Текст книги "Это было у моря (СИ)"

Автор книги: Maellon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 58 (всего у книги 101 страниц)

Санса вышла на улицу и села в машину на переднее сиденье рядом с тетей. Лианна, откинувшись на спинку кресла, слушала какую-то легкую музыку, льющуюся из колонок автомобиля. Она улыбнулась племяннице и тронула свой минивэн. Погода сегодня была не пример лучше вчерашней – вокруг был полнейший штиль – этакая белая пасторальная зима – несмотря на календарное несоответствие. Тетя, заметив тоскливый взгляд Сансы на заснеженную улицу, пояснила:

– Это кажется, что оно уже окончательно. Но тут погода часто преподносит сюрпризы. Через пару дней может пойти дождь, например, и все вернётся на круги своя – к унылой осени.

– Да? А не похоже. По крайней мере сейчас.

– Это только видимость. Видимость затишья. Санса?

– Да? (похоже, начинается – ее персональный дождь)

– Я надеюсь, ты не обидишься, но как мне объяснили– я теперь твой формальный опекун – поэтому должна спросить.

– Да, конечно.

– Во время этого твоего путешествия – с твоим другом, назовём его так – ты предохранялась?

– Да тетя. То есть Лианна. Мне еще мой врач на севере выписал гормональные пилюли. Я пью их регулярно – все это время.

Сансе показалось, что тётка едва слышно вздохнула с облегчением.

– Прекрасно. А то знаешь, как бывает – порой жизнь преподносит сюрпризы. Потом при случае я сведу тебя со своим гинекологом. Сейчас я там бываю чаще чем требуется – из-за мелкого. Как-нибудь просто можешь пойти со мной – ради знакомства. Это очень хорошая тетка, мне с ней вполне комфортно. Раньше у меня был другой доктор – но к счастью, за годы своего супружества я, кажется, наконец научилась вежливо, но решительно менять не нравящихся мне врачей.

– Хорошо. Я рада. Конечно.

– В твои годы я дико боялась этих всех визитов. Просто впадала в ступор. Меня даже тошнило со страху каждый раз, когда надо было идти в логово зверя. А с Джоном у меня был нехилый токсикоз – так что и блевала я непрерывно. Благо Рейегар меня очень поддерживал – повсюду ходил со мной и защищал меня от врачей… Рыцарь без страха и упрёка – но как он перетрусил, когда я начала рожать… Лианна засмеялась. – Об этом я расскажу как-нибудь в другой раз – когда ты станешь постарше. А то еще у тебя пропадет желание заводить детей от моих россказней…

Санса вежливо улыбнулась. Можно подумать, она собиралась их заводить. Ей пришел на ум тот разговор, который состоялся не далее, чем несколько дней назад – в то, последнее спокойное их утро. От этого воспоминания наворачивались слезы. Санса, сама того не замечая, начала грызть ноготь. Лианна заметила перемену ее настроения и мягко спросила:

– Вы плохо расстались, родная? Ты чего-то недоговариваешь…

– Да нет. Не плохо. И да. Мы расстались – этим все сказано, наверное.

– Я понимаю тебя лучше, чем может показаться. В свое время я тоже прошла через такое. До моей встречи с Рейегаром. Хорошо помню, как оно бывает. Словно тебя наизнанку выворачивают. Жизнь престаёт иметь смысл. Но на самом деле это не так. Я пряталась от мира – но постепенно жизнь все равно взяла свое. Маленькие проявления повседневности со всеми ее радостями и печалями. Просто надо найти, за что зацепиться…

Санса взглянула на светящееся участием лицо тетки. «У тебя и было за что зацепиться, – хотелось сказать ей. – А у меня нет ничего.» Только прошлое, которое теперь не имеет никакого смысла. И узенькое колечко на пальце. И все. Есть еще правда телефонные звонки – но почему-то Сансе чем дальше, тем больше казалось, что это долго не продлится…

Лианна заметила взгляд, брошенный Сансой на руку.

– Это он тебе подарил? – кивнула она на кольцо

– Да. На день рождения.

– Красивое. Роберт ничего не умел мне дарить – все выходила какая-то нелепость. В конце концов правда кое-что он мне оставил. Но это теперь уже не имеет значения. А на чем вы остановились -то? Прости, что любопытничаю. Если не хочешь отвечать– закроем эту тему прямо сейчас, ты только скажи.

– Да ни на чем. Он решил, что мне надо расти. Что наши отношения нереальны. Еще – что ему нужна свобода. Не от меня как бы – а вообще. Ну типа встать на ноги, найти работу и в этом роде.

– Мужчины… Говорят о свободе, а сами этими разговорами и жертвами связывают тебя так, что ни рукой, ни ногой не пошевельнешь. Но расти тебе надо объективно. Хоть школу закончить. А там – кто знает – может и вам жизнь предложит варианты. Ты пойми, что ни я, ни Рейегар не хотим тебя ни мучить, ни диктовать и навязывать решения. Если эти отношения – это твоё – оно выживет. В шестнадцать все кажется окончательным, бесповоротным – ну вроде в одну реку не заходят и тому подобный сентиментальный бред. Но все это не совсем так. Если надо – можно и зайти. Тем более, скорее всего к тому времени река уже поменяет свое русло. Ты пока учись. Ищи себя. А он – может и ему надо себя найти, тебе не кажется?

– Да, пожалуй. Об этом он и говорил.

– Я кое-что поспрашивала у Арьи, и сама посмотрела. У тебя тяжелая судьба – такого кошмара и представить себе нельзя. Но, похоже, у твоего возлюбленного она не сильно-то лучше. Не странно, что вы сошлись. Но мне лично будет странно, если оно вот так все завершится…

– Это не я решала. Это вне моего контроля…

– Понимаю. Когда в паре кто-то решает идти против течения – против здравого смысла и чувств, принимая решения за двоих – это всегда тяжело. И часто это кажется непоправимой ошибкой. И порой оно ей и является. С годами я научилась больше доверять инстинктам. Тебе-то самой что сердце подсказывает?

– Мне? – Санса задумалась. Она так устала бороться с неверием Сандора, что уже толком не знала, где ее ощущения, и где, порождённое этим отчаянием, желание защитить их отношения. – Я думаю, что все было правильно. У нас как бы не было грязи – несмотря на то, что может показаться со стороны. Все было впервые – и для меня, и для него. Такой чудесный подарок судьбы – как цветок, найденный на пепелище. Но порой мне кажется, что не случись всего этого – могло бы не случиться и всего того ужаса с моей семьей… Что цена была слишком дорогой.

– Боги, детка, это уж совсем чепуха! Если всякие мерзавцы решают, что лишь пешка в их игре, это не значит, что все, что происходило в процессе выкарабкивания из этой игры – не имеет права на существование. Вполне может быть, что именно эти отношения спасли тебе жизнь и дали силы и возможность идти вперед несмотря ни на что.

– Иногда мне тоже так кажется. Но объяснить это ему…

– А ты пробовала?

– Сотни раз.

– Ну, значит, дай ему время. Он в конце концов все же взрослый человек. Если суждено понять – поймет. Если однажды он заявится под нашу дверь с серьезными намерениями – мы не будем чинить препятствий. Я, по крайней мере, точно. Да и дядя твой тоже не из тех, кто склонен издеваться над людьми. Иногда любви – даже самой невозможной – надо давать шанс. Почему-то мне кажется, что это – тот самый случай.

– Спасибо тетя. Если бы он еще в это верил. Поди ему докажи.

-А ты попробуй. Вот это уже в твоих руках. Не бойся говорить с ним. Когда диалог теряется – это и есть самое страшное. А отсутствие диалога– это не неумение правильно сказать. Это скорее отсутствие желания вообще что-либо говорить. Когда ты слишком вымотан, чтобы предпринимать следующий шаг и тебе просто хочется все махнуть рукой. Когда оно так – стоит спросить себя: это долгосрочное решение или минутный порыв, вызванный усталостью? Важно не перепутать. Иначе цена может оказаться непомерной, а последствия – необратимыми…

Тетка уставилась на дорогу – они стояли на светофоре возле большого торгового центра и Санса поняла, что говорит она так, словно речь уже шла не о Сансе, а о ней самой. Слишком много горечи было в голосе Лианны для абстрактного размышления на тему жизни. Санса решила обойти скользкий разговор. Но тетя, похоже, и сама придерживалась этого мнения.

– Ну вот, приехали. Я рада, что мы поговорили. А то дома всегда такой бедлам – какие там задушевные беседы. Но если у тебя возникнут сомнения– или вопросы – ты приходи, пожалуйста. Разгоним весь этот сыр бор – или просто удерем от них. Иногда даже многодетной матери семейства не мешает развеяться. Жаль, что нельзя забиться в какой-нибудь бар и оторваться там по полной – с этой рыбкой в животе я уже никакая. Ну ничего. Мы своем возьмем. Я страшно рада, что ты приехала! По совести сказать – мне не хватает взрослой дочери. Рейелла еще совсем ребенок – а у меня очень мало подруг. Все бывшие разбежались – их пугали странности Рейегара – Лианна улыбнулась той самой мечтательной и покровительственной улыбкой, что появлялась у нее каждый раз, когда она заговаривала о муже – а новых находить не было времени. Но с тобой, я чувствую, мы подружимся…

– Мне тоже так кажется, тетя. То есть Лианна.

– Вот продолжай называть меня «тетя» – и возьму свои слова про дружбу обратно…засмеялась тетка.

– А как же Арья? С ней вообще есть контакт?

– О, твоя сестричка – это совершенно особый случай. Она вообще не идет на контакт. То есть идет – но очень поверхностный. Она все заперла внутри – и убеждает себя, что ей так комфортно. Мы с Рейегаром подумали – и решили не настаивать. Захочет – сама начнет раскрываться. Хотя я не прочь, чтобы ты ей немого помогла. Она на самом деле за тебя страшно переживала. Только виду не показывала. Свое истинное лицо она открывает лишь Джону – не знаю, радоваться этому или огорчаться.

– Да, я заметила. А что не так?

Лианна замялась.

– Мне кажется иногда, что Арья питает к Джону нечто большее чем привязанность сестры к брату. Хотя – тетка потерла висок – может это все и мои домыслы. Ну, посмотрим.

Она выключила машину и начала отстёгиваться.

– Ну пойдем, а то как бы не опоздать. Сейчас мои придут из школы и начнут названивать спрашивая, что поесть, что снять, что надеть и так далее… Надо найти им няньку… Глухую, слепую и с железными нервами… Видят боги, даже у меня их порой не хватает…

– А по-моему, вы отлично справляетесь. И вы и Рейегар. Спасибо вам за это.

Санса после вчерашних наблюдений сразу решила, что нужно обязательно поблагодарить и дядю, и тетку. Эта семья – после всего нескончаемого ужаса то длился уже с год – была такой настоящей. Как раз тем, что и ей и ее братьями и сестре теперь не доставало.

– Ну еще не хватало. Вы все теперь нам как дети. И мы этому рады. Но, – тетя лукаво покосилась на Сансу, – скажи все это еще и Рейегару. Он не показывает виду, но на самом еле дико стремается, что он плохой отец. Я уже устала его разубеждать. Если ты станешь мне в этом сообщницей – буду тебе страшно обязана. У него вообще не очень с уверенностью в себе. Слишком сомневающийся, слишком любящий смотреть на себя со стороны. Это конечно не плохо – но все же в определённых рамках…

– Непременно скажу. При случае.

– Ага. А то он еще заподозрит, что это я тебя попросила… Еще и подозрительный… Лианна засмеялась. – Ну пойдем, пойдем. Шоппинг нас ждет.

========== V ==========

Одинокая птица, ты летишь высоко:

В антрацитовом небе безлунных ночей,

Повергая в смятенье бродяг и собак,

Красотой и размахом крылатых плечей.

У тебя нет птенцов, у тебя нет гнезда,

Тебя манит незримая миру звезда.

А в глазах у тебя– неземная печаль…

Ты – сильная птица, но мне тебя жаль.

Одинокая птица, ты летаешь высоко,

И лишь безумец был способен так влюбиться:

За тобою вслед подняться

За тобою вслед подняться

Чтобы вместе с

тобой

Разбиться с тобою вместе,

С тобою вместе,

С тобою вместе,

С тобою вместе…

Чёрный ангел печали,

Давай отдохнём!

Посидим на ветвях, помолчим в

тишине…

Что на небе такого, что стоит того,

Чтобы рухнуть на камни

Тебе или мне?

Одинокая птица, ты летаешь высоко,

И лишь безумец был способен так влюбиться:

За тобою вслед подняться

За тобою вслед подняться

Чтобы вместе с

тобой

Разбиться с тобою вместе,

С тобою вместе,

С тобою вместе,

С тобою вместе…

Nautilus Pompilius – Одинокая птица

Санса IV

1.

Санса сидела на неудобном стуле в ожидании прихода ее нового директора. Директора женского пола. В старой ее школе во главе небольшого, но довольно разнузданного коллектива стоял вечно витающий в облаках мужчина средних лет. Тут же судя по фотографиям на стенах всем заправляла пожилая женщина, похожая на птицу, с цепким взглядом светло-карих, почти янтарных глаз. Формальная улыбка – и холодный расценивающий взор. Санса содрогнулась. Не нравятся ей такие сочетания с некоторых пор.

Лианна украдкой пожала ей под столом руку. Рейегар безучастно смотрел в окно. Видно было, что школы вообще наводят на него тоску. Даром что он сам преподавал в консерватории, в местном музыкальном училище и еще давал избранным частные уроки. Санса оправила на себе новую одежду – светло-коричневый пиджак вроде как сидел хорошо, но юбка ей катастрофически не нравилась. Беда в том, что в этой школе, похоже, требовали ношения школьной формы – и для девочек предполагалась юбка, наряду с брюками для холодной погоды. Ну и ладно, будет ходить в штанах – тем более сейчас уже зима.

На юбке настояла Лианна. Как и на смене цвета. Санса опять набрала себе черных джинсов и околочерных – от темно серого до темно-синего – свитеров. Тетя решительно все это отвергла.

– Почему только черное? Детка, я понимаю, что ты в трауре, но тебе все же шестнадцать. Не будем такими формалистами….

– Это не из-за траура. То есть не только. Я так себя чувствую. В черном мне комфортно – и нет разлада с собой.

– А ты уверена, что этим выбором не нагнетаешь сама на себя дополнительную тоску? То есть я хочу сказать: непонятно – где первопричина, а где следствие. Давай разбавим это воронье снаряжение. Вдруг ты все же почувствуешь себя в силах носить хотя бы иногда что-то менее мрачное? Ну я не говорю – ярко-розовое или кислотно-жёлтое – но хотя бы что-то бежевое или зеленое. Или там голубое?

Санса нехотя кивнула – учитывая, что за ее одежду платит тетя, стоило вести себя вежливо. Да и она, возможно, в чем-то права. Она сменила половину черных тряпок на менее траурные – белые, зеленые, взяла даже один бледно салатовый свитер и розовые джинсы. Тетка меж тем принесла ей пару наборов веселенького цвета маечек и еще две юбки и платье. Санса чуть не застонала. Опять платье? Это, впрочем, было вполне в тему: черное, бархатное, сильно зауженное – строгое и элегантное.

– Прости за платье, дорогая. Оно реально нужно. Я сама терпеть не могу все эти хламиды-туфли – век бы из джинсов не вылезала. Но у Рейегара все время какие-то концерты. Приходится соответствовать. На вечер классической музыки не пойдешь в дениме – особенно если ты жена солиста. А ты, надеюсь, будешь хотя бы иногда меня сопровождать. Мы даже на Рикона смогли напялить костюм и бабочку. Не спрашивай, что сказала Арья – это так непристойно, что я боюсь, что нас отсюда просто вышибут.

– А в чем ходит сама Арья?

– Ни в чем. Она вообще не ходит. Была лишь однажды – напялив какие-то сомнительные брюки и рубашку Джона. Рейегар чуть со сцены не свалился со своей бандурой, когда увидел это явление в первом ряду. Он иногда бывает таким занудой-формалистом… После этого у них с Арьей вышел разговор на повышенных тонах – и она наотрез отказалась ходить на концерты, если ей для этого придется влезать в платье. Рейегар обиделся страшно. Но потом я его малость утешила, сказав, что у Арьи – у одной из немногих из детей в доме – в комнате валяются диски с его записями – почти все, что вышли. Он, конечно, зануда – но не идиот, и способен отличить соблюдение формальностей от искреннего интереса…

Потом они затоварились обувью и всякими там принадлежностями-аксессуарами, вроде новых сумок и шапок. Санса была на последнем издыхании, когда они, наконец, сели в машину, упихав в багажник все мешки. Откуда у тети берется столько энергии – и это в ее-то положении? Она с тревогой покосилась на Лианну – та стала еще бледнее, но, казалось, была в отличном состоянии и настроении. «Как бы ей не влетело от дяди – и мне тоже». – подумала Санса. Врачи говорят лежать – а она три часа носилась по магазину – племянница за ней еле успевала. Надо будет ее как-то заставить отдохнуть.

Но этим планам не суждено было сбыться – дома уже были младшие дети, засыпая мать и новую родственницу кучей сбивчивой информации по поводу того, что происходило сегодня в саду. Все рассказывалось в мельчайших подробностях и в тройном варианте. Рикон с гордостью показал ссадину на губе.

– Что это еще такое? Ты опять подрался? – с напускной суровостью спросила Лианна, шаря в ящике в поисках мази. – Опять меня будут вызывать к воспитательнице?

– Мам, ты что! Ну не мог же я просто стоять и смотреть. Этан обозвал Эйка девчонкой. И дразнил за длинные волосы.

Сам Эйк угрюмо таращился в угол.

– А сам ты за себя постоять не можешь? Эйегон Таргариен, смотри на меня, когда я с тобой разговариваю, пожалуйста!

– Но я не хочу об этом говорить. Мам, ты же знаешь, я терпеть не могу драться. Этот так противно – бить кого-то. Особенно по лицу. Там все такое теплое… Бррр. Еще кровь пойдет…

Лианна даже руками всплеснула. Санса с трудом удержалась от смеха, глядя на набыченно-скорбное выражение лица кузена.

– А я тебе не говорю про драки, между прочим. Твой отец отлично умеет обходиться без драк. Надо уметь договариваться. Или ставить человека на место без рукоприкладства…

– Папа тоже странный. И мне не нравится эти мои длинные космы. Я хочу стричься коротко – как все.

– Об этом тебе придется поговорить с отцом. Ты знаешь его позицию про подражание другим. И про то, что надо быть всегда самим собой.

– Вот-вот. Самим собой. А вы меня стрижёте как его. Вернее, не стрижете. У Рейеллы и то волосы короче. А посмотри на Сансу и на Арью! Я хочу быть сам собой с короткими волосами. Ну маам! Если ты скажешь папе – он согласится…

– Посмотрим. Идите мыть руки уже. Сейчас будем обедать. Да не тяните! Никаких игр с водой! Эйк и Рикон – в разные ванные! Нам с Сансой нужно успеть на назначенную встречу… Знаю я вас…

2.

Они все-таки успели. Рейегар ждал их у школы – причем довольно давно, судя по виду. Обычно очень бледный, он даже раскраснелся от мороза. Лианна покосилась на мужа.

– Зачем ты стоишь снаружи? Не мог, что ли, в машине посидеть? Опять простудишься. И эти твои уши… Как насчёт шапки?

– Я не люблю шапки. А ты сама-то отдыхала?

– Конечно.

– Санса? Тётя отдыхала?

Санса замялась. Ну не может же она так откровенно лгать. Лианна делала ей отчаянные знаки.

– Ммм… она сидела после обеда в кресле. И в магазине мы отдыхали на скамейке.

– Так. Лианна, ты помнишь, что сказал врач? Тебе надо лежать как минимум три часа в день…

– Но милый, я же лежу ночью – и не три, а почти семь. И вообще, от лежания у меня голова болит…

– Помимо ночи. Не заговаривай мне зубы, не выйдет. После этой встречи ты приедешь домой – и ляжешь. И останешься в кровати до вечера. А мы сами приготовим ужин.

– Хорошо, – Лианна устало махнула рукой. – мне уже надоело спорить. Пеняйте на себя, если ужин будет несъедобным.

– А мы и несъедобный проглотим. Ты умеешь готовить, Санса?

– Если я возьмусь за ужин – он точно будет несъедобным. Я могу помочь накрывать на стол – или наоборот убирать с него. Или все вместе…

– Хорошо, тогда поставим к плите Арью. У нее нетривиальные идеи – но что там и где – она знает…

Лианна прыснула со смеху:

– Я резервирую себе последние три яйца из холодильника. В последний раз после ее экстремальной готовки мы прикончили за пять минут галлоновую бутыль с соком – и все равно рот потом полчаса горел. Если я буду такое есть – малыш родится как минимум огнедышащим…

– Идет. Ты ешь яйца – а мы ждем своей участи, наблюдая за Арьиными экспериментами. Дай-ка я ей прямо сейчас позвоню, пусть уже собирается с идеями. Вы идите уже. Почти пора.

Санса пошла вслед за тетей в большое белое здание частной старшей школы. На широкой парковке машин почти не было – заполнена была лишь небольшая часть полосы, зарезервированной для обслуживающего персонала.

Когда они поднялись на второй этаж к кабинету директора, их уже ждала улыбчивая секретарша. Она препроводила их внутрь заставленного всяческими трофеями школы кабинета и, сказав, что директор скоро подойдет – удалилась. Вскоре пришел и Рейегар – недовольно оглядываясь по сторонам сел, не раздеваясь. Тетя вопросительно на него поглядела – но он только головой покрутил.

– Почему бы тебе не раздеться? Тут же жарко.

– Не хочу. Я комфортнее себя чувствую в своей одежде. Ты же знаешь – не люблю я школы. И я надеюсь, это все кончится быстро…

Лианна пожала плечами и сконцентрировалась на Сансе, то поправляя ей новый пиджак, то поглаживая по руке. За спиной негромко скрипнула дверь. Вошла директор – а была она еще старше чем на фотографиях и удивительно маленькая и субтильная, но руку пожимала энергично, даже резко. Она села и взяла в руки досье Сансы, уже заботливо разложенное на столе секретаршей.

– Итак. Мисс Старк – ваше досье производит впечатление. Думаю, у вас не будет проблем с тем, чтобы быстро встроиться. В вашей старой школе – мы уже навели справки – вы отличались примерным поведением и хорошей академической активностью. Мда… – она еще раз просмотрела бумаги – не в последнем триместре. Я понимаю, потери в семье – это всегда тяжело. Но нам надо идти вперед. У вас впереди вся жизнь – не стоит зацикливаться. Вы планируете в дальнейшем продолжить свое обучение – в колледже?

– Да.

– И по какой части?

– Я думала, по художественной.

– Да-да, я вижу – тут письмо от вашего преподавателя по живописи. Он вас очень хвалит. У нас прекрасный педагог по изобразительному искусству и прикладным техникам живописи. Вы останетесь довольны. Не вижу причин затягивать – если у вас нет вопросов – можем считать, что вы приняты.

– Спасибо.

Вышло действительно быстро. Рейегар уже было дернулся чтобы встать, когда директор слегка откашлявшись продолжила:

– Одно маленькое замечание. Я, скажем так, наслышана о трагедии в вашей семье. Видела несколько статей на эту тему. Все это совершенно немыслимо. Возможно вам будет неплохо поговорить с нашим школьным социальным работником. Если захотите, конечно. И еще одно. Все эти слухи… истории с вашим… ммм… отсутствием – и то, что про это писали… какие-то сомнительные отношения с взрослым мужчиной… Мисс Старк – у нас очень приличное учреждение. Такого тут мы не допускаем. Мы следим за нравственным обликом наших студентов – поскольку нравственность – одна из основ формирования достойных и полезных членов общества…

Санса к тому времени уже пылала как кумач, и не знала, что сказать. Лианна напротив побледнела еще больше – как будто это было вообще возможно. Она бросила взгляда на мужа, который так же безучастно глядел то в окно, то на директора, словно она была чем-то вроде части интерьера. Поймав взгляд жены, Рейегар сказал очень спокойно, без эмоций, словно говорила машина, а не человек:

– Я надеюсь, вы простите меня, мадам, но я вообще не понимаю, о чем идет речь. Вы сказали, что моя племянница по всем ее показателями и оценкам демонстрирует прилежность и адекватность. Чем она занималась в свободное от учебы время – на летних каникулах – вас касаться не должно. Не припоминаю, чтобы в контракте, который вы мне прислали, значилось, что вы позволяете себе контролировать какие бы то ни было приватные, внутрисемейные, не имеющие отношения к школьному процессу, отношения. Я вообще поражен нескромностью ваших вопросов и странных намеков.

– Я ни в коей мере не хотела кого-то задеть, сэр… Но вы должны понять…

– Я понимаю. А я ещё я понимаю, что плачу за обучение моей племянницы – и не малую сумму. Это должно в какой-то степени послужить гарантом того, что к ней не будут придираться по глупостям. Девочка и так пережила немало. Вы сами, как педагог с большим стажем, должны брать это в расчет.

– Сэр, я могу вам гарантировать, что с вашей племянницей будут обращаться как со всеми учениками этой школы – внимательно и с уважением…

– Вот и прекрасно. Я же в свою очередь могу вас заверить, что Санса не станет водить на школьную территорию – как это вы сказали – взрослых мужчин. И невзрослых тоже. Она идет сюда, чтобы завершить свое образование, а не для того, чтобы служить для кого бы то ни было примером нравственности – или, напротив, антипримером. Я полагал, это приличное серьезное учебное заведение – но ваши инсинуации на мгновение напомнили мне о помостах для публичного покаяния женщин лёгкого поведения. Там, где камнями закидывали. Вы ведь не хотите, чтобы со стороны ваша школа производила такое впечатление? Если так – то мы можем поискать и другую школу для нашей племянницы, благо их в городе хватает – и по более скромной цене за семестр. Но я, в свою очередь, будучи очень обескураженным вашими намёками, боюсь, что не смогу не высказать свои впечатления знакомым и коллегам по работе и концертной деятельности. А как вы понимаете, знакомых у меня много.

– Нет сэр, я совершенно не хотели бы такого исхода нашей сегодняшней встречи.

Директор ощутимо нервничала. Напряжение в комнате висело как топор. Лианна внимательно слушала, все так же держа Сансу за руку. А Рейегар продолжал разговор с прежней безучастностью – словно его вообще все это не касалось: как будто он обсуждал погоду или что-то в той же степени отвлеченное.

– Хорошо. Итак?

– Мисс Старк – добро пожаловать в нашу школу! Директор встала и протянула Сансе руку. Было бы невежливым ее не пожать. На этот раз ладонь директора была влажной и слегка дрожала.

Рейегар тоже встал, осторожно поддерживая под локоть жену.

– Когда Санса может начать свое посещение?

Директор пожала плечами.

– Да хоть завтра, если она готова. Вам понадобится школьная форма, мисс. Как вы будете добираться домой? Нашу школу обслуживает частная транспортная компания – студентам предоставляется автобус, что забирает учеников утром возле их домов и развозит обратно после окончания занятий. Также вы можете пользоваться собственным автомобилем – при наличии водительских прав, естественно. Студенты могут парковать машины у здания школы – рядом со стадионом.

– Благодарю за информацию. Мы подумаем. Пока же Сансу будем возить мы. А там дальше разберемся – как только она сдаст на права, полагаю, что мы будем размышлять о покупке еще одного автомобиля.

Санса умоляюще взглянула на дядю. Только этого не хватало!

– Я вообще могу ходить пешком. Тут же совсем рядом от дома!

– Но не зимой же, дорогая. Но все это не к спеху. Мы же не должны давать ответ сейчас, директор?

– Нет-нет, что вы. Как будете готовы. И вообще – нет никаких фиксированных правил на этот счет. Сегодня ученик может поехать на автобусе, а завтра – пойти пешком или поехать на велосипеде. Все же это старшая школа, а не детский сад. Ученики в состоянии сами принимать подобного рода решения – а мы хотим им доверять и надеемся на их зрелость и адекватность.

– Ну вот и прекрасно. Значит, договорились. Санса – как насчет того, чтобы начать прямо завтра?

Санса тихонько вздохнула. Завтра так завтра. Все равно не отвертишься. По-хорошему, это ничего не меняло. Идти в школу завтра ей не хотелось – как и послезавтра и на следующей неделе тоже. Нет смысла отсрочивать неизбежное. Поэтому она кивнула.

– Хорошо. Значит, увидимся завтра. Занятия начинаются в восемь. Когда приедете – не забудьте зайти в секретариат и получить расписание. Учебники вам выдадут в школе, – сказала директор с ощутимым облегчением в голосе.

Рейегар взглянул на Сансу – и едва заметно улыбнулся.

– Ну хорошо, не будем вас больше задерживать. Чек я уже выписал, оставлю у секретаря. Спасибо за понимание! Было приятно с вами познакомиться. В это воскресенье у меня концерт при консерватории – я вас приглашаю, с семьей, разумеется. Просто скажите на кассе, что от меня – и ваше имя. Для вас будут отложены билеты.

– О, благодарю, сэр. Мы давно мечтали попасть… Но с билетами обычно туго – быстро разбирают…

– Ну вот, случай представился. Буду рад вас видеть. Прощайте!

– До свиданья.

Они вышли из кабинета и прошли к выходу. Рейегар догнал их, оставив чек у млеющей, как коза, секретарши и подписав ей автограф на открытке с пожеланиями счастливой осени, что стояла у нее на столе.

Лианна лукаво посмотрела на мужа.

– Опять?

– Ну что тебе, жалко, что ли? Пусть ее.

– Лучше бы ты ей билеты дал, а не этой старой грымзе. Она бы тебе букет красных роз принесла.

– Я не люблю красные розы. Я люблю синие – как ты. Но про билеты ты права. Санса, завтра зайдешь к этой барышне – я тебе оставлю пару билетов, ладно?

– Хорошо, конечно.

– Зрителя надо любить. И расширять круг… Может, она страстная поклонница камерной музыки, кто знает?

Лианна картинно закрыла лицо рукой.

– Знаем мы, чего она поклонница. Твоих длинных волос и томного выражения лица. Кстати, о волосах: Эйк желает, чтобы его подстригли.

– Мы же это уже обсуждали, – бросил Рейегар раздражённо. – ему стоит перестать стесняться самого себя.

– Вот о том и речь. Он заявил, что это не он сам – а мы ему навязываем этот образ. А он хочет короткую стрижку, потому что это отражает его внутреннюю сущность. Как длинные волосы отражают твою.

– Хм. Ну если посмотреть на это с такой стороны – пожалуй. Пусть стрижется.

Лианна вздохнула с облегчением:

– Ну я рада. А тоя уже начала опасаться, что он возьмет на кухне ножницы – и сам себя обкорнает. Тогда, – я боюсь представить, чью сущность это будет отражать…

– Вздор. Пусть стрижется, я сказал. Не буду же я его силком заставлять.

– Спасибо, родной. Увидимся дома.

Они разошлись по машинам – Лианна с Сансой сели в минивэн, а Рейегар – в свой кровавый «корвет». Тронулись почти одновременно.

– Ну Санса, поздравляю. Вот ты и в законе.

– С трудом. Вы же слышали…

– Не бери в голову. Фиг с ней, со старой ведьмой. Ты же не с ней будешь учиться… И вообще – важно не это, а то, что сказал Рейегар. Тебе надо закончить эту школу. Сама же понимаешь – это критично. Для всего, что ты желаешь…

– Да.

Санса задумалась. Всего полгода. А там – свобода. Ненужная ей свобода. Может быть, после окончания школы… Может тогда она станет в законе и для него тоже? Хоть какая-то надежда…

– Поспешим – нам еще надо заехать за формой. Надо же тебе выглядеть как все – не при Рейегаре будет сказано… Лианна засмеялась. – Ты видимо уже заметила, как он относится к униформизму и «эффекту толпы». Готов пойти на что угодно – лишь бы отличаться. Ну в пределах разумного, конечно. Если исключить эту его машину и борзых…

3.

Арья-таки сделала так, что все (кроме Лианны, которой Джон пожарил яичницу) дышали огнём, замутив какое-то таинственное блюдо из полусырой рыбы, щедро сдобренной всеми видами специй, что она смогла выудить из шкафа. После ужина Санса, допивая третий стакан воды, убрала со стола, загрузила посудомоечную машину и сбежала в комнату, сославшись на то, что у нее болит голова и она хочет лечь пораньше перед школой.