Текст книги ""Фантастика 2025-1". Книги 1-30 (СИ)"

Автор книги: Юрий Москаленко

Соавторы: Эльдар Сафин,Андрей Шопперт,Александр Карпенко,Татьяна Орлова,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 241 (всего у книги 378 страниц)

– А что, у нас тут горячей воды нет? – уточняю я.

– Есть! – лыбится раскосая красавица, – но сам душ – полный отпад. У завхоза всё руки не доходят там порядок навести. Да и те, кто тут живёт, молчат в тряпочку. Новенькие, в основном. Кто их жалобы слушать будет, и, к тому же, они вроде тебя, – пауза – с костылями.

«Вот так номер! – думаю я. – Это что же получается, тут, типа, отстойник? Всех новеньких сюда определяют? Смогу ужиться и постоять за себя – переведут в более нормальные условия, нет, что же, как на зоне – „а не кажется ли тебе, деточка, что твое место возле параши?!“».

Кстати, о ней. Приспичило.

Спросил.

– А ты чего молчал то? – опять смеётся Алинка, – мы же через основной корпус проходили. Там всё более-менее цивильно, а тут… – посмотрела на мои костыли и ногу, которая сильно хромает, – даже не знаю, как ты на том троне разместишься! – улыбается. – Как такового, унитаза тут нет – пара кирпичей и дыра посередине. Ремонт, а до нашей уборной ещё добежать надо.

Я закатываю глаза, шепча проклятья.

Вот же удружили, но деваться некуда – по маленькому можно и тут посетить объект, заодно проведя разведку.

Остановился у двери, на которую указала Алинка.

– Мы тебя у входа в твою комнату подождём. Вон она, в красный цвет окрашена.

Я оглянулся.

Коридор, по которому мы шли, выполнен в виде арок. Полукруглый потолок местами даже побелен. Сам коридор широкий метра четыре, не меньше, высокие потолки и стены уж слишком облупленные, а главная достопримечательность, которая меня и добила – это проводка. Открытая. Старая, на скрученных между собой проводах, и висящие лампочки в старых электроламповых патронах ещё советского производства и такие же круглые, допотопные накладные выключатели.

Боже, как же тут убого-то! Надеюсь, что в комнате интерьер помоложе, во всяком случае, мебель, и мне вновь не придётся спать на узких солдатских панцирных койках. Этого экстрима мне хватило в прошлой жизни.

М-да. Посещение туалета ввергло меня в ещё большее уныние. Как же всё убого то!

Данилыч моё состояние понял, видно, по выражению моего лица, когда я неспешно вышел из туалета.

Запашок, однако, и что самое неприятное, давненько там никто не убирался, как же они тут живут то?!

Он стоял на пороге моего нового, но надеюсь, что временного жилища. И, судя уже по его виду, меня ждут впереди, и вовсе, откровения.

Подхожу не спеша, а куда мне теперь спешить? Я сам согласился на интернат или детдом, не желая получить в опекуны родственничков по линии жены, а потому терпим.

Саня уже занёс мои вещи в комнату и стоял у входа, разговаривая с Алинкой. При моём приближении оба замолчали.

Ну, и что тут у нас?

М-да, комната – пенал, где-то три на шесть. По размерам ещё ничего, вот только, судя по стенам и потолку, ремонта эта комната не видела лет двести, если не больше.

Почище, конечно, и поаккуратней, чем в коридоре, но вот эта мебель…

Шкаф – «прощай молодость» на деревянных ножках. Крепкий на вид, но весь обшарпанный, и дверцы явно не закрываются, их прикрыть, и то проблема. Лампочка Ильича, копия тех, что висят в коридоре. Две кровати – сетка продавленная. Но, на удивление, не односпальные, а полуторки. Матрас один, верблюжье одеяло, явно, привет Китаю, да и старая на вид подушка, вся в разводах. Постельного белья не наблюдаю. Пара табуреток и у каждой из кроватей обыкновенная тумбочка, привет из моего курсантского прошлого. Правда, на вид, тоже вся раздолбаная.

Но я устал, ноги болят сильно. Я и такому набору уже рад, плюхнулся задницей на кровать и едва ею же до пола не достал. Растянута сетка до невозможности. На таком безобразии я точно спать не смогу. Саня ловит мой умоляющий взгляд. Алинка, видя моё скрюченное положение на кровати, вздохнула.

– Ну, вы тут располагайтесь. Сосед, видно, уже в сторону столовой лыжи навострил. У него, как обычно, на кровати бардак. Не любит аккуратно заправлять за собой постель. Ничего, ещё познакомишься. А ты, Андрюша, – вот же, сучка, – в случае чего, обращайся. Понадоблюсь, мой номер телефона знаешь. Звони.

И, качнув напоследок ручкой, как бы прощаясь, вильнув попкой, убыла по коридору в сторону хоть какой-то цивилизации.

Саня, молча, без своих обычных подколок, прошёл в комнату, попытавшись прикрыть за собой дверь. Увы, это ему не удалось, я, в смысле, о двери. Этот выкидыш человеческого гения закрываться не хотел ни в какую.

– Да-а, – протянул Санёк, – удружили! – потом посмотрел на меня. – Может Кеше звякнуть, ну что за безобразия! За те деньги, что босс сюда вкладывал, и теперь ещё больше из-за тебя будет вкладывать, можно было и нормальную комнату предоставить.

Я же только отмахнулся. Нормально, в моём понимании, я всё равно ничего не получу. А вот тут, если приложить силы, ум и средства, можно весьма неплохо устроиться, на свой вкус и цвет.

– Весь этот антураж меня устраивает, – произношу я задумчиво, – это дела на ближайшее будущее, но то, что необходимо, нужно заиметь сегодня. Поможешь? – спрашиваю я у Сани.

– Сегодня? – задумался он. – Я тебе Ваху оставлю. Он меня на машине к ребятам подбросит, а потом по твоим делам пойдет. Ты чего хотел то? – спрашивает он.

Но ответить я не успел. Распахивается, прикрытая не до конца, входная дверь и в комнату сильно прихрамывая на левую ногу, не пользуясь костылём, заползает паренёк. Явно немного младше меня. Худой, кожа да кости. Синий спортивный костюм на нем не первой свежести. Почему так решил? Так все штаны в заплатках и молния на олимпийке менянная, причём, пришита топорно и внахлёст. Тапки резиновые на ногах и грязные, сильно ношеные, носки. И этот запах давно не мытого тела…

Загнанный, испуганный взгляд. Но боится явно не здорового Саню, а опасается именно меня.

– Здрасти! – пропищало создание.

Саня просто кивнул, а вот я…

– Тебя, как я понял, Сергеем зовут? – уточнил я для порядка.

– Ага! – сказал тот, и мнётся на месте, переминаясь с ноги на ногу.

Ему тоже стоять трудно, а может, и больно.

– Да ты проходи, проходи. Всё-таки это тоже твой дом… комната, – поправился я, – мы тут, с твоего позволения, поговорим немного, – произношу я.

– Так, может, я тогда пойду, погуляю? – неуверенно произносит пацанчик.

Но видно, как ему не хочется уходить. И гулять ему явно не хочется. Прячется, видно, от местных, в этом закутке и не понимает, что именно тут, на отшибе, он наиболее уязвим.

– Да ложись, отдыхай, – говорю я, – вижу, что тебе стоять неудобно. Надеюсь, что тут, из нашего разговора с дядей Сашей, ты никому ничего не расскажешь?

Тот замотал головой.

– Нет, конечно, хоть режьте меня!

Да-а, сильно, видно, застращали парня местные, но его историю я ещё успею услышать. А пока…

Проводил взглядом это хромающее чудо, что теперь улеглось удобно на своей кровати и взяло книгу в руки. Типа, читать собрался. Ну, ничего, проверим заодно своего соседа по жилью.

– Так чего ты хотел? – возвращает меня к нашим делам Саня.

Я хлопаю по матрасу. Пришлось сесть на самый краешек кровати, почти на металлический продольный треугольник.

– Кровать хочу новую и матрас ортопедический. Сам видишь, на этом спать невозможно. Получишь стопроцентное искривление позвоночника и сколиоз. И коль мы тут вдвоём, то две кровати, – и обращаюсь к мальчишке, – ты, Сергей, как, не против заменить это уё…? – матом выражаю я отношение к этому артефакту древности.

– Ага! – похоже, Сергей пока изучил отлично всего лишь это слово. Всё «ага» и «ага».

– Тогда, две кровати и два матраса, – перечисляю я то, чего бы тут хотел заменить немедленно.

Деньги – деньгами, а страдать я не собираюсь. А ночью, если не заменю кровать, страдание будет мне обеспеченно стопроцентно.

– Нет проблем! – как Вася из МММ, отвечает начинающий вновь улыбаться и балагурить Данилыч. – Чего ещё желаете, сударь?

– Давай, по три комплекта постельного к кроватям, – перечисляю я свои хотелки, – и две мощные настольные лампы. – Оглядываюсь. Так, розетка около моей кровати есть, а вот у соседа – нет.

– Сергей у тебя там розетка в наличии имеется? – спрашиваю я.

– Ага!

Я на его ответ только улыбаюсь.

– Из мебели может ещё чего? – уточняет Саня.

Я же отрицательно машу головой.

– Смысла нет, – отвечаю я и тут же поясняю, – я тут жить всё равно не буду. С директрисой договорился, что я выберу себе тут помещение в этом здании и оборудую себе под жильё.

– Да ну?! – изумляется Данилыч.

– Потому и ни телевизор, ни мебель я пока не планирую покупать, а вот для решения проблем со взрослым населением интерната, и теми, кто тут наделён властью и занимается распределением материальных благ, мне нужны будут помощники – толкатели, в виде ящика приличной конины, ящика виски, но настоящего виски, несколько коробок «Рафаэло» и шампусика пару бутылок. Ну, и от коробочки шоколадок я бы не отказался, но с этим можно и завтра решить. Виски, хотя бы бутылочку, надо сегодня найти. Есть у меня на неё планы.

Саня, похоже, понимает, куда я собрался похромать, но пока не до конца.

– И ещё чего надо? – уточняет Данилыч, а сам на часы посматривает.

– Да на сегодня пока ничего, наверное, а вот завтра… Ты вообще, когда планируешь обратно? – уточняю я.

– Завтра под вечер рвану, – говорит Санёк, – часиков в восемь, а потому продумай всё серьёзней, что тебе на ближайшее будущее понадобится. Чтобы завтра прикупить и привезти.

– Тогда, к постельному белью, ещё и подушки четыре штуки и тёплые одеяла, лучше из овечьей шерсти, но дорогие. Тут зимы очень холодные, сам знаешь.

– Сделаем. Всё? – нетерпеливо спрашивает Саня.

Вижу, что он уже торопится.

– Пока всё. – Отвечаю я.

– Ну, тогда переодевайся, – советует Данилыч, – а я поехал. По интернету Ваха тебе фотки кроватей вышлет, вместе выберете.

– А по деньгам? – уточняю я.

– Потом рассчитаешься. Заодно и за компы отдашь, – напоминает Саня.

Всё, ушёл, а я, прикрыв глаза и облокотившись спиной о стену, стараясь при этом сесть так, чтобы не сильно провалиться на панцирной сетке кровати, задумался.

Планы. А какие они у меня? Деньги есть, но молиться на них я не намерен, и если есть возможность с их помощью улучшить себе жизнь, я это сделаю без малейшего сожаления. А тут есть почти заброшенное фойе. И что-то про большие балконы Андреевна говорила, а я обожаю балконы. Там бы мне себе суперквартирку устроить! Кто знает, как повернётся у меня жизнь за эти четыре года? То, что я буду тут учиться до одиннадцатого класса включительно, это точно. В никакие техникумы и профтехучилища, я поступать не собираюсь. А вот чем себя занять, я так пока и не решил. Информации, об окружающем меня, пока маловато. Вон, сидит напротив меня на своей кровати один из возможных источников инфы того, что тут происходит, но повременю до вечера, надо самому с мыслями собраться и наметить хоть какой-то план, хотя бы на ближайшие три-пять дней.

А что за такое короткое время можно сделать? А сделать надо, и в первую очередь – определиться с местом будущего своего проживания тут – это раз. А пока тут Саня, надо и насчёт тех договориться, кто мне этот ремонт сделает. Второй момент – это Карлович. Вот уверен, этот еврей уже всё продумал, чтобы мне под благовидным предлогом, деньги за Щербатого, не отдавать. Голову на отсечение даю, не видать мне их, как собственных ушей. Я и так удивлён очень, что они мне начали выплаты слать, причём каждый день. Вопрос только в том, как долго они будут продолжаться. В порядочности этого хитрожопого адвоката я почему-то очень сомневаюсь. А раз так, то почему бы ремонт своей комнаты за его счёт, вернее, за счёт фирмы его босса, не провернуть? И это надо обмозговать. Санёк, вроде, обмолвился, что босс, в основном, строительством занят. А раз строительством…

Х-м! Обдумаем!

А что ещё вырисовывается в перспективе? Что тут есть ещё интересного и ценного?

Со слов всё той же директрисы, спортзал и бассейн под ним. Отличное вложение капитала, которого мне в другом виде, то есть, в денежном эквиваленте, никогда не видать. Ну, я так думаю.

Вариант! Получить в полное пользование, на четыре года, целый спортзал и бассейн. А там и сауну можно будет сделать. Вода тут есть, канализация проведена. Лафа!

А что ещё?

Вот только подумать над этим мне не дали.

Вначале, в коридоре раздались голоса. Я открыл глаза и посмотрел на моего соседа, который в комок свернулся от охватившего его страха и загнано смотрел на меня, причём в его глазах была крупинка надежды, именно надежды, и эта надежда, походу, была связанна именно со мной.

Распахивается дверь, и без приглашения, и даже не спросив разрешения, в комнату вваливается колоритная такая троица…

Явно постарше меня, эти вошедшие.

Бритые налысо, в спортивных китайских костюмах, во рту у каждого жвачка и довольные улыбки.

– Привет, жирдяй! Андрюш-а-а! – тянет прыщавый. Видно, заводила местный или чья-то шестёрка. И радостный гогот луженых глоток.

– Ватрушка, ну-ка слинял отсюда, нам с этим поциком побазарить надо! – говорит этот говорливый.

Мальчишка, было, дёрнулся встать, но я его остановил.

– Отдыхай, Сергей, – произнёс спокойно я.

Эта ситуация меня очень забавляла.

Как же вовремя вы, ребята, тут появились! Я прямо чувствую, как у меня начинает скачками подниматься настроение!

Есть… есть теперь на ком и злость сорвать, и пора, я думаю, начинать свои порядки наводить, пускай, хотя бы, в своей собственной комнате.

* * *

Главный в этой троице даже дар речи потерял. Мои слова для него, словно гром среди ясного неба. В его понимании, обезьяна с ним по-английски заговорила. Явно, этот долбодятел ни от кого тут отпора не получал. Совсем паря, видно, расслабился.

– Ты смотри, а оно, оказывается, ещё и говорить умеет! – заржал самый здоровый из этой троицы.

Я усмехнулся про себя, парни под блатных косят. Типа, гопники такие, отвязанные, все из себя и даже натянули дешёвые китайские спортивные костюмы Адидас, по их понятиям, одежду крутых перцев. В девяностых, может быть, с натяжкой, на что-то и могли бы претендовать, но сейчас серьёзные ребята на такую дешёвку, уж точно перестали вестись.

А между тем, щуплый развернулся всем корпусом ко мне. Жадным взглядом прошёлся по моему прикиду, задержался на цепочке, перстеньке и кроссовках.

– А кто тут у нас без разрешения пасть открывает? Чучело, с тобой разговор чуть позже будет, нам лишние свидетели не нужны. Ты пока цепочку сними, чтобы не порвать её ненароком!

Я, в ответ, лишь надменно так ухмыльнулся, но пока промолчал, не делая никаких движений.

– Ты чё, в натуре, борзой слишком?! Те, что с тобой сюда сунулись, провожая, не будут постоянно тут жить! – распаляется щуплый.

– Андрюша в дюшу очень хочет получить! – заржал здоровяк, – ща, я ему козу забацаю и за нос потаскаю!

С этими словами он сделал шаг ко мне и, вытянув руку, словно копируя Леонова из фильма «Джентльмены удачи», зарычал:

– Пасть порву, моргалы выко…

Вот только договорить я ему не дал.

Мизинец руки на излом, и скулящее тело опускается на пол у моих ног.

Третий, не поняв до конца расклада, бросается на помощь дружку и получает от меня сидящего удар ногой под колено.

Хрусть!

Левая у меня сильной стала за это время, как на ноги встал, ведь вся нагрузка на неё, да и ракурс был очень удачным – оптимальное положение для точного и сильного удара.

Чтобы уровнять повреждение у корешей, просто выворачиваю здоровому пареньку мизинец до характерного хруста.

Вой на всю комнату! Слёзы, сопли, и крики. Два тела валяются на полу, сильно и громко подвывая.

Я же, спокойно смотрю в глаза щуплого.

– Тебя тоже покалечить, а то вы, как черепашки ниндзя – толку мало, а криков много!

Смотрю спокойно в его обескураженное лицо. Страх, непонимание, и боязнь боли.

– А теперь, сучёнок, запоминай! Сюда, в это крыло общаги, ни ногой! Ещё раз увижу тут вашу троицу черепашек, без предупреждения по панцирю надаю, усёк?!

Молча, кивает. Как же он, бедолага, испугался то!

– За то, что вы тут так выделались, убрать туалет. Кто будет это делать – мне пофиг! Серёгу не трогать – он мой сосед! И вообще, к нему чтобы больше не приставали, понял?!

Мелкие кивки с его стороны.

А вой то немного утих. Скулёж только от боли у чуваков, из раскрытых и скошенных ртов вырывается.

– Времени даю час, потом не обижайся! Найду и руку тебе сломаю. А пока, эту падаль с пола поднимай. Этот, с пальцем, и сам в состоянии дойти, а чуваку, что ногой, помоги. Пускай почувствует, каково это на костылях сутками ходить. Про туалет не напоминаю. Ну-ка, из карманов всё вытаскиваем. Не понял, мне что, встать и самому по ним пройтись?! В таком случае, вы у меня голыми отсюда уйдете!

Я, типа, сделал попытку встать – этого хватило, чтобы на полу начала образовываться кучка. Пару часов сняли по моему требованию с рук, три телефона появились из карманов, один портсигар, круто местная гопота живёт. Что-то среднее между портмоне и кошельком – одна штука и помятые купюры денег – две пятисотки и штук пять поменьше, сотки и полтинники. Уж совсем мелочью я побрезговал.

– С туалетом закончите – вещи верну. Деньги – в оплату за уборку. А вообще-то вас трое, и косяков, значит, столько же. А потому, в душевой чтобы убрали. Я всё понятно сказал?

Щуплый, молча, кивает.

– Не слышу?! – грозно говорю я.

– Понял я, понял! – скулит сучёнок.

– И ещё, – произношу я вкрадчивым голосом с угрозой, глядя в его испуганные глаза, – если кто-нибудь из-за тебя ко мне сюда, на разборки, придёт, и он по мордасам получит, и тебе хана! Башкой в унитаз засуну, а что это значит, не мне тебе говорить. Понял?!

– Да-да понял! – промычало создание.

– И зовут меня Андрей Андреевич, и только так ко мне и обращаться, ясно? А теперь, черепашки-ниндзя, кыш отсюда! Вы не дали мне додумать наполеоновские планы. Я что сказал, брысь, падаль, отсюда и жду доклада о выполнении работ!

Смешно было смотреть, как эта борзая троица, подвывая, а кто и хромая, или баюкая пострадавшую руку, выметаются из нашей с Серёгой комнаты.

Вот только особой радости у него на лице я что-то не замечаю.

– Деса заявится. – Вздыхает он.

И, видя у меня на лице непонимание, объясняет:

– Отморозок местный. Осторожный, гад, но у него прикормлена тройка полных уродов, весь детдом терроризируют. Деньги у малых, и кто послабее, забирают, вещи понравившиеся, что поесть, тоже не брезгуют. Наша, по воспитательной, гоняет их, да толку! На них боятся жаловаться.

– А эти трое? – уточняю я насчёт черепашек.

– Эти под ним ходят, но шестёрки, могут прессануть тех, кто послабее.

Я удивился.

– И что, из всего интерната им никто ничего не может сказать против, что ли?! – удивился я.

На что Серёга только вздыхает.

– Ну почему же? Сашка, погоняло Волк, по фамилии Волков из восьмого, сейчас в девятый перешёл, этот их посылает, он справедливый, но он ни за кого не впрягается. У него парочка друзей из класса, вот к ним Деса не пристаёт. Они, вроде как, боками расходятся. Пару раз были разборки из-за девчонок, но до драк не дошло.

Я прикрыл глаза.

Ну и зачем? Зачем было калечить то, ведь дети же! С другой стороны, если бы с ними миндальничал, то задолбали бы с проверками на вшивость, а так, сразу ясно дал понять – чуть что, сразу в травмпункт.

– Ты-то сам как сюда попал? – задаю устало я вопрос парнишке.

Молчание, только слышно, как мальчишка начал расстроено сопеть носом.

– Папаня слишком ревнивым был. – Вздыхает Серёга. – Водилой – дальнобойщиком работал. В отъездах часто, а тут у нас в квартире трубу прорвало, да надо же такому случиться, под вечер. Куда обращаться? Маманя и позвала соседа, а ремонт до глубокой ночи затянулся. Ночь – полночь, я спать, а мама соседа чаем напоить решила, а заодно пускай, мол, помоется. Испачкался весь, а тут отец из рейса возвращается. И видит картину – мамка, в халатике на голое тело, на кухне стол готовит, а в ванной вода льётся. Он туда, а там голый мужик. Ну и сносит у него крышу. Соседу семь колотых ран, маме три. И этого хватило. Ему когда в ментовке объяснили с моих слов, как дело то было, он в петлю и полез. Любил он мать очень. В итоге, я один. Я тогда от криков очень испугался и из окна в снег раздетым прыгнул, а у нас третий этаж… вот теперь ноги… – плачет.

М-да, ситуэйшн.

Успокаивать бесполезно, только время такие раны лечит.

Ладно. Не будем больше ворошить раны пацану. Ему не позавидуешь, всех родных разом потерял, да ещё при таких обстоятельствах, и что самое паршивое, ещё, походу, и калекой на всю жизнь стал, хотя, о последнем утверждении мы ещё посмотрим. Мне ведь надо на ком-то тренироваться!

Пока тишина, и Ваха ещё не звонит, а в комнате то бардак и полы с окнами давненько никто не мыл. А потому…

Телефон в руки. Набираю набитый и сохранённый в памяти телефона номер.

Гудки.

– Да?! – слышу женский голос.

Вот же, засранка! По всему интернату, наверно, об «Андрюше» известия разнесла, то-то та троица ко мне первой и рванула, как только Данилыч за порог, хотя, может, и к лучшему. Бегать ни за кем не пришлось, да и удачно всё вышло.

– Я по поводу предоставляемых услуг, уважаемая Алина. – Произношу я вежливо, имидж терять никак нам нельзя. Держим марку.

– Вы насчёт, каких услуг звоните, – пауза – Андрей Андреевич?

Ух, ты! А, походу, инфа по детдому, как цунами расходится.

Я же только усмехаюсь, в так и не выросшие пока усы.

– Мне бы бригаду прислать. Генеральную уборку организовать. Кровати вынести в коридор, а потом, куда там их сдают вместе с постельным бельем, матрасами и подушками. Одеяла понадобятся в качестве ковриков. Так что и потаскать придётся и полы с окнами мыть.

– Каждой по сотке устроит? – уточняет Алина.

– Если не батальон будет, то да. – Отвечаю я.

– Батальон уж точно не обещаю, но две пары точно организую. Две девчонки и два пацана. Девчонки моют, парни носят и вёдра с водой и вещи с мебелью. Устроит?

– Не вопрос, – отвечаю я, – когда ждать работников?

Алинка смеётся.

– Насчёт работников небольшая заминка. Некоторые на уборку народ собирают. Тут у вас, вроде и туалет, и душевую убирать требуется, а бесплатно на такую работу никто подписываться не хочет.

Я сразу понял, о чём речь.

– Штуку за всё, но с качеством и чтобы пахло, как в цветочном магазине. – Делаю заказ я.

– Тогда с тебя оплата за химию, я гонца в магазин зашлю. Будет вам и мыло, и шампунь, и освежитель воздуха, и даже туалетная бумага для ваших задниц. Обещаю, за такие деньги, там всё блестеть и сверкать будет. Если сейчас краску достанем, то где что-то и подкрасить можем. Тебя как, это устраивает?

Я же пересчитываю бумажную мелочь оставшуюся от черепашек…

Так, почти пятихатка набралась.

– Даю сверху, на всё про всё, ещё четыреста пятьдесят. Что останется, тебе за суету. Ты как?

– Ноу проблем!

Ого! Какие продвинутые дамы, а какая радостная то стала!

– Тогда, жду! – обрываю звонок.

Алинка, конечно, классная девчонка, но то, как она обо мне разные слухи по детдому быстро распространила, говорит о том, что дама весьма опасна. Надо с ней дружить, и ни в коем случае под юбку к ней не лезть. Потом от неприятностей замучаешься отмахиваться, а у меня, походу, проблем будет за глаза! С другой стороны, так жить веселее.

Вздыхаю.

Да уж, веселья полные штаны! В такой переплёт попал. Но удивляет и, одновременно, радует одно – ведь, двоих, по сути, покалечил, и никто на разборки не прибегает. Ни приблатнённая шпана, дружки этих оболтусов, ни воспитатели с директрисой. А раз Алинка знает подробности, то…

Кстати, а откуда она подробности узнала? Эта троица ниндзей явно молчать должна была, а в комнате никого не было больше!

Ну, я тупица, блин! Серёга!

– Серый, – обратился я, к прикинувшемуся ветошью на кровати, пацану, – ты моё общение с троицей, случайно на телефон не снимал?

Так и хочется крикнуть – «в глаза смотреть!»

Потупил взгляд, но явно рожа довольная.

Вот же подстава, откуда не ждал – хотя…

А почему это, собственно, подстава то? Наоборот! «Пресса» разнесла по всему интернату ПРАВДУ! И это обращение ко мне… Андрей Андреевич…

А ведь сработало, и причём быстро. Явно, эту троицу в интернате ребята не любили, а тут такое унижение и поиск бригады на уборку туалета с душевой!

Да, как бы палку не перегнуть, ведь и сломаться может, а мне тогда точно придётся этому плюгавому дураку, как и обещал, руку ломать, а делать это мне совсем не хочется.

– Так всё-таки, Серёга? – спрашиваю я.

– Ага!

И я чуть не заржал в голос.

– Достал ты уже с этим «ага». Общаться по-нормальному, что, разве не умеешь?

Сопит в две дырочки, голову опустил, глаза боится на меня поднять, но через паузу всё-таки ответил:

– Этот шнырь меня больше всего доставал. Его и не просили насчёт этого, а он не переставал измываться, а тут ты их обломал. У меня и осталось от родителей, так этот телефон – мне его на двенадцатилетие подарили. Тут и фотки родителей есть и видео. Это всё, что у меня осталось, а эти хотели забрать, а сказал, что горло им перегрызу. Ведь, и так всё забрали в итоге, с чем сюда я приехал. Но телефон я не отдал, сказал, что убью и их и себя. Пока отстали, а тут ты сегодня. Ну, как пропустить такое развлечение? Скинул по вацапу ребятам, а они уже по всему детдому распространили. У кого телефоны есть, а у кого нет, просто поделились, дав посмотреть.

Я скривился.

М-да, первый день и такая известность.

– И что теперь? – уточнил я. – Ваших правил то я не знаю.

Серёга пожал плечами.

– А что теперь? Или оставят тебя в покое, или на разборки, к вечеру, придут всей шоблой. Тут толпой бить не западло. Это будет зависеть от того, как они испугались. Может, и вовсе старшаков позовут, ну тех, кто уже выпустился, но, вообще-то, такое не принято спускать с рук, я уверен, что разборки будут ждать тебя впереди.

Я скривился. Что ж, одной рукой, похоже, не обойдётся, но будем решать проблемы по мере их поступления.

И тут у меня в кармане куртки затрясся в вызове телефон. Я его на беззвучку поставил, на одной вибрации работает.

– Да?! – ответил я на требовательный звонок.

– Андрей, это Ваха! – раздалось в трубке. – Я в магазине. Присмотрел три варианта кроватей. Все полуторки, как ты и просил. Но проблема в том, что матрасы дороже самих кроватей. Есть, как ты просил, ортопедические. Скидываю по вацапу. Выбирай. После обеда подвезём.

Я открыл вацап.

А чего выбирать то? Потом всё равно двуспальную кровать покупать, если удастся решить вопрос с отдельной комнатой.

Вот, вроде ничё. Из массива дуба, и пружинный блок к ней, её и выбрал.

– Подумай, может ещё что прикупить? – спрашивает братец служителя культа.

Я прикинул и так и этак.

– Да, есть просьба, Ваха. Мне бы тут двери поменять, а то комната, что проходной двор, – говорю я, – но желательно договориться с мастером, чтобы именно сегодня установили.

Молчание в трубке. Ваха, видно, обдумывает мою просьбу.

– Узнаю. – Наконец-то, оттаивает он. – Если будет возможность, то сегодня всё организуем, если нет, то завтра, что ещё?

– Сейф бы маленький. У меня тут ништяков много, да шляются тут косяками разные типы, ну, ты понимаешь!

– С этим, думаю, без проблем. Решим, если больше ничего, то после обеда жди. Тебе что-нибудь поесть привезти?

– Да! Было бы неплохо!

– Ладно, шашлыков возьму.

– Тогда и чайник электрический, и пару кружек, – прошу я.

– Понял. Пройдусь по нормальному списку, – воспринял мою просьбу Ваха, – простой холостяцкий набор, но пока только без сковородки! – и смеётся.

– Пойдёт, – отвечаю я.

А сам перевожу взгляд на Серёгу.

– И про виски не забудь, пожалуйста. Хотя бы одну бутылку на сегодня.

– Не забуду. Жди.

И отключился.

Я посмотрел на телефон. Сиди, не сиди, а делами надо заниматься.

– Сергей, а ты знаешь, где Игорь Васильевич обитает?

– Зам завхоза нашего? – уточняет у меня мой сосед.

– Да, – отвечаю я.

– Конечно, знаю. У него в нашем корпусе каптерка. Он обычно всегда на месте, – произнёс радостно Сергей.

Видно понял, что сейчас я к нему с просьбой обращусь. Очень хочет быть для меня полезным.

– Будь добр, сходи, узнай на месте он или нет. Если на месте, то попроси его никуда не уходить, мне с ним переговорить надо.

– Всё, я бегу, – подскочил с кровати мой посланец – быстрый олень. – Ты сразу пойдёшь?

– Да, если он на месте будет.

– Так я его найду. Он, если не у себя, то подойдёт, – заверил меня, более опытный в местной кухне, паренёк.

* * *

Понравился мне этот бывший актовый зал. Теперь, главное, продумать, как ремонт начать делать, и на какие шиши.

Но подумать над этим у меня так и не получилось. Мой путь лежал в спортзал.

Открыть замок, висящий на двери напротив, так и не смогли. Ломать не стали, да и инструмента подходящего не было, пришлось ковылять до лестничного пролёта и, хромая, спускаться на первый этаж.

– Дальше лестница ведёт в цокольные помещения, – рассказывает Васильевич, – а тут спортивный зал, и раньше кухня была со столовой. И банный комплекс. Стирали ведь всё сами. Да и сейчас тоже, но в новом корпусе. Но и помывка тут общая была. В новом корпусе в некоторых номерах и душ с туалетами есть, и даже ванные комнаты, но таких единицы, и живут там, как ты понимаешь, особо приближённые к императору, то есть, к директору детского дома, любимчики и те, за которых спонсоры деньги платят.

А вот и ответ!

Месть, так сказать, директрисы за то, что я у неё, пускай и не все, но большую часть из выделяемых на меня денег, увёл.

Ну да ладно, я не в обиде.

– А вы говорили про залы для бокса и гимнастики?

– А, ты про это! – отмахивается завхоз, вернее его зам, – они все на цокольном этаже, а по-простому, в подвале. Но там помещения сухие, несмотря на близость Амура. Река ведь часто разливается. За всю бытность интерната его раза три эвакуировали.

А вот вторую дверь в спортзал открыли спокойно. Ключ имелся в наличии и даже был промаркирован. Все по уму и всё для порядка, вот только в самом помещении для занятия спортом, этот порядок отсутствовал напрочь.

Я еле сдержал, пытавшийся вырваться из груди, вздох разочарования, а Васильевич продолжал меня просвещать:

– Задумали лет, наверное, надцать ремонт тут генеральный устроить, еще во времена перестройки, и забыли, в итоге. Как видишь, даже полы вскрыли, стены от штукатурки старой зачем-то отскребли до кирпичей, только этот строительный мусор забыли вывезти. Здесь и раздевалки есть, причём женские и мужские, и даже душ был тоже при каждой раздевалке. При Советском Союзе на нашей базе разные спортивные соревнования проходили. У нас спортивный зал был один из самых больших по площади, тридцать метров в длину и двадцать в ширину, с учётом мест для болельщиков. Ну и про балкон – панораму я тебе уже рассказывал. Вход со второго этажа на эту верхотуру мы и не смогли открыть. Сейчас по Госту, самые большие в длину – это двадцать четыре метра и вполовину по ширине. Откуда знаю? Так новый спортзал у нас такой. Физрук очень хотел тут ремонт сделать, и зал для бокса оборудовать, а в гимнастическом карате вести, да запретили. Сдавать посторонним не разрешили, типа, детское заведение, а что тут всё простаивает и не ремонтируется, а от этого рушится, никого, похоже, не волнует.