Текст книги "Кровь и Звёзды (ЛП)"

Автор книги: Somber

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 76 страниц)

– Перейдём к другим новостям. Похоже, что рейдеры снова подняли свои мерзкие головы и напали на Мэйнхеттэнскую автостраду и шоссе Сансет на полпути от Мегамарта до реки. Скорее всего с психами вам так просто не справиться, так что проходя близ тех мест держитесь тише воды ниже травы. А ещё лучше – сделайте крюк или вообще туда не ходите.

– А теперь, если вы меня извините, то сейчас самое время для того, чтобы мне починили тостер!

Снова заиграла музыка, а я пребывала в замешательстве. Починили тостер?

– Похоже, этот парень помешан на тостах, – растерянно пробормотала я.

Рампейдж фыркнула, когда мы достигли хребта. Я снова увидела башни Хуффингтона, мост и даже тонкий белый шпиль капеллы. По одну сторону дороги виднелись руины большого здания.

– Ага, и уж я тебя уверяю, он…

Я швырнула консервной банкой ей в затылок и тут же повернулась к Торн. Неожиданно, на нас налетел сильный порыв ветра, и под звуки низких раскатов грома хлынул дождь. Это был не обычный Хуффингтонский моросящий дождик, а самый настоящий ливень, который в долю секунды вымочил меня до нитки, а Торн, взвизгнув, спряталась в глубине деревянного ящика.

– Конечно же! Тут как тут, да?! – крикнула я дождю. Встав в конец фургона, я погрозила левым копытом чёрному небу.

– А вот хрен тебе! Мы едем в Капеллу, и тебе нас не остано!..

В следующую секунду меня ослепила яркая вспышка.

* * *

Я была уверенна в том, что всё ещё была живой: боль была слишком сильной. На секунду я уж подумала, что опять попала в шар Деуса, но затем успокоилась, потому что в основном болели не внутренности. В остальном же была классика: я, матрац, одеяло.

– Ох… Это уже начинает входить в при… – моё саркастическое замечание так и умерло, когда я осознала, что в комнате больше никого не было. Я медленно поднялась и с содроганием обнаружила у себя на шкуре розовые пятна. Забавно, но выглядели они до боли знакомо. Затем я взглянула на кучу оплавленных пластин, что раньше были моей броней. Должно быть Глори использовала все зелья, что мы достали в Флэнке.

Комната в принципе выглядела не лучше. Книжные полки, уставленные прогнившими и заплесневевшими книгами, которые источали запах кислого молока, тянулись от пола до потолка. С потолка, на котором виднелись трещины и водяные разводы, свисала люстра, чьи пыльные кристаллы давали слабый пульсирующий зеленовато-белый свет. Когда-то прекрасный ковер теперь был похож на почерневшую половую тряпку и всем своим видом просился в костер. Он был настолько ветхим и истончившимся, что отражал каждую неровность пола.

Но хуже всего было то, что мой ПипБак сыграл в ящик. Один из ожогов проходи точно под ним. Л.У.М., карта, инвентарь, З.П.С. – всё кануло в лету. Вдруг я поняла, каково моим друзьям без ПипБаков. Мне ещё никогда не доводилось быть в подобной ситуации: всё вне комнаты было для меня недоступно. Я поднялась на ноги.

– О Селестия, – пробормотала я в поисках своих сумок, но всё было тщетно: я нашла только пару пустых коробок. Матрац располагался за перевернутым столом, что наводило на мысль, будто друзья меня здесь спрятали, а затем ушли. Прокашлявшись, я утерла свой сопливый нос.

– Итак… одна… безоружна… раздета… ПипБак сломан, и у меня простуда… может я что-нибудь упустила, костлявый ублюдок?

Комнату осветила яркая вспышка, сопровождающаяся громом.

– Точно! А я уж почти забыла.

Я пошла в сторону двери и тихо её приоткрыла.

Передо мной, словно из под земли, возник пони в окровавленной пластинчатой броне. Мой рог засиял, но я спохватилась прежде, чем наколдовала заклинание. Это были лишь пустые доспехи, которые со временем превратились в монолитный кусок ржавчины. Кто-то определенно придал им такое положение. Я вздохнула с облегчением. Зал – или что там? – был в ещё более худшем состояние нежели библиотека, которую я покинула: кучи костей валялись за сложенными в баррикады мешками с песком. И, естественно, оружие и броня уже были непригодными к употреблению.

Я двигалась так тихо, как только могла, зная, что рано или поздно услышу кого-нибудь из своих друзей. «Если они ещё живы», – добавила фаталистическая часть моего разума. Я даже заскучала по старому ублюдку-крупье. Вот ему бы сейчас мне на копыте погадать. Хотя, когда я прошла мимо картины маслом, изображавшей ухмыляющегося белого единорога, это место начало казаться мне уж чересчур жутковатым.

Внезапно тишину нарушил громкий крик, пронесшийся по всему дому. От него моя грива встала дыбом. Да, моему сердцу лучше было бы этого не слышать! Ладно, нахожу друзей и бегом отсюда!

Я услышала движение за дверью, которая стояла чуть впереди. Шаги были медленными, тяжелыми и неумолимыми. Я знала, что открыв эту дверь, совершу несусветную глупость. Там точно не Рампейдж втихомолку прогуливалась. Однако, был и шанс того, что кто-нибудь из моих друзей нуждался в помощи прямо по ту сторону двери. Так что я толкнула её, и она с диким скрипом отворилась.

Внутри была пони, которая, судя по виду, уснула на кухонной плите. Её когда-то элегантное платье тряпками висело на каркасной основе, смешиваясь с ломтями плоти, свисавшими с хозяйки. Тупой взгляд гуля уткнулся в меня, и она встала на дыбы, издав такой жуткий крик, который я бы никогда не сумела повторить. Я активировала З.П.С. и…

Гуль со всех ног понесся на меня, когда я вспомнила, что ПипБак дал дубу. Мне едва хватило времени, что запустить одну телекинетическую пулю в грудь неприятеля прежде, чем тот обрушился на меня всем своим весом. Без З.П.С. я не могла ни быстро колдовать пули, ни наводить их достаточно точно, чтобы от них был хоть какой-нибудь прок. Монстр сделал выпад, и я услышала клацанье зубов, в то время как копыта гуля начали впиваться в тело. Этот гуль определенно был в разы сильнее обычного пони и, набросившись на мою шею, опрокинул меня на спину.

Спасло меня лишь одно – металлический корпус моего ПипБака. Им-то я и заехала гулю в зубы, отбросив назад. Затем, чтобы не дать ходячему мертвецу опомнится и, одновременно, дать себе время встать на ноги, я телекинезом начала забрасывать её всяким мусором. Поднявшись, я сразу же налетела на неё, раз за разом обрушивая ПипБак на голову чудовища, пока та не лопнула, словно перезрелый арбуз, обрызгав меня липкими и частично сгнившими мозгами. Гуль испустил дух и упал на пол, но я ещё пару секунду по инерции продолжала мутузить его голову.

Наконец я опустилась, чтобы перевести дух. Передо мной всё ещё бился в предсмертных конвульсиях труп. Вдруг я чихнула и забрызгала его соплями.

– Фуу… гадость… – промямлила я, утирая нос и попутно размазывая святящиеся мозги гуля по всему лицу. Я обомлела…

Селестия, жар-бомбу на меня! Быстро!

Комната была чем-то вроде рабочего кабинета. Выдвижных ящиков, большинство из которых было выдернуто из своих мест, точно было больше, чем книг. Папки и листы, разбросанные по полу, давно сгнили под воздействием влажности и плесени. В гриве у гуля нашлось три заколки… а ещё пара дюжен крышек были воткнуты в её плоть. Хм… В комнате было ещё два пони. Только они, в отличие от своей подруги, были абсолютно мертвыми и уже давно.

«ЛЖЕЦ», – было написано на стене чёрной… нет. Забудьте. Ничего не было. Да что же это? По моей гриве поползли мурашки, а я чувствовала, как ножницы врезались в мо… Я начала биться головой о стену.

– Нет! Забудь об этом, сейчас же!

Кое-чем скелеты мне таки помогли. Кабинет я покинула с чьей-то бедренной костью в телекинетическом захвате.

В следующей комнате не было ничего примечательного, кроме ветхих чучел каких-то тварей и… надеюсь, что там были только чучела тварей. Было там и существо похожее на Песчаного пса из воспоминаний Биг Макинтоша. Я уж было собралась уходить, как вдруг кое-что привлекло мое внимание. Это же… Точно! Оружейный шкаф! Комната была почти пустой и не заметить такой подарок судьбы, вмонтированный в угол комнаты, было сложно. Но он был закрыт. Хороший знак: видимо, его ещё не обчистили. Я сглотнула и попыталась сосредоточиться на уроках П-21. Замок оказался крепким орешком, и я вздрогнула, когда первая заколка приказала долго жить. Но дверцу я вскрыла без дальнейших потерь. Чувствуя воодушевление, я отрыла дверцу и… увидела чудо-клей и упаковку патронов 20-ого калибра. Ура-а-а… Да мне их даже положить-то было некуда! Я быстро сгоняла в библиотеку, схватила одеяло и порвала его пополам. Какой-никакой, да мешок.

А теперь: у меня есть клей, чучела псов и кость. Улыбка не заставила себя долго ждать. Спустя десять минут я вышла из комнаты с костью, украшенной клыками и когтями. Пара гулей оказалась прямо за следующим же углом. Они закричали и понеслись на меня. Как бы мне сейчас пригодилось моё З.П.С., чтобы быть более уверенной в своих атаках, однако всё итак было неплохо. Ударив первого гуля шипастой костью по голове снизу вверх, я раздробила ему гортань и оторвала нижнюю челюсть. Встав дыбом, я ударила ПипБаком второго гуля в морду, когда он попытался на меня на прыгнуть. Затем обхватила его шею и, чувствуя, как гуль пускает холодные мерзкие слюни на мое копыто, я сосредоточилась на ударе, который снес первому неупокоенному остатки его головы.

Минус один. Теперь я сфокусировала магический захват на другом гуле. Став сбоку от него, я обхватила монстра лапами и перекинула его через себя на спину, а затем прижала гуля телом к полу. Он пытался скинуть меня, но тщетно. Я посмотрела в его мутные глаза, точнее один мутный глаз, и прокричала:

– Где они?! Где мои друзья?!

Буквально на секунду я уж было подумала, что монстр мне ответит. Он прищурился и посмотрел мне в глаза. А затем на мой рог и прокричав: «Лжец!», попытался укусить меня.

«Всё ещё пытаешься всех спасти?..» Закрыв глаза, я начала раз за разом обрушивать кость на череп зомби, пока он не вздрогнул и не отправился в мир иной ещё раз.

Спустя некоторое время я нашла фойе. Входная дверь была забаррикадирована мешками с песком, а оба окна заложены ими же. Пулеметы, которые теперь уже были скорее кусками ржавчины, лежали среди костей тех, кто когда-то их использовал. А вот ящики с патронами выглядели очень даже ничего. Я осторожно извлекла из них хорошо сохранившиеся патроны калибра 5.56. Осталось только найти под них винтовку. Одной из баррикад недавно неплохо досталось. Я выглянула во внутренний двор, заполненный скелетами пони. Так же там были с десяток еле волочивших ноги гулей и… наш фургон. Ещё были видны красивые мраморные стены, изрешеченные пулями и опаленные огнем.

Снова следы чудовищной ошибки. Бюсты величественных жеребцов нещадно разбитые о растрескавшийся плиточный пол. Заплесневелые гобелены, кусками свисающие со стен. С балкончика свисал перекинутый через ограду провод. Нелестные эпитеты написанные баллончиками с краской в сторону знати… даже Селестии и Луны. После того воспоминания мне захотелось хорошенько надрать им одно место!

Я заглянула в следующий коридор и застыла: у моего мозга случился новый приступ безумия. Луна вернулась и прямо сейчас смотрела на меня из дальней части прохода. Вокруг её лодыжек вихрилась грязная вода.

– Так… карты раздавать будешь или как?

Она посмотрела сначала на меня, затем на вихрящуюся воду. И тут я заметила, что вода несколько более… цветная… чем ей полагается. Я попятила от темного аликорна, и моя грива зачесалась.

– Точно. С радиацией шутки плохи. Пойду-ка я лучше во-о-он туда… – пробормотала я и отвернулась в поисках другого коридора, а когда снова повернулась к Луне, то её и след простыл. Ещё бы он не простыл… её ведь там не было… да?

Так, ладно, время найти своих друзей и сматываться! Я шла по первому этажу ветшающего поместья так тихо, как только могла. Бросив взгляд на банкетную залу, где гули выжидательно сидели за обеденными столами, я как можно тише прикрыла дверь. Мои уши были, словно натянутая струна, в ожидание хотя бы какого-нибудь звука, что мог помочь мне найти друзей. И везде, где я только была, меня поджидали следы битвы: толпа пони, штурмующих поместье в своей последней отчаянной попытке.

В одной из комнат меня ожидал один из самых крутых терминалов, что я только видела. Он уже был взломан, будто П-21 уже здесь побывал. Я посмотрела содержимое терминала. Оно оказалось чем-то вроде переписки.

> Его высокоблагородию, Лорду Брандибаку Троттингемскому.

> Уверен, что вы согласитесь с тем, что пони с нашей родословной и положением нуждаются в соответствующем Стойле. Да, возможно, Стойло № 1, созданное для Принцесс и кантерлотской знати, и удовлетворяет нашим требованиям, однако я считаю, что пони, вроде вас, требуют более изысканного Стойла. И к счастью для вас, я знаю, что такое Стойло уже находится в стадии строительства. Ни министерствам, ни Стойл-Тек о нем ничего не известно. Только представьте себе Стойло, в котором прекрасно обученный персонал будет исполнять все ваши прихоти? Стойло, чьи запасы продовольствия будут удовлетворять, нашему утонченному вкусу? Стойло, которое не просто сохранит наши жизни, но и культуру вместе с гордость, которая полагается нашему статусу?

> Однако, содержание такого Стойла потребует соответствующих капиталовложений, если мы хотим быть готовыми к любым непредвиденным ситуациям. Минимальный взнос в размере 1.000.000 (одного миллиона) червонных монет с каждого домочадца убережет вас от глаз министерств и простой черни. Эта информация является строго конфиденциальной. Надеюсь на ваш скорый ответ.

> Принц Блюблад.

Последующие три сообщения были примерно такого же содержания и требовали внушительнее суммы денег, на билет в «единственное-в-своем-роде» Стойло. Хотя последние отличалось от предыдущих.

> Час пробил!

> Когда ваши домочадцы буду готовы, мы в целости и сохранности доставим вас в Стойло. Поторопитесь. У нас мало времени.

От этого простого с виду сообщения у меня кровь застыла в жилах. Неужели кто-то знал о начале бомбежки мегазаклинаниями заранее? Тут я вспомнила о мистере и миссис Кейк и о Хуфингтонском музеи. Стрельба в семейную пару. Восстание у этой усадьбы. Кто-то обо всём этом знал и взял инициативу в свои копыта… но зачем? Что хорошего было в том, чтобы спалить старый мир в адском огне? Мне на глаза попался скелет рядом со стеной и лежащий рядом с ним пожелтевший, весь в разводах листок. Написанное было сложно разобрать, но все-таки возможно…

«Я тут узнал от друга, что под поместьем Блюблад находится огромное стойло», – гласило письмо. – «Оно в три раза больше любого другого. МегаСтойло! И только для этих аристократишек. В Стойл-Тек молчат, как партизаны, но это всё точно не с проста. В общем, держи ухо востро.»

Что-то плохое случилось в Хуффингтоне. Что-то, что погубило целый город, но зачем и почему? Я медленно смотрела на ветшающие поместье, в комнатах которого царила разруха, поместье, в котором произошла отчаянная битва между знатью и их охраной. И хуже того, почему моя грива начинает всё больше и больше чесаться?

* * *

Копыто бы за дробовик отдала. Забивать гулей до смерти (хотя они и так уже мертвы… чем я тут занимаюсь? А, неважно) было довольно утомительным занятием. Хотя, скорее всего, не будь у меня простуды то и кашлем с чиханьем я бы гулей на обед не зазывала. Ну почему я попала в ловушку именно в таком состоянии?

На первом этаже не нашлось ничего особенного. Только следы прибывания моих друзей: кучки розового пепла, следы недавних подрывов и нашинкованные в капусту гули. Что бы там не случилось с моими друзьями, у них хотя бы было оружие.

Далее меня ждала досадная находка: аудитория с турелями, сломанными роботами и… множеством мертвых аристократов. Самодельные виселицы. И небесный фургон, который пробил стеклянный купол и разбросал по помещению желтые бочки, некоторые из которых пожелали расстаться со своим содержимым – вязкой жидкостью радужного цвета, заблокировав тем самым проход в целое крыло поместья. А к черту дробовик! Всё что угодно за ПипБак!

Но для начала мне нужна кухня. И не только потому что я была голодной. Я, словно мышь, прокралась мимо обеденной залы и пошла дальше в примыкающую к ней «зону бедствия», больше делая ставку на слух, нежели на глаза. Кухня была затоплена тухлой водой и мусором. Прислушавшись, я услышала мерную поступь гуля.

А может двух. Или трех. Уже четыре кости на этих гулей извела: двухсотлетние пребывание в хуффингтонской дыре явно не пошло им на пользу. Но ничего, если мне повезет, то кухня подкинет мне что-нибудь более живучие.

Тут мои уши встали торчком.

– Займёт вечность… воистину… и как он может требовать от меня творить шедевры в таких условиях? – Голос звучал, словно дребезжание банки с ржавыми гвоздями. Осторожно, я заглянула за угол своим ночным зрением. Там огромного вида гуль выжидательно стоял перед сто лет как потухшей печью. Хотя его этот факт, видимо, особо не волновал.

Я сделала шаг внутрь кухни, и гуль тут же навострил своё единственное ухо, а затем на удивление быстро развернулся и посмотрел прямо на меня своими желтыми глазами. Рядом с ним тем временем летал нож для резки мяса.

– Кто смеет вторгаться в мои владения? – Наши взгляды встретились, и обваренного вида пони внезапно ухмыльнулся. – А? Ассистентка? Это хорошо. Неужто он, наконец-то, нанял подобающий персонал для бедного Пряника?

«Я уже видела раньше такие глаза… У гулей.» Должно быть я отхватила солидную дозу радиации, раз мои глаза начали светиться, как у редких гулей. А уж моя шерсть и грива были растрепаны так, что, возможно, даже некоторые из этих ходячих мертвецов выглядели более ухоженными. В общем, гуль из меня удался.

– Так точно. Что вам угодно, шеф? – мое простуженное горло выдавало такие же мерзкие звуки. Приметив на прилавке за поваром лазерный пистолет, я незаметно подошла поближе.

– Шеф? Ха, мне это нравится, – гуль ухмыльнулся от уха до… отсутствующего уха. Больше-то он по сути и сделать ничего не мог. А из-за того, что кухня была наполовину затоплена, у меня сложилось впечатление, что повар вовсе не полностью присутствовал.

– Эти дворяне… всегда куда-то спешат. Нарежь пока овощи кубиками, а я займусь основным блюдом, – с этими словами Пряник приоткрыл немного заслонку печи. – Надеюсь им понравится новое меню… Да-а, индейка почти готова.

– Выпусти меня! – изо всех сил крикнула Глори из глубин печи.

Без дальнейшего промедления я схватила со стола самый большой, тяжелый и, вероятно, самый тупой нож и со всей силы ударила им в спину мясника. И тут мир предо мной распрощался с остатками здравого смысла: Пряник, вместо того, что умереть, повернулся ко мне и, встав на дыбы, страшно закричал. Видимо, анатомия гулей была несколько отлична от анатомии живых пони.

Но на этот раз такая особенность гулей сыграла мне на копыто. В следующую секунду я нанесла рубящий удар по задним ногам повара. Лезвие, конечно, было ржавым и тупым, как валенок, но зато оно было достаточно массивным, чтобы перерубить трухлявую конечность. Пряник упал на стол, а я, запрыгнув на него, не давала ему встать. Опуская тесак раз за разом, я дождалась-таки момента, когда он с громким «хрясь» оттяпал голову гуля, тело повара обессиленно поникло.

– Глори! – крикнула я, буквально срывая крышку печи с петель. Маленькие глазки пегаски, согнутой в три погибели, смотрели на меня из глубин печи. Я видела и чувствовала – оказаться запертой в столь малом пространстве было уже слишком для Глори. Я вытащила её оттуда и крепко обняла.

– Тихо, тихо, Глори. Всё хорошо. Всё закончилось. Мы теперь в безопасности, – повторяла я снова и снова.

И как я хочу помогать другим, если не могу защитить даже своих друзей? Наконец, пегаску отпустил шок, и она начала всхлипывать, уткнувшись в мое плечо. Мало-помалу Глори успокаивалась, пока я нежно гладила её гриву.

– Ты жива, жива, – с облегчением говорила она, вжавшись в мое плечо.

– Глори, что произошло? Где мы?

Она удивлённо посмотрела на меня и вздохнула.

– В тебя попала молния, Блекджек. Прямо в ПипБак. Думаю, большая часть разряда прошла через бронепластины в твоей броне. Их напросто расплавило… – она моргнула и сложила копыта вместе.

– Да и твое сердце остановилось. Розе удалось реанимировать тебя с помощью маленького магического разряда, и мы ввели тебе все лечебные зелья, что у нас были. Я даже Гидру чуть не использовала, – призналась она с виноватым видом.

– Погода становилась всё хуже, и мы направились к поместью. Но вскоре после нашего прибытия на нас напали гули. П-21 куда-то скрылся вместе с тобой. Роза и Торн побежали наверх. Я и Рампейдж оказались отрезанными от остальных здесь, внизу, – Глори начало трясти, когда она указала на маленькую дверь. – Мы хотели… ладно, я хотела, чтобы мы здесь спрятались, но… там оказалась яма… и она в неё провалилась.

Я подошла к двери, на которую указывала пегаска. Маленький чулан вполне вместил бы двух пони.

– Какая яма? – Тут мое копыто почувствовало ржавую кромку. Там был металлический люк, но он явно не был рассчитан на вес брони Потрошителя.

– Думаю это… Это колодец, – сказала я, смотря на спокойную поверхность воды.

– Бедная Рампейдж. Не могу поверить, что она так законч… – зашептала Глори.

Я почувствовала, как у меня по спине прошлись мурашки.

– Глори… я сомневаюсь в этом.

Она посмотрела в чулан, а затем на меня.

– Думаешь, она ещё жива?

Её начало трясти, да и мне тоже было как-то не по себе.

Сложно было поверить в то, что Рампейдж до этого не пыталась утопиться.

– Нам понадобится веревка или что-то вроде того. Если она ещё жива, то мы её там не бросим, – сказала я, прикидывая, какой глубины был колодец, а затем, задаваясь вопросом: «Почему всё всегда настолько сложно?!», подняла нож.

– Хватай пистолет. Как только найдем остальных, возвращаемся, вытаскиваем Рампейдж и делаем отсюда ноги. И ещё здесь явно фонит, не знаю как сильно, но фонит.

Одна из тех многочисленных функций ПипБака, которой мне страшно не хватало.

– Он сломан. Слишком долго никто не ремонтировал, – сказала она, подбежав к бесполезному пистолету и своему измельченному в крошево снаряжению. – И что мне делать?

Я посмотрела на тесак Пряника и подняла его в воздух перед Глори, отчего ей стало дурно.

– Или тебе больше ножи по душе? – Нет, вот теперь ей точно стало дурно. – Относись к этому как к операции… по ампутации головы.

Хорошо, кривая улыбка – уже что-то.

– Блекджек, и как у тебя только язык поворачивается такие шутки откалывать? – простонала пегаска и схватила тесак копытами, выглядя и расстроенной, и немного весёлой, несмотря ни на что.

– А? Что же мне, по-твоему, нужно быть до смерти напуганной? – спросила я, с ухмылкой на лице, обводя взглядом кухню. Ну не могла я по-другому! – Ве-е-едь…

«Когда кобылкой я была и шёл к отбою дее-е-ень

Меня пугала в темноте почти любая тее-е-ень

Я сразу под подушку, чтоб их не видеть, жууть!

Но Матушка сказала мне, что этот способ не поможет мне ничуть!

^[5]

»

– Ты… поёшь? – пребывая в шоке шепотом проговорила Глори, когда я широким шагом вышла в коридор, распевая песню и звуча при этом, как ржавая кастрюля с гвоздями, привлекая к себе каждого гуля на расстояние слышимости. – Как ты вообще можешь сейчас петь?!

Но я, не обращая на неё внимания, продолжала свой сольный концерт:

«Она сказала – Блекджек, ты гордо встань

и страхам посмотри в глаза

Стоит начать лишь драться

и станут страхи исчеза-а-ать!»

Гули толпой посыпались за нами на шум, встречая каждый удар моего ржавого тесака. Головы и ноги летели в разные стороны.

– Ха-ха-ха! – сопровождала я смехом каждый удачный смачный удар лезвием, пока мы продвигались по коридору. Если кто и уходил от моего карающего тесака, то Глори добивала его, всё ещё продолжая таращится на меня в изумлении.

– Иииии…

«Режь всё, что ужасно!

Стреляй во всё, что страшно!

Круши всё, что противно!

Бей всех инстинктивно!

Нечего бояться!

Нужно только драться!»

Последняя волна гулей неслась прямо на нас, а я, расставив ноги пошире, как бешеная, махала тесаком и кричала:

– Воткни уже секач им по-глубже в голову, а затем пни хорошенько им в горло, а если они и после этого от тебя не отвянут, то по-хорошему они, видимо, не хотят… Ха-ха-ха-ха! – дико засмеялась я, наклоняясь вперед, чтобы с плеча рубить гулей в капусту. Громкий выкрик «Хря-я-я-ясь!» ознаменовал обезглавливание последнего гуля, чья голова приземлилась точно в копыта к Глори.

Стоя в зале с соплями, текущими по лицу, ухмылкой от уха до уха и глазами, сияющими словно две янтарные луны, я обернулась к подруге.

– Видишь? Всего-то надо – правильное оружие и настрой.

Да, вот только мы были в главном зале, и над нами возвышались балкончики, а гули всё продолжали прибывать, плюс ко всему этому на них были бронежилеты, которые ещё выглядели дай боже. И тем не менее… Руби, мой тесак, руби!

Затем нечто с металлическим звоном упало посреди толпы неупокоенных и мощным взрывом разнесло большинство из их в клочья. Я взглянула наверх, откуда П-21 смотрел на меня глазами полными разочарования.

– Эй, П-21, хороший бросок, – сказала я, когда, добравшись до середины гульей ватаги, начала отрубать головы или ноги всем встречным-поперечным зомби, не пожелавшим умереть от гранаты. Позади меня Глори подошла к одному извивающемуся гулю и нерешительно слегка ударила его тесаком, отчего живой труп лишь скорчился и брызнул кровью ей в лицо. Думаю она уже почти захотела вернуться обратно в печь.

– Ты что, совсем спятила, Блекджек?! – прокричал П-21.

Я моргнула, немного подумала, села на круп и, держа копыта в паре сантиметров друг от друга, проговорила:

– Немного.

– Немного… я… да… ты… – негодовал жеребец, набивая копытами чечетку, пока я направлялась в сторону лестницы. – Ты… самая… сама… я…

Он уже в конец потерял связность речи, когда я наконец добралась до него.

– Я тоже по тебе скучала, – ответила я, легонько толкая его бок своим, прекращая его бессвязное бормотанье. – И спасибо, что позаботился обо мне, пока я была в отключке.

Теперь вместо гневных причитаний он начал заикаться от смущения.

– Эм… д-да, – проговорил он, попятившись назад и потирая лоб копытом. – С т-тобой всё в п-порядке, да?

– С тобой и Глори всё в порядке, а если мы спасём Рампейдж и отыщем Розу с Торн, то я буду просто на седьмом небе, – усмехнулась я, смотря на баррикады блокирующие лестничные проемы. – Прошу тебя, скажи, что нашёл какое-нибудь работающие оружие?

– Ну если только стреляющее ржавчиной. А так у меня осталась пара импульсных гранат и одна магическая.

П-21 направился к Глори, а я, вздохнув, зашлась кашлем, отхаркивая мокроту на упавший портрет какого-то вычурно выглядящего единорога. Затем сделала пару глубоких вздохов, чтобы немного оклематься.

– Как она? – спросил у Глори жеребец. К моему превеликому удивлению, я их слышала! (Оно было под буквой «Э»!)

– Она опять за своё, – пробормотала Глори, и я прямо таки почувствовала, как она бросила на меня беспокойный взгляд.

– В омут с головой?

– Ага…

Я повернулась и одарила их улыбкой.

– Эй, я в порядке. Я справилась с Деусом. Какая-то простуда меня не остановит, – сказала я, утерев нос копытом. Богини, интересно, а как я Баком смогу воспользоваться?

– Ну же, нам надо разыскать Розы и Торн.

Оглядев зал, я приметила три коридора, ведущие в разные крылья второго этажа поместья.

– Ты их все осмотрел?

– Все, кроме этого, – ответил П-21, указывая головой на баррикады перед нами. Изысканная и дорогая мебель, использованная в качестве укреплений, была щедро испещрена пулевыми отверстиями и так же щедро посыпана гильзами. Судя по костям, что находились по ту сторону баррикады, атакующих эта импровизация особо не остановила. Но всё же не многим из нападающих удалось зайти так далеко, так что актов вандализма стало значительно меньше. Стены украшали портреты красивых единорогов, но когда-то насыщенные цвета выцвели под действием плесени и сырости.

– Думаю, ты не знаешь, как его починить, да? – спросила я П-21, показав ему ПипБак.

– Я что, похож на ПипБак-техника? – ответил он с взволнованной улыбкой на лице.

Я услышала какие-то звуки и подала остальным знак молчать. Подойдя к ближайшей двери, я приложила к ней ухо.

– Тс-с… будьте паиньками и плохие пони уйдут, – послышался шепот из-за двери. Я попыталась открыть её. Заперто. Отойдя в сторону, я уступила дорогу П-21, и спустя две заколки, дверь распахнулась.

Мои друзья одарили меня ошарашенным взглядом, когда я постучала в дверь.

– Плохие пони не стучатся, – пояснила я прежде, чем вошла внутрь.

«Детская. Молю тебя, Селестия, только не заставляй меня убивать гулей-жеребят.»

Некогда яркие тона посерели, углы комнаты обветшали. Игрушки видали времена и получше, а книги, несмотря на весь уход, фактически дышали на ладан. На кушетке сидела на удивление молодая кобыла-гуль в потертом и выцветшем халате медсестры.^[6] Её истлевшие крылья зеленовато-голубого цвета обхватывали детей, сидящих вокруг неё, будто защищая их от опасности.

– Пожалуйста… не трогайте детей… – тихо прошептала она, осторожно глядя в мою сторону, в то время, как дети-гули пялились на меня во все глаза.

Но среди них была и одна живая.

– Постойте, Мисс Харпика. Это хорошая пони. Это Мисс Блекджек, – тихо сказала Торн, выглянув из-под крыла. Затем он спрыгнула с кушетки и, встряхнувшись, улыбнулась мне. – С вами всё в порядке, Мисс Блекджек? Вид у вас какой-то не хороший.

Она повернулась к остальным жеребятам.

– В неё попала молния!

Это определенно произвело глубокое впечатление на малышей.

Честно говоря, чувствовала я себя не очень хорошо. До конца после удара молнии я так и не излечилась. На моей шкуре виднелись проплешины, и я чувствовала себя до смерти уставшей… ну… относительно.

– Да, просто немного приболела.

Жеребята, успокоившись, бросились в разные части детской и начали играть в игрушки. В этом действе было что-то отталкивающе… методичное. Дети играли не ради удовольствия. Заученные до полного автоматизма движения были всем, что они умели делать. Харпика встала и с обеспокоенным взглядом подошла ко мне.

– Эм… Мисс… если хотите Мисс… я могу дать вам зелье лечения или попробовать позвать к вам сестру. Дела у нас идут не очень с… эм… плохой ночи.

– Ну, зелье лечения было бы очень кстати, но…

Но она уже поскакала к аптечке. Я и понятия не имела, как объяснить ей то, что зелье уже скорее всего не лечит.

Пегаска вернулась с ярко-фиолетовым пузырьком и протянула мне. Я взяла его, порядком ошарашенная.

– Что то не так, Мисс Блекджек?

– Видимо в округе нет никаких аномальных полей, – сказала я с улыбкой, получив долгожданный передышку от неприятностей. Восстанавливающий эффект настойки приятно успокоил боль в ломящем теле. Вдруг в голове появилось внезапное осознание того, что, даже не смотря на простуду, я чувствовала себя на удивление свежо.