Текст книги "Кровь и Звёзды (ЛП)"

Автор книги: Somber

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 76 страниц)

Рейнбоу Дэш пристально посмотрела и указала на него копытом. – Ты имеешь в виду, что я не должна говорить никому, о том, что я делаю с моим министерством?

– Разве кто-нибудь ожидает, что ты многое сделаешь с ним? Кто-нибудь из твоих друзей был всерьез удивлен, когда ты предложила «Министерство Крутости»? Если какие-то пони считают тебя незначительной, то они недооценивают тебя. Они совершат ошибки, и дадут тебе необходимую свободу действий.

– Офигеть. – Рейнбоу Дэш моргнула, ее глаза расширились. – А ты чертовски хорош, ты знаешь это, Голди?

– Хорош во всем, кроме дыхания, – сказал он с самокритичной улыбкой. Вместе они пошли обратно в конференц-зал. Но я обдумывала то, о чем он сказал. Я подумала, что если бы все его отклонения были бы не только способом, чтобы заставить других недооценивать его.

Я почувствовала холод, когда осознала, что совсем не знала Голденблада. Был ли он ублюдком, манипулировавшим каждым вокруг ради своих собственных целей? Пытался ли он действительно спасти Эквестрию? Был ли он хорошим пони или злодеем? Что он думал, когда пони превращались в монстров с Проектом Химера или создавались полу-машины с проектом Стальной Пони? И другими проектами: Вечность, Цитадель, Брюзга, Звездопад и Горизонты. Все созданы Голденбладом, в некотором роде, и все запечатаны ЭП-1101.

<=======ooO Ooo=======>

Я вышла из шара. Передо мной стояла фигура Спайка, проверяющего Сады, или осматривающего свои книги, или… Что там делают драконы, которые не помогают пони Пустоши в бесконечном поиске шести добродетелей? Я осторожно левитировала шар и положила обратно в коробку, закрыв её крышкой. Вероятно, здесь были и другие стоящие воспоминания, но как бы мне не хотелось через них всех пройти, я должна была вернуться к друзьям и целовать их копыта, выпрашивая прощения. Скорее всего, придётся использовать слёзы.

* * *

Вы знаете, у меня не очень-то хорошо с ожиданием…

Я спустилась вниз по небольшому туннелю, слишком узкому для дракона, если только это не была какая-то специальная драконовыжималка. Я, конечно, прошла без проблем. Сады Эквестрии были гением инженерной мысли и секретности. Во время их строительства и развёртывания, тут оборудовали почти стойло в миниатюре. Не полноценное, естественно. Здесь стояла вереница пыльных двухъярусных кроватей, на которых спали рабочие, думаю, посменно.

Чтож, обычная очерёдность поиска полезностей по убыванию: оружие, броня, медикаменты, еда, питьё и место для отдыха. Но, так как я настолько нестандартная кобыла, насколько вы вообще можете это представить, сначала я совершила налёт на кухню, где я была вознаграждена не одной, а целыми двумя коробками Засахаренных Яблочных Бомбочек и несколькими Fancy Buck Cakes. Вишнёвые! И в довершение акта необыкновенной щедрости Пустоши, в холодильнике нашлась нетронутая упаковка из шести бутылок Баквайзера. Должна признаться, я не была большим любителем подбродившего хмеля и ячменя, но после пережитого за последние дни, я и этим не посрамлюсь. Смакуя одну бутылочку, я продолжила обыск.

Затем я решилась проверить местные удобства и обнаружила фарфоровый кусочек рая. Мои внутренности растаяли. Мои колени ослабли. Я, вероятно, даже немного возбудилась. О… горячая вода. Что ещё может быть самым верным признаком цивилизации, если не возможность целиком погрузиться в парящую жидкость.

Спрайтбот обнаружил меня лежащей в ванне пузом к верху, напевающей себе под нос хмельную песенку. Надо мной парила бутылка. Ещё парочка пустых уже сопровождала мой морской круиз. Маленький робот посмотрел на меня сверху вниз.

– Ах, вот куда ты пошла. Я уж было забеспокоился, – и после паузы добавил. – Ты напилась?

– Напилась? Неправда. Я всё ещё пью. И пока ещё только приближаюсь к тому, чтобы напиться, – я хмуро поглядела на полупустую бутылку. – И путь в этот раз занимает больше времени, чем я думала. Мне было бы достаточно четверти бутылки виски, чтобы оказаться там, где я есть сейчас, – я подняла бутылку в направлении бота. – За Ваше здоровье, сударь дракон.

Он помолчал немного, а затем просто ответил.

– Блекджек, ты такая непредсказуемая.

* * *

После отмокания, сотворившего чудо с моим настроем, я встала и рассмотрела себя в зеркале над раковиной.

Тьфу… последние три недели оставили на мне свой след. Я определенно стала худее, чем была. Светлый шрам на груди был моей самой очевидной памятью о боях, но к нему спутниками вокруг присоединились другие травмы. Между химическими ожогами и душем, моя шкура была почти пестро розовой, вместо белой. И моя грива сильно нуждалась в уходе. Я грустно усмехнулась. Переход от суицида к желанию постричься – это был прогресс, не так ли?

– Так, осматриваешь припасы? – спросил Спайк.

– Да. Надеюсь, ты не возражаешь, – сказала я, рывком открывая коробку хлопьев. – Я знаю, что это все твои вещи…

– Не волнуйся об этом. Я не пользуюсь ими. Честно говоря, я забыл, что тут были эти небольшие туннели.

Лично я задавалась вопросом, как Спайку удалось не потерять окончательно рассудок в полном одиночестве. Я полагаю, прием таких гостей, как я и его таинственная кобыла-подруга, приносили ему массу хорошего.

– Так, расскажи мне о своем друге, – спросила я с ртом, набитым засахаренными яблочными бомбочками, и мордой, полностью покрытой замечательной пудрой, левитируя коробку слева, а пиво справа от себя. Я нашла оружейный шкафчик и довольно пританцовывала при виде контейнеров с патронами. Это было почти как мой день рождения!

– О ком? О! Ты имеешь в виду ЛитлПип и ее друзей?

– Да, – сказала я, посмотрев в одну коробку патронов и повизгивая от восторга. Отчаивайся, бедный мой дробовик, потому что какой-то пони добавил разрывных патронов в этот оружейный шкафчик! Мне недоставало маленьких оранжевых взрывающихся патронов. – Какая она?

– Ну… э-э… несколько трудно описать ее. Она… вроде как ты, вообще говоря. – Мои уши поднялись от этого. – Минус алкоголь… – добавил он. Я фыркнула. Если она не может справиться с маленьким Диким Пегасом… – Она старается изо всех сил каждый день, чтобы сделать Пустошь лучше, несмотря ни на что. – …Ладно, я могу простить трезвость ради этого.

– Она, как я? Бедняжка, – сказала я с улыбкой, очищая запасы патронов для дробовика, но оставляя другие боеприпасы. Может быть, когда-нибудь этой ЛитлПип или другим пони они могут понадобиться. Я также обнаружила, второе подвижное цевье и неиспорченный сменный чок, который помог бы уменьшить рассеяние моей картечи. – А ее друзья? – спросила я, разбирая две пушки на части и начиная подбирать лучшие детали.

– Ну, Вельвет Ремеди. Она ближе всего к реальным пацифистам, которых я когда-либо видел в Пустоши. Слава богу, у нее есть друзья, чтобы беречь ее. Еще есть Каламити, дашит с реальным зубом на рейдеров. Мне он нравится, но у него определенно есть прошлое, которое он пытается оставить позади. Стилхувз, Стальной Рейнджер из Мэйнхеттена, он у них пони с тяжелой огневой мощью. Не совсем уверен по поводу него, но он гораздо лучше, чем остальные Рейнджеры. – сказал Спайк, раздраженно фыркнув.

Я подняла голову и посмотрела на маленькую машину.

– У тебя проблемы со Стальными Рейнджерами?

– Любой пони, кто ставит большее значение силовой броне или пушкам Гатлинга, чем пони, нуждающимся в помощи, не такой уж и пони, на мой взгляд. Плюс, они полагают, что у них есть мандат на обладание любыми технологиями, которые они посчитают достаточно продвинутыми. – Он заметил мой «я-не-понимаю-проблемы» взгляд и вздохнул. – Что является самой передовой технологией во всей Эквестрии?

«Ох… дерьмо.»

– Ты думаешь, что… они пытаются взять это, что ли?

– Скорее попробуют что-нибудь и нарвутся на избиения, когда я остановлю их, – ответил он, и я могла себе представить зубастую драконью улыбку.

Я думала об этом, я действительно не очень много знаю о Стальных Рейнджерах. Опять же, было много чего, о чем я не очень много знала.

– То есть это все ее друзья?

– Близкие, те, кто путешествует с ней, да.

Я в тишине осматривала детали дробовика несколько минут, но потом меня поразила мысль.

– Ты также знаешь Обитательницу Стойла? – сказала я с небольшой улыбкой.

Повисла пауза.

– Хм… да.

– Какая она? – спросила я, осторожно добавляя деталь. Я не хотела, чтобы мой дробовик потом взорвался, потому что я неправильно привинтила детали.

– Ну… э-э… Блекджек? Ты имеешь в виду, что ты не знаешь, кто она?

– Ну, нет. Не похоже, что она заходит далеко на восток, – сказала я, гневаясь от досады. – Мне нравится представлять ее как какую-то большую, крутую, недерьмового вида кобылу. Типа как… знаешь ли ты Биг Макинтоша? Ты знал Эпплджек, так что ты должен знать… – сказала я, забредая в небольшой медицинский отсек. Ооо… Запас Баков, магические бинты… и пыльные, но все же красиво блестящие фиолетовые зелья, которые действительно будут исцелять! Богини, я ненавидела ХМА. – Вот. Вот так я представляю ее. Большая, крутая, сильная, и не позволяющая ничему препятствовать ей. Она, наверное, владеет двумя миниганами с ракетными пусковыми установками, установленными к ним. – Я оживилась, усмехнувшись. – У нее, вероятно, также есть какая-нибудь силовая броня. Как магические сверхтяжелые пластины, и она стреляет молниями из рога. И крылья! – Долгое молчание со стороны маленькой машины. – Спайк? – Я нахмурилась. Где-то глубоко внутри горы, как мне кажется, эхом по коридорам донесся смех.

* * *

Ну, Спайк, должно быть, увидел что-то действительно смешное на своих мониторах, потому что на данный момент я оставалась одна. Надеюсь, он поделится шуткой. Затем, в углу помещения, я увидела небольшую дверь, которую чуть не пропустила. Ну, не могла я не пройти мимо кладовки, могла ли сейчас? Но дверь вела в небольшой кабинет и боковую комнату, а не в большое хранилище.

Комната была довольно забитой, но очень чистой. Почему-то, были ощущения, что это комната моей мамы, и я почувствовала себя внутри нарушителем. Книги стояли вдоль стен аккуратно в алфавитном порядке, и там были схемы и чертежи суперкомпьютера, что я видела до этого. Две кровати. Два стола. Два терминала. Сейф.

Терминалы бросили один взгляд на мои слабые навыки взлома и практически плюнули с презрением мне в лицо. Однако с сейфом мне повезло больше. Внутри было много бумаг, мешок с деньгами, и записывающее устройство. Я воспроизвела запись.

– Это все, Голденблад? – тихо спросила Твайлайт Спаркл.

– Почти, – ответил он. – Я изменил их воспоминания. Они будут помнить работу в Стойле 93, когда их всех поразила утечка газа, и Стойло пришлось эвакуировать. – Он ужасно хрипло усмехнулся. – Достаточно близко к истине для твоей цели, я думаю.

– Я никогда не узнаю, как ты договорился со Стойл-Тек… или как тебе удалось сохранить это в тайне. Это невероятно, Голденблад.

А потом послышался тихий звук поцелуя.

– Твайлайт. Нет.

Ах, это не было неловким молчанием!

– Я… мне очень жаль. Я не знаю, что на меня нашло, – запнулась Твайлайт.

– Ты счастлива, потому что, наконец, сделала то, что спасет Эквестрию, если случится самое худшее. Я на это надеюсь.

– Надеешься, что спасет, или надеешься, что произойдет самое худшее?

Теперь настала очередь Твайлайт звучать скептически.

– Ты говоришь, будто уже махнул копытом на победу в войне.

– Ну, пессимисты всегда могут быть приятно удивлены, – ответил он слабым голосом. – Но если ты действительно считала, что она закончится, ты бы не потрудилась создать Сады.

– Так или иначе, зебры наложили свои копыта на мегазаклинания. Я не могу себе этого представить. Наша наиболее важная, высокоохраняемая тайна, и теперь они у них. Теперь это только вопрос времени прежде, чем они создадут оружие на их основе, – пробормотала тихо Твайлайт.

– Да. Но это то, что должна раскрыть Мораль, – ответил он, и получил длинное низкое шипение отвращения. – Что-то не так?

– Мораль… Пинки. Я не знаю, что с ней случилось. Какой бес в нее вселился? Шпионаж? Наркотики? Аресты? Как она стала такой? – пробормотала тихо Твайлайт.

Повисла кратковременная пауза, а затем Голденблад тихо сказал:

– Ты, все твои друзья, должны понимать.

– Что? – Послышались нотки небольшого шока и гнева, но также и любопытства.

– Ты знаешь, каково это быть в комнате, заполненной сотнями, и чувствовать себя в полном одиночестве. Ты гениальна, Твайлайт, но ты знаешь, что есть лишь немногие, кто действительно и по-настоящему заботится о тебе. Тебя уважают, конечно, но также и боятся. Ты знаешь, насколько чувствительна и восприимчива Пинки Пай. Ты действительно думаешь, что есть хоть один пони близ нее, которому нравится быть с ней?

– Ну… я имею в виду… вечеринки… и наркотики… и… – Послышался длинный, затянувшийся вздох.

– Ты боялась за свои достижения. Пинки пай опасалась за свою угрозу. Одним бездоказательным обвинением она могла заставить почти любого пони исчезнуть. МиМо изменяет воспоминания с возрастающей регулярностью. Как Пинки Пай вообще будет счастлива, зная, что она окружена пони, которые боятся ее? Которые ненавидят ее?

– Но… ее не должны ненавидеть!

– Конечно, не должны. И тебя не должны бояться. Биг Макинтош не должен был умереть. События Литтлхорна не должны были произойти. Вся эта война не должна была начинаться. Ошибки, очевидные, одна за другой, не должны были происходить. Но они произошли.

– Мы все еще можем спасти Эквестрию, – убежденно сказала Твайлайт Спаркл. – Если ничего не поможет, я и мои друзья используем Элементы и спасем королевство.

– Я не сомневаюсь? – Послышался звон бокалов, а затем звук их наполнения. Я посмотрела на пустую бутылку из-под вина и два цветных стакана, один разбит на полу. – Тост за наши усилия в спасении Эквестрии. Так или иначе, она вернется к тому, какой она должна быть.

Звук распития, затем вздох.

– Ну, я думаю, теперь не остается ничего, кроме как стереть также и твои воспоминания, Голденблад.

– Ах, да. Я боюсь, что здесь мы столкнемся с препятствием, – тихо сказал Голденблад. – Мне очень жаль, Твайлайт…

– Голден? О чем ты говоришь… о…

А потом раздался мягкий звук падения.

– Ты гениальна, Твайлайт. Но, к сожалению, ты не достаточно хитра. Ты не сможешь хранить эту тайну вечно. Я смогу, – сказал он тихо. – Если твой метод потерпит неудачу, то мой – удастся.

Через несколько минут намного моложе звучащий Спайк спросил:

– Твайлайт? Голден? Все в порядке?

– Прекрасно, Спайк. Однако, я боюсь, что она утомлена. Я изменил воспоминания об этом месте, прямо как она планировала. Я возьму ее обратно в центр МТН в Хуфингтон для восстановления. – Еще одна пауза. – Ты знаешь, что ты должен делать?

– Да. Мне это просто не нравится. Хранить тайну, я имею в виду.

– Ты должен хранить ее от любого пони, Спайк. Даже от Твайлайт. Я уверен, что она будет чувствовать себя расстроенной… как будто она напрасно потратила два года своей жизни и ничего не добилась.

– Но почему мы должны это делать?

– Если Принцесса Луна узнает, что мы здесь сделали, это будет признаком того, что мы думаем, что она потерпит неудачу. Планирование катастрофы означает, что ты веришь, что эта катастрофа произойдет. Я был бы изгнан или заключен в тюрьму, или заключен в тюрьму в изгнании. Твайлайт может достаться даже хуже. Я не хочу, чтобы это случилось, и я знаю, что ты – тоже. Кроме того, если зебры выяснят, что Сады здесь, то они сразу сделают это место целью.

– Верно. Я просто говорю всем, что готов к своему собственному логову. Я, наконец, стал летающим теперь… очень скоро, я даже больше не смогу помещаться в библиотеке Понивилля. – Он испустил долгий вздох. – Я просто прошу, чтобы ты и Твайлайт решили стереть твои воспоминания вместо ее.

– Да. Но я могу хранить секреты лучше, чем она.

– Мне не нравится хранить их от нее, – заворчал Спайк.

– Я знаю, что ты имеешь в виду. И мне тоже, – Прозвучал длинный хриплый вздох. – Я утопаю в тайнах, Спайк. В один прекрасный день, все эти тайны убьют меня.

Я откинулась на спинку стула, в ужасе глядя на запись, когда воспроизведение закончилось. Я сделала медленный, вдумчивый глоток пива. Твайлайт принесла в жертву два года своей жизни, чтобы сделать Сады, и она даже не знала об этом.

– Как он мог?

– Да. Таким вот ублюдком он и был, – сказал спрайтбот позади, заставив меня подпрыгнуть на копыта и обернуться к нему лицом. – Сначала он говорил с ней о Пинки Пай, а в следующий миг он одурманил ее и стер из памяти одно из величайших достижений в истории.

– Что с ней случилось? – тихо спросила я.

– Она стала одержима победой в войне. Она наложила копыта на другой грязный секрет ДМД и возобновила те исследования. Все стало сосредоточено вокруг него. Все остальное для нее просто исчезло.

– Почему это звучит так, будто ты работал с Голденбладом, будучи помощником Твайлайт? – спросила я, надеясь, что это не будет больным местом.

– Это сложно, – сказал он.

«А когда это было не так?»

– Я периодически работал с Голденбладом на протяжении многих лет. Говорил, что хотел внести свою долю и все такое, но на самом деле, я просто шпионил, пытаясь найти что-то, что можно использовать против него.

– Я так поняла, что это не сработало, как ты ожидал? – сказала я, сочувственно улыбаясь. Я побежала обратно в логово, пока Спайк продолжал.

– Голденблад оказался не таким, как я ожидал. Ты видела память и слышала ту запись. Я думал, что он злодей, который отобрал у меня друзей. Я думал, он любил войну. – Спайк вздохнул. Он часто это делал, но я полагала, что у него было много причин. – Знаешь ли ты, что на протяжении всей войны, ДМД по тайным каналам пытался договориться о мире с Зебрами? Или то, что Голденблад преодолевал постоянные препятствия для защиты не-пони также? Он работал в течение нескольких часов, иногда дней, подряд прежде, чем он свалится от слабости. Затем он полз обратно и еще работал. Он все время говорил, что пытался спасти Эквестрию. Не победить в войне. Даже не закончить войну. Целью всегда было спасение Эквестрии.

Я думала об этом, когда снова присоединилась к Спайку в основном зале. Спрайтбот запищал и подлетел к отверстию под потолком. Я должна была признать, я все еще не знала, кем был Голденблад, во всяком случае, теперь я еще больше запуталась. Зловещий манипулятор? Непризнанный гений? Пони, который видел надпись на стене, потому что сам ее написал? Как то, чего желал он, отличалось от того, чего желала Твайлайт? Или он сам?

– Чем больше я слышу о Голденбладе, тем меньше мне нравится всё это, – сказала я. Увидев ухмылку Спайка, добавила, улыбаясь. – Не он, хватит. Но такое чувство, что он был тем, кто создал большие вещи. – Моя магия левитировала несколько квадратных камней и поставила их на торцы. – Луна приходит к нему за советом, и он создает министерства. Он убеждает твоих подруг стать Министерскими Кобылами. Он работает в ДМД за кулисами. Война становится все хуже и хуже, и он начинает делать такие Проекты, как Химера и Стальной Пони. Потом… – Я стукнула один драгоценный камень, и он упал на следующий, который упал на следующий, а затем рассыпалась вся куча.

– Да. Теперь ты знаешь, как я отношусь к Голденбладу.

– Ну и что с ним случилось в конце? Разве он не был отстранен с должности директора?

– Временно. Луна узнала что-то, что ей не понравилось. Я не знаю что, но это вызвало большие перестановки. Тем не менее, я не думаю, что даже Луна понимала, как много власти у него было на тот момент. Я знаю, что Хорс мог быть у власти, но весь ДМД проходил через Голденблада и Хуфингтон. Ни один пони не хотел трогать его. Он знал слишком много тайн. У него было слишком много рычагов. Затем, наконец, он был арестован по обвинению в измене.

– Измене? – ахнула я.

Он серьезно кивнул.

– Подробности неизвестны. Однако это не имело значения. На следующий день упали бомбы. Кантерлот был поглощен Розовым Облаком. Голденблад, вероятно, умер в своей камере.

Он смахнул алмаз с выражением «Скатертью дорога». Я нахмурилась. Это было не совсем то, чего я ожидала. Это был не гнев. Было что-то еще.

– Спайк, почему ты действительно расстроен относительно Голденблада? – Он одарил меня острым взглядом, напомнив мне, что я была не на той стороне пищевой цепочки от Спайка, чтобы настойчиво допытываться. – Пожалуйста. Скажи мне. Я думаю, что Голденблад мог бы сделать что-то в Хуфингтоне. То, что еще не закончено.

Спайк долго на меня смотрел, затем еще раз вздохнул.

– У драконов не совсем большие семьи. Твайлайт вырастила меня, и я любил ее, как мать. Она пыталась научить меня отличать правильное от неправильного. Я рос в окружении кобыл, и не пойми меня неправильно, они были моими дорогими друзьями. Была упущена лишь одна маленькая вещь.

Я подумала о своем собственном воспитании. Забавно. Три недели назад я бы ни за что не подумала об этом.

– Нет отца?

– Да. Немного парней в Понивилле были заинтересованы в том, чтобы тусоваться с ребенком драконом. О, там были Биг Макинтош и Энджел Банни. Снипс и Снейлс. Но да. Немного. – Он сел и положил локти на колени, обхватив когтями подбородок. – Ты знаешь, как я и сказал, я первоначально подлизывался к ДМД, чтобы найти какую-нибудь гниль в Голденбладе? – Я кивнула, и он вздохнул. – Ну, со временем, это вроде изменилось. Я действительно никогда не проводил много времени с парнем, как он. Я рассказал тебе, насколько страшно умным он был? Ну, меня этим сильно не удивишь. Твайлайт была умнее. Но он был также… решительным. Непреклонным. Собранным. Как бы сильно я ни возмущался, что он создал министерства, он при этом был ближе всех к тому, кого я мог бы назвать отцом.

– Он сказал мне однажды, что жеребец должен посвятить себя идее и, какой бы не была, она сформировала бы всю его жизнь. Как добродетель, она определяла бы тебя. Превратила бы тебя в личность, которой ты являешься. Не имело значения, была эта идея хорошей или плохой, если мужчина стоял на ней любой ценой. – Дракон посмотрел в глубину пещеры. – Иногда, когда мне одиноко, или когда я разочарован, или когда просто устал от всего… Я думаю об этих словах. Я думаю о том, что значит быть мужчиной. Это значит, что я должен оставаться верным этому. И хотя я немного ненавижу Голденблада… в то же время, я не могу ненавидеть его полностью. Я пытался, но я просто не могу этого сделать.

Он вздохнул и покачал головой.

– Последним, что он когда либо говорил мне, накануне вечером перед арестом, было то, как он был горд, что я защитил тайну. Что я не потерял бдительность. Он гордился мной. Я не знаю, просто лгал он мне, или он имел в виду свои слова, но я все еще чувствую это внутри себя.

– Ну. Ты должен гордиться, – сказала я. – Я думаю, что, пройдя через все это, ты уже сделал все возможное, чтобы остаться верным Твайлайт и тому, что она пыталась сделать здесь. – Я сразу оживилась, указывая копытом на него. – В самом деле, почему ты не можешь быть элементом верности? Я уверена, что из тебя вышла бы отличная Реинбоу Деш!

Он моргнул и замахал лапами на меня.

– О, нет! Не бывать тому, чтобы я вновь собирался выдавать себя за нее! Это не закончилось хорошо в первый раз, и это не закончится хорошо сейчас, – сказал он твердо, но потом усмехнулся. – Но спасибо за идею.

– Нет проблем. Ну что… – Я посмотрела на вход в пещеру. – Думаю, я должна вернуться к своим друзьям. Я собираюсь долго целовать копыта Глори, когда увижу ее. И там, вероятно, не обойтись без толики унижения. Слез. – Я вздохнула, оглядывая пещеру. – Я не думаю, что могла бы тусоваться здесь в течение нескольких лет, или могла? Лишь как вариант?

– Найди друзей, Блекджек. Я знаю, что они очень обеспокоены, – сказал он со вздохом. – Я бы тебя отвез, но после одиночного выхода, я уверен, Анклав ожидает в состоянии повышенной готовности, чтобы я вновь вылетел. Я не смогу выбраться еще действительно долго.

«Ох. Великолепно».

Меня просто оставили на вершине реально высокой горы. К счастью, благодаря опьянению, я чувствовала, что чуть меньше нервничаю о перспективах, чем обычно. Он, наверное, увидел мое лицо, потому что он усмехнулся.

– Не волнуйся. Там есть тропка. У меня есть несколько связей с пони по Пустоши, чтобы мне приносили еду и свежие драгоценные камни в обмен на информацию. Просто держись ближе к склону горы.

– Конечно. Правильно. Звучит восхитительно. – Я подбежала к нему. – Спасибо, Спайк. За все. Что показал мне что-то лучшее.

– Ты хорошая пони, Блекджек, – сказал он, гладя меня по гриве кончиком когтя. – Я знаю, ты не ощущаешь этого, или не видишь этого, или не веришь в это, но это так. – Я крепко обняла его коготь, соблюдая осторожность, чтобы не порезаться. Для меня семьей была лишь мама, но теперь у меня было отдалённое представление о том, что значит иметь ещё и старшего брата.

* * *

«Тропа вниз» было чем-то вроде преувеличения. Порой, тропа была просто выступом со скалой, возвышающейся с одной стороны, и пустотой, простирающейся вниз с другой. Только мое опьянение удерживало мой живот от полной разгрузки, с тех пор как я выбрала свой путь вниз. Я подошла к пропасти на тропе и заглянула вниз. Ой, раздери меня жеребец, это что, река там, внизу? Повсюду там, внизу?

С вот такой высоты, я могла смотреть вечно. Ну, нет, не вечно, но, уверена, что похоже на то. Мне казалось, что я была достаточно близко к облачному покрову, чтобы подняться и прикоснуться к нему… что, собственно, в значительной степени было верно. Серые, болезненно зеленые и коричневые цвета окрашивали пейзаж ниже, будто то была шкура гниющего трупа.

Тем не менее, вместо обычной вкрадывающейся депрессии, я вспомнила, что могло быть и лучше. Благодаря Твайлайт Спаркл. И Спайку. ЛитлПип и таинственной Обитательнице Стойла.

В первый раз за все время, я чувствовала, что рада быть здесь. Я лишь хотела получше посмотреть на звезды. Хотя пещера была выше нижней границы облаков Анклава, над ними был слой тонких облаков, которые не только блокировали луну и слабые звезды, но и рассеивал лунный свет, делая обнаружение еще ярких звезд затруднительным. И все же… радужный ореол, которым одаривали облака луну, был одной из самых красивых вещей, которые я когда-либо видела. Если бы я могла остаться тут навсегда…

Но у меня все еще были мои друзья, с которыми нужно встретиться… Многочисленные извинения, которые нужно принести… Мозг, который медленно разрушался… Возможно, очень большая награда за голову… Старые заговоры, которые по-прежнему были в силе… Зараза Анклава… Я бросила последний взгляд на тропку позади меня, бегущую в облачную завесу, сделала еще один большой глоток из моей бутылки Баквейзера и попыталась поставить своей целью уверенно идти вперед.

– Во первых… просто должна это сделать, – бормотала я, глядя на пропасть. Я могла представить себе маленького пони в моей голове, поющего, что все, что мне было нужно, это прыг, скок и прыжок. – Правильно… так… прыг… – Действительно, это было скорее похоже на шаг, – скок… – Второй шаг. – И…

«Не смотри вниз!».

Поэтому, конечно, я посмотрела вниз, и мои глаза расширились, когда я бросилась к своей смерти!

Или нет. Мои передние копыта приземлились на противоположной стороне пропасти. В глубине моего сознания, я услышала тихий вздох оранжевой пони. Ладно, больше голосов в моей голове, но, с другой стороны, до сих пор была голова, чтобы иметь внутри голоса. Броска к смерти не было. Но что теперь?

Ракеты делают все проще.

Ракета полоснула сверху, и мои ноги подбросили меня через пропасть, когда ракета взорвалась за спиной. Взрыв сбил меня с ног на рог и ударил об выступ на противоположной стороне. Я лежала вниз головой, когда два черных костюма силовой брони Анклава приземлились на выступ, а третий остался парить над нами.

– Черт возьми, Бумер! Ее не получится допросить, если она разорвется на куски, – крикнула лидерша через ее шлем.

– Точно. И не надо будет время тратить на эту болтовню, – пробормотал жеребец рядом с ней.

– Пока командование не спросит, почему мы использовали ракету!

Я усмехнулась, упав, затем выпрямилась и села на камень. Я смотрела прямо на кобылу, у которой было больше знаков отличия на броне. Я решила, что она была их командиром.

– Ты пойдешь с нами. У нас есть к тебе вопросы о том драконе в пещере.

Я медленно, смеясь, поднялась на копыта.

– Э-э… почему она смеется? – спросил жеребец рядом с ней, – Она… пьяна, Твистер?

Я левитировала мою последнюю бутылку Баквейзера, с хлопком открыла крышку моей магией, пряча ту в карман, смотря прямо на пару пони.

– Да, – сказала я, отхлебнув из бутылки, и достала ружье. – Я думаю, я почти готова.

Троица напряглась, но потом я начала извлекать один за другим патроны и складывать их в мою сумку.

– Правильно, – сказала ведущая кобыла, смотря на то, как я разряжала оружие. – Ты опускаешь оружие и мирно идешь вместе с нами, и не будет никаких проблем. Просто хотим задать те несколько вопросов.

– Ох… на самом деле, я так не думаю, – сказала я, смотря на них, и начиная заряжать оранжево-полосатые патроны. – Все же, вы хотите знать, что действительно смешно. Если бы вы сделали это… ммм… час назад… Я, вероятно, пошла бы и без суеты.

Нормальные, умные пони, вероятно, выстрелили бы в меня прямо сейчас. Но я использовала свой убийственнейший взгляд, смотря на троицу так, будто это я была той, кто заманил их в засаду.

– Ты смекаешь, – пробормотала кобыла, и я засмеялась еще сильнее.

– Ооо, совсем чуть-чуть, – сказала я с усмешкой.

– Нас тут трое, а ты одна! И при этом не в силовой броне! И у тебя лишь дробовик! Отступись кобыла. Я не буду повторять дважды.

– Может быть, если бы с вами было еще шестеро, то я бы заволновалась, – сказала я, досылая патрон в ствол. – Но сейчас, у меня есть мое оружие, мое пиво, огонь в моем животе и улыбка на моем лице, и не существует ни одного чертового пони в Пустоши, способного остановить меня!

– Верно, – протянула она без особых впечатлений. – Сансет.

Энергетические винтовки Гатлинга парящей кобылы начали вращаться.

Но было уже слишком поздно для них.

Я вскочила прямо на Твистер, проскользнув в З.П.С. для одной специальной атаки и одной стандартной, и, когда время возобновило свой ход, бутылка пива была, в конце концов, брошена, чтобы разбиться о забрало Сансет и покрыть ее шерсть мыльной пеной. Та попятилась, ее выстрелы ушли выше и создали поле воронок в стене позади меня, пока моя вторая атака посылала разрывную пулю прямо в лицо лидера. Ее лучевые винтовки сверкнули по мне, когда дымящаяся порода обрушилась на всех нас. С последним прыжком, я скользнула между парой пони и сделала третий выстрел, но, вместо предназначенного мной удара по пузу лидера, он просто взорвал ее скорпионий хвост.

Ох. Кстати, я уже говорила, что это происходило на выступе?