Текст книги "Камень королей (СИ)"

Автор книги: Елена Середа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 90 страниц)

Однако ничего не произошло. Сверху раздался захлебывающийся звук, и Сони открыл глаза. Гох с поднятыми от изумления бровями смотрел в сторону. По голому торсу текло что-то черное.

– Подстерегли, уроды…

Он вяло вскинул руку, метнув куда-то магический дротик. Мгновение спустя сверкнула золотая молния, и в его груди появилось новое отверстие. Колени Гоха подогнулись, и он рухнул со ствилла. Звука падающего тела Сони так и не услышал.

Несколько мгновений спустя его что-то подхватило за плечи. Обрезанная магией веревка ослабла, и Сони опустился на землю. Над ним склонился Кален.

– Ты цел?

Он не ответил. Ему было нечего сказать. Внутри него билась пустота. Не было ни одной мысли, ни боли, только всепоглощающая злость. Он встал на карачки, затем выпрямился перед нахмурившимся Каленом, сжал левый кулак – правый отказывался слушаться – и замахнулся.

– С ума сошел? – прошипел командир, с легкостью уклонившись.

Но Сони не собирался сдаваться так легко. Он снова замахнулся, целясь в лицо. И снова не попал, зато увернулся от пинка в голень. Чуть не уткнувшись в землю по инерции от яростного удара, он развернулся для нового тычка – и упал в траву, стиснутый Каленом.

– Какой Бездны ты рыпаешься, Сони?

Он продолжал сопротивляться. Успокоил его лишь удар в скулу, к счастью, не в ту, где заживал шрам после коллекторов. Командир щадил своих людей.

Кален уперся коленом ему в грудь и прижал его руки к земле. В этом уже не было смысла – бешенство, внезапно нахлынув, так же внезапно отступило, оставив после себя усталость и разочарование. И мерзкое чувство, что его использовали.

– Ну что, пришел в себя?

Это звучало почти заботливо. Сони отвернулся. Видеть над собой синие глаза – те самые, которые спасли его от Тайли и только что осиротили Сеха, – не хотелось. Какой Бездны? Какой Бездны этот человек только что сделал сиротой собственного подчиненного?

– Ты использовал меня как приманку? Ждал, чтобы Гох вылез из дома, а потом ты подобрался к нему и убил с помощью камня королей, да?

Если бы не проклятый нарост в груди, то у Калена ничего бы не вышло. Он был дневным магом, а значит, отсутствовал риск, что Гох его заметит. В то же время командир мог воспользоваться энергией из кристалла издалека, не боясь, что сехены, чьи способности были гораздо слабее, его заденет. Ловко он все придумал…

– Темные боги, Сони! – Кален тряхнул его за плечи. Это движение отозвалось таким эхом справа, что Сони передернуло. – Я подстраховывал тебя! Я дал тебе возможность сделать так, как ты просил. У тебя не получилось, верно?

– Мне надо было с ним всего лишь поговорить!

– Он тебя чуть не убил!

Сони закрыл лицо ладонями. Сквозь щели между ними виднелся шепчущий от ветра ствилл, а за ним – поблескивающие звезды.

– Кален, какой Бездны ты проголосовал против того, чтобы сохранить Гоху жизнь?

Командир осторожно убрал придавливающее Сони колено.

– Ты не видишь картины в целом. Вероятно, сейчас и можно было обойтись тем, чтобы его подставить. Но Гох не простой сехен. Он бы не успокоился. Позже он принес бы огромное количество проблем, которые никому не нужны. Ты же сам видел, что он невменяем.

– Ты сделал Сеха сиротой.

– Да.

Он вздохнул и сел рядом. Сони заметил неподалеку чью-то тень и дернулся. Кален его остановил.

– Это Лос и еще пара сехенов, подкупленных Альезаном. Они позаботятся о Гохе.

То есть оттащат его на окраину деревни и закопают. Наверное. Сони не вдавался в эту часть плана – надеялся, что до нее не дойдет.

– Сони, что бы там не втемяшилось тебе в голову, я не хотел делать Сеха сиротой. Другого выбора не было.

Он промолчал. Когда ветер покачивал ствилл, то на небосводе становилось больше звездочек. Жрецы утверждали, что это светлые боги, которые спускаются в Бездну сразиться с ее обитателями. Вроде они так поступали не ради того, чтобы вырвать из цепких лап приспешников Шасета побольше человеческих душ, а по каким-то своим резонам. Это было одной из причин, почему Сони не захаживал в храмы и редко совершал подношения богам. Сколько бы ты не жертвовал, им плевать на то, как у тебя идут дела. Небеса и Бездна, континенты, королевства – это их уровень, а жизнь отдельного, мелкого человечка – пусть он как-нибудь сам разберется. Кален сейчас поступал примерно так же. Что такое горе Сеха по сравнению с судьбой всех сехенов? Ничто.

Сони ни за что не признался бы, но что-то внутри него плакало. Как в тот день, когда умерла мать и они с Дженти поняли, что волноваться о них стало некому. Странно. Полгода назад чужая смерть, тем более неприятного ему человека, не вызвала бы у него ни капли сопереживания. То есть он бы посетовал, что нехорошо, когда дети превращаются в сирот, но на этом все. А теперь ему было больно. Что же изменилось?

Он сел. Рядом суетились сехены. Сони кинул им мешок с фальшивыми камнями. Взявший его Лос постоянно оглядывался и пригибался, опасаясь, что его могут узнать случайно выглянувшие во двор соседи. Однако ближайшие домики до сих пор были погружены во тьму, несмотря на то что Гох разговаривал с Сони довольно громко. Все как будто сговорились. Никто не хотел замечать убийство человека, который рано или поздно был обречен на смерть.

– Мы обманули Сеха, – прошептал Сони. – Сначала притворились, будто приняли его в большую гвардейскую семью, и он по наивности поверил. А потом отняли у него настоящего отца. Мальчишка не дурак, он быстро поймет, кто виноват на самом деле. Он сбежит от нас и останется один.

– Он не останется один.

Кален, наблюдающий за тем, как сехены, переругиваясь, лезут наверх, ощутил недоверие в молчании Сони и повернулся к нему.

– Перед свержением Идущих ко мне пришел капитан гвардии с важными людьми, – сказал командир. – Они приказали мне убить нескольких гвардейцев, верных королю Ильемену. С некоторыми из них я служил. В списке оказался и Виньес. Естественно, я не смог их убить, поэтому предупредил их и сбежал вместе с ними из Эстала. Ничего хорошего из этой затеи не вышло. У тех, кто жил недалеко от столицы, вырезали всех родных якобы за предательство королевской власти. Я сделал свой выбор, и мне пришлось взять за него ответственность. Вернуть им семьи я не мог, но я старался сделать для них все, что в моих силах. Мне не наплевать на моих людей, Сони. Если я забрал у тебя дом, я сделаю так, чтобы ты чувствовал себя в отряде, словно дома. Если я забрал у Сеха отца, мне придется заменить ему родителей.

– Ты не станешь ему настоящим отцом.

– Нет. Но это все, что я могу ему дать.

Сехены исчезли в «гнезде». Без их ворчания наступила тишина – то неумолчное шелестение, которое замещает ее в расположенной среди леса деревне. Месяц украдкой двигался по небу, утягивая за собой звезды в сторону рассвета. До восхода было далеко, однако из-под «гнезда» Гоха следовало уйти как можно скорее. Сони чувствовал крайнее равнодушие ко всему, и все же не такое, чтобы продолжать здесь сидеть. Он встал, придерживая правую руку.

– Честное слово, Сони, я надеялся, что ты сможешь подбросить камни.

Кален не шевельнулся. Он не лгал, и оправдывался он на самом деле совсем не перед подчиненным. Сони отвернулся и зашагал прочь.

* * *

Утром самочувствие Виша улучшилось, и он объявил, что его отравили. Подозрение пало на Гоха. Когда кесеты пришли к нему требовать ответа, оказалось, что он мертв. В сердце у него торчал нож, принадлежавший одной из жительниц Нехенхи, а по полу были рассыпаны поддельные камни для голосования. Женщина, которой все единогласно припомнили нескрываемую ненависть к Гоху, успела сбежать. Позже Альезан признался, что отправил ее в свое имение – подальше от гнева сородичей.

На Сеха было страшно смотреть. В один день его отец был обвинен в ужасном с точки зрения сехенов преступлении и найден мертвым. Маги ни на шаг не отходили от мальчишки, утешая его и следя за тем, чтобы он от горя не наделал глупостей. Когда Гоха сжигали на погребальном костре, Сех плакал в плечо Калена. О том, кто подстроил смерть отца, он так и не догадался.

Альезан добился подписания договора на своих условиях всего за вечер. После этого отряд собрался домой, в Остевард. Туда, где жила их единственная семья – гвардия.

Глава 12. Иллюзии

Невеньен положила ладонь на бойницу. В отверстии виднелся край широкого рва, поле с озимыми посевами, присыпанное снегом, и край леса. С крепостной стены Гайдеварда открывался прекрасный вид на окрестности.

– Нравится пейзаж? – спросил Гередьес, разглядывая крестьянина вдалеке, который тащил за собой корову с бубенчиком на шее.

Невеньен подняла на собеседника взгляд и тут же отвела.

– Да, пожалуй.

На самом деле картина мало чем отличалась от той, что она видела в Остеварде, и была невероятно скучна. Но Невеньен не могла сказать Гередьесу, что смотреть куда угодно лучше, чем на него.

Он не был уродлив. Средний рост, крепкие плечи, короткая, аккуратно подстриженная бородка рыжеватого оттенка напополам с сединой, прячущая оспины, и умные серые глаза. Левая бровь немного приподнималась, создавая впечатление вечной насмешки. Если не считать этого, то лорд для своих сорока с лишним лет выглядел неплохо. Невеньен и сама не знала, почему его вид вызывает у нее тошноту. Наверное, дело было не во внешности.

Когда Невеньен надоело изучать поле, она развернулась и стала смотреть на замок. Внутри крепостной стены стояло всего одно высокое строение – пятиэтажный жилой донжон с четырьмя круглыми башенками по углам. На крыше маячила фигура дозорного, оглядывающего окрестности. За донжоном, по краю двора, располагалось еще несколько домиков, самый большой из которых, каменный и двухэтажный, предназначался для многочисленной охраны замка. Мужчины в кольчугах и желтых табардах с пчелами охраняли ворота, ходили по двору и тренировались на площадке возле крепостной стены. Невеньен с завистью отметила, что сражаются они лучше, чем большинство из ее солдат в Остеварде. Стражников здесь насчитывалось намного больше, чем слуг, что для мирных владений в центре страны было странно. Гередьес как будто готовился к осаде на тот случай, если его права на кинамский трон будут оспорены. Если кто-то прискачет спасать истинную королеву, ему придется нелегко.

– Среди ваших слуг почти нет женщин, – осторожно заметила Невеньен. – У вас есть какое-то правило на этот счет?

Женщин старше лет десяти-двенадцати и моложе пятидесяти она до сих пор не видела, да и тех лишь несколько человек. Вьит и Акельен после пребывания в поместье Гередьеса, находившемся к югу отсюда, тоже рассказывали, что он не держит у себя молодых девушек. Если Гайдевард больше походил на военный гарнизон, в котором женщины только мешали службе, то почему их не было и в поместье?

– Я холост, леди Невеньен, – напомнил лорд, – а для холостого мужчины слишком велик соблазн наплодить бастардов. Я же хочу законных наследников.

Поразительная прямота. И в то же время прозрачный намек на то, что он никогда не будет изменять жене, как это делал Акельен. Жена Гередьеса могла не беспокоиться о соперницах – на мили вокруг не было даже потенциальных.

– И ваши слуги соглашаются на разделение с семьями ради того, чтобы работать на вас?

– Кое-кто соглашается, но в основном они неженаты. Если же кто-то подыскивает себе жену, я не против. Я помогаю им найти новый дом и даю рекомендации на другую работу.

Невеньен почувствовала себя неуютно. Целый замок неженатых мужчин, наверняка оголодавших до женского внимания… Теперь она не сможет спокойно спать.

– А девочки? Родители не возмущаются, что им приходится расставаться с дочерьми?

– Почему бы им возмущаться? – удивился Гередьес. – Их дочери получают богатое приданое и выходят замуж в соседних деревнях. А если нет, то я способствую им в поисках подходящей работы в другом месте. Все в итоге счастливы.

Если дело обстояло так, как он говорил, то недовольные не должны были появиться. Но все же, по мнению Невеньен, это до боли походило на тиранию. В Гайдеварде Гередьес почти не жил. Менять уклад жизни целого замка и всех его жителей только лишь для того, чтобы не соблазниться какой-нибудь юной прелестницей, приехав сюда раз в году? Большинство лордов нашли бы более простой выход из ситуации. Например, зачали детей, а потом сделали вид, что они тут ни при чем.

– Продолжим прогулку? – вежливо спросил лорд.

Невеньен обернулась на Бьелен и Шен, которые шли на некотором расстоянии позади, сопровождаемые сгорбленной старухой-служанкой и нависающим над ними Анэмьитом. Обе девушки казались взволнованными, но не уставшими и не замерзшими.

– Да, продолжим.

Обход крепостной стены тяжело назвать прогулкой, но это единственное, на что им теперь следовало надеяться. Когда пленницы вчера приехали в Гайдевард, Гередьес объявил, что они не покинут пределы замка, пока Невеньен не подпишет брачный контракт. Он мог обойтись с ними гораздо хуже – запереть в пустом погребе, лишить еды и воды. Однако с ними обращались, как с принцессами. Этому впечатлению мешали только слуги, следившие за каждым их движением, и невозможность покинуть замок.

Невеньен почти мечтала, чтобы лорд вел себя дурно. Появился бы прекрасный повод его ненавидеть. А сейчас… Гередьес не был похож на злобного интригана, каким она его представляла, скорее на обычного мужчину, который пытается завоевать благосклонность приятной ему девушки. Это было неправильно. Очень, очень неправильно.

Во дворе раздался крик. По рычащему голосу и изобилию брани Невеньен догадалась, кто его издал, не оборачиваясь. Джори выходил из конюшни, яростно ругаясь с конюшим. Отвратительный человек. Он вбил себе в голову, что в гибели его людей виноват не Жевьер, а Невеньен. Он издевался над пленницами всю дорогу до Гайдеварда, устраивая им падения с лошадей, валяя их в грязи, лапая их за все места и игнорируя требования Анэмьита прекратить произвол. Ублюдка даже не наказали, вместо этого похвалив за отлично выполненную работу…

– Вы злитесь на Джори, леди Невеньен?

Она удивленно посмотрела на Гередьеса. Злится? Да она в бешенстве!

Лорд, однако, понял ее взгляд иначе.

– Анэмьит доложил мне о неприемлемом поведении Джори. Я прошу за него прощения, леди Невеньен. Джори – бывший разбойник. Он нанялся ко мне недавно и еще не усвоил, как следует себя вести в определенных случаях. Джори показал себя крайне полезным, но он заменим. Если вы желаете, я попрошу Анэмьита разобраться с ним.

Тихое, обстоятельное предложение убить досадившего тебе человека. Невеньен подставила лицо колючему ветру. Почему все мужчины думают, что она будет отдавать подобные приказы? Время от времени все предлагали ей кого-нибудь убрать: Тьер, Иньит, Ламан, Мелорьес… А теперь Гередьес. Неужели он считает, что это расположит ее к нему?

– Не надо, лорд Гередьес. Давайте не будем устраивать из-за меня кровопролитие.

Если в мире есть справедливость, однажды Небеса покарают Джори. Невеньен втайне даже от самой себя надеялась, что его смерть будет мучительной.

Внезапно налетевший вихрь окатил Невеньен снежинками, и она вздрогнула.

– Вы не замерзли? Я мог бы одолжить вам плащ или послать кого-нибудь за теплыми вещами, – Гередьес оглянулся в поисках слуг.

– Нет-нет, спасибо, – торопливо ответила она. – Не утруждайте себя, я не замерзла.

Будь рядом Иньит, она бы не отказалась, даже если бы потела от жары. Невеньен вспомнила, как месяц назад они стояли на крепостной стене Остеварда и обсуждали способы воздействия на отца. Тогда Иньит не спрашивал, нужен ли ей плащ. Он просто надел его на нее. Такая забота, хоть она и могла кому-то показаться навязчивой, была приятной. Ох, Иньит, милый, любимый Иньит… Встретятся ли они еще когда-нибудь?

Задумавшись, Невеньен не сразу заметила, что Гередьес достаточно долго стоит, сомкнув руки за спиной и не сводя с нее испытующего взгляда.

– Кажется, вам не слишком нравится мое общество.

Она поколебалась и решила не лгать. Точнее, лгать не настолько откровенно.

– Простите, лорд Гередьес. Вчера все произошло так внезапно… Мне сложно свыкнуться с мыслью, что я теперь ваша гостья.

– Но вы свыкнетесь, – произнес он с утвердительной интонацией.

Не то чтобы у нее был выбор, но…

– А если нет?

Гередьес шагнул к зубцу и какое-то время молча смотрел на горизонт. Ветер раздувал плащ и шевелил бурый мех на воротнике, щекоча лорду шею.

– Мне неловко говорить вам об этом, – начал он, – особенно когда я стараюсь предстать перед вами добрым хозяином. Я уже писал вам о причинах, почему вы должны стать моей женой.

Не «я хочу, чтобы вы стали моей женой». «Вы должны». Такое взывание к долгу – это очень по-королевски.

– У вас много сторонников, поэтому вы представляете угрозу для моего будущего царствования, – продолжал Гередьес. – Кинама больше десяти лет страдала от смуты, и я не позволю страдать ей дольше. Власть должна стать единой и сильной. Если мы с вами соединимся в браке и будем править вместе, то это удовлетворит ваших последователей. Однако если вы откажетесь, у меня не останется иного выбора, кроме как убить вас.

У Невеньен подогнулись колени. Она, конечно, ожидала чего-то такого. Но как он смеет говорить ей об этом в лицо?

– Вы поразительно прямолинейны, – горько сказала она.

– Честность и открытость – залог долгого и продуктивного сотрудничества, – спокойно ответил Гередьес. – Вдобавок вы сами задали опасный вопрос.

Невеньен снова выглянула в бойницу. Может быть, там что-то изменилось, появились люди? Нет, повсюду была пустота. Мертвые, заснувшие на зиму поля и леса. Вызволять ее из плена никто не торопился – ни Тьер, который давно должен был добраться до Острых Пик, ни отец, ни кто-либо еще. Сколько ей удастся протянуть, прежде чем Гередьес поймет, что она не выйдет за него замуж? И придут ли за ней вообще?

– Раз уж мы заговорили о честности и открытости, – произнесла Невеньен. – Письмо от моего отца, которое гонец на днях привез в Остевард, – это подстроили вы?

Игра в оттайрин, которой ее долго учили, подразумевала выставление всех фигурок сразу. Невеньен это нравилось, так как у игроков не оставалось секретов друг от друга. Того же самого она хотела добиться и сейчас – в то время как врагу было о ней известно все, она даже отдаленно не представляла, какие у него возможности. Частично выяснить это она и собиралась благодаря своему вопросу.

Конечно, оставалась небольшая вероятность, что Гередьес ничего не знал о письме, однако Невеньен в этом сомневалась. Такой ход был вполне в стиле вероломного лорда и заодно объяснял, откуда на тракте взялись разбойники во главе с Анэмьитом.

– Да, это подделка, – невозмутимо сообщил Гередьес. – Я поручил сделать ее секретарю короля Тэрьина – у него удивительная способность обращаться с почерками других людей. Достать печать генерала Стьида ему тоже не доставило трудностей. Я, кстати, удивлен, насколько легко вы и ваши советники поверили этой безделке, – как бы мимоходом заметил он. – Помня, что случилось с вашим мужем, отпустить вас в поездку… Непростительная огреха со стороны вашего окружения. Хотя я понимаю, почему они позволили вам ехать. С такой отчаянной необходимостью в солдатах вам иначе нельзя.

Его хотелось задушить. И не только за покровительственный тон, с которым он говорил о Малом совете, и в частности Иньите, который помогал Невеньен переломить его мнение. От того, как легко Гередьес признавался в своих подлостях, становилось противно.

– Вижу, мое обращение коробит вас, – он прищурился. – Простите меня, но я решил говорить с вами прямо, чтобы у вас не возникло иллюзий.

– Вся эта прогулка предназначена для лишения иллюзий, я правильно думаю?

– Как я и полагал, вы очень умны, – улыбнулся мужчина.

Его похвала осела внутри неприятным осадком. «Лучше бы я была дурой», – уныло подумала Невеньен. Тогда все не казалось бы настолько безысходным.

– Письмо фальшивое, ваш отец занят переброской войск и понятия не имеет, что с вами и где вы. Вам не стоит ждать от него помощи. А даже если бы что-то подобное случилось, оцените высоту крепостных стен, их толщину, а также количество охраны, – Гередьес простер свободную руку к выступающей башне, в которой теснились воины. – За всю историю Гайдевард осаждали несколько раз, и ни разу его не удалось взять. У меня достаточно запасов и людей, чтобы держать длительную оборону. Если лорд Тьер пришлет войска, в чем я сомневаюсь, его ждет неудача.

– Превосходно. Замечательно, – невпопад пробормотала Невеньен.

Гередьес пытается ее сломить. С испуганным, потерявшим надежду противником проще иметь дело, чем с тем, кто уверен в скором спасении. Тьер предупреждал, что враги будут использовать на ней этот трюк. Но если проклятый убийца ее мужа думает, что она так легко сдастся, то он ошибается.

Невеньен выпрямилась и волевым усилием подавила дрожь в коленях. Она королева. Может, это и ложь, но она вынуждена так думать о себе, чтобы не сломаться. А раз она королева, то трястись от страха ниже ее достоинства.

– Похоже, мне остается только наслаждаться вашим гостеприимством, – сухо сказала она.

Если Гередьеса и озадачила произошедшая в ней перемена, то он не подал виду. Разве что его левая бровь немного дернулась вверх.

– Надеюсь, вы получите от него истинное удовольствие, – ответил Гередьес и, пристроив руку Невеньен себе на сгиб локтя, повел ее дальше.

* * *

Ключ со злорадным щелчком повернулся в замке. Вынимать его Невеньен не стала, поставив в такое положение, чтобы его нельзя было вытолкнуть снаружи. Это не давало никакой гарантии, что ночью в комнату не ворвутся стражники или слуги, но пусть помучаются, прежде чем это сделать.

– Готово! – шепотом объявила она.

Шен на всякий случай подтащила к двери тяжелый сундук, поставила сверху стул, поправила рядом с ними разостланную на полу постель и лишь тогда успокоилась. Если баррикады будут сломаны, последним препятствием для врагов станет она. Бьелен тем временем проверила все гобелены и убедилась, что под ними нет секретных отверстий для подслушиваний. Комната располагалась наверху одной из угловых башенок донжона, и если сверху их точно не подслушивали, то специальные трубки, проводящие звук, вполне могли вести вниз.

Девушки потушили все свечи, кроме одной, собрались на массивной кровати с балдахином и накрылись одеялами. Только Шен, поджав под себя ноги, ютилась рядом на стуле. Гередьес предлагал для каждой из гостий отдельную спальню и удивился, когда получил однозначный отказ. Общая спальня предполагала много неудобств, однако для тех, кто боится за свою жизнь, в этом было и много плюсов. Девушки ни на мгновение не теряли друг друга из виду и могли спокойно секретничать. Пусть шепотом, из опасений, что их подслушивают, но для этого не приходилось на глазах у всего Гайдеварда идти в другое крыло.

Первой начала Невеньен.

– Нет, вы видели, как этот поганец меня сегодня за руку хватал? – возмутилась она. Жаль, нельзя было поднимать голос, иначе бы она завопила от переизбытка чувств.

– Скажи спасибо, что он тебя не изнасиловал среди дня во дворе замка, – фыркнула Бьелен. – Тогда бы всем стало ясно, что ты его женщина, и от свадьбы ты бы уже не отвертелась.

– Я и так не отверчусь. Я же говорила, он четко сказал: откажешься – убью.

Девушки примолкли. Они понимали, что если погибнет Невеньен, то Бьелен и Шен тоже отправятся на погребальный костер.

– Так что, – напомнила сехенка о цели собрания, – удирать отсюда будем пытаться? Или, моя королева, вы примете предложение лорда Гередьеса?

– Ни за что! – Невеньен хлопнула по кровати. – Я лучше умру, чем выйду за него замуж!

– А вы, госпожа Бьелен, что думаете? – спросила Шен.

Невеньен была уверена, что Бьелен ее горячо поддержит. В конце концов, Гередьес убил ее любовника. Однако со стороны Бьелен не доносилось ничего, кроме молчания.

– Тут такая проблема, – медленно заговорила она. Свеча стояла как раз позади нее, и лицо Бьелен спряталось в тенях. – Если нас поймают на попытке побега, то вздернут на крыше башни, всем напоказ. Тебе, Невеньен, ничего не грозит, ты невеста, а вот нас…

– Я либо потребую от Гередьеса, чтобы он вас не трогал, либо буду висеть вместе с вами, – отрезала Невеньен. – Я вас не брошу.

Бьелен дернула плечом.

– Значит, нам нужно быть абсолютно уверенными в том, что мы не попадемся. Или ждать, что Малый совет кого-то за нами пошлет.

– А как они узнают, где мы? – вскинула брови Шен.

Невеньен внимательно на нее посмотрела. Служанка, взятая ради черновой работы, оказалась полна неожиданностей. Она была простоватой, если не грубоватой, но совсем не глупой, и, главное, обладала недюжинной храбростью. Когда их захватили Анэмьит и Джори, она не раздумывая бросилась на защиту королевы. Такой поступок добавил ей немало уважения в глазах Невеньен, и из-за этого она даже была готова простить служанке полное отсутствие манер. Умение вести себя с госпожой скоро придет, а верности и смелости не научишься.

Сейчас Шен задала резонный вопрос. Вчера они и сами не представляли, куда их везут. Анэмьит завязал им глаза, а лошади долго петляли, полностью сбив чувство направления. Причина была, скорее всего, не в девушках, а в том, чтобы запутать следы для тех, кто придет их искать. Гайдевард находился далеко от того места, где произошло нападение. Вряд ли кто-то предположит, что пленниц увезли в такую глушь.

В итоге их наверняка найдут – Невеньен помнила, как хорошо справился следопыт Иньита с обнаружением следов «шестого мага» на месте убийства Акельена. Но когда их найдут? На поиски может уйти месяц, а то и больше. Вряд ли Гередьес будет терпеть столько времени, чтобы Невеньен подписала контракт.

– Мы должны послать в Остевард весточку, – решила она.

– Ты видела мордоворотов, которые нас окружают? – скептически заметила Бьелен. – Не верю, что кого-то из них можно будет разжалобить настолько, что они нам помогут.

Слуги Гайдеварда были не слишком приветливыми. Мужчинам, судя по всему, приказали держаться от пленниц подальше, и для разговора с ними приходилось кричать чуть ли не в другой конец коридора. В помощь леди – а скорее, для того чтобы их сторожить, – Гередьес дал им угрюмую старуху неопрятного вида, которая в данный момент дежурила за дверью. Женщина поглядывала на гостий неласково и не спешила болтать с ними по душам.

– Мне за весь так и не удалось разговорить приставленную к нам клушу, – пожаловалась Бьелен. – А стражников можно хоть по… кхм, в коленку пинать, они как рыбы, только глазами лупают.

– У меня тоже ничего не вышло, – призналась Невеньен. – А у тебя, Шен?

Она была прислугой, то есть человеком своего круга для подавляющего населения замка. Шен постоянно носилась по разным поручениям и больше общалась с жителями Гайдеварда, хотя возможности выбраться за пределы крепостной стены не было и у нее. Стоило ей завернуть куда не положено, ее тотчас разворачивали обратно.

– Здесь нет ни единого сехена, – разочарованно поделилась Шен. – Лорд Гередьес вообще не принимает их на службу. Он считает, что, требуя меньшей оплаты, мы лишаем работы вас, кинамцев.

Девушка странно усмехнулась. Еще бы – у сехенов не оставалось иного выбора, кроме как трудиться за гроши, потому что больше им никто не платил. А некоторые лорды и вовсе превращали их в своих рабов.

– Если бы был хоть кто-нибудь из наших, может, у меня получилось бы убедить их передать письмо, но так меня никто и слушать не хочет, – она развела руками.

Невеньен нахмурилась. Плохо. Есть, конечно, еще один шанс…

– Шен, ты была в казармах?

– Нет, моя королева.

Сехенка с подозрением уставилась на госпожу. Невеньен запоздало догадалась, о чем та подумала.

– Святой Порядок, Шен, ты что, решила, будто я заставлю тебя совращать стражников?

– Нет, моя королева, – слишком быстро ответила девушка.

– Не думай обо мне так дурно. Я просто хотела узнать, нет ли среди стражников нанятых Гередьесом разбойников.

– Как Джори? – скривилась Бьелен, вспомнив вчерашний нелегкий путь.

– Вроде него.

– Зачем тебе разбойники?

Невеньен развязала ворот ночной рубашки и достала рубиновую серьгу. Во взгляде Шен отразилось непонимание, а Бьелен ахнула.

– Откуда у тебя это?

– Иньит заказал для меня такую же серьгу, как у него. Как чувствовал, что со мной что-то случится.

Бьелен молчала. Невеньен пожалела, что в темноте плохо видно ее лицо. Казалось, что родственница буравит ее завистливым взглядом. Отчего бы?

Ее отвлекла Шен, которая замахала руками, привлекая к себе внимание.

– Извините, что нам даст эта серьга? Здесь что, волшебный кристалл, который подчиняет себе разбойников?

– Не совсем. Ее дал мне человек, который командует всеми разбойниками в центральных землях. Он сказал, что если я надену сережку и ее увидят те, кто знает ее владельца, то мне сразу помогут.

– М-м, так вы с лордом Иньитом все-таки… – служанка захихикала, прикрывая рот одной из двух толстых кос.

Невеньен громко откашлялась.

– Ничего неприличного. Он мой советник и беспокоится за мою жизнь, вот и все.

Допустим, не все. Но ведь никому об этом не нужно знать, правда? Особенно когда они в плену у Гередьеса. Неизвестно, как он поступит, если прослышит об истинных отношениях Невеньен с Иньитом. Ведь убийцу Нэньи так и не нашли…

Сехенка продолжала хихикать. Ну что за легкомысленная девица! Невеньен попыталась настроиться на рабочий лад.

– Так, хватит. Мы сейчас должны думать над тем, как отсюда выбраться, а не кто там с кем и чего, ясно?

Шен кивнула, продолжая держать косу у губ, уголки которых никак не опускались.

– Гередьес сказал, что Джори он нанял недавно и что он бывший разбойник, – напомнила Невеньен. – Помните, когда нас схватили, Джори упомянул, что погибли трое его людей? Мне кажется, что он бы не стал так реагировать, если бы они не были членами его банды.

Девушки растерянно переглянулись. Никто из них в разбойничьих шайках не разбирался.

– Может быть, – развивала мысль Невеньен, – кто-то из них знает Иньита, и служба ему важнее, чем служба Гередьесу. Или среди стражников есть еще разбойники, которые решат нам помочь. Вот почему я спросила, была ли ты, Шен, в казармах. Ты могла услышать какие-нибудь разговоры на эту тему.

– Пока никаких. Я разведаю еще.

– Хорошо. Ну а я пока…

Невеньен поднесла серьгу к уху, готовясь вдеть крючок, когда Бьелен сжала ее запястье.

– У тебя мозги вообще есть? – зашипела она.

– Что такое?

Бьелен закатила глаза; в полутьме сверкнули белки.

– Пречистые Небеса, ты соображаешь медленнее курицы! Во-первых, люди Иньита знают, кому он служит и кто ему враг. Они бы не нанялись к Гередьесу, если только они не шпионы. А шпионы и так передадут Иньиту все необходимое. Во-вторых, Гередьес знал, какой дорогой мы поедем к генералу Стьиду. Если это он подделал письмо, то он мог быть уверенным только в том, что мы покинем замок, но не какой тракт мы выберем. У него есть соглядатаи в Остеварде, и я руку на отсечение готова дать, что один из них сидит или в совете, или где-то близко к тебе. А если так, то ему известно и о значении серьги Иньита. Гередьес не дурак, он отберет ее у тебя, не успеешь ты до нужника дойти, и не будет спускать глаз со всех, кто живет в замке. Он уже дал понять, что ему приказать казнить человека – как раз плюнуть. Стоит кому-нибудь косо поглядеть – и конец. Хочешь, чтобы из-за тебя еще кого-нибудь на погребальный костер отправили, как Лиму и гвардейцев?