Текст книги "Кровь и Звёзды (ЛП)"

Автор книги: Somber

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 76 страниц)

Она потерла подбородок.

– Была еще шестая, но я не знаю, что с ней произошло.

Шесть друзей? Почему это заставляет мою гриву зудеть? Право слово: это все не имеет значения. Я остановилась задолго до этого. Если Потрошители или еще кто собирались устроить мне засаду… я сделаю то, что должна сделать.

– Еще раз, где Глори? – спросила я стоя… ну, пошатываясь на моих копытах. Богини, я устала. Это была адская ночка. Рампейдж подошла к металлической лестнице, которая вела на крышу и кивнула на нее.

– Совет: она все еще любит тебя, – тихо сказала Рампейдж, а потом добавила:

– Ох, и предупреждение: если Психошай или еще кто-нибудь узнает, что я давала любовные советы, мне придется надрать много задниц. В том числе твою.

– Спасибо, – я остановилась, борясь с желанием зевнуть, и посмотрела на неё, – Ты не злишься на меня?

Она улыбнулась и покачала головой.

– Я знаю, что такое чувствовать жизнь – невыносимой. Я просто рада, что ты нашла способ пережить это, – она похлопала меня по плечу. – Но если ты когда-нибудь сотворишь такое с друзьями снова, я буду считать, что это твой новый способ самоубийства. – Она одарила меня улыбкой и подмигнула. – Но имей в виду, что в следующий раз ты должна оставить записку.

– Хорошо, – сказала я, склонившись, прежде чем двинуться вверх по лестнице. Забавно, но после поездки на драконе и пегасе, падения на пол Мегамарта… было уже достаточно, чтобы заставить мои внутренности извиваться. Нет, должна же я привыкнуть к этому, рано или поздно? Я выбралась через люк на крыше к дождю. Часть металлических контейнеров были превращены в прибежище для продавцов, которые работали внизу.

Лакуна и Глори с двумя Потрошителями. Я не могу сказать, что они были лучшими охранниками, так как кобылки были заняты копытрестлингом, но, по крайней мере, ни Глори, ни Лакуне, казалось, эти двое не угрожали. Глори лежала свернувшись калачиком, так сильно, как в тот раз когда она попала в ловушку в печке. Я ощущала себя дерьмово. Я не заслуживала её, и она не заслуживала этого.

Я прошла мимо двух охранников, которые едва обратили на меня внимание, и подошла к маленькой серой пегаске. Темно-фиолетовые глаза Лакуны следили за мной сквозь дождь, ее магия отклоняла его капли от них обеих.

– Ты разбила её сердце, Блекджек, – всё что она прошептала мне в голову, пока я садилась рядом с Глори. Я протянула ногу и мягко провела копытом вдоль её великолепной, аметистовой гривы и вниз по изящным изгибам ее крыльев.

– Да, – тихо пробормотала я. – Потому что я идиотка.

Оглядываясь назад, я не могла поверить, что я почти сделала. С собой, моими друзьями… с ней.

Она пошевелилась и открыла один налитый кровью, опухший лавандовый глаз. – Блекджек? – прошептала она, глядя на меня. Страх и надежда смешались в одну ужасную гримасу на ее лице.

Я сделала медленный вдох. Это не будет красиво.

– Прости меня.

– Простить? – прошептала она, медленно поднимаясь. Очевидно, не я одна всю ночь не смыкала глаз. – Простить? – ее тело дрожало и ее губы дрожали, потом она опустила голову. Фиолетовая грива укрыла ее лицо. – Ты… я… ты вернулась, и… – Она подняла голову и снова уставилась на меня. – Блекджек, ты… ты… – я вздохнула, когда она взмахнула крыльями достаточно сильно, чтобы оторваться о земли, а затем обрушила передние ноги на мою голову с криком: – Идиотка!

Лакуна поднялась, и два охранника прервали их матч, чтобы посмотреть шоу. Аликорн в кружевном траурном платье холодно посмотрела на них обоих.

– Гм… мы рассчитывали… посмотреть?

Тогда они вздрогнули и побежали к лестнице, Лакуна сопровождала их, в то время как Глори лупила каждый сантиметр моего тела, до которого могла дотянуться.

– Ты… ты злодей! Ты чудовище! Ты вор! Вы кобылка соблазнитель! Ты… ты… плохая пони! – сказала она, ударяя меня снова и снова. Магия исчезла с аликорном, и дождь лился на нас обоих.

– Как ты могла так поступить с нами? Как! Я… Оооо! Идиотка! Идиотка! Идиотка! – повторяла она снова и снова, пока ударяла меня. Я лишь вяло оборонялась.

– Ой! Глори! Дай мне объяснить! – просила я, когда она особенно хорошо двинула мне по макушке.

– Я не хочу твоих объяснений! Я буду лупить тебя, пока не выбью всю дурь, чтобы ты никогда не сделала этого снова! – она плакала и рыдала. – Я… мы встретились с P-21… и он плакал… плакал! И ты! Ты ушла, и я была… у меня ничего не осталось, Блекджек. Нет семьи. Нет дома! Нет Блекджек! Ничего! Ты понимаешь? Ничего!

– Я… не… – сказала я слабо, не имея ни малейшего понятия, что говорить. Что я могла сказать?

Потом она рухнула поверх меня, рыдая, и крепко обняла копытами. – Я думала, что потеряла тебя… Я думала, ты умерла… – прошептала она, дрожа. Я обнимала ее, удивляясь мягкости ее крыльев, шелковистости ее гривы. Она была жемчужиной в Пустоши.

– Ты потеряла меня. Я потеряла себя – сказала я тихо, уткнувшись носом ей в ухо. – Я не могла с этим справиться. Если бы Лакуна не прикрыла меня, я думаю, я бы свихнулась окончательно.

Всхлипнув, она посмотрела на меня своими опухшими фиолетовыми глазами. Моей магией я откинула от них гриву.

– Я убила своё Стойло… Я знаю, я должна была… Я знаю, это не моя вина… но я была тем, кто нажал на кнопку, чтобы отравить жеребят… моих друзей… мой дом. Я не могла справиться с этим… это убивало меня. Но Лакуна забрала меня прежде, чем я умерла.

– Почему бы тебе просто не рассказать мне? Поговорить со мной? – мягко спросила она. – Я бы помогла тебе. Мы все хотели этого.

– Я не хотела помощи. Я была глупой и трусливой. Я хотела убежать. Я до сих пор чувствую запах газа. Сейчас, обнимая тебя, я чувствую хлор. Я слышу Миднайт называющую меня убийцей.

Я закрыла глаза, часть меня осталась в ловушке Девяносто Девятого навсегда.

– Я не могла жить с этим. Я не могла с этим справиться. Я побежала либо найти что-то, что даст мне идти вперед… или… или покончить с этим.

Дрожа, Глори отвернулась – И… меня было не достаточно.

– Нет. – Я повернула её лицо обратно и тихо повторила – Нет. Глори, ты не… не достаточно. Тебя слишком много. Очень хорошо и замечательно, что я не заслужила. Что я всё еще не заслужила – я закрыла глаза – Я хотела… нужно… наказать меня. Я не могла так поступить с тобой, со мной. Я разваливалась, и мертва внутри. – Я вздохнула и гладила ее по мокрой гриве. – Я должна была обратиться к своим друзьям. Не отдаляться от них…

Она шмыгнула носом и посмотрела на меня, потом она, наконец, чуть улыбаясь, шепнула – Идиотка… – протянув копыто и дотронувшись до моего виска – Я… не знаю, если мы сможем быть такими, какими мы были, Блекджек. Я просто… не знаю. Я… ты сделала меня счастливой. Но ты сделала мне больно, слишком. Мне потребуется некоторое время.

– Подумай, сколько нужно – сказала я, когда она медленно отстранилась, глядя на меня с выражением, отражающим одинаково нежность и осторожность. Я медленно встала на мои копыта, холодный дождь приветствовал мою потрёпанную плоть.

– Что ты думаешь о Потрошителях?

– Я ожидала, что это какие-нибудь психопаты – сказала Глори, собравшись с силами и с готовностью принять изменения в теме. Мы пошли в сторону люка вниз – Но, помимо этой неприятной желтой кобылки, они, кажется, гораздо более… объединёнными. Они страшно агрессивны и жестоки, но… учитывая, что мы встречали в пустыне до сих пор… – Она чуть покачнулась – К счастью, Рампейдж, кажется, довольно хорошо уважают среди них.

– Поглощение целой пулемётной ленты и выживание после такого делают своё дело, – ответила я, открывая люк и начиная спускаться. – Чтобы не устраивать ещё одно крупное кровопролитие, мы пойдём с ними и… – Вдруг, мои копыта скользнули по мокрому металлу, и добрую дюжину футов я пролетела, кувыркаясь по лестнице. Глори спорхнула вниз, пока я лежала и стонала.

– Гравитация… бессердечная ты сука. – Затем я посмотрела на свои передние копыта, разглядывая масло, которое их покрыло. Я оглянулась на шаги позади нас.

– Гравитация – нет, а вот вы две – те ещё сучки, – засмеялась Психошай. Проходя мимо нас, она щёлкнула меня хвостом.

– Ты меня разыгрываешь… – пробормотала я, глядя на нее, когда она выходила из виду – Я отбилась от выводка мантикор и анклаввовцев, а теперь я должна мириться с чёртовыми подростковыми школьными шалостями?!

– Или ты можешь… знаешь… пристрелить её – сказала Глори, когда помогала мне подняться на ноги.

– Заманчиво, но, оружие в сторону. Мне нужно поговорить с Большим Папой, прежде чем убить Потрошителя.

Она усмехнулась:

– Я не говорю, убить. Просто застрелить ее несколько раз. Она устраивает глупые шутки? Застрели ее. Она ведёт себя грубо? Застрели ее. Думаю, это как порка с пулями – Наши глаза встретились, и мои губы дрогнули, и тогда мы оба смеялись, когда мы подошли к офису Крышечки. Мы не могли быть любовниками больше, но, по крайней мере, я знала, что я все еще с ней, как с другом.

– Так что… – сказала она, – Расскажи мне об этих анклавовцах, о которых ты упоминала.

Это вновь опустило моё настроение. Будет сложно.

– Хорошо… Я поднялась на горы, и не могу сказать, почему и как.

– Блекджек… – услышав разочарование в ее голосе я захотела рассказать ей всё прямо сейчас, но… я же обещала Спайку, который защищает надежду на будущее Эквестрии, и я действительно не хочу, чтобы дракон злился на меня.

– Извини, мне очень жаль, но это действительно важно, и я дала слово – сказала я с отчаянной надеждой. Затем было долгое молчание, и потом:

– Хорошо. Я тебе доверяю – быть достойным ее на этот раз, она не сказала.

– Спасибо. Так… когда я выбралась назад и начала спускаться, эти три пегаса…

* * *

– …затем они снова вылетели обратно на запад, – закончила я, когда мы подошли к двери в кабинет менеджера. Я валилась с копыт, но мне нужно поговорить с П-21. А потом с Лакуной… и Скотч… тьфу. Самоубийство было бы проще…

Я жестко растоптала эту мысль. Никогда больше.

Глори, в свою очередь, нашла паранойю Твистер скорее забавной, чем жуткой.

– Немного излишний драматизм. Мы бы просто выдали ее обратно Нейварро, со шлепком копытом за нарушение бесполетной зоны.

«Хм».

Глори все еще может верить в договор, но после Мирамэйра и Лайтхувза я бы продолжала смотреть на вещи скептически.

Я прошла мимо Каффс, Маллет, и Смоки, кобылы, у которой был пожарный топор всего полчаса назад. К моему удивлению, не было никакой вражды. Маллет поинтересовалась о матче-реванше, а Каффс спросила Глори, нужны ли той несколько качественных цепей, чтобы помешать мне уйти. Я покраснела, когда Глори посмотрела на меня, рассматривая предложение.

Затем Смоки на что-то посмотрела.

– Берегитесь. Это Психо, – пробормотала красная кобыла, и все они смотрели исподлобья, как Психошай ударила копытами по близлежащему прилавку торговца, по-видимому, торгуясь, чтобы сбить цену до нуля.

– Вам она тоже не нравится? – удивилась Глори.

– Конечно, нет. Она полная дрянь, – усмехнулась Маллет.

– И одна из подхалимов Сангвина, – добавила Каффс. Бирюзовая кобыла выглядела немного нервничавшей.

На мой вопросительный взгляд, Маллет вздохнула.

– Большинство Потрошителей происходят из наших банд. Мы стараемся, стать лучшими из лучших, прежде чем пытаться присоединиться к Потрошителям. Сангвин, при этом, находит пони и дает им силы. Горгон. Деус. Любой пони, связанный с этим гулем, испорчен. Все пони знают, что он рогатый зомби-кровопийца. – Психошай побежала от трясущегося продавца с выкупом маленьких сокровищ. – Психошай – любимая чудо-пони гуля. Мы ненавидим ее. И она это знает.

Чудо-пони… если это было что-то наподобие П-21… это, наверное, как быть оттраханой вяленой мясной палкой! Ладно… это был мысленный образ, который я хотела выжечь из моего сознания.

– А Рампейдж? – спросила я с любопытством, хотя, честно говоря, я была больше заинтересована в изгнании образа…

«Остановись, глупый мозг!»

Маллет осторожно улыбнулась.

– Она классная… странная… супер странная… но классная.

– Любой пони, кто может пережить обезглавливание, автоматически получает наш респект, – Смоки согласилась. – Даже если она… странная.

Таким образом, остаться в живых после обезглавливания не было странным моментом. Добро пожаловать в Пустошь, где невероятное было классным и чумовым.

– О, я не настолько плохая, как только вы узнаете меня, – тихо сказала Рамейдж именно таким тоном, что заставила гривы трех Потрошительниц встать дыбом, не говоря уже о моей и Глори. Она обхватила копытами шеи Маллет и Смоки, применяя на них захват, с которым обе сильных кобылы боролись. – Теперь, почему бы вам троим не помочь мне подготовить наш фургон?

– Конечно, Рампейдж. Принято, – сказала быстро Каффс, пока две других задыхались в течение нескольких секунд, прежде чем были освобождены и побежали к двери.

– Нынешние дети, – вздохнула Рампейдж и покачала головой, побежав за ними.

– Уверены ли мы, что хотим делать это? – Глори спросила меня, беспокойно наблюдая, как они уходят. – Я имею в виду, мы могли бы улизнуть.

– Я не хочу, оставлять Рампейдж, – тихо сказала я, опуская взгляд. – Я уже однажды тайком сбежала от друзей. Я не собираюсь делать это снова.

Я уловила улыбку Глори. Я, возможно, не самая умная пони, но я могла учиться. Немного. Медленно.

* * *

Зловоние содержащей фекалии воды ударило в мои ноздри, как молот, когда я открыла дверь в кабинет Крышечки. Кобылка внутри издала сдавленный боевой клич, сопровождавшийся яростными брызгами. Я просунула голову внутрь, чтобы увидеть Скотч Тейп, крепко держащую ртом какой-то картер, пока ее передние копыта крутили с бешеной скоростью педали, заставляя кабель, вращаясь, исчезать в туалете и бить грязную воду. За ее спиной стоял П-21, выглядевший немного потерянно, схватив ртом вантуз. Желтая кобыла-торговка тревожно наблюдала из-за них.

Крышечка заметила меня первой и сразу улыбнулась с немного беспокойным взглядом, когда мы вошли. Она наклонилась ко мне.

– Я подумала, небольшая работа поможет им отвлечься… – Она с опаской посмотрела на Скотч Тейп, пока молодая кобылка вращала рычаги, как бешеная. – Я не ожидала, что она полностью отдаст себя… устранению моих засоров.

Я уловила изменения. Поворот синего уха. Незначительное расширение его глаз с последующим медленным изгибом его тела. Его зубы сжались на рукоятке вантуза. Глаза, которые отказались отводить взгляд от Скотч Тейп за работой. Он был также зол, и ему было больно, и я знала, что, в отличие от Глори, он не будет делать разумные вещи и выбьет из меня глупость. «О, нет.» Он собирался залезть в бутылку и дуться, пока он, наконец, не лопнул бы.

Ну, нет, если той кобыле безопасности было что сказать по этому поводу! Я порысила прямо к нему, улыбаясь, наблюдая за Скотч Тейп за работой. Затем я повернула голову и лизнула его от рта до уха одним длинным мокрым чмоком. Его голубые глаза вмиг расширились, вантуз выпал из его шокированного рта, когда он отскочил в сторону.

– Черт возьми, Блекджек! – Он тер копытом места моего облизывания, смотря на меня в шоке и смущении. – Прекрасно! Ты вернулась! Рад, что ты не мертва.

– Привет, П-21, – сказала я, глядя на него, усевшегося на свой круп, раздраженно вздрагивавшего. Крышечка подтолкнула Глори за дверь и последовала за ней, закрывая ее за ними, а Скотч Тейп, казалось, была совершенно зациклена на консультировании с журналом о сантехнике и ремонте. Я сидела перед П-21. – Так… скучал по мне? – сказала я, легонько улыбаясь, надеясь, что он получит подсказку, как это было, когда он собирался выбить всегдалюбящие сопли из меня.

Но он этого не сделал. Я снова причинила ему боль. Обидела его.

– Нет. Не скучал, – искренне ответил он, прежде чем залез в свою сумку, чтобы вытащить мой Дельта ПипБак и бросить его мне в лицо. – Не оставляй свой хлам со мной в следующий раз, Блекджек.

И с этими словами он выбежал рысью из комнаты.

Я тяжело вздохнула. А чего я ожидала? Я сбежала от своих друзей. Вряд ли я могла просто вернуться как ни в чём не бывало. Честно признаться, мне просто повезло с Рампейдж и Глори.

Вдруг, раздалось журчание воды и слив, сопровождающиеся воплем ликования Скотч Тейп.

– Ха! Никогда не встречала забитый туалет, который мог бы меня надолго остановить! – Она улыбнулась в сторону кабинета, а затем сдвинула назад очки, моргая. – Ооо, вот это да. Победа всей жизни и ни один пони не собирается посмотреть на это? – Потом она посмотрела на меня. – О, ты вернулась. Думаю, ты не убила себя, да?

«Ну, ни гнева, ни слез…»

– Возможно. Хотя я могу быть призраком. – Она под своей грязью сразу побледнела. – Шутка! Я шучу. В Пустоши нет призраков… Я думаю. – «Были ли?» Я должна была проверить копытоводство по выживанию. – Так… почему ты чинишь туалет?

– Потому что все пони сошли с ума с твоим уходом.

«Больше вины? Да, пожалуйста!»

– Глори хотела улететь и искать тебя. Рампейдж хотела, чтобы все ждали здесь. П-21… – Но она только пожала плечами и покачала головой. – Так, эта кобыла Крышечка отметила, что у нее была неприятная помеха, и она платила за ее исправление.

– Да, но откуда ты знаешь, как чинить туалеты?

– Тьфу, потому что я делала это всю свою жизнь? – сказала она, надувшись, наматывая кабель на ее испачканные инженерные принадлежности. – Кобылы технического обслуживания в целом давали мне всю гадкую работу, в том числе и туалеты. – Она посмотрела на меня странно и спросила. – Разве ты не практиковалась в стрельбе и борьбе, когда была маленькой?

– Ну… – Я действительно не думала об этом. Борьба, занятия с дубинками, тренировки с пневматическим оружием, стрелковая подготовка… и, конечно, много бредовых воспитательных уроков о том, как мы должны были служить Смотрительнице без провалов или вопросов. – Думаю, практиковалась. – Я смотрела, как она вытащила тряпку и вытерла лицо. – И как у тебя дела?

Она одарила меня опасливым взглядом, который я хорошо знала. Потом она вздохнула, отвернулась от меня и пожала плечами.

– В Девяносто Девятом, мне было положено чинить трубы и чистить туалеты. Здесь снаружи, я чиню трубы и чищу туалеты, и получаю выстрелы от роботов-убийц… использую оружие… под этой большой причудливой штукой под названием открытое небо. – Она вздрогнула, а затем покачала головой. – Я не знаю, как у меня дела. Просто… мало-помалу, я думаю.

– Ты не должна идти с нами, если не хочешь. Я уверена, что после этой починки, Крышечка может помочь тебе найти работу.

«В Мегамарте безопаснее, чем со мной. Я была просто одной длинной полосой неудач».

Она выглядела обеспокоенной, когда оглядывалась на свои инструменты, убедившись, что они попали в нужные карманы.

– Спасибо, но… ты и П-21… вы самые нормальные пони, которых я сейчас знаю. – Убеждённость в обратном заставила меня немного съежиться внутри. – Я просто буду держаться с вами.

– Хорошо… но гарантируешь, что помоешься? – сморщила я нос.

Она фыркнула с презрением.

– Ты провела несколько недель на поверхности и стала такой неженкой, что даже не можешь справиться с запахом честного труда. Печально, Блекджек. Действительно печально, – сказала она, проходя мимо меня.

– Я… от тебя несёт нечистотами! И нежность тут не при чём! – крикнула я ей вслед. – На меня падала лодка. Неженки после такого но выживают! Эй! – Дверь за ней закрылась, и я надулась немного. – Я не неженка…

* * *

Через час мы были более или менее готовы уехать. У Потрошителей был большой, крытый вагон, сооруженный из чего попало, и с упряжью для четверых. Щит из гофрированных металлических листов протянулся вокруг передней части вагона, обеспечивая определенную защиту. Три «нормальных» Потрошителя находились на крыше, высматривая неприятности, оставляя остальных из нас вползать внутрь.

Глори взглянула на габариты вагона и сглотнула.

– Я буду вести разведку сверху.

– Ой, не хочу быть внутри плотного, узкого, сминаемого вагона? – Психошай усмехнулась, потом сказала с ложной озабоченностью. – О, это чувство, когда он становится все меньше и меньше… и меньше…? – Ее улыбка расширялась с каждым «меньше».

Глори посмотрела на нее категорически, паря в воздухе.

– Как это ни один пони тебя еще не убил? На самом деле?

Психошай улыбнулась, подлетая ближе.

– Думаешь, будешь первой кто добьется успеха, дашит?

– Я не дашит, – ответила Глори, ее фиолетовые глаза сузились. Психошай фыркнула, повернувшись к фургону. – И ни тебе… – Глори вдруг взвизгнула, когда конец хвоста Психошай задел кончик ее морды.

– Эй, Псай, – сказала с легкой улыбкой Рампейдж. – Твоя очередь?

Простой вопрос заставил пегаску шипеть сквозь стиснутые зубы, прежде чем она посмотрела на Глори.

– Не делай вид, что ты сможешь когда-нибудь понять меня, индейка. – Сердитый взгляд Психошай сулил убийство, и Глори, сглотнув, немного отступила. Ухмыляясь, желтая пегаска залетела в вагон.

– Она такая милашка, правда? Пропустила меня через дробилку древесных отходов, когда я впервые присоединилась к Потрошителям, – сказала Рампейдж, подбегая к задней части грузового вагона.

– Она пропустила тебя через дробилку для древесины? – Скотч скептически вытаращилась на Рампейдж, потом посмотрела на меня для подтверждения. Я улыбнулась и пожала плечами.

– Угумс. Профсоюзная солидарность. – Она потерла подбородок, а затем взглянула на Скотч Тейп. – О, это было не так плохо. Просто взрыв боли, а затем возвращение воедино. Я думаю, что преобразование на дальней стороне сделало тот день самым бешеным в жизни бедной Психошай.

– Почему? – спросила Скотч в замешательстве.

– Потому что она сказала, что тоже пройдет через это, если я пойду первой, – решительно сказала Рампейдж с нездоровой улыбкой. – И я жду не дождусь увидеть, как она с этим справится.

Хорошо. Это открывает совершенно новые перспективы в безнадеге, которой была жизнь Потрошителя, и я действительно не хотела видеть еще больше из них. Я взглянула на П-21, но увидела, как он не обращает на нас внимания. Конкретно на меня. Мне нужно высказаться ему об этом. Найти какой-нибудь способ загладить свою вину. Мне нужно было… ой, смотри. Внутри прицепа были матрасы. Мне надо… просто… лечь… и поговорить… с П-21…

* * *

Я шла через желто-зеленый туман, легкие горели, глаза слезились, а крики и вопли эхом звучали сквозь металлические залы. Каждый вдох сгорал в моих легких, но, хотя пена и стекала вниз по моему подбородку, я не падала. Мои глаза слезились, с трудом открываясь. Чтобы увидеть, куда я иду. Я должна была остановить это. Крики и вопли отдавались эхом и нарастали, пока я продолжала двигаться к залам. Больше на ощупь, чем как-либо еще, я нашла путь через уровень безопасности.

Смотрительница стояла у окна, глядя на густеющий яд с самодовольной улыбкой на лице. Мой рог мелькнул один раз. Дважды. Трижды. Мир полз, как будто это происходило в З.П.С., когда ее череп взорвался. Черно-красная грива летела во все стороны, два горящих глаза превращались в светящуюся мягкую массу. Я изо всех сил трудилась над ее столом, мои копыта работали по контроллерам. Медленно, словно по волшебству, газ начал рассеиваться.

Офис Смотрительницы был на самом деле атриумом, и я была окружена десятками и десятками друзей, коллег и просто знакомых. Они смотрели на меня, топали в аплодисментах, улыбаясь. Усмехаясь. Хихикая. Окружая. Я спасла их! Я спасла их! Они упали на меня, кусая зубами. Раздирая. Разрывая.

Я посмотрела на круглое окно, глядя на Смотрительницу с ее черно-красной гривой, ее горящими глазами. Я видела холодное презрение на ее безжалостном лице, когда ее рог засветился. Газ начал медленно с шипением проникал в комнату.

Я смотрела, как желтый газ заполнял атриум ниже. Жеребята и кобылы толпились, кричали от боли, страха и растерянности. «Убийца» разнеслось по стойлу, никогда не убавляясь, никогда не прекращаясь. Газ становился все гуще и гуще. Дверь открылась и впустила пони-охранницу. Ее рог вспыхнул. Один раз. Дважды. Трижды. Мой череп взорвался.

Я шла через желтый туман…

* * *

– Ты мазохистка. Тебе это нравится? – тихо спросил Крупье, когда мы сидели вместе за одним из столов атриума, воздух прозрачный, а стойло пустовало. Тихо. По-прежнему. Ничего живого здесь не было, потому что я убила их всех.

– Ты мне скажи. Ты – мое сумасшествие, – сказала я тихо, положив подбородок на мои скрещенные копыта. Крупье выглядел моложе и здоровее, бледный жеребец смотрел на меня зрелыми глазами. «Где я их видела раньше?»

– Мне кажется, ты путаешь эгоистичность с необходимостью мучить себя, – спокойно сказал Крупье, раздав мне пять карт. Селестия. Луна. Твайлайт Спаркл. Голденблад. Я сама. – Ты думаешь, что, если можно просто умереть определенным соответствующим ужасным образом, особенно если заранее было много боли и страданий, то, так или иначе, ты спасешь Пустошь. – Слово «спасешь» он произнес со смутной улыбкой и взмахом копыта.

– Логично, – ответила я, отбрасывая Голденблада. – Охранница должна спасать пони, – твердо сказала я, и он улыбнулся, выдав мне Флаттершай. – Я думаю, у меня стрит. Или это флеш?

– Да, – ответил он, и я засмеялась. – Но побьет ли он мое? – Он показал рукой: П-21, Глори, Рампейдж, Лакуна, и Скотч Тейп. Затем он протянул копыто, взял карточку со мной, улыбаясь, как идиот, и добавил ее к пяти. – Я думаю, что это выигрышный набор.

Я неодобрительно посмотрела на них.

– Я не заслуживаю их.

– Я. Я… я… я… – Он глубоко вздохнул. – Ты, должно быть, самая эгоистичная пони во всей Пустоши, ты знаешь это? Не все крутится вокруг тебя, Блекджек. – Он поднял карту между копытами, картина менялась передо мной. Блекджек улыбалась, как дура. Блекджек плакала. Блекджек выглядела сломанной и опустошенной. Блекджек выглядела убийственной. – Почему ты всегда считаешь, что ты есть начало и конец всего, что имеет значение?

– Я не знаю. Я всегда была такой, – тихо сказала я, глядя на быстро вращающиеся карты. Блекджек – жеребенок, просящий заботы. Блекджек – кобылка, избитая ее подругой Дейзи за то, что сделала то, что посчитала правильным. Блекджек – кобыла охранница, нарушающая правила, чтобы помешать Смотрительнице. Блекджек – невидимая и ускользнувшая, вместо того чтобы признаться своим друзьям, что она хотела умереть.

– Ты действительно думаешь, что все в порядке, Блекджек? – спросил Крупье.

Я хлопнула копытом по столу.

– Я знаю, что это не нормально. Я прямо сейчас должна исправлять ошибки. Я должна извиниться перед П-21. Я должна узнать, действительно ли все в порядке с Рампейдж после того, как я съела ее сердце. Или с Лакуной. Мне нужно знать, что Скотч Тейп действительно думает о том, что я сделала!

– Я. Я, я, снова я, – тихо прохрипел Крупье, покачав головой. Он не сводил с меня глаз. – Разве я не сказал тебе? Это не о тебе. Не о твоих потребностях. Не о твоих желаниях.

Он поднял карту Глори.

– Что по поводу нее? В чем она нуждается? Чего она хочет?

Я открыла рот и снова его закрыла. До Девяносто Девятого я могла бы ответить. А теперь…

– Я не знаю…

– Ох… а я вот думал, что ты любила ее.

– Закрой рот! – закричала я, поднявшись на копыта, указывая на него. – Я… – И остальные мои возражения умерли в горле. Был ли он прав? Была ли я действительно такой эгоцентричной?

Он просто смотрел на меня, потом поднял П-21.

– А что по поводу него, хммм? Что он чувствует? Чего он хочет?

– Он очень сердит на меня. Он, наверное, хочет пристрелить мою задницу, – пробормотала я.

– Я… мне… меня… Это не о тебе, Блекджек, – сказал он тихо, собирая карты. – Это твоя добродетель? Эгоизм?

– Я не знаю, – сказала я, глядя на мои сложенные копыта. – Я больше ничего не знаю.

Все сломалось в Девяносто Девятом. Я сломалась. Раньше я думала, что моя жизнь была разделена на моменты «перед выходом из стойла» и «после него». Теперь я знала лучше. Она была разделена на «до убийства Девяносто Девятого» и «после него».

– Мой совет? Тебе лучше узнать, – сказал он тихо, когда газ начал шипеть. – В противном случае, ты будешь действительно хотеть остаться здесь. – Он развернулся, проходя сквозь кружившиеся в вихре пары яда, когда снова послышались крики.

– Подожди! – крикнула я ему вслед, когда клубы жгучего желтого газа заструились между нами. Я изо всех сил старалась пройти за ним, спотыкаясь о трупы пони, пока плач усиливался. Я споткнулась о неподвижное тело и упала лицом вниз. Потом еще кобыла упала на меня. И еще одна. И еще одна. И еще…

* * *

Очень резкий удар привел меня в сознание, и мои глаза открылись, чтобы увидеть лицо П-21. Его взгляд оставался в прошлом, направленный на обиду и измену. Он лежал на матрасе рядом со мной. Я протянула к нему копыто. Его далекие глаза сосредоточились на моих, и в течение одного глупого момента я была уверена, что он примет его. Затем его глаза ожесточились, и, с ворчанием, он отвернулся от меня. Я затаила копыто, надеясь, что каким-нибудь образом он посмотрел бы на меня. Он этого не сделал.

«Ты самая эгоистичная пони в Пустоши, Блекджек».

Я сделала то, что я хотела. Я получила то, что мне было нужно.

Все это стоило мне дружбы.

* * *

Через несколько часов я проснулась, на этот раз, под звуки воплей. Не криков, а ободрений. Это было похоже на возвращение во Впадину Бримстоуна, к дороге к той шахтерской вагонетке. К счастью, мои мечты постепенно исчезли. Они продолжали дрейфовать между Могильником, больницей, и Девяносто Девятым. К черту самоубийство, мне просто нужна пуля для моего подсознания.

– Что происходит? – спросила я, поднимаясь на копыта, немного спросонья, но уже не такая вымотанная. Вагон был пуст, и я, пошатываясь, вышла, не уверенная, должна ли проверять наличие своего оружия или нет…

«Дерьмо, где мое оружие?»

У меня была боевая броня, но не оружие. Странный желтый свет наполнял воздух, и я моргнула от внезапного великолепия. Неожиданно для самой себя, я смотрела на голубое небо. Это зрелище заставило меня рухнуть на мой круп.

Только тогда я заметила в небе дыры.

То, что я приняла за небо, было на самом деле внутренней стороной большого дугообразного купола, зачарованного, чтобы выглядеть как небо. Большое овальной формы пространство могло бы легко принять в себя многотысячное количество пони, теперь населявших лишь один его край. Поле травы в середине было тщательно огорожено, и я поняла, что здесь была еще одна мощная приманка для пони: обещание устойчивого питания, даже если это была только трава. Подушки, которые когда-то держали крупы тысяч пони, были разорваны, и платформы и сооружения были построены вдоль террас. Палатки и лачуги всех видов были странно разнесены друг от друга. Над всеми из них развевались флаги со странными маркировками: скрещенные пушки, топор в черепе брамина, своего рода отпечаток лапы.

Вагон был припаркован с несколькими другими на одном краю арены. На дальней стороне было огромное табло, усыпанное мерцающими неоновыми огнями, смело заявлявшими «Спортивня Арена Хуфингтона», и, под этим, «Дом Хуфингтонских Потрошителей». Карикатурное изображение скелета пони, владеющего косой заставила меня представить тасующиеся карты.