Текст книги "Камень королей (СИ)"

Автор книги: Елена Середа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 90 страниц)

И снова Невеньен ощутила себя куклой. На сей раз нити не лопались – они намертво привязывали ее к Серебряным Прудам.

– Я поняла, – тускло ответила она. – Вы пытаетесь мне сказать, что дороги назад нет.

– К сожалению, да, – в голосе Тьера звучала искренняя печаль, которая тут же сменилась ободрением: – Но вам не нужно расстраиваться. Вы Невеньен Идущая. Вы унаследовали трон своего мужа и непременно станете прекрасной королевой.

– Конечно, – без особого воодушевления согласилась она.

Лорды разбегались от нее, как от чумной, расположение тех, кто был на ее стороне, отнимала Бьелен, в это время Север разоряли кошмарные создания Бездны. А трон Кинамы, между прочим, был занят Тэрьином. Да, Невеньен обязательно станет прекрасной королевой. Разве что в чьих-нибудь грезах.

Разговор на этом, вероятно, закончился бы, но его прервал стук в дверь.

– Госпожа, капитан Дазьен просит срочной встречи с вами! – объявила Эсти.

Затем раздался возмущенный вскрик, словно служанку отодвинули, и прозвучал взволнованный голос самого Дазьена:

– Моя королева, с вами все в порядке? Случилась неприятная вещь, о которой вам нужно знать.

Невеньен подумала, что военные начинают ей нравиться. Они сразу, без уверток говорят, хорошие у них новости или плохие.

Врываться в покои королевы и прерывать ее встречу с главным советником было бестактностью даже для капитана роты гвардейцев-телохранителей. Однако если происшествие действительно важное, Дазьена можно простить. Невеньен вскочила с кресла, чуть не сбив еще одну стопку, и дернула дверь.

– Со мной все хорошо. В чем дело?

Извинившись, Дазьен засунул голову в сумрачный кабинет, внимательно осмотрел его и, похоже, удовлетворился увиденным. Тьер, напротив, нахмурился. Обычно Дазьен себе подобного не позволял.

– Капитан, докладывайте быстрее, – поторопил советник.

– Нэнья мертва. Похоже, отравлена.

– О, Хаос! – пробормотала Невеньен. Может, она и в самом деле чумная? Иначе почему люди вокруг нее умирают один за другим?

Тьер резко встал с кресла, схватившись за поясницу и поморщившись.

– Отведите нас к яме.

Когда они вышли из поместья, за Невеньен потянулась целая процессия, привлекавшая всеобщие взгляды. Эсти, бывший секретарь Акельена Окарьет, перешедший к королеве, слуга-сасаа, секретарь Тьера и трое стражников. К одному обычному охраннику Дазьен добавил второго и еще приставил к королеве мага-гвардейца по имени Жевьер – немолодого мужчину с крупным родимым пятном на щеке и взглядом человека, который всем категорически недоволен. Невеньен он не очень нравился, но после Нэньи это был второй по силе маг в поместье. Точнее, теперь уже первый.

Дазьен, кидавший на эту толпу хмурые взгляды, в конце концов наклонился к Невеньен и тихо посоветовал:

– Моя королева, отправьте всех обратно, кроме Жевьера. Пока что о смерти Нэньи никто не знает, кроме меня, лекаря и стража ямы. Представьте, какая паника начнется, если поползет слух, что кто-то убивает магов в поместье.

– Мудрое предложение, – кивнул Тьер. – От чего бы Нэнья не умерла, нам лучше придержать эту новость и обдумать, как лучше ее преподнести.

Невеньен скривилась – человек умер, а они обсуждают, как это преподнести! – но послушно приказала всем вернуться. У ее плеча остался лишь мрачно нависающий Жевьер. За пределами главного здания Серебряных Прудов Нэнья не отходила от Акельена дальше, чем на расстояние вытянутой руки, и этот гвардеец поступал так же. Невеньен поежилась. Хорошо, что он подчинялся приказу не заходить в ее покои.

Ямы – их было две, для женщин и для мужчин, – находились на окраине поместья, за солдатскими бараками и площадками для тренировок. Дазьен повел королеву и советника кратчайшей дорогой и шагал впереди, не обращая внимания на размешанную солдатскими сапогами грязь. Тьер, невзирая на почтенный возраст, от него не отставал. Невеньен же изрядно запыхалась, прежде чем увидела решетку в земле, сидящего рядом молодого солдата и лекаря, через плечо у которого была перекинута сумка с лекарствами. Юноша, заметив капитана, подскочил и отдал честь, низко склонившись перед королевой. Из соседней ямы, мужской, стала раздаваться ругань и крики с вопросами, почему сегодня так шумно по соседству.

– Молчать, иначе месяц будете тут на Очи Бездны любоваться, – рявкнул Дазьен. Голоса тотчас стихли. Повернувшись к стражу, капитан приказал: – Открывай и ставь лестницу.

– Нам придется лезть туда? – удивилась Невеньен.

Дазьен бросил на нее недоуменный взгляд.

– Простите, мы не можем достать Нэнью без того, чтобы об этом не узнало все поместье.

Она прикусила язык. Ну конечно, что за глупый вопрос.

– Вам не обязательно спускаться, моя королева, – заметил Тьер. – Мы можем осмотреть ее сами.

Солдат тем временем отпер ржавеющий замок, отбросил решетку, подтащил к яме валяющуюся в траве лестницу и начал спускать ее вниз. Она выглядела достаточно опасной – скользкой от росы и грязной. Да и сама яма не казалась соблазнительной.

– Я пойду, – решила Невеньен. Должна же она знать, на что обрекла свою подданную.

– Я спущу вас вниз магией, чтобы вы не испачкались, – глухо произнес Жевьер.

Она ему признательно кивнула.

Первым полез Дазьер, за ним – Тьер. Затем Жевьер опустился на колено и создал над землей "площадку". Невеньен уже была знакома с волшебством – в их доме бывал офицер-маг из армии отца, который развлекал детей тем, что подбрасывал их в воздух, сплетал невидимые преграды и легонько шлепал слуг-мальчишек за шалости. Также Невеньен, как жене истинного короля, подробно объясняли принципы действия духа и показывали, что маг-телохранитель имеет право сделать для сохранения ее жизни. Поэтому, ступив на невидимую платформу, она лишь немного покачнулась, сохраняя равновесие. "Полет", однако, прошел не очень гладко. Несколько раз "площадка" дернулась, заставив Невеньен вздрогнуть и приготовиться схватиться за лестницу, которая тоже не слишком прочно стояла на земле. Оставалось надеяться, что в бою Жевьер пользуется духом более умело.

Когда вниз полез лекарь, в яме стало тесно. Невеньен невольно сжалась, представив, как в этой сыром земляном кубе сидят люди. Сюда бросали образумиться поварят за кражу продуктов и солдат за провинности, чаще всего за побег из поместья в ближайшую таверну. Временами рассерженные лорды отправляли в яму слуг за какую-нибудь оплошность, иногда надуманную. За дело тут отбывали наказание или нет, Невеньен посочувствовала всем. Даже просто стоять в яме было неприятно.

– И мы здесь держали Нэнью? – поразилась Невеньен.

– Она должна была где-то отбыть наказание, – спокойно ответил Тьер. – Ямы – единственное подходящее для этого место. Ей повезло – будь это королевские тюрьмы, с ней обошлись бы хуже.

Куда же хуже? В ноги сразу вцепилась сырость, в одном из углов хлюпала вода, воняло помоями и плесенью. Невеньен вздохнула и обхватила себя руками, пытаясь не дать теплу улетучиться. Поздно жалеть – сама напросилась. Однако других людей тут запирали насильно, и они не могли себя так успокоить. Надо будет предложить совету улучшить условия в тюрьмах. Когда они разберутся с более важными делами вроде помощи обездоленным ариминцам…

Пока она рассматривала стены, мужчины склонились над прикрытым телом, которое лежало в темной, заложенной сверху досками части помещения – чтобы заключенные могли хотя бы нужду справлять не у всех на глазах. Нэнье разрешили взять в яму только тонкое одеяло, и она скорчилась на нем, вонзив окоченелые пальцы себе в бока. Вряд ли женщина таким образом спасалась от холода – на ней было шерстяное платье, а день выдался солнечным. На земляных стенах чернели глубокие борозды, а ее синеющая кожа была покрыта царапинами. Изо рта вытекала струйка крови – наверное, Нэнья прикусила язык. Приступы боли были очень сильными, если она так истязала себя. Глядя на ее искаженное лицо, Невеньен содрогнулась. Странно было видеть крепко сбитую, никогда не показывающую признаков усталости королевскую телохранительницу вот так, со спутанными волосами, замученной, неподвижной. Мертвой.

Причем эта женщина, скорее всего, погибла потому, что Невеньен отказалась довериться ей.

– Это не может быть воспаление внутренних органов? – спросил Тьер, поднеся спущенную солдатом лампу к голове Нэньи. – Когда людей мучают дикие боли в правом боку?

– Нет, – лекарь покачал головой. – То, о чем вы говорите, тоже обычно заканчивается смертью, но здесь иное, – он пошевелил Нэнью и показал ее изодранное на груди платье и расцарапанную шею. – Ее как будто что-то жгло в этих местах. Страж сказал, что она начала метаться через какое-то время после того, как он спустил ведро с едой. Женщина пожаловалась ему на боль в горле и желудке. Мальчик, – лекарь поморщился, – решил, что она его обманывает либо это простое отравление. Он догадался позвать меня, только когда она стала стонать и плакать. Когда я пришел, – он развел руками, – было уже поздно.

– Болезнь или яд? – коротко спросил Дазьен.

– Я бы сказал, что яд, – ответил лекарь. – У меня богатая практика, но еще никто из моих больных не умирал так быстро и с такими симптомами.

Тьер тяжело вздохнул, глядя на мертвую телохранительницу.

– Вы можете определить, каким ядом ее отравили?

Лекарь пожал плечами.

– За этим вам скорее к придворному лекарю, я-то всего лишь солдатский костоправ. Если яд дорогой, то вам должно быть о признаках известно больше, чем мне, – он подмигнул Тьеру, но под строгим взглядом советника его улыбка поблекла. – Какой яд… – он нагнулся и понюхал полное жижи ведерко. Похоже, это была еда для заключенных. Невеньен чуть не стошнило от одного ее вида. – Бездна его разберет, что за яд. Пробовать на язык мне, знаете ли, не хочется, а так, навскидку, понять сложно. Может быть, это настойка огневицы и заячьей погибели, которые на каждом лугу растут, а может, знаменитая "Змеиная кровь" из арджасских пустынь. Мне то неизвестно.

– Ладно, спасибо за помощь, – поблагодарил Тьер.

– Не говори пока никому об этом, – посоветовал Дазьен.

Мужчина кивнул.

– Само собой… Я могу пока вашего придворного лекаря позвать, пускай он поглядит на нее.

Получив одобрение от Тьера, он ловко вскарабкался наверх, будто делал это каждый день. Не исключено, что так и было. Невеньен подумала, что в ямах, должно быть, постоянно случаются травмы и обморожения, а кожа покрывается язвами. Если бы только знать, что здесь так ужасно… Согласилась бы Невеньен простить Нэнью или нет?

Она вспомнила о том, что ямы практически никогда не пустуют, и большинство людей оказываются в них заслуженно. Невозможно дать поблажки одним, "забыв" о других. А если Нэнью все-таки отравили, то неважно, где бы это произошло – убийца мог подмешать яд и тогда, когда телохранительница находилась в поместье. Значит, Невеньен поступила правильно. Однако смерть Нэньи все равно лежала на ней.

– Теперь мы можем быть уверены в том, что если кто-то подстроил смерть короля Акельена, то Нэнья в этом не участвовала, – хмуро произнес Тьер. – К сожалению, под подозрение в предательстве становятся все остальные жители поместья.

Дазьен тихо выругался.

– Она была одной из самых верных подданных и неплохим магом, защищала сыновей короля Ильемена все эти десять лет. Не могу понять, зачем кому-то понадобилось ее убивать, когда оба мальчика погибли.

– Это предупреждение, – прошептала Невеньен, опершись на стену из-за внезапной дурноты. Мужчины озадаченно посмотрели на королеву, как будто только сейчас вспомнили, что она тоже спустилась в яму. – Вместе с троном я унаследовала от мужа и его врагов. Они предупреждают, что меня не защитит никто, даже лучший маг, как он не защитил и Акельена. Лорд Тьер, – она встретилась с ним взглядом, – вы все еще считаете, что мне не следует искать дорогу назад?

* * *

Невеньен захлопнула ларец, в котором хранилась королевская печать, повернула ключ и с облегчением вздохнула. На сегодня хватит. Ну, если не на сегодня, то по крайней мере на пару часов.

Она выглянула в окно, гадая, сколько просидела за нашлепыванием печатей. Близился вечер. Лорды в эти часы ужинали или отдыхали от дел. Невеньен первое было запрещено до наступления темноты (она голодала уже семь дней подряд!), а второе… Что ж, делами она тоже уже пресытилась. Самое время отдохнуть.

Собственный кабинет за последние дни опротивел ей настолько, что она не желала в нем оставаться ни единого лишнего мгновения, а опочивальня после долгих бесплодных ожиданий Акельена до сих пор вызывала неприятные чувства. Может быть, прогуляться в сад? Подышать свежим воздухом было бы хорошо.

Из гостиной доносились два приглушенных голоса – мужской и женский. После смерти Нэньи Жевьер настоял на том, чтобы дежурить не у дверей покоев Невеньен, а внутри. Невеньен не представляла, как это поможет защитить ее от яда, но под давлением Тьера и Дазьена согласилась. Пускай хоть целый полк ее сторожит, Гередьес – или кто там отравил Нэнью – все равно найдет способ убить королеву… Зато теперь ее служанка получила возможность напропалую кокетничать с Жевьером. Перед госпожой они оба сохраняли невозмутимый вид, словно она ни о чем не догадывалась.

– Эсти! – позвала Невеньен. – Подготовься к прогулке.

Голоса тотчас стихли, и на пороге появилась служанка, держащая в руках легкую накидку для королевы. Удивительно, как у Эсти получается делать все так споро. Жаль, она не могла научить хозяйку, как быстрее шлепать печати.

– Куда мы пойдем, моя королева? – с поклоном спросила Эсти.

– В сад, – ответила та, подумав, каким блаженством будет посидеть в беседке.

Однако когда они дошли до сада, Невеньен с досадой разглядела на главной дорожке расшаркивающихся друг перед другом Вьита и Бьелен. Судя по всему, они только встретились и не собирались расходиться. Что они оба тут забыли? Лорд на сегодняшнем совете замучил Невеньен цифрами и стенаниями о том, что казна истощается с катастрофической скоростью, поэтому видеть его не хотелось. Бьелен – тем более. Скривившись, Невеньен круто развернулась, чуть не налетев на следующего за ней по пятам Жевьера, и направилась в противоположную от сада сторону.

Увы, после того как резиденция Идущих превратилась в обиталище мятежников, в ней не осталось других предназначенных для прогулок мест. Невеньен прошла мимо выкрашенных в разные цвета флигелей и растерянно замерла перед огромным полем, превращенным в тренировочную площадку для солдат. Если она не хотела бродить среди бараков, домиков слуг и хозяйственных построек, то дальше идти было некуда.

А впрочем, почему королева не может понаблюдать за своими войсками? Она отодвинулась с дороги и встала рядом с сараем, который использовался как склад для учебного оружия. Офицер, заметив, что солдат почтила вниманием королева, заставил их выстроиться и отдать ей честь. Щеки Невеньен вспыхнули румянцем, когда ей поклонилось столько мужчин. Наверное, они ждали от нее какой-нибудь речи, но она не нашла подходящих слов и жестом вернула солдат к тренировкам. Акельен наверняка придумал бы, что сказать. Но ведь он знал об армии намного больше, чем Невеньен.

– Моя королева, может, послать кого-нибудь за стулом для вас? – наклонилась к ней Эсти.

Невеньен оглянулась. Кроме служанки и мага, за ее спиной торчали два гвардейца с серьезными лицами. Теперь можно было не ловить слуг по всему поместью, а гонять кого-то из них. Хоть какая-то польза… Но сидеть Невеньен не хотелось – и так насиделась за день.

– Я постою, – отмахнулась она и продолжила смотреть на солдат.

Невзирая на генеральское звание отца, о военной жизни ей было почти ничего не известно. Отец уходил из дома, спустя месяцы возвращался и сухо сообщал об одержанных им победах. Изредка – о проигрышах и человеческих потерях. Вообще, в присутствии отца семья старалась не говорить о войне. Незачем бередить душу ее кошмарами еще и дома.

Поэтому сейчас Невеньен к своему стыду путала войска, должности, эмблемы рот – все, что только возможно. Без мундиров и нашивок, только в тренировочных доспехах, она совсем никого не могла отличить. Кто рубит деревянными мечами набитые травой мешки – новобранцы? Судя по их промахам и издевательствам офицера, да. А кто стреляет по мишеням – гвардейцы? Здесь Невеньен терялась окончательно.

В поместье, не приспособленном для военных нужд, содержалось немного солдат – в основном гвардейцы и новобранцы, которых не успели разослать по подчиняющимся мятежникам крепостям. Это облегчало задачу Невеньен понять, кто перед ней, но не спасало от говорящих взглядов Ламана, когда она пыталась принять какое-нибудь решение по поводу армии, жестоко путая роты, отряды и прочее деление войск.

Стоило ей вспомнить о северянине, как он пробежал мимо площадки, небритый и взъерошенный еще больше, чем обычно. В Аримине у него были родственники, и он никак не мог выяснить, живы ли они. Вдобавок к личным тревогам лорды, от имени которых он выступал в совете, забрасывали его посланиями и разными требованиями, подчас совершенно безумными – вплоть до перебрасывания всех солдат, имеющихся в распоряжении Невеньен, в логово када-ра. Не для ужина Детям Ночи, естественно, а для сражения с ними. Как будто созданий Бездны можно победить обычными способами…

Для исполнения большинства просьб нужны были люди и деньги. У мятежников отсутствовало и то, и другое. Тэрьин, у которого ресурсов было больше, до сих пор не предпринял ничего конкретного и обещания давал настолько осторожные, что становилось ясно – он всего лишь играет словами. Из-за гигантского расстояния новости из Аримина шли до Серебряных Прудов очень медленно, медленнее, чем до Эстала, который находился ближе к северным землям. Однако шпионы Тьера слали весточки, что Тэрьин бездействует. Не нужно быть прорицателем, чтобы понять – скоро северные лорды в нем разочаруются. И заодно в мятежниках, потому что они бессильны кому-то помочь.

Невеньен сощурилась, глядя на темнеющее небо. Будь здесь Тьер, он бы обязательно ее поправил: не мятежники, а истинная королева Невеньен. Но какая из нее королева? И уж точно не истинная. К тому же после смерти Акельена и Нэньи она во всей глубине осознала то, о чем сама когда-то говорила в родительском поместье Льене: мятежники долго не живут.

Настроение, которое прогулка должна была поднять, окончательно упало. Невеньен потопталась на месте и решила, что лучше вернуться в кабинет, чем бессмысленно стоять перед солдатами и портить им тренировку своим кислым выражением лица.

Однако когда она повернулась, чтобы пойти в свои комнаты, то увидела, что к ней направляется улыбающийся Иньит. Он вдел обратно серьгу, которую снимал во время всеобщего траура, и только теперь Невеньен поняла, что украшение очень идет к его загорелой коже и прекрасно сочетается с бордовой рубашкой под черным камзолом. Интересно, зачем он носит эту серьгу? Невеньен не припомнила ни одного кинамского мужчины, который бы гордился чем-то подобным. Северяне любили носить костяные изделия, особыми узорами отмечая на них свой статус или, как поступали воины, показывая, сколько врагов они убили. Вряд ли эта серьга имела такое же значение, но она определенно добавляла во внешность Иньита изысканность, не противореча его лихаческому образу. Невеньен невольно им залюбовалась. Пожалуй, Иньит все-таки красивее Акельена. Сын Ильемена не успел возмужать, а лорд-разбойник находился в самом расцвете сил, его походка была твердой и уверенной, а во взгляде мелькала даже нахальность. Не удивительно, что многие молодые леди сходят по нему с ума. Он, конечно, староват, но…

Осознав, что не может отвести от Иньита глаз, Невеньен покраснела. Погребальный костер ее мужа отгорел всего восемь дней назад! О чем она думает?

– Моя королева, рад вас видеть, – поклонился лорд.

– Взаимно, лорд Иньит, – кивнула она, пряча радость от встречи.

Перед смертью Акельена Невеньен и Иньит виделись почти постоянно, невзирая на недовольные взгляды Тьера. Невеньен успела привыкнуть к обществу обаятельного лорда, хотя в последние дни он старался ее не отвлекать. К тому же Тьер настойчиво советовал избегать его, пока не закончится траур. Как, впрочем, и других мужчин. Странно, почему это требование не относится к тем гвардейцам, которые застыли за ее спиной? А Жевьер ее разве что в уборную теперь не сопровождает. Разве он не мужчина?

Впрочем, если помнить о "шестом маге", напавшем на Акельена, то пусть лучше Жевьер будет рядом.

За спиной Иньита, почти на таком же расстоянии, как маг от Невеньен, маячил Бирди. Эсти озорно улыбнулась этому разбойнику, Невеньен же поморщилась. Единственное, что ей не нравилось в старшей служанке, это ее постоянный флирт с остальными слугами. Она разболтала даже молчаливого слугу-сасаа Тьера, которого прозвали Тенью за его незаметность и постоянное следование за господином. Вкус Эсти никак нельзя было назвать хорошим – что Жевьер, что Бирди, по мнению Невеньен, были уродливыми. Не то, что Иньит.

Лорд обогнул стражей королевы и приблизился к ней, соблюдая почтительную дистанцию. Подняв бровь, он оглядел Жевьера, стоящего к Невеньен почти вплотную. Гвардеец сделал вид, что не понял намека, и не шелохнулся.

– У меня вас важные секретные сведения, – намекнул Иньит.

Интересно, какие? Невеньен внезапно задумалась о том, что лорд не просто не отвлекал ее – его и самого нигде не было видно, кроме как на советах. Учитывая, что даже бестолковый Ливьин был занят сильнее, чем он, это казалось странным. Тем не менее Невеньен махнула гвардейцам.

– Я хочу поговорить с лордом Иньитом наедине.

Наедине – это громко сказано. Они стояли перед тренировочной площадкой, откуда на них глазели десятки солдат, а Жевьер мог отходить от Невеньен лишь на пять шагов – на таком расстоянии действовала его магия.

– Я установлю щит. Здесь, – бесстрастно объявил маг, провел рукой между Иньитом и королевой и, коротко поклонившись, отошел к другим гвардейцам.

Создание преграды из духа входило в его обязанности, поэтому Невеньен не удивилась. Нэнья тоже так постоянно делала, хотя у нее это получалось грациознее и вежливее. Иньит, проследив за магом, усмехнулся и придвинулся к собеседнице настолько близко, насколько позволял щит.

– Достойная замена Нэнье. Вас хорошо защищают.

– В свете последних событий без этого не обойтись, – вздохнула Невеньен.

Лучше бы этих событий никогда не было. В доме родителей она никогда даже не задумывалась о том, что ее могут ранить.

– Вы хотели сообщить что-то важное? – напомнила она.

Иньит хитро блеснул глазами.

– Да. И просто поговорить с вами.

– О…

Невеньен с облегчением отвернулась к площадке. Значит, у него не будет очередной дикой новости. И хорошо – их было столько, что реагировать на них не оставалось сил.

– Любуетесь успехами своих солдат? – спросил Иньит.

В этот момент молодой новобранец в дальнем углу площадки размахнулся деревянным мечом слишком сильно и промазал, после этого упав в грязь. Его товарищи громко загоготали, но офицер тут же их оборвал. Да уж, невероятные успехи. Невеньен поджала губы.

Лорд увидел, куда она смотрит, и оскалился.

– Может, этот мальчик и не прирожденный фехтовальщик, зато он доброволец. Он пришел сражаться за вас, а это делает его куда более ценным, чем те подневольные крестьяне, которых нам отправят лорды в случае призыва.

– Он пришел сражаться не за меня, – перебила Невеньен, – а за моего мужа.

– Так это правда – слухи о том, что вы намереваетесь вернуться домой к родителям.

Его тон изменился до неузнаваемости – с приподнятого, вежливого до сухого, даже враждебного. Невеньен изумленно посмотрела на него. Почему Иньита это так рассердило?

– Если я не сделаю этого, меня убьют так же, как и Акельена, – ответила она.

– Нет.

И снова он заставил ее вскинуть взгляд на него.

– Почему же?

Он молчал, глядя на солдат. Невеньен нахмурилась. Почему Иньит не отвечает? Тренирующаяся перед ними группа гвардейцев – Невеньен узнала нескольких из своих стражей – замерла перед офицером, слушая его указания. Затем мужчины разбились по парам и встали друг перед другом, готовясь атаковать по приказу командира. Лишь когда они взмахнули оружием, Иньит набрал в грудь воздуха, чтобы тихо заговорить.

– Потому что если бы хотели, вас убили бы гораздо раньше. Я занялся собственными поисками человека, который устроил убийство вашего мужа, и обнаружил кое-что любопытное.

Святой Порядок, так вот чего он ждал – звона мечей и грохота доспехов! Пораженная догадкой, Невеньен прикусила губу. Лорд-разбойник пришел не просто поболтать и не солгал по поводу важных сведений. У него в самом деле стоило поучиться выбору места и времени для беседы. Они с Иньитом могли бы соприкоснуться локтями, если бы не щит из духа, и прекрасно друг друга слышали. Но Жевьеру, который находился в пяти шагах и в другой ситуации разбирал бы даже шепот, разговор лорда и королевы заглушали звуки боя. А уединись они вдвоем где-нибудь в поместье, об этом бы сразу начали трепать языками слуги. Здесь, у всех на виду, они вызвали меньше подозрений. Умно…

– Что же вы нашли? – с волнением спросила Невеньен. – И почему вы занялись этим сами? Расследовать смерть моего мужа назначили лорда Мелорьеса, и вы тоже голосовали за его кандидатуру, – запоздало возмутилась она.

Лорд насмешливо хмыкнул.

– Дорогая Невеньен, Мелорьес – знаток законов, под его началом находятся судьи. Разве судья имеет право загнать подозреваемому иголки под ногти, чтобы он раскололся? Нет, иначе его самого осудят. Поэтому ему должен кто-то помочь. Это раз. И два: я знаком с людьми, которым Мелорьес перепоручил расследование, – он внимательно посмотрел на Невеньен. – Они ничего не найдут. Эти болваны не способны отличить разбойника от крестьянина, и я представляю, какие выводы они понаделают. А у меня здесь свой интерес, кроме того, что убили моего господина, которому я присягнул.

Он снова затих, и Невеньен, не выдержав, спросила:

– Какой же у вас интерес?

Иньит загадочно улыбнулся. Мастер в приковывании к себе внимания, он наслаждался тем, что королева теперь с нетерпением внимала каждому его слову.

– Разбойники. Я же лорд-разбойник, – он подмигнул ей, но после этого посерьезнел. – Помните, я говорил вам, что мертвецы, которых привезли с собой гвардейцы, не очень-то похожи на лесных грабителей? Я запомнил их приметы и попросил своих знакомых разузнать что-нибудь об этих людях. Еще я отправил хорошего следопыта поглядеть на то место, где произошло нападение. К тому моменту следы подстерлись, но кое-что он узнал, – Иньит облизнул нижнюю губу. – "Шестой маг" не выдумка. Там действительно был еще один человек, который, по словам моего следопыта, какое-то время летел по воздуху, а потом долетел до коня и ускакал.

– "Площадка", – пробормотала Невеньен.

– Да, я думаю, он использовал это плетение.

– Но почему Нэнья не заметила его?

Иньит пожал плечами.

– Может, маг был слишком слаб – я слышал, таких трудно обнаружить. А может, это был маг-дурман, который убедил всех, что его нет. Теперь уже не узнать. Главное – вам есть чего опасаться. Маг запутывал след, но, по всей вероятности, он направился к поместью Гередьеса. Этот лорд явно задумал что-то недоброе, так что не отпускайте от себя того громилу, – он кивнул на Жевьера.

Невеньен обернулась к мужчине, который четверть часа назад ее ужасно раздражал, и подавила внезапное желание придвинуться к нему поближе. Ламан и Дазьен были правы, а она насмехалась над ними. О, первозданный Хаос… Невеньен сцепила руки и глубоко вдохнула. Зря она обрадовалась, что у Иньита не будет плохих новостей. И зря отказалась от предложения принести стул.

– Моя королева, не волнуйтесь. Мы защитим вас.

Мягкий голос Иньита подействовал на нее успокаивающе. Акельен никогда не говорил с ней так и не беспокоился за нее. Возможно, потому что знал – сама по себе эта сопливая девчонка никому не нужна. А Иньит…

– Спасибо, лорд Иньит, – вздохнула Невеньен. – Я очень рада, что вы дорожите моей жизнью. Но посмею заметить, что моего мужа, которым все тоже очень дорожили, так и не удалось уберечь.

И снова тон лорда кардинально изменился, став насмешливым.

– Моя прекрасная Невеньен, я уже сказал, что если бы вас намеревались убрать с дороги, то давно бы так и сделали. Вы считаете, что, сбежав к родителям, избавитесь от угрозы? Не надейтесь. Ваши враги о вас не забудут. Подумайте о том, кому достанутся солдаты, – он вытянул руки, как будто охватывая тренировочную площадку, – эти и те, кого нам могут прислать наши союзники. Неужели вы отдадите их Тэрьину или Гередьесу? Или лучше наконец-то взять эту силу и перестать быть куклой, которая движется лишь тогда, когда ее переставит чья-то рука? И перестаньте бояться покушения, – уже мягче добавил он. – Мы найдем "шестого мага". Мы вас защитим и уничтожим всех ваших врагов.

Невеньен в смятении посмотрела на него. Она полагала, что Лэмьет ее понимает? Нет, Иньит – вот кто видит ее насквозь. И он… Заботится о ней?

– Я… Спасибо. Я подумаю о ваших словах.

Он улыбнулся – снова тепло и приветливо.

– Конечно, моя королева.

Они еще немного постояли вместе, перебросившись парой ничего не значащих фраз о солдатах. Все самое важное было уже сказано. Затем Иньит, извинившись массой неотложных дел, покинул Невеньен. Она еще долго наблюдала за неудачами новобранцев и гадала, почему муж не оставил ей в наследство ничего, кроме проблем и врагов.

* * *

Обнаженная Невеньен стояла в глубокой бадье и ждала, пока служанки наполнят ее нагретой водой. Заканчивался восьмой день траура, и наступило время для церемонии омовения. После нее Невеньен сможет объявить себя не связанной больше ни с одним мужчиной. То есть полновластной королевой.

Справа от нее замер тактично отвернувшийся Лэмьет, а слева… Слева должна была стоять мать погибшего мужа или любая его близкая родственница, однако их погребальные костры давно отгорели. Из родственников у Акельена осталась лишь женщина, которая породнилась с ним благодаря браку с его братом и фактически была его женой в последние месяцы. Но обычай называл Бьелен сестрой Акельена. Ее присутствие было издевкой и над ритуалом, и над Невеньен, однако иначе было нельзя. Такова церемония омовения, и в другом виде она не будет считаться состоявшейся. Поэтому Невеньен не смотрела влево и предпочитала убеждать себя, что там никого нет.

Две служанки медленно, по маленькому черпаку носили воду из двух чанов, установленных у противоположных стен королевской комнаты для омовений. Каждый черпак должен был символизировать прожитый с мужем год или месяц. Однако Невеньен не пробыла замужем и пяти месяцев, и служанки не отсчитывали количество ковшей, просто наливая жидкость как можно меньшими порциями, чтобы за время наполнения ванны вдова вспоминала радости и горести семейной жизни. Невеньен для этого хватило четырех черпаков. Первые два она вспоминала радости: счастье от долгожданной свадьбы, надежда на которую погибла еще в раннем детстве, и маленькие знаки внимания от Акельена, вселяющие в нее воодушевление. Все это закончилось через месяц после заключения брачных договоров. Тогда наступили горести: бессонные ночи и постепенное понимание, что жена Акельену не нужна – у него есть Бьелен.