Текст книги "Камень королей (СИ)"

Автор книги: Елена Середа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 90 страниц)

– Эй, Сех! – крикнул Дьерд, который заметил, как мальчишка смутился от улыбки канатчицы. – Ты там про свою подружку Шен, гляди, не забудь среди таких красоток.

Расчет насмешника оправдался – канатчица, услышав слово «подружка», отвернулась и принялась яростно сматывать веревки.

– С вами забудешь, – досадливо протянул Сех, наблюдая за ее гибкими движениями.

На единственного сехена в отряде, конечно, смотрели, но больше всего внимания удостаивался Альезан. Его сафьяновые сапоги с затейливым рисунком утопали в почве, а длинный зеленый плащ из тонкой шерсти, до этого тщательно задираемый чуть ли не до пояса, волочился по утоптанному лесному грунту, и Альезана это как будто нисколько не волновало. Полчаса назад раздражавшийся из-за каждой мелочи, сейчас он воплощал в себе все мировое благодушие и царственно вышагивал за Вишем. Его глаза лучились любовью к братьям-сехенам, а детям он улыбался с такой нежностью, словно был им родным отцом. Актерскому мастерству у него стоило поучиться. Заметив, с каким восхищением его провожают сельчане, возможно, ни разу в жизни не видевшие лорда, Сони покачал головой. Для здешних сехенов не существовало ни Тэрьина, ни тем более Невеньен. Они могли веками жить на этом ствилле, выходя из Нехенхи разве что в ближайшую деревню присмотреть новую утварь у горшечника взамен расколотой. Поэтому человеком, с которым они заключали союз, была не мятежная королева и не Тьер, а Альезан. Это он ездил к ним, беседовал с ними и раздаривал обещания. Он сумел создать идеальный образ представителя власти, которая намеревается облагодетельствовать помощников. Невеньен понятия не имела о каком-то там лорде Альезане Тветте, а он обеспечил ей союз, который приведет ее на трон.

Почти обеспечил. У Сони потихоньку складывалось ощущение, что все держится на соплях. Слишком нервничал Альезан по пути в Нехенху. Слишком уверен в себе был Гох. Слишком много недружелюбных взглядов смотрело вслед отряду. Слишком… Проклятье. Он осознал, что инстинктивно подыскивает пути отхода – запоминает боковые дороги, оценивает размеры амбаров и их расположение относительно других построек, сложность замков и почву, на которой не будут слышны шаги. Полезная привычка. Когда ты в большом городе и тебе есть, где спрятаться, а не когда ты в деревне, где все живут на деревьях, и вокруг тебя глухой лес.

Ларь в руках вдруг показался тяжелее, чем есть. Сони прижал его к себе, устраивая поудобнее. Ничего. У Альезана все схвачено. Не исключено, что магам вообще не придется вмешиваться.

– Надеюсь, вам не будет неуютно, – тем временем рассказывал Виш. – Мы возвели для вас временные жилища, но старались соблюсти все условия. Как вы понимаете, у нас редко останавливаются люди, не привыкшие ночевать в наших домах, – он робко улыбнулся.

– Ничего страшного, – заверил его Альезан. – Я уже бывал у вас раньше и убежден, что ваше гостеприимство выше всяких похвал.

Польщенный Виш сощурился. Его маленькие глаза превратились в щелочки, делая его похожим на домашнего рыжего кота. Может, зря Сони беспокоится? Сехены наивны, как дети. Вряд ли они будут что-то замышлять.

– Сюда, прошу, – Виш простер руку к трем круглым шатрам.

В глубине души Сони надеялся, что это будут домики, пусть даже шалаши, однако заморачиваться настолько серьезно и строить на своей земле что-то более постоянное сехенам не хотелось. Они установили три каркаса, на которые надели толстую войлочную ткань разных расцветок. Внутри, если не считать набросанных ковров и очага в центре, было пусто. Когда Виш поднял полог предназначенного Альезану и его слуге шатра, на лице лорда на мгновение промелькнули истинные чувства. Назвать их благодарностью за теплый прием было сложно.

– Издеваются, – тоном знатока шепнул Виньес.

– Э-э… – выдавил Альезан. – Спасибо вам за проявленное радушие. Прекрасное… э… место.

– Юрта, – услужливо подсказал Виш. – Шинойенцы называют такие дома юртами.

– Замечательные… юрты.

– Располагайтесь, – все с такими же счастливо прищуренными глазами предложил Виш. – Я пока оставлю вас. А позже мы бы хотели угостить вас нашим традиционным обедом.

– Спасибо. Превосходное проявление гостеприимства с вашей стороны, – отнюдь не восхищенно ответил Альезан.

Полог палатки опустился. Дьерд уронил на пол сундук, упавший с глухим стуком.

– По крайней мере, мягко, – без энтузиазма сказал маг.

– Господин Альезан, – тихо произнес слуга. – Вы уверены, что некоторые из кесетов не хотят от вас избавиться?

– Нет, – ответил он. – Пожалуй, теперь я даже уверен в обратном.

* * *

Сони нагнул ложку над своей миской, глядя на то, как из нее выливается жиденькая безвкусная каша из перетертой тыквы с картошкой. В конце раздался шмяк – это в горячее варево шлепнулся кубик кислого яблока. Дикое сочетание. Оно называлось супом и было знаменитым сехенским блюдом, которым они угощали всех гостей.

– А мясо где? Тут что, правда нет мяса?

Дьерд возил ложкой в желто-оранжевом месиве, отказываясь поверить, что там нет ни кусочка мяса. Увы, это действительно было так.

– И не ищи, – буркнул Виньес. – У сехенов плохо развито скотоводство. Мясо они редко едят.

– Яйца Шасета, – уныло выругался Дьерд. – Хочу обратно в погреб Эрестьена. Или на худой конец к Нисе.

Ниса готовила не очень хорошо – живущие в ее приюте ценили хозяйку за другие качества. Но после сехенского супа даже то, что подавала она, казалось верхом поварского искусства. Сони, давясь обжигающей тыквенной жижей, в очередной раз вспомнил Нису добрым словом. Отличная она все-таки женщина. Сони прощался с ней так, словно они виделись в последний раз. Хотя она так и не поверила, что маги не имеют отношения к страже, но все равно сказала, что примет и Сони, и его друзей в любое время и при любых обстоятельствах. В ее обещании он не сомневался.

– Прошу прощения, – Дьерд ослепительно улыбнулся усыпанной веснушками девушке, которая разливала еду сидящим вокруг огня мужчинам. – А еще что-нибудь пожевать намечается?

Она растерянно посмотрела на него, так ничего и не ответив.

– Дьерд… – прошипел Виньес.

Быть аристократом этот парень просто не мог. Охранники и не должны вести себя, как в великосветском обществе, но чуточку манер можно было проявить. Хотя бы затем, чтобы лорд Альезан, сидящий на коленях и изо всех сил пытающийся сохранить непринужденность, не косился на магов так уничтожающе.

В конце концов, Виш пытался приобщить их к сехенским обычаям. Он и еще двое кесетов предложили Альезану отобедать традиционным супом. По приказу Виша в самую большую юрту внесли крупный котел, который установили над огнем, а пара женщин стала разливать суп по мискам. Его ели на праздниках и перед началом советов, чтобы общая трапеза скрепила участников чувством товарищества. Предполагалось, наверное, что все должны трескать кашу с удовольствием и потом делиться впечатлениями от вкусной и обильной пищи, но за обе щеки эту отраву уминал только Сех.

– Вкуснота! – причмокивал он. – Как же я давно не кушал родного супчика.

Кроме него достаточную степень аппетита удалось сохранить лишь Калену, который с северной бесстрастностью глотал ложку за ложкой и подставлял миску под добавку. Он всегда умело скрывал свои эмоции. Сони зачерпнул еще одну ложку и стал меланхолично наблюдать за тем, как каша из нее вытекает в миску. Мясо, где же ты, покажись…

Зажрался он все-таки с этими гвардейцами. Были времена, когда мяса он месяцами не видел. А теперь вот жалуется.

– Все ли насытились? – спросил Виш. Он до сих пор щурился, и это начинало раздражать. Как можно подстраивать гадости с таким милым выражением лица?

Услышав нестройное, а кое от кого и мрачное «да», кесет махнул рукой двум поварихам. Убрав черпаки, они подхватили котел за ручки и подняли его с огня.

– Девушкам нужно помочь? – спросил Виньес, отставляя миску на ковер.

– Сех, – тут же сказал Кален, – ты, наверное, хочешь проведать отца. Господин Альезан, кесет Виш, разрешается ли ему помочь девушкам, а потом уйти?

Глаза мальчишки загорелись надеждой.

– Иди, Сех, – позволил Альезан. – Пока мне твои услуги не понадобятся.

– Конечно-конечно, юноша, – благодушно кивнул Виш. – Жаль, что твой отец не захотел присутствовать на обеде, но никто не мешает тебе присоединиться к нему.

– Спасибо! – воскликнул Сех, подскакивая и кланяясь. – Господин Альезан, я не буду задерживаться.

Альезан повернулся к своему слуге.

– Помоги им тоже.

Тот поклонился и перехватил ручку котла у сехенки помоложе. С другой стороны встал Сех, а сехенки придержали им полог, пока еду выносили из юрты. Что бы там ни пообещал мальчишка, скоро ждать его вряд ли приходилось. Сони думал, что слуга сейчас вернется, но он тоже пропал надолго. То ли девушки уломали его вдобавок помыть котел, то ли что-то еще.

– Мы разделили пищу, – медленно произнес Виш, перестав щуриться. – Мы среди друзей.

Альезан внимательно оглядел двух других кесетов в шатре и поставил суп перед собой. Есть он больше не собирался.

– Эти… стены не пропускают звуки?

– Они очень плотные. Если не кричать, то снаружи ничего не слышно, – ответил Виш.

– Ясно. Мой помощник будет на всякий случай наблюдать снаружи. Если он заметит что-то подозрительное, то даст сигнал.

Вот куда делся слуга. Интересная у них с господином налажена схема.

– Может быть, нам следует представиться снова? – предложил Кален.

– Естественно, – согласился Альезан. – Кесет Виш, это лейтенант Кален и его люди, о которых я рассказывал. Они помогут повлиять на Гоха. А это кесеты Виш, Ирт и Лос, которых тоже не устраивает деятельность Гоха.

Трое сехенов, сидящих на коленях по другую сторону очага, больше не казались миролюбивыми. По сумрачной юрте гуляли красноватые отблески огня, а из дымника – круглого отверстия над очагом – падал блеклый свет, придавая лицам мертвенную бледность.

– Его жажда крови ослепила немало сехенов, – подал голос Ирт. Старший из троих, он казался самым проницательным. Возможно потому, что до сих пор молчал. – Он увел из моей деревни нескольких человек, которые отправились в Могаред проповедовать освобождение сехенов от кинамского гнета. Сейчас почти все они мертвы.

Освобождение от кинамского гнета? Да уж, такие мысли не понравятся любому правителю.

– Он пытается подмять совет под себя, – добавил Виш. – Но если мы выберем тот путь, который предлагает он, то наш народ окажется на грани истребления.

– Вы хотите, чтобы мы убили Гоха, – подытожил Кален.

Сехены неуверенно переглянулись. Кажется, им не нравилось слово «убить».

– Один из вас – его сын, – Лос настороженно изучал мужчин перед собой. Сехен боялся предательства – это было заметно по слезящимся глазам, хотя весь дым улетал наверх, и подрагивающим рукам, которые никак не могли найти себе места. Говорил он с более сильным акцентом, чем другие кесеты. – Лорд Альезан, обдуманным ли было приводить мальчика в Нехенху?

– Мы должны убедить Гоха, что все идет в соответствии с его планом, – напомнил переговорщик. – Кроме того, мальчик ничего не знает. Эти люди – профессионалы.

– Все зависит от того, чего вы хотите, – добавил Кален. Он сцепил пальцы, упер локти в колени скрещенных ног и не мигая смотрел на сехенов. В свете пламени его кожа приобрела бронзовый отлив, делая командира похожим на статую северного бога. – Если вы потребуете убить Гоха открыто, то мы не сможем на это пойти.

– Прежде всего, – Виньес кашлянул, – почему вы не можете справиться с этой проблемой сами? Мне показалось, что он мешает вам не меньше, чем нам.

Виш опустил взгляд вниз.

– Для сехена поднять руку на родича – страшный грех. Когда сыновья Прародителя Сатоса – основатели наших племен – стали драться между собой за первенство и убивать друг друга, Отец разгневался и запретил им проливать кровь братьев. Это непреложный закон, который мы впитываем с молоком наших матерей. На сехена, убившего сехена, падет проклятие. Он никогда не отправится на Небеса и не соединится с Сатосом.

Понятно, почему Сех так переживал из-за гибели телохранителя Тена. Что ж, попадет он там к своему предку или нет, это должно было послужить ему хорошим уроком. Не потерял бы голову – Тен был бы жив.

Однако Сони услышал в этом оправдании и еще кое-что – шанс, в который следовало вцепиться всеми зубами и ногтями и не отпускать. Шанс не оставить Сеха сиротой.

– Постойте, – произнес он. – То есть вы на самом деле не хотите, чтобы Гох умер?

Кесеты снова обменялись взглядами. Пречистые Небеса! Если даже вожди сехенов настолько не уверены в себе, не удивительно, почему этот народ поработили сначала арджасцы, а затем кинамцы.

Видя реакцию старейшин, Кален нахмурился. Они сомневались, и вероятность того, что в конце, когда дело будет сделано, они внезапно передумают, была слишком высока. Но вернуть Гоха с Небес уже не получится.

– Меня смущает, что в деревне нет чужаков кроме нас и многие знают, что позиция Гоха нам неудобна, – сказал Кален. – Если он погибнет при загадочных обстоятельствах, винить станут нас и только нас, а насколько я понял, у Гоха достаточно сторонников. Вы сможете сдержать деревню от попытки самосуда и бойни? И достигнет ли союз цели в таких условиях?

– Позвольте я напомню, что необходимо королеве Невеньен, – вкрадчиво произнес Альезан. – Ей нужна поддержка сехенов. К мнению Гоха прислушивается слишком много сехенов, которых мы не можем игнорировать. Если Гох не умерит свою кровожадность и не согласится на наши условия, то поддержки не будет. Если не будет поддержки, положение сехенов останется тем же, что и при династии Идущих, и при Тэрьине, а его наследник Гередьес, насколько мне известно, вообще настроен против вашего народа.

Королеве Невеньен нужна была поддержка сехенов, а на пути Альезана к добыче этой поддержке стоял Гох. Но действительно ли одно мешает другому? Или Альезан просто не хочет искать иное решение проблемы?

Развалившийся на коврах Дьерд ткнул в огонь палкой, отодвинув от себя жарко разгоревшееся поленце. Пламя, зашипев, отступило, а затем снова хищно набросилось на дрова. Огонь пожирал все.

– Я просил вас убедить Гоха в том, что лучше потерпеть с местью до лучших времен, – продолжал лорд. – У вас получилось что-нибудь?

Он спрашивал, уже зная ответ. Ирт поджал морщинистые губы.

– Гох непреклонен. Он считает, что если мы не потребуем наказания сейчас, то позже не получим уже ничего. Он не верит вам, лорд Альезан.

В этом Сони его поддерживал. Верить лордам? Да ни за что. Особенно когда кто-то из них повинен в гибели твоих родных.

– А вы пытались подорвать веру в него? – спросил Сони, поднимая взгляд от очага. – Если я правильно понял, вам нужно, чтобы он замолчал сейчас, во время голосования за союз. А дальше он будет скреплен клятвой и не сможет причинить вред лордам – сторонникам королевы Невеньен.

Ну, допустим, сможет. Это он мог в любое время. Подсылаешь в ночи убийцу – и все готово. Проблема была в бумагах, ведь так?

– Что значит «подорвать веру»? – насторожился Виш.

Три сехена уставились на Сони, словно у него выросла вторая голова. С интересом на него поглядывал и Кален.

– Подставить, – объяснил он. – Сделать так, чтобы члены вашего совета перестали прислушиваться к мнению Гоха.

– Как будто мы не думали об этом, – фыркнул Лос, вытерев влажный глаз. Его нижнее веко подергивалось. – Очернить его невозможно – его связи безупречны. По серьезному поводу к нему не подкопаешься, а по мелочам… Это смешно и не придаст никому чести. Мы даже пытались подбросить ему подложные письма, уличающие его в отношениях с теми же лордами. Ничего не вышло. Гох искусный плетельщик ловушек, в придачу он маг.

– Маг? – переспросил Сони. – Я не заметил возле него сияния энергии.

– Он ночной маг, – уточнил Лос. – Это усложняет дело, потому что ночью, когда он не на виду, его подстеречь невозможно. Он всегда настороже – боится подосланных к нему лордами убийц. Он поймал нашего человека в последний момент. К счастью, его обвинили только в воровстве.

Альезан терпеливо прикрыл веки. Кесетам повезло, что подделки не были найдены. Узнай кто-нибудь из приверженцев Гоха, что трое вождей сговорились против него, состав совета сразу бы изменился, и о союзе с сехенами можно было бы забыть.

– А если представить, что кто-то пробрался к нему? – настаивал Сони. – Как мы могли бы вывести его из игры?

– Начало совета завтра, – напомнил Лос. – Вы не успеете подготовиться.

– Об этом судить нам, – жестко произнес Кален. – Определитесь с заданием и его условиями, а мы решим, что можем с этим сделать.

Лос примолк, нервно посматривая на северянина, превосходящего его ростом раза в три.

– Так что, нет способа?

Вопрос Сони прервал установившуюся тишину. Давайте же, соображайте…

– Есть. Камни, – со вздохом произнес Виш. – Священные камни для голосования, по преданию, собранные для сыновей самим Сатосом. В нашей истории было несколько случаев, когда итоги голосования подтасовывали, подменяя мешок с опущенными в него камнями другим. За это полагается жестокое наказание, а виновник навсегда лишится доверия. Я подозревал, что Гох пойдет на что-нибудь подобное, потому и добился того, чтобы меня избрали вести нынешний совет.

– А вы не можете сами подтасовать результаты голосования в пользу союза с королевой Невеньен? – поинтересовался Дьерд.

– Сатос, конечно же нет! – ужаснулся Виш. – Это же нарушение всех наших традиций и обычаев! Это против воли Прародителя Сатоса! Разве кто-то на такое пойдет?

Теперь мрачное молчание воцарилось со стороны отряда. Сони начал понимать измотанность Альезана переговорами с сехенами. Почему все простое для них настолько сложно?

– Ладно, – натянуто произнес Виньес. – Так и что по поводу священных камней?

– Как ведущий совета, я считаюсь их хранителем и могу их вам показать. Если у вас получится изготовить похожий набор и подбросить его Гоху, то я… – Виш устало потер глаза. Сделки с совестью очень утомительны. – Я подстрою свое отравление. Не насмерть, но так, чтобы обвинить в этом Гоха.

– Мы заставим кесетов проверить его дом, – поддержал Ирт. – И если там найдется второй мешок с поддельными священными камнями, то Гоха исключат из совета. А если нет, то противостоять ему станет некому. Поэтому надежда только на вас.

– Прекрасно, – оживился Виньес. – Можно попробовать…

– Повторяю: Гох, как и его сын, маг, – перебил Лос. Его роль, кажется, состояла в том, чтобы все подвергать сомнению. – Он издалека чувствует, как к нему или его дому приближаются маги, а вы маги и есть. Вам к нему не подобраться. Мы потеряли лучшего шпиона, когда подбрасывали письма.

Сони встал, нависая над кругом сидящих мужчин. Поток слов сехенов прервался.

– Я не маг, Гох меня не обнаружит. И я достаточно ловок, чтобы забраться к нему в дом.

Он пристально смотрел на Калена. Если командиру дороги его люди, он должен одобрить этот план. Сеху надо было помочь. Пусть мальчишке не грозит бедность и прозябание на улицах, нельзя лишать его отца. Сони не хотел, чтобы еще кто-то стал сиротой. Хватит жертв. Хватит.

Кален смотрел в огонь.

– Вернемся к вопросу, что вы будете делать, когда нас обвинят в убийстве Гоха. Если затея с камнями провалится, это так или иначе произойдет. Как вы остановите деревенских от расправы над нами?

– Вас не тронут. Есть женщина, которая из-за Гоха потеряла мужа, – в уголках губ Ирта собрались печальные морщинки. – Она готова пожертвовать своим положением ради того, чтобы отомстить, и примет на себя вину.

Сони был готов услышать что-то вроде «она заботится о благополучии своего народа», но прозвучало все банально. Месть. Как всегда, все замешано на мести. Интересно, хоть кто-нибудь здесь действительно думает о тяжелом положении сехенов?

– И все же, что с Гохом? – спросил Виш. Он ни к кому конкретно не обращался, но вопрос, судя по всему, предназначался Альезану. – Вы попытаетесь подставить его или… убьете?

Сехены, как всегда, надеялись, что кто-то решит за них. Однако Альезан предоставлять им такую возможность не собирался. Если это заговор, запачкаться должны все.

– Вы должны мне ответить, а не я. Мне нужен союз с сехенами, и на этом моя работа заканчивается. Разбираться с Гохом после совета придется вам.

На лицах кесетов отразился страх. Не чересчур ли откровенен был Альезан?

– Проголосуем, – твердо сказал Ирт.

Пожалуй, это было самое разумное предложение за весь обед. Сехены пошушукались.

– Поднимите руки, кто за попытку подбросить Гоху камни, – потребовал Виш.

Первым поднял Сони, почти одновременно с ним – Виньес. Когда их взгляды встретились, губы мага тронула слабая улыбка. Какой бы тварью он ни был, за отряд он стоял горой. Следом вверх вытянулись ладони Виша и Ирта. Лос отвернулся.

Четыре руки были подняты и четыре опущены. Сони не поверил своим глазам. Альезан – Шасет с ним, чем меньше врагов, тем ему проще. С дерганым сехеном тоже все ясно. Но Кален? И Дьерд? Сех ведь один из них. Как они могут даже не попытаться?..

– Вообще-то я считаю, что Гоха лучше убрать, – медленно произнес Дьерд. – Неудобная он фигура получается. Но если все прокатит, это будет лучшим выходом.

Он поднял руку. Пять. Пять против трех. Сони выдохнул, внезапно ощутив, как взмок от жара огня.

– Решено, – тон у Альезана был недовольным. – Отец гвардейца Сеха будет жить.

– Если Сони сможет пробраться к нему в дом и подбросить поддельные камни, – уточнил Кален. – Если нет, то мы убьем Гоха.

Сехены встали. Виш приблизился к Сони и сжал его плечо.

– Решено. Пожалуйста, постарайтесь. От вас зависит не только жизнь Гоха и наши жизни, но и судьбы всех сехенов.

Сони моргнул. Когда это на него, могаредскую вошь, такую ношу успели повесить? Судьбы сехенов. Ха!

– Я постараюсь.

Ободряюще кивнув, Виш развернулся. Спустя несколько ударов сердца гвардейцы с Альезаном остались в юрте одни. Переговорщик повалился на спину, закрыв ладонями глаза. Хотя он принимал в беседе немного участия, напряжение было сильным. А завтра, на совете с десятком сехенов, Альезана ждало нечто в сто раз более худшее.

Дьерд, лежащий на боку, задумчиво смотрел на светлый кругляшок дымника и грыз деревянную ложку, ероша волосы. Как только полог закрылся и сехены отошли от шатра на достаточное расстояние, он произнес:

– Они же идиоты.

– Ага, – признал Виньес. – Зато беззлобные. Ты представляешь, сколько злобных идиотов правит нами?

Дьерд отмахнулся.

– Я буду верить, что наши идиоты не настолько идиоты. Куда эти кесеты приведут свой народ? Будь они моими вождями, я бы трясся по ночам в ужасе.

– Это не наше дело, – сказал Кален. – Наше дело – исполнить приказ и надеяться, что он обернется благом для Кинамы. А сехены… Они живут иначе, чем мы. Ты все равно их никогда не поймешь. А они не поймут, почему мы поступаем именно так, а не по-другому.

Что ж, может, и правильно. Но ведь сегодня он мог повлиять на приказ. Почему он не поднял руку?

Сони продолжал стоять над очагом. Альезан не шевелился, гвардейцы молчали. Огонь, унявшийся до углей, с еле слышным шелестением доедал последние ветки. В прокопченной юрте пахло дымом и потом. Кален сгорбившись сидел возле угасающего пламени. Казалось, командир думал о чем-то очень далеком и грустном.

– Парни, у кого-нибудь еще остался суп? – спросил он. – Мне понравился.

Северяне… Непостижимы.

* * *

От ствилла исходил душистый запах свежести, совсем не похожий на сладкий аромат обработанной древесины. Он успокаивал, в отличие от вездесущих хвоинок, щекочущих шею. Они раздражали и мешали сделать выбор.

Перед Сони было натянуто несколько канатов, однако пройти можно было лишь по одному. Загадку довершало переплетение веревок сверху, за которые следовало держаться, чтобы не упасть. Схватишься не за ту – и плевать, что твои ноги ступают по туго натянутому тросу. Кажущийся надежным узел распустится, и ты соскользнешь с дороги толщиной в палец, а «гнездо», соблазнительно маячившее на расстоянии нескольких шагов, станет недосягаемым. Сони оглянулся, прикинув расстояние до земли. Он находился на середине ствилла – все равно что на макушке рябины. Высоко, слишком высоко. Так недолго и разбиться.

Время шло. Сони глубоко вдохнул. Нужно сосредоточиться. От этого зависят его честь и репутация. Его… деньги.

– Давай скорее! – завопил снизу Виньес. – Еще немного – и я подумаю, что ты сдался!

– Э, не отвлекай его! – Дьерд пихнул товарища. – Эй, Сони! Будь аккуратнее! Я такую уйму денег на тебя поставил!

Сех залился счастливым смехом. Гвардейцы с Вишем сидели у корней дерева на клочке травы и наблюдали за Сони. Между ними переходили кучки монет.

– Кстати, – Дьерд обернулся к сехенам. – Зачем вам взбираться на деревья? Неужели на земле жить нельзя?

– Наша родина – на далеком юге, – терпеливо принялся объяснять Виш. Он повторял это уже третий или четвертый раз за день. – Там, откуда мы пришли, землю постоянно заливает водой, а еще там водятся ядовитые змеи и страшные чудовища вроде крокодилов.

– Крокодилы? – Дьерд задумчиво потрепал рыжеватый чубчик. – Читал о таких. Зеленые и зубастые, могут перекусить целое дерево. Эй, Сони! Представь, что за тобой гонится крокодил и тебе по-любому надо залезть наверх!

– Заткнитесь! – огрызнулся Сони.

Он должен был пройти сейчас до конца. Если не получится подбросить Гоху камни иным способом, то придется лезть к нему в «гнездо», а это сложный трюк. Сони с удовольствием бы его не исполнял, но у него было плохое предчувствие, что придется. В конце концов, за годы воровства Сони так мало попадался страже только потому, что всегда готовился к худшему. Виш щедро позволил устроить «дружеское состязание» на своем доме, но тренироваться здесь весь день было нельзя. Вокруг уже собирались любопытные, и если они что-то заподозрят, то попытка свалить вину за проникновение к Гоху провалится.

Торопиться тоже было нельзя. Обычно сехены не устраивали из «гнезд» силки, однако к Гоху это не относилось. Виш для примера устроил нечто похожее на то, что могло ожидать Сони ночью, и получившееся ему очень не нравилось. Следовало понять принцип действия ловушек, в каком порядке переплетаются веревки и научиться отличать «пустые» узлы, которые распускаются от легкого натяжения. Об узлах Сони знал достаточно и умел завязывать их несколькими способами, но сехены использовали другие виды, а времени разобраться категорически не хватало. Даже если подсоединить к делу Виша, Сеха и всех сехенов, кто готов помочь, изучить все до вечера Сони не успевал. Сех говорил, что сехены умеют отличать правильные веревки с первого касания, поэтому им и не нужны проводники, чтобы зайти в гости к соседу. Та еще премудрость, и на ее освоение требуются месяцы. У Сони было не больше часа. А если он попадется при попытке залезть к Гоху…

Мысли. Тревоги. Пора избавиться от них и дать работать телу. Сони снял перчатки, защищающие кожу от травм, но мешающие воспринимать предметы на ощупь, затем закрыл глаза и потрогал канаты над собой. Один из них показался более гладким. Наверное, за него хватались чаще, чем за другие. Сони для проверки потянул его вниз. Сидит крепко.

Он открыл глаза и осторожно ступил на нижний канат, держась за верхний. Пока все шло неплохо. На земле ликовал Дьерд, предвкушая победу. Осталось четыре шага. Три. Два…

Верхняя веревка внезапно ослабла. Сони покачнулся. Нет! Он раскинул руки, выгнулся и бросился вперед, уже теряя равновесие. Мелкий панический шажок, второй, третий… Готово!

Дыхание сбилось. Сони прижимался к «гнезду» крепче, чем мог бы прижиматься к возлюбленной, хотя стенки кололи его сухими ветками. И чувство радости было, несомненно, гораздо сильнее, чем могла бы подарить женщина. А облегчение – ах, какое облегчение, что он не свалился с такой высоты…

– А-ха-ха! – Дьерд прыгал от восторга, ссыпая в карман монеты угрюмого Виньеса. – Сони, слезай, я поделюсь с тобой выигрышем.

– Ставлю на то, что он не слезет без помощи, – фыркнул Виньес.

– Ты и так все проспорил уже!

– Давай, принимай ставку. Сейчас эта курица облажается, и я все верну обратно.

– Это кто там курица? – зарычал Сони.

Успех Виньеса нельзя было назвать даже отвратительным. Его просто не было. Он запутался в первых же петлях, избрыкался и мгновенно сдался, освободившись из веревочных пут с помощью энергии. Дьерд после долгих мучений добрался до середины пути и тоже повернул обратно. Кален, прилепившийся к Альезану как банный лист, с интересом посмотрел на забавы друзей, когда пробегал мимо, но испытать себя отказался. Никто из них не привык работать без магии и анализировать тончайшие оттенки чувств, и ни у кого из них не было такой интуиции, как у Сони. Ну и кто после этого курица?

– Впервые вижу, чтобы у кого-то не из сехенов так быстро получилось освоить секреты нашего передвижения по канатам, – с уважением произнес Виш.

Он снова нацепил неизменный прищур, который заменял вождю все эмоции. Но кажется, его действительно впечатлили достижения Сони.

– Это простейшие плетения, – снисходительно произнес новый голос. Сверху его обладателя видно не было. – Настоящих ловушек нет, высота средняя. Дом, в который сможет залезть и ребенок. Какие тут секреты? Запахи да плотность, волокнистость – вот где секрет. Если бы он ориентировался по ним, умел отличать хотя бы пеньку ото льна, то другое дело. А так – разве здесь есть чем гордиться?

Сони вытянул шею, раздвигая мохнатые ветки ствилла. Кто там ставит под сомнение его триумф?

– Согласись, что даже это очень здорово для человека, который никогда раньше не бывал в наших домах, – упрекнул Сех.

«Даже это»? Сони был готов расплакаться.

– Может быть, – неохотно признал голос. – Но вот вопрос: зачем вообще ему бывать в наших домах?

Кто это, Сони уже догадался. Но он должен был увидеть его лицо, особенно когда этот человек так запросто разносит его в пух и прах. До площадки, откуда открывался хороший обзор, нужно было слезть чуть-чуть вниз. Так, возьмемся вот за эту веревку…

Сони опустил на нее свой вес и с криком рухнул вниз.

– Я запутался! – жалобно сообщил он после недолгих трепыханий.

– Ага! Я же говорил! – воодушевленно объявил Виньес. – Дьерд, возвращай мои деньги.

– Сволочь! – не выдержал Сони. – Чтоб ты провалился в пузо Огрошу!

Снизу до него донесся надменный смех Виньеса и проклятия Дьерда.

– Я освобожу тебя, – сказал Сех.

Он очутился возле «гнезда» в мгновение ока. Да, мальчишка задержался кое-где, выбирая между тросами, но все же это было гораздо быстрее, чем у Сони. Их практику лазания было не сравнить. «Жаль, что подбросить поддельные камни отцу не может сам Сех», – кисло подумал Сони. Успех был бы обеспечен, а мальчишка – и не вспотел бы.

По пути назад Сони попался в капканы петель еще два раза. Поэтому, когда он приветственно кланялся Гоху, вид у него был порядком потрепанный. Вместо того чтобы посочувствовать, кесет оглядел его с удовлетворением. Сони сжал зубы.