Текст книги ""Фантастика 2025-1". Книги 1-30 (СИ)"

Автор книги: Юрий Москаленко

Вот теперь он смотрел прямо, но не перебивал. Потому я поднажала, чтобы уж точно последние точки на места встали:

– Я действительно считаю тебя очень хорошим человеком, хоть и с недостатками, присущими всем драконам. Для кого-то ты станешь великолепным мужем – в этом я не сомневаюсь. И пусть твоя избранница будет единственным в жизни сокровищем. Найди свою эйру, Сат, а я первая тебя поздравлю. Ведь точно знаю, что именно ты счастья заслуживаешь.

– А ты?

Короткий и простой вопрос обескуражил. Даже не совсем понятна вся подоплека. Но я попыталась уразуметь:

– Что я? Лишь бы не убили, – рассмеялась почти весело. Подумала и решила проверить еще одну гипотезу: – А если переживу драконью паранойю, тогда и подумаю, что делать дальше. Помнишь, Данна в шутку предсказывала, что я хоть за наследного принца замуж выйти смогу? Так надо хоть глянуть на него для приличия. Он там хоть какой – молодой, симпатичный?

Я говорила весело и, конечно, немного перебарщивала с иронией – мне было нужно, чтобы Сат воспринял как шутку. Но намного важнее было увидеть его реакцию – взбеленится ли, как раньше бывало? Ведь когда-то он вообще не мог подобные эмоции контролировать.

Голос его звучал ровно – уже это было ярким показателем:

– Он молод, а по поводу красоты тебе лучше поинтересоваться у Данны. Я не знаток.

Все, его отпустило окончательно. Больше никаких доказательств не требуется. Я с натянутой улыбкой кивнула и просто закончила тему:

– Хорошо, поинтересуюсь у нее. Как раз после того, как выживу, придется искать себе другие развлечения. Интересно, меня пустят ко двору? Хотя в качестве служанки Клариссы могу и пробраться.

Но Сат беседу не посчитал закрытой и продолжал рассуждать задумчиво:

– Служанок в тронный зал не пускают. Если не открывать твою суть, то у тебя нет ни единой возможности хоть раз увидеть принца. Если же открыть твою суть, то вероятности еще меньше – просто перестрахуются. И при всем этом у тебя больше шансов выйти замуж за наследного принца, чем за наследника рода Дикранов.

– Не поняла, – теперь уже я тормошила его, хотя Сат уставился вниз – то ли вновь принюхивался к магическим колебаниям, то ли искал себе удобное место, куда спрыгнуть. Потому я крепко ухватила его за рукав и настаивала: – Нет, я, конечно, шутила, но твои слова не поняла. Объясни, почему это за принца выйти замуж проще! А то ж я с бытового факультета пришла – люблю, знаешь ли, настолько бытовые вопросы наперед рассчитывать.

– А что тут объяснять, Лорка? – он уже явно жалел, что ляпнул. – От браков обычно появляется потомство. Если к тебе сейчас относятся настороженно, то только представь, как будут относиться к твоим детям – если ты окажешься настолько глупой, чтобы перемешать свою кровь с сильнейшей драконьей. А у наследника престола ни капли драконьей крови нет. Нос, правда, очень большой – я только сейчас вспомнил. Но это сущая мелочь. Если сбоку не смотреть.

– Нос?!

– Нос. Гигантский такой носяра, – я так и не понимала, Сат смеется надо мной или просто меняет тему на самую смешную из возможных.

– У тебя тоже нос немаленький! – я невольно начала смеяться.

– Неправда. У меня нос идеальный, – поправил он с холодным выражением лица, отчего фраза прозвучала еще забавнее. – Возьми мой нос и увеличь зрительно в три раза. Вот тебе примерный образ принца. Но форму моего носа запомни – возможно, она когда-то станет образцом для скульпторов.

– Нет, мы сейчас на полном серьезе хвалим твой нос?! Или это такая завуалированная ревность?

– Никакой ревности, Лорка. Выходи за него замуж – я первый тебя поздравлю. И постараюсь не смеяться, когда увижу ваших носатых детей.

Я хохотала. Громко, забыв о том, что мы здесь вроде как прячемся. Потому что внутри снова неожиданно стало теплее. Как будто к моему зрению прибавили желтое стеклышко, которое все оттенки смягчило. И теперь мне уже сворачивать тему совсем не хотелось – еще больше оговорок, Сат, еще больше полунамеков на то, что все вокруг изменилось, но кое-что осталось прежним!

– Са-ат, – я теперь тянула слова. – Я, конечно, не такая образованная, как некоторые, но кое-что уловила. Я правильно понимаю, что ты теперь прямо не смотришь, поскольку очень не хочешь случайно представить моих блондинистых детишек с твоим идеальным носом?

– Глупости какие, – отрезал он. – А чему ты так радуешься? Я сказал что-то смешное?

– Много смешного! – заверила я. – Но притом ты не считаешь меня больше своим сокровищем, раз не пыхтишь наподобие отопительного бачка?

– С твоей стороны совершенно бестактно напоминать мне о прошлых слабостях, Лорка.

– Опомнись – где я и где тактичность? И раньше не особенно страдала, а теперь уж тем паче поздно начинать.

– Все еще не понимаю причины твоей радости. Я ничего такого не сказал.

Мило было наблюдать, как он тщательно рассматривает землю внизу. Будто чего-то боится до дрожи. Не меня же? Не моего же неуемного чувства юмора? А оно перло вперед мысли:

– Что ты! Вот будь здесь Лайна, она каждое твое предложение препарировала бы и опубликовала полную расшифровку! А я что? Просто слушаю и делаю выводы. Неужели тебе поставили какой-то ультиматум, или у меня фантазия разыгралась?

– Я эйр, Лорка. Никто не смеет ставить мне ультиматумы, – подумал и добавил так тихо, что с трудом можно было разобрать: – Но вежливая аргументированная просьба от дяди прозвучала. Странно, что ты делаешь только одни выводы и напрочь игнорируешь все остальные.

– Какие? Про потомство? – я не сдерживала смеха. – Прости, что не могу пока этот вопрос осмысливать всерьез! Но на наследника престола гляну – вдруг у него вовсе не такой уж огромный нос, как ты расписываешь. Самому-то не смешно, что ты прокололся на носе? Кто бы мог подумать!

Он вдруг посмотрел на меня совершенно серьезно, этим взглядом даже немного приструнил.

– Лорка, в ситуации нет ничего смешного. Больше того, мне больно видеть, как тебя подобное веселит. Пока к тебе лояльны, но до конца жизни будут ждать от тебя подвоха. Уж слишком однозначно понимаются слова «пожрет свое потомство».

– Извини, конечно, – я тоже заговорила сдавленно, потеряв азарт к буйной радости от неожиданного тепла внутри. – Но вы, драконы, не выглядите настолько аппетитно, чтобы я сподобилась. Если же речь идет о прямом потомстве, о моих детях, тогда тем более. Абсурдно вообще такое предполагать. Я скорее начну убивать, если кто-то посмеет тронуть их или кого-то из моих любимых!

– О том и речь, Лорка. Никто и не осмелится, если они не начнут пугать немыслимой силой. Чьей матерью ты станешь? Выводка змей? Или еще хуже – змей с сильнейшей драконьей кровью? Дяде не пришлось ставить мне ультиматумы – я сам все прекрасно понимаю. И потому готов желать тебе любого счастья с кем угодно, если при том ты жива, здорова и не рассматриваешься еще большей угрозой.

– У тебя это не очень хорошо получается, – констатировала я заторможенно.

– Со временем получится. Так и знал, что нам еще рано оставаться наедине – это всегда плохо заканчивается.

Вот только после этого он и сиганул вниз. А мне, получается, из чужого корпуса теперь самой выбираться? Но я не спешила – осталась, чтобы обдумать. И верно, чему так обрадовалась? Тому, что сразу все неправильно поняла? Но невозможность осталась. Если раньше Сат плевал на все невозможности, то на этой сдался. Они всю мою жизнь собираются ждать катастрофы? Спасибо, что хотя бы лабораторной крысой не сделали – и то благодаря помощи друзей и собственной решительности. Но старые неприятности уже подзабылись, а новые беды еще не наступили, потому в этой середине бытия – на самой верхушке мира – я отчего-то чувствовала прилив сил. Наверное, и сама не понимала, как сильно глодало меня равнодушие Сата. И теперь, когда я примерно представила причину этого равнодушия, душе снова стало хватать места внутри меня. Теперь, вероятно, и совсем отпустить будет легче. Или сделается сложнее? Завтра утром подумаю и об этом.

И как раз в момент, когда я перестала сосредоточенно копаться в мыслях, почувствовала вибрацию – разумеется, совершенно иную, чем себе представляла. Где-то внизу, слабое колебание воздуха, бесшумное дребезжание. Точно, где-то рядом с этим корпусом, но чуть дальше – ближе к ведьмам. Ощущение становилось все острее, я едва не улетела вниз, так боялась отпустить его. Нет, не в ведьмовском корпусе… немного ближе. Глубже?

Я вскрикнула от осознания, ведь и в голову раньше не приходило! Подруги что-то говорили о подземном классе для домашних заданий – подвальный этаж, который может как раз немного выпирать в сторону следующего здания. А издали не определить, где именно находится источник. Маг или артефакт где-то там!

Через несколько минут, выбежав на улицу, я отыскать нить заново не смогла. Фон оборвался, как это нередко происходило, по рассказам Сата. Но я уже примерно понимала, где искомое. Через несколько шагов остановилась и покачала головой, будто саму себя разубеждая. Во-первых, я понятия не имела, как в чужом корпусе перемещаться и добраться до подвала. Намного проще завтра же попросить помощи подруг. А во-вторых, источник может представлять опасность – я о себе много чего возомнила, по мнению Дикрана-старшего, но на самом деле прекрасно понимала, что в магии не подкована. То есть лучше взять с собой и Сата. Или тому скорее всего следует просто сообщить ректору. Наша ведь задача была только найти, а не обезвредить.

Помялась немного нерешительно, убедилась окончательно, что правильно рассуждаю, и потопала спать. Хотя, признаюсь, был соблазн свернуть по коридору в мужское крыло и немедленно сообщить Сату, что он ушел до того, как все интересное началось. Но так и стояла в пролете долго, не решившись сделать шаг. Кажется, я снова недооценила ситуацию. Ему непросто, особенно непросто видеть меня каждый день и разыгрывать отстраненность. Мне всегда раньше казалось, что его отношение ко мне слишком напряженное и безапелляционное. И, судя по всему, как раз в этом вопросе больших революций не произошло. Приятно – до скрежета вверх по позвоночнику. И с таким же ощущением – только уже вниз – безнадежно. В конце концов, мое выживание стоит выше любых остальных целей.

Глава 16

Да уж, своих проблем действительно хватало, мне не до эйровских терзаний. Столько всего навалилось, что я даже забыла прямо за завтраком отыскать Кару, Тани и Саю, чтобы попросить об экскурсии в их подвал. В обед только выкроила для того минутку, и девчонки вдруг отказались, что было неожиданно. Так и заявили – дескать, своего коменданта очень уважают, а старуху-ведьму злить всегда дорого обходится, да и в пожелании моем нет ничего вопиющего, потому приходи, Кларисса, в любое время, спрашивай разрешения в установленном порядке и обыскивай что хочешь. Я была, мягко говоря, поражена – до сих пор-то казалось, что уж их племя вообще с правилами не дружит. Но бывают исключения – например, когда речь идет об обмане своей же соплеменницы. Или девчонки наверняка знали, что произойдет, если их коменданта разозлить. Делать нечего, потому я решила именно так и поступить – в конце концов, мы ведь действительно ничего плохого не делаем, а ректор может и записку какую к нашей просьбе присобачить, уже от своего лица.

Но для последнего был нужен Сат, как назло куда-то пропавший. Вполне вероятно, решил избегать меня некоторое время после вчерашних околоносатых откровений. Но это не беда, от Лорки не спрячешься, если Лорке надо докопаться до истины. Распланировала, что просто явлюсь к нему в комнату после занятий, однако и здесь меня ждал подвох. Я даже из крыла факультета выскочить не успела, как меня перехватил преподаватель.

Я скривилась, сразу понимая, о чем пойдет речь, и виновато уставилась вниз. Опять завалила контрольную. На этот раз не по генетике, а всего лишь по налоговому планированию – и только потому, что сосредоточилась на сложном, более простое упуская из виду. А профессор этот был одним из немногих, кто не оказался в курсе моего привилегированного положения, то есть настороженной снисходительности ждать не приходилось. Начала до того, как он откроет рот:

– Добрый день, господин Хокран! Знаю, что в последнее время занималась не слишком усердно, но обещаю исправить оценку на будущей неделе!

– Не слишком усердно? – спокойно, но холодно отреагировал мужчина. – Реокка, твое отношение к моему предмету можно классифицировать как преступную халатность. Есть науки, требующие скрупулезной тщательности и алгоритмической точности, ты же воспринимаешь их как какую-нибудь гуманитарную ерунду, требующую лишь усидчивости, а не математического аппарата!

– Э как вы здорово завернули! – похвалила я. Он и лекции такими же выкрутасами строил, что иногда мне требовался переводчик на понятный язык. – Исправлю на ближайшем занятии, господин Хокран!

– Ничего подобного, – отрезал он. – Идем прямо сейчас, я как раз до завтра совершенно свободен.

В общем, он так меня и продержал в аудитории – почти до завтра. Вернее, до очень позднего времени, забыв про ужин. И забыв про то, что самой мне ужин тоже бы не помешал. Я сочла голод наказанием и, сосредоточившись, послушно внимала его речам, в голове пыталась переосмыслить, чего он конкретно требует, а потом принималась за выполнение типовых заданий. Честно говоря, через три часа этой гонки я и позабыла обо всех прочих хлопотах, радуясь своей везучести. Господина Хокрана не так уж просто разозлить, он обычно очень сдержанный, но мне, талантливой, это удалось! Да в такой степени, что он начал вытрясать из меня все знания, укладывать по порядку и тут же втискивать в освободившиеся места объяснения. Коли спросили бы моего мнения, то я бы сказала, что каждого преподавателя мне бы до таких же судорог довести – и вот тогда моя учеба заметно подтянется. Это были не уроки с Сатом, который сам часто давал материал бессистемно, а настоящее профессиональное изнасилование мозгов. К концу четвертого часа я уже неплохо разбиралась в темах предыдущего семестра, к концу шестого – начала задавать вопросы по самым последним сложным темам. Вот только после этого он смягчился и начал скупо хвалить мое усердие, но как-то двусмысленно:

– Теперь, Реокка, ты вызываешь во мне еще больше недоумения! Вижу, что у тебя есть явные способности к подсчетам, а низкие отметки являлись лишь следствием… чего, Реокка? Пренебрежительного отношения именно к налогам?!

Вообще-то, разгадка была в другом, он и сам должен был догадываться, а с простой математикой я действительно затруднений не испытывала.

Выйдя наконец-то на свежий воздух, схватилась за голову и сжала виски, чтобы внутри гудеть перестало. Только через несколько шагов опомнилась и попыталась хотя бы мысленно перестать сводить бюджетные балансы. И ведь какие-то другие дела у меня были. Но они уже энтузиазма не вызвали в столь позднее время – артефакт там месяцами лежал, еще пару дней полежит, не испортится. А я завтра на древней истории смогу только восемь систем налогообложения с ходу выдать – и то если не просплю.

Потому быстро расставила приоритеты и решила лишь заглянуть к мирашам. Аморфы не должны чувствовать, что я их бросила, а пара минут общения меня не обесточит. Единственное – не стала заходить в клетку, ведь на чистку формы уже сил не оставалось. О чем-то бегло рассказала, какую-то мелодию напела, убедилась, что желеобразные товарищи в прекрасном расположении духа, и поплела ноги к спасительному корпусу, чтобы упасть в подушку лицом и до рассвета не шевелиться.

И вот как раз в секунду душевной слабости я встретила его. Он вышел из темноты – стройный, высокий, уставшее зрение даже ошиблось вначале, приняв его за Сата. Но уже через миг я замерла на месте, позабыв об изнеможенности и всех восьми системах налогообложения.

Он был довольно молод – определенно моложе, чем я себе представляла, но с какой-то невероятной легкостью узнаваем. В темноте волосы блеснули серебром. Я узнала его до того, как он сделал еще шаг ближе к свету.

– Не думала, что когда-нибудь тебя встречу, – выдавила с большим трудом.

– Не думал, что ты так быстро меня найдешь, – он и улыбался странно, необычно. В определенной степени мужчина был красив, но больше всего меня поражало наше сходство – у меня ведь даже разрез глаз тот же.

– Разве я нашла? – задала нелепый вопрос, чтобы собраться с последними мыслями.

– А разве не нашла бы уже завтра? – он вернул тем же.

Я невольно обхватила себя руками, ежась от прохлады и нервов. Детали мгновенно встали воедино. Он всегда был здесь – с самого моего первого дня! Не мой фон чувствовали ректор и Сат, а другой змеи – похоже, не слишком стабильной в магии. Меня обуревала восходящая злость:

– И какого беса ты сейчас нарисовался? Жила без тебя – и еще проживу!

Он улыбался тепло и приятно, явно не пропуская мои обвинения внутрь:

– Разве плохо иногда присматривать за своей дочкой? Змеи не так зациклены на своем потомстве, как прочие существа, но иногда интересно глянуть, что получилось, и поддаться легкой ностальгии.

– Да ты… Ты ни разу мне не помог! О какой ностальгии ты говоришь?! Ты просто наблюдаешь со стороны, как за спектаклем!

– Не без этого, – он не стал отрицать. – Но и помощь была. А ты думаешь, почему старый канцеляр так удачно позабыл твое имя? Мне пришлось вмешаться… чтобы спектакль не закончился.

Я едва сдерживалась, чтобы не броситься на него, хотя не представляю зачем. Ударить? Но за что именно? Хотя яда в голос можно и добавить:

– Низко кланяюсь в ножки, папаша! Но тебя и близко не было, когда я попала в настоящую беду! Меня ведь чуть не заморили!

Он легкомысленно пожал плечами.

– Глупости. Если ты настоящая змея, то всегда выползешь из любой ситуации. А если ненастоящая – то это был бы верный знак. Но надо же, ты очень правильно умеешь обустраивать связи и отношения… Кто бы мог подумать, что незначительный флирт с сельской дурой приведет к таким последствиям. А уж особенно когда от маленького забавного приключения появляется девочка – единственная за тысячи лет. Интересное событие. А мы не пропускаем самое интересное.

Я нахмурилась:

– Подожди, хочешь сказать, что змеи всегда существовали, но рождались только мальчики?

– Я уже сказал то, что хотел сказать, – уклончиво ответил отец, медленно обходя меня кругом. – Думаю, это тоже часть проклятия. А может, как раз наоборот – подготовка к настоящему проклятию.

– Стой, стой! – я от волнения вздернула руку. – Но драконы ничего про вас не знают! Они вообще смотрят на меня как на какое-то редкостное чудо!

Мужчина немного подался к моему уху, и на секунду даже показалось, что высунул сдвоенный язык, хотя я не могла быть в этом уверенной. И прошептал с театральным придыханием:

– Ты и есть чудо, дорогая дочка. Драконы слепы в своем неведении – всегда такими были. Они изучают эту свою генетику, но так и не поняли, откуда появляются редкие маги-мужчины с силой, превосходящей ведьмовскую.

– Это все змеи?.. – я выдохнула нервно. – Но… но как же возможно, чтобы никто о том не догадался?

– А как догадаться? Ведь у нас нет боевой формы, а сила намного слабее драконьей, к тому же нестабильна. Нам и быть обычными магами – кое-что умеем, кое-что и не хотим уметь. Но ты, кажется, способна перевернуть мир.

– В какую сторону переворачивать? – я уже кричала. – Ты что несешь?

– В любую, – очень мягко и равнодушно ответил мужчина. – Разве сама не видишь, что этому свету пора немного рухнуть? Драконы заняли все ведущие позиции, любые оборотни вылизывают им зады, а простые смертные и мечтать не могут о подобном существовании. Они заняли все должности, распределяют все государственные финансы, даже королевские дома – только их марионетки. Дисбаланс начался сразу, когда появились первые из них, но сейчас достиг апогея. И только заикнись перед драконом, что ему нужно подвинуться, – сожрет не жуя. Потому что они могущественны, потому что не умеют делиться… и потому что не было в мире силы, которая напомнила бы о справедливости. Неужели сама не думала об этом?

– Думала, – признала я нехотя. – И даже говорила… кое-кому. Но мне ли становиться этой силой, когда я только-только основы налогов постигаю?

– А кто еще вправе? – он снова улыбнулся, но уже мне в затылок. – И при условии, когда тебе надоест носить ошейник, как собаке. Вернусь, когда дозреешь. Я всегда здесь, дорогая дочь. Всегда где-то рядом…

Я резко обернулась и выкрикнула уже в темноту:

– Стой! Неужели ты всерьез верил, что можешь явиться через девятнадцать лет и выдвигать мне какие-то требования?

Легкий ветерок все-таки донес его ответ:

– Это твои требования – не мои. Отомсти за то, что осмелились.

Я сглотнула, несколько раз дернулась в разные стороны, но не могла определиться, куда бежать – спрятаться в корпусе или попытаться догнать. Теплоты от странной встречи я не почувствовала никакой – наоборот, холодное, немного склизкое ощущение, как от щупалец мирашей. Или от длинного витиеватого змеиного хвоста.

* * *

Никаких решений я принимать не собиралась. А думать обо всем этом казалось более сложной задачей, чем постигать науки.

Кара утром окликнула меня перед столовой:

– Комендант разрешила! – оповестила издали. – Назвала тебя любимицей госпожи Найо, и, соответственно, ты можешь приходить с Сатом в любой момент. Но если там найдется опасный артефакт, то обязательно сообщи ей, она переживает, что такое пропустила.

Пропустила старая ведьма намного больше, чем опасный артефакт. Но я ответила предельно хладнокровно:

– Уже не нужно. Спасибо, Кара.

Почему я его не выдала? Роль сыграла точно не дочерняя любовь или хоть какая-то благодарность. Просто думать о его словах пока было трудно, а любое решение можно принимать лишь после того, как до чего-то додумаешься.