Текст книги "Кровь и Звёзды (ЛП)"

Автор книги: Somber

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 76 страниц)

– Прекрати, Блекджек, – заворчал П-21, подходя ко мне. Я удивленно посмотрела на него. – Опять думаешь об этом, ведь так? Самобичеванием ты ничего не решишь.

– Нет. Все хорошо. Я сделала то, что должна была, – ответила я, одаривая его широкой улыбкой.

– Грустить – это нормально, Блекджек.

Но я не чувствовала грусти, только… пустоту внутри. И к башне я шла от безысходности, а не потому, что хотела этого. Другого направления у нас попросту не было. И мне приходилось притворяться, будто всё хорошо.

– Я в порядке, П-21. Всё отлично.

Может, сейчас мне и трудно было хотеть чего-либо, но я точно знала, чего не хотела. Не хотела, чтобы мои друзья страдали. Чтобы волновались за меня понапрасну. Не хотела, чтобы Сангвин заполучил ЭП-1101. Не хотела брести вот так, безо всякой цели. Мне просто нужно продолжать лгать. Делать вид, что всё хорошо. Что ещё есть надежда.

Неожиданно песня закончилась, и в эфир ворвался знакомый жеребец.

– Привет, ребятки! С вами голос Пустоши, ДиДжей Пон3! Время новостей.

Я слегка расслабилась, когда он начал рассказывать о происходящем вокруг Мэйнхэттена, о неприятностях с Красным Глазом и других проблемах, но с нетерпением ждала новостей об Обитательнице Стойла. Мне хотелось верить, что где-то есть пони, которая может сделать Пустошь чуть лучше, не убивая при этом невинных. Но, к сожалению, в этот раз новостей про неё у диджея не оказалось.

Упомянув происходящее в Сталлионграде, он всё-таки произнес слова, которых я так боялась.

– А теперь время новостей для наших друзей с востока. Кое-кто из вас мог заметить, что возня вокруг Ядра немного поутихла. Да, я слышу вас прямо отсюда, ребята: «Но ДиДжей, ты же говорил нам заколачивать окна, баррикадировать двери и гасить свет, потому что сюда движется орда рейдеров, чтобы сожрать всех нас?»

Ага. Говорил, не спорю. Но… – раздался смешок. – Выходит, что кое-кто ещё слушал радио в тот момент, потому что она отправилась в самую гущу событий, и внезапно всё стихло. Десятки рейдеров просто испарились. Ни выстрелов, ни трупов. Вот это я называю действительно хорошей работой. Остаётся надеяться, что Потрошители с Рейнджерами поймут намёк и прекратят свои грязные разборки на мосту Зенит, пока Охранница не направилась и к ним.

К другим новостям вокруг Ядра. Что вы думаете про этот «Добровольческий Корпус»? Всем известно, что где-то наверху пегасы тут и там уплотняют облака до такой степени, что даже я за ними ничего не вижу. И вдруг, откуда не возьмись, целая туча их появляется возле Хуфа с предложением помощи. Что ж, это ужасно мило, но стоит попросить их разобраться с кучкой рейдеров или сделать что-то по-настоящему безумное, открыть солнце, например, то они сразу начинают запинаться и мямлить. Слушайте, я рад, что вы вернулись, но если действительно хотите помочь, то берите пример с Охранницы. Нам не нужен вагон оправданий того, почему вы не можете сделать то, что нам действительно нужно.

Так что, давайте поблагодарим Охранницу, которая сражается на стороне Добра и занимается только тем, что действительно важно. Она – единственная, кто расшибётся в лепёшку, чтобы сделать Пустошь чуточку лучше. С вами был ДиДжей Pon3, который всегда говорит правду… какой бы горькой она не была.

Кстати о горечи, это действительно весьма болезненно, когда входишь прямиком в дерево! Я шлёпнулась на круп, обхватив рог копытами и заойкав от боли. Лучше не думать о том, что я только что услышала. Я оглянулась на остальных, наблюдавших, как я только что впечаталась своим дурацким лицом в дурацкое дерево.

– Пипец. Похоже, ходить и слушать одновременно для меня непосильная задача. Может выключим Пон3? – спросила я и улыбнулась так широко, как только могла, не открывая глаз, чтобы не видеть их лица.

Делай то, что должна делать. Звучит достаточно просто. Что в этом сложного? Просто продолжай обвинять во всём Риветс и Стойло Девять Девять, спокойно и хладнокровно принимай тот факт, что их смерть была неизбежной, и уверяй себя, что ты лишь избавила их от куда худшей участи, что ждала их, если бы ты просто запечатала Стойло.

Так почему же я не могу этого сделать?

Хотела бы я, чтобы рядом сейчас оказался Крупье вместе со своими мистическими бреднями, которыми он обычно доводил меня до исступления. Мне необходимо было занять мысли чем-то непостижимым, просто чтобы не оставаться наедине с суровой правдой. Я должна улыбаться. Должна держать себя под контролем. И всем остальным это нужно ничуть не меньше, чем мне.

Святая Селестия, ну почему я не могу заглушить эти крики в голове?

* * *

У меня потрясающий талант попадать в засады: я натыкаюсь на них с завидной регулярностью. Пуля вонзилась мне в левое плечо, когда я медленно брела вперёд, немного оторвавшись от остальных.

«О, привет, красные метки».

Мои друзья бросились врассыпную в поисках укрытия, но я лишь рассмеялась, ощущая глухие удары по моей броне. Похоже, нас расстреливали несколько рейдеров, укрывшихся за крытым фургоном. Рядом со мной воспарила моя винтовка, и я прильнула к оптическому прицелу, даже не задумываясь о том, в кого или во что я собираюсь стрелять.

«Красный цвет – опасный. З.П.С., и три выстрела в голову. Огонь…»

БУМ… БУМ…

Внезапно в меня врезался П-21, сбивая с ног. Я посмотрела на него в недоумении, а он крикнул, глядя на меня сверху вниз:

– Блекджек! Ты соображаешь, что творишь?

– Папа! – услышала я вопль жеребёнка, и Глори, забив крыльями, полетела к месту, где свернулся калачиком на земле бедняга пони-мусорщик, рядом с которым валялось его видавшее виды пневматическое ружьё. Не теряя времени, пегаска начала оказывать первую помощь бедолаге, которому я только что едва не снесла голову.

– Красный цвет – опасный. Красный цвет – опасный, – тихо бормотала я, тупо глядя на П-21, в глазах которого ясно читались страх и смятение.

* * *

– Она теряет над собой контроль, – глухо произнёс П-21, сидя у костра. Жеребец, которого я подстрелила, находился сейчас на грани жизни и смерти. Исцеляющие зелья, конечно, способны на многое, но даже они бессильны помочь при проникающем ранении мозга. Я лежала поодаль от остальных, молча вглядываясь в темноту. Моя пуля досталась главе небольшого семейства мусорщиков, который выстрелил первым лишь потому, что был насмерть перепуган возможностью оказаться добычей рейдеров, и у него не было Л.У.М.-а, который подсказал бы, что я не настроена враждебно.

– Она находится под невероятным давлением. И справляется, как может, – отозвалась Глори. Я чувствовала её взгляд на своей спине.

– Нет, не справляется, и тебе известно это лучше, чем любому из нас, Глори. Ты же видела как она практически довела себя до физического срыва.

А я ведь старалась быть сильной. Старалась держаться. И старалась изо всех сил. Чтобы заглушить в себе душевную боль. И найти силы жить. Ради них.

Глори ничего не ответила. Ей нечего было возразить.

– Она сходит с ума, да? – подала голос Скотч Тейп, идеально подытожив всё вышесказанное.

Глори тихо всхлипнула.

– Пойду проверю раненого. Возможно, понадобится вколоть ему ещё Мед-Икса, – мрачно произнесла она, поднимаясь на ноги, и направилась в сторону грузового фургона, ставшего сейчас импровизированной больницей.

– И как нам быть дальше? – тихо спросил П-21.

«Вам нужно стремиться сделать этот мир лучше. И что бы вы ни совершили, это будет во сто крат лучше того, что сделала бы я. Я ведь убийца. Палач. Последнее происшествие не оставляет в этом никаких сомнений».

– А что бы ты предпринял, если бы с нами не было Блекджек? – спросила Рампейдж.

– Не знаю, – всё так же тихо ответил П-21. – Просто не знаю. О, видят Богини, она нужна мне. Она и её глупые поиски… Лишь они давали нам цель в жизни. Но теперь, когда она расклеивается окончательно, я уже не знаю, как быть. Возможно, попробую осесть в Мегамарте или Капелле… или ещё где.

«Он должен осознать, что без меня ему будет только лучше. Что он слишком умен, чтобы сгинуть в моей компании где-нибудь в Пустоши. Сколько удивительного он смог бы совершить вдали от меня».

– А я? – спросила Скотч Тейп. Я спасла жизнь этой кобылке, но погубила всех, кого она знала. Заставив путешествовать в компании с убийцами. Но пока она ещё чистая и невинная душа. Я не допускала и мысли, что её мать била или как-то ещё истязала свою дочь.

– Ну, к счастью, всегда открыта вакансия пушечного мяса для Потрошителей, пока те продолжают свои разборки со Стальными Рейнджерами на другой стороне реки. Вполне приемлемая работёнка, – задумчиво произнесла Рампейдж.

Лакуна промолчала. Возможно, и у неё припасены некие… планы. Вернётся ли она к Капелле? Займётся ли поисками Книги самостоятельно?

А Глори… в одночасье лишившаяся всего… что будет делать она? Куда податься дашиту в этом мире? Попытается ли она очистить своё доброе имя? Сразится ли с Лайтхувзом в одиночку? Или просто найдёт себе тихий уголок в Пустоши, чтобы осесть там?

Пока её не схватят работорговцы, не отравит Х.М.А. или не сожрут какие-нибудь монстры. Или пока Крупье не заберёт ещё одну пони. И затем ещё одну. И ещё. Потому что именно так обстоят дела в Пустоши.

Мне вспомнились слова Рампейдж, сказанные ей когда-то:

С каждым годомстановится только хуже. День ото дня яд распространяется всё дальше. Думаю, если смерть не возьмёт меня, то в один прекрасный день я останусь последней живой тварью на разлагающемся трупе Эквестрии.

«Ты права, что боишься, Рампейдж, потому что так и будет. И я ничего не смогу с этим поделать. Пустошь всегда одерживает верх».

Со стороны фургона раздались вопли, полные страданий. Они идеально гармонировали с криками в моей голове, снова и снова повторявшими одно и то же терзавшее меня слово.

Это стало последней каплей.

Я не могла больше оставаться здесь. Не могла выносить всего этого. Мне нужно было уйти… куда угодно. И я нашла способ, левитировав из сумки шар памяти и коснувшись его рогом.

<=======ooO Ooo=======>

Так, что тут у нас? Самец… пони… земной пони, если точнее. Большой и массивный. Униформа. Оружие. Мятный одеколон? Вот это было неожиданно.

Мой носитель встал перед зеркалом. Дуф. Он, как и прежде, излучал обаяние каменного изваяния. Жеребец повернулся одним боком, и на его лице появилась улыбка. Повернулся другим, и она превратилась в усмешку. Весьма плотоядную, надо сказать. Дуф тяжело плюхнулся на круп, схватившись за голову.

– Мама, ничего не выйдет. Я знаю, ты сказала, что мне нужно набраться храбрости и всё такое… открыть ей свои чувства… но это просто безнадёжно.

– Дуфус, ты болван! – отрезал раздражённый кобылий голос из другой комнаты. – Тебе ведь нравится эта кобылка, не так ли?

– Конечно, мама. Больше всех на свете.

– И ты сказал, что ей сейчас очень плохо?

– Всем нам, мама, – ответил Дуф, пытаясь пригладить свою непослушную чёрную гриву. – С гибелью Биг Мака… мы все чувствуем себя потерянными.

– Значит, именно сейчас ты нужен ей, понял? Самое время признаться в своих чувствах и сказать ей, что любишь, – наставительным тоном произнесла его мать. Она шагнула в поле зрения, костлявая и мрачная, и на её кислом лице мелькнула улыбка. – Ну вот. Вылитый отец.

Почему-то показалось, что тощая розовая кобыла не особо обрадована этим фактом.

– А теперь отправляйся и сделай всё как нужно, понял, Дуфус?

– Да, мама, – кивнул он в ответ. – Обещаю, в этот раз я не напортачу.

Она вздохнула и погладила его копытом по груди.

– Просто постарайся как следует, – произнесла она и встала на цыпочки, чтобы чмокнуть его в щёку. – И как только я умудрилась родить такого здоровенного увальня?

Дуф усмехнулся и нежно потёрся носом о её спину, прежде чем отступить назад.

– Тебя ждёт прекрасная ночь, Дуфус.

Должна признаться, мне не доводилось раньше слышать, чтобы это слово произносили с такой нежностью.

Дуф попрощался с матерью и на автобусе отправился обратно в Мирамэйр. Все на авиабазе выглядели ужасно подавленными. Полагаю, похороны Биг Мака состоялись совсем недавно. Выйдя из автобуса, Дуф поскакал в сторону казарм, миновав по пути группку кобыл, которые разгружали свой небесный фургон. Едва заметив его, они сразу же зашушукались, пихая друг друга локтями.

– Эй! Спорим, ты не сможешь выгрузить все эти ящики за пять минут, – нарочито громко обратилась одна из них к своей подруге.

– Ха… да это никому не под силу, – возразила та, а затем добавила: – Даже Дуфусу.

Его уши встали торчком.

– О чём вы, дамы? Да мне это – раз плюнуть.

Я мысленно застонала, когда он без колебаний забрался в фургон и, схватив зубами холщовую веревку на конце деревянного ящика, взгромоздил его на свои широкие плечи. Надо признать, ящики эти были на редкость тяжелые, но и Дуф был не слабым малым. Ворочая ящики, он не переставал говорить.

– Видите, дамы… вот почему… вам, кобылам… не обойтись без жеребцов, вроде меня… под боком!

А те, переглядываясь, едва сдерживали смех, пока этот амбал, обливаясь потом, делал за них всю работу.

Одна из кобыл заговорщически подтолкнула локтем другую.

– Эй, Дуфус. Мы слышали, как Твист говорила о тебе.

Тот аж выронил ящик, резко повернувшись в её сторону.

– Серьёзно, Брасс? И что же она сказала? – Ящик всем своим весом обрушился Дуфу на ногу, но он едва ли обратил на это внимание.

Брасс, кобылка с красной шёрсткой, ухмыльнулась и, переглянувшись с подругой, уставилась на этого остолопа.

– Ну, она говорила, что ей нужен особый жеребец. Большой. Сильный. Храбрый.

Я почувствовала, как лицо Дуфа расплывается в идиотской улыбке.

– Ну, я как раз такой: большой, сильный и храбрый, – чванливо произнёс он.

«Ага, а ещё потный и вонючий. Проклятье, как же он взмок, ворочая эти ящики!»

– Но она также сказала, что это должен быть смелый и решительный жеребец, который не побоится взять инициативу на себя и как следует отдерёт её отодрать.

Хотя её подруге этот разговор, несомненно, доставлял удовольствие, остальные кобылки нахмурились, очевидно, найдя неуместной подобную манипуляцию не очень сообразительным парнем.

– В самом деле? Но мама говорила, что я должен быть с ней милым.

– Пф-ф… И что это даст? Слушай меня, не прогадаешь. Тебе просто нужно решиться и дать ей то, чего она хочет.

– Дуфус… – начала одна из кобылок, но подруга Брасс оборвала её, наградив выразительным взглядом.

– Что ж, дамы, мне нужно идти, – откланялся Дуф и рысью пустился к главному корпусу.

– Это было мерзко, Брасс, – заметила одна из кобыл, глядя ему вслед.

– Да ладно? Не моя вина, что он просто тупой амбал. Твист как следует надерет ему зад. Вот будет потеха.

Не уверена, услышал ли эти слова сам Дуф, так как все его мысли были сейчас устремлены к казармам Мирамэйр, с которых он не сводил глаз.

Мародёры жили в своих апартаментах попарно. К моему несказанному удивлению оказалось, что Дуф делил комнату с Биг Макинтошем. И как они оба там помещались? Подойдя к двери с табличкой «Твист и Джетстрим», Дуф осторожно постучал копытом. Через несколько секунд дверь отворилась, выпуская Твист. Видок у неё был тот ещё: розовые глаза опухли и налились кровью, нос был влажный и красный… а в её дыхании явственно угадывались нотки мятного шнапса.

– Дуф? Чего тебе?

– Я хотел тебя увидеть. И… э-э… помочь…

Она поморщилась, но отступила, впуская его внутрь. Её квартирка оказалась весьма уютной и опрятной.

– Не представляю, чем ты тут сможешь помочь, Дуф. Джетстрим, похоже, совсем раскисла. С ней весь день беседовал Ванити.

– Мы все знали, что однажды подобное может произойти, Твист. На его месте могла оказаться ты. Или я, – мрачно сказал Дуф, присаживаясь рядом с ней за столик, на котором лежало немного хлеба и сыра. Взяв нож, он отрезал огромный ломоть и начал шумно жевать. – Ммм… вкусно!

Я мысленно изобразила фейсхуф.

– Но в том-то и дело, что это произошло не с тобой и не со мной, Дуф. А с Биг Макинтошем. Он же был… Он был мне словно старший брат или отец, которого я не знала. И мне казалось, что пока он рядом, с нами всё будет в порядке. Даже после того, что случилось со Стоунвингом. – Твист всхлипнула, смахнув набежавшие слёзы. – О, Богини, я в полном смятении. Словно вернулась в то время, когда сгорел мой магазин. Не знаю, сможем ли мы и дальше оставаться вместе. Я имею в виду, как Мародёры Макинтоша.

– Мы могли бы стать Разрушителями Дуфа, – предложил он, и, кажется, сделал это на полном серьёзе. Однако, Твист ответила на это резким натянутым смехом.

– О, а это неплохо, – фыркнула она. – Можно также переименовать нас в Терминаторов Твист или в Мясников Псалм.

Она вздохнула, покачав головой и потерев виски. Затем отвернулась и, взмахнув хвостом, отправилась к холодильнику. Ох… Знакомый запах. И если уж его учуяла я… Ох, беда. Я начинала ощущать эффект, который он оказывает на причиндалы Дуфа. Не лучшее время для кобылы и жеребца, чтобы оставаться наедине, особенно если один из них идиот, а другая пьяна, и обоим требуется утешение! Совсем не лучшее!

– Что ж… Я мог бы позаботиться о тебе, – тихо произнёс он, поднимая копыто, чтобы погладить леденцы у неё на боку.

– Дуф, отвали! – сердито буркнула она, хмуро оглянувшись на него, а затем вытащила из холодильника бутылку ароматного мятного ликера и отхлебнула из неё. После чего ткнула в сторону жеребца копытом. – Сколько можно повторять, что меня это не интересует?

– Но…

– НЕ! ИНТЕРЕСУЕТ! И плевать я хотела, что ты там учуял. Это всего лишь гормоны. Но даже они не заставят меня уступить тебе. Если только под этой личиной Дуфа ты не кремовая кобылка с красной гривой и забавным говором, которая хочет, чтобы я снова стала её подругой.

Не скрою, я мысленно повторила за Дуфом:

– Чего?

Она посмотрела на него нетрезвым взглядом, в котором явно угадывалось презрение.

– Я – лесбиянка. Кобылолюбка. Мандализка. Выбирай любой из понравившихся эпитетов. Но единственная кобылка, которой я когда-либо была увлечена, отвернулась от меня, когда я получила свою кьютимарку, а она – нет. Увы, ты – не она. Так что, просто выметайся.

Она повернулась спиной к бедному растерянному жеребцу, чей мозг говорил ему одно, а член – совершенно противоположное. Вероятно, на этом всё могло бы и закончится, если бы он просто принял холодный душ, а она – протрезвела и успокоилась. И всё бы осталось как есть.

Но…

На лице Дуфе медленно проступила улыбка.

– Ну да… Я понял.

«Нет, Дуф! Не делай этого. Брасс – просто лживая дрянь. Она играла с тобой. Остановись!»

Но он не остановился.

Возможно, Твист и могла бы надрать ему задницу. Она, определённо, была на это способна. В любой другой ситуации. Но сейчас она была слишком пьяна и вымотана. Всё вышло очень нехорошо. И совсем не весело. И не принесло удовлетворения. В конце концов, Твист перестала сопротивляться и плакать и просто лежала, терпеливо ожидая, когда всё закончится. И не шелохнулась, даже когда Дуф оставил её в покое. Он стоял над ней и, казалось, ждал чего-то. Возможно, её признания, что это было именно то, чего она хотела… что он подарил ей несказанное удовольствие… Чего-то такого.

– Что за хрень здесь творится?! – раздался грубый голос с порога.

Эплснек и в лучшие времена не отличался уравновешенностью, но после известных событий этот зеленый жеребец превратился в один огромный комок оголённых нервов. И ему нужен был лишь повод, чтобы сорваться на ком-нибудь.

Что ж, Дуф оказался самой подходящей кандидатурой.

Где-то в процессе мордобития воспоминание смазалось, и я обнаружила Дуфа сидящим в камере с бетонными стенами. Он перебирал несколько газетных вырезок. «Мародер Макинтоша осужден за сексуальное насилие», – кричал один из заголовков. «Я всегда подозревала, что он опасен», – так начиналась другая газетная вырезка рядом с фотографией Брасс и её подруги. Дуф нацарапал «пизда» над головой каждой из них. «Мародеры расформированы. Имя легендарного отряда из Хуффингтона покрыто позором». Последним было короткое письмо. Всего шесть слов: «Пожалуйста, не пиши мне больше, Дуфус». Подписи не было, но бумажка была измята и окроплена слезами.

Затем в камеру вошла медсестра в сопровождении охранников. На Дуфа смотрели так, словно он был распоследним подонком. Возможно, именно им он и был. А может и нет. Дуфу сделали укол, и я почувствовала знакомое действие Мед-Икса, который быстро начал распространяться по организму, пока моего носителя вели по длинному бетонному коридору. Затем Дуфа обездвижили, привязав к металлической раме, обитой войлоком.

– Фто фы делаефе? – невнятно произнес он, когда они закончили обрабатывать его тело раствором с резким спиртовым запахом.

– Мы проводим эксперименты по созданию лучшего, более сильного пони, – тихо ответила чёрная земная пони, глядя на него с нескрываемым презрением. – Но, как ты понимаешь, прежде чем начать применять новую методику на настоящих солдатах, лучше сначала опробовать её на бесполезной швали, вроде тебя.

– Я не шваль, – едва ворочая языком пробормотал Дуф, глядя на подошедших единорожек со скальпелями. Он начал дергать ногами, пытаясь вырваться из удерживающих его оков. – Отпустите меня… Ты не имеешь на это права, пизда!

– О, я тебя уверяю… имею, – спокойно ответила чёрная пони. Мед-Икс хоть и был болеутоляющим средством, но он слабо помог Дуфу, когда медики начали вскрывать его тело.

– Пизда! – заревел он, не переставая неистово биться в оковах.

– Мы…

– Пизда!

– Ты этого заслуживаешь.

– ПИ-И-ИЗДА-А-А!

Воспоминание снова изменилось. Дуф едва сдерживал боль, терзавшую каждую частичку его естества, когда ему в горло вонзилась игла. Болеутоляющее быстро проникло в мозг, и он вздрогнул от облегчения. Левитируемая игла отплыла, и гулий голос прохрипел:

– Ах, что может быть прекраснее, чем доставить радость ближнему.

– Итак, давай уточним: я просто проникаю в это стойло и заставляю его Смотрительницу отдать ЭП-1101, после чего ты объясняешь мне, как готовить этот препарат, который навсегда избавит меня от боли? – хрипло спросил Деус, поднимаясь на своих гидравлических ногах и глядя на гуля сверху вниз.

Сангвин. Не знаю, чего я ожидала. В Пустоши мне уже доводилось встречать гулей, но ни один не был и близко похож на этого. Клочки розового газа танцевали вокруг рта Сангвина и сочились из трещин в его обугленной шкуре. Растрескавшиеся губы гуля растянулись в усмешке.

– Именно так. Отправляйся туда и принеси мне эту программу, после чего твоя боль исчезнет навсегда.

– И зачем тебе так нужен этот ЭП-1101?

– Зачем? Хм Думаешь, ты способен это понять? – спросил гуль с язвительной усмешкой. Деловой костюм, в который он был одет, выглядел так, словно его только что сняли с вешалки в магазине. Если честно, вид этой мерзости в таком безупречно выглаженном костюме отталкивал даже больше, чем если бы гуль был одет, словно рейдер. Сангвин подошёл к окну, за которым открывался мрачный пейзаж Пустоши.

– Разве она не прекрасна? Отравленная. Больная. Сломленная. Эквестрия, такая, какая она есть! Кульминация всех наших грехов! Но она также, несомненно, полна возможностей.

Деус запустил З.П.С., установив прицел на затылок Сангвина.

– Ты слишком много болтаешь, – пробормотал он.

– Прошу прощения. Обычное дело для мечтателей, вроде меня, – сказал Сангвин с обезоруживающей улыбкой. – Скажем так, владея этой программой, я смогу создавать и исследовать новые пути эволюции, которые никогда не возникли бы естественным образом. Мы лишь слегка приоткрыли завесу этой тайны во времена расцвета Проекта Химера. Едва прикоснулись к тем возможностям, что он открывал нам. Твайлайт Спаркл достигла успеха, несмотря на все трудности, но аликорны – это лишь один из возможных путей. Я хочу использовать Пустошь в качестве своего холста, и исследовать всё множество вероятных направлений в эволюции пони!

Кроме того… – добавил он, поворачиваясь к Деусу и рысью подбегая к нему, причудливо пританцовывая. – …Это позволит мне выполнить обязательства перед одной очень важной персоной. Пони, чьи мечты простираются намного дальше моих. Теперь, когда программа обнаружена, и стойло готово впустить нас, всё что тебе нужно сделать – пойти и забрать её.

Из соседней комнаты раздался тихий перезвон.

– Уф… Теперь, если позволишь, мне нужно вернуться к работе. А ты можешь отправляться набирать себе в помощь армию рейдеров. – И с этими словами Сангвин побежал к двери.

Возможно, он недооценил возможности огромного серого пони, а, может, просто уже спятил достаточно, чтобы перестать волновался о чём-либо. Деус, однако, задержался в дверях, ловя каждое слово своим усиленным электроникой слухом.

– Здравствуйте, сэр! Как вы поживаете в этот расчудесный день, Директор?

Механический голос, напомнивший мне Наблюдателя, спросил в ответ:

– Есть прогресс?

– Я только что отправил жеребца с поручением заполучить нужную вам программу.

– А биологический образец?

– Цел и невредим. Как только программа окажется в её копытах, у нас будет всё, что нам нужно. Я получу Проект Химера. Вы – всё остальное. Она же сможет вдоволь наиграться в королеву Пустоши. Всё идёт согласно плану.

– Нет.

– Нет? – недоумённо переспросил Сангвин. – Нет? Что-то не так?

– Мы должны остановить его.

– Его? – Повисла пауза. – Его?! Сэр, при всем уважении, его остановили два века назад. Я лично видел это. Он умер с принцессами, Проект Горизонты умер вместе с ним, что нам как нельзя кстати.

– Он жив. Я знаю это. Найди его, Сангвин. Он здесь. Я это чувствую. Я чувствую его!

– Конечно-конечно, – прохрипел Сангвин успокаивающим тоном. – Я незамедлительно займусь этим, Директор.

Деус отвернулся от двери, пробормотав под нос:

– Проект Горизонты, говорите? Интересно…

<=======ooO Ooo=======>

Я очнулась под шум дождя. Никто не говорил. Никто не улыбался. Остальные сидели кучкой в стороне от меня. Иногда кто-то из них бросал взгляд в мою сторону, но я понятия не имела, чего они от меня ждали. Я должна была что-то сказать? Что-то сделать? Стать кем-то? Знаю, им было нужно, чтобы я вела их. Чтобы встала, улыбнулась, указала направление, и мы двинулись вперёд. Потому что, мы – друзья. Потому, что они доверяли мне, даже после всего того, что я сделала. После всего, что я им причинила.

Я не заслуживала их дружбы. Как не заслуживала возможности сделать ещё хоть один вдох.

Я медленно поднялась на копыта.

– Блекджек? – взволнованно произнесла Глори, кинувшись в мою сторону.

– Идёмте, – тихо прохрипела я, заковыляв в направлении башни.

– Блекджек… это… – начала было она, но, встретив мой взгляд, поняла, что не имеет никакого значения, был ли это несчастный случай или нет. – Он… в порядке. Он выкарабкается.

Я не почувствовала от этих слов ни облегчения, ни радости. Ничего. Но изобразила на лице улыбку.

– Это хорошо. Действительно. Я рада.

– Блекджек? – тихо произнесла Глори, касаясь моей щеки. Я отстранилась, отведя взгляд в сторону. Вероятно, сделав ей этим даже больнее, чем если бы просто ударила.

– Слушай, он очень сильно ранен, – сказала я. – Ты должна доставить его в Мегамарт. Помочь ему выкарабкаться. Возьми и Скотч Тейп с собой… так будет безопаснее. – Я посмотрела на Лакуну. – Ты тоже можешь отправиться с ними, а затем телепортировать их назад, когда его жизни уже ничто не будет угрожать. Встретимся на этом же месте.

Это займет, по крайней мере, несколько часов. Возможно, чуть больше.

– Блекджек, ты уверена? – взволнованно спросила Глори. – Я очень боюсь за тебя. Прошу…

– Я уверена, – спокойно и искренне ответила я. – Доставь его вместе с семьёй в безопасное место.

«Избавь меня от необходимости добавлять ещё одну жертву в мой расстрельный список. О, Богини, сколько же крови на моих копытах?»

Она бросилась ко мне и обняла так сильно, как только смогла, дрожа всем телом. Я попыталась ответить тем же. Чтобы найти немного сочувствия… сострадания… в этих объятиях.

– Я люблю тебя. До скорой встречи.

Слова застряли у меня в горле. Тяжело сглотнув, я пробормотала:

– Я знаю. Я тоже тебя люблю.

«И это так. Это действительно так».

Повернувшись, Глори направилась к семье раненого мусорщика. Бросив на прощание последний взгляд, полный беспокойства. Я попыталась непринуждённо улыбнуться. Она улыбнулась в ответ одними кончиками губ. А когда компания скрылась из глаз, я тихо пробормотала:

– Прощай.

* * *

Ни Рампейдж, ни П-21, ни я не проронили ни слова, пока скакали к массивному основанию башни. Даже не представляю, в чём могло быть её предназначение; радиовещание, пожалуй. Дверь в САОМТН № 14 выглядела так, словно могла с лёгкостью выдержать взрыв жар-бомбы, прикрепленной к ней, и отделаться при этом лишь слегка облупившейся краской. Дверь эта, разумеется, оказалась заперта, но вскрыв при помощи пары заколок замок на панели рядом с ней, и поколдовав нескольких минут над терминалом внутри, П-21 впустил нас внутрь. С протяжным стоном стальная плита метровой толщины начала уходить в землю.

«Богини, чем же я заслужила компанию настолько смышлёного пони, как он?»

Мы проследовали через дверь и, миновав короткий коридор, который как я подозревала, был всего лишь проходом во внешних бронеплитах, оказались в простенькой прихожей с металлическими стенами. Здесь работали почти все лампы, и было относительно чисто.

– Посмотри, может найдёшь что полезное, – обратилась я к П-21. Синий жеребец скептически посмотрел на меня, затем кивнул и начал с присущим ему усердием вскрывать одну из дверей.

– Присмотри за ним, – наказала я Рампейдж, открывая другую дверь. Обнаружив за ней лестницу, я медленно начала подниматься наверх в поисках… сама не знаю, чего. Командного центра. Мэйнфрейма. Чего-то такого, к чему я смогу подключить свой ПипБак Дельта. И казалось само собой разумеющимся, что это что-то должно находиться наверху. Я миновала несколько комнат, заполненных функционирующей даже после двух столетий непрерывной работы техникой. Вероятно, она получала энергию от города или какого-то другого источника.

Затем я услышала знакомый голос жеребца:

– …Знаю, возможно, гули и не самые приятные существа в Пустоши, но ведь то же самое можно сказать почти о половине местных пони. Так что, повстречав одинокого гуля, уберите оружие и просто поздоровайтесь. Улыбнитесь ему. Возможно, это единственное, что удерживает их от потери того немногого, что осталось в них от пони.

Я нахмурилась. ДиДжей Пон3 был последним пони, которого мне хотелось бы сейчас услышать.

Я пошла на этот голос и наткнулась на дверь в с надписью «Ретрансляционная Станция САОМТН: посторонним вход воспрещён». За ней обнаружилось с десяток пыльных мониторов и микрофонов. На полу в окружении пустых консервных банок и бутылок Спаркл-Колы лежали, свернувшись калачиком на матрасе, скелеты двух единорогов. Большинство мониторов показывали картины Пустоши. На одном из них я увидела Глори, бредущую к Мегамарту с семьей мусорщика. Протянув копыто, я осторожно коснулась её изображения на экране.