Текст книги "Кровь и Звёзды (ЛП)"

Автор книги: Somber

сообщить о нарушении

Текущая страница: 62 (всего у книги 76 страниц)

Моя серая любовь тихо вздохнула.

– Не стоит спрашивать, Блекджек. Ты ходишь вокруг да около. Проделай себе путь к ответу. Будь проницательной.

Это говорила самая буквально всё воспринимающая кобыла, которую я когда-либо встречала?

– Конечно, ты всегда можешь присоединиться к нам, – мимоходом произнесла Норзстар. – Как они говорят: «если не можешь победить их…».

Я фыркнула.

– Как будто Лайтхувз когда-либо пошёл бы на такое. Как будто Глори пошла бы на такое! – Я смеялась, наконец, проверяя своё вооружение. Потом я увидела их серьезные взгляды, и мой смех утих. – Я… Ты… Ты серьёзно? Ты на самом деле серьёзно! – Я запнулась и указала своим копытом на её бока. – Он выжег твои кьютимарки, Глори!

– Чтобы предотвратить войну, – тихо ответила она, вздрогнув и опустив на мгновение взгляд. Потом она посмотрела на меня. – Даже если он не прав, я не могу винить его намерения. Я согласна, его методы не правильны, но его цель – защитить мой дом.

«Да, если только он не лжёт!»

Я почти сказала это, но от выражения её лица возражение застряло у меня в горле. Может быть, это были пегасские штучки, или, может быть, Тандерхэдские штучки, но они не лгали, или делали это очень хорошо. Фальшивое признание не сработало, и они не обманули… полностью.

Я не придерживалась того же мнения, что Глори и Норзстар. Очевидно, они ценили Лайтхувза так, как я не могла. Он использовал дезинформацию против военных Анклава, несомненно, обладавших превосходящей огневой мощью, которым приходилось использовать её, чтобы оправдывать своё существование. Может быть, было что-то благородное в этом, но я не могла уважать пони, который изменил правду почти до неузнаваемости, чтобы заставить Даск убить Глори или попытаться очернить имя её отца. Просто некоторые вещи не стоит делать. И всё же Глори верила в Анклав и Тандерхэд, может быть, не так бесчувственно, как Лайтхувз. Я не могла представить Глори приравнивавшей земных пони к радтараканам, но она по-прежнему была убеждена, что её народ и её дом являлись лучшим будущим для Эквестрии.

И может быть, она была права.

Но, несмотря на это, было что-то в Лайтхувзе, что-то в тени всей его работы, что беспокоило меня. Он был интриганом, пони, пытавшимся манипулировать окружающим его миром. И после встречи с Голденбладом… ну, я с подозрением относилась ко всем пони, что пытались заставить других делать грязную работу за них. От Лайтхувза исходили всё те же флюиды, что и от Голденблада: он был пони, готовым убить множество других, если думал, что это того стоило.

– Талисманы находятся в техническом центре Робронко во Флэнке, – сказала Глори. – Если вы не сможете там что-либо найти, можете посетить Биржу. Я продала их синевато-белой кобыле с кьютимаркой в виде гаечного ключа.

Норзстар вздохнула.

– И она, наверное, пошлёт меня куда-нибудь ещё. Почему всё так непросто?

– Потому что тогда просто не будет никакого удовольствия. – Усмехнулась я.

Когда она ушла, я посмотрела на Глори.

– Что? – спросила та немного нервно.

– Ничего, – ответила я, вытянувшись, чтобы прижаться к ней носом. – Просто… Мне не нравится, что мы помогли ему. Я знаю, что он сказал нам. Я просто… Я думаю, что это плохо кончится. Вот и всё.

Я получила то, что хотела. Он получил, что хотел. Это было справедливо, не так ли?

Тогда почему же моя грива так неистово чесалась?

* * *

На западной стороне реки господствовали мёртвые леса и жилые районы. Северо-восток представлял собой одни огромные промышленные руины. Дороги были забиты мусором, начиная от кусков зданий и заканчивая покорёженными стальными балками, создавая лабиринт, из-за которого нам постоянно приходилось возвращаться назад и прокладывать путь в обход препятствий. Мне нужно было найти какое-нибудь место для ночлега, пока мы пытались восстановить связь с П-21, Скотч Тейп, и Лакуной. У меня был тег ПипБака Скотч, а у неё был мой, так что рано или поздно мы неизбежно встретимся. Оставался вопрос, что мы повстречаем за это время?

На самом деле здесь не было ни одного безопасного места для ночлега. Большинство зданий оказались разрушены, и то и дело мой ПипБак потрескивал, напоминая нам, что это место не подходило для отдыха. Проблема была в том, что начинало темнеть. Я поглотила достаточно радиации, чтобы позволить мне отчётливо видеть, и у меня был Л.У.М., чтобы предупреждать о вещах, но у Глори не было ни одного из этих преимуществ.

– Как думаешь, что это было? – спросила я, когда мы аккуратно пробирались по улице, усыпанной ржавыми бочками и лужами радужной воды. – В офисе Даймонд, я имею в виду? Штука, что покрошила всех Вспышек на кусочки и попыталась забрать мой ПипБак?

И почему из всех пони она пыталась выдать себя именно за Голденблада?

– Я действительно не знаю, – ответила она, пнув радтаракана, выискивавшего, что бы покусать.

Ну, я… на самом деле, я знала того, кто мог бы взять под контроль подобную той систему. Я вскочила на копыта и тряхнула ушами.

– Слушай, – сказала я, оглядев тёмные, покрытые изморосью руины. – Слышишь тубу? Тромбон? Бубен?

Она странно посмотрела на меня.

– А должна? – Послышалась капля беспокойства в её голосе. Думаю, когда такое случается с кобылой, изувеченной как я, подобная реакция справедлива.

Это была она. Отдалённая музыка едва слышалась за дождём. Я на половину угадала направление и побежала так быстро, как могла, через остовы какого-то завода. На этот раз удача оказалась на моей стороне: музыка становилась всё громче. Это был тот неприятный *омпаа омпаа* мотив, что не понравился бы не одному пони в здравом уме! Затем я увидела маленький летящий спрайтбот. Он явно повидал свои лучшие дни, учитывая, что в нём не хватало одного глаза, и из него исходил решительный шум из помех.

– Наблюдатель! – Я перепрыгнула через грязный ливневый сток и схватила робота своей магией.

– Наблюдатель? – спросила Глори в замешательстве, когда я расположила спрайтбота перед собой.

– Д… друг. Он оказывает своего рода помощь мне временами. Он может контролировать компьютерные системы и прочее. Так что он может знать. – Я усмехнулась, глядя на робота. – Эй, Наблюдатель! Наблюдатель? – Я нахмурилась и энергично потрясла робота. – Наблюдатель!

– Полегче, Блекджек! Не сломай его! – внезапно произнёс бот своим механическим голосом. – Мне тоже приятно снова тебя увидеть, Блекджек. – Через некоторое время бот затрещал снова. – Обалдеть. Что с тобой случилось? Хорошая повязка! – Затем бот повернулся и увидел Глори. – Оу…

«Да, неудобно».

– Поверь мне, я бы предпочла сохранить глаз. Слушай, мне нужно задать тебе умный-в-компьютерах-пони вопрос. Как ты захватываешь контроль над спрайтботами? Мы столкнулись с этой… этой штукой. Она способна делать то же, что и ты… захватывать компьютерные системы.

Спайк закашлялся.

– Ну… ты помнишь вещь в том месте? – Я взглянула на смущённое и слегка раздражённое выражение лица Глори, затем кивнула. – Ну, она, вообще, одна из самых мощных в своём роде. – Мейнфрейм «Крестоносец». Магическое и техническое чудо. – Лишь несколько были созданы по всей Эквестрии и только для важных проектов.

– То есть, ты думаешь, что та… та штука… может использовать одну из них?

– Может быть. Или это, возможно, подделка. Или, может быть, какой-то пони в Пустоши нашёл достаточно деталей, чтобы собрать один. В конце концов, почему делать только три, если, утроив цену, можно сделать девять, только шесть будут храниться в тайне для собственных зловещих целей?

– Понятно.

Таким образом, если там находился мэйнфрейм «Крестоносец» или его эквивалент, то какой-то пони использовал его, что бы взять под контроль системы. Так или иначе, он оживил весь завод, чтобы попытаться взять ЭП-1101 силой. Затем он попытался обмануть меня… ошибочно… с помощью иллюзии Голденблада. Всё это было… небрежно. Грубовато. Как будто тот, кто бы там за этим не стоял, не особо задумывался над тем, что делает.

– Можешь ли ты предположить любое место в округе Хуффингтона, в котором может находиться совершенно секретное сам-знаешь-что? – спросила я с усмешкой.

– Если бы ты спросила про любое другое место, то у меня, возможно, нашёлся бы ответ. Может быть, один скрыт в Тенпони, но они бы никогда не подтвердили это. Робронко хотели получить один в последний год войны, но Эпплблум отказала им. Можно смело поспорить, что у ДМД был один где-нибудь. Может быть, один в центре МВТ в Кантерлоте или Хуффингтоне. И снова нет подтверждений. Хуффингтон был крупнейшим в Эквестрии центром исследований. Даже если бы там не было ты-знаешь-чего, оставалось достаточно исследовательских мэйнфреймов, поближе к которым могли подобраться какие-нибудь пони. Извини. Я знаю, СтойлТек строил их, но на этом всё.

– Спасибо, Наблюдатель, – произнесла я, улыбаясь. – Как дела в остальной части Эквестрии? У меня не было времени, чтобы послушать Хo… э-э… ДиДжея Пон3.

Я посмотрела на Глори с робкой улыбкой. Судя по её взгляду мне ещё многое предстояло объяснить.

– Странно. ЛитлПип некоторое время назад побывала в Филлидельфии. Теперь она идёт в Прекрасную Долину… и я не знаю, зачем. Красный Глаз двинул свою армию к Тенпони. Какое-то время я надеялся, что Рейнджеры могли бы сделать что-то с этим, но все они направились одной Селестии известно куда. Что-то происходит, и мне это не нравится. А как ты поживаешь?

Я вздохнула.

– Хорошо. У меня осталось несколько месяцев жизни. Порча и опухоли. – И это всё, что можно было об этом сказать. Затем я посмотрела на Глори и криво улыбнулась ей. – Эй. Не могла бы ты дать мне немного посекретничать? Мне нужно поговорить о тебе за твоей спиной.

Глори, резко нахмурившись, взглянула на меня, указав крылом в мою сторону, прежде чем вздохнула и покачала головой. Я смотрела, как она уходила на другой конец завода, часто оглядываясь назад.

– Блекджек? – спросил Наблюдатель.

Я повернулась спиной к Глори, чтобы она не могла видеть моё лицо.

– Я чуть не потеряла её, Спайк, – тихо произнесла я, глядя на оставшийся глаз Спрайтбота. – Она была прямо передо мной, и я… она… она упала. И я не смогла ничего… ничего сделать! – Я чувствовала, как раскисала, позволив себе, наконец, взглянуть в глаза этой ужасной правде. – Один из моих врагов спас её, чтобы связаться со мной… и я так счастлива, что она жива. Богиня… я так счастлива! Но я боюсь до смерти, что это произойдет вновь, Спайк! – Мои ноги дрожали так сильно, что я не могла удерживать робота. Я сделала глубокий вдох. – Я не знаю, что делать. Не знаю. Я хочу, чтобы она была в безопасности… и счастлива…

Бот долгое время молчал. Я посмотрела через плечо. Глори, прикрывая глаза своим крылом, следила за радтараканами, снующими в руинах вокруг нас. Чёртовы твари засоряли мой Л.У.М. красными метками.

Наконец, Спайк ответил:

– Я не знаю, что тебе сказать, Блекджек. Действительно не знаю. Ты не можешь прогнать её, а она не выглядит такой кобылой, которая просто ускачет, даже если ты попросишь ее. Так что просто твори всё возможное, чтобы сделать её счастливой и держать её в такой безопасности, в какой сможешь. Это всё, что ты можешь сделать.

– Но… что, если она умрёт? – заскулила я, чувствуя себя, прямо как жеребёнок. Я нуждалась в ком-то взрослом, чтобы сказать мне, что всё будет в порядке.

– Тогда… это будет очень плохой день. Но ты должна хранить все хорошие воспоминания. Что делали её не бесполезной. Я скучаю по Твайлайт каждый день, потому что я помню, как много она значила для меня. Ты должна делать то же самое для Глори до тех пор, пока ты можешь.

Я вздохнула.

– В самом деле? Я надеялась на какое-то чудесное решение, которое могло бы у тебя найтись. Я должна что-то сделать, чтобы защищать её, пока порча не съест меня заживо. – Я хмыкнула, но было невозможно сказать, плакала я или нет. Я просто никогда не хотела почувствовать это снова. – О, хорошо… Надеюсь, мы сможем, по крайней мере, разобраться с ситуацией между Потрошителями и Рейнджерами.

Глупая война… я ненавидела войну. Я ненавидела само это понятие. Пони не должны знать, что такое война!

– Рейнджерами? – Показалось ли это только мне или синтетический голос звучал встревожено? Бот начал дымиться. – Ты подошла к ним? – Я легонько кивнула. Затем он резко загудел. – Блекджек! Ты не можешь… убедись, что… видишь…

И спрайт бот издал последний слабый треск и с громким хлопком упал передо мной. Я схватила его своими копытами.

– Наблюдатель? Наблюдатель!

Почему-то от вида бедного мертвого спрайтбота мне захотелось плакать.

– Могу ли я теперь вернуться? – спросила Глори. Я, хмыкнув, положила маленького бота в свою сумку, смотря на неё. Она увидела выражение моего лица, и её раздражение ускользнуло. – Разговор о том, что случилось?

– Да, – ответила я и вытерла с лица все предательские слёзы, подбегая к ней. – Ну, ничто не остановит на…

Спазм боли пронзил мою ногу, и я чуть не закричала, растянувшись лицом в грязи. Что в Богине было…

Когти мантикоры сомкнулись в дюймах от моего позвоночника, когда крылатое чудовище приземлилось почти на меня. С радужной грязью на щеках я посмотрела на чудовище, что присело рядом со мной. Мой рог поднёс Бдительность, и я проскользнула в З.П.С., чтобы пустить три выстрела в его тело. Мне не хотелось выжидать момента для чёткого выстрела в голову. Огнестрельное оружие проревело над головой и прорезало большие кровавые отверстия в боку зверя. Горячие влажные кишки и кровь разбрызгались вокруг, но тот ещё не умер. Зверь поднялся и, на половину перекатываясь, на половину молотя конечностями, подполз, его клыки чавкнули в дюймах от моего живота. Зелёный луч ударил по нему, он вздрогнул и, издав низкий рык, рухнул.

Но наша позиция уже была выдана. Мантикоры подлетали сразу со всех направлений. К тому времени, как попадали в диапазон моего Л.У.М.-а, они бросались вниз на нас. В руинах этого здания, мы фактически были как на большой при большой тарелке. Я до последнего старалась не обращать внимания на пульсирующую боль.

«Не сейчас, тело. Мне нужно, чтобы ты работало!»

– Нам нужно выбираться отсюда! – прокричала я.

Соотношение двадцать к двум мне ну никак НЕ нравилось. Я поднялась на копыта как раз вовремя, чтобы жало наткнулось на одну из керамических пластин поверх моего крупа. Я выстрелила в зверя в ответ. Глори послала изумрудные пучки рассекать воздух, вспышка осветила других тварей, кружащих вокруг, выжидая момента для атаки. Я взглянула в ту сторону, откуда мы пришли, но три из них сидели там за каким-то укрытием. Звери учились!

– Эй, Охранница! – крикнула кобыла из темноты выше. – Я тут подумала… почему бы тебе не облегчить процесс, а? Сдавайся. Сделаем это чисто и быстро.

Я не могла с собой ничего поделать. Вытирая грязь с лица, и не обращая внимания на щёлкающие звуки, я посмеялась теням надо мной.

– О, Богини, ты куда-то торопишься или что! Или думаешь, что сможешь заставить меня остановиться после того, как я только что потрахалась? Я могу поиметь всех твоих отморозков!

Я левитировала винтовку Тауруса.

«Давай, монстрокобыла. Покажи мне своё лицо, перед тем как расскажешь свою плаксивую историю и одаришь меня качественно новым миром вины!»

– Смешно. Я тоже, – прохихикала монстропони где-то надо мной. – Мои питомцы очень хорошо обучаются.

«Хорошо… фе!»

Тем не менее, она не проглотила наживку. Мы не могли пойти вверх. Не могли пойти в любом другом направлении. Тогда оставалось…

– Глори! Сток! Лезь в сток!

– Во что? – закричала она, шокировано глядя на меня. – Ты с ума сошла?

– Да! А теперь стреляй в ту решётку и залезай туда! – прокричала я, повернувшись, и увидела другую мантикору, заходящую на нас. Две пули сбили её с курса, но другая пронеслась мимо и сгребла меня своими когтями. Я чуть не упала. Глори выстрелила в сливной люк из своей лучевой винтовки, но прыгать не решалась. Теперь, когда у нас появился маршрут побега, монстрокобыла по-звериному завопила, и летающие существа все сразу начали приближаться.

Я засунула Бдительность в кобуру и побежала туда, где Глори задержалась на краю дыры. – Спускайся! – крикнула я и подтолкнула её.

Она вскрикнула. Две твари подлетели, их пасти широко раскрылись как раз в тот момент, когда я прыгнула за пегаской. Звери столкнулись в дюймах от меня, когда я исчезла в пенящихся глубинах внизу.

Падение было не таким уж долгим, но вдруг я поняла, насколько плохой идеей это оказалось! Я в своём воображении рисовала хорошую большую канализационную трубу, по которой мы могли пробежаться рысью. То, во что мы прыгнули, оказалось трубой. Трубой, почти полностью заполненной очень холодной и очень быстрой водой. Я еле удерживала своё лицо в узком кармане воздуха в верхней части отвода ливневых вод. Куски мусора, грязи и камня бились об меня, когда мы скрылись под землёй.

Я наткнулась на бившуюся Глори и обхватила её копытами. Найдя её шею, я подняла её над водой. Пегаска кричала, но это был самый красивый звук, который я когда-либо слышала! Она должна была жить, чтобы кричать! Если бы мы попали в затор, мы были бы мертвы. Если бы мы попали в насос или что-то в этом роде, мы были бы мертвы. Если бы мы остались без воздуха…

И ни с того ни с сего воздушный карман исчез. Мы начали опускаться и двигаться быстрее! Всё, что я могла видеть в мутировавшей темноте, было гривой Глори. Мои лёгкие горели. Любые открытые участки кожи вспыхивали в местах, где тёрлись о внутренности труб.

А затем мы снова оказались в воздухе, падая и кувыркаясь в большом свободном пространстве. Глори выскользнула из моих копыт, её крыло инстинктивно безрезультатно билось. Мы были в большом колодце, с водой, падающей из десятка стоков. Снова и снова меня переворачивало в тисках силы тяжести, пока я жёстко не приземлилась на дно колодца, вспенив воду вокруг себя. Каскад воды лился поверх меня, и до меня дошло, что поток движется по кругу вокруг нижней части шахты. Там спряталась страшная сила, тянувшая меня вниз.

– Глори! – кричала я, оглядываясь по сторонам, инстинктивно махая конечностями, чтобы удерживать себя на плаву. Здесь царил такой шум, что я едва могла слышать себя. Затем зелёный свет вспыхнул в темноте на краю, и я увидела ржавую лестницу. Пегаска схватила её, тяжёло дыша. Её рот двигался, пока я кружилась вокруг снова и снова. Помещение наполнял этот шум, ужасный шум, что я слышала в Павших Башнях. Однако, он был глубже и подо мной. И, когда я развернулась, я поняла, что поверхность воды не была плоской… у неё в середине виднелось углубление. Углубление, в которое я медленно погружалась…

Я уже говорила, что в Девяносто Девятом не было бассейна? О, и что я была одета в боевую броню? И что у меня было четыре удивительно тяжёлых скоб на ногах? Я плыла так, будто мне ревела в ухо оранжевая пони о том, чтобы продолжать двигаться.

«Будь сильной! Быть жёсткой! Не позволяй остановить себя!»

Я не могла позволить этому остановить меня. Я слышала звуки перемалывания под собой… и представляла себе насос с огромными, острыми лопастями, измельчавший мусор, попадавший в него.

Я не отодвинулась от центра ни на чуточку, но так же меня не втянуло внутрь.

Потом мне в лицо ударило полное мокрых перьев крыло. Я не могла схватиться, так что я его укусила. Всем своими четырьмя ногами пегаска крепко держалась за перила так туго, как могла, вытаскивая нас. Лестница дёргалась, когда сила отрывала её по частям.

Я собиралась убить нас обеих.

И прямо сейчас, я поняла, что означало быть держащейся за чью-то конечность. Что в самом деле творилось в её голове. Что я сделала бы ей, если бы отпустила и позволила втянуть себя в ту водяную пасть. Я видела её широкие, испуганные глаза. Её шевелящиеся губы. «Не отпускай».

Я не хочу, твоей смерти, Глори. Также, как ты не хотела моей во Флеш Индастрис. У неё ещё целая жизнь впереди. У меня только несколько месяцев. Я знала, что она не хочет видеть меня во мраке. Я хотела отпустить ее, и всё было бы правильно. Всё было бы хорошо. Было бы…

А затем она начала стрелять из своей лучевой винтовки по лестнице. Что она делала? С металлическим визгом целый пролёт лестницы оторвался, сбросив нас обеих в пенящуюся воду. Зачем, хотела я спросить. Но с другой стороны, я не была умной пони.

Из-под нас донёсся громкий лязг, как только ржавые куски угодили в дробилку. Раздался разрывавший уши визг, когда что-то взорвалось под нами, и вода начала яростно бурлить. Мы прижались друг к другу посреди бушующего потока, в то время как всасывание резко остановилось. Круг за кругом вращавшиеся, мы удерживали друг друга в середине этого колодца.

Колодца, который быстро наполнялся водой!

Мы неслись вверх, вверх и вверх, пока вода прибывала. Я могла видеть куполообразный потолок. Открытую трубу. Она выглядела действительно маленькой… в ней едва хватало места для одного пони. Гул всё рос, и пегаска, сделав глубокий вдох, нырнула вниз. Со свистом меня протолкнуло в трубу. Вверх… вверх, вверх и вверх, а давление всё росло и росло. Я набрала воздуха в лёгкие и задержала дыхание.

Раздался металлический взрыв, и я снова оказалась в воздухе. Я немного кувыркалась на верхушке водяной струи, прежде чем, наконец, соскользнула и приземлилась на спину. Глори плюхнулась рядом со мной, кашляя и выплёвывая воду. Конец её винтовки был изогнут в форме буквы Г. Я понятия не имела, как она предполагала исправлять это теперь. Я посмотрела на серые облака и сделала единственное, что было уместно в такой момент.

Я начала безумно хохотать прямо посреди изрытой улицы.

А старый жеребец усмехнулся:

– Ну, блин! А вы обе знаете, как проделать вход!

* * *

Вопреки тому, что кто-то мог считать путешествие по трубе быстрым, в то же время оно было не удобным, а также небезопасным. За пару минут мы проплыли около мили на запад и выскочили рядом с потрепанной, но нетронутой пожарной станцией. Со второго этажа я могла видеть проблеск военно-морской базы и порт на севере. Внизу, рядом с проржавевшей повозкой-брандспойтом, разминался брамин старого жеребца и разгружал свое мощное тело. Кобылка кормила их кучей пожелтевшей травы и колючими кустами (брамин мог съесть, вероятно, все что угодно, неважно насколько радиоактивно или заражено это было) в то время как кисло выглядевшая кобыла разгребала лопатами их зловонный навоз.

Старый жеребец, возглавлявший караван, был морщинистым желтым земным пони с серой гривой. Он носил хорошее коричневое пальто и небрежную, широкополую шляпу, у него была заплетенная грива, хвост, и заросшая головка чеснока в бороде, декорированная им блестящими кусочками фольги. Я была весьма удивлена, увидев ПипБак на его правой ноге. Его яркие, сияющие голубые глаза сверкали, несмотря на его возраст. Что-то в том, как он усмехнулся, заставило меня краснеть.

Хранитель, как он сам называл себя, подобрал нас с улицы и подвез до пожарной станции, в то время как мантикоры развернулись туда, где мы исчезли около мили к востоку. Его гули телохранители Харон и Цербер не сказали ни слова пока бежали трусцой в своей черной боевой броне, вооруженные боевыми седлами с пулеметами. Недружелюбная, равнодушная или неспособная, я не знала, и не была уверена, как начать разговор. На наше счастье, Хранитель был более чем в хорошем расположении духа, чтобы поговорить с тремя пони, отдыхающими в пожарной станции.

– Никогда не видел ничего подобного! Земля грохотала и тряслась, разделяясь на две части, и выпуская из нее не просто фонтан, а двух великолепнейших красоток, каких я когда-либо мог себе представить. Признаюсь, я могу рассказывать эту историю каждому, кого я встречу в оставшуюся часть моих дней, и они никогда не поверят мне! – сказал он, шлёпнув своим копытом по колену. Должна была признать, я не чувствовала себя очень красивой. Моя броня была избита и залита водой, мои ножные скобы погнулись, и я потеряла клочок кожи вдоль левой части моего лица, в том месте, где столкнулась со стенкой трубы. Глори была еще в худшем положении. Ее ноги и круп выглядели так, будто были отшлифованной ссадиной.

– Мы очень признательны, что вы вынесли нас оттуда, Хранитель, – сказала я. Глори не отрывала глаз от своего лучевого оружия. От одного вида погнутого ствола у неё на глазах наворачивались слёзы. Тем не менее, она пыталась придумать, как же его лучше починить.

– Спасибо Харону и Цербу, если бы они не согласились нести вас, не думаю, что мои старые кости захотели бы перенести такое расстояние. – Он посмотрел на Глори. – Если вы ищите АЛВ-10, я вполне уверен, что Мегамарт может быть хорошим местом для начала. Крышечка хранит достаточно хороший запас оружия, даже со всеми своими неприятностями.

– Хм? – Глори подняла глаза и моргнула. – О, хорошо, я могла бы преобразовать его. Изумруд все еще цел, но внутренности, вероятно, не будут помещаться в десятый каркас без серьезных модификаций… И Мегамарт вне нашего пути, как бы то ни было. – Она посмотрела на него с любопытством. – Вы знаете о магическом оружии?

– О, я знаю достаточно, чтобы попасть в неприятности, но недостаточно, чтобы быть опасным, – сказал он загадочно, когда она покраснела. Я потерла свой отсутствующий глаз, вздрагивая от тусклой пульсации в моей голове и ноге. Я должно быть довольно хорошо себя поранила. – Как на счет АЛВ-20? – спросил он с улыбкой.

– Но это же каркас энергомагического минигана!

– Ну и что? Преврати свою винтовку в энергомагический миниган, – усмехнулся Хранитель. – И так случилось, что у меня есть АЛВ-20, который я обменял на воздушной станции за три или четыре коробки бойзеновой ягоды. Представляете? – сказал он, немного подмигивая. – Может быть стоящим рассмотрения. Я могу продать его тебе за… ох… восемнадцать сотен?

– Двенадцать сотен, – немедленно возразила она.

Он усмехнулся, а затем полез в свою сумку за маленькой пластиковой коробкой. Он снял крышку. – Ну что ж, теперь это справедливое предложение. Мне, вероятно, придется немного поразмыслить. – Жеребец ловко покачал немного фиолетовую ягоду в своем копыте и засунул ее в свой рот. При этом, жуя с наслаждением и причмокивая. – Не плохо. Не плохо. – Он поднял коробку. – Хочешь попробовать одну?

Глори нахмурилась, но затем протянула свое копыто. Он отсыпал в него не одну, а три. Она посмотрела подозрительно, однако проглотила одну. Тотчас ее глаза расширились, и вторая последовала за первой прямиком ей в рот. – О, ничего себе… – Простонала она с дрожью.

– Что? Каково на вкус? – Спросила я, поднимая последнюю с ее копыта моей магией.

Серая пегаска ринулась, схватив ягоду из воздуха, и яростно зачавкала. – Моя ягода, – сказала она решительно. – Я была той, кого затолкали в трубу.

– Я спасла нас от участи быть съеденными мантикорами, – возразила я.

– Я была засунута в трубу. И я получаю ягоды, – решительно ответила она.

– Что ж, если ты их так сильно любишь… – сказал жеребец. – Как насчет… восемнадцати тысяч, однако, я накину в ягодах, некоторых отходах электроники, и некоторых драгоценных элементах питания для оружия?

– Идет. Дай их мне! – Она бросилась к контейнеру, и он протянул его для нее, резко убирая копыто. Держа их в своем рте, она побежала прочь и начала жевать их одну за другой с блаженным выражением лица. Внезапно, ранний комментарий о них, как о наркотических веществах, казался не таким уж нелепым.

Я отсчитала крышечки, и Хранитель только усмехнулся.

– Она везучая. Шикарность может продать десятки коробок в год… превосходно. К счастью у меня есть связи с нужными пони. Всегда приятно найти кобылу, которая ценит качественную пищу.

– Я полагаю – сказала я, в то время как моя прекрасная подружка издавала довольно развратные звуки, лежа в койке и поглощая ягоды, одну за другой. – Есть какие-нибудь дробовики? – спросила я с усмешкой.

– У меня есть АФ-80 и травматическая винтовка АФ-84 Стампид, – ответил он.

– Двенадцатый калибр?

– Конечно.

Я потерла свой подбородок.

– Как на счет АФ-88? – Я постучала копытами, задаваясь вопросом, если это могло быть возможно…

– Стальной Пони? – Я энергично закивала, и он издал тихий вздох. – Прости, малышка. Никогда не ставили в производство. – Он покачал головой. – Оно было бы стоимостью в… ну, я даже не уверен, что вы найдете хотя бы один.

– Пфф. Будто я бы когда-либо продала эту прелесть, – сказала я, тоскуя по оружию, которое видела только раз. Насколько мне известно, его отдача бьет как кончающий мул и клинит словно девственницу… о Богини, уже в который раз я чувствовала зуд? – Каковы мои шансы получить еще этих ягод? – Спросила я, смотря на привлекательного ягодного злодея.

– Желаю удачи, – ответил он посмеиваясь. – Дело в том, что еще несколько дней, и они испортятся, так что… эх… – он пожал плечами, доставая свои крышечки и аккуратно распределяя их в кучки, чтобы посчитать. Он посмотрел на меня, а затем на нее и вздохнул.

– Что? – Спросила я с легкой улыбкой. Я раньше видела этот взгляд от Мамы: смутно осуждающий, но с оттенком изумления.

– Просто скорблю от имени всего мужского рода пони за потерю такой утонченной женственности как у тебя, – сказал он с печальным смешком. – Но я испытываю любовь, когда ее вижу. Стараюсь не вмешиваться в такого рода вещи.

– Ты имеешь в виду ты… и я… – пробормотала я, краснея от его легкой улыбки. – Ты только что встретил меня! – Это было невозможно. Он был… он был… старым! И… старым! И… в очень хорошей форме для его возраста.

– Что ж, мне хочется думать о себе как об авантюрном оптимисте. Если я проиграю, то получу ничего кроме как нескольких синяков на моем эго. Но если я прав… – он пожал плечами и взглянул так, что мои уши запылали. – Но я могу сказать, что вы двое прошли через слишком многое для обычной игры.

Глори повернулась и предложила мне небольшую часть фиолетовых ягод, выглядя чуть-чуть пристыжено.

– Ты выглядишь знакомо, Хранитель. Но я вполне уверена, что мы никогда не встречались, – сказала она, когда я попробовала ягоду… затем без всяких дальнейших колебаний свалила все фиолетовое чудо себе в рот и разжевала сочные кусочки в оргазменном блаженстве!

Он усмехнулся и поскреб свой пучок лука в бороде.

– Ох, я много путешествую. – А затем он подмигнул мне!

Должна признать, это все же было правдой. Кое-что о нем… желтый пони… желтый пони…. Пони торговец… Крышечка… Внезапно я выпалила:

– Ты отец Крышечки! – А затем вытирала уймы фиолетового с моих губ.

«Глотай Блекджек. Глотай. Потом говори.»

Конечно, он был ее отцом. Он был Хранителем Искателей, основателем Искателей! Черт побери, его имя было написано прямо над Мегамартом!

– Виновен по всем пунктам, – он дружелюбно усмехнулся, ложась на свою кровать, постукивая копытами и отбрасывая свою свисающую шляпу.