Текст книги ""Фантастика 2025-1". Книги 1-30 (СИ)"

Автор книги: Юрий Москаленко

– Итак, легенды и верования древних народов – беспросветная чушь. Когда-то наши предки верили в такие сумасшедшие бредни, что впору хохотать над ними, а не изучать.

Валиса проявила небывалую смелость и все-таки уточнила:

– Нам так и записывать, профессор Дикран?

– Хоть зарисовывай, – разрешил он. – Я больше скажу. Некоторые события не случились бы вовсе, будь люди умнее и не обращай они внимания на те идиотские сказки. К примеру, Великая Змея. Ну серьезно, стала бы она пожирать свое потомство, если бы на нее все разом не накинулись? Знаете, как змею нарисовать, или вам на доске показать? Червячок такой. Рисуем и перечеркиваем, а заодно прощаемся со стереотипами.

Мы недоуменно переглядывались, прекрасно понимая, что он просто шутит, но еще не были в силах представить, к чему он ведет. И вновь голос подала Валиса, хоть и осторожнее:

– Извините, в каком смысле «пожирать потомство»? Великая Змея что же, шестьдесят лет назад кого-то сожрала?!

– Отличный вопрос! – похвалил ее ректор. – Будешь у нас старостой, раз самая смелая. Но это уже новейшая история, а не древняя. И вот мы незаметно перешли на другой предмет. Да-да, меня тоже восхищает такая скорость обучения. – И снова его взгляд вынудил всех насторожиться. А уж когда он смягчил интонацию, сразу захотелось куда-нибудь спрятаться: – Начнем с конца новейшей истории, а чего тянуть? Сегодня пять магов и три лиса не пришли на занятия – все с острым отравлением. В один голос заверяют, что в городе вместе гуляли и съели что-то не то. И я им ве-ерю.

Не я одна нервно сглотнула. Вот это протяжное «ве-ерю» было отчетливым знаком, что прятаться все-таки пора. Ректор продолжил уничтожать нас своей бархатной интонацией:

– Отравились и отравились, с кем не бывает? Сильнее меня беспокоит тот факт, что кто-то сломал дверь в архив. Насморком не страдаю, на чутье свое полагаюсь, но, похоже, там целые толпы народу прошли. Специально, что ли, запахи перемешивали?

Мы все застыли, просто пялились на него и даже не моргали, чтобы себя не выдать. Тогда в архиве действительно много кто побывал: сначала Элку запирали, потом освобождали, а в конце мы еще за книжкой возвращались. Вероятно, Сат вообще не связал бы сломанную дверь с нами, если бы не неожиданное «отравление» нескольких студентов. В ведьмовской магии дракон вряд ли хорошо разбирается, но он каким-то образом выстроил возможную взаимосвязь событий. Я – весьма аккуратно и боязливо – начала радоваться, что в мешанине запахов ни один отчетливо ему не откликнулся. То есть попробуй докажи. Но как раз в этот момент Дикран посмотрел в мою сторону и обратился непосредственно ко мне:

– Но один след я почуял четко, в связи с чем у меня остался последний вопрос. Студентка Мартос, на кой бес ты портишь академическое имущество? Не знала, что за такое у нас отчисляют?

У меня лицо поползло вниз. Вышвырнет без суда и следствия? Да будьте прокляты драконье чутье, прошедший насморк и наши посиделки в его кабинете! Откуда же мне было знать, что он тогда ко мне принюхивался?! Как же обидно это чрезвычайное невезение! И волков нельзя сдавать, ведь те помогали нам… Я подняла задрожавшие ладони вверх и пролепетала:

– Господин ректор, вы правда думаете, что я вот этими самыми ручонками смогла разнести здоровенную дубовую дверь?

Он не смутился и от обвинения отказываться не спешил:

– Без понятия, как ты это сделала, но точно поучаствовала. – Он демонстративно повел носом по воздуху и довольно зажмурился, как если бы и через такое расстояние все еще мог уловить мой запах. Распахнул глаза и протянул с той же ноты: – Документы помочь забрать или справишься сама? Не уверен, что ты потянешь нашу программу, если даже мою должность до сих пор не запомнила.

Меня буквально затопили эмоции. А ведь я ему жизнь спасла – и он уже об этом знает! Или хотя бы почти убежден… Но как же сильно отличаются тот беззащитный молодой человек на болотах и этот цинично-саркастичный эйр в должности лощеного ректора. Будто две абсолютно разные личности! Иначе выглядит, иначе говорит, улыбается хищно, а не благодарно, и взгляд похолодел. Интересно, все драконы так устроены: если расплатились за услугу, то больше никакой благодарности не испытывают? Всего лишь дверь, но он оценил ее выше собственной жизни? Или же… или он просто хочет, чтобы я в его спасении призналась? Тогда Сат закроет этот вопрос и откроет… представления не имею, зачем ему мое признание, но вряд ли для чего-то хорошего.

Пока мои мысли торопливо метались одна к другой, Валиса неожиданно выкрикнула:

– И я там была, господин Дикран! Идем мы, значит, с Ирис в библиотеку, а потом решили до конца коридора прогуляться. Глядь, а дверь-то сломана…

– Я тоже там была! – еще громче завопила Ларта. – Это я и сказала: «Дверь как будто поломали!».

– Врешь! – уверенно возразила Нани. – Это я первая заметила и тебе показала! Кто, интересно, дверь-то поломал?

С последней парты отозвалась Ая:

– Идем мы, значит, всем факультетом в библиотеку…

Других девчонок долго ждать не пришлось, я начала медленно выдыхать. Но Сат как будто даже не удивился и, вскинув руку, перебил гвалт:

– Какие вы дружные. Целым курсом до архива гуляете, ни одной в комнате не сидится. И, видимо, понимаете, что всех отчислить не смогу. Зато вместе вы точно могли дверь сломать. А картинка-то складывается!

Ведьмы снова умолкли. Как-то постепенно доходило, что он намеренно эту поддержку и спровоцировал, пригрозив самым жестким наказанием. Встал, бездумно оправил полы черного пиджака и равнодушно пригвоздил:

– Ведь если вы дверь не ломали, то сообщили бы работникам, когда обнаружили. И раз выгнать я вас не могу, то ограничимся штрафом в десять золотых. Справедливо? Ну, пока я исполняю эти обязанности, то постановлю: молодец, господин Дикран, ты щелкаешь проблемы не хуже настоящего ректора.

В гробовой тишине он вышел из аудитории, хотя до конца лекции еще оставалось время. Скорее всего, давал возможность нам это переварить. И первой выдохнула Элка:

– Сколько?.. Девочки, кто-нибудь видел вблизи хоть один золотой? Это что же нам продать нужно, чтобы такое богатство заполучить?

Я не могла позволить им разволноваться, поэтому сразу всех успокоила:

– У меня есть такие деньги. – Скрипнула зубами и добавила себе под нос: – И этот… сучий потрох знает, что они у меня есть. – Вздохнула и вновь заговорила громче: – Раз вы меня поддержали, то заплачу штраф за всех. Волкам лучше вообще не рассказывать. Они без задней мысли кинулись на помощь и начнут переживать, что кто-то за их поступок пострадал.

Вместо облегчения и благодарности я услышала смешливый вопль Валисы:

– Ну что, любовь к прекрасному дракону закончилась? А я не далее как сегодня вас всех предупреждала! Теперь видите, как хорошо я в людях разбираюсь?

Толку-то с ее предупреждений? Как бы я изменила ситуацию, если бы послушно кивала в такт наставительным речам? В мешочке, что Дикран мне выдал, было одиннадцать монет, и он бессердечно откромсал от заслуженной награды львиную долю! Мечта о недоступной покупке сдвинулась на пару сотен лет вперед – ничего, переживу. Зато пока я хочу платье, могу не хотеть так же сильно чего-то еще. О жадности драконов много шуток ходит, но у меня возникло предчувствие, что в данном случае это не она. Нет-нет, Сат Дикран намеренно и осознанно решил докопаться именно до меня. За что же? Все-таки преступник и собирается убрать свидетельницу? Нет, не складывается картина. Успокоюсь я только после того, как узнаю, кто и зачем его в небе подбил. Но если вся ситуация мне будет ясна, то не станет ли еще опаснее? Меньше знаешь – целее зубы.

Глава 9

Я сидела на кровати и мяла в руках мешочек с монетами. Так хотелось потянуть время и не сразу с ними распрощаться. Убеждала себя, вздыхала, радовалась, что легко отделалась, но все равно продолжала ощупывать через ткань драгоценные кругляшки. Валиса не была бы собой, если бы хоть раз оставила меня в покое:

– Не представляю, чем промышляет твоя мать, раз смогла дать дочери в столицу такое богатство, но одной тебе в ректорат идти опасно. Не приведи лесной дух, кто-то поймает и отнимет, тогда мы все из-за тебя попадем в беду! А некоторые наши девочки все еще с заданием не справились, прояви к ним терпение!

Я закусила губу и отвернулась к окну, чтобы не завыть от отчаяния. Она прекрасно знала, что дверь в архив ломала не я – меня в тот момент и рядом не было! Но я каким-то образом сделалась виноватой даже в том, что одногруппницы в прописях упражнение не завершили. Тем не менее я собиралась уплатить штраф именно сегодня – взять и беспощадно оторвать от себя такие замечательные, такие уже родные монеточки. А то ощущала себя драконом: чем дольше прижимаю сокровище к груди, тем больнее с ним расставаться.

В это время в нашу спальню заглянул гость – первокурсник с волчьего факультета. Русоволосого и широкоплечего паренька по имени Гантер я уже встречала, а утром в столовой он улыбался нашей компании приветливее всех из их стаи. Познакомились с ним девчонки, когда Элку выручали. Приятный молодой человек не обладал такими же впечатляющими габаритами, как предводитель их факультета Дарн, и это шло ему только на пользу: большой, но не ужасающий, не гигант, а гигантенок. Он так мило смущался, когда протягивал Валисе записку, а сразу после поспешил откланяться.

Ведьма не без удовольствия зачитала его послание:

 
«Прекрасней новолуния Валиса!
От красоты твоей рыдают даже крысы!
Уже три вечера подряд
Я страшной страстью обуят!»
 

Надо признать, что поэтическое искусство волков недалеко ушло от сценического: ни капли изящества, зато от чистого сердца. Да вся их раса такая: не слишком бойкие умом, однако надежные и простые. Соседки по очереди с придыханием восхитились, и тогда Валиса уставилась на меня в ожидании хоть какой-то реакции. И я не сдержалась:

– Мне очень понравилось! Особенно то, что он тебя с крысой зарифмовал. Вряд ли сам заметил, случайно просто совпало.

Валиса снисходительно улыбнулась и фальшиво утешила:

– Не надо завидовать, Ирис. И на тебя кто-нибудь посмотрит – не сдавайся и верь! Я вот показывала свои лучшие качества – и мое счастье, как видишь, не заставило себя долго ждать.

Ларта отвлеклась от прописи, чтобы поинтересоваться:

– А я считала, что тебе Дарн нравится…

– Вначале понравился Дарн, – признала уже официальная староста. – Какой мужчина – сто десять килограммов великолепия! Но потом я подумала лучше и поняла, что Дарн на последнем курсе. Когда закончит академию, мы еще даже хорошенько узнать друг друга не успеем. А вот Гантер – другое дело! Вместе будем учиться, там, глядишь, и перерастут наши отношения в нечто серьезное, – этот раздражающий пафос она завершила очень тихим: – До волков же медленно все доходит.

Что ж, практичность – еще одно неотъемлемое качество для ведьмы. Не будь у меня жениха, я бы тоже к волкам внимательнее присмотрелась. Даже их неумение красиво выражать романтические мысли – превосходный знак того, что они до тебя на десятке других девчонок не тренировались.

Валиса вдруг подскочила, небрежно бросила поэтическое послание на кровать и рванула к окну, объясняя свой порыв на ходу:

– Это же прекрасное решение! Волк точно не подпустит к Ирис негодяев! – Она открыла створку и завопила: – Благородный Гантер, не мог бы ты помочь мне в одном деле?

Оборотень, разумеется, тотчас вернулся и согласился проводить меня в ректорат и обратно. Я вначале засомневалась, ведь мы договорились волкам о штрафе не сообщать. Но проблем не возникло. Гантер не заметил ни наших оговорок, ни тяжеленького мешочка в моих руках. Это еще одна причина, почему ведьмы так любят выходить за них замуж: можно ли сыскать супруга лучше того, кто никогда лишних вопросов не задает и внимательностью не отличается?

И как он старательно меня провожал, чтобы угодить Валисе! Даже на всякий случай отпугивал всех прохожих. Ему же было сказано – он и выполнял. Кажется, так я привлекла к себе еще больше внимания, но возражать не осмелилась. Он и в приемную со мной ввалился. Я поздоровалась и спросила у помощницы:

– Господин ректор у себя?

– Уже конец рабочего дня, – она удивилась столь позднему визиту. – Он вас ожидает?

Я обреченно кивнула, хоть ожидал Сат Дикран не меня, а мою звенящую ношу. Перед дверью попросила:

– Гантер, побудь здесь, пожалуйста.

– Нет, – волк мотнул большой головой, как бык, которому на нос села муха. – Валиса сказала, чтобы я с тебя глаз не спускал. И я не спущу!

Говорю же, надежные… Если слово дали, то никакие аргументы не переубедят. С ними нужно четче формулировать задачи, но приспособиться вполне реально.

Ректор при нашем появлении отвлекся от просмотра каких-то бумаг и вздернул темную бровь.

– Студентка Мартос, – протянул с нескрываемым удовольствием, перевел взгляд на моего провожатого и иронично предположил: – С кавалером?

– С охраной, – поправила я. Подошла, положила мешочек на стол и скривилась. Теперь осталось попрощаться и уйти, но вопрос вылетел сам собой: – Мне вот интересно, господин ректор, а если бы я деньги уже потратила? Неужели и тогда вы затребовали бы такой же огромный штраф?

Он бессовестно подхватил мешочек и закинул в верхний ящик стола. А в глазах его заплясали смешинки.

– Я ничем не рисковал. Ну на что можно спустить такую сумму за пару дней?

– На платье! – выпалила я, поскольку подобная вероятность все-таки была – не стоила бы тряпка так дорого, я бы уже с золотыми распрощалась.

Изящное лицо напротив некультурно перекосило, а голос прозвучал вкрадчиво, словно Дикран ушам своим не поверил:

– На… платье?

Я на секунду закатила глаза. Понятное дело, что их величества эйры раскошеливаются лишь на редкие книги, шедевры искусства и экскурсии по музеям, да как можно посметь пожелать что-то не такое возвышенное? А «платье» – это все равно что «бочка сушеных тараканов», судя по реакции. Захотев оставить последнее слово за собой, я зачем-то принялась то ли спорить, то ли оправдываться:

– А что такого? Вы не видите, что я молодая девушка? И не стыжусь обычных желаний молодой девушки!

– Серьезно? – На его губах мелькнула улыбка. – До такой степени я к тебе ни разу не приглядывался. Не надо выставлять меня монстром, который отнял у несчастной девушки… платье, – он выдавил с трудом, а потом снова поднял тон: – Но из каждой ситуации есть выход. Видишь ли, студентка Мартос, некоторое время назад меня спасла одна ведьма. И как раз она могла бы потребовать отмену любого штрафа и сломать еще хоть пять дверей авансом.

Так это все-таки шантаж… Но ведь он и так знает, зачем же это вслух говорить? Я произнесла нейтрально:

– Какая же она молодец – спасла вас, всем нам на радость! – отчего-то прозвучало ругательством. – Чисто гипотетически интересно, почему вам так важно встретиться с ней лично?

Он растянул губы в очень мягкой улыбке – получилось с каким-то подтекстом. И сказал почти то, что я ожидала:

– Я не могу говорить об этом с тобой, ведь ты лицо постороннее. Но намекну. Дело в том, что я вынужден просить ее об услуге еще большей, чем она мне уже оказала. А если она по какой-то непонятной причине боится признаться в обычной помощи, то на более значимое одолжение я ее вовсе не уговорю.

Он покосился на Гантера. И я невольно посмотрела туда же. Волк стоял с непроницаемым лицом и не моргая пялился в стену. Да, при нем можно обсуждать что угодно. И я протянула, вновь переведя взгляд на дракона:

– На ее месте мне теперь стало бы весьма любопытно, что ж за просьба такая. Но, как понимаю, ничего хорошего вы предлагать не собираетесь, а то прямо бы и сказали. Не мне, конечно! В воздух, пока я тут стою.

Эйр коротко вздохнул и кивнул.

– К сожалению, ты попала в точку. Такие услуги ведьмы обычно оказывать не хотят, а больших денег за то дело я ей предложить не смогу, иначе будет воспринято неправильно. Получается сложная дилемма, основанная на свободе выбора. А она пока отрицает даже наше знакомство, хотя нет ни единого повода.

– Ничего не поняла, – призналась я.

– Кто? Она или ты?

– Обе! – я начала злиться. – А как вы вообще в ту болотную ситуацию вляпались?!

– Студентка Мартос, продолжишь на меня орать – назначу тебе консультации по этикету с исполняющим обязанности ректора, – пообещал он. – Я застал те времена, когда человек предпочел бы откусить себе язык, чем прикрикнуть на эйра.

Вот-вот, избаловали их тысячелетиями раболепия, теперь даже простой диалог вести сложно. Но тон я все же сбавила – вдруг не пошутил, а мне его консультации даром не сдались.

– Господин Дикран, – я изменила привычное обращение, чтобы он услышал мои слова, а не принялся поправлять. – Ведьмы расчетливы и деньги считать умеют, но никогда не поступятся принципами ради наживы. И вы наверняка о нашем характере прекрасно осведомлены. Именно поэтому прицепились ко мне, чтобы выбора не оставить. Ведь вы должны понимать, что дверь я не ломала, но нет, просто загнали меня в тупик. Думаете, так налаживают дружеские связи?

– А, ты об этом… – Он медленно вдохнул и перевел задумчивый взгляд на окно. – Я хотел, чтобы ты не питала иллюзий на мой счет. У меня есть просьба к той знахарке, но все твои симпатии лучше обрубить на корню.

– Чего?! – завопила я, как будто не вознамерилась всего минуту назад никогда при нем не повышать голоса.

– Того, – бесстрастно подтвердил дракон. – В тот день, когда ты вторглась в мою спальню, я видел, какими глазами на меня смотрела. Мне не нужны твои чувства, студентка Мартос. Если я и свяжусь с какой-то девицей, то только с такой, которая в меня не влюбится, а сможет точно так же использовать меня, как я ее.

Влюбится? По его мнению, я его в тот день разглядывала, потому что влюбилась? Я ведь просто так разглядывала – исключительно с медицинской точки зрения! Исследовала на предмет остаточных ран! Не, ну каков придурок, а! И сейчас совсем не похож на ректора. Подобные намеки ректоры студенткам не делают. Да он же мне в дедушки по возрасту годится! И вот такое в лоб заявлять – это же никакой совести! Фу, кикиморы! Фу, как неприятно, что он тогда мой взгляд заметил!

Я подошла ближе, положила ладони на столешницу, немного наклонилась, как будто собиралась по-ведьмовски зашипеть, но очень-очень спокойно проговорила:

– Господин Дикран, простите за откровенность, но вы мне совсем не нравитесь. Ни в каком виде – ни в голом, ни в одетом, ни больным, ни здоровым, ни ректором, ни исполняющим обязанности. Но за это оскорбительное предположение та самая ведьма отказывается вам помогать, даже не узнав сути вопроса!

Слово «выкуси» я сумела остановить на кончике языка. А дракон вдруг заявил неожиданное:

– Бесы, у тебя даже глаза рыжие…

Он специально меня, что ли, из себя выводит? То есть мой запах он среди десятков угадывает, а на лицо впервые внимание обратил? И не рыжие у меня глаза! Этот цвет называется «янтарный», «светло-карий» или «оттенок весенней смолы». Так много определений, но у эйра слишком скудный словарный запас! Злость достигла апогея, поэтому я почти рявкнула:

– До свидания, господин Дикран, надеюсь, до выпуска не увидимся! Гантер, к ноге! Ой, в смысле, пойдем уже.

Наговорили мы при волке больше чем достаточно – и я опасалась, что какие-то выводы он все же смог сделать. Однако оборотень, вместо шквала вопросов, принялся отчитывать:

– Ирис, ты как с ректором разговариваешь? Вот уж не ожидал, что ты такая хамка!

Уже поостыв, я попыталась объясниться:

– Не сдержалась. Ты и сам, наверное, догадался, что наше с ним знакомство началось задолго до моего поступления, вот и забылась.

Но волк продолжал свою мысль:

– Да хоть женаты были, сейчас-то он ректор! Как так можно? То ли дело Валиса – само очарование и мягкость! Поучись у нее!

Это отвратительно, когда тебя сравнивают с самой неприятной личностью, да еще и не в твою пользу. Волк ведь прямо там стоял, но почему-то мои выпады заметил, а эйровские пропустил мимо ушей! Или оборотень улавливает смысл только по интонациям? Если произносить слова тихим бархатным голосочком, то можно любые гадости говорить, а если посмел поднять уровень звука, то сразу неправ? Остатки настроения растворились в осенней прохладе. И все же я собралась и попыталась хоть каких-то последствий не допустить. Остановила парня прикосновением к локтю, заглянула в глаза и соврала:

– Гантер, я обязательно буду брать пример с Валисы. Но прошу никому не пересказывать то, что там услышал. А то мне так стыдно, так стыдно! Совсем о субординации забыла, прощения мне нет.

Он посмотрел на меня чистыми, лишенными всякой хитринки глазами, прижал широкую ладонь к груди и заверил:

– Никогда и ни при каких обстоятельствах я не стал бы выдавать чужие секреты. Ваши дела с ректором – это только ваши дела! А что такое «субординация»?

Остаток дороги мы прошли молча. Волки – замечательные ухажеры, по мнению всех ведьм. Но мне как-то Андай ближе. Может, у моего парня есть свои недостатки, зато не возникает ощущения, что я общаюсь с добродушным улыбчивым бревном. Все же мне по вкусу молодые люди, умеющие связать пару слов. Да вот только когда мы уже подходили к корпусу, Гантер молниеносно бросился в сторону компании каких-то студентов и ловко схватил двух за шкирки. Остальные кинулись наутек, а оборотень глубоким баритоном поинтересовался у пойманных:

– Что вы тут вынюхиваете, рыжие падлы?

– Ничего, кусок волчатины! – заверещал лис, извиваясь в безуспешных попытках освободиться. – Нам тебя спрашивать, где прогуливаться?

– Гуляйте в другом месте! Обидите ведьм – всем факультетом вам шеи намылим!

Приоритеты снова покачнулись. Я вроде бы выиграла с Андаем, но и Валиса с Гантером не проиграла. Такой парень не будет вешать ей лапшу на уши… или скрывать их отношения. А на защиту возлюбленной кинется даже против дракона в боевой форме. Помрет, конечно, за полсекунды, но кинется. Я махнула герою на прощание и вошла в безопасное общежитие.

– Что-то ты долго! – не оставила без внимания мою задержку Валиса.

Пока я придумывала, что ей ответить, она вдруг сама сделала вывод:

– С Гантером гуляла?! Ни у кого не хватило бы совести отбивать парня у подруги, но Ирис, как обычно, форменная эгоистка!

– А кто тут моя подруга? – я тоже перешла на яд.

– То есть остальное не отрицаешь? – взвинтилась она. – Решила отбить моего будущего парня?

– Решила, – зачем-то сказала я, поскольку очень хотелось разделить плохое настроение с кем-нибудь еще. – Но и на сантиметр его прицел не сбила, он даже не понял, на что я намекаю. Это же волк, у него в голове больше одной мысли не помещается!

– Ты назвала Гантера тупым?! Всех волков сейчас тупыми назвала?!

Я легла на кровать и отвернулась, чтобы не видеть осуждающие взгляды. Вроде бы не называла и к волкам хорошо отношусь, а дурное мнение о себе снова случайно подкрепила. У меня не было сил оправдываться и спорить – собственных размышлений для негодования хватало. Что же Сат собирался предложить, если признаюсь в его спасении, какое такое неприятное дело? И с чего вообще наглый дракошка решил, что мне понравился? Только потому, что я его немножечко разглядывала? Но ведь многие девушки наверняка на него так же смотрят: кто с обожанием, кто с вожделением, а кто и просто с отстраненной оценкой, как я тогда. И что же, он каждую за подобное гнобит, пользуясь служебным положением? Насколько же самовлюбленный тип! Ляпнул какую-то ерунду, а мне теперь полночи не спать. Может, он сам в меня влюбился – в качестве благодарности за спасение? Вот и докопался! Больше похоже на правду, он ведь придурок. Черноглазый, с этим своим божественным телом и проникновенным голосочком, образованный весь из себя – аж тошно. Большое везение, что преподает он на другом факультете – к нашему имеет весьма опосредованное отношение. Если не нарвусь на новые штрафы и дисциплинарные наказания, то буду лишь смотреть ему в спину на общеакадемических мероприятиях. Решено, обращаюсь в полную паиньку и занимаюсь только учебой! Я ведь все равно именно так изначально и планировала.