Текст книги "Камень королей (СИ)"

Автор книги: Елена Середа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 73 (всего у книги 90 страниц)

– Моя королева, нижайше прошу прощения, что заставил вас ждать! – он обезоруживающе улыбнулся. Его явно обрадовало, что гостья приехала без своего наставника, и он довольно потирал толстые руки, видимо, решив, что с молоденькой девушкой проще иметь дело, чем с въедливым старым политиком. Невеньен хмыкнула про себя. Если бы Рагодьет знал, как она собирается его разочаровать! – Эти прихожане, просители… Хотя вы наверняка лучше меня знаете, что это такое!

Объемный живот служителя богов, обтянутый черно-белой робой, затрясся в якобы непринужденном смехе, но Невеньен уловила тщательно скрытую натянутость. Еще бы – ничего вразумительного на большинство просьб прихожан он ответить не мог. Впрочем, как и Невеньен, когда ее настойчиво спрашивали о победе над када-ра и Таннесом.

Она встала, решив, что не позволит увлечь себя светской беседой.

– Настоятель Рагодьет, вы действительно заставили меня ждать, причем не только меня, но и весь кинамский народ.

Что она имеет в виду, жрец понял без подсказок.

– Моя королева, в вашем праве меня упрекать, но я стараюсь на благо Кинамы! – он поднял вверх руки, как бы сдаваясь на милость правительницы, и подобострастно поклонился. – Может быть, мы можем поговорить об этом наедине?

Прежде чем ответить согласием, Невеньен огляделась. Рагодьет, постоянно сопровождаемый Паньердом, сегодня пришел в покои один. Хитрец – он вообще не стал звать хранителя, зная, что тот не сможет лгать королеве. Что ж, Невеньен собиралась разговаривать с ним деликатно, но теперь, хочешь или нет, придется вести себя жестко.

– С удовольствием, настоятель Рагодьет. Полагаю, жрец Паньерд уже ждет нас внизу? Мне так не хватает его разъяснений по ходу нашей с вами беседы!

Улыбка настоятеля стала кривоватой.

– Какая жалость, что он занят храмовыми обязанностями! Сейчас как раз подошла его очередь петь гимны у главного алтаря…

– Надеюсь, это ненадолго, – вежливо произнесла она, жалея, что нельзя вцепиться Рагодьету в горло. Он думает, что переиграет ее? Размечтался! – Боюсь, что без уважаемого жреца Паньерда я не обойдусь никак. Придется мне подождать еще немного. Вы ведь составите мне компанию?

Если уж мучиться, то не ей одной.

– Конечно! – оживился настоятель, хотя Невеньен поспорила бы, что мысленно он пожелал ей провалиться в Бездну. – Тогда, может быть, бутылочку сантийского, чтобы скрасить ожидание?..

Полчаса тянулись, как загустевшая вишневая смола. От вина Невеньен, намеревавшаяся сохранить для переговоров трезвый ум, отказалась, однако Рагодьет прикладывался к кубку так, словно налил себе колодезной воды. Невеньен ощущала, что настоятеля гнетет какая-то внутренняя тревога. Она подтачивала уверенность человека, ставшего одним из первейших жрецов в Кинаме, и заставляла его быть непохожим на себя. Тьер считал, что пухлые руки Рагодьета трясутся из-за его неуемных аппетитов и жажды наживы, однако Невеньен казалось, что дело в чем-то ином. Безусловно, настоятель алчен, но неужели только это и страх того, что королева добьется его ухода с «хлебной» должности, вынуждают Рагодьета быть таким напряженным?

Он несколько раз порывался начать с Невеньен разговор о делах, но она достаточно резко прерывала все его поползновения. Тьер сказал ей быть твердой, и она будет такой. Это оказалось непросто – когда в дверях появился блеклый хранитель, Невеньен уже думала, что не выдержит и сама перейдет к теме ритуала.

– Постойте снаружи, – приказала она гвардейцам и Шен.

Вместе с ними вышли и жрецы Рагодьета. Оставшись наедине с двумя мужчинами, Невеньен вдруг почувствовала себя неуютно. Настоятель, который разглядывал золотой кубок, упоминать о Бутоне не торопился, Паньерд, как обладающий самым низким положением, молчал.

– Полагаю, вы уже знаете, что произошло сегодня на главной улице, прямо перед моим приездом сюда, – подпустив в голос холода, начала Невеньен.

– Да, моя королева, – кивнул Рагодьет. – Прихожане рассказали мне. Чернь устроила очередную драку, в качестве повода использовав слух, что жрецы прячут Дитя Цветка.

– Вы понимаете, что может произойти, если мы и дальше будем откладывать ритуал пробуждения?

– Прошу вас, моя королева, не будьте столь категоричны. Для драки простолюдинам годится любой повод, а мы рискуем гораздо большим, чем маленький бунт, если пресветлое када-ри погибнет при пробуждении из-за того, что его сосуд не созрел, – возразил Рагодьет. Он опустошил почти половину бутылки сантийского, но захмелевшим не выглядел. Учитывая его внушительный вес, чтобы опьянеть, ему, наверное, требовалось намного больше, чем пара кубков вина. Жаль – может быть, в подвыпившем состоянии его было бы легче переспорить. – Однако меня беспокоит одна вещь, связанная с этими волнениями, – продолжил настоятель.

– Какая же?

Есть столько вещей, о которых следует беспокоиться…

– Сегодняшним батракам нужно было всего лишь почесать кулаки, поэтому ни один из них сюда не дошел и мы с вами можем спокойно беседовать, – брови Рагодьета, все время пытавшиеся сойтись над переносицей, наконец-то надолго соединились, проложив посередине лба морщину. – Но каждый день к храму приходят люди, которые точно знают о существовании внутреннего святилища, и им известно в подробностях, как выглядит Бутон. Более того, вчера несколько безумцев пытались прорваться в мои покои, крича, что я держу Дитя Цветка в тюрьме, как будто человек может проделать нечто подобное с пресветлыми када-ри! Это возмутительно! – дыхание настоятеля утяжелилось. Паньерд с тревогой подскочил к господину, но он махнул рукой в перстнях, жестом приказывая жрецу вернуться на место. – Моя королева, мне стыдно говорить об этом, но Бутон рос в святилище достаточно долго, и до тех пор, пока я не посвятил вас в тайну Цветка, о нем никто чужой не знал.

Он пытается обвинить ее во всех проблемах и думает, что она поведется на это и будет перед ним заискивать? Нашел простушку!

– Появление слухов именно в это время может быть простым совпадением, – поджав губы, ответила Невеньен. – Вы проверили своих людей? Проболтаться мог кто-то из них.

– Это то, что я сделал в первую очередь, моя королева, так как не мог подозревать вас и ваших помощников в совершении подобной ошибки, – Рагодьет, не вставая с кресла, изобразил поклон. – К величайшему сожалению, я выяснил, что никто из посвященных жрецов выдать тайну не мог. Прошу вас произвести расследование и строго наказать тех, кто поставил наше с вами общее дело под угрозу полного краха.

Он преувеличивал – обнаружение нераскрывшегося Цветка еще не означало полный крах, но так или иначе это был бы серьезный удар и по самому Рагодьету, и по королеве, и по всем жрецам, чья нечистоплотность людям изрядно надоела.

– Я приму к сведению ваши слова, – сказала Невеньен. Никаких «да, конечно» – королева не будет плясать под дудку жреца, пусть он хоть десять раз настоятель главного храма столицы. – Тем не менее я должна напомнить, что пробуждение Дитяти Цветка решит проблему слухов, и не только ее.

– Вы абсолютно правы! – с воодушевлением согласился Рагодьет. – Но…

– А теперь я бы желала спуститься вниз и собственнолично проверить, готов Бутон к тому, чтобы раскрыться, или нет, – громко прервала Невеньен, игнорируя проявившееся на его лице недовольство. – Жрец Паньерд, вы ведь поможете мне в этом разобраться?

– Да, моя королева, – тихо и бесцветно ответил он, так что было совершенно непонятно, обрадовала его эта просьба или огорчила.

Во внутреннем святилище не изменилось ровным счетом ничего. Так же монотонно гудели жрецы, полуприкрыв веки, под которыми виднелись желтоватые белки глаз, так же размеренно и гулко били по барабану колотушки, так же ослепительно горели свечи и лампы. Таким же, каким его помнила Невеньен, остался и Бутон, словно изваянный из огромного лазурного камня, но теплый, пульсирующий в ритм с барабаном.

Цветок был похож на созревший не больше, чем месяц назад, когда Невеньен его впервые увидела. Однако на сей раз она смело провела ладонью по его поверхности, с замирающим сердцем проверяя, не начал ли он вдруг вянуть. Нет, не начал – тугие остроконечные лепестки крепко смыкались под потолком, а крошечные голубые чешуйки плотно примыкали друг к другу, и не думая отслаиваться.

Удостоверившись, что с Бутоном все в порядке, Невеньен с облегчением вздохнула. Будь у нее возможность, она бы приходила сюда каждый день, каждый час – полюбоваться на дитя богов, будущего спасителя Кинамы. Его присутствие рядом дарило странное ощущение спокойствия, уверенности в том, что все будет хорошо, и вызывало тихую, потаенную радость от осознания, что здесь, прямо возле тебя, находится волшебное существо, видеть и коснуться которого за всю историю королевства сподобились лишь несколько прославленных героев и королей.

– Она должна быть прекрасной, – зачарованно прошептал Паньерд.

Он шагнул вперед, задев Невеньен полами своей робы, и дотронулся до Цветка, восхищенно глядя на его плавные грани. Казалось, жрец забыл о том, что рядом с ним стоит его госпожа и повелительница Кинамы. Невеньен, смутившись, отступила в сторону.

– «Она»?

– Дочь Цветка, – пояснил Паньерд. – Я почти уверен, что это будет женщина.

– И как вы считаете, она готова пробудиться?

Жрец оглянулся на замершего в трех шагах от него настоятеля, как будто ища на его лице ответ. Поджавший красные губы Рагодьет молчал, пристально глядя на помощника.

– Я… Гм… Я не знаю, моя королева. Я считаю, что мы недостаточно исследовали все, что связано с Бутоном, и предпочел бы еще немного подождать…

– Невозможно, – отрезала Невеньен. – Армия магов отправляется в Кольвед через десять дней, и када-ри должно отбыть с ней, а в Эстале вспыхнет бунт, если мы в скором времени не подтвердим или не опровергнем слухи о Дитяти Цветка. Храм могут разгромить во время беспорядков, а всех жрецов убить. Вы этого не боитесь?

Смешавшись от такого напора, он неуверенно взмахнул русыми ресницами и дернулся вбок, словно пытался спрятаться и не отвечать. Вместо него заговорил Рагодьет.

– Вы совершенно правы, моя королева, – он низко, с глубоким уважением поклонился. – Мы ждали достаточно, и, судя по докладам хранителя Паньерда, Бутон вряд ли придет в лучшую готовность для раскрытия, чем сейчас. Когда вы желаете назначить ритуал пробуждения, моя королева?

От растерянности Невеньен часто заморгала. Вот так вот просто – и никаких споров, вытягивания выгоды, ничего? Почему нельзя было уже давно так сделать? Она заставила себя собраться.

– Сколько вам нужно времени, чтобы подготовиться к ритуалу? – спросила она Паньерда.

– Самое большее – два дня, – помедлив, ответил он еле слышным голосом.

– Значит, так и будет, – подытожила Невеньен.

Это будет великий день. В него решится, есть ли у Кинамы надежда.

* * *

Окарьет с торжественным видом зачитывал доклад эльтина Аварьета.

– …лорд Мерланьет Эмгерлад сообщает, что заняться починкой моста у деревни Тэрасвалль на Эстальском тракте, как это предписывает закон, у него нет никакой возможности из-за разорения, которое ему учинили последние события в стране, и лесных разбойников, от которых нет никакого спасения всей округе и которые отпугивают рабочих, стоит им прийти к мосту с инструментами…

Окарьет был превосходным помощником, но у него был один недостаток – он все время изъяснялся так, словно ему требовалось запутать слушателей. Изрядно уставшей за день Невеньен было куда интереснее следить за ним самим, чем за его словами. Планшет, например, секретарь всегда держал левой рукой, демонстрируя всем длинные, ухоженные ногти, а правую, с обрезанными, прятал. Кудри молодого мужчины, завитые по последней моде, крупными локонами лежали на плечах, закрывая часть золотой вышивки на сером камзоле. Одна из волосинок закрутилась вокруг блестящей пуговицы, и Невеньен, которая никак не могла сосредоточиться на тексте, отчего-то это ужасно смешило.

– Простите, моя королева, мне повторить последнюю фразу? – спросил Окарьет.

– Э… Да, извини, я отвлеклась. Так чего хочет лорд Мерланьет?

– Он просит выслать ему отряд королевских солдат для поддержания порядка и защиты от разбойников, а также выделить ему из казны сумму для оплаты труда рабочим…

Невеньен уже знала, что Таймен дал положительную резолюцию на запрос денег – он сам об этом сказал на сегодняшнем занятии по экономике. Ах, милый, ответственный Таймен! Он так расстроился, когда Невеньен попросила его закончить урок чуть раньше… Но если бы не это, то они с Иньитом не смогли бы выкроить иной кусочек времени, чтобы поговорить с Лэмьетом о тайной женитьбе.

Свадьба… Окарьет и доклад перестали существовать – Невеньен целиком погрузилась в мысли о замужестве. Она вернулась от пожилого жреца только четверть часа назад, и эмоции еще не успели улечься, штормовыми вихрями переплетаясь внутри. На уговоры наставника в вере пришлось потратить гораздо больше времени и усилий, чем они с Иньитом рассчитывали. Лэмьет долго хмурил брови, складывал морщинистые руки на животе, пытался отказаться от предоставленной ему чести, объяснял, что королеве и ее избраннику нет нужды соблюдать такую секретность и что прежде нужно все обсудить с другими советниками – естественно, подразумевая под ними Тьера. В конце концов Невеньен заставила жреца переменить свое мнение: мягким убеждением, клятвами, что эта любовь навсегда, и – совсем чуть-чуть – слезами. Она немного сердилась на Иньита, который едва все не испортил, почувствовав сопротивление Лэмьета и начав кипятиться. Но ей удалось все уладить, пожилой служитель богов смилостивился, и тайный обряд решили провести послезавтра, то есть на следующий день после пробуждения Дитяти Цветка. Невеньен улыбнулась. Если все получится так, как она надеется, то это будут самые счастливые дни в ее жизни.

– Моя королева? – громко спросил секретарь, и вздрогнувшая Невеньен поняла, что он зовет ее не первый раз.

– Прости, Окарьет, что-то я сегодня очень рассеянна, – она глянула в окно на смурое, низко висевшее над крышами Эстала небо. Начиналась весна – время штормов. – Наверное, погода виновата. Так о чем ты говорил?

– О Тэрасвалльском мосте, который обязан починить лорд Мерланьет Эмгерлад.

– Ах да. Сопровождение рабочим обещал выделить лорд Иньит из подчиняющихся ему отрядов разбойников. Дождись бумаг от него и лорда Таймена и неси мне, я поставлю на них печать. Мост нужно начать чинить как можно скорее.

– Да, моя королева. Далее лорд Аварьет в докладе…

Секретарь сделал вдох, чтобы начать зачитывать следующие страницы – а их на планшете была прикреплена целая стопка, такая, что ее еле удерживал зажим. Готовой заняться всеми этими делами – тем более что большинство из них, к счастью, было уже наполовину решено – Невеньен сейчас себя не ощущала абсолютно.

– Оставь мне, пожалуйста, доклад лорда Аварьета, я поработаю с ним сама, попозже.

Разобраться во всем вместе с секретарем было бы проще – его превосходная память позволяла делать пояснения по многим вопросам, не копаясь в горах бумаг, – однако сейчас лучше было не мучить ни себя, ни Окарьета. Невеньен с тоской посмотрела на легшую перед ней толстую пачку листов и мысленно прокляла Аварьета. Он отличался не только болтливостью, но и любовью к изображению бурной деятельности, которая при ближайшем рассмотрении часто оказывалась бестолковой. Если вычленить из доклада то, что действительно стоило внимания королевы, он бы сократился самое меньшее на треть. Если бы на Аварьета можно было как-то повлиять… Но он вежливо выслушивал все просьбы и продолжал работать так, как привык. Лукавый лорд знал, что у него слишком много связей среди знатных семейств центральных земель, чтобы новая, еще толком не закрепившаяся на престоле королева посмела его тронуть. Пока подстраиваться приходилось ей, однако это не значило, что так будет всегда. Когда трон рядом с ней открыто займет Иньит…

– Чая, моя королева? – предложила Шен, весело блестя карим глазом из своего угла.

– Давай, – согласилась Невеньен, откидываясь на спинку кресла.

Подол сехенки зашуршал по ковру, когда она принялась доставать из камина нагретую воду. О свадьбе Шен не знала, но догадывалась. Она угадывала мельчайшие перемены настроения госпожи и, конечно, заметила ее необычное поведение, поняв, что сегодня у Невеньен случилось что-то очень важное. Благодарение Небесам, девушка была достаточно умна для того, чтобы ничего не спрашивать и не делать никаких намеков. Она показывала свою искреннюю радость за хозяйку просто тем, что широко улыбалась и почти что летала по кабинету, расставляя посуду с особой, несвойственной ей церемонностью. Густые рыжие волосы Шен мелькали вокруг задорным огоньком свечи. Невеньен, проникшейся заботой служанки, вдруг захотелось сделать для нее что-нибудь приятное.

– Я вроде бы давно не давала тебе выходных. Хочешь отдохнуть сегодня вечером, пройтись по Эсталу?

– Спасибо, моя королева! И все же если вы не против, то я бы предпочла остаться в замке.

– Почему? – удивилась Невеньен. – Я еще понимаю, если бы ты боялась гулять одна, но я видела, что у тебя появились друзья. Ты же вчера уходила в компании сехенок, разве нет? И кесет Виш проявляет к тебе внимание.

Дали бы ей самой свободное время, она бы с удовольствием прогулялась по городу. Невеньен жила здесь уже несколько месяцев, а до сих пор не посетила многих его интереснейших мест – например, арджасский квартал со странными южными зданиями или Рыбный рынок, где, вопреки названию, торговали больше приплывающими на речных судах диковинками, чем обитающей в реке Вельтейе живностью. Увы, либо Невеньен была занята, либо по статусу не могла просто так заходить в некоторые заведения. Приходилось ждать подходящего случая, который мог не появиться годами. Но Шен-то не требовалось следить за репутацией и размышлять о том, как определенные лорды могут воспринять ее действия.

– Это не совсем те друзья, с которыми я бы хотела гулять, – с подозрительной осторожностью ответила Шен.

– Не совсем те – это как?

Сехенка потупила взгляд.

– Это не простая дружба. Они требуют от меня то, чего я не могу им дать.

– Что это значит? – напряглась Невеньен.

– Они просят, чтобы я рассказывала вам вещи, которые, по-моему, не совсем правда. Ябедничала на некоторых лордов. Подсовывала некоторые идеи по поводу того, как нужно устроить жизнь сехенов. Но я даже не всегда понимаю, что они мне говорят! Да и нанималась к вам я за другой работой, – девушка жалобно посмотрела на госпожу. – А советчик у вас уже есть – кесет Виш.

Невеньен постучала ногтями по столешнице. Вот так дела… Наивные сехены, оказывается, не так уж глупы, если решили проводить свои идеи через королевскую служанку. В одном им не повезло – в порядочности Шен.

– И кто тебя о таком просит?

Девушка надула щеки.

– Моя королева, доносить нехорошо. Лучше увольте меня, но не просите.

Впрочем, иногда эта порядочность оборачивалась против ее хозяйки. Невеньен поморщилась. Придется искать особо хитрых сехенов другими способами.

– Ладно, Шен, я не настаиваю. Спасибо, что рассказала мне об этом. Но скажи тогда, зачем ты вообще ко мне нанялась?

Она заулыбалась, обрадовавшись смене темы.

– Ну как же. У вас хорошо, вы не бьете слуг, относитесь к ним по-доброму. Да и Сех вам служит…

Ну конечно, Сех! Невеньен совсем забыла про этого юношу. Когда Тьер пропихивал его в гвардейцы, она боялась, что потом придется иметь дело с отцом молодого сехена, который тоже был кесетом и, по слухам, очень строптивым. Но Небеса ее от этого избавили – случилась какая-то трагедия, и он погиб. Шен еще сильно переживала за своего милого друга.

– Он присылает тебе письма? – мягко спросила Невеньен.

– Да… – из длинного носика чайника полилась прозрачная струя. В чашке заклубились чаинки, мгновенно окрашивая жидкость в янтарный цвет. – Как раз вот пришло письмо из Кольведа. Как-то… сложно у него все там.

– Не переживай, – Невеньен ободряюще погладила ее по руке. – Скоро туда придет армия магов, и Сеху обязательно будет легче.

– Спасибо, моя королева, – Шен благодарно сощурилась. В уголках ее глаз, несмотря на юность, собрались мелкие морщинки. – Надеюсь, так и случится. Добавить вам в чай вишневой наливки?

По неизвестной Невеньен причине служанка решила, будто наливка, которую она держала для Таймена, нравится и ей самой. Она засмеялась.

– Нет. Но если хочешь, можешь тоже выпить чая и добавить ее себе.

– Правда? – круглое личико Шен просветлело.

– Правда.

От радости она стала носиться по кабинету еще быстрее, доставая и наполняя вторую чашку, и у Невеньен зарябило в глазах от яркой рыжины ее волос. Однако налить себе чай сехенка не успела – Окарьет объявил о визите Тьера.

Главный советник вошел спустя мгновение после этого, не дожидаясь, пока ему позволят войти. Белые брови старика были сдвинуты у переносицы, ясные серые глаза потемнели, цветом походя на мечущиеся над Эсталом буревые тучи. Черный с серебром камзол казался сегодня на Тьере особенно мрачным, создавая вокруг него грозный ореол. Невеньен невольно выправила осанку. Притихла и Шен, которая нутром почувствовала, что сейчас не время для легкомысленного чаепития, и робко вернула взятую для себя чашку на место.

– Моя королева, Окарьет сказал, что вы не заняты. Можем ли мы с вами поговорить наедине? Скопились дела, которые требуют нашего с вами совместного обсуждения.

Тон у Тьера был обычный, вежливый, и ничто не указывало на причину его хмурого вида. Невеньен, подумавшая было, что она каким-то своим решением вызвала недовольство главного советника, растерялась окончательно. Если бы он считал, например, что лорд Мерланьет должен собственными силами справиться с починкой моста, то сказал бы об этом сразу. А может быть, она ни в чем не виновата? Из-за бодрящей настойки, которую советник пил почти не переставая, его настроение могло меняться непредсказуемо.

– Конечно, лорд Тьер. Не хотите ли сначала чая?

Шен уже подскочила к нему с подносом, но наставник поднял ладонь, останавливая ее.

– Благодарю, не надо. Я недавно поужинал.

Невеньен с тоской глянула на свою чашку – если Тьер отказывался от чая, значит, дела серьезные и придется полностью на них сосредоточиться. Она с усилием собрала разбегающиеся мысли воедино и, как только Шен вышла из комнаты, сказала:

– Что ж, тогда я готова приступать. Что мы должны обсудить?

Уголки губ Тьера дернулись вниз.

– Вашего жениха, моя королева.

Сердце у Невеньен екнуло. Она попыталась сохранить невозмутимость, но тщетно – голос предательски дрогнул.

– Какого еще… жениха?

– Того, которого вы до сих пор не выбрали из списка. Сватовство – процесс долгий, и не факт, что условия брачного контракта удовлетворят человека, который вам понравится. Нужно заняться этим как можно скорее, если вы действительно хотите помочь Кинаме.

Невеньен чуть-чуть успокоилась. Она уже испугалась, что Тьер каким-то образом прознал об их тайной свадьбе с Иньитом. Случись такое, это было бы катастрофой. Невеньен боялась представить себе гнев наставника, когда он обнаружит, что его столько времени обманывали, но гораздо больше она боялась не злости Тьера, а навечного разлучения с Иньитом.

Старый советник мог сколько угодно посылать Невеньен на ответственные встречи, заставлять ее выплясывать перед иноземными послами, читать доклады эльтинов и принимать мелкие решения, но фактическим правителем все равно оставался он. Невеньен говорила его словами, а Малый совет – какие бы иллюзии кто ни испытывал – слушал только Тьера. Причем по праву, и именно это давало ему власть отправить Иньита куда угодно – хоть в саму Бездну.

Узнав о тайной свадьбе, он сделает это с удовольствием. Поэтому Невеньен следовало тянуть время, притворяясь, будто она правда изучает список женихов.

– Я думаю над… Ливьином, – назвала она первое всплывшее в памяти имя. – Я присматривалась к нему и решила, что вы правы в отношении него. При должном влиянии с моей стороны он не будет совершать недостойных правителя поступков, как мог бы… арджасский принц, – у нее едва не вылетела меткая характеристика, которой его одарила Бьелен, – «надутый вином болван». – И нам следует укреплять отношения с такими богатыми кинамскими родами, как семья Ливьина.

– Особенно после того, как вы поссорились с его сестрой, – двинув бровями, заметил Тьер.

Она досадливо поджала губы.

– Я не ссорилась с ней. Я пыталась принять правильное решение.

– Правильно не всегда означает хорошо для правления, моя королева. Тем не менее вернемся к нашей теме. Значит, Ливьин? Прекрасно. Честно говоря, я надеялся, что вы выберете его, а не кого-то другого.

Невзирая на эти слова и расслабленную позу, Тьер не казался обрадованным или испытавшим облегчение, что решилось торчавшее занозой дело. Наоборот, тьма в его глазах густела, и Невеньен могла бы поклясться, что еще немного – и она увидит в них сполохи бело-лиловых молний.

– Так как я предугадал кандидатуру Ливьина, – продолжал Тьер, пристально наблюдая за ней, – то взял на себя смелость предпринять некоторые шаги до того, как вы согласитесь. Как видите, они оказались весьма кстати. Мы могли бы пойти к нему прямо сейчас и обсудить этот вопрос…

Прямо сейчас?! Невеньен стало плохо. Пока обман касался только их троих, все казалось ей не таким ужасным, но вмешивать в это Ливьина было нельзя. Глупый мальчик, похоже, до сих пор не подозревал о ее романе с Иньитом. Он мог искренне поверить, что она правда намерена выйти за него замуж, а Невеньен не хотела разбивать ему сердце. К тому же, посети она Ливьина с такой целью, слухи будет уже не остановить. В замке дураков было мало, да и сплетница Эмьир наверняка распространит эту новость так далеко, как только возможно.

– Лорд Тьер… – пробормотала она. – Простите, я не готова к такому быстрому развитию событий.

– Почему же? – безжалостно допрашивал он, буравя ее грозовым взглядом. – Это вовсе не «быстрое» развитие, ведь вы выбирали жениха больше месяца. Если вы остановились на ком-то, почему бы нам не перейти к обсуждению брачного договора?

Каждое его новое слово, как градом, вбивало Невеньен все глубже в спинку кресла. Что она должна ответить Тьеру? В самом деле – почему? Почему она не подготовилась к этому раньше, не приберегла несколько веских причин для оттягивания времени, вместо того чтобы теперь невнятно мямлить, вызывая у советника подозрения?

– Может быть, потому, что в действительности вы выбрали совсем не Ливьина? – сухо поинтересовался Тьер. – И не желаете обсуждать брачный договор потому, что уже заключили его с другим человеком? Или вы даже не подумали об этом, соглашаясь на брак с Иньитом?

Не вовремя сделанный вдох застрял в горле вязкой преградой.

– Откуда вы узнали об этом? – шепотом, не в силах подчинить собственный голос, спросила Невеньен. Ее пальцы, вцепившиеся в край стола, замерзли, как будто она их сунула в сугроб. – Лэмьет вам сказал?

Тьер потер лоб, расчерченный несколькими глубокими морщинами.

– К моему великому сожалению, нет, хотя я надеялся, что он так сделает. Лэмьет – хороший, добрый человек. Он чистосердечно старается помочь людям. Поэтому и лишился поста настоятеля, – добавил себе под нос советник, качая головой.

– Тогда кто нас выдал? – Невеньен сглотнула. Отчего-то ей казалось очень важным выяснить, кто их предал. – Бьелен? Это была она?

Только сестра знала о тайном обряде. Неужели она так и не перестала строить козни и все это время только притворялась подругой?

– Нет, это не она. И не Шен, и не кто-то другой из вашего окружения, кто мог знать о том, какую низость вы задумали, – холодно ответил Тьер, предупреждая льющиеся из Невеньен вопросы.

Обвинение больно хлестнуло ее по ушам и зажгло искру злости, которой ей не хватало, чтобы взять себя в руки.

– Выйти замуж за любимого мужчину – это низость? – возмутилась Невеньен. – Скорее низость – заставлять меня выйти за человека, которому нужна не я, а корона на моей голове, или выдавать меня замуж за денежный мешок! Один раз вы уже устроили нашу свадьбу с Акельеном – и что, кто-то из нас был счастлив? Что хорошего из этого вышло?

И без того старчески бесцветное лицо Тьера залила мертвенная бледность.

– Страна вместо несносного, самоуверенного мальчишки, который думал только о юбках и выпивке, получила королеву, умную и способную девушку! Вот что хорошее вышло из этого брака, который вы называете несчастливым. Но похоже, что вы тоже начинаете превращаться в глупого упрямца, как Акельен, и перестаете слушать добрые советы от людей, которые хотят вам только блага!

Невеньен молчала, не поднимая глаз от своих сцепленных ладоней. Ноготь на большом пальце так впился в кожу, что сейчас должна была пойти кровь, но боли она не чувствовала. Ей хотелось спорить – и ей было, что возразить. Невеньен не верила последним словам Тьера. Она снова была разменной монетой, такой же марионеткой, какой предназначалось стать Ливьину. Никто не хотел им блага – их выбрали только потому, что они были удачными кандидатами на трон: юная дочь прославленного генерала, управляющего одной из трех крупнейших армий в Кинаме, и сказочно богатый дурак, которым можно вертеть, как приспичит. Лорд-разбойник был совсем иным – храбрым, умным, сильным. Его не подмять под себя просто так.

– Вы боитесь Иньита, да? – не веря, что осмелилась это произнести, заговорила Невеньен. – Им нельзя управлять, и он будет править сам, так, как считает нужным. На самом деле вы думаете только о том, как не потерять контроль над всеми нами, поэтому с таким упорством препятствуете нашей свадьбе. Мы для вас ничего не значим, а блага вы желаете одному себе!

Она была уверена, что Тьер после этого выйдет из себя. Иначе было просто невозможно – скажи кто-нибудь что-то подобное Невеньен, и она бы швырнула в него чернильницей. Но в тишине раздался только печальный вздох.

Удивленная Невеньен подняла взгляд на Тьера и поразилась тому, насколько он изменился за несколько мгновений. Готовящийся разыграться шторм бесследно исчез, однако то, что появилось вместо него, испугало ее гораздо больше, чем ожидаемая вспышка гнева. В грустных, бесконечно старых глазах наставника стояла боль, которую он не заслужил.

– Это он вас надоумил так сказать? – устало спросил Тьер.

– Нет, – хрипло ответила Невеньен. Непослушный язык еле шевелился в гортани.

Главный советник пустым взглядом оглядел комнату. Его статная фигура скрючилась в кресле, делая лорда совершенно не похожим на того властного политика, которого он изображал перед аристократами. Сейчас это был всего лишь утомленный жизнью старик, внезапно обнаруживший, что он потерял что-то очень важное для себя.