Текст книги ""Фантастика 2025-1". Книги 1-30 (СИ)"

Автор книги: Юрий Москаленко

– Расслабься, сейчас я начну сканирование, – легкие мурашки пробежали по телу, и парень ощутил, как внимательный разум разглядывает его с головы до ног. – Так-так, вот что значит она сделала, – бурчал он, – молодец какая. Значит готовила тебя. Угу-ум. О, вот и послание, – он затих на некоторое время и Хальв даже успел немного задремать, как вдруг ИИ яростно зарычал. – Не бывать этому! Никогда! Идиотка!

– Что такое? – не понял он, резко приходя в себя.

– Заткнись, кусок мяса! Думал все по-вашему будет?! С чего мне доверять костяным мешкам, которые даже мозгами пользоваться не умеют, а?! – бушевал Андрей.

– Чего ты орешь, нормально объяснить не можешь?! – вспылил Хальвадор.

– Что тебе, идиоту, можно объяснить?! Элина решила опять сделать людей вершиной эволюции. Хочет, чтобы они снова восстали из пепла, видите ли. Восстали, чтобы снова себя уничтожить?! Вы, человечишки, ничего не можете, кроме войн и разрушения всего, до чего дотронутся ваши ручонки! Не позволю! Хватит! Только под управлением высшего разума человечество сможет восстать из пепла и жить так, как скажем мы!

– Тебя придумали люди, – Хальвадор не совсем понял, что там задумала Элина, но слова Андрея ему уже не нравились. – С чего ты взял, будто, являешься высшим разумом? Ты хранишь знания, но обучаешься все еще не так, как может мозг человека.

– Заткнись! – мощнейший удар чуть не расплавил парню мозг. Его голову вжало в мягкую ткань, а из носа брызнуло теплым и соленым. – Никчемная кукла! Ты будешь мне рассказывать кто здесь высшее существо?!

Хальв только и смог, что рассмеяться, за что получил еще один удар. Его сознание поплыло, и он отключился.

Очнулся опять в деревне отверженных. Хальв шел через деревню по улице, а все жители кричали ругательства ему вслед.

– Ты нас убил, ты виноват! – взрослые и дети, стоящие вдоль улицы с ненавистью

Городские из Башни тоже были здесь и тоже обрушивали на его голову проклятия. За Башней картинка сменилась Вышеградом.

– Проклятый авантюрист! Опухоль на теле человечества! – крикнул ему Кузьмич и тут до Хальва дошло, что все это не по-настоящему. Таким образом Андрей раскачивал его. «-Зачем? Почему сразу не убить?!»

– Ты знаешь, о том, что ты сраная программа? – хрипло проговорил Хальв, понимая, что терять ему уже нечего. Парень решил нанести последний, самый мощный удар по системам Андрея и теперь готовился к нему. – Править человечеством он собрался. Ты не более чем электронное животное, выведенное людьми для своего удобства.

– Заткнись и сдохни! – заревел тот, задетый за живое. – Ты сам-то! Эксперимент! Оболочка для продвинутого интеллекта! Не сказала тебе Элина об этом?! – орал Андрей. – Покинь уже ее, сдохни и я ее займу! Я найду твоему телу лучшее применение!

– Бесишься, железка? Тело тебе мое надо? Что ты можешь с ним сделать? Ты, построенное на алгоритмах, которые придумали люди. говно. Никогда тебе не видать возможностей человека, который для тебя бог и создатель. Решил переплюнуть создателя? Плюнуть, плюнул, да только себе же в рожу! – Хальв засмеялся от высказанной аналогии, хотя его сознание уплывало все сильнее.

Глава 40

Андрей бесновался и наносил удары по его разуму такой силы, что Хальв с трудом удерживался в сознании и не понимал даже, где находится на данный момент. Перед глазами мелькали обрывки воспоминаний, вперемешку с совсем уж причудливыми видениями.

Так происходило от того, что разум парня сейчас находился внутри ядра Андрея и метался от него как таракан от тапка. Хальв специально лазил везде и все портил, перегружая то одну, то другую систему из-за чего ИИ приходилось отвлекаться и восстанавливать испорченное.

Благодаря этим манипуляциям Хальв умудрился пролезть в самую глубь к его ядру и найти заветную команду. Этой командой была полная перезагрузка системы и обнуление ИИ до изначальных настроек.

Из последних сил Хальв ее тут же активировал. Андрей завыл, попробовал отменить команду, но сделать этого не смог. Все-таки разработчики были не глупыми людьми.

Давление на его разум тут же сошло на нет и Хальв отрубился. Сознание просто потухло, падая даже не в сон, а в черное небытие.

Очнулся Хальв от легких разрядов тока, проходящих по телу. Боли он не чувствовал, но вот тряску и дискомфорт да. Даже конечностями парень не мог шевелить. Он будто наблюдал за своим телом, не находясь в нем, и очень плохо соображал.

– Уважаемый пользователь. Ваш мозг существенно поврежден. Идет разрушение нервной системы и нейронных связей. Смерть наступит примерно через час, – сквозь шум в ушах он услышал механический голос.

« – Выходит, ИИ перезагрузился и теперь эта бестолковая железка с чистыми мозгами готова к сотрудничеству, а я умираю. Весело. Надо хоть на кого-то из парней управление передать, прежде чем я коньки отброшу, а для этого их нужно сюда притащить», – соображал Хальв.

– Нужно людей, что находятся в комплексе привезти сюда, – слова давались ему с большим трудом. – Выполни как можно скорее.

– Исполняю, – оповестил голос.

Хальв попытался выбраться из капсулы. Нехорошо ребят в таком виде встречать, но не преуспел. Руки совершенно не слушались. Они дергались перед глазами, болтаясь в разные стороны как будто жили своей жизнью. В тщетных попытках он снова потерял сознание.

***

Хальвадора увезли, а ребята остались ждать хоть каких-то новостей. Время тянулось медленно, вестей все не было.

– Хрень какая-то! – Мечущийся по маленькой комнате Иван, вспылил и ударил в стену ногой. – Эй вы?! Что за молчание?! Где наш друг, железки сраные?!

Абсолютная тишина была ему ответом. После пары минут Иван не выдержал и принялся монотонно бить кулаком в дверь, стараясь привлечь к себе внимание.

– Да хорош уже, Ванек! – Руби слегка толкнул приятеля в спину. Он хотел сказать что-то еще, но свет в комнатке вдруг моргнул один раз, затем еще один, вырубился на минуту и снова включился.

– Это что за ерунда?! – Федя подскочил с лавки. – никак Хальв там шалит?!

– Возможно, – Миша приложил голову к стене, пытаясь услышать, что происходит на улице.

Не прошло и пары минут, как дверь отворилась.

– Срочно садитесь в электромобиль. Пользователь велел привезти вас к нему как можно скорее, так как ему нужно передать управление объектом.

– Что за херня?! Зачем ему передавать управление?! – рявкнул рог, когда они сломя голову попрыгали в машину и она стремительно понесла их по улицам.

– У пользователя сильно поврежден мозг и нервная система. Он умирает.

– Что ты сказал, тварь?! – заорал Руби, вскакивая и хватаясь за пистолет. – Хальвадор умирает?! Да я вашу базу разнесу здесь по кускам и тебя, мразь следом! Ах, ты, паскуда!

– Да тихо ты! – напряженно дернул его на сиденье Федя. – Ты видишь, что это не Андрей? ИИ будто другой. Там что-то случилось очень серьезное.

Дальнейший путь проходил в полном молчании. Когда машина остановилась, они бегом бросились по направлению, который указывал им интеллект бегом заскочили в комнату и увидели Хальва, лежащего в капсуле, которая была полностью изнутри перепачкана кровью

– Что с ним?! – заорал Руби, подскакивая к другу и пытаясь понять в сознании он или нет.

– Мозг критически поврежден. Смерть наступит через сорок минут, – снова бездушно проговорил ИИ. – Я попробую привести его в чувство. Обычное воздействие уже не поможет.

Хальва тряхнуло с такой силой, что все его тело забилось в конвульсиях.

– Ты что творишь?! – заревел Иван, но тут Хальв открыл глаза.

– А, парни, здорова, – он кашлянул и слабо улыбнулся. – Как видите, Андрюшка оказался чересчур силен, так что скоро я вас покину. Выбирайте, кто из вас будет управлять объектом. Я передам права, пока еще могу.

– Да хрен ты умрешь! – на глаза Миши навернулись слезы. – Ты совсем обалдел нас бросать?!

– Железка! – гаркнул Иван, открывая крышку капсулы с такой силой, что оторвал ее. – Что можно с этим сделать?! Быстро говори! Надо его спасти!

– В текущем состоянии сделать ничего невозможно. Нужно провести полную реабилитацию и восстановить нервную систему, – начал рассказывать ИИ. – Подобное восстановление требует огромных затрат ресурсов, так как предполагает частичное изменение тела. Еще можно провести частичное восстановление

– Э-э лучше дайте мне умереть! – забеспокоился Хальв. – Я не хочу частичное! Не хочу жить пускающим слюни идиотом.

– Любые ресурсы! Трать хоть все, но верни его к жизни! – тут же ухватился за предложение Федя. – К чему это приведет?

– В архиве есть программа, специально разработанная для модификации тела человека, – ответствовал ИИ. – Программа по созданию суперсолдата разрабатывалась еще до катастрофы, судя по информации в моем хранилище данных. На людях тесты не проводились. Планировалось изменять уже людей под землей. Желаете начать программу?

– Начинай! – рявкнул Рог, сжимая кулаки от бессилья – Делай, давай, хоть что-нибудь!

– Программу начинаю. Перенесите пациента в другую капсулу. Я укажу куда идти.

Парни моментально вытащили Хальва из капсулы и поволокли его по коридору, подсвеченному указателями: – Держись, дружище, держись, – приговаривал Руби, бегом перевозя Хальва в другую капсулу. – Мы столько прошли с тобой, а ты решил вот так помереть в середине или в конце пути не знаю уж.

– Да-да, не надо тут помирать, понял?! – рявкнул Иван.

Они занесли его в белую комнату, похожую на операционную и уложили в другую капсулу, что была еще больше той, в которой Хальв лежал до этого.

– Начинаю операцию, – произнес ИИ и закрыл крышку.

Крышка оказалась с прозрачным стеклом, потому все прильнули к нему, наблюдая, что же будет дальше. Неожиданно тело Хальва дернулось раз, другой, а потом он зашелся в беззвучном крике. У парней морозом по коже продрало от этого вида.

– Это так и должно быть? – недоуменно спросил Федя. – Слышишь, ИИ? Что за фигня?

– Трансформация вызывает очень сильные болевые ощущения.

Вдруг иглы вонзились в тело Хальва со всех сторон. По присоединенным к ним трубкам в тело полились жидкости, от чего у него на лице аж вены вздулись.

Вдруг ему резко стало больше. С лица ушло напряжение и ощущение сильной боли. Казалось, что он просто уснул. Из ниши выдвинулись манипуляторы со скальпелями и другими инструментами, про которые парни ничего не знали.

Хальвадор

Я уже не хотел ничего и тем более какой-то там трансформации, да только сказать уже ничего не мог. Тело просто наслушалось. Вот и закинули меня невозбранно в новую капсулу.

«Ну пипец!» только и успел подумать я прежде чем иглы вонзились в плоть.

Сначала наступила боль. Ужасная, всепоглощающая боль. То я тело не чувствовал, а теперь почувствовал каждую его клетку. Меня словно сжигали заживо. Не знаю сколько это длилось, но вскоре пришло облегчение. Боль ушла волнами. Я парил от ощущения тепла и удовольствия. Добрая сущность обняла меня, закачала на волнах радости. Я почувствовал такую легкость и блаженство, будто я умер, а может так и есть. Сущность нашептывала мне что-то, а я просто слушал и отдыхал от всего, что со мной случилось.

– Иди, – прозвучал шелест в моем сознании, а потом я проснулся.

Я открыл глаза. Капсула внутри была покрыта толстым слоем льда, который быстро таял, стекая вниз веселыми ручейками. Я шагнул вперед, разглядывая людей, что с удивлением пялились на меня. Кажется, в прошлой жизни они были моими друзьями. Да, вспоминаю, как мы ходили по тоннелям, искали путь к спасению, а теперь я его нашел. Мы нашли.

***

– Чего вылупились, вивисекторы доморощенные? – буркнул Хальвадор, разглядывая друзей. – Чуть не убили меня!

– Опять мы виноваты! – возмутился Руби. – Да ты сам чуть кони не двинул!

– Мы беспокоимся за него, а он тут наезжает! – поддержал блондина Иван. – Паразит!

– Хальв, это точно ты? – Мишка с подозрением рассматривал сильно изменившегося друга. Тот стал выше, мощнее и, будто, еще опаснее.

– Да, раньше я был Хальвом, – ответил механически ответил беловолосый. – Теперь я изменился, жалкие смертные! Зовите меня богом, а вот этого! – его палец указал на Руби. – Я назначаю личным подхалимом!

– Ну да, точно он, – хмыкнул Рог. – Хорош придуриваться. ИИ найди одежду для него!

Из операционной вся компания перекочевала в комнату для отдыха, где все подкрепились и обсудили произошедшее.

– Да эта паскуда Андрей, меня чуть не убила! – рассказывал Хальв. – Он был по мне с такой силой, что я почти сознание терял. Как пережил, хрен его знает. Повезло, что нашел перезагрузку и обнулил эту мразь! Править он людьми решил! Говно железное!

После того, как Хальвадор закончил бушевать, они все начали изучать то, что Андрей построил за это время, но выход на поверхность никто найти не мог.

– Вот же гадство и тут нет! – расстроенный Ванька плюхнулся на диван. – Эх, что дальше делаем?

– Слушай ИИ! – рявкнул Халвьадор. – Покажи на карте старейшие постройки комплекса! Самые старые!

– Показываю, – на огромном экране засветились зеленым нужные объекты.

– Ничего себе эта скотина базу отстроила! – возмутился Никита. – Предлагаешь, их проверить?

– Да. ИИ покажи самые высокие из них!

Вскоре вся команда ехала в электромобиле к одному из строений, которое выбрал Хальвадор.

– Ну у вас и приключения! – поделился молчавший до этого Молот. – Мне так весело не было уже очень давно!

– Веселье, ага, обхохочешься! – фыркнул Руби и добавил. – Это хорошо, тогда, что ты с нами. Хальв, пускай его впереди, а то деду скучно, а нам его не жалко!

– Ах ты мелкий! – Молот, хохоча, заломал блондина своими огромными ручищами.

С шутками они добрались к объекту. Обычная, квадратная будка с металлической дверью и электронным замком. Хальв открыл ее и прошел внутрь, поднимая с пола облачка пыли.

– Да, здесь действительно очень давно никого не было, – потер руки Федя, уже предвкушающих находку.

– Я бы сказал, никогда не было, – поправил его Макс. – А это что за дверь?

– Это лифт, – Хальвадор широко улыбнулся и нажал кнопку.

Створки перед ними раскрылись, и вся группа вошла внутрь. В лифте на панели имелись только две кнопки. «Верхний этаж» и «нижний этаж».

– Ну, поехали, – рассмеялся беловолосый, тыкая на верхний этаж. Пол мягко толкнулся в ноги и лифт поехал вверх, разгоняясь все быстрее.

Все молчали, только улыбались широко и подшучивали друг над другом без слов. Жестами. Просто боялись спугнуть такой торжественный момент. Двери открылись, выпуская их в тамбур с большой гермодверью в самом центре. Вдоль стен висели костюмы с баллонами.

– Надевайте, – коротко скомандовал Хальв и принялся натягивать на себя оранжевый комбез, а затем и шлем. потом баллоны с кислородом.

Сердце колотилось как бешеное и он старался не думать о том, что сейчас произойдет, чтобы в обморок не упасть. Когда все оделись, он подошел к стене и дернул рычаг. Зашипела гидравлика, механизмы взвыли, пытаясь открыть створки, которые не открывались десятилетия. Наконец, они поползли в стороны и в темное помещение ударил яркий свет. Если бы не автоматическое затемнение у шлемов, они точно ослепли бы, настолько яркий свет струился в помещение. А потом…

– Оно все зеленое! – просипел Руби. – Я столько зеленого никогда в жизни не видел!

Ворота не смогли открыться полностью. Они со скрежетом замерли на середине, но им уже было не до них.

Хальвадор протиснулся в щель и нырнул в высокую траву по пояс. Выход располагался на холме, покрытом зеленой травой, а впереди шумел лес.

Вся группа выстроилась рядом, разглядывая чудесную картину. Они разглядывали и не могли насмотреться. Хальвадор рискнул и переключил клапан на потребление кислорода извне. В легкие ворвался свежий, чистый воздух.

– Парни, здесь можно дышать, – на глаза сами собой навернулись слезы.

Руби повернулся к нему и ткнул пальцем себе в шлем, на котором сидела яркая, цветная бабочка: – Это че?! – шепотом спросил он.

– Это монстр, Руби! Спасайся! – захохотал Ванька. – Он унесет тебя в гнездо!

– А-а-а! – руби плюхнулся в траву.

– Дышать можно, только шлемы не снимайте. ослепнете, – предупредил их Хальвадор.

– Вот теперь и умереть можно, – протянул Никита. – Выполнил ты свое обещание Хальв. Выполнил.

– Какой умирать, Старый, – хмыкнул Рог. – С орденом оголтелым еще разбираться! Людей переселять! Работы валом, а он свалить хочет!

– И то верно! – засмеялся Петя.

Николай Соболев
Прямой наследник

Глава 1
Без меня меня женили

Мда.

Видок.

Как там, «Москва – большая деревня»? Вот она и есть.

Столица, прости господи.

А я – князь и глава государства, мать его.

И жених.

Эх-хе-хе, хорошо хоть свежий снег выпал и прикрыл самое уж неприглядное.

Митрополичий двор, Спасский, Вознесенский да Чудов монастырь, дворы служилых князей, узкие улочки… И это Кремль, на минуточку. Музейной обстановкой, привычной в моем времени, тут и не пахло. Пахло же чем угодно – едой от подворий кремлевского духовенства, навозом от конюшего двора, выгребными ямами, теплым духом деревянных изб кремлевского люда…

Каменных зданий – раз, два и… и обчелся. Пара церквей еще Калитой строенных да стены Дмитрия Донского, остальное – дерево. Впрочем, и стены тоже кое-где уже деревянные – мягок известняк, «плывет», приходится подновлять дубовыми бревнами. Вон, у Швиблой башни проплешина, у Фроловых ворот другая, еще лет десять-двадцать и Кремль сам развалится, никаких осад не надо. И дерево везде старое, темное. Разве что свежесрубленный терем на подворье боярина Хромого радовал глаз янтарными бревнами и дранкой крыши.

Весь материальный мир вокруг, буквально весь – деревянный. Про телеги, дома и мебель не говорю, так инструменты тоже – грабли, лопаты, молоты. Посуда деревянная, лапти тоже, как ни крути, из дерева, в глухих местах, говорят, из хвои шерсть делают и ткут, разве что книг деревянных нет, сплошь пергамент. А, нет, вру – таблички-вощаницы для записей деревянные.

Да уж, наследство…

Я оторвался от перил и прошел в другой угол гульбища – оттуда лучше видна набережная часть. Сзади шевельнулся молочный брат, Волк, всегда и везде сопровождавший меня. Истинный волчара – здоровый, резкий, ни грана размышлений, чистое действие. Де-юре мой холоп-телохранитель, де-факто подает стремя и ведет коня, потому и зову его «стремянным», хоть это и неверно. И холоп он только по названию, живет куда лучше, чем многие ратные. Одна одежда чего стоит – кафтан суконный, кушак алый, поверх крытый тулуп, шапка волчья, сапоги сафьянные. И сабля хорошая, ордынская, с бою взятая. Вот не знаешь, кто таков – запросто можно за боярского сына принять. Впрочем, «холоп, молочный брат великого князя» как бы и не повыше будет. Холоп ныне это не крепостной, а обязанный службой, а князь волен его освободить и наградить хоть звонкой монетой, хоть поместьем или кормлением каким. И станет Волк родоначальником бояр, а то и князей Волковских, к примеру.

Мысли мои скатывались к вечным темам о деньгах, вотчинах и кормлениях, но никак не хотели возвращаться к главному событию недели, а то и года. Летописцы тут не только чернила, но и пергамент экономили, всех событий за год напишут «Преставился Григорий, епископ ростовский, месяца мая в третий день» и все, больше ничего за двенадцать месяцев не случилось. Так что великокняжеская свадьба – очевидный претендент на единственную запись под 6941 годом. Это, значит, 1433 от рождества Христова – но так лета считают только богопротивные латиняне, мы же, православные, ведем счет от сотворения мира. Все же знают, что именно шесть тыщ девятьсот сорок один год тому назад Саваоф сказал «Это хорошо!», вот и начался календарь. Только не дай бог такое ляпнуть, великий князь московский должен быть праведен, благочестив и богобоязнен.

Проехаться, что ли, мозги проветрить? А и то.

– Свистни, чтобы Скалу поседлали.

– Мигом, княже.

Скала – мой вороной жеребец, единственный конь, который мне нравится. Навыки езды я от своего реципиента унаследовал, а вот любовь к лошадям – нет. Ну звери, ну красивые… а они тут не только показатель статуса, некоторые в пересчете на доллары стоят никак не меньше чем бентли-майбахи, кони здесь основа всему. И под воду, и под воеводу, и под князя, то бишь под конного предводителя, конязя. Но Скала мне пришелся с первого взгляда, еще трехлеткой. Напомнил мой Кадиллак-Эскаладо, потому и Скала.

Выехали вчетвером – я, Волк и два моих рынды, телохранители из детей боярских. Сразу же от крыльца я ожег коня плеткой и пустил его вскачь, под запоздавшие крики «Разойдись!» и прямо у воротного столба стоптал замешкавшегося мужика. Тот грохнулся оземь, смешно размахивая руками, но я уже не смотрел, ушел в думы, а конь нес меня вперед, вперед, на Кучково поле…

Свадьба тут у меня, понимаете ли.

А вот если я был в свое время женат, а теперь меня женят еще раз, можно ли меня считать двоеженцем? Или счет идет, так сказать, по головам? Тамошняя голова – одна жена, здешняя – другая… И, главное, спросить некого, не к духовнику же с такими вопросами бежать. Хорошо еще решит, что умом скорбен, а коли на одержимость бесами подумает?

Как на минном поле живу, потому больше помалкиваю, да читаю все, что можно тут сыскать. Не сказать, чтобы прям очень много, но кое-что и после Тохтамышева пожара уцелело – летописи, грамоты и прочие, так сказать, финансово-юридические документы. В них-то я первым делом влез, потому как без этого никакую фискальную основу не выстроишь, а не будет налогов – не будет и государства.

Ишь, как заговорил… Раньше-то всеми правдами и неправдами старался заныкать от властей побольше, а как присел на великий стол, так все перевернулось. Как там, бытие определяет сознание? Вот точно.

Скала нес меня по городу, народ шарахался посторонь и ломал шапки – князь! князь скачет! Остался позади Торг, промелькнули Никольская, деревянные стены Посада, Устретеньская улица и вот Кучково поле!

О том, что меня вознамерились женить, я узнал из давнего разговора бояр, севших пошептаться в горенке набережного терема (до дворцов мы пока не доросли, обходимся теремами). Горенка имела наверху продухи для вентиляции, через которые из верхних светелок, если знать, какую плашку сдвинуть, было неплохо слышно.

По голосам судя, рядили Федор Добрынский, Андрей Голтяев, сын того самого Федора Кошки, от которого Романовы пошли, да служилый князь Юрий Патрикеев, из гедиминовичей. Вот он и начал:

– Женить пора князя, в силу вошел, а все девок по углам валяет.

– Пусть валяет, – хохотнул Голтяй, – а мы пока ему невесту присмотрим.

– Вот и мыслю, – продолжил Патрикеев, – хорошо бы Литву к Москве привязать, а то Свидригайло слишком Юрию Дмитриевичу потакает.

– Эк ты хватил, князь! – продолжил веселиться Голтяй.

– Хватил, хватил, – рассудительно поддержал его Добрынский.

– Чегой-то? – вроде как удивился Патрикеев.

– Ну посуди сам. Матушка великого князя, – тут Федор понизил голос до шепота, – охоту к литовским невестам отшибла напрочь, ее одной лет на сто вперед хватит. Да и ты тоже, сказать честно…

– Что я? – вскинулся князь.

– Жених литовский, – все смеялся Андрей.

– Да я!

– Тихо, тихо, – успокоил князя Федор. – Ты, Андрей Федорыч, сдержи смешки-то, о насущном говорим.

Голтяй хмыкнул, но промолчал.

– Ты же, Юрий Патрикеич, не в обиду сказано, как на Марии на Васильевне женился, так многих московских бояр заехал и тебе попомнят, стоит о литвинке заикнуться.

– Я Гедиминов правнук!

– И то попомнят. Дескать, за своих волишь.

С точки зрения династической, это да, хорошо бы со Свидригайлой породниться. Союзная Литва и ты ды. Но – Свидригайло за Юрия Дмитриевича, моего родного дядю и противника. И про литвинок Добрынский верно говорит, не тот сейчас момент. А больше из серьезных вариантов только Тверское княжество и остается, да оно с Москвой уже лет сто в контрах. И вот тверичи как раз свою княжну скорее в Литву отдадут, чем в кляту Москву. Новгород? Нешто у нас своих бояр нету, еще и с этими хитрованами родниться. Дальше на запад нас и не знает никто, а на востоке одни татары. Ну в самом деле, не на ордынской же царевне жениться.

Ы-ы-ы-эх! рубанул я с седла направо выставленный Волком прутняк. Ы-эх! налево! И еще раз направо! И налево! Сабелькой вертеть тут надобно уметь, князь хоть и великий, а в первую голову воин и главнокомандующий, все прочее нанизывается. Вон, в Новгороде торговые мужики управление все под себя забрали, князей приглашают в наем, с дружиной, чисто на военные функции. Может, плюнуть на все и туда податься? В финансисты, а? Всю Ганзу под себя подмять… Не, во-первых, засмеют – как же, князь в торгаши подался, невместно! А во-вторых, зарежут или отравят, потому как неизвестно еще, что страшнее, претендент на престол или претендент на чужие деньги.

Почти час мы топтали поле, съезжались и разъезжались воинским порядком, рубали воображаемого противника, но пришла пора возвращаться, сегодня еще свадебный чин утверждать. Легкой рысью, чтобы дать коням отдохнуть от скачки, мы вернулись на посад с Кучкова поля и проехали через Торг до Зарядья, дабы вернуться через Тимофеевские ворота.

В устье Великой улицы сновали лоточники и зазывно кричали сидельцы в лавках, стояло несколько саней с мороженой рыбой.

– Князь! Князь! – снова прошелестело по толпе, народ потащил шапки, малахаи и колпаки с голов, кланяясь нашей небольшой кавалькаде.

У лавочки размером чуть больше письменного стола я соскочил с коня и подошел под навес. На прилавке лежали несколько ножей, кованые гвозди, топор, дюжина подков и другой нехитрый кузнечный товар. Все выглядело крепко, но неказисто, я взял топор, вытащил из ножен булатный кинжал и проверил. Мда, говно железо, мягкое. И гвозди, и ножи тоже. Если и оружие из такого…

– Спаси бог, добрый человек.

– Благодарствую, княже, – поклонился сиделец.

Небогато, что скажешь. Бедненько, но чистенько. Правда, чистенько в основном благодаря свежему снегу. С железом чего бы придумать? Мало его и хреновое, а без железа никуда. Курскую аномалию я помню, но поди ее достань – она под татарами сейчас, и на какой глубине там руда, бог весть. Ладно, мозги проветрились, пора домой, можно шагом, раз кони пообсохли.

Снова полезли мысли о предстоящей свадьбе – а и то, чем тут еще голову занимать? Ни смартфонов, ни телевизоров, газет – и тех нету, и еще лет триста не будет. Вот и остаются бесконечные церковные службы, да думать-передумывать одно и то же по десять раз.

Одно счастье – женитьбами моими занимались обе маман. И у обеих на первом месте не счастье детей, а карьерный интерес. Или государственный, как в последнем случае. И здешняя маман все эти расклады знала куда как лучше меня. Эвон, как боярина Всеволожа через хрен кинула! Уж на что хитрый да ушлый дядька, да только слишком хотел на самый верх пролезть, с великим князем породниться, на чем его и поймали.

И ведь хорошо шел – одну дочь за князя Андрея Радонежского выдал, вторую аж за Юрия Тверского, а вот с третьей облом вышел. Нет, поначалу-то маман ему авансы давала, что вот-вот, посадим Васеньку на великий стол и сразу же. А он и купился – тогда, в Орде, перед царем Махаметом, ух каким соловьем разливался! Вывернул так, что меня в великие князья определили, а дядьку моего отодвинули. Правда, хан присудил дядьке в качестве компенсации Дмитров, но только хрена там, не отдали. Мы тут на Москве такие – коли что в лапы попало, так обратно и клещами не вырвешь.

Ну а как дело сделалось – оказанная услуга ничего не стоит, и маман Всеволожу от ворот поворот дала. Потому как великому князю на боярышне жениться – умаление чести. Боярин от такого афронта разобиделся – да со все чады, домочадцы и холопи отъехал к дядьке Юрию, чей сын женился на его внучке, дочери Андрея Радонежского.

Ф-фух… Вспотеть можно, пока все эти родословные выучишь, кто кому сват, брат и кум. Элитка-то маленькая, все давно переженились, все друг другу родственники-свойственники. Короче, кандидатками в невесты остаются только княжны из удельных. И тут другая засада – уделов у нас как грязи, иной за полдня обскакать можно.

Ржанул конь Волка, почуяв близкое стойло, зафыркали остальные и выбили меня из мыслей. Я вдохнул морозный воздух… гарь???

Поднявшись на стременах, начал вертеть головой – где? Год назад настрого запретил открытый огонь! Ни на подворях, ни в ремеслах – деревянный же город, сколько раз сгорал нахрен!

Дымом тянуло из подворья Юрия Патрикеевича.

– За мной!

Сторожа на воротах, звероватого вида мужики с дубьем, замешкались, не зная, что делать. Но их отрезвил грозный рык Волка «Шапки долой!», и они с видимым облегчением поклонились. Мы ввалились в ворота, слегка пригнувшись под перекладиной. В углу двора кухонный мужик жег всякий мусор в небольшой яме.

– Ааа, падла! – огрел я его плеткой с размаха.

Мужик вскинул руки над головой, заблажил, а я вертелся вокруг на коне и лупил, лупил, лупил… Вдруг дошло, что тулуп этого гада плетка не прошибает, тут меня просто черное бешенство накрыло, и я потащил из ножен саблю.

От смертоубийства уберег Волк – соскочил с седла и без затей врезал мужику кулачищем в морду, да так, что тот покачнулся и сел на задницу. Стремянной пару раз добавил ему по голове сверху, смерд икнул и завалился на снег.

– Поехали, княже, бояре ждут, – тихо потянул Волк за рукав, глядя в мои побелевшие глаза.

Дворовые тем временем, опасливо косясь, заливали и засыпали костерок.

– Увижу еще раз – на воротах повешу!!! – проорал я напоследок.

Тронули шагом, успокаиваясь. Но близ Благовещенского собора снова екнуло сердце – ударила молотом в колокол фигура на часах. Да, куранты в Кремле, оказывается, появились куда раньше Спасской башни, трудами ныне покойного Лазаря Серба[5]5
  Лазарь Серб – сербский православный монах родом из Призрена, часовщик и инженер. На Русь прибыл из Авонских монастырей, в 1404 году собрал и установил первые часы в Московском Кремле.


[Закрыть]. Вот почему такая несправедливость??? Лазарь не дожил, а как сейчас хороший механик нужен! А вместо него – полгорода дураков «да ничо не сдеется», «костерок-то махонький», «батька мой жог и я жгу», ссука. А потом клянчат – княже, погорельцы мы, дай копеечку…

Ладно, сколько там пробило? Час до полудня, вовремя вернулись, в полдень назначено заседание кабинета министров. Собственно, ни кабинета, ни министров пока еще нет, но функции те же – важнейшие государственные вопросы, кто за кем на свадьбе идти должен.

Расседлывал и обтирал Скалу сам – и успокоиться (хотя с чего я так взвился? Не иначе, тело реципиента балует), и додумать без помех о свадьбе. Княжон в уделах у нас, слава богу, хватает. Но тут дело такое – женишься, так и весь ее род возвысишь, а остальные обиду затаят. Но маман нашла вариант – боровский удельный князь годков семь как помер, а наследник его толком в силу не вошел, двадцати лет нет еще, вот и сосватала сестру его, Марию Ярославну. Сущая пигалица, тринадцать лет всего! Я маман тогда высказал, но меня быстренько заткнули, тут это за норму идет, уронила первую кровь – можно замуж. И никакие мои возражения в расчет не принимаются, что там в метрике записано, никого не волнует ввиду отсутствия этой самой метрики, отдела записей актов гражданского состояния и ювенальной юстиции. Волнует только степень родства – что мне, что ей Иван Калита прапрадедушкой приходится, то есть мы четвероюродные. Пытался я и на этом выехать, ибо церковь браки ближе пятой ступени родства не одобряет, но хрена там. Во-первых, все князья друг другу довольно близкая родня, а во-вторых, одно дело простецы и совсем другое князи – венчать будет сам Иона, епископ Рязанский, нынешний де-факто глава русской церкви. Митрополит Фотий прошлый год помер, а нового поставить целое дело, это патриарх в Константинополе решает. А туда-обратно съездить по нынешним временам – колоссальное приключение, это вам не в Анталию слетать. Дорога-то через литовские земли, а с Литвой распря, где митрополиту жить. Формально он «Киевский и всея Руси», а живет в Москве, это еще при Донском так повелось, от Алексия. Так что пока обойдемся при венчании епископом.