Текст книги "Камень королей (СИ)"

Автор книги: Елена Середа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 69 (всего у книги 90 страниц)

– Эй вы, под прилавком! – приглушая голос, крикнул он. – Давайте живее сюда, мы вас выведем!

Женщина, белая, как снег, на котором она сидела, выглянула из-за груды ящиков.

– Помогите! – жалобно позвала она, высовывая сына наружу.

Только тогда Сони понял, почему она до сих пор торчала тут. Ноги обнимающего ее за шею мальчика были кривыми и чересчур тонкими. Ходить он не мог. Вынести его на себе маленькая, хрупкая мать была не в состоянии. Сони, выругавшись, шагнул к ним.

– Нет, – остановил его голос Калена. – Нас и так слишком много, и мы не сможем с ними далеко уйти.

– Чего мы ждем? – нервно поинтересовался один из братьев-северян, нетерпеливо пританцовывая впереди всех – и ближе всех к воротам.

– Может, кто хочет, тот останется, а мы пойдем? – трусливо спросил Ирьяс.

Виньес и Сех стояли на месте, следуя приказу командира. Сони, не веря своим ушам, смотрел в его синие глаза и не видел там ни капли сострадания. Только решительность – увести как можно быстрее подчиненных прочь от опасности.

Если подумать, то он был, как всегда, прав. Никто не знал, что случилось с другими магами, нашли ли они способ уничтожить када-ра и, главное, доберутся ли они до Ламана. Спасти магов в этой ситуации было важнее, чем нескольких квенидирских бедняков. К тому же Дети Ночи, сожрав двух человек, почему-то не тронули мать с сыном. Может быть, чудовища сочли их души невкусными и больше не приблизятся к ним?

– Помилуй, великая Богиня-Мать, да что ж вы за мужики-то такие! – внезапно запричитала старуха. – Вас столько мужиков здоровых, закиньте уже кто-нибудь мальчонку к себе на спину! Неужто вам такая охота на совести мертвого ребенка иметь?

Совесть. Сони развернулся и прикусил язык, заглушая пульсирующую в лодыжке боль. На его совести были тысячи человек, погибших из-за порождений Шасета. Еще одного ребенка и его несчастной матери там не будет. Либо он вытащит их, либо сдохнет, пытаясь собой отвлечь када-ра, когда те прилетят.

– Кален, надо им помочь, – умоляющим тоном попросил Сех.

– Нет, – отрезал тот. – Сони, стоять, я сказал!

Сони не остановился. Поэтому и не видел лица командира, когда сехен шепотом, с ненавистью в голосе произнес:

– Ты ничем не лучше када-ра, Кален.

В разлившемся после этого безмолвии было слышно лишь сипение матери Ниланэль, у которой никак не получалось отдышаться, и нарочито громкий топот Сеха. Не выдержав, Сони повернулся. Набычившийся сехен, догоняя его, с сердитым видом направлялся к сапожницкой мастерской, а Виньес, не ожидавший ничего подобного от всегда послушного мальчишки, наблюдал за ним с отвалившейся челюстью. Во взгляде Калена стояла печаль.

– Тени! Тени пришли! – взвизгнул Ирьяс.

Старший из братьев-северян, словно его кто-то толкнул в спины, бросился к воротам. Он бежал с умопомрачительной скоростью, которая, казалось, была совершенно невозможна на снегу, бежал так, словно крепостная стена была волшебной преградой, и када-ра не могли ее преодолеть. Младший кинулся за ним, поскользнулся и упал, однако, встав, за братом не последовал. Понимал, что када-ра настигнут их там точно так же, как и здесь, и лучше быть с магами.

– Лайрас! – крикнул мужчина.

Но брат о нем напрочь забыл – на первом месте у него было собственное спасение. Ирьяс, думавший о том же самом, мертвой хваткой вцепился в Калена, в котором безошибочно угадал самого сильного мага. Ниланэль оцепенело уставилась в небо – туда, откуда спускались Дети Ночи. Ее пальцы инстинктивно зашевелились, создавая дротик, но магическое оружие так и не легло ей в руку – энергия иссякла.

Их было несколько десятков. С неба как будто спускался клубок ночи, которую солнечные лучи так и не смогли прогнать в Бездну за край горизонта.

– Помилуй, великая Богиня-Мать… – повторил за старухой Сони ее недавние слова.

За этими када-ра наверняка появятся и другие. Сони оглянулся на ребенка с матерью, которые опять забились в щель между стенкой мастерской и ящиками. Пойти туда – привлечь к ним чудовищ. Нужно было или удирать, как те братья, или… Или что?

Что делать, он решил в доли мгновения. С Сехом у них получится быстро донести мальчика до дневных магов. Если его откажется спасать Кален, то уж у Виньеса совесть должна проснуться. А дальше Сони помчится в противоположную от них сторону. Он ушел от када-ра уже два раза, авось на этом его везение не закончится.

Сехен уже бежал – похоже, он без подсказки принял такое же решение по поводу ребенка. Это было отлично, и идея была отличной, но, почти достигнув прилавка, Сони понял, что в ней не так.

Скорость. Када-ра были гораздо быстрее людей.

Длинная рука чудовища – черная ветка с когтями-крючьями – высунулась из прилавка прямо над женщиной с сыном. Им повезло, что они этого не видели. У Сони все обмерло внутри, когда порождение Шасета выбралось из стены целиком, а за ним – еще одно. Пасть-дыра вытянулась в полумесяц – тварь улыбалась.

– Еда… – прохрипела она. – Хоро-ошая еда…

– Обильные души… Съесть… Убить… Уничтожить… – раздавалось со всех сторон.

Первая из уродин метнулась к гвардейцам. Сехен, который значительно обогнал Сони, едва успел пригнуться – тварь пронеслась на расстоянии нескольких пальцев от его рыжей головы. Но Сех ее и не интересовал. Своей целью она выбрала Сони.

Внезапно када-ра окутала золотая сеть, а в ее ячейки воткнулось множество крошечных копий. Существо завизжало, заставив Сони прижать к ушам ладони. Сеть тем временем сжималась, раздирая туманную плоть. Через пару мгновений тварь, напоследок издав оглушающий вопль, распалась на куски. На снег мягко опустились растворяющиеся клочки тьмы.

– Берите ребенка и двигайте сюда! – взревел Кален.

Перекрещивающиеся улицы заполнялись када-ра. Больше всего их привлекал Кален, над которым нависло с десяток чудовищ. От того чтобы наброситься на магов, Ирьяса и женщин, их останавливал огромный золотой щит, поддерживаемый командиром на вытянутых вверх руках. Тратилось на него невероятное количество энергии, и Сони не представлял, что Кален будет делать, когда она иссякнет. Но думать об этом было некогда.

Пять или шесть Детей Ночи возле мастерской, испуганных гибелью сородича, с шипением подались назад. Сех, сидевший на земле, ошалело таращился на их ужасные морды. Пока не наступил рассвет, када-ра казались всего лишь размазанными в ночном мраке тенями, а теперь, когда сехен разглядел их вблизи, в подробностях, они ввергли его в ступор.

– Очнись! – прикрикнул на него Сони.

Он бы тоже с удовольствием повалялся в обмороке, но, увы, сейчас было не до того.

Боли в ноге Сони больше не ощущал, как и в тот раз, когда ее подвернул. Только благодаря этому он и добрался до мастерской первым. Усиленно стараясь не смотреть в сторону чудовищ, Сони наклонился над женщиной. Выглядела она плохо: ее била крупная дрожь, на лицо падали спутанные русые волосы, платье и поеденная молью овечья шуба были испачканы. В какой-то момент он даже испугался, что квенидирка сошла с ума и ребенка у нее придется отбирать силой. Но взгляд ее светло-серых глаз, к счастью, оставался ясным. Она приняла протянутую Сони руку и вылезла из-под прилавка, без колебаний передав мальчика подоспевшему Сеху.

– Вы же те самые маги из столицы? Спасибо, о, спасибо, – бормотала северянка. – Я уж думала, мы никогда до вас не дойдем. Да благословят вас боги…

Что она говорит, Сони толком не слушал. Отступившие када-ра, сообразив, что добыча сейчас удерет от них под щит Калена, осмелели и полетели вперед. Виньес пытался задержать их, метая магические дротики, но враги находились дальше, чем на расстоянии десяти шагов – дальности, после которой магия Виньеса рассеивалась. Его действия помогали лишь тем, что после каждой сверкнувшей молнии по телам када-ра проходила рябь и они дергались вбок, как собаки, в которых швыряли камнями.

Сех с трясущимся у него на плече подростком уже мчался к командиру; поспешил и Сони, потянув за собой женщину. Дышала она тяжело и бежала до отвратительного медленно – наверное, устала тащить на себе сына, или у нее онемели от холода ноги, к тому же она постоянно путалась в платье. Обнаружив, что Сех уже почти достиг Калена, а они с северянкой не преодолели и половины пути, Сони поймал себя на подлой мысли. Зря он вообще схватился за эту совершенно неизвестную ему бабу – теперь из-за нее погибать, что ли?

Сони прикусил язык. Погибать, если надо. Должен же он хоть кого-то спасти.

Роящиеся над Каленом када-ра тем временем пытались пробиться через магический щит. Несколько из них, как мухи о стекло, бились в золотое полотно, но преодолеть его не получалось. Тогда три твари присосались к нему, и там, где они его касались, щит стал таять. Тем не менее латать дыры Кален пока не спешил – он освободил одну руку и вытянул ее по направлению к Сеху с Сони. Их двоих тотчас окружило смутное сияние тонких оболочек, который должен был защитить их от увеличивающегося числа Детей Ночи. Обрадованный Сони оглянулся на запнувшуюся квенидирку – хоть они и не добежали до магов, можно считать, что они уже почти спасены!

Мягкая женская ладонь выскользнула из его пальцев. Вместо северянки перед ним ухмылялась кошмарная рожа с пустыми глазницами цвета сажи.

Квенидирка с остекленевшими глазами медленно опустилась на колени и завалилась на спину. По магическому щиту скрябнули черные когти. Сони инстинктивно дернулся назад – и понял, что теряет равновесие. Лодыжка его все-таки подвела.

Падение оказалось болезненным, но гораздо неприятнее было то, какой восторг оно вызвало у подбирающейся шестерки када-ра. Прочерчивающие в воздухе золотой след дротики Виньеса если и достигали их, то не причиняли вреда – они отсекали от туманных маленький клуб тьмы, вызывая лишь досадливое шипение, или беспрепятственно проходили сквозь тело. К тому же маг находился все еще слишком далеко, и када-ра уже сообразили, что он ничем им не угрожает. Пятеро Детей Ночи, не обращая на золотистые молнии внимания, припали к распластавшейся по мостовой женщине, погружая в нее свои лапы и морды и выпивая ее душу, но одно из порождений Бездны все еще продолжало остервенело царапать щит Сони.

Золотой покров истончался. Его мельчайшие частички вылетали под ударами твари и бесследно растворялись в воздухе, образовывая мелкие прорехи, куда все глубже и глубже проникали когти чудовища. Такими темпами полотну оставалось продержаться совсем недолго. Сони попытался подняться, но тут же рухнул обратно, поскользнувшись на снегу.

Он озлобленно уставился на уродливое существо, которое долбило щит. Не шевеля ртом, оно шипело что-то про «слабого хозяина» и «вкусную еду», до которой сейчас доберется. Добежать до Калена раньше, чем это произойдет, Сони не успевал – дыры в его защите стремительно увеличивались. Никто из магов помочь ему тоже не мог: Кален отгонял около двух десятков собравшихся над ним када-ра, энергия Виньеса уже почти выдохлась, а Сех если и мог что-то сделать благодаря камню королей, то его руки все равно были заняты мальчиком.

Решив, что сдаваться еще рано, Сони стиснул зубы, развернулся и встал на четвереньки. Он мог поклясться, что чувствует на себе зловонное дыхание када-ра, хотя это наверняка было всего лишь заблуждение. Сони заметил, как к нему рванулась Ниланэль и как ее остановила старуха, умолявшая дочь образумиться. Винить ее было бессмысленно – стражница, не способная воспользоваться своей магией, погибла бы зря. Сони это понимал, но все же…

Когти твари пролезли в брешь в щите, чуть не задев плечо. Еще один мощный толчок – и Сони с ужасом увидел, как магический покров идет трещинами и рассыпается в блестящую пыль. Тварь в исступлении издала скрежещущий вопль.

Кажется, это был конец.

– Сони! – вскрикнул Сех.

Он отдал мальчика Ниланэль и старухе, и теперь его руки были свободны. Однако толку в этом не было – его дальность действия магия составляла всего четыре шага, а до Сони насчитывалось не меньше двенадцати. И сехен сделал совершенно безумную вещь – он выскочил из-под щита, который поддерживал командир, и побежал к Сони. В тот же миг к нему черными стрелами метнулись несколько када-ра. Сех, чей взгляд был прикован к осадившему Сони чудовищу, их даже не заметил.

– Нет!!! – взревел Кален.

Его лицо исказилось. Он запрокинул голову, раскинув руки, и выгнутый круглый щит, закрывающий людей, превратился в гигантские, длиной шагов пятнадцать каждое, золотые крылья. Они медленно и неуверенно, словно у птенца, который еще не научился летать, взмыли вверх и застыли, вдруг ощерившись острыми лезвиями. Крылья эти были сложены не из мягких птичьих перьев – а из сотен золотых клинков.

Забыв о бьющемся над ним порождении Бездны, Сони завороженно следил за крыльями Калена. Первыми они ударили по тем када-ра, которые летели к Сеху, затем несколько солнечных клинков вонзились в тварь, нависшую над Сони. Крылья изгибались, удлинялись или укорачивались, если это было необходимо, и протыкали, резали клубы тьмы своими широкими лезвиями. Руки Калена, управлявшие магией, двигались с такой скоростью, что за ними было невозможно уследить, а от необычайно яркого сияния магии все рябило в глазах.

Улица наполнилась диким скрежетом, шипением и пронзительными воплями када-ра. Они пытались увернуться от рассекающих их надвое огромных мечей, но тщетно – даже если им удавалось избежать одного острия, они тотчас напарывались на другое. Некоторые пытались улететь, и тогда им в темные спины сыпался целый дождь из золотых стрел, которые создавал Кален. Истошно визжа, исчадия Бездны таяли под его атакой так же, как полчаса назад рассвет разогнал ночной мрак.

Неистовая битва закончилась быстро. В считанные мгновения витавшие над двумя улицами када-ра были уничтожены или сбежали. Крылья напоследок ослепительно вспыхнули – и опали вниз, исчезнув, как туман, в прозрачном воздухе. Кален, зажмурившись, сдавленно застонал и опустился на колени.

– Что с тобой? – взволнованно спросил кинувшийся к нему Виньес. – Как ты себя чувствуешь?

– Нормально.

Несмотря на этот ответ, его губы, приобретшие синеватый оттенок, еле шевелились. Старуха, северянин и Ирьяс косились на него с легким недоумением – они не могли видеть магию и не понимали, каким образом он убил столько чудовищ и чего ему это стоило. Зато Ниланэль, Виньес и Сех не отрывали от Калена пораженных взглядов.

То, что он сделал, было почти невозможно. Во всяком случае, не для обычного мага. Не говоря уже о мастерстве, с которым он управлял таким количеством клинков, его энергии просто не хватило бы для их создания. Сони сомневался, что даже Тэби было это под силу.

– Может, ты новый Марес Черный Глаз? – тихо спросил Виньес.

– Не думаю, – безразлично сказал Кален. – Это была сила майгин-тара.

Камень, который он сжимал в ладони, словно потерял часть своего цвета – а может, так просто казалось из-за побелевшей кожи командира. энергию Сердце Сокровищницы больше не испускало. Наверное, она иссякла в нем так же, как и в Калене.

Командир моргал, как будто ему было больно смотреть. Его глаза обшаривали улицу, выискивая подчиненных.

– Сех, Сони, вы живы?

– Да, – ответил сехен.

– Жив, – подтвердил Сони, поднимаясь с карачек.

– А с ребенком и его матерью что?

Сони печально взглянул на лежавшую на земле женщину, которая пустыми глазами уставилась в небо. Все ее мышцы ослабли, а дыхание было еле заметным.

– Да смилуются Небеса и примут твою светлую душу, – пробормотал Сони.

– С мальчиком все в порядке, – сказала старуха, которая помогала Ниланэль держать всхлипывающего ребенка и поглаживала его по взлохмаченной голове.

– Слава Небесам, – Кален, опираясь на руку Виньеса, с трудом поднялся на ноги. – А теперь идемте. Следующую атаку када-ра мы не выдержим.

Сони взглянул на крепостную стену, которая казалась как никогда близкой. Путь к спасению был свободен.

* * *

Равнодушное зимнее солнце медленно двигалось в сторону заката. По ведущей из Квенидира дороге ветер гнал поземку, засыпая сапоги рассевшихся на обочине мужчин. Кален и глазастый Ирьяс устроились на камнях и наблюдали за развилкой, где уже несколько часов не появлялись люди. Возле них валялся раскинувший руки и ноги Виньес и шмыгал, изредка прикладывая снег к полыхающему от жара лбу. Вдалеке, глубже в лесу, сидели Сех, Ниланэль и Виллета, ее мать, которые пытались растормошить замкнувшегося в себе мальчика с сухими ногами. Где-то за деревьями выясняли между собой отношения два северянина – удравшему возле ворот Лайрасу все-таки повезло не попасться Детям Ночи, зато на него смертельно обиделся брат. Тихо фыркал мерин, которого гвардейцы поймали неподалеку, чтобы везти на нем ребенка. Было скучно и уныло. И это было хорошо – после того, что случилось в Квенидире, больше всего хотелось именно такого, немного занудного покоя.

Сони, устроившийся на камне рядом с Виньесом, поколупал ногтем жесткий ржаной сухарь. Не самая аппетитная еда – попытка раскусить его грозила сломанными зубами и содранными деснами, а смочить корку было нечем, кроме растопленного снега. Кален долго колебался, решая, вламываться ли в дома честного люда вокруг Квенидира, но там все равно нашлись только сухари, бочка квашеной капусты да всякое гнилье. Еду либо уже вывезли, либо спрятали так, что не отыскать, а от зерна в амбарах толку не было – на бегу его в кашу не сваришь. Сони с тоской посмотрел на засохший кусок хлеба и отправил его в рот. Прямо как в старые добрые времена, в их первую с Дженти зиму в Могареде, когда они еще не умели добывать себе пропитание…

Жалкий сухарь от чувства голода не избавил. Наоборот, живот отозвался нытьем – внутренности до сих пор возмущались из-за стресканной на пустой желудок капусты.

Голод был не единственной проблемой, которая портила всем настроение. Оставались еще холод, усталость, страх, что када-ра полетят по окрестностям Квенидира, подавленность и шок, но главное – отсутствие представления, куда теперь идти. Возвращаться в Квенидир нельзя – Дети Ночи могли там пробыть до нескольких дней, как они это сделали в Аримине. Ламан приказывал магам выйти из города через южные ворота, а затем направиться по тракту до развилки: одна дорога, широкая, вела к местечку под названием Мадрисет, а вторая, узкая, – к крепости Беллесвард. Предполагалось, что солдаты вместе со спасенными беженцами направятся этим путем в замок. Маги должны были либо встретить всю колонну, либо дождаться группы солдат, которую Ламан обещал прислать для сопровождения спасенных квенидирцев. В крайнем случае, сюда мог прискакать гонец с сообщением, что идти нужно куда-то еще. Однако на заснеженной дороге не было никаких следов крупного отряда, точно так же как не было и гонца.

– Может, про вас забыли? – испуганно спросил Ирьяс, в очередной раз потрогав залысину.

По поводу того, что его ударило по голове, Сони был прав – когда прозвучал горн, Ирьяса нечаянно спихнули с лестницы соседи. Иногда казалось, что младший судья – мужчина сказал, что приехал в Квенидир на новое место службы, – вместе с этим еще и потерял часть разума. Дергаться и пригибаться к земле он не перестал, даже когда город с када-ра остались далеко позади, а от Калена не отходил ни на шаг. Он порывался отойти за ним даже в кусты, чем изрядно его доставал.

– Не могли про нас забыть, – отвечая, командир зашелся в приступе плохого, глухого кашля. Он устал, трюк с крыльями забрал у него много сил, и изображать из себя здорового ему стало сложнее. Только сейчас стало заметно, что болезнь у него, в отличие от Виньеса, пошла глубоко внутрь. – Три мага – это почти половина волшебников генерала, а здесь еще Ниланэль. Генерал о ней не знает, но он должен понимать, что с нами наверняка есть спасенные люди.

О том, что у гвардейцев один из самых ценных майгин-таров в Кинаме, за пропажу которого офицерам снимут голову, он предпочел умолчать. Лишним людям об этом знать не стоило.

– Генерал мог погибнуть, – заметил Виньес.

– Мог, – неохотно признал Кален. – Но солдаты все равно должны были пойти к Беллесварду. К тому же капитаны Мальтьен и Оллет знали, что мы будем ждать здесь.

– А вдруг они все погибли? – в глазах Ирьяса появился ужас. – Все – я имею в виду все офицеры и солдаты тоже?

Гвардейцы одарили его угрюмыми взглядами.

– Нет, все не могли погибнуть, – не слишком уверенно сказал Виньес.

Однако последние беженцы, которые шли к Мадрисету, сказали, что королевских солдат здесь не видели. Они вообще не особенно глядели по сторонам – гораздо больше их интересовало чистое небо без темных пятен, но уж колонну людей в мундирах они не пропустили бы.

– Наверное, генерал Ламан приказал выходить через северные ворота, – предположил Кален, – и направился по дороге на Пеллетан. На советах это рассматривалось в качестве одного из вариантов движения.

– И мы снова возвращаемся к тому, почему никто не отправил сюда гонца, – вздохнул Виньес.

– А не мог Ламан нам так из-за Кьёра удружить? – спросил Сони, от нечего делать приминая и снова взрывая сапогом снег.

На несколько мгновений возле развилки воцарилась тишина. Ламан, судя по взглядам исподлобья и грубому обращению, в гибели родича винил гвардейцев, а не када-ра. Бросить их возле Квенидира, в котором все еще хозяйничали злобные духи, а в окрестностях шастали волки Таннеса, было прекрасным шансом избавиться от обидчиков – или хотя бы заставить их помучиться. Но будет ли генерал мстить одним из лучших магов, которые есть у королевы? Тем более подставляя под удар жизни квенидирцев, которые, возможно, с ними идут?

– Хватит бестолковых разговоров, – отрезал Кален.

И никаких попыток вступиться за него, сказать, что нет, пойти на такое генерал не способен, долг и стремление к высшей цели для него важнее, чем возможность расквитаться с врагами. Сони сплюнул в сугроб, который наскреб возле себя. Мог Ламан мстить. Мог. Даже сейчас, когда из-за исчадий Бездны гибнут целые города, люди находят время, чтобы вспомнить о старых обидах.

– Эй, командир!

Из-за деревьев вышли братья-северяне и остановились перед валуном, на котором сидел Кален. Младший брат, мрачно посматривая на старшего, стоял сзади. С лиц обоих северян не сошли красные пятна – видимо, ссора была крепкой.

– Командир, – повторил Лайрас. – Нам бы пойти уже. Ваших солдат, кажется, так и не будет.

– Вы же хотели добраться с нами до генерала, – напомнил Кален.

– Да вот передумали… Неизвестно же, где этот ваш генерал и поможет ли он. А ждать и с вами полуголодными бродить – это, простите, не по нам. Мы найдем деревеньку тут какую-нибудь, на ночлег попросимся, авось милостью Небес продержимся до того, как када-ра Квенидир оставят.

Кален внимательно посмотрел на младшего брата. Именно он просил у магов защиты и собирался присоединиться к Ламану. Но Лайрас, похоже, нашел веские аргументы, чтобы убедить брата так не поступать.

– Таннеса не боитесь? – спросил Виньес.

– А чего нам его бояться? – удивился Лайрас. – Взять с нас нечего, так и с чего бы ему нападать на нас?

«…А нападет, так мы скажем, что к Волку присоединиться пришли», – мысленно закончил за него Сони.

– Воля ваша, – ответил командир. – Да светит вам солнце на вашем пути.

Поблагодарив магов за спасение от Детей Ночи, северяне поклонились и быстро зашагали куда-то через лес. Виньес приподнял голову и проследил за тем, куда они идут. Ближайшим селением был Мадрисет, но братья направились в противоположную сторону.

– В деревне они на ночлег попросятся… – фыркнул маг. – Мародеры проклятые.

Сони кивнул. Братья ни по кому не плакали и ничего не сказали о том, что потеряли в Квенидире родственников, а на верных прихожан Миррана они не походили. Торчать в городе до последнего им было незачем, если только они не обчищали пустые жилища, надеясь награбить как можно больше до того, как прилетят Пожиратели Душ. Да и в домах, куда отряд заходил поискать еду, голодными глазами они смотрели вовсе не на котлы и горшки.

– Не будешь их останавливать? – спросил Сони у Калена.

– Остановил бы, – буркнул тот. – Но дальше что с ними делать?

И то верно. Не было доказательств их преступления и не было никаких властей, чтобы сдать им воров. Тащить их на себе до ближайшего города, чтобы тамошние судьи и стража разбирались – так ведь не будут, и без того из-за када-ра проблем навалом, братьев просто отпустят на свободу. Да и недосуг гвардейцам подходящую тюрьму для них искать. Убить? Сони передернуло. Иного выхода, кроме как переступить через принципы и позволить им уйти, не было. Тут захочешь побыть правильным – не побудешь.

– Мародеры они или нет, они правы в том, что ждать гонца от Ламана больше нет смысла, – сказал Кален, глядя на солнце, которое клонилось к горам на западе. – Пора нам тоже решить, куда идти – в Беллесвард или куда-то еще. Сони, позови Сеха, Ниланэль и Виллету.

Скоро небольшой отряд собрался возле командира. Не присоединилась к обсуждению лишь старуха, которая увлеченно рассказывала мальчику сказку, пытаясь отвлечь его от мыслей об умерших родителях.

– Чтобы вы знали: куда бы вы ни пошли, я буду с вами, – быстро проговорил Ирьяс, как только у камня, где сидел Кален, выстроился полукруг спутников.

Командир устало качнул головой. В том, что младший судья от него не отвяжется, он и не сомневался.

– Хорошо, но учти, что наши поиски солдат генерала Ламана могут затянуться. В Беллесвард окольными путями они пойти не могли – в крепость из Квенидира ведет только эта дорога. Значит, нам нужно искать их в другом месте.

– Только где? – вставил Виньес.

Вопрос был на сто золотых, не меньше. Ламан не объявлял ничего подобного тому, что «если отряд не пойдет в Беллесвард, то он пойдет туда-то», поэтому оказаться он мог где угодно. Крепостей возле Квенидира было несколько, и все они были одинаково пустыми – после переброски войск, устроенной еще Тэрьином, в них оставалось человек по двадцать из всего гарнизона. Какую из них выбрал Ламан и в крепость ли вообще направились выжившие солдаты? Не исключено, что из Квенидира выбралось так мало людей, что Мальтьен или Оллет приказали собраться где-нибудь в близлежащей деревне. Однако обойти их все, чтобы узнать это наверняка, по сугробам заняло бы не одни сутки, а у гвардейцев не было ни еды, ни вещей, и неизвестно, получится ли найти все необходимое у беженцев, которые и сами во многом нуждались. А еще оставался Таннес, чьи мятежники тоже обосновались где-то тут, в холмах…

– Скорее всего, генерал Ламан вывел людей через северные ворота, ближайшие к Квенидирскому замку, – Кален снова закашлялся и раздраженно тряхнул длинными волосами, когда приступ затянулся. – Так что я предлагаю пойти по северной дороге до ближайших деревень и узнать, не видел ли там кто-нибудь королевских солдат. Все согласны?

Ему ответил хор мужских голосов. Стражница, единственная женщина в полукруге, задумчиво молчала.

– Ниланэль, что вы с матерью будете делать? – спросил Кален. – Мы подчиненные генерала Ламана, и нам в любом случае надо его найти, но вас этот приказ не касается. Вы можете идти в Мадрисет, если хотите.

Ее пшеничная коса тяжело упала с плеча на спину, когда Ниланэль отрицательно покачала головой. За часы, проведенные вне Квенидира, она отошла от ужаса и выглядела более собранной и трезвомыслящей. От своей беды отвлек ее и ребенок, с которым стражница все время возилась, как с родным.

– Я маг и должна присоединиться к королевской армии, чтобы бороться с када-ра. Я пойду с вами.

– А твоя мать?

Ниланэль оглянулась. Виллета в этот момент складывала из пальцев сложные фигуры, иллюстрируя свою историю. Мальчик, впервые проявивший какую-то эмоцию, кроме слез и угнетающего молчания, с интересом следил за тем, как старуха смешно кривит морщинистое лицо и пытается говорить на разные голоса. Он не замечал, как пожилая северянка покачивается от измождения и потирает костлявыми ладонями замерзшие ноги. Долгий путь она не преодолеет и будет постоянно задерживать спутников.

– Если вы позволите, лейтенант Кален, она пойдет со мной, – извиняющимся тоном ответила Ниланэль. – Все равно ей пока не вернуться в Квенидир, чтобы сложить для отца погребальный костер.

– Ладно. А ребенок?

Теперь Кален пристально изучал Сони. Он спрятал глаза, притворившись, будто разглядывает дорогу. Ну да, спасти ребенка была его идея… Он же не думал, что мать ребенка погибнет, а мальчишка после этого окажется круглой сиротой. Днем Кален уже отводил Сони в сторону и угрюмо предлагал поразмыслить о том, куда девать этого пацаненка. Если по-разумному, то его следовало оставить в первой же деревне. Но что дальше? Безногий сирота нужен никому не будет – это лишний рот и кипа забот. Сони становилось дурно, когда он представлял, как ребенка кто-нибудь выкинет на край деревни, чтобы тот ночью околел от холода. Взять такую обузу с собой, чтобы этого не случилось, отряд не мог. А даже если и потащат они его за собой, в крепости – или где там временно разместился Ламан – калеку ждет та же судьба, что и в деревне.

– Так что с ребенком? – хмуро повторил командир.

Сех набрал в грудь воздуха, чтобы что-то сказать, но все, что он выдохнул, было грустное «Ох, Сатос…» О последствиях своего сострадания задумывался не только Сони.

– Я возьму Кийдана себе, – Ниланэль, глядя вниз, теребила кончик толстой косы. – У меня два года назад сын утонул. Пускай у моей матери будет внук, хотя бы такой…

– Значит, определились, – с явным облегчением сказал Кален. Он встал с валуна, и теперь его не по годам стройная, крепкая фигура возвышалась над спутниками. Окинув их взглядом, командир приказал: – Тогда подготовьте мальчика, я усажу его на коня, и выдвигаемся. Время не терпит.

Он произнес это строго, но его голос был бодрым, словно впереди их ждала легкая прогулка, а не изнурительное путешествие по морозу. Сони улыбнулся. Все-таки было у Калена сердце, каким бы жестоким он иногда ни казался. Все-таки переживал он из-за этого несчастного Кийдана, что тот замерзнет до смерти, выброшенный на опушку леса.

Долгие поиски Ламана теперь представлялись не в таком мрачном свете. На дорогу, которая огибала Квенидир и выводила на север, Сони смотрел почти весело. Пока отряд вместе, пока им не нужно никого бросать на произвол судьбы, они справятся с чем угодно.

* * *

Солнце коснулось гор и начало сливаться с ними, медленно закатываясь в лежавшую за их границей Бездну. Отряд спустился с пригорка и пошел по низине, со всех сторон огороженной холмами. Только что, наверху, еще был день, а здесь мгновенно наступили сумерки. Сони поежился. Он ничего не имел против ночи, но в сгустившихся, удлинившихся тенях ему мерещились подкрадывающиеся када-ра. Судя по тому, как напряглись, заозирались спутники, такое впечатление складывалось не только у него.