Текст книги ""Фантастика 2025-1". Книги 1-30 (СИ)"

Автор книги: Юрий Москаленко

– Это не так легко. Могу, конечно, вслух не говорить, но мысли не остановишь.

– Тогда второй пункт наказания – позволь мне стать для тебя тем, для кого никакие недостатки уже не будут играть роли. Например, перестань делать вид, что мы не вместе. Держи меня за руку в любых обстоятельствах – и мне этого хватит, чтобы с обстоятельствами справиться. Начнем с ректора, брата моего отца, потом постепенно перейдем к более сложным случаям. Это и будет твое наказание – не сдаваться, как делала до сих пор.

Преодолев порыв рассмеяться от непонятной радости, я все еще цеплялась за доводы рассудка:

– Я… Это слишком скоро, Сат. Не буду врать, что совсем не хотела бы попытаться, но принимать решение прямо сейчас?

– А я как раз и прошу начать пытаться, а не продолжать от меня бегать.

Он взял меня за руку, а улыбку я удержать все-таки не смогла. Он нравится мне! И он не отпустит – и не только потому, что влюблен, а потому что сама его природа не настроена отпускать. Быть настолько любимой – невообразимое счастье. Но быть любимой без права передумать – удовольствие сомнительное, странное, нечеловеческое. Хотя говорит-то он пока только о прекращении вранья и беготни – разве от меня убудет? Разве сама я не того же самого хочу?

– А что будет с Реокками? – вспомнила о важном, чем немного испортила ему запал.

– Пока не знаю, подумать надо. Но если ты будешь со мной, тогда попытаюсь и их взять под крыло – по крайней мере не дать в обиду или выплатить за них штраф. В конце концов, они сами подписались называться твоей семьей – что странного в том, что я их защищаю?

И опять это противоречивое: бесконечная благодарность и червоточинка сомнений, обозначенная слишком ясно «если ты будешь со мной».

Решение в любом случае принято, у меня на данном этапе и не было другого пути. Уже загоревшаяся влюбленность не затухает, какими аргументами ее ни поливай, а все сомнения вполне могут быть преходящими. Да и кто знает, не проснется ли и во мне после обращения та же драконья жадность? И тогда мы с Сатом просто вцепимся друг в друга когтями и клыками, став самой нерушимой и счастливой парой до конца наших дней.

Лисам вечером заявила, заранее натренировав тон с ноткой брезгливости:

– Пока не решила на ваш счет, было не до того. Мы так здорово погуляли – столько времени я провела в столице, а ни разу не была на набережной! Сегодня запускали фейерверки – у меня чуть сердце от восторга не остановилось! В моем-то селе таких зрелищ не видать.

Сат стоял в стороне, едва сдерживая смех. Он предложил несколько вариантов расправы, но я, так долго злившаяся на шантажистов, теперь не могла отыскать в душе столько злости, чтобы дать согласие. Про фейерверки я не обманула, но лишь Сат мог сказать, что на самом деле я почти ничего не рассмотрела – после первого же залпа попала в его объятия, а когда поцелуй закончился, последние огни салюта уже погружались в воду. Хотя сердце от восторга заходилось, это верно.

– Дорогая Лорочка, – шептал Орин, который будто растерял весь свой лоск и перестал быть на себя похожим. – В конце концов, ваша любовь стала возможной из-за наших действий! Назови вмешательством судьбы!

– Да и в академии пока еще ничего не знают, – напомнила Оли. – А что, если узнают?

У нее все еще хватает наглости мне угрожать – суть не изменишь. Хоть братец и зашикал на нее, но Оли будто всерьез не понимала, что делает не так. Я ей улыбнулась ласково, сделав вид, что вопроса не расслышала:

– В общем, я еще подумаю. А пока неплохо, если вы будете вести себя как мои ближайшие друзья.

– Что угодно! – обрадовался Орин.

– Мия вернулась? Начните с того, чтобы перед ней извиниться. Она, конечно, та еще заноза, но в душе хороший человек, а вас и самих есть в чем упрекнуть. Мои друзья не могут водить между собой ссору.

Лисы покорно поплелись стучать в ее спальню. Я не боялась теперь огласки – лисы наглые, но не глупые. Им уже не нужны доказательства, что любую мою маленькую проблему Сат обернет для них бедой. Мне не надо просить его помощи, но уже только глупый не понял, что мне и не потребуется просить.

Подошла к Сату:

– Стараюсь вырабатывать в себе драконье высокомерие. Получается?

– Честно говоря, не очень. Ты бьешь сразу с оглядкой, не слишком ли больно ударила, – он смеялся, снова неконтролируемо прижимая меня к себе. – Но так даже лучше – необычней. Оставайся такой же, Лорка, я привыкну.

– Тогда спокойной ночи! Это был чудесный вечер.

– Стоп, – он отодвинулся и серьезно посмотрел в глаза. – Куда? У нас стопка пособий. Теперь-то мне стало понятней, почему ты некоторые простые вещи не можешь уловить. Потому учимся еще усерднее.

– Надо же, а так меня расхваливал! – напомнила я. – Кто здесь поднял неподъемное? Кто из драконов действительно доказал, что достоин быть драконом, а?

– Ну… – Сат с иронией вскинул глаза к потолку. – Я буду хвалить тебя, когда что-то нужно мне. И я буду говорить правду, когда что-то нужно тебе.

– По рукам, – после недолгих раздумий согласилась я.

Глава 11

Это были самые продуктивные выходные – в плане и учебы, и личных отношений. Уж не знаю почему, но мне стало проще дышать, и даже появилась неохота тратить время на сон или еду. Оказалось, что как только я смирилась – разрешила себе чувствовать симпатию, как она тут же развернулась во все стороны, словно этого момента и ждала. Сат не может не нравиться! Он потрясающий: умный, внимательный, серьезный, когда надо, ироничный, когда ситуация располагает, невероятно привлекательный и заботливый. И ведь всегда таким был, хотя я не позволяла себе раньше замечать. И теперь все наши предыдущие ссоры выглядели лишь забавной прелюдией к главному действу, а детали постоянно врезались в память и подчеркивали, что Сат никогда ко мне не был равнодушен. Как и я никогда не была равнодушна к нему. Сат вперемешку с учебой – если бы меня попросили описать идеальный мир, то он был бы именно таков! Единственное, что я из идеального мира исключила бы, – слово «мое», оно какое-то напористое, инородное для людей, которые и без того разрешили влюбленности быть. Наверное, нужно время, чтобы и это принять.

Лисы продолжали заискивать, но Сат теперь делал вид, что их не слышит. Тоже, кстати, неплохое наказание: они так хотели получить его расположение, а выиграли лишь равнодушную холодность. Но их и не выпроваживали. Наоборот, пусть мучаются, осознают последствия собственных же действий. Природу не изменишь, но это не означает, что всякую природу нужно терпеть. Теперь я уже забеспокоилась, как бы Мия не рассмотрела в Орине приветливого и приятного паренька, которым он вновь начал успешно притворяться. Но ничего подобного – Мия на любое его слово кривилась и отворачивалась. Неприятная у нее натура, бестактная и агрессивная, но если честно, то очень целостная – уж если Мие что-то или кто-то поперек горла, то только слепой и глухой об этом не догадается.

Больше всего внимания мы уделяли самым сложным предметам, простые оставили на потом, но я уже чувствовала себя увереннее. Нет, конечно, и близко не освоила нужную программу, но начала в нее вовлекаться и уже без труда разбирала, где включать логику, а где требуется запоминание. Запоминать тоже лучше вместе с Сатом – у него на каждую ошибку найдется веселое заклинание. С Сатом вообще все лучше. Ах, эта немыслимая свобода, когда разрешаешь крыльям расправиться – или позволяешь себе ненадолго почувствовать себя под чужим крылом!

К нашему возвращению в академию здание отремонтировали, а я ощущала приятную дрожь от того, как Сат на глазах друзей-драконов мягко поцеловал меня, проводив до комнаты. Ему хочется наши чувства афишировать, вывешивать их как знамя, так отчего же это не будет нравиться мне? Зато сразу после пришлось вспомнить о делах насущных и, повторяя позу корпящей над учебниками Лайны, я тоже готовилась к предстоящим урокам, успевая проклинать себя за то, что много часов потратила на веселье и поцелуи – этим завтра, похоже, и буду открещиваться на практических занятиях…

Тем не менее, некая уверенность все-таки появилась. Глыба все еще оставалась неподъемной, но я уже обустраивала тросы, чтобы со временем ее поднять. А после лекций спешила то в библиотеку, то на встречу с Сатом, чтобы задать ему сотню накопившихся за день вопросов.

Вот на таком небольшом свидании нас однажды и застукал ректор. Я же успела только обрадоваться, что мы как раз не держались за руки, сосредоточившись на учебном параграфе. Почему бы высокопоставленному господину не покидать иногда кабинет, не выходить на улицу ради глотка свежего воздуха? Вроде бы причин нет, однако до сих пор вне ректората или не на местах происшествий мне его видеть не доводилось. Потому я и подскочила со скамьи, услышав в стороне голос:

– Не слишком ли часто вы бываете вместе?

Показалось, что ректор смотрел без злости, а лишь с хмурым любопытством. Успокоил его и умиротворенный ответ Сата:

– Так выполняем твой приказ, эйр. Сказано – сделано. Радовался бы рвению.

Ректор отреагировал тем же тоном:

– В таком случае, эйр, почему твоя подопечная сегодня тестовое задание едва-едва выполнила?

– Ответ очевиден, эйр. – Мне их перекличка с одинаковыми обращениями казалась забавной в своей неестественности. – Потому что для нее «едва-едва» – колоссальный прогресс в сравнении с «полным ничего».

– Тоже верно, – наконец-то согласился ректор и вдруг перешел на имя: – Сат, это единственная причина?

Сат открыл было рот, и я будто смогла предсказать, что последует дальше – он не хочет скрывать наши отношения и прямо сейчас честно признается во всем. И что сидеть здесь рядом вдвоем, под любым предлогом, – это именно то, чем он и хотел бы занять свое свободное время. Его, может, и не слишком беспокоит мое возможное отчисление в конце курса, когда он сам покинет стены академии, но пока он здесь – он будет находиться как можно ближе к тому месту, где нахожусь я. Потому и выкрикнула, перебивая его реплику:

– Это единственная причина, господин ректор! Я очень благодарна вашему племяннику за помощь! И вам – за то, что к этой помощи его обязали.

Ректор недоверчиво хмыкнул, но все-таки поспешил дальше – вряд ли у него полно времени, чтобы дышать свежим воздухом. Однако напоследок заметил:

– Хорошо, если так. Надо планировать твою трансформацию, Кларисса. После нее вся драконья магия станет усваиваться проще.

Он вроде бы уже сам с собой разговаривал, выстраивая под нос учебные планы. Сат же, когда его дядя скрылся за поворотом, отметил:

– Мы все равно рано или поздно ему скажем.

– Скажем, – без уверенности согласилась я. – И лучше поздно. Мне бы сейчас с науками справиться, обойдусь без социальных потрясений.

Но Сат уже был готов – он держался-то только благодаря моим просьбам. Его натура требовала заявить свои права на таком уровне, чтобы даже последний комар в королевстве был в курсе, где драконово, а где – чужое.

Советовалась я и с ведьмами. Девчонки тоже не особенно разбирались в психологии высших, но отчего-то мне сочувствовали: мол, или смирись, что ты просто ценное имущество, или докажи в первую очередь Сату, что он не имеет права воспринимать тебя подобным образом. Подобное легко сказать, но как сделать? Данна с Лайной подкинули другой аргумент: Сат со временем перестроится, когда сам наконец-то уразумеет, что я все-таки дракон. Если уж и это не переключит его настройку, то уже ничто не поможет.

Именно поэтому через пару недель я согласилась на его просьбу. Первую мою трансформацию назначили на выходной день, когда в академии будет мало студентов, и Сат спросил, можно ли ему присоединиться к эксперименту. Меня это немного смущало, но потом я решительно кивнула. Мне очень нравилась его любовь, но в ней было достаточно высокомерия. Так пусть увидит своими глазами мою боевую форму – и с того дня начнет относиться ко мне как к равной. Не такой же родовитой и титулованной, но все же достойной. Вот тогда и заживем, тогда и последние сомнения отпадут! Или, в крайнем случае, на его очередное «Мое!» я смогу трансформироваться и ответить, как полагается: «Сам мое!». Тоже приемлемый баланс взаимопонимания.

* * *

Госпожа Оркан готовила меня к знаменательному событию несколько дней, восхищаясь успехами в магии, которым меня научил Сат, но предупреждала, что с первого раза может не сработать – уж слишком сильная у меня возрастная задержка. Она готовила меня к провалу, чтобы не расстраивалась, но я совершенно точно предчувствовала победу. Волновалась, конечно, совсем потеряла аппетит, но ждала назначенного часа как собственного освобождения.

Утром встала еще до рассвета, не могла больше лежать в кровати. Не сразу расслышала, что Лайна что-то нашептывает мне – ведь это не время для пустой болтовни:

– Кларисса, я бы тоже хотела быть свидетелем. Можно?

– Нет, – я ответила дрожащим голосом. – В следующий раз! Мне становится так страшно, что пальцы свои не чувствую…

– А-а, ну это как раз в порядке нормы. Нельзя исключать возможности, что тебя вывернет наизнанку заклятием. Потому следующего раза может и не быть. Так можно сегодня посмотреть?

– Нет! – рявкнула я. – Сколько хладнокровной жестокости!

– Это называется «научный интерес», – обиженно фыркнула Лайна, но больше не настаивала.

Я оделась и вылетела из комнаты. О завтраке даже не вспомнила. Может, и Сату нужно было запретить приходить? Если меня все-таки вывернет наизнанку, то это последнее зрелище, которое нужно видеть любящему человеку.

Ведьмы меня нашли, чтобы сказать по очереди подбадривающие слова. А потом и госпожу Найо ко мне притащили. Комендантша корпуса бытовой магии скривилась от моего вида и отчитала:

– Ты дракон или зеленая лягушка, Кларисса? Позорище какое – так бледнеть! А губка-то как трясется – тьфу!

– Я тоже по вам соскучилась, госпожа Найо…

Женщина вдруг подошла ко мне и со всего размаха залепила пощечину. Я задохнулась:

– Что вы?!..

Кара придержала меня за руку, спокойно объясняя:

– Теперь медленно выдохни. Это сильнейшее ведьмовское заклинание успокоения.

И точно, с выдохом у меня будто все напряжение из легких вышло. Я почти мгновенно пришла в себя и начала соображать, хотя и с разрастающейся улыбкой прижимала ладонь к щеке. Из-за чего так трухнула? Я дракон! А небольшой риск – необходимое условие, которое следует пережить. Или не пережить. Кто не рискует, тот не дракон. Даже смеяться от облегчения захотелось:

– Где же вы раньше были со своими пощечинами, госпожа Найо? Я ведь столько раз при вас расстраивалась!

Она наклонилась ко мне, заглядывая в глаза, и произнесла серьезно:

– Потому что до сих пор у тебя не было настоящей причины для нытья. Так иди, Кларисса! Иди и покажи им всем, кто ты есть. И стань уже первым драконом в истории, с которым ведьмам приятно общаться!

После такого заклятия – или с такой поддержкой – я уже не могла ссутулить спину. Отдаленный куполообразный корпус, где проходили магические тренировки драконов, отыскала глазами и уже без тени сомнений шла туда, чтобы всему миру показать, кто я есть. После уже мое настоящее имя не будет иметь такого же решающего значения, как сейчас, ведь Сат не может хранить эту тайну вечно.

В широком коридоре за полукруглой дверью ко мне со стороны присоединилась целая компания: госпожа Окран, взволнованная и немного суетливая, поспешила вперед, чтобы догнать еще нескольких преподавателей; ректор зашагал рядом со мной, а по обе стороны от нас пристроились Сат и Данна – да-а, видимо, эйра не была обязана спрашивать моего разрешения на присутствие.

Ректор монотонно рассуждал:

– Кларисса, не волнуйся, я собрал здесь сильнейших магов. Когда примешь боевую форму, то можешь почувствовать неконтролируемую ярость – постарайся ее унять. Разумеется, мы тебя остановим, но лучше бы обойтись без драконьей драки. Я замучился ремонтировать корпуса.

– Я постараюсь, господин ректор.

– Сат, а ты в этом случае лучше скройся. Ярость Клариссы, если таковая возникнет, скорее всего направится на тебя – как ответ на ваши предыдущие ссоры и прошлую угрозу с твоей стороны. Дочка, а вот твое присутствие как раз может быть благотворным, раз у вас всегда были хорошие отношения.

Данна кивнула, но почему-то постоянно косилась то на меня, то на Сата, словно ожидала бури до начала моей трансформации. И, очевидно, точно знала, что она произойдет – как раз для этого сюда и явилась.

– Дядя, – непривычно и тихо обратился к ректору Сат. – Я должен сейчас кое-что рассказать. Кларисса не бросится на меня. У нас с ней совершенно не те отношения, когда хочется причинить второму вред.

Если бы не ведьмовское успокоение, я бы успела сообразить раньше, хотя вряд ли смогла бы заткнуть ему рот. Почему именно сейчас? Ректор резко остановился, меняясь в лице.

– Извини, что? – его даже голос подвел.

– Именно то, что ты сейчас подумал, – Сат смотрел ему прямо в глаза. – Я просто на всякий случай хотел предупредить, что если с Клариссой что-то случится, то сразу же блокируйте и меня – я вряд ли смогу сдержаться. Моя любовь к ней не дает мне права подвергать ваши жизни опасности.

Ректор вцепился в волосы и зашипел, очень по-драконьи:

– Лю-юбовь?! – он с трудом глотал воздух, чтобы потом выдавливать слова: – Ты эйр, Сат! Мне даже мысль такая не пришла, иначе бы я вас точно по разным корпусам раскидал! У тебя же в голове должны держаться установки – что можно, а что нельзя!

– Пап, пап, спокойнее… – попыталась вмешаться Данна. – Не сработали установки, я тоже все время надеялась…

– И ты знала?! – заорал на нее отец, но тут же снова переключился на племянника, как самого главного виновного: – Ты спятил?! И ты мне это сообщаешь сейчас? Да тебя отец вместе с Клариссой живьем сжует, а потом и меня, на закуску! Молодые идиоты! Данна, предупреди остальных о задержке, нам нужно это обсудить!

– Нечего обсуждать, дядя, – Сат был непреклонен. – Я просто поставил тебя в известность на случай неприятностей – это мой долг, как первого наследника нашего рода и потенциально сильнейшего здесь. А если все пройдет хорошо, то я тебе еще одну новость скажу – она уже в сравнении с первой прозвучит полегче.

Но ректору и первой новости с лихвой хватило:

– Идиот и самодур! Да сюда каждая первая девица поступает в надежде охмурить дракона!

Сат улыбнулся, будто его вообще ничего не тревожило:

– Следовательно, хоть одной девице должно было подфартить. Иначе студентки перестанут сюда поступать.

– Да ей только титул твой нужен! – орал ректор все громче: – Каждой выскочке нужно лишь твое положение, а не ты сам! Ты хоть представляешь, какой скачок она сделала – из торговки в невесты эйра?!

Я наконец-то отмерла и решила вставить ремарку:

– Господин ректор, это оскорбительно!

– Оскорбляйся, Кларисса! – он кричал на меня, но обращался к Сату. – Тебе еще и не такое скажут, когда ты до его родителей доберешься!

Данна с другой стороны все еще не теряла надежды его успокоить:

– Пап, но сейчас с этим ничего нельзя поделать! Проблема в том, что Сат объявил ее своим сокровищем. Ему обязательно нужно до конца осознать, что она дракон. Тогда, может, и отпустит? Вот и посмотрим, что останется от его любви, если эта связь пропадет!

– Мне это тоже интересно… – размышляла я, хотя как раз меня никто и не слушал.

Но ректор качался из стороны в сторону, постепенно сбавляя громкость:

– Сокровищем?.. Дракона?.. Здесь тихий приют, а не академия…

– Пап, ты куда?! – Данна догнала отца, который зашагал в сторону выхода.

– Я на пенсию, – уже спокойно и даже умиротворенно ответил он. – А вы как-нибудь сами. Кларисса, дорогая, желаю, чтобы твоя трансформация обернулась твоим трупом – минус одна виновница. Потом Сат обратится, и его как-нибудь убьют – минус еще один виновный. Данна, я тебя очень люблю, но не сейчас. Потом поговорим, если выживешь и найдешь меня на пенсии. А это очень далеко отсюда.

– Па-ап!

Понятно, что это был временный приступ слабости. Ректор остановил движение, еще несколько минут повздыхал сокрушенно, а потом понуро снова направился в общий зал. Не с его чувством ответственности и преданностью делу сейчас отступать. Он даже остыл до того, чтобы уже в широченном проеме выдать специально для меня:

– На самом деле, я уверен, что все с тобой будет хорошо – уже несколько специалистов подтвердили в тебе серьезный резерв. Потому давай это переживем, Кларисса. И если Сат тебя после этого не разлюбит, то потом сядем вчетвером и подумаем, что делать дальше.

– Спасибо, господин ректор.

– Не благодари, – он скривился. – Просто пообещай, что это самая последняя проблема, которую ты мне подкинула.

Вспомнив о фальсификации документов, я сквасила подобие улыбки:

– Пообещала бы, да не могу гарантировать…

Но Сат и в этом случае решил выступить моим защитником:

– Дядя, ты изменишь свое отношение, когда узнаешь ее лучше. И мои родители изменят. Все решаемо. И на это тебе мое слово – я гарантирую, что эта девушка, недостойная эйра по праву рождения, достойна его по своему характеру. Теперь, когда между мной и ней не осталось секретов, я уверен в том, что моя к ней привязанность вызвана не только драконьим нутром.

Ректор только устало отмахнулся:

– Твои слова бы кикиморам в уши… Ладно, по местам. Кларисса, отойди в тот конец и раздевайся. Сат, ты в этом случае стой поближе – может, ты и прав. Господин Лейкран, вы справа! Госпожа Оркан, вы ставите защитную стену с этой стороны! Заклинание буду читать я. Данна, просто повторяй мои жесты – хоть чему-то научишься, раз такой дурочкой уродилась.

– Раздеваться? – опешила я.

– Разумеется. И побыстрее. Зачем рвать форму, если можно не рвать форму?

Вот об этом малюсеньком аспекте я как-то не подумала. Даже если начну обращаться в одежде, то потом все равно окажусь голой – все увидят. Сцепила зубы и заставила себя спешно расстегивать пуговицы – спасибо госпоже Найо, ее заклинание все еще помогало справиться с волнением. Сат показательно уставился в пол, хоть и улыбался. Нет, и чего улыбается? Я же вижу! Но старшие преподаватели смотрели на меня пристально, не думая отводить взгляды – ими моя нагота воспринималась, как опытными лекарями.

О смущении я забыла после первых звуков заклинания. Даже перестала прикрывать грудь – наоборот, от сильных волн раскинула руки, чтобы не препятствовать ряби и чешуе. Ректор произносил фразы медленно, проникновенно, он не спешил, но всякое слово вливалось в мое тело магической силой.

Чешуя полезла знакомо, топорщась и щекоча, втыкаясь в воздух острыми гранями. Зеленая с переливами в синий. И я становилась больше, мощнее – ощущала это каждой клеткой тела. Вытягивалась куда-то вверх – почти безболезненно, но непривычно. Теперь понятно, о чем говорилось, когда предупреждали о готовности сознания к воплощению. Сам мозг не мог уразуметь это волшебство, когда глаза – уже не глаза, а руки – уже не руки…

Я ведь расправляла руки – так мне хотелось расправить крылья, но после того, как отвлеклась от вытягивания головы, осознала, что они снова прижаты к телу. Наверное, все-таки смущение – невольно прикрываю наготу. Все органы чувств тоже менялись, но первым я уловила зрение – оно меняло окружающие краски, добавляло пространству какой-то дополнительной многогранности. Ректор передо мной – небольшая человеческая фигура с поднятыми для заклинания ладонями, но в межпространстве над ним простирается огромный черный дракон со вскинутыми крыльями. Вот они какие… Вот какова их магия – драконы всегда присутствуют сразу в двух формах, а простыми заклинаниями разве что позволяют показываться то одной, то другой. Сат тоже двинул крылом – так же, как его человеческое воплощение слегка приподняло руку. Удивительное колдовство – здесь сразу несколько драконов, но в реальности они не мешают друг другу или стенам, поскольку живут одновременно в двух мирах.

И я настолько же прекрасна! Изогнула новую длинную шею, восхитилась чешуей, особенно крупной и прочной на груди, с растущей радостью потекла взглядом вниз. Совершенство! Осталось только расправить крылья… Но как раз это действие мне никак не удавалось. И тело все еще росло – быть может, крылья вытягиваются последними? Устав от бесплодных попыток шевельнуть плечами, я рассматривала свой хвост – зазубренный кончик, превращающийся в бесконечную волну. Пожелав двинуть лапой, я махнула им и плавно переместилась на новый виток волны. А потом еще на один – и уже возвышалась над драконами, а внизу колебалась гигантскими кольцами. О бесы… это намного лучше, чем крылья! Эти кольца кажутся бесконечными, они помогают всему моему огромному телу не двигаться даже – перетекать из одного положения в другое.

– Назад!!!

Я не поняла, кто из драконов так истошно вопит. Перевела взгляд на того, что в центре – а они, оказывается, не такие уж огромные, как раньше казалось. Немного смешные, когда щетинятся и в страхе отступают.

– Нет, Сат, нет, нельзя трансформироваться! Это приказ! Всем держать человеческую форму – она не должна ощутить угрозу!

– Что за бесовщина?! – завизжало со стороны голосом госпожи Оркан. – Это не дракон!

С другой стороны профессор рухнул на колени и взмолился в потолок:

– Небесные духи, защиты! Великая Змея, прародительница драконов, вернется лишь для того, чтобы сожрать свое потомство…

– Самое время вспоминать древнюю историю, Дор! Возьмите себя в руки! – заорал снова ректор. – Прикройте меня! Готовьте сети! Никому не трансформироваться – в боевой форме вы против нее не устоите!

Он теперь торопливо читал уже другое заклинание, а я с сожалением возвращалась в свое привычное тело, прощаясь с секундным ощущением немыслимого могущества. Но как только я вновь почувствовала свои руки, то на меня сразу накинули какие-то невидимые путы сверху. И внахлест прямо в сознание кинули заклятие. Я еще секунду пыталась удержать разум, но его вышибли силой.

Засыпая, успела подумать о том, что первые параграфы древней истории все-таки надо было прочитать – предмет-то, похоже, интересный. И что новость о том, что я не Реокка, теперь точно никого не удивит. Я, кажется, сегодня превысила предел удивления современной цивилизации. Но получилось-то как здорово – особенно эти кольца и бледные-бледные дракончики, уворачивающиеся от них.