Текст книги "Кровь и Звёзды (ЛП)"

Автор книги: Somber

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 76 страниц)

– Давай же упрямая дура! – Сказала кобыла единорог, долбя шаром по моему рогу.

– Позволь мне спасти тебя!

Не я, ты дура! Помогите ей! Её крыло… Святые Богини, её крыло…

Пожалуйста…

Я попыталась выпустить ещё одну пулю, но моя концентрация развеялась. Потом вспышка… нет, Глори! Я должны была найти Глори, и всех моих друзей.

– Гло… рииии… – я задыхалась, чувствую себя разрезанной и мои органы обдавало холодным воздухом. Тогда мой рог дрогнул и установилось соединение. Мир исчез.

<=======ooO Ooo=======>

Я не хотела быть здесь в этой кобыле. Я не хотела иметь ничего общего с этим местом. Мне нужно было найти Глори и вернуть ее крыло обратно. Мне нужно найти Рампейдж и выяснить то, что было внутри нее. Сделать что-нибудь, чтобы помочь Лакуне оправиться от ее ужасного кукла-подобного состояния. Но вместо этого я застряла здесь. И что хуже всего, я чувствовала пару крыльев.

– Я не могу поверить, что мы добрались до Гранд Галлопин Гала! – Провизжала Твист. Она носила зеленое платье, которое, несмотря на листки мяты вокруг воротника, расплывчато напоминало лесной камуфляж. – Ох, я подобрала красивое платье и есть прекрасная грива, и взгляни! Мои копыта накрашены! – провизжала она, с радостью танцуя на светящимися рубиновым копытах. – Самая! Лучшая! Ночь! – Я могла только представить, как много укладки и сушки феном было сделано, чтобы из ее вьющийся гривы получить ровную укладку. Я предполагала, что здесь была задействована магия.

– Как. Бы. Не так. – Ответила Ванити, снисходительно улыбаясь дамам, и заставляя Твист немного надуть губы. Красивый жеребец носил белую парадную форму. – Если ночь вам приятна, тогда считайте, что вам повезло. У Гала заслуженная репутация за доведение кобылок до пьянства.

– Мы все должны присутствовать? – Тихо спросила Псалм, шаркая и ерзая в глубоком полуночно-синем платье, украшенным крошечными заколдованными пятнами сапфиров. Ее белая грива затенила ее лицо, когда она озабоченно смотрела из дверей, тихо жуя конец своей пряди. Твист вздохнула и смахнула его из ее рта, заставляя утонченную черную единорожку немного покрыться румянцем.

– Сама Принцесса украсила нас, так что вероятно ответ будет «да», – сказала Джетстрим, стоя перед зеркалом и аккуратно сдвигая свои темные волосы на место с помощью расчески. Оранжево-золотое платье заставляло ее смотреться, будто она была в огне.

«Слишком ярко для меня, о чем я только думаю? Почему я сейчас парюсь о ее платье, когда Глори нуждается во мне! Кроме того, когда я вообще носила большие, вычурные вечерние платья?»

Синий пегас усмехнулся над Большим Макинтошем и Эпплснеком, спокойно стоящими в свежевыглаженной военной форме.

– Кроме того, половина наших мальчиков являются сопровождением Министерских Кобыл. Не похоже на то, что они просто бы могли пропустить это. – Она посмотрела на Стоунвинга, который, казалось, положительно колеблется в ожидании, и издала тихий вздох.

– Я не могу поверить, ты пригласил меня пойти вместе со своей сестрой. Она будет меня ненавидеть! – Пробормотал Эпплснек, когда смахнул свою желтовато-коричневую гриву в сторону. – Не мог бы ты быть сопровождением своей сестры? – Спросил он большого красного жеребца, нахмурившись.

Большой Макинтош издал легкий смешок.

– Не-а. Как, думаешь, она будет выглядеть, если её будет сопровождать собственный старший брат? – Он посмотрел на дверь, его травинка все еще торчала из его рта. – К тому же, она попросила меня составить компанию её подруге.

– До сих пор не понимаю, почему мне не поручили никакой Министерской Кобылы, – пробормотал Дуф уныло. Это было все равно, что увидеть шлакоблок в парадной форме, и у него уже начинал проступать пот. – Было бы неплохо встретиться с красивой кобылой как они. – Половина Мародёров переглянулись, и к счастью никто не рассмеялся.

Раздался стук в дверь, и сиреневая кобыла просунула в нее свою голову. – Все готовы? Мне нужно чтобы вы, джентльпони, пошли со мной, пожалуйста. Принцесса собирается сделать свой выход. – Макинтош, Эпплснек и Ванити поскакали рысью. Стоунвинг замыкал шествие, не то летя, не то ковыляя по полу.

– Хм… Я-я-я бы тоже хотел пойти на Г-г-гала с Министерской К-к-кобылой, – заикаясь произнёс Эхо. Желтый жеребец, смотрелся совершенно крохотным на фоне тяжелого коммуникационного оборудования, и чуть было не был сбит Дуфом, когда тот сердито фыркнул и побрел к двери.

– Поверь мне, Эхо. От этих кобыл нет ничего, кроме неприятностей. – Кисло сказала Джетстрим. – И они многое теряют, не имея такого отличного парня как ты, на их стороне. – Он очень оживился от этого.

– Что ж, вероятно, нам тоже следует добраться до вечеринки. – Сказала Твист, следуя плавной походкой за остальными.

Джетстрим подбежала к Псалм, слегка толкнув черную единорожку в бок. – Да брось, Псалм. Это же просто вечеринка.

– Я бы не хотела. Я не сделала ничего, чтобы заслужить почтение, – прошептала она, ее темно-синие глаза смотрели на Джетстрим. – Ты уверена, что я не могу остаться здесь, до тех пор, пока все это не закончится? Я не люблю… толпу.

– Это будет не так уж и плохо. Ванити сказал что это, вероятно, будут просто скучные аристократичные разговоры друг с другом. И опять же у тебя есть украшения, ты можешь пойти.

– Хорошо, – пробормотала она. – Прости, но все же…

Неохотно, пара вышла из комнаты.

Гранд Галлопин Гала был без сомнений захватывающим событием, которым я могла бы насладится, если бы не была в ловушке, пока мои друзья… Мысленно я лезла на стены, в поисках какого-нибудь выхода… кого-нибудь способа… чтобы вытащить себя из этих воспоминаний. Мне необходимо помочь им. Чтобы просить прощения. Это было хуже, чем оставить их умирать. Они пострадали из-за меня.

Я никогда не видела такого количества причудливых рубашек и экзотических платьев в своей жизни. Гала был явно общественно значимым событием года. К тому же учитывая, разговоры, распространяющиеся вокруг нас, было очевидно, что Луна была ведущей. Это похоже было больше чем легкое опасение пони аристократов, что Гала мог превратиться в обычный общественный карнавал.

«Вы можете себе такое представить?» «Как неотесанно!»

Мы пробежали рысью мимо единорога с кобылами единорогами по обе стороны. Мне хотелось вонзить меч в его сердце, что бы спасти две жизни и одну душу.

– Как она посмела взять его вместо меня! Я старше. Это должен был быть я! – пробормотал он, скучающим по виду кобылам по обе его стороны.

Заревели трубы, и начала играть музыка формальной процессии. Твайлайт Спаркл вошла в великолепном платье, с закрученными в спираль серебряными галактиками. Макинтош бежал с боку от неё, взгляд его был уверенным, а губы демонстрировали повседневную обычную улыбку. Они приблизились к широкому центральному тронному помосту. Эплджек, одетая на удивление в обычный деловой костюм, вышла вместе с Эплснэком, изо всех сил стараясь улыбаться также непринужденно как её брат до этого, чтобы не выглядеть больной. Из дверей вылетела Реинбоу Деш, в платье которое могло бы сойти за униформу, и с ухмыляющимся Стоунвингом рядом с ней. Послышались аплодисменты и крики из толпы, которые означали, что Министерская кобыла пришлась им по вкусу. Джетстрим слегка вздохнула.

Пинки Пай прыгала, сопровождаемая эскортом по обе стороны. Жеребец и кобыла были одеты настолько формально, насколько могли одеться два клоуна, только радужные парики убили эту попытку. Затем я была поражена Флатершай, вошедшей в легком белом платье, украшенном жемчугом и рубинами, дизайн которого отдаленно напоминал униформу медсестры. С боку от неё шел, с читающейся на лице болью, покрытый шрамами Голденблад. Он не раз обрывал шаг, кашляя и переводя дыхание, пока она терпеливо ждала его с обеспокоенным и нежным выражением. Разумеется это было, то как она обычно смотрит.

Рэрити и Ванити вышли под фанфары, и почти каждый пони за исключением одной охали, одобряя её изысканный наряд. Той пони, что не одобрила, и стоял позади, яростно скрипя зубами, была Джетстрим. Фамильный меч Ванити висевший на его поясе, каким-то образом делал его белую парадную форму ещё более великолепной. В течении нескольких секунд он смотрел прямо на Джетсрим, и я видела, что он хотел бы быть рядом с ней, нежели с кобылой единорогом. Каждый благородный пони одобрял эту пару, потому что они были воплощением всего хорошего, что есть в благородном происхождении. И вправду не было более изысканных, более прекрасных пони во всем мире.

Или все же были? Свет погас, когда большой светящийся шар и блестящие серебряные сферы спускались сверху на землю по бокам от входа. Селестия была такой же, как и всегда. Возможно немного усталой и бледной, но великолепной как всегда. Рядом с ней, выглядевшая энергичной, молодой и уверенной, стояла Луна. Бок обок шли принцессы через процессию, обомлевшую от восхищения. Здесь была Рэрити при её изысканности, а теперь ещё это. Они двигались с величайшим достоинством и все пони склонились перед ними. Не от страха, а из-за любви. Такими были Селестия и Луна. И не было подобных им на все белом свете.

Когда они поднялись на помост, Селестия сделала официальный поклон сестре, затем отошла в правую часть сцены. Ясно было, что это представление Луны и потому Селестия отказалась от него, отойдя на задний план. Твайлайт Спаркл стояла справа от Луны, глядя обеспокоенно на бывшего монарха. Голденблад выглядел так будто он изо всех сил пытался стоять, поддерживаемый с боку Флатершай. Я не эксперт, но это не был похоже на запланированную часть представления. Луна взглянула на него обеспокоенно, затем посмотрела на собравшуюся Эквестриевскую элиту. Она сделала легкий, глубокий вдох, и когда она начала говорить, её голос звучала не как грохот громкоговорителя, но по странному выдающимся, как будто она говорила со мной, и только со мной.

– Пони Эквестрии. В течении двенадцати долгих лет мы боролись… мы жертвовали… мы трудились, против врага без раздумий или сожалений. И не смотря на нашу боль и трудности, мы приняли эти вызовы с решимостью и силой, способной заставить сами звёзды дрожать в страхе.

Пока она говорила, звук медленно усиливался, так, как будто сам замок говорил с нами.

– Несмотря на неприятности, с которыми мы столкнулись в эти долгие и не стабильные ночи, сегодня мы найдём утешение в нашей традиции и прославим наше достоинство, наше единство, нашу мощь! Поэтому со смирением и благодарностью ваша принцесса приглашает вас на эту славную ночь и заявляет: Пусть Гранд Галлопин Гала… начинается!

И с этими словами чувствовалось, как сама Эквестрия подала голос, и толпа взорвалась овациями.

С радостным визгом Пинки Пай бросилась к сонетке свисающей поблизости. Прозвучал гонг, и внезапно бархатные шторы были сдернуты, показывая десятки клоунов, акробатов, жонглёров, тумблеров и певцов. Каскады фейерверков взорвались с такой энергией, что на мгновенье, казалось, день вернулся. Серпантин спускался словно дождь, и облака бесчисленных шариков поднимались из умело спрятанных коробок вокруг тронного зала. Ошеломленные аристопони внезапно оказались вовлечены в вечеринку, на два коротких шага удаляясь от беспорядка.

Джетстрим, Псалм и Эхо проделали путь вниз по лестнице и к платформе, где Принцесса, Министерские Кобылы, и прочие Мародеры встретились с другими определенными лицами.

– Уж слишком, что скажешь, Пинки пай? – Рэрити наблюдала как жонглирующая пирогами пони в ярком клетчатом костюме, катится на верху большого шара.

– Что ты имеешь в виду? Я сделала Гала таким, каким он должен был быть! Пони играют, пони танцуют…! – Она захлопала глазами на единорога с самоуверенной ухмылкой. – А что ты предпочла, будь это в первый раз?

Рэрити взглянула на Блюблада, смотря исподлобья и вздрогнула.

– Я бы ничего не предпочла.

– Отличная речь, Сестренка. Я рада, что ты изменила свой традиционный Кантерлотский голос, – сказала Селестия с любящей улыбкой. – Я никогда не находила его полезным.

– Вы использовали его двести шестьдесят три года, – прохрипел Голденблад, сидя с закрытыми глазами, в то время как Флаттершай держала копыто на его лбу.

– Ты должен вернуться в постель. Тебе все еще не очень хорошо, – тихо возразила желтая кобылка.

– Ох, я должен продержаться еще час или около того, – сказал он, смотря на Рэрити. – Не так ли?

– Что ж, нужно привлечь их внимание где-нибудь еще, – сказала Рэрити, немного взволнованно нахмурившись.

– Я бы не хотел стать причиной спектакля, – прохрипел он, кашляя в платок. Флаттершай достала исцеляющее зелье из ее платья; очевидно сходство с формой медсестры не заканчивалось его стилем. Всего за несколько секунд, он был в центре внимания большого количества пони, когда он выпил восстанавливающее жидкое лекарство.

– Министерская Кобыла Министерства Мира, одетая как медсестра, поддерживает членов аристократии, – тихо сказала Ванити рядом с Джетстрим. – Очень хорошо сделано, племянник. – Во взгляде Рэрити обращенному к Голденбладу, и близко не было восхищения. По правде говоря, он был похож на слабое выражение беспокойства.

– Вы не останетесь, Принцесса? – Твайлайт Спаркл спросила Селестию, когда она отвернулась, пойдя к выходу позади трона.

Радужногривая аликорнша оглянулась к Твайлайт и покачала головой с грустной улыбкой.

– Нет. Боюсь, мое сердце не в торжестве. К тому же, – сказала она спокойно, поглядывая на Голденблада, кашляющего розовыми и красными пятнами в свой платок, – Я бы не хотела отвлекать внимание от своей сестры. – Голденблад невесело улыбнулся, когда посмотрел на Селестию перед тем как сжать глаза в другом приступе мягкого кашля. Он выглядел почти… пристыженным.

Селестия протянула копыто к плечу Луны и сказала, как если бы отправляла ее в бой, – Удачи Луна. Будь сильной. Гала сломил множество великих и могучих пони до этого.

– Мне кажется, я смогу справиться с несколькими аристопони на вечеринке, Сестра, – сказала Луна, как если бы прикосновение оскорбляло, подразумевая, что она не могла.

– Ты будешь удивлена, тем как они могут оказывать давление, если ты не будешь осторожна, – предупредила Селестия, посмотрев на толпу.

– Ох, как сто тридцать первое Гала, где ты превратила половину присутствующих в лягушек а другую половину в свиней? – предложила Твайлайт с доброй улыбкой. От взглядов своих друзей она покраснела.

– Мне было любопытно, был ли наш опыт гала самым худшим.

Селестия вздрогнула.

– Да. Точно как тот. Я не думаю, что кто-нибудь смотрел мне в глаза в течение двух лет после этого. – С этими словами Принцесса отдала Твайлайт прощальный поклон с улыбкой и тихо пошла к выходу.

– Я полагаю, мы должны пообщаться и побеседовать об этих вещах с народом? – Спросила Эпплджек, с видом, как если бы она охотнее жевала гвозди, нежели чем тратила время на разговоры с чванливыми пони.

Пинки Пай отскочила в строну с группой исполнителей, дико хихикая.

– Нет глупая! Мы должны веселиться, – сказала она с визгом. Веселье конечно было понятие относительное. Я, бывает, схожу с ума время от времени, но никогда в масштабах «операция Пинки Пай». Я подумала, что с момента создания своего министерства, она организовала школу развлечений специально, чтобы исполнителей хватило для Гала. Они были везде, аристократы ошеломленные, не в силах представить, что происходящее было реальным. Ни один пони не осмелился пообщаться с принцессой.

Министерские кобылы и их сопровождающие начали разделяться, смешиваясь с хаосом. Джетсрим осталась с Эхо, эти двое похоже имели сомнительные шансы, что с ними кто-то заговорит. Кроме Дуфа, который видел шведский стол и ничего более.

– Я те говорю, что они все кучка лживых обманщиков и подлых змей, в этом их суть, – горько жаловалась Эплджек, на группу аристократов (и одним своим жестом Эплджек изо всех сил изобразила презрительные взгляды и движения за её спиной) когда мы проходили мимо.

– Они заберут у тебя всё что смогут, а потом продадут в двое дороже, чем оно стоило изначально.

Рэрити деликатно кашлянула, комментируя:

– Эплджек, я полагаю мы называем это «получение прибыли».

Позади оранжевой кобылы, Эплснэк показал жестом на накопытные часы.

– Правда? Я бы назвала это «барыжничеством»! И алчными махинациями. Я пытаюсь заставить их быть честными, поставив некоторых родственников ответственными и смотрящими если это помогает исправить их. Я бы не жаловалась, если бы они делали это раз или два, но им не избежать неприятностей из-за того, что они сделали до этого, – сказала Эплджек и сердито топнула копытом, что идеально совпало с изображением пинка Эплснэка, четко по верх толпы.

– Ладно, ведь должен же быть кто-то, с кем бы ты могла работать. Ты же поставила Брейбёрна во главе Айроншод Файрармс, – Рэрити говорила с откровенным беспокойством.

Эплджек изобразила неуверенную улыбку.

– Рэрити, не думаю, что ты заметила, но Брейберн заполучил небольшой участок в своё владение.

Белый единорог задумчиво кивнул.

– Ммм, да. Он действительно похоже, немного не в себе последнее время.

– И его семья. Все остальные… Хипокамус, Флеш, Бум… Я вхожу в комнату, и такое ощущение, что они только кивают и ждут когда я уйду, чтобы продолжить свои грязные делишки! Я ощущаю себя сиделкой для жеребят!

– Я хотела бы дать тебе несколько рекомендаций, но боюсь большинство моих партнеров, ограничены моим же министерством, – Рэрити с сочувствием улыбнулась Эплджек.

– Ох, Голденблад предложил несколько бизнес-пони, но я не могу отличить их от змей, – Рэрити похоже была не в восторге при упоминании этого больного пони, после чего Эплджек продолжила:

– Хорс похоже единственный, из тех кого я встречала, кому наплевать на деньги и сколько он заработает на этой войне. Он больше заботится о своих изобретениях, чем о прибыли. Но Голден сказал мне быть с ним повнимательнее. Осторожнее.

– Ну, со всеми связями, какие могут быть у Голденблада, я не нуждаюсь в его советах насчёт того, что мне делать, – твердо заявила Рэрити.

– О? Он вмешивается и в Стиль тоже?

Рэрити открыла рот, дабы воспротивиться:

– Не… нет, на самом деле нет. Он не говорит, мне того чего бы я не могла сделать сама, – её губы сжались когда она посмотрела через комнату на Флатершай.

– Но он мне всё равно не нравится. Он… – Но в независимости от того что, он был за пределом слышимости, когда Джетстрим уходила прочь. При других обстоятельствах я была бы очарована, но сейчас, все что меня могло интересовать, были ли мои друзья живы. Я понимала, лучше надеяться, что они в порядке.

Джетстрим бродила в толпе, явно в поисках серого пегаса. Пинки Пай танцевала на рояле в одной из комнат, улыбаясь с выражением – «веселье или ничего».

– Мне хотелось бы узнать, могу я вас спросить кое-что о мисс Марипони? – произнёс Бик Макинтош своим низким уверенным голосом. Он стоял с Твайлайт Спаркл в нише, в стороне, Джетстрим заглянула, немного притормозив, и её уши задергались. Мне было бы тоже любопытно, если бы я не думала о Лакуне, как о сломанной кукле. Когда же это дурацкая память закончиться?

– Кто? – Твайлайт Спаркл заморгала в замешательстве.

– Марипони?

Твайлайт Спаркл внезапно начала:

– Ах, да Марипони, – она неловко рассмеялась. – Я… э-э… она смущается при виде меня. Ты знаком… с территорией Великолепной Долины. Видимся постоянно, – сказала она со смущённой улыбкой.

– Ну… мне хотелось бы узнать… не упоминала ли она меня? – Бик Макинтош выглядел не уверенным и обеспокоенным этим, что было довольно трогательно.

Твайлайт моргнула, затем улыбнулась:

– Ну да, теперь когда я думаю об этом, полагаю она упоминала. Она хотела покинуть министерство, лишь бы чаще видеться с тобой. Всё так запутанно.

– В самом деле? Хм… – Бик Макинтош выглядел сбитым столку, и даже немного взволнованным.

– Разве я что-то не так сказала? – Твайлайт спросила обеспокоенно.

Большой красный пони вздохнул.

– Дело в том… она настолько умнее меня. Я просто… Я не знаю почему ей нравится быть рядом со мной. Она такая умная, милая кобылка. Не понимаю, что она нашла в таком пони как я.

Твайлайт моргнула, затем слегка улыбнулась:

– О, не беспокойся об этом, – она вздохнула и посмотрела на свои полированные копыта. В министерстве творится безумие. Я имею ввиду, когда вы помещаете так много умников в одну комнату, а там уже и так полно идей летающих вокруг, то к концу дня ты ощущаешь себя поджаренным. Пони как ты, такой… – Она замолчала, и он улыбнулся ей, когда она подбирала слова.

– Глуповатый? – предложил Бик Макинтош, и она покраснела.

– Спокойный, – возразила Твайлайт с улыбкой. Это позволяет пони как она, расслабится и отдохнуть от этой нагрузки, что мы испытываем в министерстве, – Твайлайт вздохнула, взглянув на переполненный зал.

– Поверь мне быть умным, не значит быть счастливым, – затем она посмотрела на него с улыбкой:

– И ты делаешь её счастливой.

Настроение Бик Макинтоша явно улучшилось, как и его вернувшаяся привычная улыбка.

– Хорошо, спасибо Твайлайт. Я надеюсь ты передашь ей, что я жду её снова. Я думаю пригласить её и кое-кого из Мародеров поиграть в хуфбол.

– Хуфбол? – Твайлайт моргнула в замешательстве и с некоторым беспокойством. – Хм… ну… ну я не думаю, что она когда-либо играла в хуфбол? – Фиолетовая кобыла потёрла подбородок:

– Разумеется! это наверняка будит весело!

– Ага, – Согласился он с кивком.

– Тогда я наверняка смогу спросите у неё. Спасибо Твайлайт.

Твайлайт Спаркл, казалось, хотела что-то добавить, но затем слегка поникла:

– О. Да. Конечно. Нет проблем.

Обычно меня интересовали пары и удивительные открытия, но на данный момент я задавалась простым вопросом, оказалась ли я в ловушке этой памяти на несколько часов… дней? Как долго может длиться шар памяти? Это была не плохая память. На самом деле, по сравнению с многими воспоминаниями, что я испытала, я просто наслаждалась вечеринкой и очевидным весельем. Пинки Пай взяла чепуху аристопони и заставила всё её безвкусие, неудобство, засиять в праздничных играх, в их тоскливой достойной жизни. Очевидно это было не то, к чему они привыкли, но ни кто не смел жаловаться, с Принцессой её веселье удваивалось.

Здесь были радость и смех. Две великолепных кобылы гимнастки поцеловали Эхо в щёки одновременно, вынуждая молодого жеребца прикрыть румянец своими копытами. Дуф нашёл поднос с сыром, и это в итоге испортило аппетит любому пони стоящем по ветру. Стоунвинг пролетел сквозь твёрдую стену, к большому удивлению зрителей, в том числе Реинбоу Деш, и разочарованию Бик Макинтоша. Ванити и Рэрити дрейфовали мимо, словно островок спокойствия, сосредоточенности и вежливости.

Кульминацией Галы было вручение медалей Мародерам за их работу по захвату контроля над некоторыми угольными шахтами на восток от Хуфингтона. И за их удержание от превосходящего силами противника. Наконец то, вечеринка начала потихоньку утихать… и Джетстрим услышала крик кобылы.

– Помогите! Кто нибудь! Пожалуйста, помогите!

Мой носитель поднялась в воздух и пролетела по холлу как комета. Она нашла Флатершай в нише вместе с рухнувшим, кашляющим и скрежещущим Голденбладом. Она прижимала копыто к его горлу.

– Твое сердцебиение беспорядочное и очень слабое! Мы должны доставить тебя в госпиталь. – она посмотрела на Джетстрим. – Найдите Твайлайт! Она может телепортировать его! Или может быть Реинбоу Деш может отнести его туда. Он не тяжелый!

– Уже в пути! – Джетстрим сказала сразу же, расправляю свои крылья.

– Стой! – задыхаясь сказал Голденблад в момент когда развернулась что бы выполнить инструкции Флатершай. Синяя кобыла замерла и оглянулась на пытающегося подняться жеребца. Он снова закашлял, кровь закапала на его униформу.

– Пожалуйста. Стой. Со мной… Со мной все будет в порядке.

– С тобой ничего не будет в порядке! Твое сердце отказывает! – Флатершай настаивала, но он поднял свое копыто к ее рту, заставляя замолчать.

– Мое сердце… отказывает уже… несколько лет. Со мной все будет… в порядке, – сказал он мокрым, вымученным тоном. – Еще один час. Потом… Луна удалится… и все… важные… пони начнут… расходится по домам. – он дернулся и схватился за покрытую рубцами грудь, мокрый кашель дребезжал тихо в его теле. – Все должно пройти идеально этой ночью. До… самого… конца.

– Но почему? – Флатершай спросила обеспокоенно, сдвигая его мокрую золотистую челку с его зарубцованного лба.

– Куда направляется… знать… туда следует… народ. Луна… меняет многое… они должны принять ее. Принять министерства. Поддержать и ее, и их, – сказал он фыркающими, задыхающимися фразами. – Уверенность в Луне… единственное, что имеет значение… на данный момент. Если знать поверит… то и народ… поверит. И они будут сражаться за нее… потому-что… они будут верить в нее – он задыхался, пока она поддерживала его, находясь рядом. – Еще час и я пойду.

Взгляд Флатершай потяжелел.

– Я не позволю своему пациенту умереть. Мы зовем Твайлайт.

– Твайлайт… должны… видеть… с Луной… именно сейчас! – он настаивал, не отпуская ее переднюю ногу. – Пол часа. Потом… все пони… начнут… расходиться. Внимание… переключится… с Луны. – Он сжал ее переднюю ногу. – Пожалуйста, Флатер… шай… Моя жизнь… не важна… по сравнению… с вами семью. Пожалуйста…

– Я могу отнести его! – сказала Джетстрим уверенно. – Никто не будет искать меня. Я получила свою медаль. Я могу полететь с ним в госпиталь, а Вы можете следовать за мной.

Флатершай посмотрела на него с нежной улыбкой. – Мы отправляемся в госпиталь, Голденблад. И я найду способ улучшить твое самочувствие. И ты не будешь спорить. Ясно? – Джетстрим сбросила разукрашенное платье и с помощью Флатершай аккуратно положила Голдеблада себе на спину между крыльев.

– Ты должна… остаться здесь. Шестеро… вместе с Луной. Символично…

– Он всегда так много говорит? – спросила Джетстрим, распределяя его вес.

– Он очень плохой пациент. – сказала Флатершай и они вместе вылетели через боковой выход из дворца. Тени и вспышки фейерверков прятали их, пока они летели над городом.

– И не… настолько хороший… сопровождающий… прости… – Голденблад прошептал с тревожной слабостью между задыхающимися вздохами, пока они летели в ночь меж фейерверками и бенгальскими огнями.

– Ничего. Я все равно не умею веселиться на больших вечеринках – ответила Флатршай летя рядом с ним. – Но я позабочусь о тебе, Золотце. Я позабочусь о тебе.

<=======ooO Ooo=======>

Когда воспоминание исчезло, я осталась лежать на спине в постели, с повязкой, обёрнутой вокруг глаз и привязанной к кровати. Я подняла копыто, чтобы отбросить повязку, только чтобы обнаружить его сдерживаемым оковами. Я дёрнула всеми моими конечностями один раз, поняв, что они все стянуты. Я дёргалась снова и снова.

– Как шар памяти? – спросила кобыла сбоку, и я повернула голову в её направлении, мой рог начал светиться, чтобы убрать повязку с глаз. Что-то тяжёлое постучало по нему. – Не надо. Ты ранила двух моих медсестёр. Снимешь повязку, и я разобью твой рог, потом перенесу тебя на улицу к гулям. Понятно?

– Где мои друзья? Кто вы? Где я? – спросила я. Если это был Анклав, то я собиралась бы порвать их всех на части или умереть, пытаясь.

Кобыла вздохнула.

– Твои друзья живы. Некоторые из них всё ещё находятся в тяжёлом состоянии. Меня зовут доктор Триадж. Ты в Университете. Ты – гость Коллегиума. – Повисла пауза. – Я собираюсь снять твою повязку. Пожалуйста, сохраняй спокойствие. Мы чуть не убили тебя, пытаясь успокоить раньше.

Я чувствовала, как повязка медленно стискивалась прочь, мои глаза… мой правый глаз, левый был ещё закрыт повязкой… пытались сфокусироваться на кобыле передо мной. Всё было размыто, и блестки танцевали в углах моего зрения, пока зрение старалось изо всех сил сосредоточиться на бледно-голубой единорожке с гривой цвета глубокого индиго. Её докторский халат пестрел от крови. Я дёрнула мои оковы и она скептически выгнула бровь.

– Собираешься ли ты быть в состоянии следовать моим инструкциям и оставаться в постели?

– Я хочу увидеть своих друзей, – сказала я как можно более ровно.

Она снова вздохнула.

– Почему ни один пони никогда не слушает своего врача? – Прогулявшись к двери, она толкнула её. – Мне нужна инвалидная коляска, пожалуйста, – крикнула она в коридор, прежде чем вернуться к моей кровати. – Теперь я хочу, чтобы ты сохраняла спокойствие. Мы пошли на довольно экстраординарные меры, чтобы попытаться спасти тебя. Если бы ты не помогла нам в клинике Флаттершай… ну…

– Как Глори? – спросила я тихо.

«Видите? Посмотрите на меня: я – само спокойствие».

– Она стабильна, и в лучшей форме, чем ты. У тебя есть серьёзное биомагическое заражение. Ущерб весьма обширен. Нам пришлось поместить тебя в автономную исцеляющую кабину только, чтобы стабилизировать тебя на достаточно долгое время для операции по удалению некротических тканей, и засунуть тебя обратно на второй заход. Радуйся, что понравилась Профессору. Я не помню, чтобы она позволяла какому-нибудь пони две поездки через трубку раньше. – Она подняла ключ своей магией. – Я говорю тебе всё это, потому что потребовалось почти шесть часов, чтобы собрать тебя обратно. Я не хочу, чтобы ты разрушила весь этот труд от передозировки глупостью.

Одну за другой, она снимала оковы.

– Я должна увидеть моих друзей. Сейчас же, – сказала я решительно, медленно скатившись с кровати и прокатившись по полу. Затем я боролась с желанием закричать, когда мои ноги согнулись под мной, и я рухнула на пожелтевшую плитку. Мои ноги изогнулись перед моими глазами! Они не должны так сгибаться!

– Тебе действительно нужно прислушиваться к своему врачу, – сказала она, когда её синее магическое свечение обернуло меня и положило на кровать. – Некоторые из твоих костей превратились в некую консистенцию густой резины. Мы пытаемся найти лечение для укрепления твоих конечностей. К счастью, позвоночник, череп, таз, рёбра остались практически нетронутыми. Твои ноги, однако… – И она уклончиво пожала плечами, когда белый земной пони жеребец с кьютимаркой в виде розового сердца вбежал внутрь, толкая инвалидную коляску.

– Скажите мне состояние Глори. Вы смогли… – Я с трудом сглотнула. Как я могла просто спросить, смогли ли они вернуть ей её крыло?

– Нам удалось остановить внутреннее кровотечение у четырёх из вас. Аликорн… ну… я не осмелюсь гадать о её физиологии. Рампейдж восстановилась сама по себе. Она была той, кто нашёл нас. Пошла прямо к профессору, – сказала Триадж, осторожно поднимая меня ещё раз, и сажая в кресло.

С левым глазом, покрытым повязкой, мне приходилось поворачивать голову, чтобы осматриваться. Мы вышли в значительно более грязный больничный зал, чем клиника Флаттершай… но, по крайней мере, здесь не было на стенах написано «ИГРАТЬ». Она побежала вперед, пока жеребец толкал меня вперед.