Текст книги "Это было у моря (СИ)"

Автор книги: Maellon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 68 (всего у книги 101 страниц)

Бран откашлялся, и уставившись в пол, пробурчал:

– Санса получила письмо. По почте. Ммм… не очень хорошее.

– Что за письмо?

Тут повернула голову Арья. Брови сдвинуты, даже челюсть вперед выдвинула – словно драться собралась.

– Прощальное. От этого козла.

– Арья!

– Ну, а как его еще назвать? Он типа, бросил ее. Изменил, вроде как. Другую нашел.

– Что?

– Вот то. Нашел себе другую. Ровесницу. А Сансе сделал ручкой – дескать, живи, малютка, не парься, было очень вкусно.

Лианна охнула, поднесла ладонь к щеке. Доигрались! Впрочем, обсуждать с племянниками она это не намеревалась. А вот кое-кому стоило об этом узнать. Одному любителю вершить чужие судьбы…

Бран тихо произнёс:

– Я читал. Санса сама мне дала то письмо. Тетя – мне кажется, это лажа. Ну не в том смысле, что фальшивка, а что он врет. Как-то очень все коряво. Я не поверил.

– А Санса?

– Не знаю. Но, похоже, да.

Арья раздраженно бросила:

– Да ее хлебом не корми, дай пострадать! Конечно, поверила! Небось сидит там и волосы на себе рвет. И рыдает…

– Арья, тише! Думаете, мне стоит с ней поговорить?

– А она не хочет. Специально просила, чтобы ее никто не трогал. Сказала, что суицидальных глупостей делать не будет.

Лианна возмущенно поднялась:

– Ну спасибо вам, успокоили! Думаю, надо. Может, не сегодня – пусть сама отсидится и обдумает как оно…

Выходя из комнаты, она повернулась, обращаясь к Арье.

– Послушай, Арья, вот что… Я понимаю твой гнев, но, возможно, нам не стоит делать поспешных выводов. Бран говорит, что письмо неправдоподобно, и я склонна доверять ему. В любом случае сестре нужна твоя поддержка. И не в виде обвинений в сторону ее… Ну ты поняла. Тебе возможно покажется это странным, но в определенных ситуациях сякие обличительные речи только хуже делают. Тебе будет казаться, что ты ее утешаешь, а на самом деле ты будешь причинять ей дополнительную боль. Просто будь рядом.

– Да она не хочет, чтобы кто-то был рядом. Особенно я.

– Вот то опять же доказывает, что судишь ты очень поверхностно. Она сейчас одна против всего мира. Санса наверняка ощущает вокруг себя что-то вроде вакуума. И потом не надо забывать, через что она прошла. Вы все…мы все потеряли дико много за эти месяцы, но вы были с нами вместе – а она…

– А она была с ним, – мрачно закончил Бран. – и после этого он ее бросил.

– Этого мы точно не знаем.

– Но по крайней мере захотел, чтобы она думала так. Он же знал, что делает ей больно, нет? Я все же не понимаю.

– Да. Я тоже не совсем понимаю. Но возможно, себе он делал еще больнее – этим своим жестом.

Арья скривила рот:

– Я надеюсь он там скопытится, от этой своей боли. Заползёт под корягу и сдохнет, пес несчастный…

– Арья! Я же просила!

– Все. Ничего не буду больше ничего говорить.

– Да уж, пожалуйста. Ради сестры.

– Вот только ради нее – хоть она меня и ненавидит.

Лианна вздохнула.

– Она тебя не ненавидит. Просто сейчас она мало способна ощущать любовь. Она пытается забыть, что это. Иначе – слишком болезненно…

2.

Лианна раздраженно раздувая ноздри зашла без стука в кабинет к мужу. Тот сидел за столом и что-то строчил. «Стихи, небось. Про любовь, – зло подумала она, – отрешился от мира, по своей привычке, и выходит на связь с мировым камертоном. Молодец какой! А девчонка там мучается!»

– Что случилось, милая?

– Ничего хорошего. Вот ровным счетом ничего.

– Что-то с тобой и ребенком?

– Нет. Со мной и нашим ребёнком все в порядке. А вот с чужим ребёнком – плохо. И, похоже, в этом виноваты мы.

– Ты о чем?

– Санса. Сегодня – или вчера, не поняла точно, ей пришло письмо.

Рейегар поднял голову от своей писанины и бросил печальный взгляд на жену.

– От него?

– Да.

– И что там?

– Он ее бросил. Официально. Оставил ради другой. Якобы.

– То есть? Это блеф, ты полагаешь?

– А ты сам что полагаешь – это правда? Тоже мне, знаток человеческих душ. Ты же его видел, не я. А я не верю.

– Тебе видней.

– Давай только без намеков. Это уже просто низко…

– Прости. Но тебе и вправду яснее его мотивация. Я не понимаю этого человека. Неужели он не мог делать просто то, что собирался? Поехать дальше, найти себе работу какую-нибудь приличную, встать на ноги, дождаться ее…

– Рейегар, порой мне кажется, что ты сделан изо льда. Ты так все планируешь. Так последовательно чувствуешь. Как будто у тебя все расписано на сто веков вперед. Но есть же и другие. Не такие как ты. Это ты хотя бы допускаешь?

– Допускаю. И я совсем не так последователен, как хотелось бы. Ты – тому прямое доказательство…

– Не поняла. Что ты хочешь этим сказать?

– Я хочу сказать, что, если бы не ушла от Роберта тогда – я бы тебя украл. Ты предназначалась мне – не ему. Слава небесам, ты это тоже почувствовала, и мы обошлись без скандалов и дуэлей.

Лианна усмехнулась, представив себе сцену драки Таргариена и Баратеона.

– Ну хорошо, тогда слава не знаю там чему. Но если ты понимаешь – то почему тогда так повел себя с Клиганом? Зачем ты поставил его перед выбором?

– Во-первых потому что уже тебе сказал – это неправильно сбивать теперь девочку с пути. Пусть хоть школу закончит. Нельзя же так. А во-вторых, – Рейегар повернулся к ней на крутящемся кресле и уставился куда-то мимо, в дверной проем, – возможно, я хотел понять, что он за человек, этот Сандор Клиган ака Пес. Отчасти это была провокация. Проверка на вшивость. И он ее не прошел.

– Что за вздор?

– Он сам, понимаешь ты, сам был готов ее отпустить. Не был готов бороться – ни за любовь эту их, ни за право быть рядом с ней. Ну как ты думаешь, если бы они явились сюда вместе, если бы он поселился где-то в городе – ну что тут, места мало, работы нет? – я бы мог его отсюда прогнать? Я бы не стал пытаться даже. Потому что, если человек прет напролом к цели – он достоин уважения. Хотя бы уважения. А если это не ради денег, не ради власти, а ради любви – тем более. Ясное дело, я бы не стал аплодировать ни ему, ни Сансе, когда бы она начала к нему бегать в ночи – ты, надо полагать, понимаешь, что у них за отношения. Но препятствовать двум людям, вместе прошедшим то, что прошли эти двое, я не считаю себя вправе. И что бы там ни говорила эта дура-директриса – про мораль-нравственность – я не считаю, что кто-то может их судить. Потому что это не всякая там гнусность-педофилия-похоть. У него это на лбу было написано. Санса для него – свет в окне. В чернющей ночи. Первый шанс – и последний, возможно. И все же – он не стал за нее бороться. Дал ей ускользнуть. И тут я его не понимаю. Он послушал первого встречного, досужего, почти постороннего ему человека, скуксился, поджал хвост и удрал. Ну что это?

– А что он должен был делать – бить тебе морду? Красть Сансу из школы верхом на байке?

– Да хотя бы. Если бы попытался набить мне морду – я бы понял. Но он не пытался. Я сказал ему не контактировать с ней – и он не стал. Как послушный мальчик. Боги, Лианна, да Санса, похоже, его морально старше ! А ведь он почти твой ровесник! Как такое возможно? Она хотя бы борется – за него и за себя…

Лианна прошла к креслу в углу и села. К вечеру у нее порой начинали опухать ноги, и хотелось поднять их повыше. Рейегар встал и заботливо подставил ей под ступни скамеечку, что служила ему лестницей для того, чтобы доставать с книги с верхней полки. Книжные шкафы были под самый потолок – их делали по заказу.

Лианна ласково кивнула мужу. Все же она совершенно не могла злиться на него долго.

– Спасибо. Но, Рейегар, не все же так устроены как ты. Да, непохоже, чтобы Сандор был очень зрелой личностью. Особенно по отношению к женщинам. Судя по тому, что я поняла из рассказов Арьи и самой Сансы, он ведет себя крайне неуверенно. Но и семейная его история не располагает к уверенности в себе. Он, похоже, страшно закомплексован. Да и ты должен помнить, кто его воспитывал…

– Я помню. Это и пугает. Брата своего он, похоже, ненавидит еще больше, чем даже я его ненавидел. Я вообще не уверен, что этот товарищ знает, что такое любовь. В его жизни была одна лишь злоба и ненависть и жажда мести.

– Ну да. Но если у него не было возможности узнать, что это такое раньше, это не значит, что человек не может ее испытывать, любовь. Наоборот даже…

Рейегар встал с кресла, подошел к окну. На улице уже стемнело, и видны были вдалеке хлопья снега, порхающие вокруг мутно-желтых фонарей вдоль дороги.

– Вот не знаю. Что-то как-то он странно себя ведет. А потом Лианна, пора уже и отрешиться от детства в этом-то возрасте. Большой уже мальчик. В какой-то момент человек – особенно мужчина – должен выбирать, что он из себя представляет, и каким бы он хотел себя видеть. Начинать делать себя самому. Меня тоже не святые воспитывали. Не все же время тащится на поводу у семейных обстоятельств и ныть: «Ах меня не так вырастили, и поэтому я такой неудачник-слабак»! Вот у меня возникло ощущение, что младшему Клигану просто комфортно плыть по течению и ждать, когда за него решат другие.

– Ты опять за свое? Судишь, не зная человека? Ведь ты даже не поинтересовался, почему он так поступил. Почему отправил ее сюда одну – а потом вернулся…

– Да, не спросил. Мне казалось это очевидным. Сюда он ее отправил, потому что стыдно было цепляться за молоденькую девочку и портить ей будущее. А потом через две недели пожалел, начал кусать себе локти и вернулся – не выбором, но истерикой. Решение отправить ее к нам – понятно мне. Как Сансин родственник, я его очень понимаю и одобряю – оно достойно уважения. А как мужчина – нет, уволь. Ты видела, какая она приехала? А ведь именно эта разлука с ней все это сотворила. Я ему это сказал, кстати. Постучись он в мой дом – не стал бы я хлопать дверью ему в нос, даже если эта его обожженная физиономия мне не симпатична. Но дело не во мне и не в тебе, а в Сансе. Если для нее он годится – и значит и мы бы подстроились. Да боги, приди он к ней – или к нам с честным предложением руки и сердца – и то бы я подумал. А он что? Сначала отправил ее как бандероль, даже не удосужился ее привезти самолично – а потом притащился и прятался? Нет, Лианна, он и сам не готов. Поэтому его так легко было сбить с толку. Он чувствует себя виноватым, как нашкодивший щенок и боится нас, боится себя, боится ее. А пуще всего опасается брать на себя ответственность. И это заметно. Причем, твой драгоценный Клиган и сам это знает и осознает. Он понимает, что ведет себя как тряпка. И тем не менее, продолжает. В этом возрасте уже нельзя не отдавать себе отчет в собственных проколах. Вопрос не в этом, а в том, что происходит дальше. Одно дело – знать, другое – действовать. Знать он знает – а вот действовать не хочет. Пока что-то: обстоятельства, ситуация, опасность – не заставляет его включиться в жизнь, а не просто за ней наблюдать.

– Да ты сам такой же!

– Вот и нет. Я на шаг впереди. Я знаю, когда надо вмешиваться, а когда нет. И да – по возможности стараюсь не встревать. Но, когда надо – делаю первый шаг навстречу ветру, а не второй. Не только защита – нападение тоже иногда объективно нужно. Особенно мужчине. Особенно с такими своенравными женщинами, как барышни из клана Старков.

Что, мы своенравны? – улыбнулась Лианна

– Еще бы. Про тебя и про Арью я вообще молчу. Но даже в Сансе кроется жесткий стержень и упертый характер. Просто она более сдержана, чем ты и ее младшая сестричка. Но и она умеет за себя постоять. Иначе бы ее здесь сейчас не было.

– Ее бы здесь не было, если бы не Клиган. – напомнила Лианна.

Рейегар устало кивнул.

– Да, я не исключаю, что он – во многом ее простимулировал на взросление. Еще и потому что сам не всегда решителен. Когда взрослый рядом с тобой – она-то не знает, что он еще больший ребенок чем она сама – мнется и не делает первый шаг – приходится самой. Но едва ли такой стимул хорош. Он приучает тебя с годами думать – что все мужчины – это такой смутный кисель. И поневоле превращает хорошую, адекватную девочку в холодную, циничную, умеющую за себя постоять даму. Таких я уж навидался. Неужели ты хочешь, чтобы Санса стала такой?

– Нет, не хочу. Но это не нам решать. А потом ты, на мой взгляд, нагнетаешь. Она растет – но и партнёр ее не может уж совсем стоять на месте. Тоже, небось, не совсем дурак.

– Наверное. Но может быть – он уже и закоснел в своей этой позиции. А ей нужен адекватный партнер. Для того чтобы и в дальнейшем развиваться гармонично.

– Боги, Рейегар, не ты ли мне говорил, что хочешь свести Сансу с Визерисом? Куда уж адекватнее…

– Я тебе уже сказал – это была лишь мысль. Визерису нужна сильная, способная за себя постоять девушка.

-Ага. Чтобы исподтишка ее ненавидеть и кулуарно устраивать истерики. Она бы у него через неделю начала бы ходить в синяках.

– Лианна! Ну не до такой же степени. Да, мой брат не такой, как я. Отчасти и я сам в этом виноват. Он слишком долго оставался рядом с отцом – даже когда тот уже был далеко не самым адекватным. А Визерис был всегда самым слабым из нас. Даже Дени его превосходит по всем параметрам.

– За что он ей успешно платит все эти годы. И финалом стало ее замужество.

– Ты, я вижу никак не можешь перестать мне об этом напоминать. Ну да, я это упустил. Но я не могу все время идти против матери. Хватает уже того, что они все трое меня осуждают за решение, связанное с помещением отца в лечебницу. А мать в последнее время слушает лишь Визериса. А зачем тому понадобилось отдавать Дени этому иностранцу – убей боги, не знаю. Может, это ему самому дает ощущение уверенности в себе – он малость параноидален, как и отец. А теперь у него вроде как есть сильный родственник, который якобы поддерживает его во всей этой семейной возне с финансами. И тут я тоже виноват. Мать просто не тянет всю эту историю – а мне сызмальства не хотелось наследовать отцу – ни в чем – и даже в этом его бизнесе. Ну вот и оказалось, что я не захотел – а Визерис просто не может. Лучше бы Дени родилась мальчиком. Тогда все бы было на своих местах. Ты же знаешь…

– Да – у дракона три головы – боги, Рейегар! И как тебе не надоест это твердить! Дени вам всем даст фору – и девочкой тоже. Вот увидишь.

– Наверное. Хоть мне этого и не хочется. Я бы предпочел, чтобы она была просто счастлива. Кстати, я получил от Визериса электронное послание. Они официально подтвердили, что приедут на каникулы. Без матери. Та остаётся «чтобы должным образом заботиться об отце» – очередная шпилька. Неясно, приедет ли Дени с мужем или одна. Но что мои брат с сестрой нас посетят – это уже точно.

Лианна вздохнула и встала.

– Значит, придется поработать. Хорошо бы Санса пришла в себя к тому времени…

– Она придет. В ней твоя кровь – так что я не сомневаюсь.

– Мы будем что-то делать по поводу этого письма?

– Нет, не будем. Даже если он наврал – значит таково его решение. Мы не можем бросаться его искать и молить передумать – тебе так не кажется?

– Не знаю. Я чувствую себя перед ним виноватой. И перед Сансой.

– Перед Сансой – возможно, но не исключаю, что это пойдет ей на пользу. Визерис Визерисом, а ведь есть и другие, более достойные кандидатуры. А перед Клиганом – нет, Лианна. Он сам выбрал свой путь. Я лишь дунул в его сторону – и он полетел, как осенний лист. Это мне странно, подозрительно и не вызывает уважения. Посмотрим. Хотя в виду последних событий, я уже почти совсем не верю, что у этой пары есть будущее. Это письмо – ну да, понятно – так она не станет его искать, попытается забыть – но какой ценой! Стоит ли его желание уйти от ответственности ее разбитого сердца? Едва ли. Честнее было бы просто все объяснить.

– Приняла бы Санса такое решение?

– Если правильно объяснить – уверен, что да.

Лианна улыбнулась:

– Ты как всегда переоцениваешь силу уговоров и дар убеждения. И недооцениваешь нашу «страстную натуру». Она бы не остановилась. Пока не выяснила что к чему. Она же любит его – самозабвенно. А мы вообще однолюбы по жизни. Еще неизвестно, как Санса отреагирует сейчас. Кстати, мне надо с ней поговорить – пока у меня еще есть силы.

Рейегар глянул на жену с неудовольствием:

– Ты себя выматываешь. Хорошо, если хочешь – поговори, но после. Сейчас иди и ляг.

– Хорошо, мой повелитель!

– Какой там повелитель! Ты же стихийное бедствие – сила природы – как тобой можно повелевать в принципе? Только лавировать, чтобы лавиной не снесло…

Лианна засмеялась.

– Сейчас стихийному бедствию надо лечь – ты прав. Но после ужина я с ней таки переговорю…

Он открыла дверь и вышла из кабинета в полутемный непривычно тихий холл.

3.

Санса спустилась в холл только к ужину. Когда она вошла в столовую, все семья окаменела. Волос на голове почти не осталось – она побрилась – почти под ноль. Джон с ужасом подумал, что стоило пойти в магазин с ней. Что она там купила – машинку для стрижки овец? Арья поперхнулась в салат. Бран отвел взгляд. Рикон уставился на Лианну, словно ожидая команды, как себя вести. У Рейеллы, похоже, даже слезы на глаза навернулись. В восторг пришел один Эйк – громко воскликнув, что круто – чем короче, тем круче!

Лианна должна было что-то сказать. В конце концов это всего лишь волосы. Она откашлялась, глянула на Рейегара, сидящего со своим привычным каменно-отсутствующим выражением лица И сказала то, что пришло ей в голову первым делом, когда племянница открыла дверь.

– Ну вот, теперь ты вернулась к своем исходному цвету волос. Так и перекрашиваться не придется. Мне все же он нравился больше, чем этот черный. И проблема отрастающих корней решена. Теперь мы сможем посмотреть, правду ли говорят парикмахеры, вещая, что короткие стрижки укрепляют волосы. Мне нравится твоя новая прическа.

Санса едва заметно улыбнулась – какой-то лунной, скользящей жутковатой улыбкой.

– Спасибо, тетя. Как-то захотелось перемен. И еще – мне надоело быть полосатой. Либо одно, либо другое. Нельзя вечно разрываться надвое.

– Да, ты безусловно права. Садись, ешь. За обедом у тебя, похоже, не было аппетита. На меня, например, после стрижки всегда находит дикое желание есть сладкое. А сегодня на третье – пирог с вишней. Так что давай, навёрстывай.

– Конечно, спасибо.

Ужин прошел в молчании, лишь к пирогу народ развеселился, особенно младшие. Санса, надо отдать ей должное, ела с аппетитом, но в разговоре не участвовала. После еды, она, как всегда начала помогать тете убрать со стола, но на этот раз их неожиданно вытолкали прочь Рейегар и Джон.

– Идите-идите. Мы тут сами. И детей тоже положим.

– Санса, пойдем, мне надо с тобой поговорить.

Девочка кинула на Лианну обреченный взгляда и послушно поплелась наверх. За ними было пошла и Арья, но, вспомнив общение и встретив очень возмущённый взгляд Брана, со вздохом остановилась и спустилась обратно в холл. Зло напялила куртку и крикнув:

– Ну и пожалуйста, я иду гулять с собакой! – решительно выволокла упирающуюся Ним на заснеженный двор. К двери подошли Луна и Солнце, терпеливо ожидающие своей очереди. Рейегар подождал, пока Арья отойдет от дома – понимая, что любой, кто подвернется недовольной девчонке под руку, так или иначе огребет, – и одевшись, тоже вышел в ночь. Луна и Солнце резво поскакали по следам Ним. Арьи и след простыл. Рейегар тихонько свистнул и послушные борзые вернулись к крыльцу. На сегодня ему было достаточно бесед с представительницами рода Старков. Спор с женой встревожил его и дал кучу материала для осмысления. Рейегар двинулся в противоположную от следов Арьи сторону, размышляя о своём диалоге с Клиганом, прокручивая каждое слово, задаваясь себе вопросами, что бы сделал его собеседник, дай ему Рейегар полную свободу действий. И что бы из этого вышло, самое главное…

4.

Лианна зашла в комнату племянницы и села на кровать. Санса устроилась на подоконнике – у нее была общая с сестрой слабость сидеть с задранными ногами, прижимая колени к груди.

– Итак?

Санса вопросительно взглянула на тетку, и та вновь поразилась, какой у девочки безжизненный взгляд и какие темные круги под словно выцветшими потухшими глазами. С утра, когда она приехала от подруги – вид у нее был конечно бледноватый и не выспавшийся – но чтобы так… Нет, это все произошло после прочтения ею этого треклятого письма.

– Может, все же расскажешь?

Девочка воздохнула и отведя взгляд, нехотя промолвила.

– Да не о чем рассказывать. Тетя, вы, наверное, уже все знаете и так. Арья не умеет держать язык за зубами, да и Бран…

– Ты права: в общих чертах знаю. В очень общих.

– Хорошо. Я бы дала вам это письмо – но не могу. Я его сожгла.

– Зачем?

– А на что оно мне? Раз все кончилось, мне нет надобности хранить его письма. Я бы вернула их ему – но не знаю, куда. Так что лучше все сжечь. Чтоб не терзаться и не перечитывать. Мне надоело страдать попусту. Толку все равно ноль.

– Это да. Но ты не допускаешь…

– Что? Что он наврал, как сказал Бран? Да какая теперь разница?

Теперь пришла очередь Лианны удивлённо смотреть на племянницу.

– В каком смысле? Что ты имеешь в виду?

– Да вот что. Если он бросил меня из-за женщины – как написал – то он просто скотина. Дурная, безмозглая и грязная. И зачем мне тогда все это надо? Значит, не было никакой любви, а была только похоть – как говорила Серсея. Это мне не интересно. Таких товарищей – свистни – набежит туча, как мотыльков на лампу летним вечером. Вон Гарри – или тот же Грейджой из школы. Один другого стоит. А мне и вообще не надо. Пока.

Лианна выслушала все это, с ужасом отдавая себе отчет, что прав был Рейегар: девочка становится жесткой и циничной. И есть повод.

– Ну, а если…

– Что, если он написал это ради очередной благой цели? Если солгал, блефуя, как и говорит Бран? Тогда еще хуже. Тогда он подлец. Потому что только подлец пойдет на такое чтобы избавиться от любящей его женщины – и неважно, какая там преследуется цель. Потому что врать партнёру – последнее дело, а врать так жестоко – просто гнусно. Страшно себе представить, что в голове у человека, совершающего подобный жест. Я не знаю. По всем параметрам выходит, что я его совсем не знаю. Что все это время я принимала желаемое за действительное. Наделяла его чертами, что не были ему свой свойственны. Потому что человек, которого я любила – которому доверяла – никогда бы так не сделал. Не для того, чтобы меня пожалеть – а просто не смог бы. По своей природе. Значит, природу его я не разгадала. А просто обманывалась, дурила себе голову. И зачем мне тогда себя теперь терзать? Я его не знаю. Этот человек – чужой. Ни друг, ни враг – а просто незнакомец. А из-за незнакомца я переживать не буду. И так хватает неприятностей. Пусть себе идет, куда ему надо. Он все время туда рвался, если вдуматься. С самого начала это я его уговаривала, соблазняла, почти шантажировала. Теперь понятно, почему. Он сыграл свою роль – ну, хорошо. Жалко только, что на это ушло так много времени, и что цена была столь высока.

Глаза у Сансы вдруг загорелись такой ненавистью, что Лианне стало не по себе. Она, верно, думает о родных. Вспоминает о том, что не успела уберечь мать. На самом деле, из объяснений адвокатов, Лианна поняла, что ни Клиган, ни Санса ничего толком сделать бы и не смогли. План был разработан Бейлишем, и причем давно, а отсутствие Сансы лишь ускорило процесс. Но девочка, похоже, этого не понимает, винит себя и их с Сандором историю в том, что случилось с матерью и братом…

– Санса, послушай, а если бы ну предположить, что кто-то его убедил – ну подтолкнул к этому решению – к разрыву и последующему шагу с письмом? Это бы что-то изменило для тебя?

– Нет. Еще хуже. Значит, он мало того, что подлец – так еще и тряпка. Это классное сочетание! Слабак, что увиливает от любой ответственности за свои поступки, в душе держит планы – и ждет подходящего случая, чтобы было потом на кого свалить всю эту гадость: «Вот я бедненький, меня вынудили – жизнь, тяжелое детство, плохие люди, скверная погода – а я не виноват! Теперь пойду напьюсь и пожалею себя! Вы знаете, тетя, какой он алкаш? Он бухал каждый день – а я терпела, все думала: это потому что он одинок, и Баратеоны его унижают. Что стоит ему вырваться из порочного круга, и он перестанет. А он при первой же возможности, при первом же самом мелком негативном опыте бежал надираться. Это так скучно. Я так устала от него! Я так устала от всего этого! В одном этот товарищ был прав – мне не стоит даже жалеть обо всей это дряни. Стоит жить своей жизнью – соответствующей шестнадцатилетнему возрасту. Друзья, школа, будущее. По крайней мере, у меня оно есть. Мне все время про это долдонили – ну и вот, я, наконец, поняла! А что касается мужчин – сейчас вообще не до того. Вот школу закончу – а там колледж, ну и вообще. Да каждый вокруг будет лучше. Даже Зяблик – и тот чище. Искреннее. По крайней мере он за мной бегает – не я за ним. Уже большой шаг вперед.

Санса засмеялась странным, неестественным смехом и Лианна подумала, что как раз к этому-то она и не была готова. Готова была к слезам, к тоске, – но не к этой отчаянной, жесткой безжалостной и безнадежной реакции, И что странно – все причины, побуждения и поступки Санса подлавливала верно – только выводы делала в соответствии с этой новой, выбранной ролью. И это пугало больше всего. Лианна вдруг почувствовала себя девочкой – пред этим неприкрытым цинизмом и горечью – словно перед ней была не шестнадцатилетка, а прожжённая жизнью старуха. Она не знала, что сказать. Поэтому просто предпочла промолчать, совершенно бессознательным жестом прижимая обе ладони к животу, словно прикрывая от этого жгучего потока разочарования своего нерожденного малыша. А Санса закончила смеяться и деловито встала, словно вспомнив что-то, подошла к столу и взяв оттуда какую-то бумажку, сунула ее в увесистый мешок, что валялся посреди комнаты.

– Что это? – очнулась от своих раздумий Лианна.

– Труп.

– Что?

– Труп моей подохшей любви. Все что было. Все что осталось от него. Не хочу. Думала сжечь и это – но побоялась устроить вам тут пожар. Потом подумала– лучше сохраню. Чтобы помнить о своей глупости и не повторять. Никогда. Можно, я положу это все на чердак?

– Конечно.

– Надеюсь, туда проберется кошка Рейеллы и написает на все эту дрянь Будет очень к месту. Кажется, все. Ах нет, не все…

Санса начала с остервенением стаскивать с пальца колечко с аквамарином. Лианна внимательно за ней наблюдала. В какой-то момент мстительная улыбка на лице племянницы растаяла, лицо на секунду исказилось – как раз в то мгновенье, когда несчастное кольцо наконец соскользнуло с пальца. Тут тетка внезапно разглядела то, что ожидала – спрятанную за всей это циничной бравадой боль и полнейшую растерянность. Теперь стало понятно. Сансе нужен был план. Чтобы спрятаться. И она его себе придумала. Выдумала персонажа, вошла в роль. «Пусть так! – подумала совершенно опустошенная Лианна, – Что ей еще остается? Так хоть не будет себя корить и терзаться. Не станет сходить с ума. Хотя…», – она вновь кинула на Сансу настороженный взгляд и ей почему-то, совершенно некстати, пришел на ум ее собственный свекор, нынче пребывающий в уютной одноместной палате в частной клинике, которую им в свое время посоветовали , обойдясь эвфемизмом «санаторий для чувствительных личностей», а попросту говоря – в дурдоме. Иногда маска прилипает так сильно – что потом уже от лица не отделишь. Приходится иметь дело уже с ней, а не с тем, что спрятано в глубине. В глубину в какой-то момент доступ просто закрывается.

Санса меж тем вернула себе прежнее выражение лица и прошла мимо тетки в коридор – к чулану, что был на той же лестничной площадке – напротив комнаты в мезонине. Лианна слышала, как племянница зажгла там свет – и что-то замурлыкав – боги! – начала шуршать какими-то пакетами. Снизу зазвенели сразу три детских голоса– требуя немедленного присутствия матери по срочному и важному вопросу. Она встала и с внутренним облегчением, и при этом испытывая то жгучее чувство вины, что бывает у дезертира, что под благовидным предлогом сбегает с поля боя в самый разгар битвы, прошла к лестнице и окликнула Сансу. Та вышла, раскрасневшаяся, с паутиной на брови – единственной черной деталью, оставшейся от ее прежнего образа. «Теперь все поменялось – встало с ног на голову», – подумала Лианна. Снаружи свет – внутри тьма. Стриженная голова Сансы отливала золотом, как и длинные пушистые ресницы – но вот не было в этих светлых, почти прозрачных глазах ни надежды, ни проблеска жизни. Словно они отражали какую-то внутреннюю бездонную пропасть, куда солнце вообще не попадает. Лианна вздохнула. «Может, не сегодня?»

Надо посмотреть, что будет дальше. Не стоит ее выдергивать из этого театра. У каждого – свой способ бороться с разочарованием. Когда она сама ушла от Роберта – ей было за что прятаться. У нее уже был Джон. А у Сансы нет ничего. Ничего, кроме осознания, что ее бросили, и кучки ненужного хлама: вещей, рисунков, воспоминаний – которые в мешок не положишь и на чердак не закинешь…

– Санса, милая, меня дети позвали. Пойду разберусь, что они там не поделили. А то поздно уже. Да и ты, наверное, устала.

– Конечно, тетя. До завтра. Спокойной ночи.

На лицо племянницы опять вернулась прежняя ехидно-циничная, всезнающая ухмылка. Лианну передернуло. Она торопливо, не оборачиваясь, спустилась вниз, спиной ощущая на себе взгляд так и стоящей на лестничной площадке Сансы. В процессе спуска она подумала, что на самом деле ей и не понять, что чувствует сейчас эта шлепнутая плашмя об землю девочка. Об это надо было спрашивать не ее. И не Рейегара. Это мог сказать только ныне покойный Роберт Баратеон. Потому что в этой комбинации его место как раз и заняла Санса…

========== VI ==========

От рук остались одни провода

Я провожу снег – а бежит вода

По стенам, венам, мной – в тебя

Сливаясь с тленом, вглубь губя.

Песней в темя – время – налаживай связь

Мы цепи окончанья – не падай в грязь,

Стой, мой стоик, ровно, держи удар

Не реальность бескровная, – мой кошмар.

Я парю над книгой, вросла в стекло

Стылой тенью двигаюсь, вьюсь золой

Ты – еще не прожитый, льнешь к двери

Губы в губы, звук губит, в дыханье -ритм.

Ветром вздоха – эхо – поддерживай связь

Наши дни – эпоха, минуты – вязь

Истории, утопии, легенды, сна

Где героям хлопает смерть одна

Ты не веришь в истины, в плоть и кровь

И сухими листьями жжешь любовь

Я сгораю – черное к рыжине,

Несмешная и вздорная, – брешь в стене.

Из двоих только верю я. Связь стирай!

Позвоночника дерево гнется в рай

И ладонями пламени по коре

Не нам. Не нами

В оконной раме

Двумя мирами в одном

Воздастся по вере

И по игре.

Санса IV

1.

Санса брела по дороге. Сегодня ее отвозить было некому. Зяблик был все еще на занятиях, а ждать она не хотела. Миранда вообще в школу в понедельник не явилась, прислала сообщение что « лежит с распухшим горлом и надеется, что подругу миновала чаша сия». Эта, может и миновала. Санса предпочла бы распухшее горло и даже температуру, только бы не помнить, только бы на минуту отключиться. Но она была совершенно здорова. Молода, полна сил. Долбаный мир за порогом ждал, родственники надеялись, что в понедельник она пойдет в школу, что она и сделала. В конце концов Санса была благодарной девочкой и знала, что за ее обучение платится немалая сумма.