Текст книги "Это было у моря (СИ)"

Автор книги: Maellon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 79 (всего у книги 101 страниц)

Санса, меж тем, едва заметно усмехнулась и отвела взгляд, уставившись на пепельницу, в которой остались окурки неожиданно пристрастившегося к сигаретам с ментолом приятеля. Достала свою пачку – тоже с ментолом – вопросительно взглянула на Бриенну, подняв одну бровь – что должно было, видимо, означать «можно?» Бриенна мрачно кивнула и пошла открывать балкон. Молчание явно затянулась, но, поскольку Санса явно не желала заговаривать первой, Бриенна судорожно пыталась придумать тему для разговора.

Она вернулась и села в свое любимое жесткое кресло. Санса, глядя вбок, продолжала смачно затягиваться. Бриенну передернуло. Любая тема была плоха. Ну не спрашивать же, как она живет. Если приехала сюда – да еще в таком виде – едва ли хорошо. Тут Бриенне неожиданно пришла на ум спасительная зацепка, которой она не замедлила воспользоваться.

– Санса, тут мне подарили диск с музыкой в исполнении твоего дяди. Он играет божественно!

– Да. Играет он божественно. И не только на виолончели, как выясняется.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Они там все такие игроки. Прямо в пару Ланнистерам. Как там Серсея поживает? Надо познакомить ее с моей теткой. Они более похожи, чем мне казалось…

– Я не понимаю. Ты говоришь загадками.

– Я не говорю загадками. Я их разгадываю. Поэтому и приехала к тебе. У тебя, возможно, есть еще одна подсказка для меня.

– Я с удовольствием тебе помогу, чем смогу, Санса. Может, кофе?

– Да, с удовольствием. Я не ела с утра.

– Тогда я еще тебе сделаю пару бутербродов. Ужином я не озаботилась – у меня сегодня был запланирован поход на прием. Ты… эээ… уже где-то остановилась?

– Пока нет.

– Тогда оставайся у меня. Тут есть гостевая спальня, хотя места, как видишь, не очень много.

– Мне все равно. Я не хочу никого напрягать. Мне просто нужны некоторые ответы, и все.

– Мы можем отложить этот разговор? Ну, хоть до завтра?

– Боюсь, что нет. Это недолго.

Бриенна вздохнула. Помня реакции девочки в горах, спорить с ней не стоило. Тем более, глаза у нее были какие-то совершенно мертвенные. Пугающе безжизненные и полные какой-то непонятной решимости, что старило ее лет на десять.

– Хорошо. Ты уже докурила? Тогда можешь переместиться на кухню – пока я варю кофе и делаю тебе сандвичи?

– Да, я закончила. Кухня так кухня. Самое место для таких разговоров – чем безумнее, тем ближе к кухне…

Бриенна выдавила из себя неуверенный смешок и прошла по коридору в темную кухню. Зажгла свет, полезла за кофе в шкаф. Санса почти беззвучно, тенью скользнула за порог и примостилась на полу в уголке.

Бриенна запустила кофейную машину и обернулась к своей неразговорчивой собеседнице:

– Ну, спрашивай. Не будем терять времени, если это так срочно.

– Хорошо. Спасибо. Когда ты в последний раз общалась с Сандором?

Бриенна задумалась. После того примечательного разговора, что застал ее в совершенно выжатом состоянии после посещения Джейме в госпитале, она говорила с Клиганом еще дважды. Оба последующих раза звонила она. Первый раз – чтобы извиниться за резкость, на следующий день. Он мрачно пробубнил что-то, соответствующее ситуации, сказал, что ему нужно на работу и повесил трубку.

Второй раз, что был примерно месяца два назад, был более примечательный. Бриенна позвонила Сандору в понедельник: Джейме уехал по каким-то делам в город – теперь его возил шофер, а Бриенна сидела дома с конъюнктивитом. В офис появляться с красными, как у ласки, глазами и заплывшими веками ей не хотелось, поэтому, разрулив дела с секретарем, она засела за просмотр синопсисов в компьютере. Это оказалось делом полубезнадёжным – глаза тут же начали болеть и слезиться, пришлось выключить ноутбук и лечь на кровать. Что было делать – совершенно непонятно. Даже читать нельзя. Бриенна совершенно не умела сидеть без дела – праздность ее убивала. Если бы Джейме был дома, можно было бы поболтать, а так – лежи и плюй в потолок. В итоге, она налила себе сидра, устроилась на диване и решила кому-нибудь позвонить. Приятель ее был в отъезде с очередным любовником – на каких-то там островах, так что этот вариант отпадал. Тириону она звонила в предыдущий вечер – если она зачастит, он, как минимум, удивится. Подруг у нее не было, а отец (про Джейме он знал только понаслышке) стандартно на третьей минуте разговора задавал вопрос «Ну, когда же ты выйдешь замуж?» и этим неизменно портил и себе, и дочери настроение: по крайней мере, без надобности она ему старалась не звонить. И тут, без цели листая электронную записную книжку в телефоне, Бриенна наткнулась на номер Сандора и очень обрадовалась. Тут же – пока не пропала решимость (по работе она звонила без всяких проблем, но вот как доходило дело до звонков частных, в свое удовольствие – тут почему-то становилось неловко, и хотелось эту затею бросить еще до ее начала), она нажала на «звонок» и терпеливо зависла в ожидании ответа. Через несколько гудков она все же ответил – не сонный, но какой-то отсутствующий.

Он узнал ее сразу. Осведомился про Джейме. Хмыкнул на новость о том, что они съехались вместе – Бриенна ожидала, как минимум, ехидного комментария, но его не последовало. Сообщил, что он работает на контроле в танцевальном клубе. По его собственным словам, «платят хорошо, работа не пыльная, и даже можно кому-нибудь врезать». Бриенна не поняла, что за кайф в том, чтобы кому-нибудь врезать, но переспрашивать не стала, особенно вспомнив, как выбила зуб несчастному сценаристу.

Потом он как-то занервничал и спросил, не слыхала ли она что про Таргариенов. Бриенна предполагала, что интересуют Сандора вовсе не Таргариены, но и тут не стала углубляться в тему – его так легко было спугнуть! Она знала, что Рейегар зимой принимал у себя брата и сестру – ей сказал это один из знакомых на какой-то вечеринке. Ходили слухи о помолвке старшей Старк с Визерисом Таргариеном – но слухи эти, видимо, остались лишь слухами, и об этом Бриенна решила Сандору не сообщать.

И хорошо – непохоже, чтобы Санса была с кем-то помолвлена. Все это она сейчас рассказала по знакомой привычке кусающей ногти девчонке. То, о чем она умолчала – это то, что Сандор неожиданно спросил Бриенну – не ходило ли каких слухов про Бейлиша. Потом, словно оправдываясь, дополнил, что спрашивает для того, чтобы узнать, как вообще в столице отреагировали на его смерть, и не связывается ли эта информация с именем Сансы. Бриенна с недоумением переспросила, как информация о смерти супруга может не связываться в беседах с именем его вдовы. Впрочем, о смерти Мизинца говорили мало – он мало кого реально интересовал, а те, кто был с ним в делах когда-то, тут же предпочли об этом благополучно забыть. Кто-то даже поговаривал, что хитроумный Бейлиш, не желая быть впутанным в скандал с Баратеонами -Ланнистерами, просто ушел в тину и удрал куда подальше – до поры до времени. Это Бриенна Сандору и поведала. Тот кратко поблагодарил ее за информацию и больше к этой теме не возвращался.

Санса из своего угла уставилась на Бриенну своим странным взглядом прозрачных, словно ничего видящих, но при этом цепких глаз и переспросила:

– А он не упоминал, где он живет?

– Сказал, что снимает квартиру какую-то.

– Я имела в виду город.

– Нет. Я сожалею. Он сам не говорил, а я решила, что раз не сообщает, то лучше и не спрашивать.

– Ясно. А что-то, способное помочь в поисках этого города – какой-то ориентир? Ну, хоть где это? На западе, на востоке, на юге…

– На западном побережье. Он живет у моря. Там еще какой-то маяк. Сандор говорил о нем. Называл его «мой зубастый друг». Я не поняла, что это значит.

– Маяк? – Санса вдруг занервничала и вскочила.

– Да. Вроде бы, что-то такое. Гуляет, что ли, он возле этого маяка, или что-то похожее… Возьми, вот твой бутерброд.

Санса машинально протянула руку с вечно изгрызенными ногтями, забрала приготовленный Бриенной сандвич и принялась его жевать, о чем-то размышляя, сдвинув брови.

– Могу я от тебя позвонить?

– Конечно. Ты звони. А я пока оденусь…

– Хорошо. Нет, погоди. Еще одно. Он ничего не говорил про письмо?

– Про что?

– Он написал мне письмо. Сказал, что у него появилась другая. Что между нами все кончено…

– Ах, это…

Бриенна надеялась, что Санса не станет поднимать этот вопрос – и все же она ошиблась. Ну конечно, будет – а как же иначе!

– Да. Я знаю про письмо. Он сказал мне про это – в первый раз, когда мы говорили…

– И что сказал?

Бриенна посмотрела на Сансу. Та глядела на нее отчаявшимся взглядом. Видимо, придется говорить правду – как бы неприглядна она ни была.

– Не было у него никакой другой женщины. Он нарочно так написал, чтобы ты оставила все эти надежды. Чтобы шла вперед.

– На каком-то уровне подсознания я всегда это знала… – пробормотала Санса, больше для самой себя, чем для Бриенны.

– Ты злишься на него?

– Не знаю. Теперь уже нет. Какая разница? Все как-то перегорело… Умерло, рассыпалось, ушло в тень. Вместе со мной. Иной раз боль настолько сильна, что не можешь ее терпеть. Вот и я не смогла. И отрезала все – вместе с памятью. Теперь это больше информативно – хочется узнать правду.

– Мы расстались с ним здесь, в столице – на ноте неопределенности. Он собирался ехать на север. А потом сказал по телефону, что изменил план и решил добраться в предгорье, до этих ваших Серебряных Ключей. Собрался ехать к тебе. Подробно выспросил, как тебя можно найти в городе – я по карте ему смотрела, где живут твои родственники, и где находится школа, в которой ты учишься. После всего этого, в следующем нашем разговоре он мне сообщил, что передумал и так до тебя и не доехал… Мне показалось это очень странным и непоследовательным…

– Он доехал.

– Что?

– Доехал. Но не добрался до меня. Что-то его спугнуло – а что, пока не знаю. Подозреваю, вмешался кто-то из моих родственников. Скорее всего, тетя. Джон – мой кузен – видел Сандора возле моей школы. Как тот наблюдал за мной. А потом просто уехал в никуда. Не совсем в никуда, как выясняется. Есть одна зацепка…

– То есть? Ты знаешь, где он?

– Не знаю. Пока. Но у меня имеется одна мысль. По поводу путешествия моей сестры.

– Младшей сестры? Арьи?

– Да. Она как-то тут сбежала из дома на несколько дней и вернулась в очень странной майке. С изображением маяка и с надписью: «Лебяжий Залив» Мне и в голову не могло прийти, что она потащилась искать Сандора. Она всегда была так решительно настроена. Против всякого рода наших отношений, в смысле…

– Погоди. Ты можешь мне поведать последовательность событий? Что, все же, произошло – как ты это видела? Только если тебе не очень тяжело…

3

Санса доела бутерброд и взяла из рук Бриенны дымящуюся кружку с кофе. От молока она отказалась. Бриенна удивилась, помня, что в горах Санса совершенно точно пила кофе со сливками. Из ее жизненного опыта следовало, что люди могут сменить пол, ориентацию, работу, но вот от привычки пить кофе с молоком или без избавиться было куда труднее.

Санса уже довольно давно начала казаться Бриенне чем-то вроде психофизического хамелеона: или происходила адаптация с тенденцией подстроиться под цвет и настроение окружающих, или малышка уходила в перегруз. Также, в зависимости от общей атмосферы и собственного настроения она меняла и внешность, перекрашивала волосы и т.д. Сама Бриенна не меняла прическу уже лет пятнадцать, если не больше – еще со времен средней школы, когда впервые подстриглась «по-мальчишечьи» – с тех пор, все зависло лишь от причуд парикмахера – но это всегда была вариация одного и того же.

Глядя на Сансу теперь, Бриенна размышляла: а где же она настоящая? Черное или рыжее? С молоком или эспрессо? Конфеты или сигареты? Похоже, девочка сама еще не определилась, и ее до сих пор носит из одной крайности в другую.

– Последовательность? Да, стоит поставить все по порядку. Я и сама уже запуталась. Мы остановились в Мертвой Заводи – после аварии. Там пробыли несколько дней, ожидая окончания дел в морге. Потом он купил мне билет – казалось, что хотел избавиться от меня побыстрее, словно я его тяготила. Раз уж решил – то что тянуть – голову не отрезают по частям…

Санса невесело улыбнулась, отхлебнула еще кофе, поморщилась и продолжила:

– Купил мне билет в первый класс, посадил на самолет. Я сама толком не помню, как долетела. Все словно стерлось… Да, перед вылетом подарил мне колечко. Запоздалый подарок на день рожденья…

– Колечко? Как мило! – Бриенна подумала о том, что Джейме до сих пор не дарил ей ничего, кроме собственной фотографии… Не то, чтобы она чего-то ожидала – времени прошло совсем немного, – но в такие вот моменты становилось неожиданно обидно.

– Да, очень мило. Особенно учитывая все, что было потом. Лучше бы ничего не дарил. Ну да фиг с ним. План у него был доехать до столицы – его ждал детектив Тарли. А я должна была начать учиться.

– А более… ммм… долгосрочный план у вас был?

Санса улыбнулась – такой горькой и душераздирающей улыбкой, что Бриенне стало ну совсем не по себе и она отвела взгляд. Так улыбаются матери, когда им говорят, как красив был их умерший ребенок.

– Он хотел, чтобы я, как минимум, закончила школу. Это была первая моя планка, которую надо было перескочить. Жить рядом со мной и принимать протекцию кого-либо из моих родственников Сандор категорически отказался. Это его унижало. Хотел найти себя. Ну, или хотя бы работу – сам. Собирался после столицы ехать на север. Думал доехать до моего родного города – уж не знаю, зачем это ему понадобилось. У нас не было четкого плана. План был один – выжить и не потерять друг друга. По крайней мере, я хотела этого. То есть, я хотела другого – но это его мало прельщало, как выяснилось…

– Что ты имеешь в виду?

– После гибели Мизинца я предложила ему жениться на мне. Он отказался. Сказал что-то в духе «нецелесообразно». Сообщил мне, что без разрешения тетки нас поженят только в свободной зоне. Потом я уже узнала, что это не так – после смерти первого супруга мне уже не нужно было разрешение на последующий брак. Думаю, Сандор это знал изначально. Просто ему это было не в масть…

Санса опустила ресницы, словно хотела что-то скрыть – хотя бы попытаться. Бриенна, специально чтобы не смущать девочку, отвернулась и, вымыв забытые в раковине ложки, заняла себя протиранием поверхности плиты, которая, по совести, совершенно не нуждалась в чистке.

– Ну вот. Итак, он отправил меня, как посылку, к тете. Даже хотел, чтобы, надежности ради, за мной приехал Джон. Из рук в руки, так сказать. Это безумие я вовремя остановила и долетела сама. Освоилась на месте. И попыталась начать делать, что он просил.

– Что?

– Жить. По большей части, я выживала: от звонка до звонка, от разговора до разговора. Он звонил мне по вечерам. Иногда я ему. В процессе он доехал до столицы. Сходил в полицию. Там встретился с тобой, как я понимаю. А дальше – ты знаешь больше меня. После отбытия его из столицы наши разговоры стали очень странными. Неровными. То плохо скрываемое раздражение, то неожиданные приступы нежности – с его стороны. С моей всегда было все ровнее, но мое нытье его напрягало, и я перестала. А мне был нужен только он. Ни эта пресловутая жизнь, образование, какое-то гипотетическое светлое будущее – лишь заслужить право просто быть рядом. Я просто делала то, чего он от меня ждал. Потихоньку стала вживаться, друзья появились. Когда сказала ему – думала, он обрадуется, а он, похоже, стал ревновать. В какой-то момент он перестал звонить. Просто исчез. Я чуть не рехнулась, – погода стояла неустойчивая: то дожди, то снегопады. Я боялась самого страшного: в голову приходили мысли вроде того, что это расплата за то, что мы отправили на тот свет двух людей…

– Ты имеешь в виду старшего брата Сандора и Бейлиша?

– Да, их. Эта авария была спровоцирована нами. Мы были на мотоцикле, а они гнались за нами на огромной машине. Я знала про резкий поворот на съезде с трассы и сказала об этом Сандору. Мы воспользовались маневренностью байка и, по сути, заманили их в ловушку. Так что это, практически, было преднамеренным убийством. Я все время внушала себе то, что мне должно было быть стыдно – люди есть люди, и они погибли страшной смертью. Мне должно было быть стыдно – но мне не было. Тогда я подумала, что это начало конца, что за свою свободу я заплатила душой. Подумала о том, что человек без души и любить не сможет – а тогда чего ради все это было? Но потом поняла, что это – очередная попытка самообмана. С душой или без души, чистая или грязная, я все равно любила его больше всего, что могла себе представить. И отрыв от него был невыносим – не как смерть, хуже. Как его смерть…

Бриенна думала, что девочка в процессе начнет рыдать – раньше у нее глаза, казалось, всегда были на мокром месте. Глянула на Сансу – ничуть не бывало. Только немного больше блестят – и то, может быть, показалось. Санса едва заметно улыбнулась, но тут же посерьезнев, продолжила:

– А потом я поняла, что и это было ничто, по сравнению с реальной угрозой его утратить. Лучше не мой – но чтобы был жив. Пока я не знала, что он просто решил не выходить на контакт, я-то думала, вот она – расплата. К тому времени я потеряла почти все. И заменила это все потерянное Сандором. Он стал тем, что толкало меня жить, вставать по утрам. А тут – разверзлась бездна. Но потом я получила это письмо. И снова все поменялось, встало с ног на голову. Он был жив, все было хорошо, – он просто от меня избавился. По выбору. Как перчатку с руки снял и другой заменил. Я не могла понять, как это возможно. Так и не смогла. Просто стерла из памяти. Выжгла огнем, вместе с письмом этим мерзким. Стала жить дальше. Ему назло. Себе назло.

Санса опять улыбнулась этой своей вымученной, режущей как нож улыбкой – смотреть на нее было невыносимо – как же, наверное, невыносимо было так улыбаться! Бриенну передернуло. Санса рывком допила кофе, со стуком поставила кружку в раковину и вгляделась в широкое темное окно.

– Назло жить можно – но это очень тоскливо и бессмысленно. Потом жизнь потихоньку стала обрастать смыслом. Каждый день нес в себе крупицу, из них выстроился костяк моей новой реальности. И там не было места для Сандора. Я так думала. Решила, что выздоровела. А потом – случайно – всплыло все это: вся эта ложь, уловки родственников, что растащили нас с Сандором по разные стороны разведенного моста. А родные и близкие всё это время только и знали, что радоваться тому, что я оказалась на нужной, «правильной» стороне – их молитвами. Гордились тем, как они ловко все устроили – прогнали чудовище, спасли принцессу. А я стояла и думала – то ли вброд, то ли вплавь – от них – к нему – потому что крыльев уже не было. Как не было и любви – только опустошение, жажда наполниться хоть каким-то смыслом вновь, отчаянное желание догнать время – или вернуться назад. Но все это несбыточно, и я решила, что хоть на одно имею право – на то, чтобы узнать правду. И тогда я поехала к тебе. Потому что ты пока единственная из взрослых, кто мне не лгал… Вот поэтому я здесь. Узнать. Понять. Осмыслить. Отделить правду от лжи, иллюзии от сбывшегося.

Бриенна не знала, что ответить на эту исповедь. Ей отчаянно хотелось помочь этой одинокой запутавшейся девочке – а с другой стороны, проблемы ее были столь глубоки и необъятны, что непонятно было, с какой стороны к ним подойти. И разговорами, кофе и гостевой спальней эти проблемы не разрешалась. Чтобы как-то развеять ситуацию, Бриенна спросила:

– А что сказали родственники на твой отъезд?

Лицо Сансы вновь озарилось странной зловещей улыбкой – так отражаются молнии на сизо-лиловом небе: прекрасно, но немного жутковато на такое глядеть.

– Я не дала им выбора. Мне не нужно было их поощрение или сочувствие. Я хотела, чтобы им было плохо. Как было плохо мне. Как, наверное, было плохо Сандору. В этом мире за все приходится платить. Заплатят и они. Все равно – рано или поздно. Я не пророчу – просто констатирую. У меня даже был шанс начать весь этот процесс – но я не смогла.

Слишком хорошо уж помню, как это – когда тебе наносят удар из-за угла. Пусть жизнь сама с ними расправляется, я себе марать о них руки не стану. Им от этого осознания еще более тошно станет – они же там все такие совестливые…

Бриенна глянула на часы на микроволновке – скоро уже будет последний срок выехать вовремя, чтобы успеть заскочить к Тириону. Санса заметила этот жест и промолвила:

– Да, собственно, и все. Малость побеседовала с тетей и уехала. Никто мне не мешал. Летела хорошо. Даже рисунки не забыла взять – мне их надо завтра отвезти в здешний колледж искусств – на творческий конкурс.

– А дальше? – едва слышно спросила Бриенна.

– А дальше, как пойдет, – Санса потерла ладонью лоб и покачала головой. – Не знаю пока, но едва ли я вернусь к тете. Что-то мне это вранье встало поперёк горла. Да и их жалко: как они после всего этого смогут мне в глаза смотреть? Ну вот, я их от себя и избавлю. Думала вообще доехать до моря и глянуть своей новый особняк – что от супруга почившего достался. Или слетать домой: все же мой дом – север. И там мне место. Там видно будет. Сейчас я хочу позвонить Арье – она знает больше, чем сказала – как и остальные, впрочем. А ты, если хочешь, делай свои дела, не обращая на меня внимания…

Бриенна кивнула и пошла обратно в спальню, к гладильной доске. По дороге бросила Сансе:

– Можно потом твои рисунки посмотреть? Я видела один.

– Где? А, ну да. Тот…

– Да. Он его с собой носил. И твою фотографию тоже.

– Какую еще фотографию?

Бриенна вздрогнула, вспомнив сцену у двери Тарли. Как он смотрел тогда на этот снимок, так некстати упавший в грязь! Словно и не было ничего дороже – ничего более значимого на тот момент. Точка отсчета – или точка опоры?

– Он взял твой старый школьный снимок – тот, что был в колонке о пропавших людях – в полиции. Им уже не нужно было – а у Сандора не было твоей фотографии…

– Да, – задумчиво протянула Санса – а у меня так и нет его. Меня же не допрашивали в полиции. Значит, и приз я не заслужила…

– Санса! Ну зачем ты так?

– Да потому что это правда! Ничего я не заслужила. А что заслужила – то и получила. Радости от меня никакой – только вот на фотографии и смотреть. Я приношу людям несчастье. Вот Зяблик, наверное, счастливо от меня отделался. Теперь и вправду проживет сто лет…

– Кто такой Зяблик?

– Неважно. Ты говорила, ты спешишь? У тебя утюг уже согрелся– вон пар идет. А я пока позвоню.

Бриенна со вздохом расправила рубашку по доске. Кивнула Сансе на залу.

– Телефон там. В базе, на зарядке. Не забудь набрать код местности – или не соединят.

– А можно звонить на сотовый?

– Это все равно. У меня он безлимитный.

– Спасибо!

Санса, едва слышно, вышла из комнаты и пружинистым шагом направилась в залу. Бриенна поглядела ей вслед и вернулась к глажке. Что же скажет ей младшая сестра? Вся эта история напоминала Бриенне странную запоздалую гонку против времени. Запоздавшую на не на дни – на месяцы. И этого она тоже – сама правдивость – не стала сообщать девочке, что в жизни люди и ситуации не замирают, как в игре «море волнуется», не ждут, пока водящий сможет или захочет двигаться. В жизни все просто куда-то сдвигается так безнадежно, что потом, как ни старайся – не догонишь. Как не может теперь Джейме догнать Серсею. Как не может ее собственный отец пробиться к ней, к Бриенне. Время упущено, лента событий сползла за горизонт невозвращения, и обратно уже не перемотаешь. Разве что следы можно отследить. Ну, разве что это…

Но по некоторым взглядам и жестам Бриенна инстинктивно поняла, что Санса лжет – и себе и ей – это все не только попытка нащупать правду. Это тщетное подсознательное рвение вернуть прошлое, нырнуть в него, попытаться все в нем исправить. – то, о чем мечтает каждый подросток – как в компьютерной игре: не получилось сейчас, перезапустим уровень и попробуем заново. Странно и обидно здесь было другое: хотеть исправлять должна вовсе не Санса – не она проштрафилась, а другие. А получается так, что только ей и есть до всего этого дело…

Бриенна встряхнула рубашку и, выключив утюг, пошла в ванную. Из залы раздавались отрывистые вопросы Сансы – она-таки дозвонилась сестре. Бриенна закрыла дверь, не желая подслушивать чужой разговор. Тут ей вспомнилась фраза Сандора из последней их беседы:

– Я почти бросил пить, знаешь? Теперь надираюсь только по полнолуниям.

– Почему по полнолуниям?

– Потому что это хреново всевидящее око не сотрёшь с неба. Не запихнешь между книг, не сунешь в ящик стола. Оно смотрит – и я вспоминаю, даже если не хочу. А я не хочу. Все, что я теперь желаю – перевернуть эту страницу. А пальцы безнадёжно прилипли к этой книжице. Никогда не любил читать. Особенно про любовь. Всегда заканчивается либо глупо, либо пошло, либо неправдоподобно. Хочется правдивости – но куда мне теперь! Сам же от нее и прячусь…

– Зачем?

– Потому что я банкрот. Эта долбаная истина мне не по карману… Слишком большой кусок я себе отхватил. Ну вот, теперь приходится отступать. А глаза все равно пялятся туда – к несбыточному. Наверное, надо просто переждать. Если я отучился смотреть в колодец – отучусь и на небо таращиться. Время все стирает – все кретинские привычки… Надо только подождать…

Бриенна понадеялась, что времени прошло слишком мало, для того, чтобы стерлась эта самая «кретинская» его привычка. Единственная, которая еще как-то оставляла ему право на надежду на будущее. Так же, как и рыжей девчонке в ее гостиной, что так безнадёжно рвалась в бой «за правду». В чем Бриенна не сомневалась – так это в том, что, попроси Сандор взаймы у своей выстраданной половины ну хоть чуть-чуть веры в будущее – та охотно поделится. Иногда то, что никак не по карману в одиночестве – вполне достижимо вдвоем. Были бы силы поверить. Было бы мужество рискнуть.

========== V ==========

Расскажи мне, дружок, отчего вокруг засада

Отчего столько лет нашей жизни нет как нет

От ромашек-цветов пахнет ладаном из ада

И апостол Андрей носит люгер-пистолет

Оттого что пока снизу ходит мирный житель

В голове все вверх дном, а на сердце маета

Наверху в облаках реет черный истребитель

Весь в парче-жемчугах с головы и до хвоста

Кто в нем летчик-пилот, кто в нем давит на педали

Кто вертит ему руль, кто дымит его трубой?

На пилотах чадра, ты узнаешь их едва ли

Но если честно сказать – те пилоты мы с тобой

А на небе гроза, чистый фосфор с ангидридом

Все хотел по любви, да в прицеле мир дотла

Рвануть холст на груди, положить конец обидам

Да в глазах чернота, в сердце тень его крыла

Изыди, гордый дух, поперхнись холодной дулей

Все равно нам не жить – с каждым годом ты смелей

Изловчусь под конец и стрельну последней пулей

Выбью падаль с небес, может станет посветлей

БГ

Истребитель

Арья.

Арья вышла из здания спортивного центра на остановку автобуса, где ее должна была подхватить тетка. Та позвонила полчаса назад и сообщила, что Джон ее встретить не сможет, потому что «у него другие дела». Другие так другие. Она, вообще, могла бы и сама доехать – вот тут автобус только что прошел – а он идет как раз до школы Сансы. А уж оттуда догулять – раз плюнуть.

Голос у Лианны был странный. Такой бывал, когда она ссорилась с мужем – что случалось, по совести сказать, нечасто. Из-за чего они могли поцапаться сегодня? Из-за Джона, что должен был улетать завтра? Но тут уже было все на мази – и никто не возражал. Арья прошлась туда-сюда вдоль остановки, пихая носком кроссовка круглый камушек, валяющийся на тротуаре. Глупо было гадать – сейчас тетка приедет и сама все скажет.

Лианна приехала с десятиминутным опозданием – когда Арья, пропустив еще один автобус, решила, что в следующий она точно сядет. Арья терпеть не могла зависеть от кого-то, особенно когда вот так – вроде как тебе обещали сделать какую-то услугу, а получается, теперь ты же и должен. Неважно, что это было: ждать, соответствовать чужим представлениям, расшаркиваться. Главное – это ограничение свободы. В автобусе Арья была в сто раз свободнее, чем в тёткиной машине.

У Лианны и вправду был какой-то бледный и непонятный вид. Позади, в детском кресле, периодически попискивала Висенья. Тетка редко выезжала с малышкой – особенно одна. Арья плюхнулась на переднее сиденье рядом с Лианной, бросив рюкзак со спортивными тряпками себе под ноги. Лианна, не глядя, бросила ей: «Положи назад, тебе же сидеть будет неудобно» Арья, пожав плечами, перебросила свой баул в изножье кресла Висеньи. Тетка дождалась, пока Арья пристегнётся, и тронула машину.

– А что случилось с Джоном? Мы же с ним договорились.

Лианна помолчала с минуту, словно обдумывая, что бы ответить. Потом тихо сказала:

– Джон повез Сансу в аэропорт.

– Кого? Куда повез? На хрен ей в аэропорт?

– Арья, следи за языком. Я понимаю, ты обескуражена…

– Я не обескуражена. Я просто офигела. У нее же экзамен был сегодня? Что, опять душевные терзания? Неужели завалила? Или, наоборот, сдала так отлично, что ее пригласили столицу на конференцию юных гениев? С Зябликом в кармане в качестве суфлера…

– Она и вправду полетела в столицу. Но не из-за экзамена. Я даже толком не знаю, к кому. Как бы тебе это объяснить…

– Желательно, словами. Хотя, можно и жестами. Погоди, это, надеюсь, не то, что пришло мне в голову сейчас? Связанное с вечными терзаниями любви. Я думала, оно уже сошло на «нет» …

– Нет, не сошло. Видишь ли… Ее друг…

– Пес?

– Да. Он заезжал сюда в ноябре. Хотел повидаться с Сансой, но обстоятельства так сложились… короче, он до нее не доехал и потом отбыл. Мы с Рейегаром про это знали. И Джон тоже. Он случайно пересекся с Клиганом возле Сансиной школы. А потом было то письмо… ну, дальше ты сама все знаешь. Ну и Джон случайно проболтался. Как раз сегодня. Если я правильно все поняла. Санса очень разнервничалась, бросилась искать своего друга – или что-то еще…

– Правду.

– Что, прости?

– Она бросилась искать то, в чем вы с дядей ей отказали. Я знаю про то, что Клиган приезжал. И что произошло тут, в ноябре, в тот день – тоже. Лучше Джона. Возможно, даже лучше, чем ты, тетя.

– Откуда ты знаешь?

– Я разговаривала с Псом самолично.

– Где, когда?

– Это имеет мало значения. Скажем так – недавно.

Лианна вытерла вспотевшую от руля руку о джинсы и раздраженно опустила верхний солнцезащитный экран над головой – закатное солнце било ей прямо в глаза.

– Это та твоя поездка – да? Ты ездила к нему? Зачем?

Арья посмотрела на тетку. Иногда та казалась такой наивной, что впору ее было отправлять в среднюю школу. Чтобы поучилась уму-разуму.

– Тетя, кто-то ведь должен.

– Что должен? Не поняла, дорогая.

– Разгребать все то дерьмо, что устроил дядя. То, в чем ты ему, как я теперь понимаю, помогла. Ты же была в курсе – с самого первого дня? Я не могу понять одного – почему ты не сказала Сансе.