Текст книги ""Фантастика 2025-1". Книги 1-30 (СИ)"

Автор книги: Юрий Москаленко

Глава 19

Событие сорок седьмое

Dictum factum – Сказано – сделано.

Audaces fortuna juvat – Счастье сопутствует смелым.

На этом, однако, удачи этого дня не закончились. Поднимаются они с Алисой от верфи, где смогли-таки отбиться от словоохотливых индийцев, к дороге, там они кэб оставили их дожидаться, а навстречу идёт мужчина в смокинге сером с тросточкой в руке, истинный дэнди. Цилиндр приподнял, приветствуя джунгарцев, и улыбается. Рожа слегка знакомая, но за огромными рыжими бакенбардами и не признать, кто там скрывается.

– Александр Сергеевич, какая встреча неожиданная, вас и не узнать, – и руки расшеперил, обнять пытаясь. Ну, ещё бы, на чужбине земляка встретил.

Только тут его Сашка узнал. Не мудрено. Олег Владимирович Иваницкий был брюнетом с тонкими щегольскими усиками на выбритом лице, а тут такой рыже… бакенбардный индивид.

– Олег Владимирович… – Сашка огляделся, а ну как за ним всё же наблюдают.

– Не беспокойтесь, дархан Дондук, здесь никто нам переговорить не помешает. Была за вами слежка, в том числе и я наблюдал, но англичанина вы удачно объегорили, кэб неожиданно остановив. Меня кстати тоже. Хорошо священник подсказал. А полицейский, или кто уж он там, попытался бегом бежать, да отстал. Так что, никто нам не помешает, но на всякий случай давайте вон туда, под акации, отойдём, а мадмуазель Алиса нас в кэбе подождёт.

Прошли, Алиса, правда, губы поджала, как же секреты от неё – всезнающей.

– Александр Сергеевич, хочу порадовать. Одно ваше задание я уже полностью выполнил и даже перевыполнил. Некий иудей Карл Маркс убит сегодня утром у своего дома неизвестным, который оставил записку «Vive la France!» (Да здравствует Франция!).

– Перевыполнили? – Сашка попытался представить как можно перевыполнить убийство одного человека, – Голову отрезали?

– Ну, что вы, удар кинжалом в сердце. Вот только он оказался не один. На помощь Карлу этому бросился человек, который, как я понял, шёл к нему. Пришлось моему человеку и его заколоть. Так вот, другой мой человек со Скотланд Ярда сообщил час назад, что это как бы тоже наш соотечественник, если так можно назвать. Некто Теофил Лапинский – поляк. Не слышали?

– Нет, – Сашка даже напрягаться не стал, он поляка ни одного вообще не знал. Как-то уберегала судьбу от знакомства с ними. Ну, если Виельгорского не считать. Тот вроде тоже из Польши.

– Революционер известный. И в Варшаве бузил, и в Венгрии. Потом в Стамбуле чего-то против России…

– Стоп. А ведь я знаю его. Точнее слышал. Может в газете читал.

– Может и в газете. Сволочь известная.

Нет, Сашка вспомнил, ни при чём тут газеты. Про этого Лапинского рассказывал в связи с Крымской войной всё тот же Иван в Пхеньяне. Там интересная с его точки зрения история получилась. Этот Лапинский с самого начала войны вербовал из поляков и прочих сбежавших в Турцию наших соотечественников, и в результате вместе с графом Владиславом Замойским, сформировали 2-й полк султанских казаков, который из-за окончания войны не успел принять участия в боевых действиях. Так ляхам мало показалось, и они большую часть этих добровольцев отправили на Кавказ к Шамилю, какая разница, где с русскими воевать, лишь бы воевать, был среди отправившихся на Кавказ и воевавший с русскими там этот Теофил Лапинский.

– И замечательно, не будет воду мутить.

– И я так думаю. Теперь по остальным фигурантам. Вы уверены, Александр Сергеевич? Один офицер, второй дворянин русский…

– Я уверен. Это враги, – Сашка посмотрел в глаза бывшего ахтырца. Тот немного поиграл в гляделки и отвёл глаза.

– Хорошо. Адреса мы нашли. Оба и правда в Лондоне. Сделаем. Теперь по кораблям. Вот на этой верфи мною вчера заказаны два фрегата. Вы уверены, что нужны именно парусные, всё же уже и винтовые корабли строят? Век паруса кончается, – Иваницкий указал на Темзу, по которой как раз дымил пароход небольшой.

– Там с углём проблема будет.

– Понятно. Снимается вопрос. А вооружение? В России?

– В Америке. Олег Владимирович, нужно расширить сеть наших контор на Америку. Обязательно Сан-Франциско, ну и с этой стороны пару городов. И желательно в южных штатах тоже, – Сашка вспомнил про кентуккийских стрелков. – Кажется там город Луисвилл.

– Хорошо. Там и ирландцев хватает в Америке. По ирландцам здесь… Потихоньку вербуем. Сейчас уже около двадцати человек готовы вступить в наши ряды, чтобы бороться с англичанами.

– Это отлично. Ещё столько и хватит пока. Я тут два десятка индийцев только что навербовал. Да немцев ещё нужно будет. Пока хватит, так что, как только тут дела закончите, сплавайте в Америку. Нужны современные пушки – штук сто и револьверы Кольта. Вот такие, – Кох достал из саквояжа небольшого, что носил с собой, кольт Драгун.

– Видел такие. Стрелять не приходилось. Говорят, может взорваться в руке. Опасная игрушка.

– Нужно воском отверстия замазывать. И от влаги убережет и от воспламенения случайного.

– Учту. Хорошо, Александр Сергеевич, вам пора возвращаться, а то полиция весь Лондон на уши поставит. До свидания.

Событие сорок восьмое

«Страсти – это ветры, надувающие паруса корабля. Иногда они его топят, но без них он не мог бы плавать.»

Вольтер

Ничего сверхсовременного Кох от Парламента с его жадными лордами и не ждал. Сто процентов, что новейшие винтовки Энфилда под пули Минье ему англичане не дадут. Их вот только пару месяцев как делать начали. Так и не надо. Воевать этими винтовками он не собирался. Даже в мыслях этого не было. Через год корабли сплавают в Америку и купят лучшую на данный момент капсюльную казнозарядную винтовку или лучше карабин Ша́рпса (англ. Sharps rifle), если тот уже будет его выпускать.

Получил Великий хан в лице Великого посла Дондука всё же новые, а не списанные, знаменитые Браун Бессы. Сообщить эту радостную новость пришёл майор Джон Эдвард Осборн майор Джон Эдвард Осборн, который будет старшим среди отправляемых с дарханом Дондуком британских офицеров. Инструкторов отправляемых учить воевать диких азиатов.

– В 1839 году была подготовлена модификация Браун Бесс под капсюльный замок, однако в 1841 году большинство ружей, предназначенных для переделки под капсюль, были уничтожены пожаром в лондонском Тауэре. Поэтому пришлось делать новые ружья, которые назвали «модель 1842 года». Вот видишь клеймо, – майор принёс с собой, точнее, солдат, что пришёл вместе с ним, принёс длиннющее ружьё.

– Это так называемая «длинная» модель, – Осборн сходу начал азиата цифрами грузить. Как будто это древнее гладкоствольное ружьё, находящееся на вооружении английской армии сто лет, лучше станет, – Мушкет длиной 62,5 дюйма (159 см), длина ствола – 46 дюймов (117 см). Вес – 10,4 фунта (4,7 кг). Калибр ствола – 0,75 дюйма (19 мм). Для стрельбы использовалась пуля меньшего диаметра – как правило, 0,71 дюйма (18 мм).

Сашка на Тульском оружейном заводе из такого бесса стрелял. Заряжать с помощью шомпола, даже при его росте, было неудобно. И тут ему один из конструкторов на заводе показал, как англичане справляются с этой проблемой во время боя.

«Это на стрельбах, для командиров, заряжают с помощью шомпола, а в бою солдаты не всегда заряжают по регламенту. Зачастую надкушенный патрон опускается в дуло, а затем прибивается ударом приклада о землю. Таким образом солдаты обходятся без операции с шомполом, что значительно увеличивает скорострельность», – пояснил конструктор и показал, как это делается.

Сашка попробовал, и вспомнил «Белое Солнце…» Там, правда, таким способ стрелял товарищ Сухов. А так – принцип помповушки. Браун Бесс тогда Сашке не понравился. Нет мушки и целиться приходится по упору штыка. Штык ведь надевается на ствол до упора. Кроме этого, при такой длине ствола совместить этот упор и прорезь вообще невозможно стоя. Рука дрожит. Всё же вес со штыком пять кило. Можно стрелять только по плотно наступающему каре противника, ну или лежа, но лёжа эту громадину просто не зарядить, даже теоретически.

И вот теперь ему выделили их от щедрот Парламента целых 12 тысяч ружей. Сашка решил, получив новую цифру, десять тысяч отдать в Крыму гарнизону Севастополя. А вот две тысячи… Об этом они с Иваницким тоже покумекали. Было очень заманчиво.

– Нет, Александр Сергеевич, на стволах есть номера. Кроме того, это новые ружья их и в армии ещё не много. Сразу станет понятно откуда эта партия. Нельзя.

– Жаль, – Сашка хотел раздать их в Ирландии, когда «Аретуза», переименованная в «Аврору», туда прибудет за матросами. Две тысячи ружей доставят в умелых руках наглам кучу неприятностей.

– Можно отдать их Русско-американской компании для вооружения дружественных индейцев и промысловиков.

– А ирландцы? – не сдавался Сашка.

– Желательно купить ружья французские. Это укажет англичанам на их вечного врага. Ничего не докажут, замнут, но осадок останется.

– Хорошая мысль, Олег Владимирович. Дайте команду в нашу контору во Франции начать скупать малыми партиями хорошие французские ружья.

«Аретуза» проветрилась. Великий посол Великого хана пожаловался лордам, что там дышать нечем. Англичанка типа вонючая гадит по углам. Дикари, не могут гадить в море. Чего уж адмиралы сделали с матросами и офицерами фрегата, Сашка не знал, но смотрели они на калмыков, как тигры на кролика и даже рычали. Ну, пусть. Зато трюм выскоблили от нечистот, и там хоть немного дышать легче стало. Воздух теперь, а не миазмы. Корабль пока посольство сидело в Лондоне ещё и прокилевали. И даже часть парусов заменили, они выделялись серым цветом, ещё солнце не выбелило парусину. Словом, великобританцы всё сделали, чтобы «передать» корабль джунгарам в идеальном состоянии.

– Спасиба, английская лорда, – поклонился дархан Дондук пришедшему проводить фрегат военно-морскому министру Фрэнсису Торнхиллу Бэрингу, – халосый колабль, не вонюций. Ты зе главный по колаблям. Все колабль сделай не вонюцим. Тебе моляки все будут говолить, пасибо лолда.

– Мои наилучшие пожелания вашему хану, – съел без сахара лимон главный лимонник, был он в штатском, и на морского волка не походил вообще, пузико, лысина на всю голову, длинный красный орлиный клюв. На алкоголика больше всего походил первый лорд адмиралтейства.

– Так он всё время в правительстве казначеем был, а тут кабинеты сменились и никого лучше не нашли, чем счетовода военно-морским министром поставить, – плюнул за борт майор Осборн, когда они подняли якоря и отчалили от пристани.

Событие сорок девятое

И тогда вода нам как земля.

И тогда нам экипаж семья.

Погорельский

Королева Виктория походила на портрет королевы Виктории, как Государь на милостивого государя. Тётка была малюсенькой, в ней, наверное, и полутора метров не было. Не карлица, но точно в детстве не кормили. И гены подгуляли. Кстати, насчёт ген, от неё же вроде жена Николая второго Алиса унаследует гемофилию. Так про недокармливали. Виктория была полтора метра в высоту и полтора в диаметре. Смотрелось это ужасно. Голова ещё принадлежала той миловидной дивчули, что смотрела кокетливо на Коха с портрета на стене, а потом был шар, скрытый балахоном таким, как у Пугачёвой в период её разжирения – расширения. Ну, да хорошего человека чем больше, тем лучше.

Дорвалась недокармливаемая красотуля до бесплатной колоритной жратвы и тут Остапа понесло. Голос при этом остался от той дивчули, вполне мягким и бархатным без хрипов и отдышек свистящих.

А вот принц Альберт мало изменился по сравнению с тем красавчиком, что смотрел осуждающе на Сашку с портрета. Высокий, за метр восемьдесят, подтянутый офицер в белом мундире с орденами всякими на груди и ленте. Разве кудри расплелись и чуть усики пеплом подёрнулись. Сашка вспомнил, как смотрел про эту парочку ролик на историческом канале. Сам ролик и всякие перипетии их супружеской жизни из памяти улетучились, а вот причина смерти, по словам ведущего, это брутального самца запомнилась. Папашка узнал, что его старший сын, вон тот, должно быть, худой пацан, что букой смотрит на дархана Дондука, будет шляться по проституткам в самых трущобных трущобах Лондона, пойдёт принц Альберт с ним поговорить и вернётся больным человеком и через пару дней умрёт. И мать выгонит будущего короля из дома и не будет с ним разговаривать годы.

Хороший видимо человек этот немецкий принц.

Дархан Дондук без Алисы, оставленной в посольстве, кланялся да молчал больше. Виктория ему не нравилась. Ну, мало кому сейчас может понравиться. Колобок такой с кукольной головкой. Надоело судя по всему Виктории молчание и кивание Дондука и она решила его разговорить.

– Господин посол, а у вас там реки есть, озера большие? – королева кивнула на глобус, что стоял в углу зала. Сашка стоял метрах в пяти от него. Темнота, не додумались ещё низменности в зелёный цвет раскрашивать, а горы в коричневый, даже моря ещё не синие, а серые. Сливается всё.

– Конесно, плеклассная кололева. В Джунгарии есть великая лека. Или называется. Долго течёт, потом есё тесёт. Потом снова тесёт. Долго-долго. Потом впадать огломное озело. Осень огломное. Балхаш называется. Самое интелесное озело в миле. Оно как селп, – Сашка изобразил руками серп. – И ловно половина озела солёная вода и ловно половина плесная вода. Чудо. Будда сделал, он мозет.

– Как же так? – удивился принц Альберт, разве бывают солёные озера?

– Ой, вей. Ой, плохо как. Твоя англиский учёный гоняй метлой. Они тупые. Они глупые. Как вы зивёте⁈ Каспийское моле – это озело. Посему моля и океаны солёные. Снег тает, дождь идёт в леки лучьи собилаются. Лека безит, соли ластволяет. Мало ластволяет. Потом попадает в моле. Там солнце светит ветел дует, вода испаляется, соль остаётся. Много лет леки бегут. Тысяча бегут, десять тысяч бегут. Соли больше и больше. А Балхаш плосто. Половина глубокая в неё Или впадает, а потом слазу мелкая. Там, где мелко, вода испаляется и солёная стала за тысячи лет. Не пелемешивается. Твоя плохой глобус. Скази, кололева, какого цвета моле?

– Серого…

– Ой, вей. Лолда. Отвезите кололева в Босфор, в Эгейское моле. Море зелёное, синее. Темнота. На глобус моле лисовай синим, голы количневым, долины, леса – зелёным. Чем высе голы, тем темнее колицневый, чем глубже моле тем синее синий. Всё ясно видно тогда. Гони кололева своих уцёных. Плохие. – Сашка ткнул в казахские степи. – Плохой калта. Вот тут Балхаш. Он неплавильно налисован. Тупой уцёный. Порвать конями надо.

– Господа такая жара стоит, – я устала, давайте закончим приём, у нас сейчас по плану купание в море. Которое солёное и серое. Господин посол, вы умеете плавать? Составите нам компанию? Дети будут рады, – Виктории видно надоело слушать какие все её учёные тупые, и она решила сбежать.

– Конецно, кололева Виктолия. Моя умеет плавать.

Кох про то, что сейчас знать всякая купается в купальных машинах, слышал, а вот, что это такое, не сильно представлял. Он думал, что это такая ширма, которую завозят в воду и там внутри люди купаются, чтобы их никто не видел. Оказалось, что это он тупой, а не знаменитые британские учёные.

Выяснилось, что купальная машина – это просто домик такой, где народ переодевается. Ну, в самых продвинутых ещё туалет есть. Картину, которую дархан Дондук наблюдал на пляже можно описать так. Несколько таких домиков на колёсах, где всякие англичанки переодевались прицепили к лошадям оглоблями и погнали лошадей в море. А обитательницы там значит переодеваются в купальники. Завозят лошадью эту конструкцию в море пока лошади примерно по грудь будет, потом лошадь выпрягают и уводят на берег. Открывается дверца и оттуда выходит королева Виктория в бикини.

Ну, почти. Первое и не очень приятное, из семи заехавших в море машин этих, у пяти лошади обделались при входе в воду и облегчились ещё. В результате вокруг купальных машин плавали яблоки. Нет, не Белый налив и не Анис, плавали конские яблоки. Бохато так. Ну, отвели засранцев этих и открывается дверь, а там королева и другие дамы света совсем не в бикини, а в тех же платьях, только серого или чёрного цвета, ну и они видимо как-то там к ногам прикреплены, так как колоколом юбка не всплыла.

Мужчины чуть пикантнее одеты. Они не в смокингах и фраках, а в белых штанах и рубахах. Дети тоже не голопопые, а одеты, как взрослые, в платьишках и костюмчиках.

Сашка в машину никакую не полез. Он снял халат, рубаху, разулся и в своих синих штанах залез в море. Ну, не слишком комфортная температура. Могла бы водичка и потеплее быть. Зашёл он по пояс и стал за августейшими особами наблюдать. Нет, не вуайерист. Просто интересно, что у наглов понимают под словом купаться.

Виктория спустилась по ступенькам в море, оттолкнула руками прибившиеся к порогу её домика яблоки и стала прыгать в воде погружаясь по шею. Попрыгает, опять оттолкнёт яблоки и снова прыгать. Сашка посмотрел пару минут, и бросил. Отошёл к детям и продемонстрировал принцам и принцессам, а их у Виктории целых девять штук будет, (пока шесть плавают, а седьмому всего три месяца), разные стили плавания. Баттерфляй, кроль, брас, на спине. Дети, особенно старшие пацаны в восторге. Пришлось потом будущего короля Эдуард VII, а пока принца Уэльского, того самого, что вскоре по проституткам пойдём, учить плавать. Пацан лет десяти. Худой и злой какой-то. Но вроде потом оттаял немного. Целый час Сашка убил на него, но под конец принц по-собачьи проплыл метров десять.

То-то у народа восторга было. А ещё морская нация.

Глава 20

Событие пятидесятое

Буря мглою небо кроет,

Вихри пенные крутя;

То, как зверь, она завоет,

То заплачет, как дитя,

Почти Пушкин

«Аретуза» шла на юг. Уже миновали Бретань. Сашка, обрадовавшийся сначала, когда все приключения великобританские кончились, и фрегат отправился к Батуму, начал волноваться. Он где-то прилично ошибся. Сейчас только двадцатое июля и идти им до Батума, как сообщил тот самый, страшный, как два Кутузова, капитан фрегата сэр Ирби (Sir Frederick Paul Irby) с чёрной нашлёпкой на глазу и шрамом сабельным во всю харю лица, примерно недели три. Получается, «Аретуза» прибудет к Батуму в середине августа, а он заказал встречу в Редут-Кале, небольшом порту недалеко от Поти, с будущим капитаном «Авроры» и командой, на первое сентября. Ладно хоть не одни сухопутные калмыки сейчас на борту корабля. Несмотря на ворчание адмирала сэра Джеймса Уитли Динс Дандаса, что командует английским флотом в Средиземном море, и который курирует эту операцию, удалось Сашке протащить на «Аретузу» девятнадцать моряков индусов. Шестеро – пацаны сопливые, но переход от Бомбея до Лондона есть за плечами, а остальные по нескольку плаваний совершили. К счастью, адмирал Дандаса ворчал по телеграфу, так как находился в Гибралтаре, а Сашка прямо у морского министра под боком. Победил тактильный контакт. Сашка с лордами пообнимался, и те сняли ещё десяток членов команды фрегата, чтобы разместить дополнительных пассажиров. Один чёрт, наглов всех мастей осталось на фрегате триста двадцать пять человек. А это, если индусов не считать, то по три человека на рыло. Каждый калмык должен зарезать троих англичан, ещё и останется некоторым по четвёртому. Кстати, не только англичан, хватает и шотландцев, и ирландцев. И Сашка пока не решил, как с ними поступать. Присматривался, дурнем прикидываясь, разговоры подслушивал, на физиономии лица смотрел, как люди реагируют на брань и зуботычины офицеров, покорно головы склоняют или зубами скрежещут, мечтая отомстить.

Ну, придут они пятнадцатого августа в Батум, там пусть с происшествиями или без, пацаны уничтожат команду «Аретузы», индусы её чуть на север к Редут-Кале отгонят и что? Две недели придётся стоять на виду у русских. Там ведь и флот российский есть. Где-то там вице-адмирал Павел Нахимов на «Императрице Марии» ошивается, мешает туркам снабжать Шамиля оружием и добровольцами. А тут английский фрегат у наших берегов. Ладно, сам князь Болоховский сможет потом отбрехаться, возможно даже не посадят или там в Сибирь не сошлют, но операция будет провалена. Всё всплывёт, так как при дворе Николая Палыча полно английских шпионов. А ведь у него в Лондоне осталось посольство. Англичане их точно схватят и повесят, и даже не посмотрят, что Алиса – девушка. Это в России варварской уже сто лет как смертную казнь отменили, а в цивилизованной прогрессивной Великобритании только так пеньковый галстук наденут. «Вдовой на деревянной ноге» в Англии называют виселицу. Придумщики.

Ну и самому всё же есть чего опасаться, несмотря на все его заслуги, Николай Палкин – последний в мире рыцарь, и тайной операции Сашке по уничтожению команды военного фрегата Великобритании не простит. Выдаст нахрен в Лондон его. Или в Сибирь на лесоповал пожизненно с лишением дворянства. Неохота Сашке ни в Лондоне висеть на «Вдове», ни в Сибири лес валить.

Надо было как-то попытаться «Аретузу» задержать в пути на парочку недель. Хоть дырдочку в трюме ковыряй. Так ещё потонет, не многим это лучше лесоповала.

Расскажи богу о своих планах. Сашкины речитативы видимо услышал Господь. Помог. Когда вошли в Бискайский залив начался грандиозный шторм.

Лейтенант Джон Бейтс (John Bates), крутящийся частенько возле посла, когда шторм только надвигался, рукой махнул, мол, в Бискайском заливе всегда штормит, но особо сильных бурь не бывает. Ничего страшного. И вот его бог не послушал. Так он и верит не в настоящего, в какого-то англиканского своего. Ересь голимая. Решил Всевышний англа проучить, да как пошлёт штормину. В итоге смыло за борт лейтенантов Джона Попа (John Pope), Джоржа Уиллса (George Wills) и семерых матросом. И даже кока. А «Аретузу» отнесло чуть не к Канарским островам. Она лишилась фок-мачты и трёх орудий, которые упали в море через проделанную дыру в фальшборте при падении мачты. Потом ещё и течь в трюме началась. Тут уж и калмыки в борьбу за выживание включились. Нужно было откачивать воду из трюма вёдрами, так как помпа и насосы оба постоянно ломались.

Когда на четвёртый день море немного успокоилось, все настолько вымотались, что только кулаки офицеров фрегата могли заставить матросов шевелиться. Вот тут даже индийцы понадобились, капитан фрегата сэр Ирби, не хотевший их брать на корабль, вспомнил, что в трюме сидят девятнадцать матросов.

Кое как течь заделали, фальшборт починили и на двух мачтах дошли до Гибралитара, где и встали на капитальный ремонт.

– Недели две простоим, – буркнул капитан, поправляя чёрную нашлёпку на глазу, она у него вечно сползала на нос.

– Ай, как плёхо. Зимой идти по степи совсем смелть. Ты, капитана, давай быстлее сини. Моя толопийся, – довольный этим известием, стараясь скрыть радость, побурчал на сэра Ирби дархан Дондук.

– Ты думаешь мне не хочется, посол, от тебя побыстрее избавиться. Устроили из боевого фрегата грузовое судно и пассажирское в одном лице. С какой скоростью можем, с такой и будем чиниться. А ты, посол, сходи к адмиралу Дандасу попроси у него помощи, может и быстрее управимся. Плотники дополнительно нужны.

Событие пятьдесят первое

Мы никогда не потерпим поражения, пока душа готова побеждать…

Шаман Кинг (Shaman King)

Сашка в Гибралтаре из комнатки в казарме, что ему выделили, почти не выходил. Он занавесил всем, чем мог, два окошка, которые были в комнате, чтобы ни один лучик солнца не проникал внутрь. Там за окном стояла неимоверна жара. Термометра у дархана Дондука не было, но по ощущениям, солнце нагрело воздух на Скале до сорока пяти градусов. Выходишь на улицу к таверне, где столовались офицеры, и куда допускали посла Великого хана, а по спине от жары начинают мурашки бегать. Пара минут идти, а приходишь мокрым насквозь. И приём пищи превращается в наказание. Да ещё плюс вонь от гниющей рыбы. И так две недели пыток. Сашка даже великобританцев зауважал. Они же тоже с северов, и огромной куче наглов приходится жить в Индии, Африке, здесь вот, в Китае с Сингапурами и Австралиями. Везде жара. Понятно, что организм постепенно акклиматизируется, но не за неделю же, плюс малярия и прочие мухи Цеце.

Вот и здесь он выживал в затемнённой комнате, а матросы английские даже в футбол играли.

А чего? Это судьба. В смысле, подходит к нему на третий день Бамба и говорит:

– Александр Сергеевич, а можно мы с ними в футбол сыграем? – рожа при этом широкая и хитрая.

– Поясни?

– Футбол-то? Игра такая, где двадцать два дурака за одним мячом гоняются, – и ведь не смеётся.

– Сотник, это я тебе говорил. Ты мне объясни, зачем ты хочешь с ними сыграть? – хотя и сам догадался. На корабле калмыки натерпелись. Наглы же не знают, что они английским владеют. Вот и оскорбляли их на языке Мартина Лютера Кинга, по-всякому изгаляясь. А ты ходи терпи и злость копи. Ведь, чем совместное плавание закончится известно – тотальный геноцид. Так чего обижаться на будущих трупов. Но на самом деле еле сдерживались ребята. Только дисциплина и довольно редкие контакты позволили раньше времени этот геноцид не начать. А тут есть такой способ не убивая унизить.

– Побьём этих зазнаек чутка, интересно посмотреть на это будет со стороны.

– Вуайерист хренов.

А почему нет? Даже если его пацаны проиграют, что сомнительно, то ничего страшного не случится. Ну, тут родоначальники футбола, джентельмены, мать их, а с другой стороны, степняки, дикари, которые мяча не видели. Не позорно проигрывать.

– Хорошо. А на что играть будете?

Бамба ещё шире харю сделал. Сразу его оскал Коху не понравился.

– На поджопники. Не ногами, мячом. Они нагибаются, а мы мячом расстреливаем. Всё, как у нас в детстве.

Точно, сам же и научил. Великим футболистом Кох не был. Но там (В ПРОШЛОМ – БУДУЩЕМ) в детстве же играл в футбол во дворе и потом по телику смотрел. Комментаторов слушал, про всякие катеначчо и «защепки волжские» читал, даже как выглядит «ДУБЛЬ-ВЕ» знает. Да и про более поздние системы слышал. Так что, чему мог, Виктор Германович парней научил, а дальше сами, старшие младших учили. Потоки между собой сражались и зимой, и летом. Устраивали соревнования между калмыками и суворовцами. С этого года и гардемарины подключатся.

– Пойдёт. На деньги не вздумайте. Нет, я не боюсь, что проиграете, просто деньги – это деньги, может драка начаться в конце. Они почти нищие и готовы за каждую копейку удавиться.

– Я понимаю, ужасно люди живут, мы так не смогли бы, давно бы всех офицеров поубивали. Зачем такая жизнь нужна⁈

– Всё философ, кончай умничать. У нас крестьяне тоже в молоке ванны не принимают. Да, они будут очень грубо играть, ноги берегите. Драк избегайте. Сами договоритесь или?

– Сами, сообщим вам, Александр Сергеевич, – Бамба почти счастливым ушёл, улыбка до ушей.

Не получилось у самих. Буквально через час в дверь его комнатки затарабанили. Сашка лежал в гамаке, закрыв глаза, и думал о том, как ирландцев с шотландцами прощупать, на предмет перехода на сторону добра, а тут грохот такой.

– Сего надо, головой постуси! – он открыл дверь, сбросив крючок, а там капитан Ирби и лейтенант Джон Бейтс.

– Господин посол, тут мне боцман доложил, что ваши охранники хотят с командой корабля в футбол сыграть? – Ирби, как всегда, поправил повязку на глазу, он как волноваться начинает, так головой вечно крутит, ну она у него на нос и сползает, открывая дыру в голове. Ужас ужасный.

– Да, я им лазлешил. Сего не так?

– Так наши их разобьют, а они в драку полезут, а их бить нельзя. Это же посольство! – ссука, всё то же самое сейчас Сашка Бамбе рассказывал, что наглы будут проигрывать и в драку полезут.

– Ай, не залко, путь побьют васи насих. Если смогут. Только если наоболот, то не клиците, не плацьте. Мозет и наси васих побьют, – Сашка смотрел, как наливается помидорным цветом сей Циклоп, и как мог старался не засмеяться.

– Не бывать этому. Команда «Аретузы» лучшая на флоте! – поддержал командира лейтенант Джон Бейтс.

– Холосо. Когда иглать будут?

– Сегодня вечером, как жара спадёт. Приходи, посол, тебе нужно будет своих от драки удержать, когда мы их разгромим.

– Холосо. Моя плиходить. Моя пальцем поглозить.

Событие пятьдесят второе

Мы всегда стремимся к лучшему. Забив два гола, обычно чувствуем, что способны на большее, что мы должны забить третий. Это и есть перфекционизм – то что движет к успеху в жизни.

Лионель Месси

Виктор Германович Кох он же не Пьер какой Карденов, и даже не Адди Дасслер, но тем не менее, когда в школах футбол вводил, то попытался шиповки изобрести. Потом от шиповок отказался, пацаны народ азартный – калечиться стали. Чёрт с ним со сцеплением с матушкой землёй, решил Сашка, просто попытался на кроссовки перейти. И тут столкнулся с известным русским парадоксом, что ни пытайся сделать, хоть телевизор, хоть мясорубку, а всегда получается автомат Калашникова. Вот и у него получились туфли, а не кроссовки. Ну, материалы такие в этом времени. Кроме кожи, есть только тряпка. Попробовали из парусины сделать с кожей. А вот хрен, нужны твёрдые поверхности, чтобы ногу не калечить. Потому народ у него играл в кожаных туфлях. И самое интересное, ну, которые артиллеристы, они же все дворяне, так, когда домой на побывку ездили показали эти туфли и вернулись с заказами и братьям надо, и отцу, и дяде, и племяннику. Так рядом с Басково вырос настоящий обувной цех, который всё расширяется и расширяется.

Сейчас этих туфлей – кроссовок у калмыков не было и играли в сапожках. Формы тоже с собой не брали. Потому, сборная Великого ханства Джунгария вышла на поле футбольное в своих синих штанах с короткими сапожками на шнурках, типа берцы, но повыше. И всё, дальше голый торс.

Английские моряки тоже не в адидасовских шмотках вышли на поле. Белые штаны от повседневной формы из парусины и тяжёлые ботинки. Чтобы не путаться, договорились, что матросы играют ещё и белой безрукавке, тоже часть формы для южных широт.

На стадионе никаких мест для зрителей амфитеатром, поднимающихся к небу, не было. А вот сами зрители или болельщики были. Со стороны Великого ханства были оставшиеся девяносто калмыков и девятнадцать индусов, а ну ещё пара местных испанцев пришла на матч века посмотреть и тоже от англичан дистанцировалась, примкнув к их противникам, читай, всяким разным азиатам.

Итого, чуть больше сотни человек стояло справа от своих ворот. На ворота встал десятник Бурул, он же и капитан команды. Ворота настоящие, почти как из будущего. Сетка есть. У рыбаков должно наглы отобрали.

На других воротах стоял боцман с «Аретузы», как-то у него фамилия на Соковейн что ли похожа, но все наши его прозвали «Соловей», он со своей боцманской дудкой даже во сне не расставался, вечно у него этот свисток во рту, ходит покрикивает на матросов и посвистывает. Самый настоящий Соловей, ну, правда продолжение тоже в жилу соловей – разбойник. Не просто ходит посвистывает, но и зуботычина направо и налево раздаёт, если за час один зуб не выбьет бедным матросам, то расстраивается так, что кушать не может.