. – И сегодня у нас есть такая возможность! Благодаря применению специального магического поля…

Он щёлкнул выключателем в основании «кувшина», и тут же глаза каждого металлического шарика засветились. Расправив маленькие крылья, мехаспрайты покинули контейнер и поднялись в воздух.

– Что ж, зато с виду они не такие хорошенькие. Не думаю, что Флаттершай их полюбит… – пробормотала Эпплджек.

Мистер Хорс, всё с той же сияющей, уверенной улыбкой, продолжал:

– Их можно запрограммировать на создание любой конструкции. Они будут самостоятельно искать сырьё, поглощать его, перерабатывать и изготавливать требуемый продукт. Убедитесь сами!

Он нажал ещё одну кнопку у основания стеклянной ёмкости. Издавая странный стрекочущий звук, мехаспрайты закружились в воздухе, а потом опустились на разложенный на столе металлолом. Они откусывали небольшие кусочки железа, пережёвывали их и выплёвывали на стол блестящие шарики жидкого металла, по ходу дела соединяя их в цельный кусок. Затем они начали обрабатывать его своими язычками, и минуту спустя на столе лежал новёхонький пистолет-пулемёт.

– Вот и всё! От куска мусора до настоящего оружия за десять секунд.

У Хорса определённо было странное чувство времени, однако я поняла его мысль. Но погодите-ка. Ещё мехаспрайты? У меня на глазах один из них открыл рот и выплюнул другого, красновато-рыжего цвета.

– Как вы могли заметить, мехаспрайты используют излишки сырья для создания новых производственных единиц. Они даже могут специализироваться для повышения эффективности.

Твайлайт Спаркл подняла копыто.

– Не сочтите меня за паникёршу, но что им помешает съесть… например… весь Хуффингтон?

– Отличный вопрос, мисс Спаркл.

Судя по его улыбке, он очень надеялся, что кто-нибудь об этом спросит.

– Как только они выйдут за пределы магического поля, то сразу же…

Он зубами схватил одного из них и оттащил от остальных. Глаза мехаспрайта погасли, крылья обернулись вокруг корпуса и убрались внутрь. Моя хозяйка, тем временем, принялась рыться в своей сумке.

– А… это они тоже должны делать? – спросила Реинбоу Деш, указывая на стол. Металлолома больше не осталось, и теперь уже целая стая мехаспрайтов пожирала сам железный стол… и даже принялась за металлические сидения, на которых сидели зрители.

Улыбка мистера Хорса стала более нервной.

– Ах… такие трудолюбивые малыши, правда?

Он подошёл «кувшину» и дал копытом по выключателю. Однако, мехаспрайты продолжали поглощать металл и множиться всё в большем и большем количестве.

– Что… но это невозможно! – изумлённо сказал он, глядя на контейнер.

– Для невозможного у них слишком хороший аппетит! Поберегись!!! – закричала Эпплджек, заметив, как со скрипом гнётся одна из потолочных балок.

Хорс огорчённо вздохнул и кивнул нескольким пони, беспокойно наблюдавшим за происходящим. Те немедленно швырнули в рой мехаспрайтов дюжину импульсных гранат, которые, взорвавшись ярко-голубыми вспышками, разрушили магическое поле, питавшее машины. Все как один, мехаспрайты сложили крылья и попадали на бетонный пол.

Жёлтый жеребец озадаченно почесал затылок.

– Похоже, произошёл непредвиденный сбой. До сих пор мы не сталкивались с неполадками такого типа. Но вы наверняка видите потенциал…

– Конечно вижу, потенциал для катастрофы, – усмехнулась Рейнбоу Дэш. – Не думаю, что Министерству Крутости понадобятся ваши мехаспрайты, мистер Хорс.

– Эти штуки уж точно до добра не доведут, – согласилась Эпплджек. Собравшиеся начали, между тем, понемногу выходить из зала. – Идём, Твайлайт.

Пурпурная кобыла подошла к Хорсу, сочувственно улыбаясь.

– Я сожалею, мистер Хорс. У них действительно впечатляющий потенциал.

– Они не должны были этого делать, – уверенно ответил он.

– Значит, что-то их заставило. Мне жаль. Если хотите, то, возможно, мы бы могли организовать ещё одну демонстрацию? Выяснить, что пошло не так? – вежливо спросила Твайлайт.

На мгновение он бросил на неё резкий взгляд, но затем расслабился.

– Благодарю вас, но это ни к чему. Мне кажется, что… это наша внутренняя проблема…

Твайлайт выглядела озадаченной, но в конце концов просто пожала плечами… Моя носительницы встала и вышла вслед за остальными зрителями вслед за Министерскими Кобылами.

– Мехаспрайты! Ты можешь в это поверить? Я думала, этот парень что-то вроде гения в технике, – с издёвкой сказала Рейнбоу Дэш, – а он чуть не скормил своим мехаспрайтам весь Флэнкфурт!

– Ну, несколько гнилых яблочек найдётся в любом урожае. В следующий раз у него выйдет лучше, – вздохнув, ответила Эпплджек. – А обед, наверно, придётся пропустить. Сейчас мне нужно в Эгиду, проверить, как идёт работа над новой боевой бронёй.

– Эпплджек, мы уже столько не виделись! Ты же обещала! – сказала Рейнбоу Дэш с раздражением.

– Знаю, знаю, но это тоже важно. Мой брат ушёл в армию, и, раз уж он собрался сражаться, я хочу, чтобы его защищало что-то кроме его толстого черепа!

– Ух-х… ну ладно. Тогда ты и я, Твайлайт?! – задорно сказала Рейнбоу, но затем нахмурилась, глядя на пурпурную кобылу. – Э-э… Твайлайт? Э-э-эй! Приём!

– О… э-э-э… вообще-то, я не могу. У меня… ммм… встреча, – ответила она.

Рейнбоу Дэш со стоном опустила голову и пробормотала:

– Худший день в моей жизни…

Моя носительница свернула в боковой коридор и поднялась по лестнице в помещение, окна которого выходили на демонстрационный зал. Оттуда было видно, как мистер Хорс с несколькими ассистентками собирали мехаспрайтов в корзины. Затем она сняла седельную сумку и достала оттуда небольшое магическое устройство.

– Сработало, – тихо сказала она, передавая его в открытую дверь. Появившееся из проёма копыто приняло устройство и скрылось с ним в темноте.

Мгновение спустя, к её ногам со звяканьем шлёпнулся увесистый мешочек с монетами.

– Благодарю.

Моя носительница зарылась копытами в золото и радостно расхохоталась.

– Я могу сделать больше. У меня есть доступ. Я могла бы пустить все его разработки под откос, – сказала она, пряча мешочек в своей седельной сумке.

– В этом нет необходимости, – тихо произнесла невидимая собеседница. – Нам нужно только дискредитировать его исследования, а не сорвать их.

Моя носительница нахмурилась, глядя на потрескавшуюся дверь.

– Возможно, вы захотите заплатить, чтобы я была наготове, на случай, если вам понадобится что-то ещё?

Повисла напряженная пауза.

– А если нет?

Моя хозяйка ухмыльнулась:

– Тогда я могу стать разговорчивее…

– Понимаю.

Тут я почувствовала, как что-то легонько коснулось её уха. Она поглядела вверх и увидела пистолет с глушителем возле своей головы.

– Мы бы предпочли, чтобы мистер Хорс потерял время из-за сегодняшнего инцидента, но убийство или самоубийство его сотрудника нас тоже устроит, мисс Фэйрхуф. К тому же, это дешевле.

Дрожь пробрала мою хозяйку вплоть до самой утробы.

– П-п… прошу вас…

– Не играйте с нами, и мы не будем играть с вами, мисс Фэйрхуф. Поверьте, наши игры вам не понравятся, – усмехнулась невидимая кобыла, когда пистолет скрылся за дверью. – От них умирают.

<=======ooO Ooo=======>

Я всё ещё дрожала, когда вышла из воспоминания. Первым делом я осмотрелась в поисках полосатых ниндзя-убийц или агентов Анклава; чёрт, как же странно просыпаться не боясь, что Деус уже насилует меня. Прочь, жуткие мысли, прочь! Я, наконец, встала и энергично встряхнулась.

– Всё в порядке? Никто не умер?

– Нет, но кое-кто должен был, – П-21 хмуро уставился на терминал. – Двенадцатизначный пароль… чтобы спрятать какие-то грязные записки, которые одна из менеджеров посылала секретарю в штабе Робронко. Похоже, они собирались встретиться у неё в офисе, – сказал он со смешком. – Тут был её пароль и прочее. Секс всегда был таким запутанным пока не упали бомбы?

– Наверное, – ответила я и подняла шар. – Где ты нашел его?

П-21 фыркнул и закатил глаза.

– Он был приклеен к задней стенке выдвижного ящика. Видимо, кто-то очень не хотел, чтобы нашли.

– Её звали Фэйрхуф? – спросила я. Он нахмурился в замешательстве. – Менеджера.

– Нет, её звали Мерри Пенни. А что?

Но я уже увидела ответ на свой вопрос.

На стене за его спиной висела старая газетная вырезка. «Менеджер по розничной торговле Робронко убита вышедшим из-под контроля роботом.» Остаток статьи уже невозможно было прочесть, но мне удалось разглядеть, что менеджер была единорогом.

«Наши игры вам не понравятся. От них умирают.»

Пони, саботирующие работу других? Взятки? Убийства? Что за чертовщина творится в этом городе? В Хуффе много тайн. Он как целая страна внутри другой. И почему моя грива всегда начинает зудеть от этой мысли?

* * *

Первой ушла я. Наши сумки были набиты под завязку собранным добром. И я была уверена, что, когда мы продадим всё это, мне хватит крышек на расшифровку EC-1101. Увы, суровый взгляд Рампейдж слегка остудил мой пыл. Один взгляд её розовых глаз, пока она медленно жевала минталку, ясно дал понять, что жалость может быть опасной для здоровья. П-21 и Глори переглянулись, но ничего не сказали. Я же усмехнулась про себя при мысли о том, что мы самая никчемная банда на всей Пустоши.

Наверное.

– И всё-таки, зачем нам доставлять двухсотлетнее письмо? – спросила Глори, когда мы тащились по затопленной улице.

Я пошла во главе, хлюпая по липкой, холодной грязи. Винтовка медленно поворачивалась от одной красной метки к другой, которых в развалинах было полным-полно. В основном блотспрайты, на которых не стоило тратить винтовочные патроны. Я уложила их из карабина: у меня всё равно уже заканчивались патроны к нему, и снова припала к прицелу.

Впереди показались ещё двое; после перезарядки и пяти выстрелов, карабин издал глухой щелчок, а на улице впереди не осталось ни одного блотспрайта.

– Потому что так решил ПипБак, – чинно ответила я, поглядывая на сгущающиеся тучи. Явно собирался дождь. – Кто знает? Может, в конце мы встретим гуля, которого это письмо растрогает так, что он даст нам убойную серебряную пулю и ею я смогу испарить любого монстра, которого отправит к нам Сангвин.

– Ну или, знаешь, который сожрет твой мозг, – усмехнулась Глори.

– Вечно все про мозги думают. Серьёзно. Гули не смогут прогрызть череп, – немного презрительно фыркнула Рампейдж. – Им больше нравятся органы помягче. Печень. Легкие. Ну и типа того.

Мой желудок чуть не взбунтовался.

– Да, только этого услышать не хватало.

Глори задумчиво нахмурилась и посмотрела на меня.

– Это правда?

– Почему ты меня об этом спрашиваешь? – ответила я, нервно усмехнувшись. – Мне с головой хватило и каннибализма рейдеров. Не хочу даже думать про гульскую диету. Можешь спросить одного из них, когда встретим.

– Знаю, знаю, – она фыркнула и хлопнула крыльями. – Во мне просто заговорил ученый. Ну, то есть, они же бессмертны и лечатся радиацией, откуда тогда такая тяга к еде? Это рефлекс? Инстинкт? Им на самом деле нужно есть или просто пони на вкус так хороши?

– Итак… Падшая Глори – ученый? – с лёгкой улыбкой спросил П-21. Глори чуть не споткнулась. Я хмуро взглянула на синего жеребца, но ему, разумеется, было наплевать.

Светло-серая пегаска сдвинула брови.

– Я… я не знаю… но Глори, по крайней мере, любопытная пони.

Я улыбнулась. Монин Глори была застенчивой, боязливой и преданной пегаской. Глори была любопытной, но подозрительной. Какой окажется Падшая? Я надеялась, что это будет всего лишь маска, которую одевала Глори, когда была в Анклаве.

– Так кому мы несем это барахло? – спросила Рампейдж, пнув в сторону выглядывающий из воды череп.

Я присмотрелась к выцветшим буквам на конверте.

– Мистеру и миссис Кейк в… – я прочла дальше и запнулась. – Сахарный Уголок…

Ветхое, покосившееся в сторону аллеи здание привалилось к обгоревшему каркасу своего соседа. Яркая розовая краска посерела и стала больше напоминать цвет плоти; белая краска потемнела и отслоилась из-за постоянной влажности. Дождь так деформировал крышу, что она стала похожа на кожу гуля. Башенка в виде стопки кексов теперь накренилась в сторону, как грозящий кулак, и время от времени скрипела. Одна стена почернела, но не сгорела, что говорило о высокой прочности здания. В грязи, перед магазином валялось много декоративных пластиковых сладостей. Из покореженных оконных рам торчали осколки цветного стекла, из-за чего сами окна стали похожи на сощуренные глаза. Над входной дверью, на одном креплении болталась вывеска: «Сахарный уголок», а под ней: «Торты и кондитерские изделия.»

И внутри было несколько желтых меток.

Здание заскрипело, когда я ступила на крыльцо. От мысли, что я окажусь погребённой под обломками во время доставки письма давно умершим пони, я зажмурилась; Деус бы лопнул со смеху.

– Ладно. Не думаю, что стоит идти всем сразу. Только я и Глори, наверное.

– Конечно. Кому-то же нужно будет отрыть ваши задницы, если эта штука рухнет, – пробормотала Рампейдж, глядя на полуразрушенное здание.

Мы осторожно поднялись по ступенькам мимо плаката «Государственный Кондитерский Центр Министерства Морали», покрытого пятнами плесени. Пинки Пай, выпрыгивающая из торта с улыбкой на лице, заставила меня вздрогнуть. Мягкий от влаги пол немного проседал от каждого моего шага. Посмотрев на стены, покосившиеся под безумными углами, я увидела каркас здания, торчавший сквозь прогнившие деревянные панели. Я продолжила поглядывать на свой ПипБак. Как только он скажет, что задание выполнено, я убираюсь отсюда! Небольшая стрелочка на моём Л.У.М.-е указывала на что-то внутри здания, но задача всё равно оставалась не ясна.

Очевидно, что Сахарный Уголок был в ужасном состоянии. Одного взгляда на кухню хватило, чтобы понять: внутрь заходить не стоит. Выглядело всё так, будто эта часть здания держится на одних кирпичных печах. Так что оставалась только лестница. Я начала подниматься по ступеням, радуясь, что они наклонились в ту же сторону, что и остальное здание. Мои копыта пытались найти точку опоры на этой непрочной поверхности. Всё вокруг шаталось и скрипело. Дверь на конце лестницы была не из хлипкого дерева, а из слегка поржавевшей стали, которая была покрыта треснувшей фанерой. Поднявшись на второй этаж, я поняла, что это было не единственной здешней странностью.

Зачем в пекарне комната, набитая терминалами и мониторами? На огромной доске, упавшей с покосившейся стены было расчерчено три колонки: «Хорошие Пони», «Плохие Пони» и «Реально-Супер-Порочные-Злые-Плохие-Пони». Имена были только во второй и третьей. Тут тоже висели плакаты, но совершенно иного плана. «Помните нам, мы несём веселье и БЕЗОПАСНОСТЬ по всей Эквестрии», – гласил плакат с изображенной на нем Пинки Пай, у которой дрожал хвост. «Только вы способны предотвратить беду», – убеждал другой.

Кроме того, здесь было очень много костей. Теперь у меня появились проблемы. Там, куда указывал мой ПипБак, были три желтых метки. Не враждебных. И если я ещё не побеспокоила их, то лучше этого и не делать.

Я пошла налево, в спальню. Меня встретили два скелета, один лежал около терминала, а другой свернулся калачиком в углу. Я взглянула на ПипБак. Мы были на месте.

– Итак, миссия выполнена? – спросила Глори.

Нет. Я вздохнула и вспомнила, как поступила с Октавией. Медленно я разорвала бумагу и вытащила письмо.

– ЭГЕЙ!!! – радостно завопила гигантская розовая голова.

Я шлепнулась на круп и выронила письмо; маленький розовый талисман посередине листа выстрелил блестками и ленточками, которые закружились вокруг меня. По всему зданию прокатился глухой стон. Огромная призрачная голова Пинки Пай замерцала, улыбнувшись мне сверху вниз.

– Приветик, мистер Кейк! Приветик, миссис Кейк! Я хотела опробовать это супер потрясающее пригласительное заклинание и подумала, что вам оно очень понравится, – она сочувственно нахмурилась. – Я знаю, что вам не нравится быть далеко от Понивилля, но вы единственные хорошие пони, которые настолько супер потрясающе хороши, что никогда не повернетесь ко мне спиной… или скажете, что у меня проблемы… или назовете меня так… как она назвала…

Пока она смотрела на меня, у неё начала дергаться щека и улыбка стала немного натянутой.

Было жутко видеть, как приветливая улыбка сползает с её лица, как вьющаяся грива дрожащей розовой пони медленно распрямляется.

– Вы всегда были самыми добрыми хорошими пони из всех, кого я знаю. Вы как… как мои мама и папа… – произнесла она. Затем голова Пинки затряслась и она икнула. – Мне кажется… кажется, что тут что-то не так… очень-очень не так… супер-жутко-сильно не так… и мне нужно это остановить. Только я могу это остановить. И… и потом… потом мы сможем устроить настоящую вечеринку. В Понивилле… как раньше.

Она вдруг напряглась.

– Но сначала нам нужно найти плохих пони в Хуффингтоне. Я знаю, что Кварц нехорошая, ужасно плохая пони. И пони из Четырех Звёзд тоже… но я думаю, что их больше. Мне кажется… что пони из моей команды тоже плохие. И они знают, что задумали другие нехорошие пони. Везде секреты и ложь. Никому нельзя доверять… Никому…

– Кроме вас! Верно? Да… верно! Так что… пожалуйста… узнайте хоть что-нибудь. Что угодно. Прошу, – Пинки прикрыла лицо. – Только вам я могу открыться. Вы мои настоящие родители. Пожалуйста… мама… папа… помогите мне…

Затем крохотный кусочек ограненного розового кварца лопнул надвое и мерцающая призрачная голова исчезла, оставив нас сидеть в розовых блестках и ленточках.

Пинки Пай нуждалась в помощи? Мне казалось, она всегда должна была быть счастливой, но тут она почти умоляла. Терминалы. Списки пони. Я думала, что Министерство Морали заведовало только весельем. Как, Пустошь побери, она превратилась из жизнерадостной Пинки Пай в это?

– Мы уже можем идти? – тихо спросила Глори, пока всё здание стонало и шумело. Пол тоже начал тихо скрипеть.

– Блекджек… пожалуйста, – умоляюще прошептала Глори, пятясь к двери.

– Погоди, – пробормотала я, посмотрев на скелет в углу, а затем медленно подползла ближе. Пол под копытами ощутимо качался. Есть! Под костями было что-то розовое. Я медленно протянула вперед магию и аккуратно вытянула розовую статуэтку, затем, подтянув её поближе, обернула телекинезом. Мои глаза расширились, когда я заметила маленькую табличку: «Внимательность: Оно было под буквой „Э“!». Я посмотрела на её озорную улыбку, на яркие и сияющие глаза… ничего общего с той печальной и плачущей пони, которую я видела минуту назад.

«Стоп, почему стены вокруг Кейков сплошь покрыты пулевыми отверстиями?»

Их было отчетливо видно даже сквозь слой пыли на карамельных обоях. Отверстия располагались равномерно; очередь слева направо. Это было убийство. Ещё одно двухсотлетнее убийство. Моя грива зачесалась, когда я вспомнила о пони в музее. И потом я заметила надпись на стене. Что-то вроде того, что вы можете попробовать написать, истекая кровью и прижимая к себе статуэтку своей приемной дочери.

Проект «Вечность».

Потом я увидела небо через трещины к крыше и услышала крик Глори, когда комната начала отделяться от остального здания. Я зубами схватила фигурку и рванула к двери, отбрасывая назад гнилой ковер. Покосившаяся башенка тоже начала рушится.

Затем Глори обхватила меня, выскакивая за дверь и сжала ещё сильнее, когда начала из всех сил хлопать крыльями. Мы вылетели наружу, к разрушенной части здания, куда вдобавок упала башня. Ветер чуть не вырвал меня из её копыт.

– Глори! Ты летишь! – обрадовалась я и затем посмотрела назад. – Нам нужно вернуться! Там ещё трое, а оно вот-вот развалится!

И действительно, всё здание рушилось у меня на глазах. Через минуту-другую от него и мокрого места не останется.

Она просто оглянулась и кивнула, неся меня обратно в направлении второго этажа.

Я врезалась в жеребца, карабкавшегося по лестнице. И сразу подметила в нём нечто необычное… (Оно было под буквой «Э»!) Во-первых, он был практически чистым. Во-вторых, от него разило спермой и мускусом. В-третьих, его задние ноги были испачканы в крови. Ну и, в четвёртых, я знала этого жеребца.

У него на боку была знакомая метка в виде галстука-бабочки.

– Что ты здесь делаешь? – спросила я его, не обращая внимания на сотрясающееся здание, балки которого трещали и скрипели.

– Беги! Оно же сейчас рухнет! – закричал он в ответ. Но он вовсе не пытался бежать до того, как я свалилась на него.

Сузив глаза, я пристально посмотрела на него.

– Какого чёрта ты здесь делаешь?

Он съёжился под моим взглядом, а затем робко оглянулся на комнату позади него. Я схватила его зубами за ухо и, напрягшись изо всех сил, вышвырнула через край. На его счастье, я целилась за пределы руин и он приземлился, подняв тучу брызг, в лужу, смягчившую его падение.

– П-21, сядь на него! Рампейдж, подопри здание! – крикнула я и, повернувшись, бросилась в комнату, где оставались ещё две дружественные метки. Я слышала, как внизу трещат кирпичи разрушающейся печки.

Внутри комнаты я обнаружила ряд металлических кроватей, а также связанных кобылу-единорога и жеребёнка на одной из них. Маленькая кобылка была привязана простой верёвкой, а вот взрослая единорожка – прикована цепью, которая заканчивалась кандалами на её ногах. Одним взмахом драконьего когтя я освободила младшую.

– Забери её отсюда, – бросила я Глори и переключила внимание на кобылу.

На лавандовую единорожку со сломанным рогом.

«Мне просто… нужно как-то выживать… У меня есть ребёнок…»

Муражки побежали по моей спине, когда я посмотрела на прочные кандалы вокруг её копыт. Они глубоко врезались ей в кожу. В глазах единорожки засветилась надежда.

– Пожалуйста, позаботься о Торн, – крикнула она.

– Ну уж нет! – ответила я, осматривая запоры. Даже не знаю, смогу ли я справиться с ними. – Я вытащу тебя отсюда… – У меня с собой не было даже заколок! Я сфокусировала свою магию на замке и начала с усилием проворачивать личинку.

Щёлк! Этот чёткий звук ломающегося металла ясно давал понять, что замок, соединяющий цепь с кроватью уже не открыть. Я перевела взгляд на кандалы. Осторожно… осторожно… От напряжения у меня выступили слёзы на глазах.

Щёлк!

– Мать твою за ногу, Селестия, ну помоги же хоть чуть-чуть! – в отчаянии закричала я. Вцепившись зубами в цепь и обмотав её вокруг передних ног, я уперлась задними в металлическое изголовье кровати и начала тянуть. – Ну дава-а-ай! – прохрипела я, напрягая мышцы; моё сердце колотилось в груди, словно я проглотила целую упаковку Бака. Бак! Учитывая как уже билось мое сердце… могла ли я себе это позволить? «Будь сильной.» Я должна быть сильной. Я должна стать лучше. Я левитировала таблетку Бака и сжевала её. Почувствовав, как энергия вливается в мои ноги, я закричала и потянула изо всех сил. Моё сердце колотилось так громко, что я не слышала, как вокруг меня рушится здание.

Внезапно цепь лопнула с громким звоном. Не теряя ни секунды, я просунула голову под кандалы, сковавшие передние ноги кобылы, и взгромоздила её себе на спину. А затем, пригнувшись, рванула прочь из разваливающегося здания. Пол ушёл у нас из-под ног, когда я проскакивала через дверь уже не существующей комнаты. Сильный порыв подхватил нас и швырнул в обломки внизу, когда здание позади наконец рухнуло.

Мы лежали спутанным клубком из ног, цепей и поломанного дерева. Рампейдж выбралась из-под обломков и, ухватив зубами зазубренную деревяшку, пронзившую её насквозь, вытащила её словно простую занозу. Я прекрасно понимала, что она чувствовала в этот момент. Боль от неистово колотящегося сердца была такой сильной, что мне казалось, будто в мою грудь вонзили копьё! И я безумно хотела вытащить его оттуда. Каждый вдох давался мне с большим трудом, но воздуха всё равно не хватало. Я задыхалась. Ко мне подлетела Глори.

– Да что ж ты за дура! Что ты приняла? Бак? Гидру? Это ведь был Бак, да? – кричала она, стараясь держать мою голову над грязной водой. – У тебя же сердце сейчас разорвётся, тупая ты башка! – Достав Мед-Икс, она сделала мне инъекцию. Боль сразу отступила, и, как мне показалось, пульс тоже начал замедляться.

– Она в порядке? – Пробормотала единорожка со сломанным рогом. Я была поражена, увидев цветы на её кьютимарке. Я видела их только на картинках.

– Нет. Не в порядке, – твёрдо сказала Глори. – Она так рано или поздно себя убьёт. Потому что она глупая пони.

– Она… спасла меня… – пробормотала единорожка, поднимаясь из грязи.

Глори посмотрела на её сломанный рог, на лице пегаски читалось изумление..