Текст книги "Камень королей (СИ)"

Автор книги: Елена Середа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 55 (всего у книги 90 страниц)

Сехен поправил толстый шарф на шее, прикрывающий его родимое пятно.

– Они рады присланным подаркам. Сегодня я получил донесение, что по вашей просьбе испорчены колодцы вокруг Эстальского замка. Горожане посчитали это плохим предзнаменованием перед коронацией нового правителя. Говорят, будто не обошлось без исчадий Бездны.

Внимательно слушающий кесета Тьер улыбнулся в седую бородку. Идея была его, и своей цели она достигла. Источников воды в городе было достаточно, и порча нескольких колодцев стала не более чем маленьким неудобством, зато произвела неизгладимое впечатление на умы. Сехены обещали еще «пошалить» в Эстале и окончательно убедить жителей в том, что Гередьес проклят Небесами.

Невеньен не была уверена в том, что это сильно поможет мятежникам и что это стоит потраченных на общину денег – вообще-то, последних в казне. Впрочем, главная задача новых союзников заключалась в ином.

– Если подарки общину устроили, это значит, что они возьмутся за предложенное им дело, – утвердительно произнес Тьер.

Виш замялся. Как и Невеньен, он не одобрял убийства, и ей нравилась эта черта в мягкотелом кесете, который вовсе не походил на настоящего вождя.

– Они согласны, – наконец признал он.

Главный советник выглядел невероятно довольным, но Невеньен тоскливо вернулась к рассматриванию Эстала. Устранение двух членов Малого совета и нескольких авторитетных лордов, рьяно поддерживающих Гередьеса, ослабят его власть и придутся на руку мятежникам. Если Невеньен займет трон, они все равно воспротивятся этому, восстания придется подавлять, а самих аристократов казнить, ссылать и вообще заниматься в их отношении неприятными вещами. Разумнее было избавиться от них прямо сейчас. Невеньен это осознавала, просто ей не нравилось снова обагрять руки кровью. Она чуть ли не с пеной у рта убеждала советников, что с этой мерой стоит повременить. Ха! Можно подумать, ее послушали. В итоге они единогласно решили выжать из общины всю пользу, которую только можно.

Кесет, который испытывал явную неловкость при упоминании этой темы, низко поклонился Невеньен.

– Прошу прощения, моя королева. Если у вас больше нет вопросов, мне бы хотелось заняться своими делами.

– Конечно, кесет Виш, ступайте.

Невеньен проводила взглядом вождя, семенящего к сехенским палаткам. Армия мятежников пополнилась не в последнюю очередь благодаря этому народцу. Прослышав о том, что истинная королева собирается даровать им невиданное доселе свободы, сехены стали прибегать к истинной королеве из всех окрестных селений, заставляя Ламана и Стьида отчаянно ругаться и хвататься за голову. Те из низкорослых рыжих новобранцев, кто на самом деле рвался воевать, а не предлагал себя в качестве прачек или гонцов, рвались обучиться солдатскому ремеслу за пару дней, но неистовый энтузиазм не шел им в прок. В итоге коллекция генерала Стьида пополнилась новыми анекдотами о глупости сехенов. И все же это было лучше, чем ничего.

– Спасибо, – тихо сказала Невеньен Тьеру, когда он занял рядом с ней место Виша.

– За что, моя королева?

– Без вас не было бы союза с сехенами, и наше положение было бы совсем плачевным.

Если главный советник и был польщен, то не показал этого.

– Я знал, на чем настаиваю, – сухо ответил он, вероятно, намекая на отказ Невеньен даже думать о союзе, пока не найдено бескровный способ удовлетворить вождей. – Кроме того, даже если эта община Виша справится со своим заданием, наше положение сложно назвать завидным.

Невеньен скривилась. Умеет он поднять настроение…

– Что с нашим планом? – спросила она.

Тьер догадался, что она имеет в виду, без подсказок.

– Ламан подыскал людей, но ждет, чтобы кто-нибудь вызвался добровольно. Как вы понимаете, это не то дело, на которое следует отправлять насильно.

Она кивнула. Задание действительно было слишком… самоубийственным для этого. Однако это был единственный верный способ победить.

– Лорд Тьер, как вы думаете…

Невеньен не договорила, заметив въехавшего в лагерь генерала Стьида. Он держался в седле прямо и гордо, пренебрежительно бросив поводья и направляя каракового коня ногами. Сопровождавшие его более молодые всадники с орлиными эмблемами на доспехах не могли и вполовину сравниться с бравым видом генерала. Поравнявшись с Невеньен и Тьером, он лихо, с молодецкой удалью соскочил на землю. Его всегда называли превосходным наездником, и он не растерял навыки, невзирая на возраст.

Никто из следовавших за ним солдат соревноваться в грациозном спешивании не стал. Прямо в седлах отдав Невеньен честь, они поехали дальше, оставив здесь лишь одного человека. В границах лагеря этого вполне хватало, чтобы наблюдать за Стьидом.

– Завидую вашему здоровью, генерал, – с уважением произнес Тьер. – Как вам удается сохранять такую бодрость?

– Я очень тщательно скрываю все болячки, – полководец усмехнулся. – Должен отметить, лорд Тьер, вы тоже неплохо держитесь для своих лет.

Двое седых мужчин оценивающе взглянули друг на друга. Внешне они были совершенно непохожи: Тьер – высокий и худой, Стьид – коренастый и кривоногий из-за проведенной в седле жизни. Кардинально разнились и их характеры: если главный советник был прирожденным дипломатом, терпеливым и проницательным, то генерал предпочитал рубить сплеча и отличался на редкость непокладистым нравом. Однако что-то их все же роднило, хотя у Невеньен и не получалось уловить, что именно. Может, упорство в достижении цели?

Невеньен кашлянула.

– Генерал Стьид, какие новости?

Отец посмотрел на нее так, словно видел впервые. Смириться с тем, что он должен выказывать почтение соплячке-дочери, ему было сложно. Однако он сделал это. Ему как никому другому было известно, насколько важно, чтобы никто не подрывал твой авторитет у подчиненных.

– Моя королева, – он неглубоко поклонился. – Я разослал письма всем своим офицерам с приказом не чинить препятствия вашим союзникам и по возможности присоединиться к вам. Не знаю, правда, подчинятся ли они предателю.

Серьезная оговорка.

– Еще я вызвал сюда несколько верных лично мне отрядов, – добавил Стьид. – Они уже в пути.

А вот это прекрасная новость.

– Спасибо, генерал Стьид. Вы проделали для нас большую работу.

– Из-под палки набросать несколько писем? – он хмыкнул. – Хлещите кнутом резче, будет больше проку.

Невеньен помрачнела. В действительности он сделал довольно много – раз уж его склонили на сторону врага, то следовало приложить все усилия, чтобы новые друзья победили. Однако на случай провала затеи мятежников Стьид создавал видимость, что его заставляют сотрудничать. Этому, к сожалению, содействовала и «охрана», оставленная в Острых Пиках приглядывать за леди Мельетой и челядью генерала. Сказав Гередьесу, что, дескать, «я не я, и лошадь не моя», Стьид мог получить от него снисхождение.

К тому же генерал получал удовольствие, раздражая Невеньен напоминаниями о том, что она ему угрожала. Первозданный Хаос, и кто-то еще удивляется, почему она не хочет использовать подобные методы! Да ведь полученные таким образом союзники потом выедят тебе все внутренности!

– Есть и плохие новости, – вдруг сказал Стьид, стягивая тонкие кожаные перчатки с нашитыми на них стальными когтями. Конь нетерпеливо тряхнул гривой. – К столице с несколькими тысячами человек идет Таннес.

Таннес Грайл по прозвищу Волк, генерал Севера, ставший им недавно благодаря близкой дружбе с Тэрьином. Лорд, прославившийся свирепостью и привечавший в своих рядах воинов Шасета. Тот самый человек, из-за которого у Стьида вышла размолвка с Тэрьином. Говорили, что Таннес и сам подумывал захватить власть в Кинаме, но он бы не добился поддержки – слишком многие его ненавидели из-за зверств, устраиваемых под оправданием «военных действий», и в итоге Волк присоединился к своему другу. Вряд ли он направлялся к Эсталу для того, чтобы выразить свою солидарность с мятежниками.

– Какого Шасета он здесь делает с войсками? – хмуро спросил Тьер.

Стьид пожал плечами.

– Он и должен тут быть, чтобы принести присягу новому королю. В том, что его войска при нем, тоже нет ничего удивительного. Тэрьин расформировал несколько северных гарнизонов, решив держать солдат поближе к себе. Поэтому у Таннеса в войске лучшие из северных волков.

– Но траур все еще длится, и Гередьес не имеет права управлять войсками, пока он не коронован, – напомнила Невеньен.

– Официально – нет, – согласился генерал. – Вы тоже не имеете никакого права мной командовать, и все же какой-то Бездны командуете.

Невеньен скрипнула зубами. Вот, опять…

– Гередьес приказал Таннесу быть в одном из замков поблизости, чтобы подавить возможное недовольство народа, – невозмутимо продолжал Стьид. – Такой же приказ был отдан и мне. Только поэтому верные мне отряды придут к вам достаточно быстро. Скорее всего, узнав, что ему грозит вовсе не пьяный бунт взбудораженных праздником горожан, Гередьес сказал Таннесу собрать как можно больше солдат и идти к нему на выручку. Громить вас, – пояснил он.

Вас…

– И вас тоже, генерал Стьид. Не забывайте, что мы теперь в одной упряжи.

– Помню, – недовольно ответил он. – Если мы за два дня не войдем в город или не увеличим свою численность по меньшей мере вчетверо, – а я считаю, что все это настолько же вероятно, как и личное явление к вам Каэдьира Сына Света с армией Небес, – то Таннес разнесет нас на клочки.

Невеньен обернулась к Эсталу. Его крепостные стены за это время никуда не делись. Высокие и толстые, они продолжали оставаться на своем месте, защищенные изнутри королевскими солдатами, а снаружи – постройками предместий. За несколько дней город было не взять, и нельзя было полагаться на городскую знать, которая могла бы сдать Эстал без боя. А бунт сехенов, который им обещала организовать община Виша, мог элементарно не успеть состояться. Невеньен закрыла глаза. Если бы только было больше времени… Проклятый Таннес рушил все планы.

– Генерал Стьид, а вы не можете привести к нам больше людей?

– Могу. Но не за два дня.

Невеньен вздохнула. Ради чего она притащила сюда отца? Зачем она вообще согласилась на все это? Раньше ей казалось, что объединить идею Иньита с получением отцовской армии и план Тьера по заключению союза с сехенами не так уж плохо. Видимо, мятеж был изначально обречен на провал.

– У вас наверняка есть какие-то мысли по этому поводу, генерал Стьид, – вкрадчиво произнес Тьер.

– Есть, – помолчав, признался он. – Можно отправить небольшие отряды, которые будут «кусать» Таннеса и задерживать его продвижение. Мы с Ламаном как раз утром это обмозговывали. И еще я бы не прочь поболтать с этим вашим лордом-разбойником. Вроде как он способен подсобить в этом деле.

В последних словах отца прорвалась брезгливость. Он презирал разбойников и всех, кто берет в руки оружие не для того, чтобы защищать свой дом или служить стране. Не нравились генералу и слухи, витавшие вокруг Иньита и Невеньен. Что с этим делать, она не знала.

Впрочем, если они проиграют, волноваться по этому поводу не будет нужды.

– Генерал Стьид, если вам удастся задержать Таннеса, – сказала Невеньен, – как вы считаете, какие у нас шансы на победу?

Он усмехнулся.

– Когда в Острых Пиках вы меня приперли к стенке, я догадывался, что не все так радужно, как вы рассказываете, но я даже представить не мог, что вы пойдете на Эстал настолько неподготовленными. Помочь нам может только чудо, и если у вас не заготовлен какой-нибудь козырь в рукаве, то лучше давать деру прямо сейчас.

Тьер покачал головой. Генерал повторял его собственные мысли. Однако Невеньен была не готова сдаваться так просто.

– Чудо? – переспросила она. – Чудеса не случаются сами по себе. А значит, нам придется его устроить.

Вместо ответа Стьид рассмеялся.

* * *

Разъяренная Невеньен мчалась к своему шатру, загребая раскисший снег сапожками и заставляя свиту бежать за ней. Отец посмел читать ей нравоучения! Ей – которая вытащила его сюда. И он, якобы ее пленник, растолковывал ей, как она должна творить чудеса, то есть задумывать их за годы до того, как они должны произойти, а сейчас уже поздно! Больше всего ее злило, что он, естественно, все понял. Что они не готовились к этому походу, как следовало бы хорошим предводителям. Что никаких спрятанных в рукаве козырей у них нет, а если есть, то их не выбросишь в патовую ситуацию. И что висит все на волоске, на каком-то… Даже еще неизвестно, кто будет выполнять задание, ради которого все поставлено на кон!

– Моя королева, подождите, пожалуйста! – взмолилась не успевающая за ней Эсти.

Незнакомый солдат торопливо прошел мимо, с удивлением покосившись на разбрызгивающую грязь королеву. Она перевела дыхание и замедлилась. Негоже, чтобы подчиненные видели ее в таком состоянии. Она спокойна. Первозданный Хаос, она совершенно спокойна!

– Поразительно, как вы запоминаете дорогу в лагере, – сказала задыхающаяся Эсти, когда наконец догнала госпожу. – Бежать на такой скорости… Я бы давно заблудилась.

– Ориентироваться очень легко, – отмахнулась Невеньен. – Нужно только понять, какие войска здесь расположены, а наш шатер всегда в центре.

– Но ведь эти палатки такие одинаковые, – возразила Эсти.

Невеньен и сама не могла объяснить, как находит дорогу. Для нее все было элементарно – она просто шла по дорогам, сверяясь со знаменами. Да и лагерь был не настолько огромным, чтобы в нем заблудиться. Вот, например, за этим поворотом покажется ее шатер…

В груди защемило. Возле ее палатки замер, глядя в мутное небо, Иньит. Он был, как всегда, невероятно красив в своем черном камзоле, украшенном серебряными пуговицами, и плаще, подбитом черно-бурой лисицей. За спиной лорда возвышался Бирди, в последнее время превратившийся в такого же щеголя, как и его хозяин. Однако могучую фигуру слуги Невеньен даже не заметила, ускорив шаг, чтобы поскорее приблизиться к Иньиту.

Им не удавалось поговорить наедине с того самого момента, как он спас ее от Анэмьита, и поэтому она чувствовала себя неблагодарной. То, что должно было произойти после ее спасения, Невеньен представляла себе по-другому. Не так, что их растащит толпа солдат, потом осадят советники, а после этого почти сразу придется скакать в Острые Пики. Все должно было быть совсем иначе. И не здесь – не в военном лагере, где на них глазеют все кому не лень.

Иньит увидел ее издалека, и на его губах расцвела улыбка. Невеньен ощутила, что глупо улыбается в ответ. Стереть дурацкое выражение счастья никак не получалось. Да и надо ли было?

– Моя королева.

Иньит изящно склонился, прикрыв лицо сцепленными ладонями. Невеньен отметила, что сегодня он опять забыл надеть накладки на ногти. Какой позор для высокопоставленного лорда! Однако когда он выпрямился и любяще взглянул на нее, то все мысли о ногтях моментально выветрились из головы.

– Я скучал по тебе, – тихо произнес Иньит.

– Я… – Невеньен вдруг охрипла. – Я тоже.

Если бы не свидетели, она бы не выдержала и бросилась ему на шею. Но пока они не были женаты, так делать было нельзя. По лагерю и так ходила молва, что королева пляшет под дудку лорда-разбойника, выполняя каждую его прихоть. Кое-кто обвинял Иньита в том, что он метит слишком высоко, а некоторые поговаривали такие вещи, которые Невеньен было стыдно повторить даже в мыслях. Чтобы узнать об этом, не требовались шпионы. Люди частенько забывали о том, что стенки шатров не из камня, и чтобы услышать все, что за ними произносится, нужно всего лишь встать неподалеку. По совету Тьера Невеньен пару раз так сделала и осталась в легком ужасе. Среди солдат разносились большей частью ложь и домыслы, однако поощрять их распространение она не собиралась, так как это навредило бы в первую очередь самому Иньиту. Поэтому скрепя сердце Невеньен сдержала душевный порыв.

– Лорд Иньит, – с затаенной надеждой сказала она, – слуги известили меня, что накрыли обед в моем шатре. Не изволите ли вы присоединиться?

– Буду рад, – ответил он.

Гвардеец откинул для них полог, и Невеньен и Иньитом вошли в шатер – в ту его часть, которую Невеньен именовала «кабинетом» и где находилось ее рабочее место. Слуга, отправленный с кухни, уже расставил блюда на узком столике. На нем было слишком мало места для двоих, и приборы лежали всего на одного человека. Невеньен смутилась. Пригласила, называется…

– Я попрошу, чтобы принесли еще набор, – она обернулась к слуге.

– Не надо. Честно говоря, я уже поел, – шепнул Иньит.

Он по-хозяйски подхватил второй из двух стульев в шатре и уселся сбоку столика, налив себе вина в свободный кубок. Слуга, поняв, что его помощь больше не требуется, исчез; следом за ним за пологом скрылись Окарьет и Бирди, которому Иньит приказал подождать снаружи. В шатре осталась одна Эсти, начавшая открывать блюда. Невеньен устроилась рядом с Иньитом, касаясь его коленями. Служанки можно было не стесняться – если она чего-то и не знала, то давно догадалась. К тому же если бы слухи исходили от нее, то они появились бы гораздо раньше.

– Эсти, можешь убрать еду, – сказала Невеньен. – Я не голодна.

Ей действительно не хотелось есть. Не после того, что ей устроил отец. И, конечно же, она не будет жевать перед Иньитом, когда им наконец-то выдался момент поговорить по душам.

– Печенье! – с присущей ей непосредственностью ахнула Эсти, обнаружив на круглом подносе сдобные кругляшки. – Как только повар исхитрился тут, на полевой кухне, их приготовить? Моя госпожа, еще теплые! Вы же так мечтали о сладком в Острых Пиках… Точно не будете? Оно же остынет! Может быть, вы, лорд Иньит?

Он отрицательно покачал головой. На сладкое он никогда не был падок. А Невеньен поглядела на блюдо с сожалением. Она не раз замечала, что печенья и пирожные поднимают настроение, а при тех новостях, которые ей принесли Тьер и Стьид, это не помешало бы. Но… Не сейчас.

– Если хочешь, можешь съесть сама, – разрешила Невеньен, увидев, как Эсти смотрит на поджаристое тесто. Или… – ей пришла в голову интересная мысль. – Сходи, угости кого-нибудь.

– Бирди, например, – подхватил Иньит, странно глядя на служанку. – Он жаловался мне, что скучает по тебе.

– Это очень мило с его стороны, – ответила Эсти, изо всех сил стараясь не смотреть на лорда.

Невеньен нахмурилась. Что с девушкой такое? Месяц назад она бы с удовольствием побежала к этому мужлану и еще откладывала момент расставания с ним, а сейчас не хочет идти?

– Он потратил все жалованье на то, чтобы приодеться, как тебе нравится, – весело продолжал Иньит, – и просил меня последить за его манерами. Неужели ты не оценишь все страдания, которым он подвергся ради тебя, и даже не подойдешь к нему? Или вы поссорились? Я уже к вашей свадьбе начал готовиться, а ты… Ох, сердцеедка! – он в притворном огорчении покачал головой.

Иньит откровенно развлекался, зато у Эсти лицо стало таким, будто она сжигала кого-то на погребальном костре.

– Простите, господин, – пробормотала она, забирая блюдо с печеньем. – Я обещана другому мужчине. А теперь, если вы извините меня, я лучше угощу Окарьета.

Значит, она намеревается выйти замуж за Жевьера! У Невеньен открылся рот. И Эсти ей ничего не сказала! Впрочем, ничего удивительного. Из-за сумбура последних дней Невеньен вряд ли удалось уделить этому достаточно внимания, да и участь Жевьера была еще неизвестна. Когда он выздоровеет, то его наверняка будут судить за предательство. У Эсти должны быть очень серьезные чувства к нему, если она не боится связывать судьбу с человеком, которого может ждать самая тяжелая кара.

– Обсудим это позже, Эсти, – вздохнув, сказала Невеньен. Уж о чем сейчас точно не время беспокоиться – так это о том, как сложится семейная жизнь ее служанки и бывшего телохранителя. – Можешь идти к Окарьету.

– Ты точно не голодна? – спросил Иньит у Невеньен, когда Эсти опустила за собой полог. – Ты выглядишь бледной.

– Это не из-за того, что я не ем, – Невеньен снова вздохнула. Жаловаться ли Иньиту на то, как она устала от потока проблем? Нет, не стоит. – Кстати, тебя искал генерал Стьид.

Иньит поморщился.

– Они с Ламаном меня уже достали. Говорят мне: «Почему это твои разбойники бездельничают? Пусть займутся чем-нибудь полезным!» Они не понимают, что командовать разбойниками совсем не то же самое, что солдатами. Разбойники потому и разбойники, что они ненавидят подчиняться приказам и не признают над собой никакой власти. Стьид и Ламан даже не представляют, каких вообще трудов мне стоило вынудить их отвлечься от любимых грабежей и вытащить из леса.

Невеньен промолчала. Разбойники оказались еще одной проблемой, только внутри лагеря, а не снаружи. Они были не то что бы неуправляемы, просто их поведение не вписывалось в рамки военного устава. Относительная свобода «вольных людей» раздражала солдат, круглые сутки находящихся под присмотром офицеров и выполняющих обязательные работы. Постоянно вспыхивали драки, и найти виноватых потом было невозможно – на скандал, как правило, нарывались обе стороны. Естественно, сохранению мира в лагере это не способствовало. А поначалу идея усилить войско разбойниками казалась не такой уж плохой.

– Как ты стал их главарем? – спросила Невеньен.

Иньит взял ее за руку и подтянул к себе, усаживая на колени. Она с готовностью приникла к его плечу, поглаживая закрытую камзолом грудь. Если бы в шатре не было так холодно…

– Если кратко, то попал в лесную банду, вызнал, кого боятся больше всех, пришел к нему и убил, – стал рассказывать Иньит. – Снял с его тела приметную серьгу, назвался вместо него главарем и полез выше.

– А полная версия?

– А полную тебе слушать незачем, а то испугаешься и разлюбишь меня, – Иньит улыбнулся, увидев возражение в ее взгляде, однако затем посерьезнел. – Увы, они терпят меня главарем лишь до тех пор, пока я позволяю им делать то, что им нравится, помогаю с уходом от закона и подбрасываю денежные дела.

– Думаешь, кто-то придет и вызовет тебя на бой, чтобы отобрать серьгу? – ужаснулась Невеньен.

Он рассмеялся.

– Серьга – это всего лишь символ. Она обычно принадлежит Тому-Кого-Нельзя-Или-Очень-Сложно-Убить, но это еще не значит, что его признают достойным быть главарем. Мужчину бывает трудно победить в схватке один на один, зато если его опоить, а потом наброситься всем скопом, то сдохнет любой. А если до него не добраться, чтобы так сделать, на выскочку просто не будут обращать внимания.

– Значит, тебя из-за этого не убьют, – с облегчением выдохнула Невеньен.

– Нет, – он провел рукой по ее волосам и поцеловал. – За меня не бойся. А вот ты сама…

Иньит не договорил, позволив любящему взгляду сказать все за него. Невеньен застенчиво опустила ресницы. Небеса, как же он ее любит, раз так заботится!

– Прости за то, что я потеряла твой подарок, – грустно сказала она, вспомнив о судьбе серьги, которую у нее забрал Гередьес.

– Это не твоя вина, – прошептал Иньит, придвигая ее ближе к себе.

Ей вдруг стало жарко. Но нет, еще не сейчас, она еще должна поблагодарить его за спасение из Гайдеварда… Однако только Невеньен набрала в грудь воздуха, как снаружи раздался крик. Иньит мгновенно напрягся, прижав ее к себе и положив ладонь на меч.

– Лекаря! Скорее, лекаря! – снова закричал мужской голос. Он раздавался откуда-то совсем рядом.

– Это Окарьет, – Невеньен дернулась, но Иньит продолжал держать ее. – Он мой секретарь, я должна проверить, что случилось!

– Даже не думай, – отрезал Иньит. Его карие глаза потемнели до черноты. Он ненадолго отстранил Невеньен и вытащил клинок из ножен. – Выбежишь сейчас – можешь попасться прямиком в ловушку.

Поколебавшись, Невеньен решила его послушаться. Она в самом сердце лагеря, и ничего непредсказуемого случиться не могло, если только королеву не пытались выманить из шатра. А с Иньитом было безопасно.

Однако когда к крику Окарьета добавились глухие стоны Эсти, Невеньен передумала.

– Может, лучше выйти и узнать, в чем дело?

К этому моменту голосов звучало уже много. Наверное, на звуки сбежались офицеры, беседовавшие у соседней палатки. Иньит кивнул.

– Ладно.

Он покинул шатер первым, держа в руках меч и прикрывая собой Невеньен. Два гвардейца у входа продолжали спокойно стоять, как будто происходящее в трех шагах от них совершенно их не касалось. Там, на земле, хватая себя за горло и царапая живот, скорчилась хрипящая Эсти. Высокий шнурованный ворот ее платья был развязан, и на коже набухали красные полосы. Оставалось совсем немного, чтобы она окончательно не содрала с себя одежду. Ее следовало накрыть и держать ей руки, чтобы Эсти не ранила себя, но столпившиеся вокруг нее мужчины лишь остолбенело таращились, вместо того чтобы что-то делать.

– Эсти!

Невеньен выскочила из-за спины выругавшегося Иньита, оттолкнула Окарьета и рухнула на колени возле служанки. Та судорожно закашлялась, словно пыталась выплюнуть внутренности, а затем согнулась, сжимая руками живот. В ее глазах стояли слезы невыносимой боли.

– Моя королева, вам лучше отойти, – один из офицеров попытался дотронуться до Невеньен и отдернул пальцы, наткнувшись на невидимый щит. Рядом с ней встал маг – кажется, его звали Парди. Хорошо, что он не ограждал ее от стонущей служанки. – Моя королева, она может быть заразна!

– Ничего она не заразна! – рявкнула Невеньен. Рядом с ней опустился Иньит, накрывший Эсти плащом. – Это…

Она осеклась. Нельзя же было сказать, что ее служанку пытались убить так же, как и Нэнью. Все признаки были одинаковыми – Невеньен до сих пор помнила рубцы на коже мертвой телохранительницы.

– Это тяжелый случай отравления, – громко произнес маг-телохранитель. – Я уже видел такое, она съела что-то несвежее.

Невеньен с удивлением оглянулась на него. Кто он такой, чтобы делать выводы? Прищурившись, она узнала парнишку, который сторожил тело Нэньи в яме Серебряных Прудов. Ах, теперь ясно… Отравление протухшей едой с кухни – вот чем тогда объяснили гибель королевской телохранительницы.

– Еще ни разу не видел, чтобы кто-то так травился, – возразил офицер.

– А я видела, – резко сказала Невеньен.

– Пожалуйста, разойдитесь! – прикрикнул Иньит. – Девушке плохо. Это не ваше дело, а лекаря.

По дорожке между шатрами уже бежал запыхавшийся Окарьет, а за ним, погромыхивая сундучком в руках, Залавьен. К счастью, он догадался позвать помощников, и двое рослых мужчин позади него тащили носилки.

– Отойдите от нее! – издалека завопил лекарь. – Ей нужно оказать срочную помощь, не мешайтесь!

Невеньен сжала запястье плачущей от боли Эсти.

– Тихо, тихо… Все будет хорошо, – прошептала ей Невеньен, уже зная, что ничего хорошо не будет.

* * *

На лагерь опускались сумерки, и в королевском шатре сгущалась темнота. Невеньен мерила шагами узкий проход между столом и сундуками, доходя до занавески, за которой пряталась ее кровать, и возвращаясь обратно. От переносной печки шел дымок, за решеткой яростно пылали дрова, хотя Невеньен не чувствовала исходящего от них жара. Не замечала она и того, что по ее лицу текут слезы.

Эсти умерла. Так же как и Нэнья, в мучениях, и Залавьен не смог облегчить ей боль – не успел. Ее тело отнесли на один из погребальных костров, которые жрецы складывали заранее перед битвами. Невеньен всегда поражала эта жестокая предусмотрительность, но, в конце концов, служители Небес и Бездны оказались правы – погибшие появились в лагере еще до схватки с Таннесом. Однако провести церемонию сожжения сегодня не успели, и выстаивать ночное бдение вызвался Бирди. Его лицо приобрело такой страшный оттенок бледности, не свойственный его быкоподобному виду, что жрец испуганно спрашивал, не упадет ли он в обморок. Слуга даже не удостоил его ответом – просто встал возле костра и застыл угрюмой статуей.

Все то время, пока Эсти умирала, Невеньен находилась рядом с ней, держа ее за руку и пытаясь утешить ласковыми словами. Когда служанка затихла и перестала метаться на соломенной постели, а лекарь объявил, что она мертва, Невеньен поразил запоздалый шок. Она знала, что существует угроза ее собственной жизни, и знала, что может пострадать кто-то из ее близких, как Шен или Бьелен в Гайдеварде. Однако Бьелен удалось отстоять, Шен Анэмьит не тронул, и даже у армии мятежников еще был шанс, – поэтому у Невеньен создалось ложное впечатление защищенности и неуязвимости. Она не верила, что беда способна подобраться к ней вплотную.

И вот, действительность снова догнала ее. Снова за ее поступки расплачивался кто-то другой.

Она слишком резко развернулась и ударилась ногой о сундук, зашипев от боли в ушибленном пальце. Тьер, который все это время сидел сбоку от ее стола, оторвался от толстого отчета Окарьета.

– Моя королева, присядьте рядом со мной и успокойтесь. Я могу отправить Лига за чем-нибудь для вас. Хотите?

Невеньен понадобилось несколько мгновений, чтобы вспомнить, что Лиг – это настоящее имя Тени.

– Нет, спасибо. Я… не могу.

Тьер пристально посмотрел на нее, отложив бумаги.

– Тогда просто сядьте, пожалуйста, и давайте изучим отчет Окарьета о расследовании лорда Мелорьеса.

Невеньен, кусая губы, сделала еще несколько шагов. Что даст этот отчет? Ничего! Она и так знала, что преступник не установлен. Бестолково ковыряться в бумажках сразу после того, как погибла Эсти, как будто это могло ее спасти, не было никакого смысла. К тому же Невеньен была категорически не способна соображать. В ее глазах до сих пор стояла картина царапающей кожу служанки, а в ушах звучали ее стоны.

Советник, поняв, что ему отвечать не будут, нетерпеливо вздохнул.

– Значит, нет. Тогда, может быть, вы уже подумали о том, кто займет место Эсти?

– Нет, – мрачно ответила Невеньен.

Он что, считает, что она способна размышлять о назначении новой потенциальной жертвы предателя, не успело остыть тело ее верной служанки? Какой цинизм!

– Тем не менее вам нужна помощница, – твердо сказал советник. – Лучше отдать приказ безотлагательно, пока не наступила ночь.

Невеньен пораженно уставилась на него. В груди собралась тяжесть, готовая прорваться очередным ливнем слез – уже третьим с того момента, как Эсти прекратила дышать.

– Лорд Тьер! – со страданием произнесла Невеньен. – Вы серьезно? Погребальный костер еще не сгорел, и душа Эсти еще бродит между нами! А вы требуете, чтобы я вот так… предала ее память?

На скулах Тьера двинулись желваки.

– Я серьезен, как никогда, моя королева. Я понимаю, что Эсти была вам близка, но призываю вас подумать о тех людях, кто еще жив. В лагере больше трех тысяч человек, ваших подданных. Они наблюдают за вами. Хорошо, что вы переживаете из-за служанки, – это повысит мнение о вас в глазах простолюдинов. Но вы не имеете права убиваться из-за этого. Если смерть каждой служанки будет выбивать вас из колеи до такой степени, что вы забудете о своих обязанностях, то подданные перестанут на вас надеяться, справедливо решив, что вы всего лишь слабая женщина.