Текст книги ""Фантастика 2025-1". Книги 1-30 (СИ)"

Автор книги: Юрий Москаленко

Мой друг Борух Фарбер, фотограф, говорил:

– Девушки, когда фотографируетесь, надо говорить «сыр», а не «утюг»!

Фаина Раневская

Думал Виктор Германович, думал, пока ехал домой, и надумал в Кронштадт пока отправить только три семьи, чтобы «Аретуза» – «Аврора» забрала их в форт Росс. Следующие двадцать пять семей, которые запланированы, пусть доставит второй фрегат с рабочим названием «Диана». К этому действу нужно будет как следует подготовиться. Возможно даже в пару «Диане» нанимать шлюп какой, или другой корабль, повместительней. Нужно везти в Америку быков, разводимых в его имениях, коров симменталок, так и жеребцов не помешает отправить, пусть улучшают местные породы. Что там за овцы и козы тоже не известно, а он двадцать лет собирал лучших представителей по всей Европе и селекцией занимался.

Опять же крестьян нужно снабдить всякими плугами – боронами и прочими жатками. Нужно подготовить семена кукурузы и злаковых, чтобы они не испортились за длинный морской переход. Нужны мешки прорезиненные или герметичные бочки. А лучше мешки прорезиненные, вставленные в герметичные бочки. Да и не отправишь же людей туда голыми, босыми, придётся сначала их купить, потом обучить работать на его сельхозинвентаре, обуть, одеть, познакомить с азами гигиены и только после того отправлять в райские места. Именно из-за отсутствие вот такого точного плана и серьёзной подготовки провалится Столыпинская аграрная реформа. Там из всех благ только столыпинские вагоны будут. Людей будут в степь забрасывать, и выживай, как хочешь, без дерева, чтобы дома построить, и без того же дерева, чтобы зимой печь топить. На чём-то еду даже приготовить и то надо. Как-то читал Кох про переселенцев в Херсонскую губернию, которые выживали только используя в виде топлива коровьи лепешки. Зачем над людьми издеваться? Всё должно быть подготовлено. Даже можно команду дать, чтобы деревню там срубили. Пусть люди в готовые дома переселяются.

Пока же на «Аретузе» нужно отправить только самогонщика со всей аппаратурой, сыродела с… Не доплывёт должно быть живая закваска. Ну, в принципе, что такое сычуг, все его сыроделы в курсе и на первое время этого знания хватит. Барана найдут и из желудка жменю гадости достанут. А там подумать нужно. Сушат же дрожжи, возможно и эти бактерии переживут высушивание, нужно будет поэкспериментировать к следующему кораблю. Третьим специалистом, отправляющимся в форт-Росс, станет управляющий.

Всех старост своих жалко. Он из них управленцев двадцать лет готовил, но придётся жеребьёвку, что ли, среди них устроить. Если желающие не найдутся. Никаких немецких управляющих посылать нельзя, эти товарищи настолько далеки все от «председателя колхоза миллионера», коих он сам воспитал, даже посылая в университет самых умненьких ребят, его школу окончивших, что и сравнивать смешно. Только орать, да плетьми пугать крестьян умеют. Или вообще ничего не умеют, как тот управляющий, что был у матушки-княгини. Просто вор.

На примете был Леонтий Фролов, который сейчас Богородицким рулит. Этот как раз с университетским образование. И строгий хозяин, и в то же время, как и Сашка, стремится новые сорта пшеницы и ржи вывести. Мужику под тридцатник. Он женат и трое детей уже. Жалко отправлять, но, с другой стороны, там в отрыве от страны нужны лучшие, чтобы не пришлось во второй раз американцам продавать.

В Туле Сашка, как и обещал фон Коху, заехал в фотографию новомодную и договорился с фотографом, что тот с двумя сотнями пластин приедет на следующий день в Басково. Уже договариваясь с фотографом, Виктор Германович план переменил. Почему фотографии только жены и дочери капитана, а у остальных, что семей нет? Всех калмыков семьями сфоткает, а в Петербург пойдёт письмо, чтобы Георгий Петрович Ремизов бывший Коллежский асессор, а ныне его доверенное лицо в Петербурге и Кронштадте, нашёл хорошего фотографа и тот бы сфотографировал семьи офицеров и моряков, которых фон Кох уговорил с собой в Сашкиной авантюре поучаствовать. Пусть моряки имеют карточку у сердца с родными. У них впереди три года серьёзных испытаний.

Глава 8

Чувство спешки обязательно должно быть, без него вообще ничего сделать нельзя. Если нет ощущения «либо сейчас, либо никогда», то, скорее всего, вы будете не первые. И даже не вторые.

Илья Валентинович Сегалович

Времени на чаепития и хождения по гостям не было, Сашка уже на следующий день после возвращения в Болоховское, чмокнув сонную Аньку, умчался собирать обоз в Кронштадт. Как не спеши, а до Петербурга чуть не месяц пути, как раз столько и у «Аретузы» по намёткам получится, чтобы до Кронштадта добраться. Все управляющие бросились в Тулу и соседние города добывать мелкую серебряную и медную монету для обмена с индейцами в Калифорнии, для торговли и привлечения на свою сторону айнов, ну и для торговли с полинезийцами на Гавайях, серебро оно везде серебро. Этим же людям была дана команда и маленькие зеркала скупать, а также, если вдруг попадутся, бусы из стекла и недорогих поделочных камней. Вторые сани формировались из мешков с семенной кукурузой и ячменём. Мало ли вдруг там ещё землепашцы в форте Росс не перевелись, пусть попробуют эти культуры выращивать, раз с пшеницей и рожью не заладилось. Повезут обоз лошади будёновской породы и особо за каждый грамм переживать не приходилось. Рассчитали примерно по тонне на воз. Топоры и ножи закупать здесь, в Туле, а потом тащить через всю страну по осенней распутице было глупо, и Сашка послал срочное письмо Ремизову, чтобы он этим озаботился в Петербурге. Ну и начал готовить оборудование для изготовления коньяка. По его чертежам на Тульском оружейном заводе постоянно выпускались всё более совершенные самогонные аппараты, вот два таких Сашка, скрепя сердце, передал Фёдору Лукьянову, согласившемуся с женой и пятилетним сыном переселиться в Форт-Росс.

К вечеру заявился не запылился фотограф из Тулы. Был он немцем и к делу подошёл обстоятельно. Когда Сашка рассказал, что нужно ездить чуть не по всей губернии и фотографировать калмыков в их стойбищах летних, то герр Клаус отрицательно головой покачал. Найн, мол, для экзотик ещё съезжу в дфа ближайших стойпищ, а потом найн, вести здесь, фотогрфирофать тут. И пальцем тыкать в озеро с кувшинками у терема в Болоховском.

Пришлось Сашке организовывать конвейер. Не простое занятие семью калмыков отвлечь на сутки от их стад. Коров нужно доить с козами, коней подкармливать, за овцами смотреть, чтобы не разбежались. Да, кавказцы хорошие помощники, золото, а не собаки, но овцы и коровы – это такие непослушные и хитрые твари, что найдут способ собак обмануть и от стада обязательно отбиться.

Пришлось сфотографировать на фоне шатров две ближайшие семьи и отправить их подменить соседей, а здесь пока освобождённые от занятий школьники присмотрели. Потом следующие две семьи и так три дня подряд, пока самые дальние, что в пятидесяти верстах свои стада и будёновских лошадей пасли, не приехали.

Параллельно с этим Сашка собирал и семена для Форта-Росс. Благо осень. Как раз и время семенами на следующий год озаботиться. При этом, не зная почвы, не зная температур и количества дождей что-то не взять, из-за уверенности, что там это не растёт, не хотелось. Будут ли расти влаголюбивые огурцы? А капуста, ей влаги ещё больше нужно. Уродится ли в той почве картофель? Да и не только в почве, влаги и картофелю нужно немало. В результате, с Леонтием Фроловым, который согласился поменять управление Богородицким, на должность гражданского коменданта Форта-Росс, Сашка целыми днями, пока не отправили обоз, собирал пакетики с семенами и упаковывал их в брезент, а потом эти кулёчки в небольшие дубовые бочонки. Благо таких в Басково имелось в избытке, и не потому, что там была мастерская бондарей, а потому, что там целыми днями шла пальба из ружей с пистолетами и пушек. Тренировались гардемарины, суворовцы и калмыки. Начался новый учебный год во всех военизированных школах-училищах. А порох покупали у англичан в бочонках. Так что этих бочонков, которые назывались Капиармусы, в Басково было пруд пруди. Более того, это же не просто бочонок, как в кино плохих показывают. Внутри бочонка обязательно находился кожаный мешок, чтобы порох, даже при попадании бочонка в воду, не намок. Потому никаких велосипедов изобретать не пришлось. В опорожненную бочку с порохом семена и грузили. Потом снова заделывали и на всякий случай воском тщательно все щели промазывали.

Когда обоз тронулся, Сашка не перекрестился и облегчённо не вздохнул. Он вместо этого бросился организовывать сопровождение этого обоза. Ушло два десятка подвод и три Covered wagon или фургона, таких, как на Диком западе у переселенцев. И Сашка решил, что опять он в облаках летает-витает. Да, сто процентов опять по дороге какая-нибудь хитрая бестия захочет для армии или для губернии реквизировать будёновских тяжеловозов, которые тащат телеги и фургоны. Нужно, как можно быстрее, организовать калмыцкое сопровождение. Догонят и сопроводят, а потом домой тоже проводят. Есть ещё бумаги, что ему для поездки в Одессу выдали в разных серьёзных ведомствах. Должны помочь.

И только когда десяток надёрганных из семей взрослых калмыков попылил на своих небольших лошадках вслед каравану, Сашка выдохнул. Теперь можно и телеграфом заняться и Пульмонологическим центром.

А ещё нужно нового управляющего для Америки подобрать. Чего вот спокойно не сиделось. Далась ему война⁈

– Ты украл мой корабль!

– Взял! Взял в займы без спроса. Но я непременно собирался его вернуть…

Пираты Карибского моря

У выхода из пролива Скагеррак между самой северной точкой Дании и Швецией их ждали. Дальше уже начиналось Северное море, где и затеряться можно. Чего-то такого Владимир Фёдорович фон Кох и ожидал. Наверное, не лучшая мысль была на захваченном у англичан фрегате заходить в Северное и Балтийское моря. Он понимал действия князя Болоховского, кроме как из Кронштадта или любого другого русского порта на Балтике, погрузить на корабль более ста граждан Российской империи невозможно. Выезд за пределы страны, если и не полностью запрещён, то столько препонов на пути, что замучаешься их обходить. Опять же и груз не простой. Фрегат кроме артиллеристов и трёх семей переселенцев взял огромное количество пороха и ядер, как цельных чугунных, так и бомб. Даже немного шрапнельных гранат загрузили.

Да, не было другого пути, как грузиться в Кронштадте. А только теперь что делать? Вон те два корабля пароходофрегат и паровой винтовой шлюп под английскими флагами явно по их душу здесь нарисовались. Они стоят с закрытыми артиллерийскими портами, но это ничего не значит. Там за тоненькими досочками фальшборта вполне могут скрываться заряженные 32-фунтовые орудия.

Они тоже идут под английским флагам и надпись «Аретуза» в подзорную трубу, хоть как имеющуюся у капитанов этих двух кораблей, должно быть видно.

– Это винтовой шлюп «Miranda» (Миранда). У неё паровой двигатель мощностью 250 лошадиных сил, вооружение состоит из четырнадцати 32-фунтовых гладкоствольных пушек Monk. Длина корабля 196 футов (примерно 60 м). Ширина по лучу 34 фута (10 м). Скорость десять узлов, – капитан Ирби перевёл трубу на соседний корабль, – Второй пароходофрегат – «Inflexible» (Негибкий). У этого длина 190 футов (57,9 м). Ширина максимальная 36 футов (11,0 м). Вооружение: два 32-фунтовые орудия (калибр 166 мм) дульнозарядные на поворотных установках, два больших 68-фунтовых орудия на тележках. И две корронады 32-фунтовые. (короткоствольные орудия).

Ирби подумал и добавил морякам и артиллеристам, окружившим его:

– При движении у этих кораблей довольно сильная вибрация, а следовательно, точность очень низкая. Были учения, я на них присутствовал, когда из той же «Миранды» не попали по цели ни разу.

– И что делать будем? Князь Болоховский говорил, что у него в Лондоне люди, и чем дольше судьба «Аретузы» будет неизвестна, тем лучше. Желательно, чтобы она вообще пропала на пару лет, – капитан-лейтенант фон Кох повернул голову к Николаю Николаевичу Болоховскому капитану артиллеристу и кроме всего прочего приёмному сыну того самого князя Болоховского, который всё это организовал, и который им жалование платит.

– Так давайте утопим их. Тем более, что другого варианта нет, – за молодого артиллериста ответил капитан второго ранга фон Штольц. Как ни крути, а и звание самое большое у него, и опыта гораздо больше, не капитан корабля, а только старший помощник, но все к нему прислушиваются.

– У них на двоих меньше орудий, чем у нас бортовой залп, – ответил, чуть задержавшись, и капитан Болоховский.

– Давайте я скажу, – моряки повернулись к Дондуку. Ирби скривился. А нет, это он по жизни такой. Теперь не исправить.

– Ружья? – британец поправил вечно сползающую с глаза чёрную нашлёпку.

– Могу такой план предложить, – не стал оборачиваться к англичанину сотник, – именно ружья. У нас было десять крепостных ружья и ещё десять в Кронштадте на борт загрузили. Если у них там в наличие и правда четырнадцать на одном корабле орудий и шесть на втором, и все они на верхней палубе, то мы все расчёты этих орудий выбьем, до того, как они первый выстрел сделают. Нужно встать так, чтобы, как только мы начнём стрелять, «Аретуза» всеми орудиями правого или левого борта ударила по колёсному пароходу. И сразу ни на что не отвлекаясь ещё залп. И так пока «Inflexible» не начнёт тонуть. Ответить пушками они нам не смогут, а если какой идиот из ружья пальнёт, то ничего страшного, у них пули не дальше шести сотен шагов летят. Вот с такой дистанции и начнём мы огонь вести.

– Эх, на «Негибком» этом лучшие в мире морские орудия стоят, – вздохнул фон Кох (калибр 206 мм).

– А почему именно пароход колёсный топим⁈ – не выдержал, что его игнорируют эти русские, капитан Ирби.

– Так у нас задание князя Болоховского – захватить в помощь «Аретузе» ещё корабль. Вон этот винтовой шлюп вполне хорошая посудина. До Бостона дойдём, углём ещё заправим. Потом Чили. Ну, даже если угля не будет, то у него и с парусами всё нормально.

– Однако! – фон Штольц даже присвистнул, – И кто тут дичь? Они же, раз тут стоят, то не просто так, и надеются, если «Аретуза» захвачена, отбить её или утопить? – старый моряк дернул головой в сторону Пауля Ирби, все к нему и повернулись.

– Я уже сам не знаю, кто где? До этого плавания я бы сказал, что у нас минимальные шансы справиться этими двумя кораблями. Но сейчас я уже и не знаю.

– Господин капитан? – Николай Болоховский повернулся к фон Коху.

– Свистать всех на верх, действуем по плану сотника Дондука. Артиллеристам зарядить орудия. Пока порты не открывать. Идем так, чтобы встать в трёх кабельтовых от «Inflexible». Посмотрим, гнётся он или нет.

Десятки Бурула и Аюка с огромными ружьями стали устраиваться вдоль борта. Опять подтащили скамейки, чтобы удобно было, стоя на коленях на ней прицеливаться, учли и опыт предыдущей стрельбы из такого положения. Отдача при стрельбе из этого монстра приличная, и стоя на коленях, получаешь ощутимый удар в плечо, который тебя сбрасывает со скамейки. Колени тогда все содрали. Теперь положили на скамьи одеяла и рядом со скамейкой, один ведь чёрт лягнёт ружьё и сбросит, тоже одеял накидали. На английских кораблях слышно было, как сыграли тревогу, когда Аретуза направилась к ним.

Бурул хмыкнул. В поддавки пока британцы играют. Они специально вытащили всю команду на верхнюю палубу, чтобы было удобнее по ним стрелять. Ещё и сами вон блестят эполетами и золотым шитьём на мостике. Что ж, потерпите, господа, недолго осталось.

Печально, но факт: корабли, которые на расстоянии выглядели так, как будто отправляются за край мира, исчезали вовсе не за горизонтом – они и в самом деле падали с Края света.

Терри Пратчетт

– Я думал, что шлюп должен быть меньше фрегата? – Единственные не сильно занятые в подготовке оказались Дондук и капитан Ирби, сотник к британцу одноглазому и пристал.

– Так и есть. А понял. Почему тот корабль, «Миранда» больше нашего фрегата, а называется шлюпом?

– Точно.

– Ну, ещё судят по наличию квартердека. У «Миранды» его нет. А так это всё условно. У нас гораздо больше орудий, вот и фрегат.

– Опять ничего не понял. Вот поставили на этот корабль, который может и полсотни орудий нести эту паровую махину, которая его тормозит, у нас ведь больше скорость и пушки из-за паровой машины на палубу нижнюю не поставишь, да и на верхнюю не особо. В чём тогда преимущество этих паровых кораблей⁈ А ещё, они видны за десятки миль по столбу чёрного дыма над ними, – Дондук ткнул пальцем в лежащие в дрейфе пароходы, при этом котлы они явно не загасили. Столбы дыма и из Копенгагена видно.

– А если нет ветра? Пароходофрегат может тащить на буксире наш фрегат в штиль, – англичанин явно был горд, что именно они – наглы первыми до такой хитрой штуки додумались.

– Ну, ну. Знаешь, Пауль, любимую поговорку дархана Дондука? – сотник строго глянул на одноглазого. Как учитель на ученика, подозревая, что тот урока не выучил.

– Откуда…

– А, темнота. Так слушай: «Сейчас мы вам покажем, чьи в лесу шишки».

– Шишки?

– Тяжело вам там в Наглии, вы не читали детских книжек. Это сказку такую князь Болоховский написал. Там умные и умелые борются с сильными. Сейчас ты увидишь, Пауль, как хорошо быть умным и умелым.

И капитан Ирби увидел. Он с этими русскими чуть не каждый день теперь «видел». Всё что он знал, что было правильным и незыблемым, рассыпалось в труху, едва начинали действовать русские. Больше всего его удивляло, то, что вроде никто не подчинялся молодому капитану, все сами себе командиры, а на деле всё не так, на корабле чистота и порядок, никто не бьёт матросов, а они старательно и быстро выполняют приказы. Русские артиллеристы, что сели в Кронштадте и, правда, все оказались офицерами, сто офицеров артиллеристов сели на корабль и не матросов стали заставлять орудиями заниматься, а сами всё делали. И без криков, ругани, угроз и мата.

На что способны десять русских стрелков Ирби уже видел, теперь посмотрел на что способны двадцать. Едва расстояние до «Inflexible» сократилось до трёх кабельтовых, как с левого борта грянул залп. Весь борт окутался дымом. Пули ещё летели в свои цели, а стрелки, «снайпера», как они себя называли, уже перезаряжали свои длинные ружья. Бабах, и борт снова окутался дымом, теперь начали валиться люди на «Миранде». Бабах. Опять залп по «Негибкому», бабах, снова по «Миранде».

Тадах. Его 'Аретуза" вздрогнула. Это послали бомбы в пароходофрегат четырнадцать орудий нижней палубы и с промежутком в десяток секунд, чтобы дым хоть немного рассеялся, семь орудий с квартердека и четыре орудия с бака. Тадах.

– Прекратить огонь! – раздалось в тот самый момент, когда уже грянул второй залп с нижней палубы, и вновь готовилась выстрелить верхняя.

На обоих кораблях махали рубахами белыми привязанными к банникам. Сдавались британцы.

– Владимир Фёдорович, вы уверены? – Князь Николай Болоховский, разгорячённый боем, подбежал к капитан-лейтенанту, – Куда вы собираетесь пленных девать? Их в сумме человек шестьсот на двух кораблях, да даже если пятьсот. Пусть сто мы убили, куда вы денете четыреста с лишним пленных. Отпустите в Англию и разрушите всё дело отца? Может добьём пока не поздно?

– Остановитесь, капитан. Я по сдающимся стрелять не буду. А что с ними делать, после решим, сейчас нужно заняться, ранеными на обоих кораблях и организовать разоружение команд и кораблей. Орудия с «Негибкого» нужно перебросить на «Аретузу», часть команды на «Миранду» и постараться всё это сделать побыстрее. Повезло, что море пустынное, и нас никто не видел. Вот попадётся нам какой купец сейчас или чужой военный корабль, вот тогда точно инкогнито «Аретузы» будут раскрыто. Поручаю вам, господин капитан, перегрузку орудий с подранка. Он с трудом держится на плаву, в любой момент может перевернуться. Не теряйте времени. Там, на квартердеке «Inflexible» два лучших в мире орудия.

Глава 9

Я никогда сам не открываю своих тайн, а ужасно люблю, чтоб их отгадывали, потому что таким образом я всегда могу при случае от них отпереться.

Михаил Юрьевич Лермонтов

В кабинете было прохладно. Генри Джон Темпл 3-й виконт Палмерстон (англ. Henry Temple, 3rd Viscount of Palmerston) не любил жары. Она расслабляла мозги, притупляла чувства, да и просто в сон его клонила. Потому, окно, несмотря на мерзкую дождливую погоду за этим окном, было распахнуто и оттуда, почему-то волнами, врывалась в помещение прохлада. Правда, в месте с ней врывался и запах дыма, но к этому лондонцы привычны. Огромный город дымил всё время. Принюхались и уже не обращали внимание. Лорд Пальмерстон сидел на стуле с высокой спинкой у окна, чуть сбоку и врывающаяся в кабинет прохлада с запахом дама и осени приятно холодила правую щеку, шевеля бакенбарды. В руке у министра Иностранных дел Объединенного королевства была чашка китайского фарфора, в которую был налит новомодный чёрный чай. Рядом на столе стояло блюдце, куда, отхлебнув очередной малюсенький глоток горячего чересчур чая хозяин кабинета чашку и поставил.

– Сэр Фрэнсис, я так и не понял из доклада вашего секретаря, в Балтийское море заходила «Аретуза» или нет. Какая-то чушь. Мы точно знаем, что она прошла проливы у Стамбула, но почему-то не появилась на Скале. Ну, предположим, случилось что-то экстраординарное, и капитан Ирби вынужден был срочно плыть в Лондон. Хотя… Ну, ведь проще зайти в Гибралтар и связаться с вами или со мной по телеграфу. Ну, предположим, нельзя было медлить, наверное, можно найти причину. Нда. Предположим. Но ведь в Лондон корабль не пришёл. Потом из Копенгагена наш человек доложил, что возможно «Аретуза» зашла в Балтийское море. Чего ей там надо? Бред. Ладно, опять предположим, что это была «Аретуза». Да, нет! Какого черта ей там надо⁈ Итак, вы выслали «Miranda» и «Inflexible», чтобы встретить предположительно «Аретузу» в датских проливах. Прошло две недели и у нас теперь пропал не один корабль, а три. Нет ведь никаких вестей от этих паровых кораблей?

– Нет, – военно-морской министр Фрэнсис Торнхилл Бэринг 1-й барон Нортбрук (англ. Francis Thornhill Baring, 1st Baron Northbrook) покосился на свою чашку чая, но опять её в руки не взял. Эта мода пить чёрный чай да ещё и без молока ему не нравилась. А тут ещё кипяток, вон, пар поднимается.

– Так эта была «Аретуза» или нет, мы не узнали? – чуть склонил рыже-седую лохматую голову к плечу лорд Пальмерстон.

– Нет, – решил отделаться коротким ответом Френсис Бэринг.

А чего говорить, и чего из пустого в порожнее переливать. Три корабля исчезли. Их уже неделю ищут и вдоль французского побережья, и вдоль побережья Северного моря. Даже в Балтийское море послан пакетбот. Будет обходить порты Балтики и пытаться что-то выяснить капитан Эдвардс. А пока ничего. И на бурю не сошлёшься. Три дня назад было серьёзное волнение, но не буря, так хороший ветер.

– Я бы не был столь настойчив, но вы ведь понимаете какая миссия была возложена на «Аретузу», – не дождавшись развёрнутого ответа продолжил испытывать терпение Военно-морского министра министр Иностранных дел, – знаете ли, сэр Френсис, мне сегодня докладывать премьер-министру Великобритании. Сэр Рассел крайне недоволен этими непонятными исчезновениями. У вас хоть предположения есть, куда могут пропасть в кишащих судами водах три наших военных корабля?

– Нет.

– Сэр Френсис! – чуть повысил голос лорд Пальмерстон. Наверное, имел права и возраст и положение в обществе и должность…

– Они столкнулись и все потонули… Это вы хотите от меня услышать, сэр Генри? – замахал на него руками Военно-морской министр.

– А такое возможно?

– Нет.

– Да, черт побери! Что мне докладывать премьер-министру, а потом и королеве. Вы-то за свои корабли сами отчитывайтесь. А вот что с миссий «Аретузы»? Что с послом «Джунгарии»? Мы хоть можем выяснить «Аретуза» ли заходила в Балтийское море?

– По документам нет. Единственный трёхмачтовый фрегат прошедший датскими проливами русский корабль «Аврора». «Аретузы» никто не видел. Назад через проливы тоже прошла «Аврора». Никто ни в Северном, ни в Балтийском море не видел «Аретузы", кроме нашего человека в Копенгагене. Может он был пьян? Или перепутал. Там трёхмачтовый фрегат и тут трёхмачтовый фрегат. Размеры почти одинаковые, разницу в пару футов на глаз не определить. По вашим словам, видел он её с расстояния в несколько кабельтовых. Мог перепутать. Я видел 'Аврору» помните в 1844 году фрегат заходил в Англию, доставив груз в 300 пудов золота. В принципе на «Аретузу» похож. Разве у «Аретузы» Гальюнная фигура другая. Так поди определи с трёх, скажем, кабельтовых, что там на носу корабля⁈

– А два паровых корабля?

– Да, сер Генри, это действительно, чёрт побери. Исчезновение посланных на встречу предполагаемой «Аретузе» двух новейших наших кораблей – это чертовщина. Но никакой информацией я не располагаю и от вас ничего не скрываю.

– И что мне докладывать…

– Они могли столкнуться в тумане…

– Ну, это вы сами отчитаетесь перед Палатой Лордов и королевой Викторией. Ах, чёрт, ещё и непонятное убийство Джона Пакингтона – Министра по Военным и Колониальным делам Великобритании.

– Так там же записка есть?

– Записка есть, но Скотланд Ярд разводит руками. Сейчас они арестовывают всех подряд французов и ирландцев. А мне что объявлять войну Франции на основании непонятного клочка бумаги? Но и не ограбление это. Ведь ничего не тронуто. Ох, чествую я в Парламенте ни сегодня так завтра такое начнётся. – Лорд Пальмерстон, махнул рукой на собеседника в сердцах. – Найдите мне эту проклятую «Аретузу», сэр Френсис. Найдите!