Текст книги "Кровь и Звёзды (ЛП)"

Автор книги: Somber

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 76 страниц)

– Ты – та самая работорговка. – Лиловая единорожка вздрогнула, и к ней подбежала её малышка. Глори посмотрела на маленькую кобылку, а затем вновь перевела взгляд на её мать. – Ты… она… ар-р-рх! – Пегаска отошла в сторону, в раздражении топча пластиковые украшения газона в виде сладостей. – С Деусом было проще. Его так легко было ненавидеть… – пробурчала она.

– Простите, что прерываю, но что мы будем делать с ним? – спросил П-21, кивнув на жеребца, которого он усадил на землю с гранатой во рту. Не уверена, что это была такая уж хорошая идея, но жеребец, по крайней мере, не делал попыток сопротивляться.

Я осторожно привстала. Мед-Икс уже подействовал достаточно, чтобы моё дыхание восстановилось.

– Что?

– Ну, он же насильник. Неужели мы отпустим его, чтобы он мог попробовать снова? – спросил П-21, потеребив чеку гранаты.

– Вынь эту штуку у него изо рта, П-21. – Я почувствовала как меня пробрал странный озноб. – Ты ведь… Фриск, верно? – спросила я, когда П-21 убрал гранату. – Поясни-ка, какого чёрта ты там устроил?

– Сводил счёты, – пробормотал он, глядя на меня снизу вверх. – Когда она была при оружии, она повязала меня и собиралась продать в Парадайзе.

– И за это она лишилась своего рога. Хочешь сказать, она снова взялась за старое? – В ответ он лишь молча посмотрел на меня. Я оглянулась на единорожку, чувствуя, как сердце глухо застучало в груди.

В ушах у меня зазвучал вкрадчивый шёпот старого жеребца.

– Итак… какое наказание полагается насильнику? – спросил он голосом, похожим на шелест карт.

– Я не палач, – пробормотала я.

– Блекджек! – прошипел П-21, закипая от злости. – Чем этот ублюдок отличается от Девяносто Девятого?

– Он отличается тем, что на курок придётся нажать мне, – решительно ответила я, глядя на пленника. – Я не допущу, чтобы ты или Глори стали убийцами.

– Это не убийство, – возразил П-21.

Я посмотрела на него.

– Он безоружен.

– Он не Мини. И не умирает медленно и трагически. Этот тип – подонок, – отрезал П-21.

Глори судорожно сглотнула:

– Я знаю, то, что он совершил – отвратительно. И я совсем не хочу, чтобы он сделал это снова. Но убийство – это не выход.

Мы дружно посмотрели на Рампейдж. Она подняла бровь и усмехнулась.

– Что, хотите знать моё мнение? – Она повернулась к маленькой кобылке, которая настороженно смотрела на нас.

– Он сделал тебе больно, милая? – спросила Рампейдж с неожиданно ласковой улыбкой. Малышка ответила ей испуганным взглядом, но затем отрицательно покачала головой.

Рампейдж пожала плечами. – Что ж, тогда мне пофиг.

Я взглянула на кобылу; ту, которую самолично изувечила в пылу сражения.

– Ты хочешь, чтобы я убила его? – спросила я, слыша непрекращающийся шелест карт. Нет, я не палач. Это справедливость. Он получает по заслугам!

Она посмотрела мне в глаза и еле заметно кивнула.

Я вытащила охотничью винтовку. Забавно, что я больше не слышала своего сердца. Словно всё внутри меня внезапно стихло и успокоилось.

– Отпустите его, – пробормотала я, и П-21 хмуро подчинился. Я встретилась глазами с Фриском. – Я буду считать до десяти. Беги. – П-21 поджал губы, глядя, как жеребец поднимается на ноги. – Один, – тихо произнесла я.

– Два, – продолжила я счёт, наводя на него ствол своего оружия. Он тотчас развернулся и побежал. Я стиснула зубы. – Три.

– А ты сможешь сделать это, Блекджек? – угрюмо спросил П-21. «Смогу ли я?»

– Четыре, – произнесла я, глядя, как Фриск скачет по лужам. По обе стороны от него громоздились руины, поэтому бежать он мог лишь в одном направлении. – Пять. – Я навела перекрестие прицела на его шею. – Шесть.

– Не делай этого, Блекджек, пожалуйста. Ты же не убийца! – взмолилась Глори.

Да ну? Я всегда была убийцей. Вопрос в том, готова ли я стать палачом, убивающим хладнокровно и методично?

– Семь… – Я думала, что к этому времени он будет гораздо дальше, но его тормозили лужи и сваленный в них мусор. – Восемь… – Я смотрела сквозь дрожащее перекрестие прицела на его затылок.

Рампейдж не проронила ни слова.

«Ты спятишь и размозжишь себе голову ещё до того, как умрёшь от жажды.»

– Девять…

«Значит вот так это начинается?»

– Десять.

«Будь добрым.»

Я крепко стиснула глаза и рухнула на колени в грязную воду, чувствуя как слёзы заструились по моему лицу. Чтобы не потерять в грязи винтовку, я изо всех сил прижала её к груди. Понурив голову, я громко всхлипнула, представляя себе разочарованное выражение на лице П-21, которого я снова подвела.

– Простите, – прошептала я, а затем подняла взгляд на искалеченную кобылу, которая взирала на меня в изумлении. – Я не смогла… Я хотела этого, но не смогла. Прости.

Она лишь крепче прижала к себе испуганную дочь. Затем тихо произнесла:

– Это ничего… меня ведь ты тоже пощадила.

* * *

– Ты просто невероятна, Блекджек, – сказала мне Скальпель, пока я стояла в её авто-доке, позволяя машине исследовать и исцелять меня своей магией. – Вряд ли найдётся ещё одна такая пони, которая сегодня ломает рог, а назавтра платит за его возвращение.

Роза, кобыла, которую я спасла, и почти убила, отдыхала наверху вместе с Торн.

– Она завязала с работорговлей, – тихо ответила я. – Это что-нибудь да значит.

– Она потеряла свою команду и оружие. Это вовсе не значит, что она завязала.

– Фриск изнасиловал её. Она заслуживает жалости, – пробормотала я.

– То, что произошло за стенами Флэнка, не имеет значения, – ответила Скальпель, снова прикладываясь к бутылке.

– Имеет.

– Для тебя. Возможно, для меня. Немного. Но большинство пони скажут, что она сама виновата. Что это просто расплата за прошлые грехи бывшего работорговца.

– У неё дочь.

– Ух ты, небывалый случай на Пустоши, – съязвила Скальпель. – Знаешь, в чём твоя проблема?

– Повреждение мозга?

– Ты считаешь, что все пони хорошие, и хочешь помочь им.

– Это проблема?

– Да, если ты думаешь, что сможешь в одиночку помочь им всем.

– Разве ты не пытаешься помочь всем, кому можешь?

– Конечно, но я сознательно занижаю планку своего «могу» по отношению к тому, что я действительно могу. Я осознаю, что некоторым пони помочь в принципе невозможно. Слишком зависимым. Слишком измотанным. Слишком изъеденным изнутри. Они забирают каждую кроху той помощи, что я могу предложить, и всё равно в итоге откидывают копыта. Поэтому мне приходится принимать неприятные решения и списывать их. И, разумеется, они умирают так же верно, как если бы я самолично пристрелила их. Но если бы я этого не делала, то давно довела бы себя до ручки.

– То есть или ты, или они, так получается?

– Без меня у них вообще нет ни единого шанса, – ответила она, пожав плечами.

Я вздохнула и закрыла глаза.

– Я могла убить её, но я не хотела становиться палачом. Я хотела убить его, но не смогла. Почему?

Она похлопала меня по голове.

– Потому что ты хочешь спасти их. Хочешь, чтобы они снова стали хорошими пони. Но пони не хорошие и не плохие. Пони – это пони. И чем раньше ты это осознаешь, тем легче тебе будет.

– Ага, но я слишком глупая для этого.

– Что ж, я скажу что-нибудь приятное на твоих похоронах.

– У меня будут похороны? Мило. А торт там будет?

Она засмеялась, отключая аппарат.

– Ты неподражаема.

– Приму это за комплимент, – усмехнувшись, ответила я.

Поправив очки, она спросила уже более серьёзно:

– Ты собираешься взять власть во Флэнке в свои копыта?

– Не знаю. А должна?

– Нет, если ты веришь в хороших пони.

– Хочешь сказать, здешние пони не такие?

– Нет. Некоторые пытаются, но Флэнк – не прибежище для нуждающихся. Здесь все беспокоятся только о себе и делают то, что приходится делать.

Я закрыла глаза и представила Барпони:

– Я знаю двух таких, которым не безразлична судьба окружающих.

– Ну что ж, это на два больше, чем знаю я, – ответила она.

Улыбнувшись, я хорошенько встряхнулась, прежде чем снова напялить на себя броню.

– Я должна найти Каприз. Она уже вернулась в свой офис?

– Спроси свою подружку в баре, – чуть усмехнувшись сказала Скальпель, – ты ведь знаешь, кто она, ведь так?

– Я всё время пытаюсь это выяснить, – пробормотала я.

– О, ну тогда не буду портить тебе сюрприз.

Я тихо фыркнула:

– И ты туда же.

Что-то было не так, и я снова не могла понять что именно. Разве Скальпель всегда выглядела такой… усталой?

– Кстати о Каприз, мне, наверное, стоит пойти сказать ей, что мы скоро закончим укреплять это место. И если ей это не нравится, пусть кто-то другой тут заправляет. Например, эта пони из бара. Или ты. Или вообще кто-то. Чёрт, даже я могу управлять этим местом лучше, чем она.

Здорово, теперь Скальпель выглядела встревоженной.

– Ну… уверена, она будет рада услышать это. Кстати, почему бы тебе не пойти перекусить в Кормушке? Магия не заменяет собой еду, – сказала она и вяло улыбнулась.

– Неплохая идея. Ещё увидимся, – ответила я.

Снаружи моё внимание привлекло ещё кое-что; там были те же самые наркоманы, которых я видела раньше. По правде говоря, они были теми же, что стояли тут, когда я впервые сюда пришла. Наверное, лечение занимает больше, чем один день, особенно если учитывать, сколько раз я сюда возвращалась, чтобы восстановиться после ранений, которые я сама себе нанесла.

И всё же…

Дела в Кормушке обстояли не важно. Теперь я почему-то стала замечать, что не всё было так хорошо, как мне казалось. Не было никакого изобилия провизии – её просто пошире разложили на прилавках. «Свежие» продукты от Общества были засохшими и пресными. Верхние яблоки были вполне приличными, но большинство остальных – мягкими, а порой и перезрелыми. Даже от 200-летней Свежести остались пустые картонные упаковки и ящики. Единственная еда, которая действительно выглядела аппетитной, как не обидно было признавать, была продукцией из магазина Анклава, который был надёжно заперт.

Но что-то было действительно не так. Я заподозрила это после того, как пробыла во Флэнке некоторое время, и я наконец-то начала кое-что замечать. Кстати, разве кобылы сил безопасности всегда следовали за мной повсюду? По ним не было видно, чтобы они преследовали какие-то другие цели. П-21 и Рампейдж отправились в лагерь Деуса, чтобы собрать всё, что плохо лежало, в то время как Глори вернулась во Флэнк. Сейчас она была на Бирже, пыталась обменять собранное нами барахло на крышки.

А я? Что ж, настало время навестить Каприз.

Я перешагнула порог Стойла Восемьдесят Девять. Мои глаза замерцали тусклым янтарным светом, когда я наконец-то поглотила достаточно радиации, чтобы привести в действие свою мутацию. Я твёрдо решила увидеться с Каприз и покончить с этим.

Затем я увидела Барпони, болтающую со Скальпель. Казалось, что она ждала меня, но моя испорченная сторона дала мне другой ответ, как только Скальпель отошла и заспешила внутрь. Похоже, даже докторам надо выпускать пар время от времени.

– Эй, привет, – окликнула я с легкой усмешкой. Она выглядела хорошо… правда, немного уставшей… напряженной… взволнованной… но хорошо. Действительно хорошо…

– Сама привет, – сказала она, шлёпнув меня по крупу и передав мне бутылку Спаркл-Колы. – Слышала, ты весь день помогала в городе?

– Что-то вроде этого, – ответила я, приложившись к бутылке. Но вкус был какой-то… странный. Сладкий, но в тоже время с горчинкой. Наверное, из старых запасов. – Мне нужно увидеть Каприз. У меня к ней дело. – Её взгляд дёрнулся при виде моей брони и оружия.

– Правда? Ну, её всё ещё нет, но как насчет того, чтобы занять себя чем-нибудь в моей комнате, пока она не вернется? – Спросила она, и только мысль о её предложении удержала меня от вспышки праведного гнева.

– Конечно, – хихикнула я, издав тихий стон, когда она зарылась носиком в мою гриву. Должна признать, вид покачивающихся бёдер этой молодой кобылки был более чем соблазнителен. Это было так же прекрасно, как луна на небе… как прекрасный лунный персик.

* * *

Должна признать, в её комнате было довольно мило. Может, всё дело в освещении. Все предметы в комнате светилось слабым серебристым светом. И я тоже. И она. Как будто мы занимались любовью среди звёзд.

Я просто улыбнулась так широко, что заболели щёки:

– Ита-а-ак, я готова для ещё одного раза.

– К сожалению, мне надо уладить парочку дел, и потом я вернусь, – сказала она, высвободившись из моих объятий.

Я снова закрыла глаза и лениво простонала.

– Так нечестно…

– Не ной, Блекджек, – она легонько мне подмигнула. – А то ты становишься похожей на девственницу. – С этими словами она выскользнула за дверь, и я вяло улыбнулась ей вслед.

Я лежала на спине, пытаясь прикоснуться к этому мягкому мерцающему свету.

– Блекджек, – прохрипел старый жеребец.

– Вали отсюда, я только что кончила и не испытываю абсолютно никакого желания разговаривать со всякими безумцами.

– Блекджек. Ты должна принять Фиксер, – тихо сказал он.

– Фиксер ничего не исправляет. Мне Глори сказала, – пробормотала я, разглядывая маячившие передо мной цветные пятна. – Мне сейчас так хорошо. Почему я должна что-то делать? Всё вокруг такое… уродливое. А она красивая. И милая. Дай мне почувствовать себя хорошо. Пожалуйста?

– Возможно. Но это не по-настоящему. Ты должна принять Фиксер. Она хранит немного в своём ящике.

– Откуда ты знаешь?

– Это ты знаешь, – просто ответил он.

Я расплакалась.

– Просто дай мне остаться здесь. Пожалуйста. Я не хочу назад в этот кошмар. Меня уже тошнит от кошмаров. Мне это нравилось больше, пока я не замечала… как… ужасно всё вокруг.

– Это цена, которую ты платишь за внимательность. Посмотри на Пинки Пай. Посмотри, что она видела. Понимаешь, как это подрывало её? Ты не можешь лежать здесь, Блекджек. Давай, поднимайся.

Я медленно скатилась с кровати и заковыляла к её письменному столу. Левитировала перед собой упаковку Фиксера, вздрогнув при виде того, как её красные цвета мерцали серебристым светом.

Я засунула горькую таблетку в рот и прожевала.

Мерцание пропало, и я резко вздрогнула. Всё на пути от коридора до кровати казалось размытым. Моей брони и снаряжения нигде не было видно.

– Пожалуйста… – прошептала я в мольбе к давно забытым богинях. – Прошу… пожалуйста, пусть это не будет очередной ловушкой.

Её комната была украшена переплетениями цветной гирлянды. На каждом шагу попадались странные маленькие безделушки и коробки. Я посмотрела на несколько её сокровищ. Пустой магический картридж? Детская обувь? Губная гармошка? Они будто дразнили меня, заставляя думать об их владелице.

Мне на глаза попалось мусорное ведро со множеством листов бумаги внутри. Я бы скорее всего прошла мимо, если бы не заметила её почерк: причудливый и витиеватый, как у принцессы Селестии. Я левитировала перед собой одну из бумажек:

«Мой наисладчайший Персик. Я с нетерпением жажду вкусить твой абрикос любви. Нет в мире подходящих слов чтобы описать, как волнительно трепещет мой стержень при мысли о твоём прелестном бутоне. Я страстно желаю прильнуть к твоей нежной шёрстке и прижаться к твоим сладеньким губкам. Твоя сахарная вишенка, Лорд Орандж.»

Ла-а-адно… Потом я посмотрела вниз:

«P.S. Я прилагаю к письму подарок в виде десяти тысяч крышек, чтобы украсть тебя в мой сад любви.»

Десять тысяч крышек за секс? Я не могла себе такого представить. Я посмотрела на её стол, уставленный разноцветными бутылочками; не банками с газировкой. Бутылочками с духами. И её терминал был весь покрыт детскими наклейками. И блестяшками. И…

«Оно было под буквой „Э“!»

Затем я заметила: маленькое пятнышко чего-то серого на одной из книжных полок. Чего-то плоского. Оно не было намеренно спрятано, а просто валялось в куче барахла; тут всё было таким. Не трофеями или ценными сувенирами, а просто всякими вещицами. Вещицами, которые сбивали с толку и вводили в заблуждение. Ширмой. Я медленно подошла к книжной полке, осторожно магией расставила в сторону склянки и достала оттуда картину в пыльной рамке.

Я повернула её и увидела потрёпанную чёрно-белую фотографию серого жеребца, обнимающего трёх маленьких кобылок. Ту, что была слева и с презрением смотрела на остальных двух, я не знала. Кобыла справа, радостно улыбавшаяся старому жеребцу, была той самой пони из бара, которая подарила мне столько восхитительных ощущений несколько минут назад. Но посередине…

Крышечка.

Дверь открылась и вошла Каприз. Внезапно всё стало ясно. Её забота и вежливые манеры. Беспокойство в глазах. Страх. Она боялась меня. Но ведь я же не была её врагом?

Да… Была.

– Ты… ты уже встала… – сказала она, пытаясь придать своему голосу былую непринуждённость. Может раньше он и был таким, но теперь я могла слышать проскальзывающее в нём напряжение.

– Ага. Думаю, я проглотила что-то не то, – спокойно сказала я, поставив фотографию на место и левитировав упаковку Фиксера. – Поэтому проглотила кое-что ещё, – я нахмурилась. – Почему ты не сказала мне, что ты и есть Каприз?

– Я просто играла… – начала она уже заранее заготовленные оправдания. Мои губы сжались. Да, это была правда, но не вся. Даже не большая её часть. – Блекджек, прошу… может мы просто продолжим наше веселье, м-м-м?

Я посмотрела на неё, больше не улыбаясь. Просто смотрела и видела её насквозь. Эту натянутую улыбку. Эти умоляющие глаза. Немного напора, и она ничего не сможет скрыть от меня.

– Нет. Думаю, мы на этом закончим, Каприз.

– Прошу, не убивай меня, – прошептала она, дрожа всем телом.

– Что? О чём ты говоришь? – нахмурилась я, чувствуя, как грива начинает подёргиваться. – Мини, Джем и Таурус… они точно знали, где меня найти. И Е-21. И Деус. Ты подставила меня! – прокричала я с яростью в голосе. – Ты обманула меня! – Она начала отступать к двери, но мой взгляд пригвоздил ей к месту. – Ты сказала охране не вмешиваться, так ведь? Ты хотела, чтобы я зашла в Стойло. Заставила меня расслабиться. Накачала бы меня наркотиками и отволокла к Деусу? И Таурус точно знал, где был тот мост, на котором он мог меня перехватить. Он легко мог подстрелить меня, если бы Мини не попала в ловушку.

– У меня не было выбора! – она заплакала. – Или выдать тебя, или Деус сровнял бы Флэнк с землёй и похоронил бы нас заживо в этом Стойле. Этот город для меня всё. Всё, что у меня есть, – сказала она, пятясь назад. – А теперь ты ещё начала тут командовать. Прямо как Ростовщица делала в Парадайзе и Крышечка в Мегамарте. Ты хочешь забрать у меня Флэнк! – завопила она, прижавшись спиной к стене.

– Я хотела защитить его. Защитить тебя. Ты могла просто сказать мне. Просто попросить меня уйти. Я хотела помочь тебе, Каприз. Не Флэнку, тебе! – прорычала я, пока мой рог окутывало белое магическое свечение. Это было прямо как в той шахте; передо мной был ещё один Лансер, просто выглядел он по-другому. Змея. Если я не убью её, она просто укусит меня позже.

Сухой шелест карт и тишина.

– Но я не палач, – отрезала я, когда она спиной вперёд ввалилась в дверь, ведущую в кабинет Смотрительницы. Я подошла к своим седельным сумкам, достала оттуда письмо от Крышечки и бросила его ей в лицо. – Вот! Сообщение доставлено. Искатели должны мне по трём контрактам. Плати.

Она с дрожью посмотрела на письмо в её ногах. Не открывая, она бросила его в корзину, затем подошла к сейфу. Достала оттуда пять мешочков с надписью «1000к» и положила на стол. Я сунула их в сумку. Она не досчитала мне десять процентов… но мне было плевать. Я просто хотела поскорее убраться из Флэнка.

– Прости… – тихо прошептала она. – Мне просто… нравилось не быть собой.

– Ага, – пробормотала я, проглатывая ещё одну горькую таблетку. – Мне тоже нравилось, когда ты не была собой.

* * *

Я охранница. Я та, кто приходит, чтобы прекратить всё веселье. Флэнк был рад увидеть, как я ухожу. У них были их турели; остальное – за ними. Я даже получила «вознаграждение» за тяжёлую работу: рабочая тележка, содержимое шкафа Октавии и парочку записей от диджеев из Микшера. Это двое, похоже, были единственными, кого искренне опечалил мой уход. Даже Скальпель просто посмотрела на меня своими усталыми больными глазами и пожала плечами.

Роза и Торн решили идти с нами до Мегамарта или просто куда-нибудь подальше отсюда. Когда вернулись Рампейдж и П-21, мы просто сложили все свои вещи в тележку и ушли.

– Ну что, уже узнала, кто такая Каприз? – спросила Потрошитель.

– Заткнись, Рампейдж… – проворчала я.

Как говорила Скальпель, пони всегда будут пони. Они не хорошие и не плохие. Может это было правдой, может мы все балансировали на грани добра и зла. Но я знала точно, что были пони, которые каждый день изо всех сил тянулись к свету, как только могли, и были другие, которые равнодушно скатывались во тьму.

Заметка: Следующий уровень.

Новая способность: Кобыла действия (уровень 2) – +15 Очков Действия в З.П.С.

Навык: Взлом (50).

Глава 2

Монстры

«Похоже со знатью вас связывает только то, что вы знатный грубиян!»

«Охрана»? Да, это слово красуется на моём жилете, но какова его суть? Большую часть жизни оно означало лишь двухчасовой патруль жилых отсеков в ожидании редких тревог, да нудное многочасовое заполнение отчётов, которые были столь банальны, что я могла заполнять их хоть во сне. Быть в «Охране» означало поддерживать спокойствие и стабильность, а также следить за соблюдением правил.

Но о каком спокойствии и стабильности, а уж тем более правилах, могла идти речь на Пустоши? Или это я должна была стать той избранной, которая создала бы свод законов и заставила всех неукоснительно соблюдать их? Но я всего лишь маленькая пони. Я попыталась провернуть подобное в поселении, которое, как я полагала, нуждалось в этом. Это было чем-то вроде дара или типа того. Однако мои усилия и действия были приравнены к попытке захвата власти у пони, которые довольствовались раздором, беспорядком и полным отсутствием стабильности. Я стала не просто незваным гостем, но воплощением всего того, против чего они боролись.

Какая же у меня была роль на этой проклятой земле? В Стойле этим вопросом я не задавалась и по ходу своего путешествия чувствовала всё большую привязанность к той прошлой роли. Это не мешало мне уважать П-21, который полностью отрешился от былого и начал новую жизнь, но я… Аргх, да мне нравится быть охранницей. Когда видишь всех этих рейдеров, работорговцев, бандюков и головорезов, которыми земли вокруг Хуффингтона кишмя кишат, когда стоишь им в противовес, чувствуешь себя немного выше этой серой массы. Можете звать это гордыней, если хотите. Но я всё больше и больше чувствую себя… потерянной.

Плюс ко всему этому в моём ПипБаке мертвым грузом лежит ЭП-1101 – орешек, который был слишком крепок для моего скудного ума. Так каково же моё место в этом мире? Может мне просто стоит найти себе местечко, назвать его домом и защищать до последнего удара сердца? Капелла? Да и Мегамарт сошёл бы. Вполне себе нормальные места. Вот только смогла бы я закрыть свои глаза на всё то, что творится вокруг?

Что лучше: бороться и пасть в неравной борьбе с Пустошью или заботится о чем-то меньшем, но более дорогом, отрешившись от всего остального? И есть ли другой выход?

* * *

Капли дождя ручейками струились по моим очкам. Мы держали свой путь на северо-восток, в Капеллу. И хотя мы направлялись в одно из самых лучших мест в Пустоши, я всё равно чувствовала вялость и уныние. Это маленькое подлое подозрение уже во всю витало в воздухе: что-то пойдет не так. Что-то всегда идёт не так.

Я бросила взгляд на П-21, который ехал в фургоне рядом с Торн. Что ж… у каждого правила есть исключения.

Фургон был доверху набит снарягой из лагеря Деуса. Даже несмотря на то, что некоторые из выживших в битве при Флэнке успели-таки обнести лагерь, там всё равно было больше контейнеров, как простых, так и с амуницией, чем охотники за головами могли бы вскрыть. По большей части это, конечно, был хлам, но попадались и полезные вещи. П-21 с головой принялся за работу над замками многочисленных ящиков, пока мы брели по битому асфальту мимо ржавых пустых фургонов. Я лишь могла с благоговейным трепетом наблюдать, как он мог работать несмотря на тряску и прыжки на ухабах.

Мы сделали привал на станции подзарядки батарей для воздушных фургонов. Судя по надписи, она принадлежала «Гипокампус Энерджи». А дождь тем временем снова начал набирать обороты. В моём горле буквально горело адское пламя, а сопли ручьём текли из носа. Торн, судя по её виду, тоже было несладко. Рампейдж разожгла огонь, воспользовавшись парой пустых ящиков из-под Восхода Сарсапариллы, а Роза начала кипятить воду в турке. П-21 продолжал заниматься тем же, чем занимался до этого, за одним лишь исключением: теперь он был в мастерской. И вот, когда он уже почти взялся за аптечки, я легонько толкнула его бок.

– Дай я попробую? А ты в случае чего покажешь, что я делаю не так.

Не знаю почему, но на его лице появилась самая что ни на есть настоящая улыбка. Жеребцы такие чудные.

– А с чего бы ты вдруг решила заняться взломом?

– Роза чуть не умерла из-за того, что я не смогла вскрыть замок. Не хочу чтобы подобное повторилось ещё раз, – сказала я, левитируя заколку из его картонной упаковки. – Так что, поможешь мне?

Замки я взламывать ненавидела, как и болеть, а так же истекать потом и трястись от озноба. Мне оставалось лишь винить во всём этом кого-то ещё, и Лайтхувз на эту роль отлично подходил. Я воображала о нём совершенно невероятные вещи, вроде того, что он каким-то образом управляет погодой, чтобы заставить меня выглядеть ещё более жалкой. С другой стороны, должна была признать, что было неплохо тогда лежать рядом с П-21 и тратить его заколки.

– Ещё чуть-чуть… теперь поворачивай, но не налегай! Та-ак… почти…

И… заколка сломалась. Я с ненавистью стукнула головой о украшенные розовыми бабочками желтый ящик.

– Почти.

– Почти не считается. Только если там не лечебные гранаты лежат, – сказала я со вздохом и пододвинула ящик к нему. – Прости, что отняла у тебя время.

Моргнув он спросил с зажатой в зубах заколкой:

– Што, прошти?

– Ну за попытку помочь Флэнку, – ответила я, посмотрев на проливной дождь, что бушевал на улице. – Если бы я не была такой тупой и поняла, что она была Каприз… Не знаю…

– Думала, что придёшь туда и одним лишь мановением копыта превратишь их в хороших и достойных пони? – поинтересовался он, изогнув бровь и слегка улыбнувшись.

На мой утвердительный кивок он лишь вздохнул и покачал головой.

– Блекджек, я хотел бы, чтобы ты была права. Я считал Флэнк… нормальным. Может его жители и были несколько сбиты с пути, но город был нормальным. Но всё же пони, что в нём живут, давно уже решили, кем они хотят быть. Пойми, одним лишь желанием пони не изменить.

– Знаю, я была такой дурой, – пробормотала я. А он, хлопнув меня по затылку, тут же вскрыл аптечку. Даже не знаю, что было более обидным.

– Ты была оптимисткой, Блекджек. Это одна из лучших черт твоего характера. Я бы даже и не задумался о том, чтобы им помочь. Если бы ты была не права, то кое-какие мерзавцы чисто случайно получили бы то, что им не причитается. Если бы я был не прав, то пони, нуждающиеся в нашей помощи, её бы так и не получили. Какой вариант тебе больше по душе?

Что же, в его словах был смысл. Я закашляла, отвернувшись в сторону: не хватало ещё кого-нибудь заразить своей многообещающей болезнью.

– И что тут у нас? – спросила я, открывая рогом крышку ящика. В нос сразу же ударил запах тухлых яиц. ХМА испортило одно из зелий настолько, что оно даже проело металлическую пробку. Пара шприцов с Мед-Иксом выглядели вполне себе хорошо, как и бутылка с фильтрованной водой. Я посмотрела на дождь. Может стоит думать о нем, как о виски?

– И это всё? Пять бесполезных зелий?

– Вообще-то двенадцать: ты забыла о тех, что уже на воду стали похожи, – сказал он, вытащив содержимое аптечки и выкинув её на улицу к остальным. Некоторые из зелий были настолько испорченными, что, я клянусь, я видела, как они шевелятся внутри своих пузырьков. П-21 взглянул на меня.

– Прости, что не сказали тебе о Каприз, Блекджек, – тихо сказал он.

– Должно быть я выглядела полной идиоткой, – проговорила я с глупой улыбкой и зашлась сильным кашлем.

– Ты выглядела счастливой, – ответил он. – Мне показалось, что тебе действительно понравилась идея помогать другим лишь потому, что это правильно. Я не мог так с тобой поступить.

Я скрестила свои передние ноги.

– Да, я была счастливой, и это было прекрасно, даже не смотря на то, что это было неправдой.

Вдруг я вспомнила Пинки и то ужасающее веселье, что будто бы было преддверием надвигающихся неприятностей до того, как исчезло. Была ли эта заводила вечеринок в действительности счастливой? Ещё не видела ни единого плаката с её изображением, где она не была бы с сияющей улыбкой. Я слегка улыбнулась и посмотрела на П-21.

– Эм… А что для тебя счастье?

Он моргнул, затем улыбнулся и качнул головой:

– Это, – сказал он, окидывая копытом пространство перед собой.

– Дождь? Взлом замков?

– Всё! Нет, конечно, есть куча всего, что выводит меня из себя, но я ведь жив, Блекджек! Жив! Всю свою жизнь я жил со знанием того, что стоит появится двадцать первой точке, и всё: мне конец. Целый год я думал только о том, как сбежать оттуда, и теперь я на свободе. И всё благодаря тебе! – произнёс он с улыбкой, смотря на меня. – Хоть я и почти уверен в том, что когда-нибудь Пустошь и это у меня отнимет, но прямо сейчас, в эту секунду, счастливее я быть просто не могу.

Затем он тихо рассмеялся и поправил себя:

– Нет, пожалуй, я был бы ещё счастливее, узнай я о том, что Стойло Девять Девять покончило со своей репродуктивной политикой.

– Думаю да. То есть теперь, после смерти Смотрительницы, нападения и прочего, они не могут просто взять и забыть обо всем и жить дальше. Знаю, Мама наведет там порядок, и тогда они покинут Стойло. А если нет, едва лишь мы разберемся с ЭП-1101, то пойдем туда и пнём их хорошенько под зад из того треклятого места, – сказала я с улыбкой.

– Сможешь ли ты насаждать справедливость тем, кто от неё откажется? – спросил П-21 перед тем, как коснулся поверхности коробки с малюсеньким-премалюсеньким замком. Понятия не имею, как он сумел его открыть, и тем не менее внутри оказались пачки с ярко-оранжевыми патронами. Каждый был с моё копыто длинной. Из любопытства я достала «Причуду» и попыталась зарядить её ими. Не пойдёт. Оружие рассчитано на более крупные патроны.

Я тихо вздохнула.

– Не знаю. Знаю лишь то, что единственный способ по-настоящему кого-то остановить – это убить его. Но мне кажется, что стоит начать убивать пони… даже тех, что этого заслужили, и я… я не смогу остановиться. – Покрутив патрон, я посмотрела на П-21 и спросила: – Почему ты его не убил?

Он вздохнул, смотря себе под ноги.

– Потому что я очень… очень… сильно хотел его убить. Просто не хочу убивать кого-либо в отместку нашему Стойлу.