Текст книги "Кровь и Звёзды (ЛП)"

Автор книги: Somber

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 76 страниц)

– Верь или нет, твои травмы были самыми тяжёлыми. Физически, по крайней мере.

– Блекджек! – крикнула Рампейдж, бросаясь вниз по коридору и отталкивая в стороны любого пони, попавшегося на её пути, как кобылоподобная лавина. Она поскользнулась на плитке, и только магия Триадж остановила её от удара в меня. – Как поживаешь? Они сказали, что ты была стабильной, но… но… как ты? – Спросила она с её огромными и круглыми глазами. Она приложила свой вес к моим коленям, и я стиснула зубы, чувствуя, как они гнутся. Она отдёрнула ноги назад, и выражение её лица как-то сделало ощущение ещё ​​хужё.

– Я в порядке. Мы собираемся проверить Глори, – сказала я, касаясь её гривы. От ужасного взгляда на её лице, моё сердце начало вяло глухо стучать в груди. – Что случилось, Рампейдж?

– Я не знаю. Я ничего не помню после того, как мы спустились по лестнице. Когда я пришла в себя, мы были на лифте, открывшемся на строительной площадке недалеко от университета. Я пришла прямо сюда за помощью.

– Она была очень настойчива, – тихо сказала Триадж, рысью скача впереди нас, – Я думаю, что она поклялась личной, бесконечной и вечной войной на уничтожение, если мы тотчас не помогли бы тебе. К счастью, Профессор согласилась.

– Я бы тоже, – ответила Рампейдж с угрюмым видом. Триадж просто раздражённо закатила глаза.

– Рампейдж, как Глори? Ты видела её… или нет? – спросила я, и она быстро отвернулась, когда санитар перестал толкать меня. Другие сотрудники в грязной палате смотрели на меня настороженно. Учитывая, что я могла бы убить их взглядом, это было не очень удивительно.

– Я не видела никого, за исключением П-21, – тихо ответила Рампейдж. – Я не хочу… Ты знаешь… что-то случилось. – Она закусила губу. – После того, как я проснулась, я постоянно чувствую… Я не думаю, что я в безопасности… Ты понимаешь? – Она посмотрела на меня со стыдом в её розовых глазах, прежде чем тихо отступила назад. Магия засветилась вокруг инвалидной коляски, когда Триадж толкнула меня на несколько последних футов в грязную, тусклую, сырую комнату.

«Ох, Глори».

Мне хотелось плакать, когда я увидела её, лежащую неподвижно ​​в дряхлой больничной койке. Магический монитор тихо пищал, пока она лежала на животе с одеялом на ёё задних ногах. Одно серое крыло лежало расслабленно на её боку. Другого… не было…. Я дрожала, протягивая копыто к ней, слёзы текли по моим щекам, пока я смотрела, как моя протянутая конечность медленно склонялась, когда мышцы свело судорогой. Я прижала ногу к груди, смотря на пегаску без сознания.

– Вы не смогли спасти ее крыло? Положите её снова в магическую восстанавливающую штуковину… – пробормотала я заплетающимся языком, шмыгая носом, моё тело начало трясти. Это была моя вина. Я не вызывала ничего, кроме боли и страданий в своей жизни. – Сделайте что-нибудь! Пожалуйста! – сказала я, скрутив и схватив грязный медицинский халат Триадж копытами. – Я сделаю всё, что хотите. Просто приведите её в порядок!

Доктор лишь вздохнула.

– Мы не можем. Когда её крыло был отделено от тела, гниение началось незамедлительно. Все, что достигло вершины лифта, было костью, мертвым мясом, и перьями.

– Дайте ей Гидру! Что-нибудь! – просила я, стиснув зубы, чувствуя, как мои передние конечности изгибались. – Я… Я не могу оставить её в таком виде.

Триадж заворчала с раздраженным смирением:

– Даже если бы она могла сработать, количество Гидры, которое бы мы должны были использовать, вероятно, вызвало такие огромные количества заражения порчей, что она была бы мертва в любом случае. Так же, как ты, – сказала она, поднимая планшет с бумагой.

– Заражение? Я?

– Я не видела разрушений от порчи, как твоё, долгое время. Ты бы видела твоё сердце! Мы сняли, по крайней мере, около полдюжины опухолей с лёгких и лимфатической системы. Я не могу даже предположить, что она делает в твоей скелетной структуре. – Она ткнула в мою грудь планшетом. – Знаешь, что? Забудь, забудь о своих костях, – сказала она, и её губы скривились в сердитой ухмылке. – Я не могу даже предположить, как она поимела твой мозг.

– Мой мозг? – пробормотала я тупо, получив взгляд, будто я только что доказала её аргумент.

– Мозг это орган, а твои органы поимели. У меня возникли проблемы с поиском биологических систем, которые не были повреждены в значительной степени. Мышцы. Эпидермис. Похоже, твоей репродуктивной системе повезло. Тем не менее, это всё, – сказала она, глядя на планшет. – Ты знаешь, редко, кто мог подвергнуться порче и получить достойную пользу от неё, как регенерация и тому подобное. Но большинство, как ты, просто умирают. Обычно мне наплевать, но я потратила много времени, энергии и хорошей химии, пытаясь собрать тебя воедино. Минимум, что ты можешь сделать, это попытаться сделать вид, как будто ты собираешься попробовать и держать эту тушу мяса, что ты называешь телом, в каком-нибудь отдаленно напоминающим рабочее состоянии.

– Вы не понимаете, – сказала я тихо, смотря на бессознательную фигуру Глори. – Это моя вина. Пойти через туннели было моей идеей. Это стоило ей её крыльев. – Её крыльев. Я могла бы также сжечь её на огне и назвать это днём. – Я должна исправить это.

– Ты должна заботиться о себе. Тебе осталось жить месяцев шесть. Может быть, год. Мы сняли самые вопиющие опухоли порчи, но есть и другие внутри тебя, и… – Я заставила её замолчать с жёсткой тряской.

– Неужели вы не понимаете, доктор? Я не имею значения! Всё, что имеет значение, это помощь моим друзьям. Я умру в течение года, ну и что?! Глори придётся провести остаток своей жизни застрявшей на земле, потому что я выбрала туннель, и она последовала за мной. – Я зажмурилась, пытаясь контролировать свою тряску. – Я должна помочь ей летать. Скажите мне, что есть способ.

Триадж попятилась назад из зоны досягаемости, и я упала прямо из кресла и растянулась на своём лице.

– Потрясающе. Я слышала то, что ДиДжей Пон3 говорит о тебе, но я никогда не думала, что это могло быть правдой, – сказала она, пока я пыталась совладать с ногами подо мной. Триадж подняла мой подбородок своим копытом и посмотрела в мои глаза с удивлением. – Как, чёрт возьми, ты ещё не умерла? – Её голос был смесью изумления и отвращения. – Ты говоришь мне, что тебе серьёзно… искренне… наплевать на себя? Что ты готова умереть и гнить, пока помогаешь другим? Мы должны были просто позволить тебе умереть и сберечь свои ресурсы.

– Забавно… Я думала, что помогать другим – это хорошо, – пробормотала я, – Вы второй врач, которого я встретила, думающий, что я сглупила, навредив себе, чтобы помочь другим.

Она пристально посмотрела мне в глаза и медленно покачала головой.

– Что хорошего в твоей помощи, если она убивает тебя? Ты думаешь, что пони не будет нужна твоя помощь после того, как тебя не станет? Что ты не будешь нужна своим друзьям? Если ты не заботишься о себе, то всё, что ты делаешь, это нездоровый, мазохистский суицид. И я не потрачу свои мастерство и усилия на случаи самоубийства.

Она толкнула меня, встала и левитировала меня обратно в кресло.

– Что касается твоей подруги, то до неё у меня было только два пациента-пегаса, и у обоих крылья были на месте. Я полагаю, что, если тебе нужно больше информации, то советую тебе попробовать просто проползти вниз по дороге к небесному порту и спросить пегасов там, есть ли у них способ отращивать крылья, потому что у меня – нет.

И с этим, она убежала из комнаты.

Я сидела очень долго, использовав свою магию, чтобы пододвинуть себя ближе к кровати. Я протянула копыто, нежно гладя взъерошенную аметистовую гриву пегаски, боясь момента, когда она, наконец, проснётся. Грива росла действительно быстро. Довольно скоро, она была бы достаточно густой, чтобы снова прикрывать её.

Мягкий звук прочищающегося горла заставил меня посмотреть на П-21. Рампейдж свернулась у двери, выглядя такой же потерянной, как и я.

– Привет, – сказал он тихо.

– И тебе привет. – Он выглядел настороженным. Напуганным. Обеспокоенные за меня. Но я также заметила кое-что ещё: он больше не хромал. Я оглянулась и увидела, что на его задней ноге не было скобы. – Они поправили её?

– Очевидно, эта восстанавливающая кабина представляет собой какую-то сверхмощную магию. Убрала рубцы. Я, наконец, чувствую, что могу ходить без того, чтобы моя нога отваливалась, и это хорошо, потому что ХМА почти растворила всю мою ногу, – сказал он с невеселой улыбкой. – Скотч Тейп и Лакуна в плохом состоянии. У Скотч Тейп несколько значительных внутренних кровотечений. Я думаю, что, будучи моложе, она была более восприимчива к магическим полям. Она… ни с кем не разговаривает. А Лакуна просто стоит там. Она будет следовать за тобой, если ты поведёшь её, но не более того.

Я закрыла глаза. Я не знала, как могла им помочь. Но я должна была… Я должна была помочь им всем.

– По крайней мере, ты по-прежнему со мной, – сказала я с улыбкой, протягивая копыто, чтобы слегка толкнуть его плечо моей вялой конечностью. Но его печальная улыбка растаяла, когда он посмотрел в сторону, тревожно нахмурившись. – Что? Что такое?

Его голубые глаза смотрели на стену, на дверь, на Глори… на всё, что не было мной.

– Я… я не уверен, что могу продолжать это делать, Блекджек. Я не знаю, почему мы продолжаем подвергать себя опасности снова и снова. С Девяносто Девятым покончено. Брось ЭП-1101 на дно реки или той шахты или куда ещё, и давай вернёмся к Капелле и снова заживём жизнью без монстров или убийства. Просто спокойной жизнью так долго, как мы сможем. – Он закрыл глаза. – Там Священник. Секаши. Метконосцы. Даже Чарити. – Он сжал губы и шмыгнул носом. – Я нашёл кого-то, благодаря кому я чувствую себя исцелённым и полноценным и… я не хочу потерять его снова. Я был в этой дыре и… Я собирался умирать. Я собирался потерять всё это навсегда, и я чуть не позволил этому случиться. И если ты продолжишь этим заниматься…

– Ты умрёшь, – тихо сказала я, чувствуя, что моё разлагающееся, никчёмное сердце было вырвано из моей груди, и лишь пустота осталась внутри. Я закрыла глаза, чувствуя эту боль.

И больнее всего было то, что он был прав. Я была проклята. Я была как ходячий шар боли и страдания, и каждый пони, кого я встретила… хороший, плохой, или другой… был разбит на части, когда я прокатывалась рядом. Раньше я думала, что если буду держать всех моих друзей ближе, по крайней мере, я могла бы вредить себе. Ловить пули моей проклятой шкурой. Но я не могла больше этого делать. Я старалась быть сильной, но я не была достаточно сильной. Я старалась быть стойкой, но я не была достаточно стойкой.

Чёрт, я даже больше не могла позаботиться о себе.

– Ну, тогда… как только вы все почувствуете себя лучше… Ты должен идти, – сказала я. – Возвращайся к Капелле. Ты умный и башковитый. Ты им понадобишься, если они собираются отстроить то место надлежащим образом. Возьми Глори и скотч Тейп с собой. Лакуну тоже. И Рампейдж, если они позволят.

– Но ты не пойдёшь с нами?

– Я не могу, – сказала я тихо, закрыв глаза. – Что-то плохое творится в Хуфингтоне. Что-то… что-то плохое, начавшееся много лет назад. Голденблад сделал что-то… какой-то план или заговор с участием ЭП-1101. Кроме того, если я действительно пойду к Капелле, то несчастье будет следовать за мной и туда тоже.

– Какое это имеет значение, Блекджек? Это было двести лет назад.

– Это важно! – огрызнулась я, глядя на него. Он выглядел потрясенным моей реакцией, и я надрывно вздохнула. – Единственная вещь, в которой я абсолютно уверена, это то, что Голденблад не делал ничего, что не имело значения. И я знаю… Я просто знаю в глубине души, что это плохо. Может быть, это была та штука, в которую я выстрелила из Причуды. Может быть, это тот, кому служит Сангвин. Я не знаю. Всё, что я знаю, что какому-нибудь пони необходимо прекратить это, или Хуфингтон будет лишь продолжать убивать. Если убийство не собирается останавливаться, я не могу бросить это.

Он просто смотрел на меня грустными глазами.

– Ты невероятна, Блекджек. Ты действительно… но я – нет. Мне жаль, – сказал он тихо, повесиив голову.

– Не надо. Это самое умное, что можно сделать, – пробормотала я тихо, – И ты меня знаешь. Я идиотка.

Он шмыгнул носом, поднявшись на копыта и молча покинул больничную палату. Я просто протянула копыто и снова погладила по щеке Глори, пытаясь не обращать внимания на изгибающиеся кости в ноге. Он всё делал правильно. Он был умным пони.

* * *

Я не знаю, как долго я сидела там, в одиночестве, прислушиваясь к монитору, сигналившему о её основных жизненных показателях минуту за минутой, час за часом. Потом я увидела крошечное движение головы. Волосы упали на её глаза, когда те медленно открылись. Она не смотрела на меня. Она и не должна. Её правое крыло приподнялось только на дюйм или два и упало. Её левое… перевязанный обрубок слегка пошевелился. Её глаза медленно закрылась, ища утешение в забвении, когда она начала плакать, разрываясь и задыхаясь от рыданий.

Она подверглась предательству своим народом, потере своей кьютимарки, отказу от своей семьи, она испытала унижение и страх и пережила моё эгоистичное саморазрушительное дезертирство. Теперь она потеряла основу себя. Только я когда-либо достигала момента, когда Пустошь почти победила, но это была я. Теперь Пустошь атаковала моих друзей, и она побеждала.

Я протянула к ней копыто, и она откатилась от меня, прижимаясь лицом к матрасу, и плача так тихо, как только могла. Медленно, я убрала мою ногу, крепко закрыв глаза, чувствуя, как небольшой шар боли и ярости сжимался всё больше и больше внутри меня. Глори пала по-настоящему, и я должна была найти какой-то способ… любой способ… чтобы она снова поправилась. Медленно и надрывно дыша, я смотрела на её затылок.

«Делаем ставки».

Я использовала магию, чтобы повернуть коляску и покатила её обратно в зал. Рампейдж сразу вскочила на копыта.

– Как она? – Мой взгляд был достаточным ответом. Мне сказали, у меня был убийственный взгляд. Прямо сейчас, я предположила, что у меня был жар-бомбовый взгляд.

К сожалению, санитары, казалось, не совсем уловили его смысл, подбегая.

– Доктор Триадж сказала отвезти вас обратно в вашу комнату.

Я не смотрела на него. Я была слишком занята попытками прожечь дыру в его груди одним своим взглядом.

– Мне нужна моя одежда, сейчас.

Он рассмеялся.

– Ваша одежда? Вы даже не можете поддерживать свой ​​собственный вес. Как… – А потом мой рог вспыхнул и выстрелил в стену рядом с его головой. Он пошатнулся в сторону, глядя на меня в шоке. – Вы с ума сошли!

– Тогда не шути со мной. Моя одежда. Тащи её, – сказала я, катясь на инвалидной коляске мимо него. Он, однако, казалось, почувствовал необходимость сыграть в героя и опрокинул коляску, отправив меня неуклюже падать. Он кричал о помощи, пока я переворачивалась на грудь. Он не ошибся, мои ноги не поддерживали меня. Они согнулись и плюхнулись, когда я попыталась встать. Ах да, и они болели… сильно.

– Рампейдж, ты можешь найти мои вещи?

– Конечно, Блекджек. Но что ты собираешься делать?

– То, что рекомендовал мой врач, – сказала я, с презрением смотря на зал. Она незамедлительно ускакала.

Если я не могла ходить, то я бы поползла. Я открывала каждую дверь и проверяла содержимое. Ванная комната. Ванная комната. Кабинет. Закрыто. Магия моего рога потянулась к следующему замку и неосторожно повернула его, но дверь с щелчком открылась. Моя удача, казалось, была при мне на данный момент. Открыв дверь, я осмотрела аккуратные стройные ряды медикаментов. А также металлический ящик с четырьмя ножными скобами. Я старалась не улыбаться, когда увидела, что на одной из них был жетон, гласящий «СтойлТек: # 99». Я аккуратно и крепко пристегнула каждую скобу к соответствующей конечности.

– Вряд ли получится, – пробормотала я, поднимая себя на копыта. Это было не идеально. Это было не очень удобно. Это было не просто, но, по крайней мере, я стояла на своих ногах.

П-21 и Рампейдж появились в дверях.

– Что, как ты думаешь, ты делаешь? – спросил П-21, увидев меня, стоящую на скобах.

– Иду к небесному порту Реинбоу Деш, – ответила я, левитируя свою броню и начиная натягивать её поверх скоб.

– Ты идёшь к Анклаву? – Он посмотрел на меня, когда я кивнула и проверила свой дробовик. – Решила пойти на самоубийство ещё раз?

Я зарядила дробовик картечью, повесила его и перешла к проверке Бдительности.

– Нет. Я возвращаюсь. Это часть плана. Есть только одна известная мне вещь, которая поможет ей, и это не я, – пробормотала я тихо, направив пистолет, и нахмурилась. Моё пространственное зрение было всё смазано. Я сорвала повязку, но это не помогло. Потом я увидела шокированные взгляды на их лицах. – Что?

– Твой глаз, – пробормотала Рампейдж.

Я пробежала мимо них в ванную и посмотрела в зеркало. Правая сторона моего лица выглядела хорошо. Левая… грубые красные линии, образовали «Y» с центром прямо на моей глазнице. Грубая и кровавая дыра была там, где должен был быть глаз. Я вздохнула, смотря на себя. Я уже даже не выглядела как Блекджек. Я выглядела, как какой-то старый, покрытый шрамами рейдер из Пустоши.

– Ну, пиздец, – пробормотала я.

«А что ещё я могла сказать?»

– Блекджек, не надо. Тебе нужно некоторое время, чтобы восстановиться, – тихо сказал П-21.

– Я думала, вы вернулись к Капелле, – ответила я, проходя мимо него, скобы щёлкали подо мной.

«Это был подлый удар по больному месту, Блекджек.»

Я остановилась, немного склонив голову.

– Я должна идти. Я должна помочь ей. Разве ты не видишь? Если бы мы просто отпустили её после того, как покинули метеостанцию ​​четыре… ей бы никогда не причинили боль. Она не заслуживала этого. Так что я собираюсь найти единственную вещь в Пустоши, которая, по моему мнению, может помочь, или стану совершенно спятившей. – Я оглянулась на него через плечо. – Я не ожидаю, что кто-либо из вас пойдет со мной. На самом деле, вы должны вернуться к Капелле. Чем дальше вы от меня, тем в большей безопасности вы будете.

Не говоря ни слова, я оставила моих друзей позади. Там, где они были в безопасности.

* * *

Ни один пони не пытался остановить меня на пути к выходу. Однако, я ловила каждый взгляд, когда вышла в туманный день. Великолепно, будто бы нормальный Хуфингтонский дождь не был достаточно плохим. Шесть серых четырехэтажных гранитных зданий возвышались вокруг пожелтевшего прямоугольного поля, заполненного разрушенной военной техникой, палатками и грузовыми контейнерами. Баррикады были построены поперёк проходов из кусков стали и щебня. Башни на вершинах углов зданий были направлены на Пустошь и медленно двигались, отслеживая враждебные цели.

– Я думаю, ты могла бы быть вторым худшим пациентом, который у меня когда-либо был, сказала доктор, выбегая за мной в дождь, вытаскивая сигарету из кармана и положив её между губами. Небольшая вспышка подожгла её кончик. – Ты знаешь, что здесь, по крайней мере, три пони борются за шанс получить приоритетное право на изучение твоего трупа? Я не думаю, что у нас когда-либо был пони, подвергнутый такой степени ХМА, радиации и порчи, как у тебя.

– Жаль разочаровывать их, – сказала я, продолжая двигаться через липкий серый туман. – Как добраться до небесного порта?

– Небесного порта? – глаза Триадж сузились. – Ты серьёзно думаешь, что Добровольческий Корпус будет тебе помогать? Твоя подруга – дашит. Я видела клеймо. – Я посмотрела на неё убийственным взглядом, но, к её чести, она не отвела взгляд. Может быть, с одним глазом он был эффективен лишь на половину.

– Мне нужна помощь лишь от одного из них. Они скажут мне, где найти их, – сказала я, с каждым шагом мягко гремя скобами. – Если нет, то я наделаю столько шума, что они придут, чтобы поискать меня. Теперь, в каком он направлении? – спросила я, осматриваясь вокруг… однако не было похоже, словно тут были знаки, говорящие: «Анклав в том направлении».

Триадж лишь долго смотрела на меня, стоящую перед ней и вздохнула, вытащив сигарету и указав горящим кончиком на ворота из металлолома.

– Выйдешь через северные ворота мимо планетария. Следи за гулями. Когда достигнешь Бульвара Селестии – иди на восток. Где-то пять или шесть миль. – Она положила сигарету в рот. – Ты действительно пойдешь? Одна?

– Я не собираюсь больше давать пони страдать, следуя за мной, – твёрдо сказала я.

Она только вздохнула, и её рог вытащил чёрную повязку из её кармана.

– Вот. Надень её. По крайней мере, старайся держать инфекцию подальше от глазницы, – сказала она, левитируя её на место и привязывая её поверх моего отсутствующего глаза.

Я ухмыльнулась, а затем удивлённо смотрела как пони внезапно вбежала в поле моего зрения слева от меня.

«Ладно… к этому придётся немного привыкнуть»

– Ну, я предполагаю, благодаря этому я стала одноглазой Блекджек.

– Я думаю, что порча нанесла тебе несколько явных повреждений мозга, – сказала она, смотря на меня и качая головой. – Отлично. Я просто сообщаю, что Профессор хочет поговорить с тобой, прежде чем ты уйдешь. Тебе решать: болтать с ней или нет. Она в планетарии, если интересно. Второй этаж. – Она побежала обратно к зданию «Школы медицины» позади меня.

Я вздохнула и направилась через грязное поле к большой, куполообразной структуре на северном конце. Я заглянула к торговцу, работавшему из сгоревшего автобуса, и обменяла большую часть барахла из моих сумок на специальные патроны для моего дробовика. Целебные зелья на складе выглядели абсолютно жалкими, но они, вероятно, будут в норме в течение ещё нескольких дней.

«Не терять ни минуты, я поговорю, когда вернусь»

Охранники у ворот были жалкими, но я должна была признать, что энергетические турели которыми они вооружились, выглядели достаточно грозными. Они недоверчиво глядели на меня, пока я проходила мимо.

– Удачи, – пробормотал один из них прямо перед тем, как дверь захлопнулась за мной.

Стоило пройти разрушенные руины вокруг базы Коллегиата, и я оказалась почти потерянной в тумане. Мрачные серые здания были просто темными пятнами, пока я не подходила достаточно близко к их разрушенным остаткам. Разбитые статуи возвышались в тихих позах в тумане, и я могла поклясться, что они наблюдали за мной. Был тут также и другой мусор, в основном, в виде ржавых небесных карет. Холодные серые пятна воды расположились как стеклянные зеркала между обваливающимися зданиями на краю кампуса.

Затем я услышала выстрел. И ещё один. И ещё один. Далёкие и… Трудно сказать про направление в окутавшем тумане. Потом послышался конский крик. И ещё один. И ещё один. Вдруг я услышала плеск… гораздо ближе. Я крутанула головой вовремя, чтобы увидеть наносящего по мне из тумана удар пёстрого черно-красного сварившегося пони. Я поднесла свой дробовик к его шее, чтобы заблокировать его кусачий рывок, заставивший меня с моими передними копытами отодвинуться, пока его расколотые и неровные зубы щёлкали в воздухе перед моим лицом.

З.П.С. и две волшебных пули взорвали его голову, разбрызгивая гниющее вещество. Я развернулась, успев увидеть ещё двоих, когда поправила свои ноги в скобах и сосредоточилась на стрельбе вместо беготни. Мой дробовик ревел, картечь разрывала их мягкие, мясистые тела и отделяла гниющую плоть от пожелтевших костей. Как только они упали, я перезарядилась, вытаскивая меч, пока ещё больше мчались на меня.

Я действительно не знала, как драться с мечом, так что я пользовалась им как дубинкой. Неприятно острой дубинкой. Лезвие бритвы нарезало их очень красиво, и один или два раза мне даже достаточно повезло отрубить конечности. Дробовик превращал их черепа в кровавую слизь. Мои ноги щёлкали, и растягивались под моей бронёй, когда гули кусали хватались за любую конечность, до которой могли дотянуться их рты.

– Почему… – кричала я сквозь шипение и треск. Я обрушила меч вниз и разрезала жёсткую шкуру лица одного гуля. – Гули… – Я разрезала лезвием по горизонтали горло другого и была вознаграждена его полностью отлетевшей по дуге головой. – Всегда… – Я прижала дробовик к груди другого и, с тошнотворным хлопком, вырвала выстрелом гнилые кишки и протухшие органы из его туловища. Ещё один выстрел в лицо прикончил его. – Голодные?! – кричала я, выпуская последние две пули в гуля, пытавшегося прожевать сквозь сразу и скобу и броню мою заднюю ногу.

Всё больше и больше бросались на меня, и вскоре я была вынуждена передвигаться, когда они заходили ко мне с боков. Какой бы ни была причина в их диких мозгах, я была едой. И, что ещё лучше, я была медленной едой! Я просто не могла двигаться так быстро и гладко со скобами на ногах. Их неживые челюсти и сломанные копыта избивали моё уже не совсем нетронутое тело, и я стреляла так быстро, как могла перезаряжаться, при этом дико рубя мечом позади меня. Мне повезло, что я не отрезала свой собственный хвост! Игольчатые патроны, однако, оказались моим спасением. Бритвенно острые дротики кромсали мясистую плоть даже эффективнее, чем картечь! С их серой плотью, превращавшейся в вонючую слизь, они падали один за другим.

Затем, так же быстро, как они появились, последний из них и упал. Я задыхалась, поворачиваясь туда и сюда. В тумане по-прежнему виднелись красные метки, но, на данный момент, меня не атаковали. Я вытерла их грязь с меча, перезарядила игольчатые патроны, и продолжила двигаться вдоль разбитой дороги на север.

Также я больше не была одна. Крупье семенил рядом со мной.

– «Ты уверена в этом, Блекджек?»

– Это не как в прошлый раз. Я не собираюсь умирать. Я собираюсь получить помощь для своей подруги, – сказала я, рысью двигаясь вдоль затопленной улицы в тумане. Впереди слышались ещё выстрелы. Больше пони, которых мне, вероятно, придется убить.

– «В одиночку?»

– Так лучше. Таким образом, единственным пони, который пострадает, буду я. Я должна идти в одиночку, – ответила я, чувствуя пустоту внутри меня. – П-21 это знает. Только он один достаточно храбр, чтобы признать это.

Какое-то время он ничего не говорил, пока мы шли бок обок.

– «Ты когда-нибудь думала… Может быть, ты должна просто принять то, что с ней случилось?»

Я действительно хотела, чтобы я могла стрелять в него. Действительно.

– Принять что? Что Глори никогда не будет летать? Нет, я не могу принять это. – Я следила своим глазом, не отвлекаясь, прямо перед собой. На этом пути также были красные метки.

– «Может быть, тебе придётся»

– Заткнись! – кричала я на него. – К чему ты ведёшь? Я на голову облажалась достаточно и без необходимости моего глупого мозга говорить мне то, что я уже знаю. Я признала, что я пизда, которая стоила ей всего. Теперь я собираюсь дать что-нибудь для нее. Единственную вешь, что я могу отдать ей.

Выстрелы становились всё громче, и затем я наткнулась на них: два пони в ловушке на выступе второго этажа, куда забраться можно было только по узкому скату из мусора. Это было единственное, что удерживало их в живых, пока дюжина или около того гулей медленно подползали к ним. Их мелкокалиберные винтовки были едва достаточны для радтараканов и блотспрайтов, а дикие гули… Вскоре, когда они устали бы или у них кончились бы патроны, они стали бы обедом для гулей…

Мне всё равно.

Когда я посмотрела на сцену… Я поняла, что мне было всё равно, что они умрут. Я не знаю этих двух пони. Я не обязана помогать им. Я не хотела помогать им. Я могла бы просто отойти, обойти и добраться до небесного порта, чтобы помочь одной пони, нуждавшейся в моей помощи. Даже если бы я помогла им, они, вероятно, стреляли бы в меня. Или мне пришлось бы провожать их обратно в университет. Или еще хуже… они захотели бы держаться рядом со мной.

В этот момент я перестала быть Охранницей. Я была просто еще одним мусорщик Пустоши, испорченным, и заражённым и ставившим себя превыше всего. Я, возможно, не имела понятия, какова моя добродетель, но в этот момент я знала, что у меня её не было. Я медленно попятилась, ища обходной путь. Синяя пегаска в моей голове была очень рассержена на меня. Все они. Это было полной противоположностью крутости.

Я слышала, как одна из кобыл звала на помощь. Я зажмурила свой глаз, прижав ствол моего оружия ко лбу.

– Да… Она права, Блекджек. Твой мозг поврежден… это единственное объяснение!

С криком, я рванула… ладно, быстро побежала к… массе гулей, выпуская конусы бритвенно острого металла в вертящихся, шипящих существ. Несколько из светящегося множества управляемых З.П.С.-ом магических пуль попали им в бошки. Остальные были потихоньку стёрты прочь игольчатыми патронами дробовика. Махающее лезвие держало их в страхе, пока я перезаряжалась и снова выдирала мёртвую плоть пони кусок за куском.

Наконец, я разнесла ноги под последним гулем. Мой рог пульсировал так сильно, что я подумала, что он пойдет по пути моего глаза и просто взорвётся или ещё что-нибудь. Затем розовая единорожка высунула голову, с опаской левитацией направляя на меня винтовку. Окровавленная кобыла земпони выглянула рядом с ней.

Затем это же сделали и два жеребёнка.

– Слава Богиням. Это Охранница. Охранница спасла нас! – Воскликнула она, поднимая винтовку от меня. С грохотом ноги подо мной разошлись в бессилии, и я основательно упала на мой круп, пока четвёрка спускалась по узкому скату ко мне. Боевое седло коричневой земной пони было искорёжено и загрязнено, охотничьи винтовки бесполезно целились под неё. Розовая Единорожка остановилась, снова выглядя обеспокоенной – С вами всё в порядке, Охранница?

«Нет, я почти позволила тебе умереть. Я чуть не убежала, позволив тебе, и ей и вашим детям стать обедом для гулей»

– Да. Конечно. Это не проблема. Ничего страшного для меня, – сказала я, гримасничая. – Вы держите курс на юг?

– Угумс, – сказала коричневая кобыла, с энтузиазмом кивая. – Яйцеголовые объявили награду за книги, сто крышек за любую неповрежденную довоенную книгу. Однако, трудно найти книги, которые не превратились в макулатуру.

– Ну, я сразилась с кучей гулей совсем недавно между этим местом и университетом. Если вы поторопитесь, то там всё ещё должно быть чисто. – Я посмотрела на винтовки коричневой кобылы. – Хотите обменять винтовочные пули на патроны для дробовика?

– Двадцатый калибр? – спросила с надеждой розовая единорожка.

Я покачала головой.

– Двенадцатый.

– У нас не так много двенадцатого калибра… – сказала единорожка, левитируя полупустую картонную коробку. – Просто картечь…

– Я отдам вам тридцать охотничьих патронов в обмен на них. – Почти два к одному, но кто использует математику?

– У нас также есть свежие продукты от Анклава, – добавила коричневая единорожка. Я почувствовала холод, бегущий по спине.

– Я куплю каждый кусок, что есть у вас. Три пули за каждый, – сказала я без колебаний.