Текст книги ""Фантастика 2025-1". Книги 1-30 (СИ)"

Автор книги: Юрий Москаленко

– Что там, Евлампий Сидорыч? – подошёл к зевакам Фролов.

– Пять кораблей к нам идут. Один паровой. Флагов пока не видно.

– Могут быть англичане или американцы? – а ну как не переселенцы плывут, а вороги, Леонтий Васильевич заозирался в поисках Бурула. Пять кораблей – это большая сила. Там за тысячу человек может быть. А у него в форте всего два десятка калмыков и три десятка артиллеристов, остальные воины в разъездах, да и соберутся, больше двух сотен не набрать.

Бурул спустился минуты через три, когда Фролов уже сам собирался лезть на маяк.

– Видно чего?

– Пока нет. Ещё час как минимум потерпеть придётся. Давайте к худшему готовиться. Будем считать, что англичане из Ванкувера к нам в гости пожаловали, – Бурул оглядел пацанов и деда.

– Надо послать за…

– Я знаю, что надо, Леонтий Васильевич, сейчас же пошлю за теми, кто успеет прибыть, да и за остальными, вы на ранчи пацанов вон пошлите, пусть с оружием выдвигаются. И семьи переселяйте на ранчи быстрее, свою тоже, если стрельба начнётся, мало никому не покажется. Пять кораблей – это сила.

– Может дождёмся…

– Нет, только время потеряем. Лучше потом отбой сыграть, чем со спущенными штанами предстать перед ворогом. Я побежал, через час вернусь, к тому времени и флаги видно будет.

Сотник убежал, а Фролов постоял с минуту, собираясь с мыслями, оглядел окруживших его пацанов и стал раздавать команды.

– Игнат, бери коня и срочно в Севастополь, Трофим ты в Ивовый ручей, Грег ты в…

Блин, сколько же у них поселений уже. Только что стояло больше десятка пацанов, и бац, ни одного, всем нашлось поручение. Ясно что с Лесопилки или с нового Песчаного больше суток добираться, и если война будет, то ополчение может и не успеть, против такой силы сутки продержаться не просто, но зато предупреждены будут. Сдача самого Форта-Росс, если она и случится – это ещё не конец всему. Это только начало. Сто раз пожалеют англичане или американцы, что приплыли сюда.

Глава 20

Событие пятьдесят восьмое

Откладывая свои сегодняшние дела на завтра, вы перегружаете свое будущее. Для каждого дня есть своя забота.

Сандей Аделаджа

Генрих Фёдорович фон Штольц, поднявшись назад на родную уже «Марию», ушёл к себе в каюту, открыл сундук и достал из-под одежды бутылку кальвадоса, что ему вручил… а, чёрт его знает сколько времени назад, князь Болоховский.

– Отметишь присоединения новых земель. Выпьешь за успех нашего безнадёжного предприятия, – давненько было.

Время за последние два с небольшим года спрессовалось в такой плотный клубок, что измерять его обычными днями или часами было бы глупостью. Как в сказках того же Петра Павловича Ершова, только разрешается один конфликт, как уже начинается следующий. Непрерывные бои и переходы по неизведанным почти водам. И при этом есть только ближайший план, а что будет после его выполнения неизвестно. Вот придёт он через неделю в Окинаву, подпишет договор с ваном королевства Рюкю и… И что дальше? Нет, так-то понятно, нужно будет прогуляться до Шанхая, потом до Окинавы назад, и опять прибыть в Кагосиму. Показать даймё, что они полезны, и торговля с их помощью приносит огромную выгоду. Ведь три корабля могут привезти гораздо больше товара, чем малюсенькие джонки. А торговать есть чем. Они уже закупили у князя Симадзу Нариакира двести тонн риса, закупили не за деньги. Деньги они потратят в Шанхае на шёлк и бумагу, который привезут сюда. А потом рис отправят в Мацумаэ, в Белый замок. Там пока едоки есть, а тех, кто производит продовольствие немного. Да и вряд ли много появится. Всё-таки холодно. Разве что озимая рожь прижалась.

Но это всё дела на два – три месяца. А что будет дальше, капитан второго ранга не знал. Англичане? Что будут делать они? Если перекрыть Малаккский и Сингапурский проливы, оседлав Сингапур, то попасть сюда англичанам будет не просто. Они могут подогнать весь свой флот и выбить русских или Джунгарское ханство из Сингапура, потом из Гонконга, а дальше? Захватят Китай? А в это время Болоховский опять уничтожит укрепления в Сингапуре. Нельзя быть сильнее во всех местах. И если ты защищаешься, то именно это и надо делать. Враг всегда нападёт там, где ты слабей именно в это время. А здесь тысячи миль от одного форта до другого и десяток тысяч миль от Лондона.

Нет, Генрих Фёдорович на англичан бы не поставил. Если не разгромить весь флот князя Болоховского, то он всегда будет бить их в слабое место. А что бы он сделал на месте Англии? Сложный выбор. Всё дело в порохе и ядрах. Если не наладить производство двух этих вещей тут на Дальнем Востоке, то добиться здесь преимущества невозможно. Александру Сергеевичу сейчас повезло, он забрал все запасы пороха со складов Англии и Франции, захватил корабли с нетронутым боезапасом, и у него теперь есть немного времени, прежде чем всё это закончится. А то что англичане привезут с собой и размажут тонким слоем от Сингапура до Шанхая быстро кончится. А ещё уголь, если ты отрезан от его снабжения, то большие паровые корабли не преимущество, а обуза.

В общем, нет, на месте англичан фон Штольц оказаться бы не хотел.

На Окинаве их ждали. И встречали, на этот раз не пушечной стрельбой, хотя и не без использования пушек. Генрих Фёдорович, уплывая, переговорил с советниками Сё Тайя – девятнадцатого вана государства Рюкю второй династии Сё.

– Вытаскивайте орудия из воды, пока они не заржавели, за каждое орудие получите по десять кан серебра. (кан 貫目= 3,75 кг).

И небогатые чиновники нищего королевства взбодрились, нагнали народ и поработали не хуже древних египтян. На берегу стояло около двух десятков орудий. Громадин было три всего, но ведь и мелкие на их фоне орудия с американских фрегатов – это 32-фунтовые орудия, совсем не мелкие по сравнению с игрушками стоящими на стенах терракотового замка в Кагосиме.

Серебра, конфискованного у английских купцов, хватало, и честно расплатившись с чиновниками, фон Штольц пробудил новую волну трудового героизма, наверное, всё мужское население Окинавы было согнано в бухту для дальнейшей ловли такой дорогой рыбки в мутной воде залива Наха.

Эти же чиновника прочитали договор о дружбе и взаимовыгодной торговле между Джунгарским ханством и ханом Сацума в лице даймё Симадзу Нариакира, приложением, к которому был договор о переходе вана Рюкю под протекторат хана Великой Джунгарии сроком на сорок девять лет. Прочитали, поулыбались и сообщили, что рады, что теперь у них такой замечательный сюзерен.

– И что мы должны делать? – после улыбок спросили японцы.

– А вот, что делали, то и делайте. Торгуйте с Китаем. Вытаскивайте пушки и стройте брустверы, за которыми можно эти пушки укрыть от чужих любопытных глаз. А ещё мне нужно пятьдесят молодых людей, лучше моряков или рыбаков, которые будут плавать с нами на чёрных кораблях и учиться мореплаванию.

– Скоро?

– Прямо сейчас, мы через пару дней уходим в Шанхай.

Почти ведь наладилась жизнь. Больше на ближайшее время Генрих Фёдорович никаких приключений не ждал. А тут подплывают они к Шанхаю, а там…

Событие пятьдесят девятое

Такова жизнь: доверяй – и тебя обманут, не доверяй – обманешься сам. Как и большинство парадоксов, он неразрешим.

Роджер Желязны «Хроники Амбера»

Если гора не идёт к Мухамеду, то Мухамеду нужно сесть на берег реки и дождаться, когда мимо проплывёт труп горы. Ну, как-то так. По крайней мере, именно так получилось. Гора – это не аллегория. Это настоящая гора. Гора золота. Ну да, по порядку.

Решили плыть к Индии и поплыли. Миновали без приключений Малаккский пролив, миновали Андаманские острова и решили, что сначала нужно наведаться на Цейлон. Понятно, раз в составе эскадры есть фрегат «Тринкомали», то именно к этому городу-порту на восточном побережье Цейлона и направились. Нужно же где-то, как можно быстрее, высадить на берег женщин и детей, которых выкупили у китайцев в Сингапуре. С ними намаялись так, что Сашка даже сбежал с «Проворного» на старушку «Палладу». Как объяснил князю Болоховскому глава индийской диаспоры Говинд, Тринкомали переводится как «Властелин Священной Горы». Корабль, скорее всего, не в честь «Властелина» назвали, а в честь сражения произошедшего возле этого города лет восемьдесят назад. Не Трафальгарская битва, но с обеих сторон участвовало до тридцати кораблей. Англия с Францией схлестнулись. Можно даже сказать, что французы наглов победили, так как те слиняли в Бомбей, хоть и было владычиц морей в полтора раза больше.

Но это всё преданья старины глубокой, а тут подходят они к Тринкомали, а там стоят у пирса три корабля английских в довольно плачевном состоянии. У одного бизинь-мачта обломана, у второго бушприт болтается на такелаже, третий на вид целый, но уж больно глубоко сидит. Корабли сразу видно, что военные. Пушки на палубе видны. Все три – обычные парусные фрегаты, можно даже систершипами «Аретузы» назвать.

Кроме трёх военных есть два купца – шлюпы средних размеров – тоже парусные. Но эти вроде в нормальном состоянии, то ли грузятся, то ли разгружаются.

Военные же корабли с Юнионом Джеком на гюйсе зашли в порт на ремонт. При этом фальшборты целы, дыр в бортах не наблюдается и получается, что это не Марс их побил, а Посейдон. Сашка решил, что невдалеке от этих мест пару дней назад британцы попали в бурю серьёзную. Когда корабли Джунгарского ханства выходили из Малаккского пролива, то ветер был очень свежий, не буря, но близко к этому, но пока до Андаманских островов дошли, то непогода уже ушла на юг…

– Ребята, а ведь эти корабли пришли с юга! – осенило Виктора Германовича.

Иван Андреевич Гончаров выхватил у Сашки подзорную трубу и воззрился на подранков. Он и высказал версию вслух через минуту. Ну, писатели они вообще провидцы, а этот из лучших.

– Господа! А знаете, что я думаю? А я думаю, что раз мы не пошли в Австралию, то те самые корабли с золотом приплыли к нам! Бог на нашей стороне, как Суворов говаривал, и он нам послал их в награду за все наши подвиги во имя Российской империи. Не Суворов. Господь бог послал.

– А ведь возможно, – Унковский глянул на юг, – Туда буря, что нас краешком задела, ушла. А ведь на юге именно Австралия у нас.

– Господа, Принц де Лень похоже правду говорит, – самый молодой из офицеров «Паллады» двадцатилетний мичман Александр Болтин радостно хлопнул писателя по плечу. (Принц де Лень это было смешное, но дружелюбное прозвище писателя Гончарова. Он же Обломова с себя рисовал).

Сашка назад подзорную трубу у «Принца» отнял и теперь уже внимательно, как добычу, осмотрел побитые фрегаты. Если на секунду поверить, что на одном из этих кораблей несколько тонн золота, то топить их нельзя, а ведь именно это он хотел сделать, как только их увидел. Из плюсов, что они сейчас, как и всякие порядочные наглы…цы, идут под британскими флагами и на фрегатах даже тревоги ещё не подняли, ну, как же «наши» с Сингапуру идут.

– Передайте на «Проворный», пусть уточники готовятся. И на «Высоколетящий» пусть снайпера тоже приготовятся. Работаем по той же схеме, что и с захватом «Высоколетящего». Корабли утонуть не должны. Остальные корабли подходят к порту и обстреливают те два форта. Но только после того, как покончат с командами на трёх побитых фрегатах.

– Ваше Превосходительство, с фрегата «Cambrian» флажковой азбукой требуют обозначить себя, – отошедший на минуту к сигнальщику мичман Болтин вернулся с известием, которое требовало ускориться.

Сашка и сам уже видел. На марсе того полузатопленного фрегата матрос махал флажками. В подзорную трубу уже и название на нём можно было рассмотреть. На остальных хуже, они вполоборота к подходящей к порту эскадре стояли.

– Так и передай, что командор Оммани прибыл.

Между тем события развивались, пока матросы махали флажками, «Проворный» уже заходил вдоль борта к «Кембриджу» этому, а «Высоколетящий» к первому фрегату, если с юга смотреть, тому, что бизани лишился. Пока всё просто замечательно было, так как увидев соотечественников, на всех трёх кораблях ВМС Великобритании народ морской высыпал на палубу, на земляков, а то и родственников позырить.

Выстрелы «Уточниц» и ружей, переделанных под винтовки Дрейзе были еле слышны, чайки испугано кричали, метались, ветер свистел в оснастке, море плескалось, дудки боцманские вопили, раздавая команды. Сашка участия с суете не принимал. Есть кому командовать. Он не моряк, только напутает чего. Он прильнул к подзорной трубе и с кровожадной почти улыбкой наблюдал за тем, какая паника поднялась на покоцанных фрегатах, там никто и не думал к пушкам бежать, бежали наоборот подальше от них, пытаясь скрыться за мачтами и шлюпками, стоящими на палубе. Удавалось это англичанам так себе, с квартердека «Проворного» палуба вполне неплохо просматривалась. Так наглы ещё и на месте не сидели, пытались до трюма добежать и туда юркнуть.

На втором фрегате английские матросы и офицеры с «Высоколетящего» тоже получили заряды из ружей. А потом и одно из орудий жахнуло по палубе картечью, сметая людей за борт. Из таких же орудий зачистили палубу третьего фрегата с «Паллады». И десяти минут не прошло, а бой можно было считать законченным. На всех трёх кораблях махали всякими тряпками, привязанными к банникам – сдавались.

Остальные два корабля русской эскадры перестреливались с фортами Тринкомали. Пока с переменным успехом. Форты были земляные, и лишь местами из камня и орудия там стояли малого калибра, потому бомбы с кораблей производили там колоссальные разрушения, нет-нет да взмывал вверх ствол орудия, в который угодила 68-фунтовая бомба.

Но форты на берегу огрызались, на фрегате – тёзке города что-то загорелось на баке, правда, огонь быстро потушили. «Леандру» тоже досталось, несколько ядер попали в квартердек и разворотили там офицерские каюты.

– Перенести огонь на форты! – скомандовал Сашка, но и без него были нормальные командиры, уже все пять кораблей превращали форты в ямы.

Событие шестидесятое

Tout vient à point à celui qui sait attendre.

Всё приходит в своё время для тех, кто умеет ждать.

Оноре де Бальзак

Леонтий Васильевич Фролов смотрел на очень медленно увеличивающиеся корабли в море на северо-западе и удивился, обернувшись, как довольно быстро почти пустой Форт-Росс наполняется вооружёнными людьми. Первыми буквально через десять минут появились «школьники» со своими учителями. Ну, «школьники» – это прозвище. На самом деле это семнадцати – восемнадцатилетние воины индейцы из племени кашая помо, которых обучают калмыки. Их десять человек. И три преподавателя. Все сейчас занимают места на западной стене форте. У каждого американская винтовка и кольт Драгун. Против пушек корабля оружие никакое, но войны, как говаривает Бурул, ядрами с кораблей не выиграть, нужна пехота. А когда пойдёт десант и высадятся американские морские пехотинцы, то «школьники» вполне могут продемонстрировать, чему их научили.

Ещё через пять минут подошли рабочие с виноградника, этих чуть больше – двадцать три человека, все с теми же Шарпсами. Четыре разгромленных полка янки принесли с собой столько стрелкового оружия, что теперь дульнозарядные винтовки за оружие не считаются, что уж говорить про гладкоствольные ружья. Их только в военном музее, что Аюк собирает можно увидеть.

Дальше Фролов отвлёкся, не удержался забрался на маяк и попытался разглядеть флаг. Красный Джунгарии и Андреевский – белый от других, которые здесь могут появиться легко отличить. Кто это может быть. Да всего у трёх стран есть флот теоретически способный отправить сюда пять кораблей. США, Франция и Великобритания, понятно. И со всеми у них сейчас война.

Нет. Пока национальная принадлежность эскадры была непонятна. Далеко ещё.

Когда же Леонтий Васильевич спустился, то обнаружил, что прибыли ещё с десяток человек – пастухи. Рядом с фортом пятнадцать больших стад пасётся, с каждым кочует десяток пастухов из мексиканцев и индейцев в основном. Видимо от ближайшего стада и выдвинулись «ковбои». Всё те же Шарпсы и кольты.

Ещё минут через десять появился Бурул с двумя десятками калмыков – оставленных на ротационной основе в форте, правда в «в форте» понятие условное. Они предпочитали жить в специальных домиках построенных в лесу в трёх верстах на восток.

– Не видно? – сотник не волновался сильно, делал всё степенно. Поднялся на маяк, провёл там пару минут, разглядывая корабли. Спустился, вернул подзорную трубу Фролову, – Дым от парохода на юго-запад сносит, потому и еле плетутся, ветер не сильно попутный.

– Я всё же думаю, что это наши. В той стороне только Ванкувер, но Александр Сергеевич говорил, что договор есть, они здесь не трогают нас, мы не трогаем их.

– Где великобританцы и где договор, те обманывают с радостью, вот, мол, очередных дурачков обманули.

Артиллеристы под руководством подпоручика Николая Болоховского уже носили к орудиям, направленным в сторону моря заряды и грузили на тачки бомбы. И вообще, видимо ещё подошли люди, так как довольно просторный двор форта солидно так людьми заполнился.

– Наши ведь орудия до кораблей не добьют? – Фролов видел, что пока только шестью большими орудиями занимаются артиллеристы.

– Посмотрим. У нас лафеты специальные, а англичане бьют прямой наводкой. Сюрприз для них будет. А вот если американцы, тогда хуже. У них на кораблях большие игрушки стоят. Но они ведь тоже не знают о наших возможностях. Пободаемся, нечего себя раньше времени хоронить. Через день другой народ подтянется. А эти сегодня точно высадку десанта не начнут.

Тут их прервали, подошла ещё одна партия пастухов. И Бурул занялся их размещением. Фролов же глянул на небо, которое потихоньку заполнялось облаками, и снова полез на маяк. Прошло минут десять, вдруг уже видно флаг.

Глава 21

Событие шестьдесят первое

Для того, чтобы получить что-либо, необходимо дать что-либо взамен. Это принцип не только алхимии, но и всего мироздания.

Стальной алхимик (Fullmetal Alchemist)

Подлое нападение! Неспровоцированная агрессия! Наверное, так будут захлёбываться все английские газеты, а затем это подхватят французские, потом и вся остальная просвещённая Европа выдаст на-гора. Дак и за дело, подплыли подлые подданные Великого хана Великого Джунгарского ханства Галдана Бошогту и сожгли к чертям собачьим Нью-Уэстминстер. Э? Ладно, и сожгли единственный порт принадлежащей бедняжке Великобритании на Американском континенте – Ванкувер. А теперь и вообще последний на Великом или Тихом океане, так как нет ни Сингапура, ни Гонконга. Правда, фон Кох этого ещё не знал. Ну, зато он худо-бедно узнал князя Болоховского, уж с несколькими корабликами и фортами, непонятно зачем выстроенными, если там нет ни нормальных орудий, ни канониров, он точно справится. И вряд ли на этом успокоится.

Ванкувер разграбить не удалось. Он сгорел. По кораблям стала бить береговая артиллерия, и когда стали её подавлять, то несколько ядер отправили сперва с приличным перелётом. Там жахнуло прилично, как бы не в запасы пороха попали, потом начался пожар и именно в это место угодила бомба с 68-фунтового орудия, которая раскидала горящие деревяшки на пятьдесят метров в стороны. И одна из них попала на склад ворвани, полыхнуло знатно. Возможно, жители бы справились, но ветер был приличный, и в сторону города. Не прошло и часа, как Нью-Уэстминстер, он же Ванкувер, полыхал полностью. От одного края до второго и от третьего до четвёртого.

Ночь уже настала, а город продолжал пылать. Если нагличане и пытались его потушить, то этого им не удалось совершить. Сгорел. Утром только дым, ползущий от города, говорил о том, что был пожар, а о том, что был город, говорили уцелевшие в некоторых местах печные трубы. Капитан второго ранга фон Кох осмотрел город в подзорную трубу и покачал головой:

– Визгу в газетах будет. Ведь они войну с нами начали, воспользовавшись точно таким же событием. Случайная бомба при обстреле береговой бактерии сожгла Синоп. Что теперь сделают? – пленного Артура Экланда Худа – капитана парового колёсного шлюпа «Василиск» (Basilisk) вывели на палубу показать, чего случилось. Так на него икота напала.

– Там же десятки тысяч жителей и сейчас ноябрь, декабрь почти, зима. У людей не осталось ни тёплых вещей, ни домов, ни еды, амбары ведь тоже сгорели. Это ужасно! – капитан молодой горячий, а сейчас сник весь, видно, что в самом деле за людей переживает.

– Знаете, что произошло в Синопе? Турки расположили свою береговую артиллерию в непосредственной близости от города, и когда произошло сражение между эскадрами, то береговая батарея начала бить по русским кораблям. Им пришлось ответить. И ведь никто в Европе не захотел услышать, что это был ответ русских не по городу, а по батареи. И теперь вы видите, что мы били по батарее, по форту, а сгорел город, то есть, Англия и Франция начали войну против России зря. Я понимаю, что нашли другой бы повод, если очень хотелось войну начать, тот же Карс. Заявили бы что в осаждённой крепости гибнут мирные люди с голоду. Это я к тому, что бог есть, и он решил показать вам, что ложь будет наказаны. Сегодня вы были свидетелем знамения Господа. Он пометил шельму. И если ваши правители не одумаются, то он найдёт ещё способ вас наказать.

– Но люди же погибнут! От холода и голода…

– Вокруг несколько городков и рыбачьих посёлков. Я вас высажу вместе с пленными, и у вас будет вон те два китобоя. Берете, сажаете людей на шлюпы и развозите по этим посёлкам и городкам. А вот ту красивую шхуну я заберу в качестве трофея, – фон Кох уже было хотел спиной повернуться к англичанину с его претензиями, но передумал, – Вас сейчас переправят на берег, можете объявить людям, что ирландцев, ненавидящих англичан и индийцев, если такие есть в городе… были в бывшем городе, я могу взять с собой. На новое место жительства. Главное условие – ненавидеть Англию и англичан.

На «Диане», «Аретузе – Авроре», паровой шхуне «Восток» и шлюпе «Илайза» ещё до битвы у Ванкувера находилось прилично так переселенцев в Форт-Росс. Это полста корейцев. Выбирали в основном молодых и здоровых, думали в моряки из рабов переквалифицировать, но сейчас уже эту идею фон Кох отбросил. Они же идут в Форт-Росс, а там что? встанут на прикол в порту и будут стоять практически без дела. Тогда зачем ещё полсотни моряков, пусть из них уже там думают кого воспитать. Они были крестьянами, может и нужно их крестьянами оставить. Кроме пятидесяти мужчин были куплены в Корее ещё десять девушек. Ну, кому-нибудь в Русской Америке красивая и трудолюбивая жена достанется.

Сейчас же в Ванкувере на борт эскадры вступило пятеро индийцев, бывших моряками – матросами на той самой приватизированной небольшой шхуне «Заря» (вообще-то «sunrise» – это «восход», но шхуна же женского рода, потому обозвали «Заря»). Кроме них из сожженного города «пожелало» убраться без малого две сотни ирландцев. И они тоже почти все были моряками. Китобоями. Именно на тех двух шлюпах и были. Капитан Худ, едва его отпустили на берег, начал с помощью выловленных после боя офицеров и матросов в городе свой порядок наводить, и в первую очередь, как ему фон Кох и советовал, конфисковал для нужд ВМС Великобритании оба шлюпа. Капитан одного из китобоев попытался возмутиться, и был тут же убит из револьвера. А почти вся команда оказалась ирландцами. Те попробовали вступиться за капитана, но матросов у капитана Худа было больше, и их избили, и забросили в баркасы, после чего в обмен на продовольствие отправили на джунгарсую эскадру. Прибывший в качестве парламентёра офицер с «Василиска» нагло потребовал за ирландцев пятьдесят тонн муки или зерна. Поторговались, пообещали вместо зерна послать бомбы. Оказалось, что на втором китобое тоже почти все ирландцы, а ещё и в городе есть пару семей. В результате – сто семьдесят девять ирландцев (вместе с женщинами и детьми) и двадцать тонн муки за них. Больше просто не было. Теперь нужно на всех парах лететь к Форту-Росс, а то на эскадре голод начнётся.

Событие шестьдесят второе

«There are three things you can watch forever: fire, water, and other people working».

(Бесконечно можно смотреть на три вещи: как горит огонь, как течет вода и как работают другие люди).

На баке винтового фрегата «Хайфлаер» («Highflyer») на поворотном станке было установлено новейшее 10-дюймовое орудие, «Хайфлайер» переименовали и усилили. С «Арчера» («Archer»), который имел на баке две 68-фунтовые гладкоствольные дульнозарядные пушки Dundas 1853 года выпуска, сняли эти замечательные пушки и усилили ими «Высоколетящий», а назад на «Лучник» отправили две обычные 32-фунтовые. «Лучник» остался стационером в Гонконге и воевать там ему вроде не с кем, а купцов гонять той артиллерии, что у него осталась с избытком хватит.

Потренироваться в стрельбе из монструозной пушечки 10-дюймовой ещё артиллеристам «Высоколетящего» не доводилось, просто в море палить жалко, количество бомб ограничено семью десятками. При обстреле фортов в Тринкомали первый раз это орудие с бака винтового фрегата бабахнуло по противнику. Ну и все 80-фунтовые и 68– фунтовые до кучи отметились. После третьего залпа этих монстров сопротивление прекратилось. Возможно, англичане смелые моряки и у них высочайшая дисциплина. Одна та самая «тонкая красная линия» из шотландских стрелков чего стоит, не зря она в историю вписана. Но тут другое. Это не война, когда ты стреляешь из десятка 24-фунтовых орудия и из десятка 12-фунтовых, и стреляешь обычными чугунными ядрами, а в ответ летят бомбы диаметром в 250 мм, которые при взрыве делают воронку в метр. Два залпа и половина прислуги артиллеристской выбита, ещё два залпа и стрелять практически не из чего, проклятые враги, на мачтах которых развиваются теперь непонятные красные флаги, пристрелялись. И теперь каждая их бомба попадает куда надо. А когда все корабли эскадры выстрелили всеми пятью бортами, то живых на двух фортах Тринкомали почти не осталось. Пришлось выжившему офицеру – мичману с перевязанной головой замахать винтовкой с привязанной к ней окровавленной рубахой.

Что ж, «Принц де Лень» оказался провидцем, а вот сведения, что почерпнул от соседа Ивана в Пхеньяне Сашка, получается, были не совсем точны, или возможен другой вариант, когда дела у великобританцев пошли не по плану, они засуетились и отправили за золотом эти фрегаты. По времени вполне такое могло произойти. Из Индии до Австралии месяца два – три и назад столько же. Вполне могли успеть вернуться. Вот и вернулись. И прямо в загребущие ручонки Дурня.

Обследовали три фрегата на следующий день. Уже темнеть начало, когда последних раненых с них перевезли на берег. Утречком же проснулись и пошли в закрома.

Пиастры! Пиастры! Это попугай орал. Ещё в «Пиратах Карибского моря» красивые сундуки с золотыми монетами показывают. Граф этот с острова Монте Кристо в сундуках тоже копается, и звенят золотые дублоны. Ну, красиво же. Ничего, что тогда чеканка монет была на очень низком уровне. Они просто не могли блестеть. Были тусклыми и неровными. Нужна же картинка. Ладно, я не гордый, я согласен на медаль. И так не получилось. Сашка смотрел на мешочки кожаные, в которых и было это самое ЗОЛОТО, и всё настроение благостное уходило сквозь пальцы, как тусклый серовато-желтоватый песок. Нет, мог бы и догадаться, что не будет никто в Австралии золотой песок с мелкими самородками переплавлять, рафинировать, а потом гинеи штамповать. Бред. Монеты могут делать только в метрополии, а то колония, получив свои деньги, может возжелать и независимости. Но понимание и ожидание – разные вещи. Хотелось блеска пиастров.

Сундуков было двадцать два. Или сундуками эти шкатулки назвать сложно. Всё же сундук. Деревянный с крутой такой крышкой полукруглой, с сургучной тёмно-коричневой печатью. Красивые. Открываешь, а там кожаные мешочки, в которых по четыре, видимо, кило. Ну, по десять фунтов. Небольшой такой мешочек. И хоть золото не чистое, а смесь с серебром и медью, а все равно вид мешочка и его вес вызывают оторопь, когда первый раз берёшь в руки. Радостное событие всё же случилось. В третьем по счёту сундуке мешочки были другие. Больше. Достали, позырили… А там самородки. Ну, не очень крупные, но самородки. И в пятом мешочке из этого сундука снос башки и произошёл. Там был один самородок. И весил он килограмма три с половиной, а то и все четыре. Не с чем сравнивать, и нет весов под рукой.

В общем в этот день Виктор Германович узнал, что не три вещи есть, на которые можно смотреть вечно, ну, там, костёр, ручей и как красивая девушка раздевается, но и четвёртая тоже вполне себе – это разглядывание золотых самородков.

Событие шестьдесят третье

«Он запретил вам только мертвечину, кровь, мясо свиньи и то, что принесено в жертву не ради Аллаха. Однако если кто-то вынужден пойти на это, не домогаясь запретного и не преступая пределы необходимого, то нет на нем греха. Воистину, Аллах – Прощающий и Милосердный»

(аль-Бакара, 2: 173).

Про восстание сипаев все знают, поймай в России человека в глубинке, и он тебе, почесав мозолистой рукой затылок, скажет, да слышал, мол, и даже про картину Верещагина вспомнит, где бородатых белых мужиков к пушкам привязали, или не бородатых, но привязали. В Москве, наверное, и в культурной столице процент будет раз в десять ниже, про Верещагина точно не вспомнят, где культура и где Верещагин?

Сашка знал не больше того глубинника раньше. И только после Пхеньяна и рассказа Ивана узнал чуть больше. Возможно, и не каждый учитель истории про такую хрень знает. Сосед по гостинице тогда посетовал, что начнись восстание сипаев на год раньше в 1856 году и неизвестно, как бы выглядел Парижский договор. Уж точно не до войны с Россией сразу наглам стало. То есть, восстание сипаев начнётся в 1857 году. Уже не каждый в глубинке даже скажет, даже всю голову расчесав.

«А знаешь, что послужило триггером», – посмеялся тогда Иван.

«Откуда? Кого-то убили не того?», – предположил Виктор Германович.

«Нет, там круто всё. Выдали сипаям новейшие винтовки Энфилда с капсюльным замком, и отправили стрелять учиться пулями Минье. Ну, те стреляют, ругаются, что какой-то хренью засохшей пули смазаны, и нашёлся сержант, фамилии которого история не сохранила, может и лейтенант, который и говорит сипаям: „Вы неблагодарные скоты, пули смазаны смесью лучшего свиного и коровьего жира. Должны благодарить белого господина“! Ну, тут и началось. Сержанту или лейтенанту тому и в голову ведь не пришло, что корова является священным животным в индуизме, а свинья – нечистой животинкой в исламе. А дело происходило в Пенджабе, где мусульман и индуистов почти поровну, и они столько времени руками трогали этот жир и откорябывали его от пуль. Так руки, это ладно, там всё бы утряслось… может, но при стрельбе солдату было необходимо, держа в одной руке винтовку, а в другой упаковку патронов, вскрыть бумажную коробку зубами, тем самым коснувшись губами коровьего или свиного жира. Какой-то солдат сипай возмутился и стрельнул в того лейтенанта, всё же, точно не помню. Не убил, попал в лошадь, тот видно ещё стрелок был. С этого и началось».