Текст книги "Кровь и Звёзды (ЛП)"

Автор книги: Somber

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 76 страниц)

Конечно, она не ответила. Там были дюжины стрелок на моей карте вокруг города. Большинство из них были во Флэнке, но не все из них, чудесно, откуда он знал места что сводили меня с ума!

– Отлично, похоже у меня есть целых две причины, чтобы отправиться в путь прямо сейчас. Хочешь пойти со мной? – спросила я. И она расцвела прямо на глазах.

– Я думаю, что должна. Ты хотя бы знаешь, как выглядит талисман прицеливания? – сказала она с улыбкой, преображаясь в Глори, которую я знала.

– Как талисман с намалёванным на нём прицелом? – предложила я.

Она засмеялась и мягко покачала головой:

– Окей. Захвати меня с собой, когда будешь готова.

«Победа!»

Я бродила вокруг в поисках пони, которым были адресованы письма. Одно к мяснику в Корыто. Другое к Диджеям в Миксере, которые, очевидно, вообще никогда не покидали своей бронированной кабины и требовали, чтобы их кормили через щель. Интересно, как они получали туда еду… или принимали ванну… ладно, не интересно! Два из них были Скальпель от бывших пациентов. Одно к Каприз, я доставлю его, когда наконец встречусь с ней.

Одно было для Октавии. «Стоп, я теперь доставляю письма мертвым пони?» По крайней мере я знала, где находится её жильё, и после того, как письмо оказалось внутри, мой ПипБак добросовестно проинформировал меня о том, что письмо было формально доставлено. Я посмотрела на пожелтевшую бумагу конверта лежащего среди костей на кровати. Ему было более 200 лет. «Ведь не случится ничего плохого, если я его прочитаю?»

– Ц-ц-ц… Читать чужие письма… это серьёзное правонарушение, – тихо усмехнулся над ухом Крупье.

Проигнорировав забавляющуюся галлюцинацию, я вскрыла конверт. Я не подглядывала в чужое письмо, я читала его Октавии… или скорее её костям… хорошо, долой жуткие мысли!

«Дражайшая Октавия, я так рада слышать, что ты нашла место, чтобы отдохнуть. Мне очень жаль, что Пинки Пай была так расстроена твоим благотворительным концертом. Я пытался поговорить с ней об этом, но она воспринимает это как личное оскорбление. Она такая странная в эти дни. Я не могу сказать, что с ней, но она изменилась. Я полагаю, все мы, в какой-то степени, но последние несколько дней, как будто, я даже не знаю, её больше.

Несмотря на это, я уверена, что со временем она придет в себя. Она до сих пор с любовью вспоминает Пони-польку что ваш квартет играл для нее все эти годы. Однако, я пишу не просто чтобы выразить свои симпатии. Я хотела бы наблюдать за тобой после твоего возвращения. Ты не заметила никаких побочных эффектов или различий? Я помню твой неприятный опыт, и я не хочу, чтобы ты чувствовала себя одинокой.»

Я посмотрела на терминал. Учитывая её записанное сообщение для Ди Джея Pon-3, было ясно, что он был. Она никогда не получала это письмо. Она умерла в одиночестве со своим инструментом.

«Я надеюсь, что когда-нибудь в будущем мы сможем собраться вместе. У меня редко выпадает время, чтобы убежать из Кантерлота, но я хотела бы пообщаться с тобой более тесно. О! И есть одна кобыла по имени Гласс, которая может попытаться выяснить о случившемся. Я надеюсь, что вы можете держать всё в строжайшей секрете. Она такая любопытная на мелочи!»

«С Уважением, Рэрити.»

Я моргнула. Министерская кобыла Министерства Стиля интересуется Октавией? У нее что, есть заклинание воскрешения карьеры?

Из опечатанного шкафа донёсся тихий глухой стук, заставивший меня подпрыгнуть от неожиданности. Нахмурившись, я посмотрела на ленту, которой были перетянуты ржавые дверцы и, осторожно удалив её, раскрыла шкаф. Всё внутри было в точности так, как я оставила… нет, секунду. Штырёк, на котором висел смычок, выпал из задней стенки шкафа.

Если честно, я понятия не имела, как играть на музыкальных инструментах. Обычно я лишь наслаждалась музыкой, которую исполняли другие пони. Та магия, которую мог кастовать мой рог, использовалась мною исключительно в целях убийства. Не дело охранницы пытаться создавать что-то… прекрасное. Я посмотрела на конский волос на смычке, а затем перевела взгляд на струны. И тихо вздохнула. Это была дурацкая затея. Мне следовало бы заняться чем-то… полезным… а не пялиться на музыкальный инструмент, справиться с игрой на котором я не в силах.

Хотя…

– Эх. Надеюсь, я ничего не сломаю… – я медленно подняла в воздух на удивление тяжелый инструмент, и поставила его на штифт. Я посмотрела на фотографии, прикреплённые на крышку футляра с обратной стороны и осторожно встала на задние копыта. Я положила свое левое переднее копыто наверх, а правым копытом я аккуратно зажала смычок. Прижав чёрную тросточку, я медленно повела ей вдоль струн.

Долгая, глубокая и скорбная нота заполнила грязную квартиру. Осторожно двигая смычком в обратном направлении, я воспроизвела другую ноту. И ещё одну. Я не могла сказать, что звуки того, как я пилила назад и вперед, были музыкой, но я хотела продолжать.

Медленней, – инструмент будто говорил со мной, – медленней. Не нужно спешки.

Я осторожно повела смычком через другие струны, мои уши улавливали изменения тона, с каждым новым прикосновением. У меня не было ни малейшего представления, что я играю. Если, конечно, это можно назвать игрой. Я просто не могла остановиться, не сейчас, пока я вела смычком взад и вперед. Это был просто шум, я не пыталась играть какие-нибудь ноты или музыку, но как же этот шум был прекрасен.

Я заметила, что П-21 смотрит на меня широко раскрытыми глазами. Виолончель тут же издала резкий скрипучий звук, и я раскраснелась.

– Эээ… ООО… Извини. Я увлеклась.

– Блекджек, ты умеешь играть? – спросил он с удивлением.

– Не умею, я ничего не сделала! – выпалила я. Я посмотрела на фотографии внутри фуляра. – Я просто копировала её.

Он недоверчиво посмотрел на меня:

– Ну что ж, ты одурачила меня. Я имею ввиду, я не знаю, что именно ты играла, но звучало неплохо.

Я протянула ему смычок.

– Почему бы тебе не попробовать?

Он скептически подошёл к этому делу, но всё же скопировал мою позу. Он неловко взялся за инструмент, и потащил смычком по струнам, издав при этом невыразительную нотку, что заставило меня поморщиться. Да, неудивительно, что он так на меня смотрел. Если бы я звучала как эта нотка, меня бы тоже обескуражило, а в голове тем временем билась мысль – застрелиться или застрелить П-21.

– Это было… мило… – сказала я, заставив себя улыбнуться. Моё внутренне я с облегчением вздохнуло, радуясь, что он закончил своё выступление.

– Если ты так считаешь. Но всё же я под впечатлением, что тебе удалось так чисто сыграть. – Сказал он, аккуратно положив виолончель обратно в футляр. – Глори сказала мне, что ты собираешься в одиночку пойти на поиски талисманов? – Когда я кивнула, он продолжил. – Тогда я хочу пойти с тобой и посмотреть, сможем ли мы найти несколько противопехотных мин из лагеря Деуса.

– Ты уверен, что это безопасно? Я уверена, что Рампейдж перебила не всех пони, которых послал Дэус.

– Может быть, но я знаю, что он многое держит взаперти, а у меня нет мин, чтобы сделать это место действительно безопасным. Мне нужно пару ящиков этих штуковин, – сказал он, взглянув в окно, – кроме того пони будут рады небольшой передышке. Я думаю, у них уже слетает крыша от наших подвигов.

– О чём ты? – Я свела брови. – Мы ничего такого не сделали.

– Ничего не сделали? – Он приподнял бровь. – Сначала ты прибежала сюда истекая кровавой пеной. Затем ты взорвала завод. А потом разнесла на куски одного из самых грозных жнецов во всем Хуффе! И вот сегодня мы укрепляли это место. Это, вероятно, для них, как-будто мы захватываем этот город.

– Это просто смешно! – я фыркнула. – Четыре пони не могут захватить город.

Он не смеялся.

– Блекджек, один из нас мог бы это сделать, если бы захотел. Ты видела Рампейдж сегодня? Она перетаскивала камни с силой десяти пони. Черт возьми, с таким раскладом вещей, Даже Глори в одиночку могла бы захватить город, если бы могла летать. И с тобой вместе… Блекджек, я думаю, лучше уйти сейчас.

Я угрюмо вздохнула. Какой смысл спасать это место, если кто угодно может прийти и захватить его? Я хочу чтобы Флэнк был в безопасности. – Только когда я буду уверена, что всё будет хорошо, то мы сможем уйти. Может быть, даже завтра, если нам повезет.

«Или послезавтра. Зачем такая спешка?»

– Нуу… если таков твой план план, – сказал он со вздохом. – Тем не менее, если мы собираемся пойти, мы должны поторопиться. Я предпочел бы исследовать развалины при дневном свете, а не ночью.

– Да, и мне нужно доставить туда кое-какую почту, – сказала я, показывая оставшиеся письма.

Он выглядел немного заинтересованным. – Ты знаешь, вероятно, можно просто оставить их у Каприз, и пусть она с ними разбирается.

– Скажи это этой штуковине! – Я фыркнула, размахивая ПипБаком у него перед носом. Он только улыбнулся, закатил глаза и покачав головой, вышел. Вздохнув, я вернулась в открытый кабинет, глядя на картину серой пони с таким самообладанием и уверенность в себе. Как грустно за нее, встретившую свой конец в полном одиночестве. Я потянула и отпустила каждую струну копытом, улыбаясь и чистому звучанию перед тем как закрыть двери.

* * *

Выстрел из винтовки Тауруса разорвал внутренности охранного робота, бездумно патрулировавшего окрестности розничного магазина «Робронко». Наличие оптического прицела делало стрельбу из этой винтовки намного более эффективной по сравнению с лёгким штурмовым карабином, а охотничьи патроны крупного калибра с лёгкостью пробивали броню. Такая тактика требовала немного большего напряжения, чем моя обычная «бежим и стреляем», но, определённо, была куда безопаснее.

– Знаешь, я могла бы просто забежать туда и растоптать их всех в металлолом, – заявила Рампейдж скучающим тоном, выводя копытом в грязи рисунок маленькой кобылки.

– А заодно ты растоптала бы вместе с ними и талисманы, – заметила Глори. – Именно поэтому и я не использую энергетическое оружие.

«Ну да, а ещё потому, что твоя АЛВ до сих пор неисправна, и в моём арсенале сейчас самое дальнобойное оружие.»

– Иии… – Я смазала последний выстрел. У меня чуть сбился прицел, и голова робота разлетелась на мелкие куски.

– А-а-ай, конские яблоки, – пробормотала я, посмотрев на пегаску. – Извини.

– Ничего. Наверняка внутри мы найдём ещё много таких. И помните – по возможности не трогаем головы. Талисманы обычно довольно хрупкие, – напомнила она нам всем. – Если только не сделаны из алмазов. Но всё же будем осторожнее. – С этими словами она поскакала вперёд, чтобы исследовать обломки робота.

– Она всё также не летает? – тихо спросил П-21.

Я лишь покачала головой:

– И я не знаю почему… – Могло ли удаление метки как-то повредить её способность летать? Или это психологическое? А может и ещё что-то? – Уф-ф, плохо быть тупой. Я ведь даже не знаю, как пегасы вообще летают.

– Это ма-а-агия, – с издёвкой протянула Рампейдж, проскакав мимо нас в направлении магазина.

– Ну разумеется, – улыбнувшись, пробормотал П-21, закатывая глаза, и захромал вслед за ней, пока я собирала стреляные гильзы. Со вздохом я посмотрела на его ногу. Скальпель могла бы вылечить её за день или два, но повреждение было серьёзным, и, чтобы исправить его, могла потребоваться матрица восстановления здоровья в полном объёме, по сути, медицинское мегазаклинание. Он по-прежнему обречён носить эту проклятую шину на ноге. Я мысленно пожелала, чтобы Пустошь была чуть более справедлива к нему. Сломала ногу мне, лишь бы он мог ходить. Но Пустошь глуха к мольбам. Поэтому он продолжал хромать, а я – мучиться чувством вины.

Я зарядила револьвер Капкейка и осторожно вошла внутрь магазина «Робронко». Под моими копытами хрустела коричневая плитка, потрескавшаяся и подточенная водой. На пьедесталах ряд за рядом застыли ржавые демонстрационные модели роботов. Я успела сделать три шага, прежде чем комнату наполнило гудение и замерцали прожекторы.

– Добро пожаловать, уважаемые посетители Флэнкфуртского торгового центра компании «Робронко»! – протрещали динамики, и заиграла незамысловатая мелодия, под которую мы начали продвигаться вглубь магазина. На своём Л.У.М. я обнаружила красные метки. Очевидно, не все роботы в магазине были демонстрационными.

Время от времени, когда мы пересекали очередной демонстрационный зал, включались автоматические информаторы.

– «Качество – наш приоритет» – девиз компании «Робронко» и её основателя, Мистера Хорса. Каждый робот «Робронко» снабжён спарк-генератором, обеспечивающим ему месяцы бесперебойной работы, а с вашей личной станцией подзарядки робот сможет работать неограниченно долгое время. Он послужит не только вам, но даже вашим внукам! Обратитесь в наш автоматизированный отдел продаж уже сегодня.

– Должна заметить, машины, проработавшие два столетия без техобслуживания, впечатляют, – тихо сказала Глори, оглядывая спрайтботов, которые парили по магазину, наигрывая лёгкую музыку.

– Почему ты шепчешь? – спросила Рампейдж, указывая на механизмы. – Они же играют музыку, так что я абсолютно уверена, что если что-нибудь здесь и слышит нас, ему нет до нас дела.

Когда она вернулась к изучению магазина, я заметила, что П-21 внимательно смотрит на неё. Его взгляд, бродящий по телу Рампейдж, был намного пристальнее тех, которыми он обычно одаривал кобыл.

– Эй, Рампейдж… – Она оглянулась на него через плечо, изогнув бровь. – Эти полоски…

Она улыбнулась ему так, словно он был аппетитной маленькой Минталкой, её розовые глаза встретились с его.

– Да? – спросила она тоном, не располагающим к дальнейшим расспросам.

– Ну… я… – начал он, затем сглотнул. – Забудь. Я просто… – Мне действительно стало интересно, решиться ли он ступить на это минное поле. – Почему ты выглядишь, как красная зебра?

Она удивлённо моргнула, а затем рассмеялась:

– О! И это всё? М-да. А я-то думала, ты спросишь меня о чём-то… ну, ты знаешь… более личном. – Она тепло улыбнулась ему, подходя ближе. – Что ж, причина этому весьма проста…

– Да? – спросил П-21, когда она приблизилась к нему томной походкой.

Рампейдж ухмыльнулась, приблизив своё лицо к его так близко, что П-21 невольно отклонился назад, и ответила:

– Потому что я так хочу.

После чего развернулась и, как ни в чём не бывало, отправилась исследовать магазин дальше. П-21 одарил её испепеляющим взглядом, а затем обернулся ко мне, словно приглашая меня откомментировать случившееся. Но я лишь улыбнулась в ответ и продолжила осматривать роботов.

Меня мало заинтересовала стандартная модель робота-стражника «Протектопони» и спайдерботы моделей «Мистер Помощник» и «Мистер Храбрец», левитационные талисманы которых были давно демонтированы. В отличие от большого металлического пони, который балансировал на двух колёсах, смонтированных между копыт. На том месте, где обычно у пони располагается лицо, находился небольшой плоский экран.

– Модель #88 «Секьюрипони» – наша новейшая разработка, предназначенная для обеспечения личной и общественной безопасности. Благодаря встроенным системам автоматического ремонта и обновления, эта модель способна самостоятельно поддерживать своё функционирование в любых условиях. – Последовала небольшая пауза, а затем голос быстро и тихо добавил: – В настоящий момент функции автоматического ремонта и обновления недоступны. Пожалуйста, обратитесь в службу технической поддержки «Робронко» для уточнения деталей.

В углу примостился массивный четырёхколёсный робот, больше похожий на огромного краба, чем на пони. Его растопыренные ноги венчали четыре крупных колеса, а голова, смутно напоминающая пони, примостилась между бронированных плеч, из которых с одной стороны выглядывал миниган, а с другой – ракетная установка.

– ПС «Драгун» – серия охранных роботов, которые сочетают в себе потрясающую огневую мощь с усиленным и магически защищённым шасси, способным выдерживать ударные заклинания. Когда они на страже, вы можете чувствовать себя в полной безопасности. – Я рассматривала неясные очертания механического монстра, рассеянно почёсывая свою гриву, когда голос из динамиков тихо добавил: – Компания «Робронко» не несёт ответственности за косвенный ущерб, травмы или смертельные случаи по вине её продукции по истечению тридцати дней после покупки. Пожалуйста, обратитесь в службу технической поддержки «Робронко» для уточнения деталей.

– Я и не знала, что «Робронко» занималась производством танков, – зачарованно произнесла Глори.

– Танков? – Рампейдж осмотрела робота и пренебрежительно хмыкнула. – Это вовсе не танк. Вот «УС» – это танк!

Затем она остановилась и её лицо приняло хмурое выражение, хотя я так и не поняла почему.

– Чего?

– «Ультра-Страж Робронко». Когда повстречаешь такого, ты сразу поймёшь. Потому-что будешь мертва, – ответила Рампейдж и внезапно ударила по роботу копытом. В месте удара осталась вмятина глубиной в несколько сантиметров.

П-21 посмотрел на углубление и спросил с усмешкой:

– Если ты до сих пор жива, откуда ты можешь знать об этом?

По какой-то причине этот вопрос, похоже, всерьёз рассердил её.

– Потому что меня очень трудно убить, – ответила она со злой гримасой.

Я лишь закатила глаза, левитировав перед собой револьвер Капкейка. Надпись на двери в задней части магазина гласила: «Техническая зона. Посторонним вход воспрещён».

Красные метки ясно показывали: что бы ни находилось за этой дверью, настроено оно было совсем не дружелюбно.

Я осторожно двинулась через царящий внутри беспорядок. Когда-то аккуратные ряды стеллажей с запчастями для роботов были повалены и лежали, ржавея, в разящих железом лужах. Вода вокруг ящиков с испорченной электроникой и груд металлолома была покрыта радужными разводами ядовитых цветов. Сломанная труба возле потолка разбрызгивала грязную воду над ремонтными ямами. Невзирая на то, что всё вокруг было покрыто слоем ржавчины, лучевые турели под потолком продолжали функционировать, медленно вращаясь туда-сюда в поисках нарушителей, плюс, я слышала мерное гудение левитационного талисмана где-то на втором этаже.

Мой ПипБак тревожно защёлкал, когда я проходила мимо груды испорченных спарк-батарей. Из разрушенных контейнеров в воду вокруг моих копыт сочилась светящаяся жидкость фиолетового и оранжевого цветов, и дозиметр среагировал моментально. Без лишних слов Глори достала таблетки Рад-Икса. Рампейдж одарила их презрительным взглядом.

– Что, у тебя и к радиации иммунитет?

– Нет. Но ей не под силу убить меня, – ответила Рампейдж, а затем решительно поскакала вперёд. – Хватит осторожничать! – радостно завопила она. – Это становится скучно!

– Тревога! Тревога! Вы находитесь в запретной зоне! Тревога! Сдавайтесь немедленно!

К несчастью, ни роботы, ни турели, похоже, не собирались принимать нашу «капитуляцию», да и Рампейдж была не в настроении сдаваться, поэтому «Протектопони» тут же побрели вперёд, словно механические зомби, а турели принялись посылать в неё смертоносные лучи алой смерти. Металлическая броня Рампейдж почернела, отразив часть энергии, и полосатая пони рванула через комнату, кромсая роботов на кусочки.

– Помни про головы… ой! – закричала ей вслед Глори, когда турели засекли нас и открыли шквальный огонь лучами магической энергии, которые прожгли несколько новых дыр в моей броне и шкуре. Я сощурила глаза и, вызвав З.П.С., направила четыре револьверных пули в корпус ближайшей турели. Глори добила её двумя розовыми молниями из своего дезинтегратора. К сожалению, наши выстрелы пробудили к жизни ещё больше роботов. Они вышагивали из своих заполненных водой станций подзарядки, роняя ржавчину. Честно говоря, я и не представляла, насколько они опасны, до тех пор, пока они не открыли по нам огонь.

Я выпустила последние две пули в грудь неуклюжего металлического пони, и тот, окутавшись электрическим разрядом, взорвался! Горячая, острая шрапнель осыпала меня с головы до ног, и я с трудом устояла на ногах.

– Ос…осторожно! Они крайне… нестабильны!

– И не только они! – крикнула Глори, указывая на Рампейдж, которая, хохоча, как ненормальная, пинком отправила искрящиеся обломки в турель.

Затем открылась дверь и в комнату вкатился «Драгун».

– Рампейдж! А вот и главное блюдо! Ату его! – закричала я, высыпая стреляные гильзы в воду и заряжая в револьвер шесть новых крупнокалиберных патронов. Левое плечо робота распахнулось, выпуская ракету, которая, прочертив воздух, ударила в полосатую пони, отправляя её в полёт, который закончился в куче роботического хлама. Затем робот медленно покатился через комнату, взяв на изготовку свой скорострельный пулемёт.

– Отставить! Все в рассыпную! – снова закричала я, припустив через погрузочную площадку, подальше от П-21 и Глори. Выстрелы пистолета Капкейка были не более чем жалким тявканием, даже с З.П.С., направляющим пули в жуткое завывание минигана, посылающего мне вслед длинные очереди.

Ещё никогда в жизни я не испытывала ничего, что хотя бы отдалённо напоминало попадания из минигана. Мне показалось, будто меня засунули в швейную машинку. Очередь из мелкокалиберных патронов зацепила меня, впиваясь в части тела, не прикрытые бронёй и нанеся несколько проникающих ранений, к счастью не опасных для жизни. Я рухнула в грязную воду, укрывшись за перевёрнутым столом.

– Не вставай! – закричал П-21, доставая шоковую гранату, когда «Драгун» въехал в воду. Он швырнул гранату прямо перед роботом, и она взорвалась с довольно неубедительным треском. Робот, тем не менее, судорожно задергался, когда повредило его матрицу заклинаний. Хотя и не остановился.

Внезапно куча металлолома разлетелась в разные стороны, когда из неё со знакомым истерическим смехом выскочила Рампейдж. Левая сторона её лица исчезла, обнажив кости черепа, но прямо на моих глазах плоть медленно возвращалась на место. С пеной на губах от принятого Стампида, она рванула через грязь прямо к роботу. Тот повернул к ней свой миниган, и я с ужасом наблюдала, как пулемётная очередь снова сдирает плоть с её лица. Но это не свалило её! Она бежала сквозь плотный огонь минигана, разрывающий её тело в клочья, словно это был грибной дождик! Её изрешечённые органы вывалились в грязную воду, когда она подобралась к роботу вплотную. И в этот момент его оружие замолчало – иссяк боезапас.

Рампейдж лишилась лица, гортани и, очевидно, лёгких. Но это не помешало ей взмыть в воздух и врезаться в робота с такой силой, что одну из её передних ног вывернуло из сустава. Повернув голову, она ухватила за рукоять одно из лезвий, закреплённых на её броне, и вытащила наружу нечто среднее между цепной пилой и ножом. Её окровавленные челюсти крепко сомкнулись на оружии, которое громко зажужжало. Обхватив робота копытами, Потрошитель начала кромсать его тело своей пилой, из-под которой во все стороны брызнули искры.

Всё, чем смог ответить робот – просто навалиться на Рампейдж всем весом. Я услышала треск костей, ведь даже с её невероятной силой невозможно было противостоять такой огромной массе… или возможно? Она медленно поднялась на сломанных ногах и дикими взмахами головы начала прокладывать себе путь внутрь машины. Наконец, окутавшись электрическим разрядом, робот взорвался и затих. Рампейдж охватило странное розовое сияние, которое, казалось, сшивало её воедино прямо на наших глазах. Глори дернулась было в её сторону с лечебным зельем во рту, но Рампейдж строго взглянула ей прямо в глаза и отрицательно покачала головой. В итоге зелье досталось мне.

Вернув Потрошителю утерянную плоть, странное сияние исчезло. Внезапно Рампейдж сгорбилась, и её начало рвать кровавыми сгустками вперемежку с пулями, снова и снова. Она завопила и начала полосовать себя лезвиями, вскрывая жуткого вида опухоли под кожей, из которых в воду вываливались всё новые и новые измазанные в крови пули. С неистовыми воплями она начала носиться по магазину, подобная миниатюрному урагану, круша в слепой ярости всё, что попадалось ей на пути. Мы просто отступили вверх по лестнице, сомневаясь, что сейчас она в состоянии отличить друга от врага.

Наконец, она рухнула на пол, дрожа всем телом и жалобно завывая. Я осторожно приблизилась к ней.

– Рампейдж? Ты в порядке?

Она подняла на меня взгляд своих влажных от слёз розовых глаз и выплюнула пулю прямо мне в лицо.

– А ты, блять, как думаешь?

Не произнеся больше ни слова, она развернулась и потопала в выходу.

Я повернулась к остальным.

– Что это было? Стампид?

– Я… – Слова застряли у Глори в горле. – Ничто не могло сделать подобное! Вы хоть видели, что с ней произошло? Она же полностью лишилась своего лица! Плюс, получила множественные переломы конечностей и рёбер, но тем не менее продолжала стоять!

– Точно… – Я посмотрела в направлении, в котором скрылась Рампейдж, а затем повернулась к Глори. – Так. Ты ищи свои талисманы… – Я перевела взгляд на П-21. – А ты порыскай здесь, может отыщешь ещё что-нибудь ценное. Я пойду удостоверюсь, что она… вменяема.

Судя по их взглядам, они были рады, что эту работу я взяла на себя.

Пройдя в переднюю часть магазина, я нашла Рампейдж ковыряющейся в носу одним из своих когтей. Я на мгновение остолбенела, когда, усмехнувшись, она высморкала из носа три окровавленных пули.

– Сейчас очень неподходящий момент, Блекджек.

– Что ты такое? – спросила я, подходя ближе.

– Хороший вопрос, – пробормотала она.

Я остановилась перед ней.

– Я должна знать. Как ты это сделала?

– Отвали, Блекджек. Я не обязана отвечать ни тебе, ни кому-либо ещё.

Я вздохнула.

– Рампейдж… Я просто хочу тебе помочь.

– Ты… ты хочешь помочь… хе-хе… – Мои слова лишь рассмешили её. – Ну, разумеется. В конце концов, это именно то, чем ты постоянно занимаешься.

Она усмехнулась мне в лицо, и я смогла оценить насколько блестящими были её только что заново отросшие зубы.

– Ну что ж, давай, поведай мне что же я такое.

– Прекрати паясничать… – начала я, но тут она вскочила и оказалась буквально нос к носу со мной.

– Что я такое?! – рявкнула она мне прямо в лицо, и я с трудом удержалась от того, чтобы рефлекторно всадить ей в голову магическую пулю. – Как я делаю то, что делаю? Каким образом я сделала это только что? Откуда мне известно, что такое «Ультра-страж»? Я ни разу в жизни его в глаза не видела! Когда я успела выучить зебринский? Почему я могу пить радиоактивные отходы до тех пор, пока не начинаю срать радугой, и до сих пор не сдохла? По какой причине я возвращаюсь снова и снова?

Она схватила меня копытами за плечи, и я закричала, почувствовав, как в моё тело впиваются острые когти. – Кто я, Блекджек?!

– Рампейдж! – простонала я сквозь сжатые от боли зубы, чувствуя, как её когти погружаются в меня всё глубже и глубже.

– Кто я? Что я? Почему я не могу умереть? Почему?! – истерично вопила она.

Хорошо. Всё было совсем не хорошо. Был целый мир безумия, который простирался далеко за границами нормальности. Я побывала в нём пару раз за те несколько дней, что путешествовала с Глори. Рампейдж же, определённо, жила там постоянно. И, к несчастью, она была близка к тому, чтобы лишить меня передних ног. Я вызвала З.П.С. и направила ей в суставы четыре магических заряда. Мой рог вспыхивал снова и снова, посылая телекинетические пули, вгрызавшиеся в её плоть и кости. С двумя негромкими хлопками передние ноги Рампейдж отделились от туловища, и мы отцепились друг от друга.

Она зашипела от боли, а я выхватила дробовик, хватая ртом воздух. Вряд ли от оружия будет толк, но чёрта с два я сдамся без боя. Эти когти причиняли жуткую боль. Я снова увидела это розовое сияние, и прямо на моих глазах из культей начали вырастать кости. Затем на них наросли мышцы и сухожилия, которые, в свою очередь, покрыла кожа и новые копыта.

Какое-то мгновение я боялась, что она тут же кинется на меня, но Рампейдж лишь глубоко вздохнула, подошла к своим оторванным ногам и, сняв с них когти, отшвырнула конечности в сторону.

– Стало быть ты не знаешь кто или что ты есть? – тихо спросила я.

Рампейдж кипела от ярости, но постепенно приходила в себя. Наконец, окончательно успокоившись, она тихо ответила:

– Моя история началась не так давно. Какие-то гули нашли меня в кратере Мирамэйр, наполовину придавленную танком. Должно быть они решили, что я тоже гуль, поэтому и вытащили меня оттуда. И, к своему несказанному удивлению, обнаружили у меня пульс. Я была тогда абсолютно беспомощной. Попользовавшись мной, они продали меня каким-то говнюкам, которые со временем основали Парадайз. Через несколько лет, устав быть подстилкой, я вырвалась на свободу.

Какое-то время я плутала бесцельно, пока не повстречала Скальпель, которая в то время странствовала в компании со старым Бонсоу. Она попыталась помочь мне разобраться в себе. Но потом обнаружила этот медицинский кабинет, отладила авто-док и пустила корни во Флэнке. Бонсоу осел в Мегамарте. А я очутилась в Капелле, всё население которой в ту пору состояло из меня и одного дебила, который был одержим идеей восстановить тамошнюю церковь.

– Ты знала Священника?

Что-то в моём вопросе её здорово развеселило.

– Знала ли я его? Да я его трахала. – Мне словно отвесили пощёчину, а Рампейдж добавила со усмешкой: – Во всяком случае мне хотелось так думать. Мы держались друг друга и со временем собрали вокруг себя множество детей; как правило, через Капеллу шли пони, которые…

– Пилигримы, – пробормотала я.

– Ага, так он их называл. Однако, маленькие жеребчики и кобылки… они были сильнее, жизнь не сумела сломить их до конца. Они слонялись поблизости вместо того, чтобы следовать за родителями, и мы собрали их вместе, сформировав Метконосцев. – Она тихо вздохнула. – Я всегда надеялась, что смогу стать одной из них.

Я вдруг вспомнила слова Скудл, сказанные много дней назад.

– Арлоста… – пробормотала я, пристально глядя на неё. – Так тебя зовут.

– Это имя дала мне Скальпель. До этого я была просто «эй, ты», – резко сказала она. Затем вздохнула и закатила глаза. – Арлоста.^[3] «Потерянная». – Она покачала головой. – В конце концов я устала от всего этого. Я была не такая как он. Было… больно… находиться рядом с ним. Поэтому я ушла. Бродила по Пустоши, пока однажды не пересеклась с Потрошителем по имени Рампейдж. Она клялась, что может убить меня двадцатью разными способами. Я была рада найти хотя бы один. Оказалось, что она намного более хлипкая, чем я. Большой Папочка позволил мне присоединиться к Потрошителям. Я взяла имя Рампейдж и её броню… Я устала быть Арлостой. Слишком много плохого было связано с этим именем.

– А потом Большой Папочка послал тебя за мной, – сказала я в заключение.

Она невесело улыбнулась и пожала плечам:

– Я жажду смерти, Блекджек. Ты провела в Пустоши каких-то несколько недель, а я смотрю ей в лицо уже многие годы, и, поверь, она не становится лучше. Хуфф – чёртова мясорубка. Пони приходят сюда один за другим, и все как один умирают. И с каждым днём становится только хуже. Думаю, если смерть не возьмёт меня, то в один прекрасный день я останусь последней живой тварью на разлагающемся трупе Эквестрии.