Текст книги "Кровь и Звёзды (ЛП)"

Автор книги: Somber

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 76 страниц)

– Не… двигайся. Здесь канистра с бензином и граната.

П-21 попросил, чтобы я левитировала Глори его кусачки, и пегаска перекусила растяжку, соединённую с гранатой. Лишь после этого мы проследовали дальше. К счастью, пространство за турникетами было свободно от обломков, и мы смогли немного рассредоточиться. Неподалёку обнаружилась дверь в туалетную комнату, полную красных меток.

Я осторожно толкнула дверь в круглый холл и успокоилась, лишь услышав знакомое шуршание радтараканов. Топча их копытами, я краем глаза заметила автомат со Спарк-Колой. С довольной улыбкой я немедленно поскакала к нему и начала нажимать кнопки, в надежде получить несколько бутылок содовой.

– Блекджек!

Я застыла, услышав тревожный голос П-21, и обернулась к нему. Затем снова посмотрела на автомат, и начала медленно отступать от него. До меня начало доходить, что трогать здесь что-либо весьма опасно.

И в этот момент я услышала металлический щелчок открывающейся аптечки первой помощи, которая висела на стене рядом с дверью. Когда она раскрылась, в копыта Глори выпала круглая жестянка.

*ПИП!* *ПИП!* *ПИП!*

Глори с ужасом смотрела на неё, не в силах пошевелиться.

А потом жестянка взорвалась прямо ей в лицо.

С жутким криком Глори повалилась на спину с посечёнными шрапнелью до самых суставов передними ногами и забилась в агонии. Я навалилась на неё сверху и, бережно прижав к полу, впрыснула ей в ногу Мед-Икс. Это успокоило её достаточно, чтобы она смогла произнести сквозь крики и рыдания несколько слов.

– Я не вижу, – прохрипела она искромсанными в кровь губами. – О, Богини… простите меня… мне так жаль…

Я смотрела на Глори сверху вниз, не в силах отвести взгляд от её окровавленных глазниц.

«Спаси её, Блекджек. Спаси любой ценой».

Я встряхнулась, приходя в себя, и осмотрела металлические осколки, впившиеся Глори в лицо.

«Ох, паршиво дело…»

– Заткнись, – одёрнула я саму себя и начала осторожно вытаскивать магией, словно пинцетом, кусочки шрапнели. Глори сжала зубы, чтобы не закричать, пока я один за одним вытаскивала окровавленные осколки из её лица. Затем я влила ей в рот лечебное зелье Секаши. Ничего не произошло… Тогда я решительно извлекла из недр своих седельных сумок шприц с Гидрой и вколола мутную смесь Глори. Пегаска начала хватать ртом воздух и извиваться всем телом, когда под воздействием обоих препаратов её лицо начало снова срастаться воедино. Её окровавленные веки раскрылись, и она уставилась на меня с выражением ужаса в глазах. А затем крепко прижалась ко мне, всхлипывая и дрожа всем телом. Её лицо по-прежнему было покрыто кровоточащими ранами, но, по крайней мере, Глори осталась жива и не ослепла.

– Ш-ш-ш… всё хорошо. С тобой всё хорошо… – утешала я её. Хотя это было далеко от истины. – Слушай… главное правило… ничего не трогай.

– Возможно, уже слишком поздно, – пробормотал П-21, озираясь по сторонам. – Они не могли не услышать этого.

– Они почти убили моего друга. Им грозит услышать кое-что похуже, – мрачно процедила я.

Мы продолжили наш путь вглубь станции. По пути П-21 обезвредил ящик с гранатами, одна из которых была на взводе, бутылку Спаркл-Колы, привязанную к бомбе в стальном ящике, и три растяжки из гранат. И всё это мы повстречали ещё даже не достигнув лестницы, ведущей к самой платформе метро! На её ступенях обнаружилось ещё три мины, и П-21 начал медленно спускаться к ним. Случайно бросив взгляд наверх, я тут же ухватила его копытами и магией за круп и потянула назад.

– Стоять, – резко произнесла я, глядя наверх. Три небольших огонька жёлтого цвета мерцали под потолком прямо у П-21 над головой. Кто бы стал смотреть вверх, услышав звуковой сигнал?

И тут я почувствовала, как П-21 дрожит в моих копытах.

– От… п… пу… сти… – прохрипел он, запинаясь. Я внимательно посмотрела на синего жеребца, и меня мгновенно захлестнула целая гамма чувств из стыда, смущения и просто ужаса, когда я поняла, за что именно ухватилась, когда потянула его назад. Я тут же отстранилась, но П-21 даже не шелохнулся. Глядя, как он дрожит и хватает ртом воздух, мне захотелось обнять его, но голос разума предупредил меня, что это именно то, чего я сейчас ни в коем случае не должна делать.

– Прости, П-21… я нечаянно… – смущённо пробормотала я.

– Я знаю… просто… я знаю, – ответил он и, плотно сжав дрожащие губы, поплёлся прочь от нас.

– Дайте мне секунду, – добавил он, направляясь в сторону туалетов.

– Блекджек, – произнесла Рампейдж восхищённым и одновременно укоризненным тоном.

– Это вышло случайно! – выпалила я, густо покраснев. – Я не хотела хватать его… за это… своей магией. Он же мог подорваться! – Я замолчала и обернулась в сторону туалетов. – Пойду извинюсь…

– Ты, – выпалила Рампейдж, вставая у меня на пути, – лучше займись обезвреживанием этих мин, пока с П-21 разговаривает кто-нибудь не связанный с ним такой богатой историей, но чуть более въедливый и намного более неуязвимый. Ясно?

Я уставилась в шоке на полосатую пони, которая, развернувшись, также направилась к туалетам, и успела разглядеть плюшевого медведя на её кьютимарке, прежде чем она скрылась за дверью. Нахмурившись, я крадучись направилась следом, не желая допустить повторения истории с Торн. Если понадобится, я зарою Рампейдж заживо.

– Уходи, Рампейдж, – срывающимся голосом произнёс П-21. – Я не настроен сейчас говорить об этом. Особенно с тобой.

– Не удивительно, – ответила та.

– Так чего не уходишь? – сердито буркнул П-21. – Почему все кобылы вокруг считают, что имеют право указывать мне что делать? Мы не в Девяносто Девятом!

– Это верно. Но я вовсе не заставляю тебя исповедоваться. Я ведь не твой друг. Можешь молчать, если тебе так хочется. А можешь врать мне в лицо. Можешь даже поколотить меня, если тебе от этого станет легче. Я буду просто сидеть здесь, – Раздался тихий шлепок, – и слушать, если тебе захочется выговориться, или просто ждать, пока ты не будешь готов идти дальше… или пока Блекджек не взорвёт всех нас, несвоевременно чихнув.

– Я не собираюсь говорить об этом.

Рампейдж не произнесла ни слова.

– Твою мать, проваливай! Не о чем здесь говорить, – сказал П-21 дрожащим голосом. Я вжалась спиной в стену и навострила уши, в душе опасаясь услышать то, что он мог сказать.

– Да уж, если Блекджек делает что-либо, то делает это эффектно. Даже если ласкает последнего жеребца в Пустоши, который желал бы этого, – сухо заметила Рампейдж, и я почувствовала, как запылали мои щёки.

– Ерунда. Это вышло случайно. Я знаю это! – Его высокий голос снова сорвался. – Я ведь думал, что покончил с этим…

– Ага. Забавно, но почему-то всё заканчивается совсем не тогда, когда мы этого желаем, – хмыкнула Рампейдж. – Так дело в том, что она схватила тебя, или в том, что она схватила тебя?

– Я не хочу говорить об этом, – ответил П-21 жалобным тоном, которого я от него никогда раньше не слышала. Я уже настолько привыкла к тому, что он всегда спокоен и невозмутим. Повисла пугающая пауза, а затем моего слуха достигли рыдания.

– Она заставила тебя вспомнить что-то, не так ли? – спросила Рампейдж ровным зрелым голосом, который так контрастировал с её обычным наглым или ехидным тоном. – Это вышло случайно, П-21. Она увидела мины у тебя над головой и действовала, не раздумывая. Вот и всё. И я знаю, что из-за этого она чувствует себя ужасно.

– Я знаю… просто… она убила его… и использовала меня… и… я знаю, что она хорошая пони и не желала этого, но… – П-21 не смог сдержать рыдания.

– Итак, дело всё-таки в том, что она схватила тебя, – тихо пробормотала Рампейдж.

– Я знаю, что это вышло случайно… Просто я… Иногда я жалею, что она не оставила меня тогда, возле Девяносто Девятого. Что пыталась отыскать меня во Флэнке. Я безумно рад тому, что жив, пока… что-нибудь… что угодно… не напоминает мне о том месте, и я как-будто возвращаюсь туда снова! – П-21 громко всхлипнул, и я изо всех сил стиснула веки. – И хуже всего то, что… в тот момент, когда она сделала это, я был готов к… к… – Он глубоко задышал, словно ему не хватало воздуха.

– Исполнению своих обязанностей? – тихо предположила Рампейдж, и П-21 снова всхлипнул, как жеребёнок. По моим щекам тоже потекли слёзы, и я обессиленно опустилась на пол. Хорошая пони… так он меня назвал. Это он был хорошим. И даже Рампейдж; ну, за исключением той убийцы, что жила в ней. Они все были хорошими.

Одна я была столь малодушна, что опустилась до подслушивания.

– Я ничего не мог с собой поделать. Она дотронулась до меня там, и это было так, словно она – очередная кобылка, которую я должен ублажать. Всё, что я чувствовал, о чём думал и… чего желал… просто исчезло. Она дотронулась до меня там, и я словно вернулся назад. – П-21 издал истерический полу-плач, полу-смех. – Хочешь знать о чём я подумал в тот момент? О чём подумал на самом деле? «Надеюсь, ей это нравится». Вот что было у меня в голове! А вовсе не «отцепись от меня», или «да как ты смеешь», или «зачем ты это сделала», или хотя бы «сделай вид, будто не произошло ничего особенного…»

– Тебя приучили думать таким образом. Твоей вины здесь нет. Блекджек ведь возвращается сейчас туда, чтобы разобраться с пони, ответственными за это, ведь так? Ты не должен винить себя. Это вышло случайно. Она не хотела делать того, что сделала. Ты не хотел реагировать так, как отреагировал. Никто из вас не должен чувствовать себя виноватым. – Рампейдж глубоко вздохнула. – Мне нужно связаться с доктором Хелпингхуфом в Мэйнхеттене. Он куда надёжнее этих кляч из Министерства Мира. Возможно, я не смогу далее оставаться в Гвардии, если только он не…

– Рампейдж, о чём это ты? – тихо спросил П-21.

Повисла пауза, а затем Рампейдж пролепетала:

– Я… Я не знаю. Понятия не имею, о чём говорю! Но, тем не менее, я могу назвать тебе номер терминала в клинике Хелпингхуфа. Я знаю, что его секретаршу зовут Кэррот Кейк. Что он любит подпевать Свити Белл. Я… Я не знаю как или откуда… Так какого чёрта я только что это сказала?! – Это прозвучало так, словно теперь Рампейдж была пони на грани нервного срыва, в то время как П-21, похоже, наоборот, начал приходить в себя. Она тихонько всхлипнула. – Как думаешь, Блекджек целенаправленно собирает из нас самую жуткую психотерапевтическую группу в Пустоши?

– О, Богини, надеюсь, что нет! Блекджек – психотерапевт… мы обречены. – Он сделал паузу. – Знаешь, за всё это время я не услышал ни единого взрыва. Ты ведь не думаешь, что она сейчас подслушивает под дверью, а?

– Да ладно. Даже Блекджек не может быть настолько тупой. – Я скорчила гримасу и, поднявшись на ноги, попыталась незаметно удалиться, чувствуя, что сгораю от стыда.

«Мне нужно найти какую-нибудь дыру и забиться в неё до тех пор, пока у меня не отрастут новые мозги. Они ведь растут как грибы, верно? Их держат в темноте и удобряют дерьмом? Возможно, и мозги можно вырастить точно так же».

К несчастью, я так увлеклась этими мыслями, что не заметила пустую бутылку от Спаркл-Колы у себя под ногами.

– Блекджек! – возмущённо воскликнули мои друзья, и я припустила со всех ног, но… мне вдогонку уже летел их смех.

Возможно, ещё не всё потеряно.

* * *

– И что за больное создание додумалось использовать в качестве ловушки детскую коляску? – нарочито громко спросила Глори, стараясь разрядить атмосферу неловкости, возникшую после моего фиаско на лестнице. Надо признать, использование детского плача делало эту ловушку весьма эффективной. Нас спасло только то, что рефлекторным телекинетическим толчком я успела отправить коляску в зазор между платформами до того, как она взорвалась. Промедли я ещё секунду, и путь смогла бы продолжить одна лишь Рампейдж.

– Ну, в сообразительности ему не откажешь. Мы ведь почти попались, – пробурчал П-21, осматривая платформу вокруг нас. – А также убедились, что Перч была права: эти Песчаные Псы действительно сидят на куче драгоценных трофеев, раз им приходится устраивать ловушки вроде этой.

– Так где же они? Они не могут не знать, что мы здесь, – пробормотала я. Станция метро выглядела очень похожей на чей-то дом… или логово… своего рода. В вагонах поезда были устроены лежанки. На столе стояли недавно вскрытые банки консервов. Из радио звучал голос Диджея Пон3, ну надо же. Псы отправились обыскивать туннели? Или занимаются грабежом? А может затаились и ждут? Я подошла к столу и увидела пару раскуроченных энергетических картриджей. От их содержимого осталось лишь несколько рубиновых крупинок.

Я просканировала помещение, но Л.У.М. был девственно чист. Заметив на дальнем конце платформы дверь с надписью «Технические службы», я поскакала к ней. За дверью возникла голубая метка.

– Э-эй, пони, вы там?

«Постойте, мы ведь совсем не пони ищем».

Техническое помещение оказалось заполнено разнообразной электроникой и необычными механическими устройствами. Открывающаяся дверь задела странные металлические конечности, свисающие со стеллажей над двумя верстаками, установленными напротив друг друга. На них я увидела аккуратно разложенные инструменты, а также опустошённые бутылки из-под Спаркл-Колы, в которых сейчас хранилось небольшое количество изумрудов, рубинов и даже несколько алмазов. В углу примостилась кровать, накрытая грязным одеялом. Должна признаться, у меня возник соблазн прикарманить всё, что не было прибито гвоздями.

Маленькую плюшевую куклу Рарити зачем-то превратили в подушечку для булавок. Не похоже, что в этой мастерской была особая надобность в иголках. Надпись над куклой гласила: «Не ныть».

Стена возле кровати была увешана плакатами. В основном, старыми схемами и чертежами. «Вокзал Площадь Победы», «Башня Шедоуболтов», «Туннель 456», «Гидроэлектростанция им. Луны», «Центр ядерных исследований Токамэйр». На всех стояли штампы: «Министерство Военных Технологий: ДЛЯ СЛУЖЕБНОГО ПОЛЬЗОВАНИЯ», «Министерство Тайных Наук: СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО» или «Министерство Морали: НАВСЕГДА!»

Тут и там висели фотографии троих псов. На одной они были облачены в камуфляж, схожий с униформой Марадёров Макинтоша, вооружены энергетическим оружием и с ног до головы увешаны взрывчаткой. Все трое улыбались в камеру на фоне множества дымящихся кратеров. Другая фотография запечатлела ту же троицу, но уже в центре древних развалин, двери и стены которых были покрыты причудливыми и волнующими спиральными рунами. На третьей фотографии, на этот раз зернистой и чёрно-белой, была изображена долина, притягивающая взгляд своей строгой красотой. Также нашлось несколько фотографий с этими псами по отдельности, а на одной я, к своему изумлению, разглядела Твист, принимающую участие в каком-то собачьем конкурсе по обжираловке наперегонки, и Ванити, с отвращением взирающего на это дело. На соседней фотографии также была Твист, но уже растянувшаяся в изнеможении.

Не менее интересными были и газетные вырезки.

Министерство Тайных Наук обнародует Акт о переселении Прекрасной Долины. Алмазные псы будут перемещены в выделенные им земли за пределами Эплузы.

Министр Твайлайт Спаркл, ссылаясь на положение о принудительном отчуждении земель, экспроприирует подземные штольни Прекрасной долины и объявляет о начале широкомасштабной операции по выселению их текущих обитателей, известных как «Алмазные псы». Хотя последние и устроили массовые акции протеста против грядущего переселения, Принцессой Луной уже подписан королевский указ, а части недавно сформированных Вооружённых сил Эквестрии направлены в прекрасную Долину для поддержания мира и обеспечения безопасности поселений, таких как Олней.

Твайлайт Спаркл заявила, что, хотя она и сочувствует Алмазным Псам, нужды Эквестрии превыше всего. Прекрасная Долина будет превращена в закрытый исследовательский центр М.Т.Н., который станет заниматься испытаниями и последующим внедрением радикальных и потенциально опасных заклинаний, а также послужит хранилищем высшей степени защиты для любых возможных побочных продуктов. Министр также заверила Алмазных псов, что для них будет создано новое поселение в другой части Эквестрии.

Моё внимание привлекла ещё одна статья:

След из разбитых алмазов.

На этой неделе под контролем вооружённых соединений началось переселение Алмазных Псов из Прекрасной Долины в лагерь временного содержания в окрестностях Эплузы. Участвующие в операции бойцы Первого гвардейского полка, дислоцирующегося в Хуффингтоне, и Девяносто Девятого из Филлидельфии, следят за тем, чтобы перемещение Алмазных Псов прошло без эксцессов. Несмотря на то, что последние подчинились практически беспрекословно, несколько смутьянов предприняли сколь дерзкую, столь и бесполезную попытку покушения на министра Твайлайт Спаркл. Их затея провалилась благодаря небольшому отряду под командованием сержанта Биг Макинтоша из Понивилля, чьи решительные действия позволили спасти мисс Спаркл и обезвредить нападавших без единой жертвы с обеих сторон.

Некоторые критики нарекли это переселение «След из разбитых алмазов», считая это насильственное выселение не-пони из их домов беспрецедентным шагом. Юристы же отметили, что Алмазные Псы не являются гражданами Эквестрии, а следовательно находятся вне правового поля. Министр Рарити заявила, цитата: «Ох, не беспокойтесь об этих созданиях. Они не такие, как пони, или даже зебры. До тех пор, пока существуют алмазы, которые они могут выкопать, у них всё будет в порядке. Ну, за исключением запаха изо рта, и блох, и их когтей, не говоря уж о манерах!» Критики плана указывают, что территории, которые выделили для переселения Алмазных Псов не обладают достаточными ресурсами, чтобы прокормить всю их популяцию, и предостерегают, что со временем те попытаются вернуться в свои дома в Прекрасной Долине.

Я взглянула на фотографию очень радостной и слегка растрёпанной Твайлайт Спаркл, которая трясла копыто немного смущённому Биг Макинтошу. На заднем плане виднелись две колонны псов, нагруженных домашним скарбом, который они несли на себе или везли в повозках. Над ними вились пегасы, державшие несчастных созданий под прицелом своего оружия. Немного в стороне Эплснек, Дуф и Твист прижимали к земле трёх псов, которых вязал Ванити.

Ещё несколько заголовков:

Хуффингтон. Голденблад приветствует на строительстве рабочих из числа Алмазных Псов.

и чуть ниже:

Голденблад не соответствует своей должности?

Я увидела одного из трёх псов со второй фотографии, который пожимал копыто болезненно бледному единорогу. Пёс в грязном рваном жилете не выглядел особенно довольным этим соглашением. Впрочем, как и единорог.

Голденблад, получивший известность благодаря своей воодушевляющей речи о возрождении Хуффингтона, произнесённой на руинах мэрии, достиг соглашения с группой Алмазных Псов об оказании ими помощи в реконструкции города. «Восстановительные работы застопорились, в основном, из-за того, что пони чрезвычайно дрянные землекопы. Алмазные Псы наделены способностью копать от природы, а потому смогут сделать намного больше, чем мы, вооружённые лишь нашими копытами и магией. Дилемма проста: завершить реконструкцию Хуффингтона за три года с помощью Алмазных Псов, или за тридцать – без оной».

Уроженец Хуффингтона, Голденблад заслужил немало критических стрел в свой адрес за отвлечение на восстановительные работы значительных ресурсов страны, а также навлёк на себя гнев аристократов по всей Эквестрии из-за предложенных им налогов на военные нужды. Его последние заявления о необходимости прекращения войны любой ценой заставили многих усомниться в его преданности принцессе Луне и королевству. Также вызывает вопросы состояние его здоровья после перенесённых ранений…

Едва слышное сопение, раздавшееся из-под кровати, оторвало меня от статьи. Кто мог там прятаться? Ну ясно кто.

– Выходи, – произнесла я как можно мягче, – я тебя не обижу.

Прошло около минуты, прежде чем она показалась. Я уже видела Песчаных Псов в памяти Макинтоша и на фотографиях, но, должна признать, в прямоходящем существе было что-то определённо жуткое. В обычном состоянии их лапы едва доставали до коленей, но у этой они почти касались пола, так как она стояла передо мной, сильно ссутулив спину. Непрерывно шмыгая влажным чёрным носом, она (если только щенки Алмазных Псов не имели обыкновения наряжаться в грязные платья) замерла передо мной, уставившись в пол. Меня потрясло, насколько худой она выглядела; но, в конце концов, её ведь не кормили трижды в день продуктами переработки, как в Стойле.

– Есть хочешь?

Это заставило псину, наконец, поднять на меня глаза, хоть и всего на пару секунд. Я порылась в своих сумках и достала несколько банок Готового Обеда. Не уверена, что их содержимое действительно было мясным, но пробовать облучённое мясо, чтобы удостовериться в этом, я не собиралась. Как бы там ни было, она моментально признала банку. Я потянула за язычок на крышке, но он обломился, и я застыла, тупо пялясь на него.

– Чёрт…

– Я могу открыть её, пони, – произнесла псина, протягивая лапу; вторая её конечность оканчивалась культёй чуть ниже запястья. Посмотрев на искалеченную лапу, я кивнула и левитировала жестянку ей. Усевшись на кровать и зажав банку между коленей, она обнажила когти и взрезала металл с такой лёгкостью, словно он был не толще фольги. Затем, не теряя времени, поднесла банку ко рту и начала торопливо глотать содержимое. Я едва успела испугаться, что она подавится, а псина уже расправилась с последним кусочком солёного розового мяса и даже вылизала банку изнутри. Но выглядела она по-прежнему настороженно.

– Ты собираешься заставить нас уйти?

Собиралась ли я? Час назад, несомненно. Почему бы и не помочь Риверсайду, разогнав рейдеров и Песчаных Псов. Но сейчас…

– Нет. Не собираюсь.

Почему-то эти слова её напугали, и она, задрожав, попятилась от меня к кровати.

– Пожалуйста, не убивай меня.

– Что? Я…

Закончить фразу я не успела, так как в этот момент вокруг моей шеи обвилась мощная гидравлическая конечность и рывком подняла меня в воздух. Оглянувшись, я не увидела никого, но нападавший материализовался прямо на моих глазах, скинув скрывающий его магический плащ. Я уставилась на другого… пса, хотя это светло-серое существо выглядело больше похожим на машину, чем на создание из плоти и крови. Его зелёные глаза смотрели на меня пронзительным взглядом, и казалось, будто в их глубине горит огонь, подобный пламени жар-бомбы.

– Прочь, пони. Теперь это наш дом! Ты уходишь или умираешь здесь.

Судя по злобному выражению в его глазах, он, определённо, предпочёл бы последнее. Между его старых посеревших дёсен сверкали металлические зубы, а исходивший от них едкий запах заставил меня закатить глаза. На шее у пса был выцветший и потёртый ошейник, украшенный бледными стразами, на котором висел выветренный жетон с надписью «Ровер».

Моим первым порывом было выстрелить ему в лицо телекинетическим пулями, но я быстро сообразила, что в его черепе слишком много металла. Моя магия обладала весьма паршивыми бронебойными свойствами, и я не сомневалась, что он легко, словно банку Готового Обеда, раздавит мою голову, если я не убью его сразу.

– Я не хочу драться с тобой.

Мои слова почему-то разозлили его ещё больше.

– О, тогда ты хочешь, чтобы мы ушли? Или мы нужны тебе, чтобы копать? Или сражаться? Или ставить на нас опыты? Или просто изводить нас нытьём? – прорычал он, тряся меня, как тряпичную куклу. – Почему бы пони просто не оставить нас в покое?

– Согласна! Мы не знали. Я просто возьму своих друзей и уйду. Я не собираюсь драться с тобой, – ответила я, и мне действительно сейчас хотелось жить как никогда. Эти слова не особо смягчили пса, но учитывая, насколько голодным он выглядел, я была рада уже тому, что он не включил пони в своё меню.

Пёс вытащил меня на платформу, где всё больше и больше его сородичей появлялось из нор на путях и в потолке, а некоторые возникали прямо из воздуха. У этих, определённо, имелось что-то вроде талисмана невидимости, встроенного в их имплантанты. П-21 и Рампейдж лежали скрученными на полу, а Глори, укрывшейся в вентиляционной шахте на потолке, не давали высунуть оттуда носа огнём из ручного оружия. Лакуна неподвижно стояла за своим магическим барьером, направив миниган на трёх самых крупных и наиболее кибернетически оснащённых псов и отгоняя их короткими очередями, которые рикошетили, высекая искры, от их металлических лап.

– Бой окончен! Мы уходим! – закричала я.

– Ещё нет! Я уже почти их одолела, – откликнулась Рампейдж, извиваясь под псом, который сидел на ней, намертво пригвоздив к полу.

– Бой окончен, Рампейдж, – повторила я, оглянувшись на Ровера. Он по-прежнему выглядел чрезвычайно сердитым, но всё же опустил меня на пол. Воюющие стороны медленно отступили друг от друга, и у меня появилась возможность получше рассмотреть этих Песчаных Псов.

Это место очень напоминало Риверсайд. Псов было максимум два-три десятка, и, даже принимая во внимание всю странность этих существ, не заметить признаки голода – выпирающие рёбра и тощие конечности, было невозможно. Даже их импланты, похоже, не работали в свою полную мощность. У меня на глазах один из Песчаных Псов смел со стола крошечные осколки рубина и ссыпал их в небольшой слот на своей механической лапе, огни на которой тут же засветились ярче.

Я дождалась, пока освободят П-21, и повернулась к Роверу.

– Знаешь, час назад мы накрыли лагерь рейдеров неподалёку. У них была еда, – заметила я, как бы между прочим, и тут же поймала возбуждённые взгляды псов и услышала, как они нюхают воздух. Ровер недовольно фыркнул, глядя на меня, но потом всё же дал отмашку своей механической лапой. Почти половина псов сразу же рванула в направлении, откуда мы пришли, принюхиваясь к нашему следу.

– Мы можем поговорить? – обратилась я к Роверу.

– Вечно болтают. Почему пони не могут просто уйти? – проворчал старый пёс, направляясь обратно к служебному помещению.

– Потому что я хочу помочь вам, – ответила я и даже через всю платформу расслышала стон П-21.

– Что с вами случилось?

– Что случилось? – Ровер замер и медленно повернулся, глядя на меня сверху вниз. Его глаза полыхнули огнём. – Что случилось? – тихо прорычал он, разводя лапы в стороны. – Случились пони! Пони забирают дом! Пони забирают камни! Пони забирают жизни! Пони забирают мир! Пони забирают всё! Пони указывают нам что делать! Пони указывают нам куда идти! Пони велят Псам заткнуться! И пони вечно ноют о своей глупой войне! – Ровер ударил своими механическими лапами по платформе. – Почему пони всегда ноют о пони? Свиньи не ноют. Коровы не ноют. Куры и псы не ноют. Только пони всегда ноют о пони!

Ладно. Похоже, кое у кого проблемы с ноющими пони.

– Прости! Прости. Я не хотела разозлить тебя. Пожалуйста… Я всего лишь хочу узнать, могу ли я чем-нибудь помочь.

– Пожалуйста… пф-ф… – Ровер пренебрежительно фыркнул, посмотрев на меня с прищуром. – Лишь один пони искренне говорит «пожалуйста», но и он всего лишь использует псов.

– Ты имеешь в виду Голденблада?

Старый пёс злобно зашипел.

– Он приходит к нам в пустыню… Сухой песчаный грунт. Никаких самоцветов; лишь камни. Туннели постоянно осыпаются. Не дом. Он просит нас прийти в город. Рыть туннели. Получать за это самоцветы. Говорит, что город – дом для всех, кто помогает строить. Мы приходим. Мы роем для пони, и он платит нам камнями. Работа трудная и опасная. Псы калечатся, и магия пони не может помочь как следует. Пони используют псов, чтобы создавать механические части для псов и пони. Большие туннели под городом тоже не дом. Псы хотят свой дом. Золотой пони говорит, что пытается помочь.

– И он помог?

– Он говорит с прелестной Принцессой пони. Он отговаривает нас возвращаться домой. Дом больше не дом. Драгоценных камней нет. Ничего нет. Но это дом, как пони не могут понять? Дом! И мы хотим вернуться. Тогда Голд говорит, что, возможно, если псы воюют с зебрами, то они возвращаются домой. И мы воюем, но зебр очень-очень много. Однажды, не очень много псов возвращаются. Мы спрашиваем, можем ли мы теперь идти домой?

Он издал странный сопящий звук.

– Голден берёт меня домой. Долины… больше нет. Вместо неё большое здание. Туннели полны яда! Пони отравили наш дом! Наш дом! Псы не травят дом пони! Псы не заставляют пони убивать для них. Я возвращаюсь обратно, пытаюсь уговаривать, но остальные всё равно возвращаются домой. Даже отравленный дом – это дом. Пони называют их глупцами. Пони пытаются заставить нас уйти.

Сопящий звук усилился, и я поняла, что старый пёс пытается заплакать, просто уже не помнит, как это делается.

– Псы знают, ясно, пони? Это наш дом! Псы знают, что мы там умрём, но это наш дом! Позвольте псам умереть в их доме. Но Голд просит нас вернуться в Хуффингтон. Он говорить «пожалуйста». Он говорит «простите». Говорит искренне. Что-то произошло в туннелях, вырытых псами. И мы остаёмся. Падают бомбы, много пони умирают, много псов умирают тоже. – Ровер издал рык. – Но даже после бомб пони всегда говорят псам уходить. Всегда. Всегда, всегда, всегда.

«И я тоже».

Я почувствовала, как сводит живот. В тот момент, когда Перч рассказала мне, что в этих тоннелях находится нечто, что может помочь Риверсайду, я, как идиотка, бросилась помогать, отодвинув на второй план спасение Девяносто Девятого. Псы были правы, заминировав вход. Заминировав аптечки первой помощи, автоматы с газировкой и прочие вещи, к которым пони кинулись бы в первую очередь. Даже детскую коляску с куклой пони внутри.

– Теперь пони знает. Пони должна уйти, – сказал Ровер и, взяв за лапу юную псину, вернулся в служебное помещение. Я тяжело шлёпнулась на круп, и обвела взглядом сначала своих друзей, а потом псов, по-прежнему настороженно следящих за нами.

Затем я медленно поднялась и поскакала ко всё ещё открытой двери. Когда я постучала, то услышала позади голос Рампейдж, обращающейся к П-21:

– Я же говорила. С тебя пять монет.

– Можно мне войти? – спросила я, глядя, как Ровер ковыряется с механической лапой детского размера. Он еле слышно зарычал, не отрывая взгляда от металла. Что ж, это было не явное «нет»… поэтому я шагнула внутрь, отметив про себя, как мастерски он обращается с инструментами. Открыв небольшой слот, Ровер ссыпал внутрь несколько измельчённых изумрудов. На лапе немедленно ожили огни и задёргались когти.

– Я сожалею, – повторила я. – Я не знала.

Пёс присоединил к лапе шину, и молодая псина, взяв устройство, пристроила его на своей культе. Затем коротко взвизгнула, когда магия оживила металл. Поднявшись на цыпочки, она с благодарностью чмокнула старого пса в щёку.

Я достала для неё ещё одну банку Готового Обеда; Рампейдж вовсе и не нужно так много. Механические когти вскрыли банку с той же лёгкостью, что и настоящие в прошлый раз. Она посмотрела на меня с недоверием.