Текст книги "Кровь и Звёзды (ЛП)"

Автор книги: Somber

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 76 страниц)

По крайней мере, мне удалось попрактиковаться во вскрытии замков. Несмотря ни на что, должна признать, что мои способности в этом деликатном деле значительно улучшились. Охранница – взломщик. Богини, где бы они сейчас не находились, должно быть, вволю потешались над этой иронией. Открыв одну из запертых металлических дверей, я была вознаграждена за старания, обнаружив за ней кладовую.

– О, взгляни! Скипидар и Чудоклей! – воскликнула я с показным энтузиазмом. – Металлолом. Всегда пригодится. Сенсорные датчики. И даже спарк-батареи!

В дальнем углу обнаружилась жёлтая аптечка. Целебные зелья внутри оказались испорчены, но зато я разжилась Мед-иксом и Минталками.

– Настоящий рог изобилия, – тихо согласилась Лакуна, с лёгким налётом сарказма в голосе.

– Эй. На этом мы сможем продержаться, пока мы не раздобудем приличного оружия для продажи, – сказала я и, подняв крышку металлического ящика, выгребла оттуда четыре жалкие бутылочные крышечки. Закончив вычищать кладовую, я обернулась к Лакуне:

– То, что ты мне показала? Это и было Единство?

Не глядя на меня она произнесла с тихим вздохом:

– Это… похоже на Единство. Оно настолько близко к нему, насколько ты только можешь себе представить.

– Что ты имеешь ввиду? – спросила я и, подняв свинцовую трубу, небрежно пристукнула голодного радтаракана, подползшего слишком близко.

Она снова вздохнула, магией извлекая куски мяса из трупа радтаракана и складывая его в пластиковую банку для Рампейдж с её высокопротеиновой диетой. Сомнительно, что Богине нравилось ползать по туннелям в поисках металлолома и собирать тараканье мясо.

– То, что ты испытала, было лишь взглядом на Единство со стороны. Ты осталась собой. Твои воспоминания, твой опыт, твоё мировоззрение… всё это осталось неизменным.

В ответ на мой «помнишь-я-ведь-глупая-пони» взгляд, она слегка смутилась и добавила:

– Ты хоть на секунду перестала чувствовать себя самой собой?

«Мне этого хотелось».

– Нет, это было похоже на шар памяти.

– Именно так. Существовала граница между тобой и теми воспоминаниями, что ты видела. Ты не становилась теми личностями, чьи воспоминания переживала. Не знала, о чём они думают. Ты могла наблюдать и делать выводы, могла сопереживать, проникнувшись их чувствами, но осталась при этом индивидуальностью. В Единстве такого разделения нет, – тихо сказала она.

Мы миновали какие-то огромные ни то двигатели, ни то турбины. Невероятно, но они все ещё функционировали. Но большинство световых индикаторов горели красным цветом, а на одном из табло светилась надпись: «Блокировка».

– То есть, ты – это ты и, в тоже время, не ты.

Она улыбнулась, выглядя слегка удивлённой.

– В Единстве… ты остаёшься собой, но становишься также и множеством кого-то других. Это всё равно что находится в большой тёмной комнате, не имея возможности понять, где начинаешься ты, и заканчиваются остальные. Я – это я, но одновременно могу быть мастером педикюра, или солдатом, или библиотекарем. Но вот кем я была раньше? У меня есть некое подобие независимости и индивидуальности, но я понятия не имею, было ли это тело моим изначально. Содержал ли этот мозг мои личные воспоминания и являлся ли вместилищем моей души. И в любой момент, меня, то есть то, кем я являюсь, может заменить собой Богиня.

– Почему это? – я спросила, вспомнив тот властный голос. – Кто она? Что делает её такой особенной?

– Она —…Богиня. Тот клей, что связывает нас вместе. Она —…трудно описать, – тихо произнесла Лакуна со вздохом. – Она пытается игнорировать меня. Я отделена от других, хотя наша связь и не разорвана окончательно.

– Но почему?

Лакуна посмотрела мне прямо в глаза и тихо спросила:

– Хотела бы ты оказаться в шкуре пони, отравившей целое стойло? Почувствовать её вину? Познать её ужас и стыд?

Я уставилась на неё, чувствуя, как меня начинает трясти. Когда Лакуна продолжила, я опустила взгляд в пол.

– В Единстве очень много боли, но она рассеяна. Разделена. И потому вполне терпима. Но во мне она сконцентрирована. Богиня и так страдает от того, во что она превратилась, и ей не хочется добавлять ту боль, свидетелем которой я стала, к её собственному бремени.

Об этом я не задумывалась. Каково было знать и переживать страдания сотен, возможно тысяч, личностей на протяжении веков? Без возможности избавиться от этого? Тут любая пони спятила бы.

– А тут ещё и проблема Хуффингтона, – добавила я, наткнувшись на несколько пыльных оружейных ящиков. Откуда в издательстве ящики с патронами?

– Что… – начала она. – Что ты знаешь об этом?

– Крики. Конвульсии. То, как вы потеряли пятерых членов Единства. – Я пересыпала патроны в свои сумки и повернулась к ней лицом. – Я видела это, пока была в отключке. Крики.

– Да… крики. – Она вздрогнула. – Я… Это то, что я здесь исследую. Какая магия… что за сила… может так влиять на нас. Когда я одна, крики… терпимы. Они постоянно то нарастают, то затихают, но всё же не подавляют.

– Но стоит свести двоих из вас вместе, вы начнёте скакать туда-сюда, как радтараканы в обувной коробке, – сказала я, и она снова изобразила удивление. – Стало быть, именно поэтому ты здесь одна. Так решила Богиня. Но почему?

– Потому что в Единстве – комфорт и безопасность. Мы отнюдь не бессмертны, но в Единстве всегда остаётся наш след. Гибель одного из нас не имеет большого значения. Некоторые аликорны, поверженные в бою, возвращались потом в новом теле и, зная наперёд все уловки противника, с лёгкостью сокрушали его. Мало кто может сравниться с нами в плане креативности и жестокости. – Она отвела взгляд, нахмурившись на мгновение. – Разве что, та маленькая кобылка и её друзья…

Не думаю, что эта мысль предназначалась мне. Но я не смогла сдержать улыбки, предположив, кого она имела в виду. Ладно, вернёмся к теме.

– Должна быть, когда те, другие, пропали… вас это неслабо напугало.

– Для таких, как мы… страх неведом. Поэтому, мы должны были либо проигнорировать это, либо выследить и уничтожить любой ценой. Я – уникум, поэтому и была послана сюда разузнать всё об этой новой угрозе.

«Тобой же».

– Крики… они причиняют тебе боль, не так ли? Даже когда ты одна?

Закрыв глаза, она улыбнулась и элегантно пожала плечами. Нужно отдать Богине должное: Лакуна идеально подходила нашей группе.

– Ты говорила, что заслужила это…

Выражение на её лице сменилось шоком. Видимо, она не знала точно, что именно я увидела в состоянии сна.

– Почему?

Она сделала несколько шагов мимо меня и остановилась.

– Я сделала что-то ужасное. Не знаю, что и почему, но я помню стыд и ужас. Я понимаю, что ты пережила, закрывая перед своими друзьями ту дверь. Понимаю… насколько им будет больно, когда они поймут, что именно ты пыталась сделать. Когда-то и у меня были друзья, я думаю. – Она закрыла глаза, запрокинув голову. – Дорогие мне друзья. Но я потеряла их каким-то образом, одного за другим. В какой-то момент мы разбрелись поодиночке. И так же поодиночке сгинули. Точь-в-точь, как это происходит с вами.

Я села.

– Я не знаю, как жить дальше. ЭП-1101 кажется такой… такой глупостью сейчас, Лакуна. Я убила своё стойло. Как мне с этим жить? – Я посмотрела на неё, чувствуя, как слёзы покатились по щекам. – Как я смогу жить с этим? Как смогу рассказать Глори, что я… как бы дорога она мне не была… хотела умереть вместе со своим стойлом?

Лгать ей? Заставлять себя изображать интерес к жизни, на которую мне теперь плевать?

– Я не знаю, Блекджек. У меня нет другого выбора, кроме как жить и терпеть. Это моё наказание. То, чего я заслуживаю. Но ты… Я не могу равнять твои грехи с твоей добродетелью. – Она подошла и потрепала меня по плечу с почти материнской улыбкой. – Идём. В вонючем подвале мы не найдем ответов.

Левитируя над собой миниган, она зашагала дальше по коридору.

* * *

За последующий час нам удалось отыскать ещё на несколько кладовых, и мои сумки раздувались теперь от разношёрстного хлама, который я собирала в надежде, что смогу как-то использовать его в будущем. Дальнейшие поиски не имели смысла, так как унести вещей ещё больше не было решительно никакой возможности, и мы решили вернуться на первый этаж.

– Давай оставим в стороне глубокомысленные рассуждения о роли личности. Что ты делала в Капелле? – спросила я, перешагивая через тушку радтаракана. – Как долго ты там пробыла?

– Капелла – это отдушина, убежище. Крики города там отчасти приглушаются. Хотя, я пробыла там не так уж долго. Несколько месяцев, самое большее.

– И никого не заинтересовал гигантский единорог в чёрном? – спросила я с лёгкой усмешкой. – В смысле, не пойми меня превратно, но ты – приметная особа.

– Одно из преимуществ того, что ты гигантский единорог, в том, что совсем немногие решаются выяснить у тебя, почему ты гигантский единорог, – ответила Лакуна со спокойной улыбкой. – Уверена, Священник что-то подозревал, но, думаю, куда важнее для него было удержать меня от похода в город. Метконосцы выделили мне самую широкую койку. Эта милая кобылка, Чарити, готовила мне самые восхитительные сэндвичи с ромашкой, которые мне только доводилось пробовать. Не представляю, где она добывала цветы, но они стоили каждой потраченной на них крышечки.

Не могу даже представить, чтобы Чарити делала сэндвичи с ромашками мне. Если честно, я и сам сэндвич представляла себе с трудом.

– Ага, и за них, вероятно, содрала с тебя три шкуры, – язвительно пробормотала я, а затем задумалась. – Погоди. Если тебе не нужно есть…

– …Зачем мне покупать у неё еду? – закончила она, посмотрев на меня с удивлением. – Да просто потому, что это вкусно. – И на её лице появилось довольное выражение.

Что-то побудило меня заглянуть в кабинет рядом с лестницей. Стенной сейф? Закрытый? Я почувствовала, как по позвоночнику пробежал странный зуд, словно эта дверца тем фактом, что была заперта, нанесла мне жуткое оскорбление! Ну, это мы ещё посмотрим!

– Подожди секунду, – сказала я и поспешила внутрь, левитируя заколку. – Ладно, как мы поступим с этим сейфом? Пойдём лёгким или трудным путём?

Лакуна остановилась позади меня.

– А что за трудный путь? – спросила она с улыбкой.

– Я зареву и заставлю П-21 открыть её для меня. Малоприятное зрелище, поверь мне.

Это был не самый сложный замок из тех, с которыми мне приходилось иметь дело, однако мне пришлось, скривив лицо, прижать ухо к дверце, чтобы слышать тихий скрип штифтов, и я сломала две заколки, прежде чем сумела-таки открыть этот сейф.

Внутри обнаружилось несколько золотых монет, девятимиллиметровый автоматический пистолет, два магазина к нему и папка с надписью «Мы не можем это печатать! МС убьет нас!» на обложке. Ладно, я ещё могла понять страх перед МТН, МВТ и даже МиМо, но что могло сделать Министерство Стиля? Написать плохой отзыв?

«Броня от Стиля»

«Автор: Эйс Бакли»

«Всем нам знаком образ министерств, как столпов современной Эквестрии, олицетворение смелости, мощи и неустанного труда на благо всех пони. И знаком он нам благодаря усилиям Министерства Стиля и его главы Рэрити, чья задача – скрашивать наши скучные будни, наполняя ихмифами и легендами.

Так зачем же Министерство Стиля взялось за создание магической брони? Да, именно такая мысль пришла мне в голову, когда из конфиденциального источника стало известно, что команда Рэрити проводит эксперименты по созданию новых заклинаний и материалов для брони. Подобных новостей обычно ждёшь от Министерства Военных Технологий или Министерства Тайных Наук… хех, да даже Крутость могла бы промышлять таким. Но Стиль? Звучит так же нелепо, как, допустим, оружейная программа Министерства Мира!

Стиль пресекает все попытки выведать подробности, заявляя, что Рэрити просто исследует возможность создания недорогой брони для граждан Эквестрии. Если это и так, то они, определённо, подошли к делу основательно. Согласно документам, добытым в МиМо, несколько „несознательных элементов“ из тюрьмы Хайтауэр и исправительной колонии Разбитое Копыто были переданы под надзор Министерства Стиля и увезены в неизвестном направлении всеобщими любимцами – тайными агентами ДМД. Но благодаря эксклюзивной информации, переданной мне источником внутри министерства, я могу с уверенностью заявить, что эти заключенные стали объектами экспериментов по изучению новых радикальных и опасных заклинаний. И эксперименты эти столь ужасны, что некоторые из подопытных просто исчезли без следа. Другие сошли с ума, и, по нашим сведениям, находятся теперь в психиатрической больнице Сады Хэппихорн. К сожалению, Министр Флаттершай не пожелала прокомментировать ситуацию с этими пациентами, сославшись на конфиденциальность данной информации. Тем не менее, она заверила меня, что лично обсудит этот вопрос с Рэрити. Поделятсяли деталями беседы с вашим репортером? Держите карман шире!

Итак, каков же правовой статус исследовательского проекта брони от Стиля? Выступит ли Министр Рэрити с разъяснениями, какой цели она рассчитывает добиться с его помощью? Соизволит ли она объяснять семьям заключённых, по какому праву подвергла их близких опасной экспериментальной магии? Предоставит ли она результаты своих исследований МТН и независимому аудиту? Или просто со смехом отмахнётся от неприятных вопросов и придумает что-нибудь новое, чтобы отвлечь наше внимание? Пытливые умы желают знать.»

Что ж, это намного интереснее, чем я ожидала.

Внезапно раздался громкий гул, и над головой замерцали лампы освещения. Радио, настроенное на давно замолчавшую станцию, разразилось статическими помехами, а терминал, стоявший в кабинете, включился с электрическим треском и тут же погас, испустив клубы едкого фиолетового дыма.

– Это не я! – поспешно заверила я Лакуну.

В этот момент открылась ниша в стене, и в коридор выкатился четырехколесный робот.

– Ложись! – крикнула я, когда визор на шлеме часового окрасился малиновым светом.

– Обнаружено несанкционированное присутствие. Инициирование протоколов ликвидации. Сдавайтесь, и будете уничтожены! – заявил часовой бот.

Да уж, кое-какому программисту робототехники, жившему пару сотен лет назад, не помешал бы хороший пинок в голову. Разумеется, на слове «протоколов» наружу выплыла винтовка Тауруса, а на слове «будете» она уже была заряжена бронебойными патронами. Из плеча робота выдвинулась пусковая установка, с которой в нашу сторону сорвалась ракета, но в тот же миг вспыхнул сверкающий щит Лакуны, уберегая нас от взрыва. Затем мерцающая магическая стена пала, и я, скользнув в З.П.С., выпустила четыре пули в голову часовому.

Само собой, мозг робота находился совсем не там, так что эффект от этой атаки оказался немного смазан. Лакуна пустила в действие свой миниган, но его пули лишь высекали искры из стальной шкуры робота, не причиняя вреда, поэтому она быстро опустила бесполезное сейчас оружие. Её рог засветился, и три пылающие стрелы, рождённые магией аликорна, устремились в сторону робота, вонзаясь ему в грудь. Раздался хлопок, затем громкий треск, и часовой успокоился.

– Не люблю я эти машины, – невозмутимо заявила Лакуна, открывая боковую панель в теле робота и вытаскивая оттуда пулемётные ленты.

– Ох, ну почему ты всегда такая флегматичная? Побудь, для разнообразия, рассерженной. Раздражённой. Ну или, хотя бы, недовольной, – сказала я с усмешкой. Мой мозг работал сейчас со скоростью пули, а не в ритме «думай о том, что ты делаешь, и как это отразится на твоих друзьях». Я взяла в копыта отвалившуюся от робота ракетную установку. – Эй! А попробуй-ка вот это!

Лакуна холодно посмотрела на оружие.

– Не будь смешной. Я никогда не воспользуюсь этим, – заявила она и добавила, увидев мой удивлённый взгляд: – Оно громоздкое, шумное и воняет.

– Верно. Как глупо с моей стороны!

Мне-то точно не справится с этой установкой. Я со своей хилой магией не смогу вести из неё точный огонь, а когда имеешь дело с ракетами, точность, несомненно, превыше всего. Мы двинулись вверх по лестнице к усиливающимся звукам выстрелов и взрывов. В поле моего зрения вспыхнула Метка ПипБака Скотч Тейп, указывая путь.

Мы вошли в комнату, заполненную печатными станками. Тот, кто включил питание, вряд ли планировал активировать заодно и охранную систему, потому что под потолком сейчас оживали турели и всё больше и больше часовых покидали свои укрытия. Через комнату прочертила дымный след ракета и взорвалась, отправляя в полёт какую-то красно-белую массу, которая, пролетев по дуге у нас над головами, шлёпнулась о стену, а затем вяло сползла вниз. Открыв глаза, Рампейдж начала отращивать утраченные конечности. По краю комнаты, повизгивая от страха, к нам осторожно пробиралась Скотч Тейп.

– Ты что-нибудь нажимала? – строго спросила я.

Оливковая кобылка побледнела и указала копытом на Рампейдж:

– Это её идея!

– Кнопка была большая, красная и блестящая. Как мы могли её не нажать? – застонала Рампейдж, поднимаясь на восстановленные ноги. – Второй раунд, металлический ублюдок! – радостно завопила она и рванула к часовому, поливающему из минигана наш угол комнаты.

– Ну, думаю, блестящая красная кнопка всё оправдывает, – сказала я, глядя на катающихся туда-сюда роботов. – Ну, что, замочим их?

– Замочим? Чем?

Я закатила глаза. Каков вопрос, таков ответ.

– Ну да. – Пригнувшись, я схватила её ПипБак. – Ладно. Молись, чтобы я сумела вспомнить, как это делала мама, – сказала я, вытаскивая соединительный кабель и подключая ПипБак Скотч к своему. – Так… функции обеспечения безопасности… дублируем. Готово, Мармеладка.

Она сделала удивлённые глаза.

– Ух ты! У меня в поле зрения маленький прицел.

Хорошо. Значит, работает.

– Точно. Кроме него у тебя должны также активизироваться Локатор Ушки на Макушке и З.П.С., – сказала я, доставая автоматический пистолет и вставляя его ей в рот. – Маленький крестик показывает, куда направлен твой пистолет. Языком нажимаешь на спусковой крючок. Этой защёлкой извлекается пустой магазин. Вставляешь новый и копытом передёргиваешь затвор. Мелкие роботы – твои, и постарайся не задеть меня.

– Хо… – попыталась ответить она с пистолетом во рту, нажимая при этом языком на спусковой крючок. Пуля ударила в мой бронежилет, сбивая меня с ног, и Скотч тут же испуганно выплюнула пистолет. Под моим выразительным взглядом она густо покраснела и смущённо закончила: – …рошо.

– Добро пожаловать в клуб, – пробормотала я, поднимаясь, и принялась перезаряжать свой дробовик. Роботы начали передислокацию, стягиваясь к нашим позициям, и в это время один из массивных печатных станков заискрился, испуская клубы дыма. Похоже, попытка запустить оборудование после двухсотлетнего простоя без надлежащего техобслуживания оказалась немного рискованной.

– Лакуна, отправляйся на второй этаж и тащи сюда Глори и П-21.

Всё больше часовых и Протектопони стекались в типографию в поисках нарушителей спокойствия.

Лакуна кивнула и исчезла в яркой вспышке. Теперь настало время разобраться со всей этой машинерией. Рампейдж, как самая заметная цель, отвлекала на себя внимание большей части роботов. Я же работала по флангам, подбегая к часовым сзади и стреляя в упор по уязвимым местам в их шасси. Мне оставалось лишь молиться, что Скотч Тейп сумеет выжить в этой передряге.

Затем комната взорвалась. Ладно-ладно, взорвалась ракета. Видимо, я оказалась куда более приоритетной целью, чем мне казалось, и взрыв отправил меня в полёт по параболе через всю комнату. Жёсткое приземление выбило из меня дух, и я лежала кучей искалеченной плоти в дымящейся броне, тупо глядя, как ко мне приближается Драгун. Когда стволы его пулемётов начали вращаться, на моём лице сама собой появилась улыбка. Возможно, я могла бы убежать. Или взорвать его. Но я чувствовала себя такой уставшей. Такой тяжелой. Такой медленной.

Затем часовой дернулся, и, к моему изумлению, красная метка исчезла.

Из-под робота вынырнула Скотч Тейп с ключом в зубах и спарк-батареей между копытами. Она уставилась на меня и прокричала что-то невнятно, вроде:

– Фто ты телаеф? Пефи!

Ладно, если мисс «только-что-из-стойла» почти вдвое младше меня говорит, что нужно бежать, значит самое время шевелить крупом. С кряхтением я поднялась на ноги и вытащила дробовик. Рампейдж, какой бы неуязвимой она себя не считала, может и не справится в одиночку, и тогда нам всем крышка. Я немедленно должна вернуться в игру, если не хочу пережить своих друзей.

И вот мы снова бежим, чтобы не позволить роботам поймать нас на мушку, а я изо всех сил стараюсь вывести из строя как можно больше часовых, поливающих огнём Рампейдж. Даже она регенерировала всё медленнее, а её движения становились всё более дизориентированными. Если она падёт, как долго я смогу сдерживать натиск роботов?

– Скотч, ты должна принести мне кое-что, – сказала я. Мне нужна пушка побольше. Нет, не Причуда. Эта штука больше подходила для… сноса зданий. Я дала Скотч подробные инструкции, наблюдая, как в очередной раз падает Рампейдж. Два часовых начали поворачиваться в мою сторону, и я рванула с места, преследуемая двумя ракетами, пока Рампейдж с трудом поднималась на ноги.

Укрывшись за одним из скрипучих, дребезжащих печатных станков, я быстро перезарядилась. От грохота взрывов у меня зазвенело в ушах и пошла кровь носом. Глубоко дыша ртом, чтобы защитить барабанные перепонки, я попятилась от очередного часового, поворачивающего ко мне из-за угла. Как же мне сейчас недоставало тех бронебойных патронов.

И тут из коридора показалась Скотч Тейп, тащившая ракетную установку, которую я выбросила за ненадобностью.

– Хорошая работа! – крикнула я и, засунув дробовик в перевязь, помчалась к ней. Тяжёлое оружие осветилось моей магической аурой, и, подняв эту здоровенную трубу, я навела её на цель. – Скрести копыта, – бросила я Скотч, прыгая в З.П.С. и вкладывая в выстрел практически весь заряд заклинания.

Ракета понеслась в сторону двух часовых, взорвавшись аккурат между ними. Я не удержала установку в своём магическом захвате, и обратное пламя снова отшвырнуло оружие в коридор позади меня. Тем не менее, с жутким скрежетом разрываемого металла часовые разлетелись на куски. Осталось ещё трое.

– Принеси её! – крикнула я Скотч Тейп, снова доставая дробовик.

– Я тебе, что, собачка что ли? – сердито крикнула она в ответ.

– Да! Апорт! – засмеялась я, чувствуя… радость? Возбуждение? Отсутствие желания умереть? Что-то из этого.

На мостках у нас над головой возникли Глори с П-21, и меткие зелёные лучи присоединились к пулемётным очередям и гранатным взрывам. Рампейдж, оторвав голову одному из роботов, залезла внутрь, пока тот беспомощно крутился. Скотч Тейп, наконец, притащила назад ракетную установку и зарядила её, а я прицелилась в последнего часового, посылавшего ракету за ракетой в подвесные мостки.

Войдя в З.П.С., я выбрала цель и, медленно выдохнув, нажала на спусковой крючок. На этот раз мне удалось удержать ракетную установку, а фугасный снаряд, прочертив дымный след через комнату, взорвал оставшегося часового. Я опустилась на корточки, смеясь и крепко прижимая горячую металлическую трубу к груди.

«Ракетные установки. Шумные, вонючие и весёлые!»

Но, сидя в дыму, заволакивающем воздух комнаты, я вдруг снова почувствовала себя смотрящей через окно Смотрительницы. Мои контуженные уши улавливали отдалённые крики и хрипы бьющихся в смертельной агонии пони. Я прижалась лицом к тёплому зелёному металлу. Палач. По моим щекам побежали слёзы. Детоубийца. Я стиснула зубы, разрываясь между смехом и рыданиями. Чувствуя запах хлора. Слыша крики.

Скотч села рядом со мной, с тревогой глядя на то, как я крепко обнимала трубу, не в силах подняться на ноги. Я изо всех сил пыталась заставить уголки моих губ искривиться в улыбке, но, в конце концов, просто разрыдалась.

– Прости меня, Скотч Тейп. Мне так жаль, что я погубила наш дом.

Она смотрела на меня, открывая для себя моё истинное лицо. Не развесёлую идиотку и даже не мнимую героиню, а убийцу. Мне было невыносимо видеть жалость в её глазах, даже если именно в этом я сейчас так отчаянно нуждалась.

– Да. Мне тоже, – тихо ответила Скотч Тейп, поднимаясь. – Эй! Не порти их! Дай я сначала посмотрю, есть ли там что-нибудь полезное! – крикнула она, обращаясь к Рампейдж, которая начала кромсать останки роботов.

«В Пустоши выживает тот, кто действует. Только так. Тот, кто забивает свою голову мыслями, непременно идёт ко дну, напрасно пытаясь постичь смысл своего существования. Ради чего живу я? Ради ЭП-1101? Нет. Чтобы помочь Пустоши, обречённой захлебнуться ядом и ненавистью? Откровенно говоря, нет. Ради Глори? О, Богини, пусть это будет Глори. Пожалуйста».

* * *

От здания «Еженедельника Хуффингтона», которое мы только что оставили позади, до радиовышки САОМТН № 14 оставалось не более часа-двух ходьбы. На северо-востоке от нас виднелась полосочка океана, переливавшаяся всеми оттенками серого, а на юге расположилась громада Хуффингтонской Арены. За которой возвышалось Ядро. Скотч Тейп не сводила глаз с огромного белого шпиля, стальной стрелой пронзающего облака. Тусклый свет фонарей освещал массивную кольцевую площадку, усеянную ретрансляторами, которая располагалась высоко над землей, чуть ниже середины башни. Всё это пока отвлекало малышку от того ужаса, что остался позади.

– И как высоко она поднимается? – спросила Скотч Тейп у Глори, которую, похоже, забавлял восхищённый вид кобылки.

– Намного выше облаков. Никто не знает, с какой целью строили эти башни, но пегасы используют их для выращивания пищи. Тандерхед – один из самый развитых сельскохозяйственных центров Анклава. И мы – одни из немногих, кому за последние пятьдесят лет удаётся каждый сезон собирать урожай с излишком. – Глори даже не пыталась скрыть гордость в голосе. – Ни одно другое из поселений пегасов не может похвастать такими успехами.

– Тандерхед? А это что такое? – спросила Скотч, задрав голову к небу.

– Ну… это мой… это место, где я родилась. – Радость Глори мгновенно угасла; ей трудно было скрывать свою боль. Сделав глубокий вдох, она продолжила уже сухим, педантичным тоном. – До падения бомб Тандерхед оказывал помощь войскам, расквартированным в Башне Шедоуболтов. После окончания войны мы стали одной из главных баз Анклава на востоке. Сначала по той лишь причине, что мы имели доступ к Башне, но после установления нового порядка сразу стало ясно, что Тандерхед смог сохранить и всецело полагался на дух инноваций, которым был так известен Хуффингтон. Сегодня Тандерхед может похвастать одним из самых высоких уровней жизни в Анклаве и прогрессивно мыслящими, технологически, научно и социально подкованными жителями. Не говоря уже о том, что мы первыми начали оказывать помощь поверхности.

Скотч Тейп посмотрела на развалины на юге.

– Так куда именно вы отправляете эту помощь?

Глори покраснела и оглянулась на меня. Я выгнула бровь.

«Она ждет, что я приду ей на помощь? Скотч ведь отчасти права…»

Маленькая серая пегаска вздохнула.

– Ну… сюда. Но предстоит сделать ещё так много, к тому же приходится преодолевать множество препонов. Но мы делаем всё возможное.

«Ага, когда не заняты разработкой биологического оружия».

– Почему вы не спустились раньше? – спросила Скотч, шагая рядом с Глори и позвякивая поясом с инструментами, который она вынесла на себе из Стойла. Увы, ни один из этих инструментов не подходил для снятия ПипБака.

Глори снова вздохнула.

– Мы хотели, но уровень радиации на поверхности в те годы был очень высок. А потом выяснилось, что помогать здесь уже попросту некому. Все пони, которых мы встречали, оказывались дикими, кровожадными монстрами. И, конечно, всегда оставался риск биологического заражения.

Биологическое заражение. Я подняла голову, пытаясь обдумать услышанное.

– Глори… Лайтхувз планировал заразить пегасов рейдерской чумой. Зачем ему это? Почему бы просто не выпустить её возле каждого поселения на Пустоши и не уничтожить всех нас?

Глори уставилась на меня, а потом пожала плечами.

– Мы думали о каннибализме и беспрекословной верности, которые вызывает болезнь… – продолжила я. – Но что если… что если Лайтхувз всего лишь разыгрывал спектакль? Что если инфекция лишь повод, чтобы пегасы никогда больше не возвращались на поверхность? Какая разница, каковы её симптомы, если они никогда не сталкивались с подобной болезнью, и у них перья встают дыбом от одной только мысли о ней?

– Если бы возникла реальная угроза заражения, вроде тех, о которых рассказывали по научному каналу… – Глори прикусила кончик крыла и на мгновение задумалась. – Болезнь, которую внешние источники определили бы, как смертельную угрозу… Ты права. Не думаю, что в этом случае мы спустились бы когда-нибудь вниз. – Её передёрнуло. – А генераторы молний никому не позволили бы добраться до облаков. И не осталось бы ни единой надежды на налаживание отношения между нами и поверхностью.

– Особенно, если лекарство ищет Тандерхед, – добавил П-21. – Отличный способ сохранить статус-кво.

Я промолчала. Мысли о Лайтхувзе не вызвали ровным счетом никаких эмоций. Я хотела остановить его, но это было отвлеченное и слабое желание. Такой же вялый интерес вызывал у меня теперь и ЭП-1101. Хлор и эти сдавленные крики вытравили у меня все чувства, оставив в душе зияющую пустоту. Я споткнулась о камень и едва не шмякнулась лицом вниз. Проклятье, я теперь и ходить нормально не могу.

– Тебе стоит включить радио, – сказала Рампейдж, шлёпнув Скотч Тейп по крупу хвостом, отчего та аж подскочила. К счастью, удар оказался не настолько сильным, чтобы порвать её комбинезон. – Раз уж ты оказалась снаружи, то должна послушать ДиДжея Пон3. Он у нас большой фанат Блекджек.

– Он фанат Охранницы, – пробурчала я. Меньше всего мне сейчас хотелось слушать его россказни. – Что не удивительно, так как он один из тех, кто её и создал, одним Богиням ведомо зачем.

– Охранница? – непонимающе спросила Скотч Тейп, щелкнув переключателем радио. К моему облегчению, из динамика раздался мелодичный голос Свити Белл. Зелёная кобылка замерла, потрясённая. Я вспомнила свою реакцию, когда впервые услышала музыку, не одобренную Стойлом и не восхвалявшую Смотрительницу.

Я показала надпись на своей броне.

– ДиДжей как-то узнал, что я помогаю здешним пони и начал называть меня Кобылой-Охранницей. – Скотч скептически посмотрела на меня, и я пожала плечами. – Не смотри на меня так, я его об этом не просила.

– Но это не мешает ей пользоваться бонусами, – с лёгкой усмешкой заметил П-21. Но я не улыбнулась в ответ. Когда-то меня одновременно и раздражал этот титул, и заставлял втайне гордиться им. Он словно возвышал меня над остальной Пустошью, как бы банально это не звучало. Но всё это ложь. Я ничуть не лучше местных отбросов. Даже хуже. Возможно, только Красный Глаз мог положить столько же народу, сколько и я. Пони, настолько злобный, чтобы подмять под себя Парадайз, определённо, был выдающейся личностью.