Текст книги ""Фантастика 2025-1". Книги 1-30 (СИ)"

Автор книги: Юрий Москаленко

Глава 13

Лисы справились быстрее, чем сами прогнозировали. Через некоторое время после очередной трапезы дверь скрипнула. Их породу легко узнать по этому звуку и отсутствию эха шагов, потому я стряхнула сонливость и сразу бросилась к решетке, у которой уже обозначилась Оли.

– Ты как, подружка милая? – поинтересовалась она.

– Кормят, поят, одежду вон принесли… – отчиталась я. – Но вряд ли тем меня уговорят здесь еще погостить. Вы нашли способ? Иначе убьют меня – по всем оговоркам ясно, что только последней капли для решения не хватает. Вы снова опоили смотрителя зверинца?

– Немного иначе, – скривилась она, отодвигаясь и уступая место брату. – Ты только громко не кричи!

Лишь в этот момент я осознала, что за бесшумными лисами все же послышались шаги – осторожные, тяжелые. И, несмотря на предупреждение, я вскрикнула:

– Госпожа Найо?

Женщина, побледнев, рассматривала меня встревоженным взглядом, а голос ее звучал непривычно медленно:

– Я ведь не поверила… Кто ж лисам на слово верит?..

Оли поспешила объяснить:

– Не было другого варианта быстро отыскать нужную книгу! А старая ведьма еще и смотрителя одним шепотком может в сон отправить, – лисица будто извинялась. – Нам такое сотрудничество тоже поперек горла: с ведьмами хитрить – себя не уважать!

Но комендантша их не слушала. Она прижимала тесно к боку истрепанную черную книгу. Одеревеневшими пальцами схватилась за решетку и, не отрывая от меня изумленного взгляда, заговорила, хотя постепенно переводила заторможенный тон в привычное ей русло:

– Характер у тебя не сахар, Кларисса, но какого беса здесь происходит? Тебя невзлюбили за то, что ты с прачками здоровалась и поварих за ужины благодарила?

– Не совсем, – скривилась я. – Ничего я не натворила. А здесь – потому что потенциально могла бы натворить, как придумал себе ректор.

Она перевела взгляд на пустую жестяную миску из-под каши, которую смотритель еще не успел убрать, сильно вздрогнула, потом снова заглянула мне в глаза и заговорила суше:

– Помогу тебе – и лишусь должности, если сама в темнице не окажусь. Не помогу – никогда до конца дней своих не смогу спокойно спать. Так и что делается при таких вопросах?

– Спешить надо, – поторопил Орин. – Там пока суета, есть возможность вытащить ее из академии незаметно!

– Тихо! – осекла госпожа Найо. – Я вас уже послушала – лучше бы не знала, честное слово.

Этой добрейшей женщине со злым чувством юмора и очень стойкими приоритетами требовалась капля на любую из чаш весов. Но мне отсюда, изнутри клетки, было очень понятно, в какой стороне справедливость, потому я и не сомневалась:

– Ведьмы берут за услуги монетку, госпожа Найо. Для ведьм эта монетка важнее законов и правил, разве нет? Так просто скажите, сколько монет стоит ваша услуга!

– Помню-помню. И забыть не могу, как ты мне пятьдесят монет без возражений уступила, – она кивнула. – Незлобливая, щедрая, расточительная, дурная, приветливая клякса, для которой доброе слово важнее, чем мешочек золота. Как я объясню своей внучке, что именно такой дурехой и надо быть, чтобы никогда не спорить с совестью, если помогу извергам тебя погубить?

Я развела руками – она сама на свой вопрос отвечала. И, после мучительных терзаний, ведьма перехватила книгу и протянула мне, рука ее заметно подрагивала, но остановила движение и потребовала:

– Поклянись всеми, кого любишь, что никому не желала зла!

– Клянусь, что до этого заточения не желала, – чистосердечно ответила я. – Но пока здесь – время от времени желаю. Как минимум, чтобы каждый из них по очереди в этой безнадеге просидел.

– Это признание было лишним, но сделаю вид, что не расслышала, – Найо протолкнула книгу сквозь решетки. – Пособие по отпирающим заклинаниям. Не ведьмовское – моей силы на это не хватит. Так что давай по-своему, по-драконьи.

Я, осев на пол, начала судорожно листать страницы, хотя под приглушенным светом текст очень сложно поддавался расшифровке. Лисы беспокоились все сильнее:

– Можешь быстрее? Пока там суматоха, у тебя есть шанс!

– Что за суматоха? – задумчиво спросила я, вчитываясь в содержание.

– Сат явился, – ответила Оли. – Прямо посреди ночи. Не отвлекайся, не отвлекайся! Требует встречи с тобой. Ректор всю охрану поднял, но пока пытаются разговаривать мирно. Ректор, понятное дело, его отговаривает – орет что-то про долг и честь. Ему ваша встреча точно не нужна – если Сат тебя здесь увидит, то на том конец всем разговорам.

И Орин домурлыкал продолжение:

– Из того два вывода: в семье Дикранов намечается раскол, а мы теряем последние минуты, пока они друг друга отвлекают.

Я сжала зубы и сосредоточилась. Проблема была в том, что отпирающих заклинаний оказалось очень много, и моих знаний никак не хватало, чтобы разобраться. Потому решила пробовать с тех, у которых побочные эффекты не указаны – в крайнем случае просто не сработают.

Но эффект появился уже на третьем – от произнесенной полушепотом фразы от меня пошла мощная волна, она даже вынудила моих спасителей подпрыгнуть, а Оли снесла с ног и заставила недовольно зашипеть. Зато я ощутила результат – он проявился на опостылевшем ошейнике: застежка щелкнула, а вещица полетела на грудь и была тут же откинута в сторону. Итак, теперь при нужде смогу трансформироваться – уже колоссальный прорыв.

– Друзья, – я бегло зашептала. – Сейчас уходите, дальше я сама справлюсь!

Вот только они не успели, поскольку волна, недавно выкинутая, отразилась от стены и потекла обратно, отпирая заодно и решетки. Вскрикнув от радости, я с грохотом распахнула дверь и выскочила в коридор. А за моей спиной тут же истошно заорал хор из трех голосов. Замерла и я, прикидывая последствия.

Хорошее заклинание, мощное. Оно отворило и входную дверь в этот отсек, и обесточило все замки. Цветы в клетке напротив кровожадно потянули листья в нашу сторону, но они были безобидны… в сравнении. Прямо перед нами, опираясь на щупальца, в коридор вытекали полужидкие тела мирашей. И так же, как все время нашего совместного заточения, любопытно распускались в мою сторону. Я, недолго думая, хлопнула по скользкой конечности, приговаривая почти по привычке:

– Ну-ну, дружок, ты весь в каких-то соплях. О, а вас тут всего трое? Надо же – мне казалось, что больше.

– Ты чего разговоры ведешь? – голосила сзади госпожа Найо. – Запирай их обратно!

– Так это заклинание искать… – я задумалась. – И как-то несправедливо выходит – самой уйти, а товарищей бросить.

– Т… товарищей?! – снова тремя голосами. Ишь, как они спелись.

– Вы только гляньте на них, – я приходила во все большую уверенность. – Они же как собаки. Да, могут и покусать, раз считаются опасными. Так ведь и любой пес опасен, если к нему подхода не знать. Успокойтесь – сейчас фокус покажу: они мамкину песню очень любят…

– Она спятила, спятила от тишины и одиночества! – поставил Орин мне диагноз.

Но мираши действительно уже через минуту совсем не пугали. Омерзительной наружности твари, но так знакомо сжимаются и вытягиваются от изменения интонаций. Я аккуратно, чтобы не наступить на назойливое щупальце, прошла дальше, приговаривая успокаивающе:

– Давайте за мной, ребята. Похоже, нам с вами всю оставшуюся жизнь прятаться – так хоть прятаться будем в компании. И чур кроликов не жрать! Хотя… может, я и сама не откажусь сожрать пару кроликов?

Мираши, ластясь и путаясь под ногами, потекли рядом. Иногда вырывались вперед, но тут же задерживались и оглядывались, тараща на меня единственный мутный глаз, расположенный посреди тела. Самые натуральные игривые щенки – я видела все больше сходства.

Мои спасители тоже аккуратно начали продвигаться вслед за нами, опасливо держась подальше. Один из мирашей перетек ближе к Оли, но отступил после того, как я попросила:

– Тщ-щ! Вас же кормили пару часов назад, я видела. Так что не наглей – и так вон располнел посильнее своих братьев. Или это сестры? Или у вас нет пола, симпатяги?

Мираш тут же поджал длинное щупальце и поспешил поближе к моим ногам. Надо признать, что из зверинца в ночь я выбралась в весьма странной компании.

– Драконы ругаются у ворот, – объяснил Орин. – Уходи через сторожку справа, там никого не было. И помни о долге, дорогая подружка. Как будет возможность вернуть услугу, мы тут как тут.

– Справедливо. И спасибо вам!

– И этих… этих с собой забирай! – Оли забыла, что надо соблюдать тишину.

Я обернулась и хитро подмигнула ей. Возможно, сразу и засчитает за мной услугу.

Пройдя несколько шагов, я рассмотрела в сторожке свет и фигуру – должно быть, за это время охранник вернулся. Теперь надо подождать удобного момента в надежде, что сторож снова убежит на шум.

А шум был – он раздавался слева. И я невольно начала прислушиваться, а потом и подбираться ближе. Мираши расползлись чуть в стороны и начали с удовольствием обгладывать кусты, но мне стало не до них.

– Я требую одной встречи, эйр! Как это поставит кого-то под угрозу?!

– Какая безответственность, Сат! – отвечал ему ректор.

Да уж, устроили они тут цирк, когда все студенты должны спать. Но впереди были только преподаватели и охрана. Вполне возможно, учащихся усыпили, чтобы они не стали свидетелями беспрецедентного конфликта между эйрами. Я охнула, когда разглядела за спиной ректора двух гигантских драконов, черного и слегка золотистого, – должно быть, кто-то из преподавателей или самой внушительной охраны. Сат стоял в человеческом облике, но сам воздух вокруг него чернел – то ли от злости, то ли от накопленной магии, которую он едва сдерживал. И в груди приятно кольнуло. Я так сильно обижалась, что он оставил меня, но теперь видела – его самого разрывает невозможностью принять верное решение: на одной стороне моя жизнь, на другой, вполне вероятно, – все драконы. В последнее я не верила, но остальные верят – а это может быть достаточным аргументом.

– Она уже мертва, эйр? – кричал Сат. – Тогда в чем причина? А может, она в таких условиях, что мне лучше не видеть?

– Ну что ты будешь делать дальше? – ректор прямо на вопрос не отвечал. – Увидишь и уйдешь? Легче станет? Так я обещаю тебе – станет только сложнее. Эйр, у тебя много прав, но обязанностей больше. Вспомни о них. Ты рожден защищать мир, делать его лучше, а не…

Сат перебил, но уже тише:

– Я могу увезти ее подальше. Дядя, на границах полно пустынных земель. Я проявлю свою ответственность – останусь там с ней. По крайней мере до тех пор, пока ты не рассчитаешь степень угрозы!

– Влюбленный дурак!

– Это не влюбленность, дядя. От моей любви не осталось и следа, – холодно поправил Сат. И вот это уже неприятно кольнуло. Ну ладно, постараюсь перепривыкнуть. Зато Тристану Реокке не придется сообщать, что я нарушила нашу договоренность. Сат продолжал: – Я ищу логичное решение, чтобы никто не пострадал, как рожденный защищать мир и делать его лучше. Под «никто не пострадал» я подразумеваю и тех простодушных девчонок, которые объявлены угрозой по формальностям, а не собственным поступкам!

– Нет, ты предлагаешь принести первого наследника рода в жертву общим интересам! Это даже хуже, чем если бы ты женился на торговке! О, сколько бы я сейчас отдал за то, чтобы она оказалась просто торговкой!

Орин со спины нервно крикнул:

– Лорка, ты куда? Ведьма выманила охранника – быстрее уходи! И твои эти… они дожирают яблоню!

– Мираши резвятся, – ответила я, не оборачиваясь. – Знаешь, я теперь не уверена, что имею право просто уйти. Это же какая-то игра. Одни придумали, что я зло, другой готов отказаться от всего, чтобы до конца жизни служить при мне охранником где-то в пустынях. Обычная детская игра. Ей просто не хватает правил.

– Куда?! – Орин кинулся за мной. – Лорка, не дури!

Но я передала ему книгу, не нужно подкидывать доказательства вины госпожи Найо, и вышла под фонари. Первым заворчал, разворачиваясь, ближайший дракон, но я на него не смотрела – пусть попробует шарахнуть пламенем, там и разберемся, по чьим правилам идет игра. Смотрела только на ректора, который при моем появлении потерял дар речи.

И меня тут же подхватили под локти с двух сторон. Я едва не расхохоталась, распознав лис, которые тут же принялись приговаривать:

– Мы ее поймали! Смотрим – идет. Думаем – а чего идет? Лучше поймаем, а вы уж разберетесь!

Лисы не меняются. Они настолько целостны в своей нецелостности, что уже даже всплесков обиды не вызывают.

– Как? – выдавил ректор, вскинув руку и останавливая все напрягшееся окружение.

– Оказалось, что я очень способная в магии, – я пожала плечами. – Да отпустите уже, лисицы. Я никуда не бегу. После того, как вы меня так удачно поймали.

Орин и Оли отступились и неловко разошлись. Но я пожалела о просьбе – сразу почувствовала себя незащищенной, одинокой. Меня ведь теперь заново могут так же накрыть сетью и выбить из сознания, как сделали в первый раз. Потому коротко свистнула:

– Потом дожрете! Эй, ребят, вы где там?

Мираши на мой голос отреагировали привычно, перетекая сначала конечностями, а потом объемными телесами в моем направлении. И жмурили глаза от непривычного света, будто даже боялись его, потому жались теснее к моим ногам, пачкая всю одежду слизью.

– А-а-а! – госпожа Окран успела издать звук, прежде чем рухнуть на попу. Какая-то она слишком нервная для преподавателя.

Ректор же только покачнулся, стараясь не обращать внимания на крики ужаса вокруг. Вот так, наверное, лучше. Я похлопала самого толстого мираша по желеобразной макушке, чувствуя, как он сам волнуется, – руку потом отмою, одежду отстираю. Зато подобное представление дает мне хоть шанс на то, что я когда-нибудь смогу помыть руки и постирать одежду.

– Господин ректор, я тут подумала, – начала звонко. – В смысле, вы мне предоставили уникальную возможность много о чем подумать. Например, эти питомцы, – указала взглядом на мирашей, – очень любят яблони.

– Яблоки? – судорожно переспросила одна преподавательница.

– Яблони. Неужели так сложно кормить их просто яблонями? Не особенно похоже на хищников, не находите?

– Они всеядны! Всё едят! Кроме тебя.

Я легкомысленно пожала плечами. У кого-то складываются отношения с кроликами, у кого-то – с мирашами. Как говорится, не измеряй длину змеи драконьими шажками. Или такой поговорки пока нет? Так я еще даже первый курс не закончила.

Потому продолжила уверенно:

– Для начала меня обсудим, а уж после остальных пострадавших. Господин ректор, а ведь я снова о справедливости – так мне нравится это слово, сил нет. И я вдруг решила, что вполне могу сделать вид, что на вас не сержусь, если останусь там, где хотела бы остаться.

Ректор таращился на меня дикими глазами, а пальцы из волос так выдернуть и не смог. Зато заговорил почти членораздельно:

– То есть в академии?.. То есть на единственной территории, где я несу полную ответственность?.. Но ты опасна, Кларисса!

– Может быть, – я не думала спорить. Он ведь эту бледность и ужас не разыгрывает – то есть на самом деле в собственные слова верит. И добавила: – Вот только я лояльнее вас. Например, вполне готова дать право на существование и вашим страхам. Бойтесь на здоровье. А кто боится слишком сильно – так двери открыты. Вам надо – вы и бегите. Свобода выбора!

– Великая Змея мне угрожает… – очнулась госпожа Окран, но не спешила вскакивать на ноги. Наоборот, прямо на четвереньках поползла к спасительной темноте в противоположную сторону. – Господин ректор, примите мое заявление на увольнение!

Вообще-то, я не угрожала, а свободой выбора каждый распоряжается по-своему. Ректор выпрямился, взял себя в руки и закричал – сначала на нее:

– Не расползаться! Вы дракон или, простите ради бесов, подобие змеи? – он перевел грозный взгляд на меня. – Кларисса, не слишком ли ты расхрабрилась? Здесь шесть могущественных драконов, а ты еще ничему не научена! Думаешь, мираши спасут тебя от такой силы?!

Я на самом деле еще об этом не думала. Но, к счастью, от ответа меня спас Сат, спокойно поправив:

– Пять драконов, эйр. Я все еще не вижу настоящих доказательств угрозы. Зато вижу обратное: Великая Змея разговаривает, а не доедает наши трупы.

– Не называйте меня так! – воскликнула я раздраженно. И совсем тихо добавила: – Хоть ты не называй.

На Сата прямо я посмотреть не могла. Мне нужно было время, чтобы перестроить свое отношение к нему. Да, он поступает благородно. Да, пришел на выручку. Но все последнее время я уже почти привыкла видеть в нем любящего и любимого человека, а не отстраненного искателя правильного пути. Я не могла пока всерьез злиться, не могла оплакивать внезапно потерянное чувство, которое подогревало мне сердце, ведь он из присутствующих оставался единственным, кто подкидывал дельные идеи в мою защиту. И последнюю его мысль я подхватила, заговорив теперь спокойнее и без ненужных эмоциональных всплесков:

– Я уже родилась, господин ректор. И, очевидно, я могу быть далеко не единственной такой. Даже если ваше пророчество верно – значит, время ему наступило. Так подумайте, сколько моих сестер уже есть или появятся позже? Многие из них согласятся вообще с вами разговаривать? Многие придут прямо под нос к эйрам в желании учиться, а не убивать? Вы, волею случая, получили возможность наладить самые лучшие отношения с новым для вас родом, но вместо того пытаетесь сделать из меня врага. И, небесные духи свидетели, вам это практически удалось. Может, я только и жду, когда вы все начнете обращаться в боевые формы, а? Может, вам даже стоит дать мне эту последнюю каплю в неопределенности?

Вот это уже точно прозвучало угрозой, поскольку даже ректор отступил на маленький шаг. Но преподаватель древней истории тяжело и очень громко выдохнул, затем добавил нерешительно:

– Вообще-то, Кларисса права в том, что мы понятия не имеем о происходящем. И если происходит что-то действительно страшное, то мы, вполне вероятно, приложили все усилия, чтобы потерять единственную союзницу.

А преподавательница зоологии нахмурилась, выуживая из памяти другие аргументы:

– Мы вообще не связывали активность мирашей и прочих подземных тварей с какими-то системными изменениями… А что если они и вылезают на поверхность как раз в связи с появлением новой силы, бездумно или осознанно их призывающей? Вы только гляньте, господин ректор! Вы когда-нибудь видели мирашей в столь послушном состоянии? Животные, которые вообще не поддаются никакой дрессировке и выработке условных рефлексов! У них неразвитая центральная нервная система – уж это мы выяснили. Зато посмотрите – нашелся один явный безусловный рефлекс.

Она все выставила так, будто мираши годами ждали свою хозяйку, но дело было в другом – в песнях моих, в разговорах и хорошем отношении. Я буквально приучила аморфов реагировать на свой голос после абсолютной тишины. Драконы умны, но в них есть изъян, который я давно заметила: они не умеют смотреть вниз – на нижние ранги или тех, кого считают неполноценными, потому и не умеют налаживать самые простые связи с ними. Но пусть считает как ей угодно, если это заодно спасает и меня, и мою дружную сопливую компанию.

Их слова все-таки достигли ушей ректора, поскольку он медленно кивнул, но не спешил соглашаться:

– Допустим. Допустим, что ты, Кларисса, действительно можешь оказаться далеко не единственной из подобных тебе. В конце концов, твой отец где-то существует, и он мог оставить уже десяток твоих сестер. Допустим, мы совершили ошибку, не рассмотрев в тебе друга, пока искали врага. Допустим даже, что я был бы только рад подобному решению, поскольку альтернатива не давала мне спать последние ночи – убивать нерадивых студентов я только рад, но тебя сразу к ним не относил. Допустим! – он это слово повторил уже столько раз, чтобы ни у кого сомнений не осталось в условности. – Но что же делать в таком случае? Остальные о происшествии не знают, я это устроил. Свидетели – только присутствующие. Скрыть ото всех настоящую опасность? Разве это не преступление?

– Преступление будет в любом случае, господин ректор, – парировала я. – Выбирайте меньшее. Или принимайте боевую форму – посмотрим, кто правее. Сат постоит на месте судьи, будет считать очки, раз ястреба здесь нет.

– Вот видишь – ты уже угрожаешь своей силой! – ректор вскинул палец.

– Я не угрожаю, – поправила мягко, но улыбка проскользнула ненужно. – Ищу справедливое решение, раз в ваших книгах не нашлось подсказки.

– Нет, ты ставишь ультиматумы! – заявил ректор. – Что же будет дальше?

– Будет все как раньше, – пообещала я, поскольку сама готова была в это поверить. – Если только все присутствующие удержат языки за зубами.

– Они удержат! – угрожающе рявкнул господин ректор в сторону. – Лисы, вы же подслушиваете. Выходите тоже сюда, я вам языки сам за зубы затолкаю.

Рыжие тут же проявились рядом со мной и замурлыкали:

– Мы-то не подведем. Для нас-то Клариссочка – самая близкая подружка. Мы же ее с первого дня опекаем, как родненькую… – и почти без паузы мне в уши с двух сторон: – Что это еще за бесовщина про Змею? Ты не дракон, а червяк, что ли? Фи, как неизящно получилось…

Но ректор все еще колебался:

– Я готов пойти на твои условия, но и у меня будет одно – оно как раз немного компенсирует угрозу. Ты постоянно будешь носить магический ошейник, который препятствует трансформации!

Улыбнулась ему ласково. Сам ведь уже догадывается: если один раз сняла, то теперь могу и сто раз подряд снять. Глупое требование. Возможно, оно нужно для успокоения остальных преподавателей? Мол, пока я только человек – я уязвима. Или все же есть смысл? Пока я буду стаскивать ошейник заклинанием, у них появится преимущество во времени – а таким сильным магам даже две секунды перевеса могут принести полную победу.

Сат заговорил, пока спокойно, но нервы заметно зазвенели в воздухе:

– Какой еще ошейник, эйр? Ты действительно собираешься держать самую большую в истории силу драконьими методами? Не появилась ли она как раз затем, чтобы показать нам узость наших взглядов?

Бесы, да почему же он продолжает мне так сильно нравиться? Ведь дракон тоже, но как-то сразу выделялся даже из драконов. Если уж и принимать кому-то из них важные решения, так таким – эйрам, способным выглядывать за грани. Стало еще неприятнее от мысли, что я, быть может, упустила лучшего из представителей их рода. Ничего, теперь поищу среди ястребов…

Но пока надо решать насущные проблемы, и я подняла руку:

– Не надо, Сат. Я согласна носить артефакт. Похоже, господину ректору очень нужно поставить мне ультиматум в ответ на мой, чтобы и дальше чувствовать себя главным.

– Речь не об этом, – не согласился ректор. – А о минимальных гарантиях. Кто знает, что произойдет, если на занятии тебя расстроит оценка? Не сожрешь ли ты преподавателя, а потом и всех одногруппников, включая мою дочь?

Подобное слышать было обидно. Особенно после всех усилий, которые я тратила на учебу, чтобы зарабатывать честные оценки. Ни разу я не получила ни одного балла, не оплатив этот балл бессонницей или отсутствием отдыха. Я даже не уделяла любимому человеку столько времени, сколько хотела – и каждую нашу встречу старалась обернуть учебной пользой! Любимому человеку… Сколько дней уйдет, чтобы забыть об этой формулировке?

По мне, так все вопросы улажены. Можно вернуться в свой корпус, отмыться, переодеться и наконец-то улечься спать в теплую постель. И уже после того поскрипеть зубами в подушку, что за все мои мучения я лишь вернула свое место, но никак не отплатила обидчикам. Хотя это как раз и может стать началом раздражения, которого все вокруг так боятся. Буду взращивать в себе злость – и докажу, что ректор в опасениях был прав. А расплата… буду считать наказанием для них необходимость терпеть меня на занятиях и придумывать себе новые роли, как со мной теперь разговаривать, чтобы лишний раз не обидеть.

Мираши напомнили о себе, когда не дали сделать свободный шаг в сторону – они продолжали путаться под ногами. И я скривилась, недовольная тем, что мои ультиматумы еще не закончены:

– А с этими товарищами что делать? – спросила сразу у всех. – Уж простите, я не могу позволить, чтобы их вернули в ту же темноту!

Преподавательница зоологии осторожно пояснила:

– Их держат в темноте, потому что они боятся яркого света, а солнце для них вообще губительно.

– Вот оно что, – я почувствовала неловкость. – Тогда им, может, выделить место в общем зверинце, где кролики и прочие милашки живут в прекрасных условиях?

– Но это же мираши! Не будет больше других милашек, если к ним подселить мирашей! – возмутилась драконица.

Я вздохнула и посочувствовала верхнему щупальцу:

– Нас с вами здесь совсем не любят. Так и норовят побольнее зацепить. В этом случае, господин ректор, прошу все-таки обустроить им нормальное жилье, как у прочих животных, а по вечерам я сама буду их выгуливать – пусть ребята ощутят себя живыми и здоровыми!

– Яблонь не хватит! – заверещал один из преподавателей.

И ректор подхватил:

– Замучаюсь каждую ночь всю академию усыплять!

– Ну придумайте что-нибудь, – я кинула напоследок и направилась обратно к зверинцу, чтобы мои новые скользкие товарищи не успели натворить таких дел, после которых мои ультиматумы уже не будут звучать столь убедительно. – Вы только моему отцу новое письмо не высылайте – он крепкий, но еще к предыдущей новости не привык.

В конце концов, ректор ведь сумел отремонтировать целое здание после разрушения. Обустроить небольшое крыло для мирашей – уже не такая грандиозная задача. К тому же весьма важная, если они их сюда притащили действительно для того, чтобы изучать повадки. Вот и изучайте как следует – слизняки-гиганты просто очень общительные, им внимания не хватало. И веду я себя так не потому, что слишком много о себе возомнила, но ощущала себя вправе требовать таких мелочей – взамен того, что дракончики осмелились меня обидеть. Пусть возрадуются, что у Великой Змеи слишком мягкий и отходчивый характер, иначе она бы тут к едрене фене все разнесла и поместила милых мирашей хоть в драконий корпус! Ой, что-то я действительно как-то странно начала размышлять. Неужели я все-таки много о себе возомнила?

– Кларисса! – Сат окликнул, но я сначала сделала вид, что не расслышала. Он догнал, сбавляя голос: – Лорка, остановись на минуту.

Коротко выдохнула, попыталась улыбнуться и развернулась. Я обязана быть благодарной за его вмешательство, но все еще не хотела с ним общаться – особенно наедине. Потому и прибавила к интонации подчеркнутой беззаботности:

– Разве что на минутку, Сат. Если мираши успеют обглодать дверь и рыжего кота, защищать их права станет сложнее.

Он глянул в сторону и неконтролируемо поморщился, но снова уставился на меня:

– Как ты, Лорка? Что вообще с тобой было?

Жаловаться на горькую судьбинушку можно – но только родным, любимым или госпоже Найо. Сат теперь не вписывается ни в одну категорию. Но я пыталась хранить спокойствие:

– Как видишь, я в порядке, Сат. Я слышала, что ты говорил дяде. И стократно благодарна тебе за то, что ты встал на мою защиту и был готов даже отправиться в пустыни для спасения той, кого больше не любишь. Это было не просто благородно, это как-то по-эйровски. Но ты больше не обязан проявлять заботу – проблемы пока улажены.

Он отвел взгляд – должно быть, эта тема и для него была смущающей:

– Лорка, я просто должен добавить еще пару важных вещей без свидетелей. Первое: ты всегда можешь обратиться за моей помощью, поскольку проще тебе не станет. Да и мою обязанность помогать тебе заниматься никто не отменял – дяде вообще было не до того.

– Хорошо, – я уверенно кивнула. – Без помощи в учебе боюсь не справиться. Уж точно не хочу получать хорошие оценки только потому, что всех держу в страхе. Пройдет неделя или месяц – и все вокруг поймут, что сделали правильный выбор, а я вовсе не злоупотребляю своим положением. Еще что-то?

– Да, – он стал серьезнее. – Второе: сейчас я думаю, что дядя был неправ. Я встал бы на сторону любого человека, оказавшегося в твоем положении, поскольку эйр и наследник могущественного рода обязан принимать справедливые и взвешенные решения, а не рубить сгоряча. Но если я увижу, что его опасения не были напрасны, то я встану на сторону тех, кто обязан тебя остановить – по той же самой причине. И сделал бы это даже при условии, если бы до сих пор считал тебя своим сокровищем. Есть вещи важнее моих личных интересов.

– Что ж, спасибо за искренность, – мне хотелось поскорее закончить этот разговор и скрыться в спасительном уединении с мирашами – те хотя бы не взвешивают свои чувства и обязанности. – И это самая правильная позиция. Я сама не собираюсь быть той, кто убивает и калечит по своей прихоти, Сат. И если у меня когда-нибудь возникнет подобная тяга – я прямо сейчас даю тебе право встать передо мной первым. Есть надежда, что моя благодарность хотя бы за сегодняшний день меня и заставит подумать. Еще что-то? Я очень устала.

– Лорка… – он сделал короткий шаг ко мне, но был остановлен выражением моего лица. И добавил со смирением: – Ты права – тебе действительно нужно отдохнуть. Все с завтрашнего дня должно начать улаживаться.

А перед входом в корпус меня еще и ректор настиг – эйры сговорились, чтобы я пала замертво от их бесконечных разговоров? Молча протянул мне ошейник – чуть тоньше того, что я сняла в клетке, но наверняка еще мощнее. Заговорил заклинанием. Подумал пару секунд и зачем-то произнес:

– Извиняться не буду.

Я тоже поразмыслила и ответила тем, что так и вертелось на языке:

– Я тоже.

Пусть понимает как хочет. И на будущее запомнит мою уверенность: решит снова обидеть меня или моих питомцев – так я заранее не извиняюсь. Не знаю, как он воспринял, но кивнул хмуро и наконец-то оставил меня в покое.