Текст книги "Камень королей (СИ)"

Автор книги: Елена Середа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 64 (всего у книги 90 страниц)

Стьид фыркнул.

– Учитель Кольин, со всем уважением к вашему голубому университетскому камзолу. Мы целый месяц присутствовали на ваших ученых заседаниях, но не услышали ни о чем, что способно заменить магов в этом сражении. Дитя Цветка нам пока никто не спустил с Небес, так что остается найти только нового Мареса!

Кольин повертел в руках чистое писчее перо. На командующего армией центральных земель он не смотрел.

– Со всем уважением, к вашему красному генеральскому мундиру, генерал Стьид, по поводу нового Мареса я бы тоже не обольщался. Об этом я сообщил в том же докладе и приложил написанную мной книгу с подробными комментариями к саге об этом волшебнике. Официальный текст саги… Кха-кха… сильно искажен. Чтобы восстановить правду, я перерыл все северные библиотеки и ездил в родное село Мареса – вопреки утверждению саги, он родился не в родовитой семье из Кольведа, а в небольшом селе неподалеку и был простым крестьянином. До сорока лет – до того момента, как на Север напали када-ра, – Марес возделывал землю и жил с семьей впроголодь. Если бы он был магом, то он мог бы заплатить налоги и не стал бы сидеть в долговой яме, как записано в одной из сохранившихся учетных книг…

Сидевший слева от учителя Иньит скривился. К счастью, Кольин этого не заметил. Правда о Черном Глазе была для него больным местом – точнее, то, что его исследование о великом герое древности, дело всей жизни пожилого учителя, оказалось не воспринято университетским сообществом, которое пришло в ужас от того, что один из их членов посмел так нагло нарушить вековую традицию и объявить Мареса выдумкой. От позора Кольина спасло только множество других научных заслуг, и в его присутствии о главном провале карьеры ученого старались не вспоминать.

– Многие свидетели писали, что энергия, которую Марес источал и днем, и ночью, как пресветлые када-ри, была видима всеми, – учитель сделал акцент на последнем слове. – Неизвестно, насколько эти записи соответствуют истине, но если все это чистая правда, почему, несмотря на явное доказательство своей исключительности, Марес до сорока лет оставался простым крестьянином?

– И почему? – глупо спросил Ливьин.

Кольин как будто только этого и ждал.

– Лишь пречистые Небеса знают ответ, – он со скорбным лицом развел руками. – Я предполагаю, что Марес не был магом, а если и был, то эту силу ему даровали Небеса вместе с Дочерью Цветка. Нам нужно ждать, пока такой человек объявится сам.

– А все это время када-ра пусть наполняют Север живыми мертвецами, – язвительно добавил Иньит, которого выводило из себя отсутствие результатов у ежедневно собирающихся университетских учителей. – Армия магов нам все равно нужна. Если не для того, чтобы уничтожить Детей Ночи, то хотя бы для того, чтобы дать отпор Таннесу.

Стьид согласно покивал. Он тоже считал, что с бешеными волками бывшего генерала Севера, зачастую набранными из воинов Шасета, лучше воевать магам, а не обычным солдатам, которых гораздо легче перебить.

Слова Кольина и Иньита о магах и Таннесе потянули за собой сложную тему, на которую сразу захотелось высказаться Мелорьесу, Аварьету, а затем и всем остальным. Невеньен в отчаянии наблюдала за тем, как обсуждение смещается далеко в сторону от той цели, ради которой состоялся этот совет. И Таннеса, и призыв магов, и их деятельность в регулярных войсках – все это действительно нужно было обговорить, но не сейчас.

– Уважаемые советники! – Невеньен пришлось напрячь связки, чтобы пересилить мужские голоса. – Мы отвлеклись от нашей задачи. Лорд Ламан, есть ли еще какие-нибудь сведения о када-ра, которые мы должны знать?

– Есть. Простите, моя королева… Лорд Тьер, вы еще не высказались. Лорд Тьер?

В первое мгновение Невеньен не поняла, из-за чего Ламан извиняется и тем более почему он обращается к главному советнику. Во второе она сообразила, что Тьер и правда до странности молчалив – с момента, как пришел Ламан, он не вымолвил ни слова. А в третье мгновение Невеньен испугалась.

Главный советник с отсутствующим видом смотрел куда-то вбок, на пляшущие огоньки желто-оранжевых плиток. Его лицо ничего не выражало, а в тусклых неподвижных глазах царила абсолютная пустота. Точно такими же глазами смотрели мертвые внутри, но еще продолжавшие дышать жертвы када-ра, и Невеньен от этого страшного сходства пробрала дрожь.

– Лорд Тьер! – настойчиво позвал Ламан.

Советник едва заметно вздрогнул. Он обратил растерянный взгляд на северянина, но почти сразу же сориентировался.

– Примите мои извинения, я немного задумался, – Тьер деловито прочистил горло, выпрямился и одернул на спине темный камзол. – Лорд Ламан, что еще разведчики сообщили о Детях Ночи? Может быть, есть предположения об их дальнейших передвижениях?

Невеньен пристально изучала Тьера, но он казался полностью вернувшимся к действительности. Ламан кивнул ему и, поправив перетянутые кожаным шнурком волосы, снова наклонился над картой.

– Када-ра прибыли с востока и разорили Вентсет, который находится с той стороны. Если они продолжат идти на запад, то на их пути будут два поселения, в которых достаточно жителей, чтобы привлечь внимание Детей Ночи: Айтернан, деревня с двадцатью одним двором, и, на расстоянии нескольких дней пешего пути от нее, город Квенидир – в нем около восьми тысяч жителей, не считая окрестных сел.

Зал наполнился встревоженными возгласами. Квенидир входил в десятку самых крупных городов Севера и, хотя был далеко не таким крупным, как Аримин, тоже находился на пересечении торговых путей и обладал для Кинамы не меньшим значением. Допустить такую же трагедию, как в Аримине, там было нельзя.

Но и защитить его пока было невозможно.

– Нужно предупредить людей, – быстро произнесла Невеньен. – Сказать горожанам, чтобы они ушли из Квенидира.

– Тогда када-ра уничтожат какое-нибудь другое селение, – угрюмо возразил Таймен. – Или нападут на тех же самых квенидирцев, только за пределами крепостных стен.

– А что еще мы можем? – тихо спросила его Невеньен. – Бросить их и сидеть тут, сложа руки и ожидая, пока соберется армия магов? Мы должны делать для северян то, что в наших силах. Нам остается только надеяться, что благодаря предупреждению город не сгорит дотла, как было с Аримином, и погибнет меньше людей.

Казначей странно посмотрел на нее и пристыженно кивнул. Хотя он находился возле королевы больше месяца, его до сих пор безмерно удивляло ее желание помочь Северу. Как будто бы он никогда в жизни не встречал правителей, которые способны заботиться о своих людях.

– Простого предупреждения будет мало, – сказал Тьер. Он слушал Ламана с такой сосредоточенностью и вел себя так, будто, задумавшись, не пропустил большую часть обсуждения.

– Надо послать туда военные отряды, – согласился Ламан. – Так мы сможем помочь людям организоваться и защитить их от мародерства.

– Также мы могли бы испробовать некоторые способы противостояния када-ра, предложенные нашими глубокоуважаемыми учеными, – добавил Тьер, с улыбкой глядя на Кольина. Тот без воодушевления улыбнулся в ответ.

– Маги, – напомнил Стьид. – У нас до сих пор нет четких сведений о том, как убить Детей Ночи или хотя бы их задержать. Предлагаю отправить туда вместе с войсками несколько сильных магов.

– Прекрасная идея, – сказала Невеньен. – Еще какие-нибудь предложения?

– Мы должны послать в Квенидир одного из высокопоставленных чиновников, моя королева, – произнес Тьер. Хотя он обращался к Невеньен, наблюдал он в этот момент за советниками. – Если народ увидит кого-то из приближенных к вам, то посчитает, что вы не боитесь нападения. Это успокоит обстановку и, вероятно, позволит избежать паники.

Мысль была дельной. Но кого выбрать? Поездка вполне могла закончиться погребальным костром, поэтому Невеньен сомневалась, что кто-то вызовется сам. И, судя по реакции советников, она была права.

Мужчины сразу стали хмуро рассматривать карту, делая вид, будто ужасно этим заняты, а Ливьин побелел до такого состояния, что цвет его кожи почти слился с цветом рубашки. Даже Кольин, и тот отвел взгляд в сторону, хотя он не относился к придворным и вряд ли мог думать, что его насильно отправят в Квенидир. Иньит чему-то усмехнулся, хотя предлагать свою кандидатуру тоже не торопился. Подниматься с кресла начал только Таймен, однако Ламан его опередил.

– Это должен быть я, – твердо произнес он. В его голубых глазах не было ни тени колебаний или страха. – Я генерал Севера, и мое место там, а не в Эстале.

– Моя королева, пожалуйста, позвольте и мне отправиться в Квенидир, – сдвинув тонкие брови, объявил Таймен.

Невеньен покачала головой. Тьер шевельнулся, но ей уже не требовались подсказки главного советника, чтобы понять, какое решение сейчас будет правильным.

– Прошу вас, лорд Таймен, сядьте. Как казначей, вы больше нужны мне здесь. Лорд Ламан, ваше пожелание принято.

Они оба вернулись на свои места; Таймен – с явным расстройством, Ламан – как будто бы с облегчением. Невеньен отчасти понимала его. Деятельному, прямодушному Ламану претило торчать в столице и плести интриги, в то время как и када-ра, и Таннес – настоящие дела – находились на Севере.

После того как вызвался Ламан, напряжение за столом спало. На губах Аварьета даже появилась легкая улыбка – видимо, он подумал, что на этом совет закончится и других советников заваливать заданиями не будут.

Что ж, он ошибался.

– А теперь, – бодро произнесла Невеньен, – давайте обсудим подвоз продовольствия, размещение беженцев и прочее, чем мы можем помочь Квенидиру и его окрестностям после того, как их оставят када-ра.

Если советники хотят отсидеться в теплом, безопасном местечке, то пусть в поте лица работают ради тех, кто в это время вынужден умирать на Севере.

Глава 17. Долгожданная встреча

Молодой усатый менестрель провел пальцами по струнам, медленным переливчатым аккордом привлекая к себе внимание посетителей таверны. Дождавшись, пока пьяный галдеж немного угомонится, он с серьезным лицом, как будто собирался петь трагическую балладу, обвел их взглядом и вдруг громко, весело завел:

– Эй, подружка, налей вина!..

Лютня задвигалась в его руках, не только играя, но и вытанцовывая бойкий мотив. Пустились в пляс и люди. Даже те, кто не мог оторваться от выпивки, не удерживались от того, чтобы не отбивать ногами ритм. Сони и Дьерд почти одновременно бухнули о стол кружками, из которых плеснуло пенистое пиво, и загорланили вместе с менестрелем. Кален, потягивающий амрету, ради которой и была выбрана именно эта таверна, ухмыльнулся тому, как они перевирали мелодию. Будь здесь Виньес, он бы обязательно съязвил или демонстративно заткнул уши, но, к счастью, он остался в казарме строчить очередные простыни семье. У него случилась «кошмарная трагедия» – только жена собралась приехать из их родового замка в Эстал, впервые за полтора года повидать мужа, как его уже опять отправляли в задницу Шасета. Не было и Сеха – он пошел к Шен прощаться перед отправкой в Квенидир. Задание обещало быть, как всегда, долгим и смертельно опасным, поэтому вечером перед отъездом каждый занялся тем, чем хотел.

– Эй, подружка, налей вина!

Да не стесняйся, лей больше – ночь длинна!

А устанешь лить – рядом садись и целуй меня,

За твои губы сгодится любая цена!

Сони оглянулся на стройную брюнетку, сидевшую через два стола. Девчонка была Небеса как хороша – невысокая, большие темные глаза, толстая коса, перекинутая через плечо, симпатичная улыбчивая мордашка и, главное, объемистая грудь, которой было ну очень тесно в туго зашнурованном лифе. Сони не отказался бы от того, чтобы эта незнакомка налила ему вина и присела на коленки. Служанки в таверне были уродливые, немолодые – наверное, хозяин специально их подбирал, чтобы их никто не отвлекал от работы, – и на красавицу таращился не только Сони. Но если ему после стольких кружек пива не отказывало зрение или девчонка не страдала косоглазием, то она тоже на него посматривала. Было на что – сегодня он вырядился, как какой-нибудь лорд. Правила запрещали появляться в гвардейском мундире возле базаров и в увеселительных заведениях, поэтому для прогулок по Эсталу Сони обзавелся франтовским нарядом – добротными сапогами, рубашкой из тонкого сукна и облегающим камзолом из шерсти высшего качества. Разве что плащ у него был обычный, без мехового подбоя. На это гвардейской зарплаты и награды за последнее задание уже не хватило, хотя монет у Сони оставалось еще достаточно.

Еще раз оглянувшись на девушку, он сладко вздохнул. Она смотрела так многообещающе… Но компания у нее была такая, что без дела не подсядешь – сплошные мордовороты, а самый мордоворотистый приходился ей, похоже, братом. Приблизиться к девушке можно было, только если она выйдет куда-то или присоединится к танцующим. Тогда уж Сони свой шанс не упустит.

– Эй, эй! – заметив, куда постоянно косится друг, Дьерд закинул руку ему на плечо и этим вынудил отвернуться от красотки. – Так, чтобы никаких девок тут. Сиди смирно на лавке. Мне одному что ли мучиться?

– Потерпишь, – бросил Сони.

– Не буду! Буду громко завидовать прямо под дверью вашей спальни, или конюшни, или где вы там уединитесь, чтобы все вам испортить!

– Вредина ты и извращенец, – обвинил его Сони, но сделать обиженный вид не удалось – в конце все-таки прорвался смешок.

– Бессердечный! – закатил глаза Дьерд, но, не выдержав, засмеялся над собой сам. – Давай-ка еще выпьем, тогда у тебя точно охота на баб отобьется. Эй, служанка! – проорал он, чтобы его услышали через гам. – Нам еще две кружки пива и одну амреты!

Дьерд веселился от души, и Сони был счастлив видеть его таким. В последнее время жизнерадостность товарища дала широкую трещину – лекари выпустили его из своих лап совсем недавно, нога заживала плохо, хромота была сильной, и королева тянула с его переводом в телохранители, явно не собираясь выполнять обещание. Почетную отставку Дьерду пока не дали, но он подозревал, что это заслуга исключительно Эмьир, близкой подруги Невеньен.

Невеста была еще одной причиной печалей рыжего мага. Страстным желанием жениться Дьерд не горел и продолжал коситься на всех привлекательных женщин, причем даже больше, чем раньше. Но увидь его кто-нибудь рядом с девицей – и скандалов не оберешься, поэтому Дьерд только смотрел. Вот и сейчас, несмотря на упреки в адрес Сони, он вывернул шею и стал рассматривать черноволосую чаровницу. Однако если она и глядела в сторону их стола, то точно не на Дьерда. Он скривился в тоскливой гримасе.

– Слушай, на кой ты вообще женишься? – спросил Сони.

– На кой, на кой… – он залпом осушил кружку и грустно уставился на дно – свежую порцию еще не принесли. – А что мне делать? Ехать домой и доживать свои дни одиноким калекой? Девчонки смотреть на меня перестали, танцевать мне с ними больше не судьба, и даже на колени усадить не могу! – Дьерд, забывшись, с досады хлопнул себя по больной ноге и зашипел от боли. – А Эмьир меня любит, и ей плевать, хромой я, кривой или какой. Не могу я ее потерять, понимаешь?

Сони прекрасно понимал – не зря же он почти все свободное время проводил вместе с ним. Смысл существования – служба в гвардии – был для Дьерда потерян, и его жизнь, как стена сгоревшего здания, медленно заваливалась на бок. От падения ее удерживала лишь маленькая подпорка – Эмьир.

– Разрешение на свадьбу пришло? – спросил Кален.

– От моих-то родителей давно, а от старшего брата Эмьир нет еще, но она говорит, что уже уломала Горьина и тот выжидает только потому, что не хочет так быстро ей уступать. Вроде как он глава семьи и не будет так просто потакать неразумной младшей сестре, – Дьерд поморщился. – Хотя я уже иногда сомневаюсь, хочу ли я вообще, чтобы он давал это проклятое разрешение.

Сони расхохотался. Эмьир, может, и оставалась последней надеждой Дьерда, но характер у нее был – мама не горюй. Почувствовав себя у кормила жизни курносого мага, она быстро забыла о девической робости и принялась бодро рулить его судьбой, нажимая на обоих братьев, которые занимали при королеве далеко не последние места. Дьерд, сообразивший, что при такой боевой жене ему придется расстаться с прежней безалаберностью, сотню раз пожалел о выборе тайной любовницы, которая в Серебряных Прудах и Остеварде казалась ему отличной партией и прекрасной альтернативой толпам служанок. Но разворачивать коней было уже поздно – упряжь с пеной у рта неслась к скорой свадьбе.

– Придется проследить, чтобы ты не изменял невесте, – Кален похлопал Дьерда по плечу.

Тот осклабился.

– Ага, проследишь ты на Севере за тем, как я тут по публичным домам таскаюсь.

– Ты думаешь, служа мятежникам, я растерял все связи в Эстале? – командир хитро прищурился. – Не волнуйся, за тобой найдется, кому присмотреть.

– Подлая ты скотина, Кален! – с жаром произнес Дьерд.

– Стою на страже твоей счастливой семейной жизни! – парировал он.

Менестрель завел новую песню, уже что-то про любовь честной ткачихи и вороватого купца. Это было местное произведение, но мотивчик у него был неплохой. Сони поймал себя на том, что покачивает головой в ритм, и снова оглянулся на симпатичную брюнетку – может, она наконец-то соблазнится потанцевать? И точно – стоило ему повернуться, как девушка вспорхнула с лавки и присоединилась к топочущим плясунам в центре зала.

– Пойду-ка я разомну ноги, – быстро произнес Сони, не в силах оторваться от того, как красотка, подпрыгивая в танце, взметывает зеленые юбки и оголяет стройные ноги в чулках.

Дьерд, проследив за его взглядом, фыркнул.

– Иди-иди. Но учти, я тут буду молиться Бездне, чтобы ты споткнулся и опозорился!

Сони отмахнулся от него, уже выскакивая из-за стола. Вступать в перепалку времени не было. К брюнетке пытался пристроиться какой-то мелкий недоносок, еще не отрастивший бороду, но уже решивший, что от его белозубой и пока целой улыбки сойдут с ума все девчонки. Отодвинуть парня незаметной подножкой было раз плюнуть, и ко второму куплету Сони полностью завладел вниманием девушки, а к третьему держал ее за руку и крутил вокруг себя. Не помешал даже Дьерд, который несколько раз пытался ухватить его нитями магии – Сони с легкостью увернулся от петель, наоборот, поразив спутницу тем, как ловко он умеет подскакивать.

Вблизи брюнетка оказалась еще лучше, а такое случалось редко. Ее щеки раскраснелись от движения, глаза блестели от выпитого вина, а волосы растрепались, прядями падая на лицо и придавая ему буйное очарование. Сони завороженно наблюдал за тем, как она гибко наклоняется и как взвивается в воздух ее толстая черная коса. Девушка была крепкой, выносливой. Даже лихо проплясав вместе с Сони две песни подряд, она не устала, только у изящно изогнутых бровей и пухлых губ появились бисеринки пота. Скорее всего, красотка была дочерью бедного рыбака – ее руки изъела соль, которая используется для засаливания рыбы, а мочки ушей оттягивали тяжелые латунные серьги, которые Сони часто встречал на девушках в рыбном квартале.

Во время паузы, когда менестрель решил настроить инструмент, Сони придвинулся к ней и положил руку ей на талию, но отпора не встретил.

– Как тебя зовут? – спросил Сони.

Ему пришлось почти кричать, чтобы пересилить гомон в таверне. Чтобы ответить, брюнетка дернула Сони за руку, вынуждая наклониться, и прикоснулась губами к его уху.

– Дила, – сказала она. – А тебя как?

– Сони.

– Просто Сони?

Он растерялся. Что Дила ожидала услышать: фамилию, приставку «купец» или «знаток законов», а может, громкое прозвище? Он мог представиться ей Орлом Гайдеварда, хотя девушка вряд ли знала, что там произошло, или Злым Духом, о котором судачил весь Эстал. Но раскрывать свое причастие к случившемуся в праздник Ночи было опасно, да и все равно Дила в это не поверит – люди считали, что убийцей Гередьеса было самое настоящее порождение Шасета, поднявшееся из Бездны на помощь мятежнице. Можно было бы назваться королевским гвардейцем, однако шансов, что Дила поверит хотя бы в это, тоже было мало. Гвардеец – значит лорд, а имя Сони носил никакое не лордское, и доказательств, что он на самом деле служит королеве, у него с собой никаких не было.

– Просто Сони. Но если ты придумаешь для меня ласковое прозвище, я буду не против.

Дила хихикнула.

– Ладно, пусть будет «просто Сони», – ответила она, улыбаясь. – Хорошее имя. И пляшешь ты очень здорово. Не хочешь выскочить на улицу, проветриться? Тут так жарко!

Отказываться было бы проявлением высшей глупости, и Сони, захватив плащ, под многозначительные ухмылки товарищей с готовностью повел девушку наружу. Ее брат так увлекся выпивкой с друзьями, что не заметил, как она уходит с чужаком.

После духоты в заведении морозец заставил Сони вздрогнуть и слегка сбил с него хмель. Улица была темной и пустой – время близилось к полуночи. Фонари, подвешенные возле вывески с хряком на вертеле, освещали Сони с Дилой, двух пьяниц неподалеку и нескольких попрошаек. Из-за ставен, запертых, чтобы не пропускать холод, грохотала новая песня менестреля – ее подхватил весь зал, и за нестройным хором грубых мужских голосов было не разобрать искусной игры музыканта.

– Что-то холодно, – пожаловалась, обнимая себя за плечи, Дила. – Наверное, пойти сюда было не слишком хорошей идеей.

– Мы можем пойти куда-нибудь еще, – сказал Сони.

Вместо того чтобы отдать ей плащ, он накинул его на себя и распахнул, приглашая к себе. Девушка мгновение помедлила и прильнула к нему, уткнувшись в щеку. Из ее рта выходил пар. Только сейчас Сони почуял, как сильно от нее пахнет вином.

– Если я уйду, брат будет сердиться, – прошептала Дила.

– Можем никуда и не идти, – согласился Сони. – Будем всю ночь веселиться здесь.

Уголки ее губ приподнялись в нерешительной улыбке. Ей это нравилось, хотя она и сомневалась, как к ухажеру отнесется брат. Но ему было вовсе не обязательно знать о некоторых вещах…

Сони аккуратно развернул ее лицо к себе и, подождав, чтобы девушка могла освободиться, если захочет, поцеловал ее. Губы Дилы были кисловатыми от вина и опьяняюще мягкими. Сони решительно их раздвинул и коснулся ее языка, горячего, смелого, возбуждающего. И мороз, и улица с двумя пьянчугами, и хор из таверны – все, кроме этих страстных объятий, сразу перестало существовать.

Внезапно на плечо Сони легла тяжелая рука. Он подпрыгнул от неожиданности и резко развернулся, загораживая девушку и готовясь пустить в ход выскочивший из рукава нож.

– Кален, чтоб ты в Бездну провалился!.. – выругался Сони, пряча клинок обратно.

Над ним возвышался не брат Дилы, а всего лишь командир, чье волевое лицо освещали фонари. Даже после нескольких часов поглощения амреты на Калена было любо-дорого глядеть: он твердо стоял на ногах, бежевый жилет застегнут на все пуговицы, фибула, скрепляющая края плаща, вдета точно в крошечные отверстия и держалась ровно. Совсем другое зрелище представлял собой давящийся от смеха Дьерд, который опирался на стену: рыжие вихры растрепаны, сапоги заляпаны, плащ наискось, на подоле коричневого камзола пятно от пролитого пива. Пречистые Небеса точно ошиблись, когда решили, что он должен родиться в семье аристократов.

– Девушка, – Кален окинул ее пристальным взглядом, и Дила, смутившись, отступила в тень, невольно потянув за собой и Сони. – Ваш брат нервничает и ищет вас.

Она поморщилась – ее красивые черты на мгновение исказились.

– Извини, Сони. Мне нужно сходить и успокоить его. Я скоро вернусь…

– Нет, девушка, – мягко прервал ее Кален. – Боюсь, мы уже уходим.

– Это правда? – Дила с удивлением посмотрела на Сони.

Он досадливо цыкнул. Не зря же маги выперлись из таверны одетыми… Он даже понимал, почему это произошло так быстро, хотя там наверняка еще осталось недопитое пиво. Проклятые правила Калена – не приставать к женщине, если ты не собираешься на ней жениться.

– Правда, – неохотно признал Сони.

Установленные командиром правила были обоснованными, и пусть одно из них абсолютно идиотское, это не повод портить с Каленом отношения, да еще в ночь перед отправкой на задание.

– Ну ладно, – Дила недовольно надула пухлые губки и высвободилась из плаща Сони, снова обхватив себя за плечи. – Мы еще встретимся?

– Обязательно, – он горячо закивал. – Где ты живешь?

– На Рыбацкой улице. Там меня все знают, спросишь – скажут, где я. А твой дом где?

– Солдатская казарма – его дом, – насмешливо ответил Дьерд.

Девушка перевела хмурый взгляд с курносого мага на Сони и отступила еще на шаг назад.

– Что, серьезно?

– Серьезнее некуда, – подтвердил Кален.

– Ладно, – натянуто произнесла Дила и вяло помахала Сони рукой. – Может, еще увидимся, красавчик.

Она так поспешно скользнула обратно в таверну, что Сони не успел ни поймать ее за локоть, ни тем более поцеловать на прощание. В синих глазах командира заплясали искорки веселья, зато Сони не на шутку разозлился.

– Вот же вы сыновья Шасета! Пакостники ходячие! Ее брат хоть действительно ее ищет?

– Действительно, – Кален, запахнув плащ, зашагал прочь от таверны. – Давай шевелись, мне бы не хотелось ввязываться в драку.

– Сволочи, – уже почти совсем мирно пробормотал Сони. – Подождите тогда чуточку, раз уж вы мне всю малину испортили.

Кален недовольно нахмурился, но Сони уже направлялся к попрошайкам. Одним из них был мальчишка лет двенадцати. На его подбородке красовалась ссадина, из дырок на коленях торчали острые коленки сплошь в синяках, а на бедрах оттопыривались широкие карманы. Болезненная худоба только подчеркивала детскость его осунувшегося лица, хотя ребенок в подражание старшим товарищам пытался вести себя, как взрослый. По этому признаку Сони и определил, что мальчишка на улице совсем недавно – опытные дети-попрошайки, наоборот, стараются выглядеть бедными и несчастными, чтобы вызвать у прохожих жалость и выбить из них побольше монет. Возможно, у оборванца еще оставался шанс вернуться к нормальной жизни.

– Эй, парень, – Сони наклонился над ребенком, встав так, чтобы закрыть его от других нищих.

Тот испуганно взглянул на незнакомца, но в следующее мгновение сориентировался (этому помог многозначительный кашель товарищей) и завел привычное:

– Пода-айте на пропита-ание…

– У тебя братья-сестры есть? – спросил Сони.

В круглых глазах мальчишки отразилось замешательство. Что ему ответить? Вдруг, если сказать, что он один-одинешенек сирота, то богач ничего не даст?

– Есть, – настороженно произнес ребенок.

– Эй, давай резче! – крикнул издалека Дьерд. – Тебе давно морду в кулачной драке не квасили?

Они с Каленом уже скрылись в темноте улицы. Сони зов проигнорировал – если бы у брата Дилы чесались кулаки, он бы давно выскочил из таверны, – и продолжил общаться с ребенком.

– Сколько? За каждого брата и сестру получишь медяк.

– Семеро! – протараторил тот.

Сони усмехнулся.

– Подставляй карман.

Он послушно оттянул грубую холщовую ткань, которая вряд ли грела его щуплое тельце. Сони быстрым движением высыпал туда весь кошелек, где была не только медь, но и серебро. И без того огромные глаза оборвыша полезли на лоб.

– Никому не показывай, иначе отберут, – прошептал Сони. – Понял?

Ребенок кивнул.

– Тогда дуй скорей домой.

Он понесся по улице, как спущенная с тетивы стрела, всего раз поскользнувшись на обледеневшей земле и мгновенно исчезнув в переулке. Если мальчишка натренирует навыки, то его ждет большое будущее.

Подумав об этом, Сони сплюнул. Нет, пусть лучше такое будущее его не ждет.

Оставив позади попрошаек, недоумевающих, какой Бездны парнишка бросил хлебное место, он заторопился к Калену и Дьерду. Те, кривя губы, стояли на перекрестке.

– Новую бабу цеплял, что ли? – завистливо поинтересовался Дьерд. Его взгляд переместился на пояс, где болтался пустой кошель. – Куда дел?

– Да ребенку отдал, что возле таверны торчал.

Рыжий маг присвистнул.

– Ну ты даешь. Свихнулся? На кой отдал-то?

– А на кой они мне в Квенидире? – Сони равнодушно пожал плечами. – И не пропьешь, и на баб не потратишь. А мальчишка неделю от пуза жрать будет.

– Благородно, – подняв бровь, признал Дьерд.

– И не по-воровски, – добавил Кален. – Ты самый удивительный вор, которого я встречал в жизни.

– Больше не вор, – гордо поправил Сони. – Королевский гвардеец!

Улица огласилась смешками.

– И вообще, это все вы виноваты, – продолжил он. – Если бы не оторвали меня от девчонки, я бы точно все на нее спустил. Эх, такое любовное приключение испортили!

Недавно выпавший снег поскрипывал под ногами, поэтому Сони не сразу расслышал исходивший от командира печальный вздох.

– Любовное приключение… Для тебя все это забавно. Ты переспишь с ней и наутро напрочь забудешь о ее существовании, а ей потом всю жизнь мучиться безмужней с ребенком, прижитым неизвестно от кого. Если она его не утопит, чтобы не осталось свидетельств ее греха.

В его изложении картина получалась мрачной. Слишком мрачной. Сони поежился от неприятного контраста по сравнению с недавним весельем.

– Эй, она ведь сама на меня вешалась. Ты же видел. И вообще, может, я вернусь из Квенидира и найду ее.

Дьерд, хромающий слева от него, фыркнул и тут же поскользнулся на наледи. Сони схватил его за руку, помогая восстановить равновесие, но тот уже выпрямился с помощью магии. На лице парня появилась гримаса – он потревожил рану от клевца.

– Зачем тебе эта девчонка? – Кален оглянулся на Сони. – Она купилась на твои шмотки, подумала, что ты богач, с которого можно стрясти кучу подарков, если ты в нее влюбишься. Она будет вешаться на каждого, у кого в кошельке есть что-то кроме меди. А она, кстати, видела, как ты расплачиваешься с тавернщиком серебром. Такая женщина никогда не будет тебе верна.

Значит, и Кален на нее поглядывал. Ну, все-таки он тоже мужик, ничего удивительного. А то Сони уже начал думать, что командир женщин в упор не видит или считает их некой разновидностью мужчин.

– Ладно-ладно, я понял, – сказал он больше для того, чтобы Кален перестал говорить таким заупокойным голосом.

Какое-то время они шли молча, только Дьерд изредка цедил сквозь зубы проклятия, скользя на обледеневшей мостовой. Сони разглядывал улицу. Они шли по центру города, недалеко от ратуши и Эстальского замка. Дома здесь были каменными, двух– и трехэтажными, убийственно скучными – выстроенными с северной строгостью, без узорчатых балкончиков и без всех любимых южанами изысков, разве что с ярко-красной кровлей. Даже лавки, и те украшались только дощатыми вывесками – отряд как раз проходил мимо одной из них, с наполовину скрытым снежной шапкой изображением зеленой капусты, знака зеленщика. Разноцветную могаредскую мозаику в Эстале можно было встретить лишь там, где жили арджасцы.

Вспомнив о родном городе, Сони с тоской вздохнул. Там-то ему никто не запрещал приставать к бедным рыбачкам. Может быть, он и зарекся встречаться с обычными женщинами, но ни одна шлюха не будет целоваться так, как это делала Дила, какие бы корыстные интересы та не имела.