Текст книги "Камень королей (СИ)"

Автор книги: Елена Середа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 90 страниц)

– Да.

Странно. Акельен презирал сехенов и вряд ли согласился бы включить их в состав войск. Впрочем, Тьер обладал удивительной силой убеждения.

Расправив платье и отодвинув мешающую чашку с чаем, Невеньен села ровно и положила руки на стол. Если ей рассказывают обо всем последней, нужно по крайней мере сохранять собственное достоинство. И стараться разведать как можно больше.

– Чего хотят сехены?

– Несколько мест в Большом королевском совете, снижение некоторых налогов, обучение в школах наравне с кинамцами, земли и титулы для своих лидеров…

– Лорды-сехены? Невозможно!

Даже думать о таком было глупо. Это было то же самое, если бы Тьер, Мелорьес и прочие вдруг стали кланяться вчерашнему конюху. Кинамские лорды скорее сами подожгут собственный погребальный костер, чем согласятся на нечто подобное.

– Именно, – Тьер поморщился. – Остальное не лучше. Например, сехены требуют публичной казни нескольких могаредских лордов, которые дурно обращаются со своими сехенскими слугами.

– Дайте угадаю: эти лорды – наши союзники.

Кивать советнику не понадобилось – хватило взгляда. Невеньен поникла. Стоило обрадоваться, что Гередьесу получится дать отпор, как надежда на это мгновенно угасает.

– Мои шпионы ищут способ, как умерить жадность сехенских лидеров и убедить их по меньшей мере не выторговывать себе чрезмерно высокие статусы. Даже если мы пообещаем их раздать, с возмущением всей Кинамы нам потом не справиться. Это может вылиться в очередную смуту, и тогда грош будет нашей победе, – Тьер щелчком сбросил Каэдьира с доски. – Мы могли бы согласиться на смерть кое-кого из лордов, чтобы задобрить сехенов и вселить в них уверенность, что каждого виновного в издевательствах над ними настигнет кара, но…

– Никаких убийств не будет, – перебила Невеньен.

Она не уподобится Гередьесу, который подло избавляется от соперников. То, что предлагал Тьер, было даже хуже. Наверное, жестоких хозяев действительно следовало наказать. Но не убивать же, в придачу собственных союзников! Да кто после этого к ней присоединится?!

Советник, похоже, остался разочарован ее ответом. Он скривил губы, глядя на огонь, и помолчал.

– Моя королева, власть – это извечные сражения, а они невозможны без жертв. Гередьес это прекрасно понимает, поэтому и подослал «шестого мага» к истинному королю. Если вы намереваетесь противостоять…

– Убийств не будет, – твердо повторила Невеньен.

Взгляд Тьера переместился на Каэдьира, валяющегося среди фигур богов Бездны. Из-за огненной пляски и бегающих по комнате теней казалось, что он лежит на куче пепла.

– Как пожелаете, моя королева. Будем ждать других возможностей.

Невеньен тоскливо посмотрела на доску с поваленными статуэтками. Снова мучиться и ждать. Но лучше так, чем соглашаться на казни.

* * *

Невеньен поправила растрепавшиеся волосы, надела упавший капюшон и снова подставила лицо бьющему в него ветру. На вершине крепостной стены он хлестал особенно беспощадно, но Невеньен все равно нравилось сюда приходить. У таких дней, как этот, пасмурных, пробирающих холодом до костей, было свое очарование. Она не знала, почему ей с детства полюбились осенние дни, которые сестер заставляли лишь посильнее запахнуть плащ и поскорее возвращаться домой. Наверное, потому что ее, юную незамужнюю девушку, почти не выпускали из Острых Пик, и возможность выбраться из поместья всегда казалась счастьем.

Она провела взглядом по березовой роще и реке возле Остеварда. Кто-нибудь другой назвал бы этот вид унылым, но Невеньен и он доставлял удовольствие. Листья с деревьев давно облетели и влажным бурым покровом лежали на земле, а ветер обдирал последние, самые крепкие кроны, злостно нападая на опушку леса. Река несла прочь от Остеварда темные воды с редкими золотинками листьев и оборванными ветками, время от времени покрываясь крапинами затухавшего и снова набирающего силу дождя. Стражи, замершие неподалеку от Невеньен, хохлились, переступали с ноги на ногу и мечтали о миске горячего супа, который им нальют в солдатской столовой. Однако жителей расположившейся под замком деревни непогода не пугала. Несколько молодых мужчин, громко перешучиваясь, с мешками за спинами уходили в чащу по незаметной отсюда тропе в соседнее селение. Невеньен немного завидовала этим людям. Она была их госпожой, владелицей земель, на которых они жили и работали, но не могла вот так запросто уйти из Остеварда на прогулку, охоту или в соседний городок.

Вздохнув, она повернулась и уперлась спиной в каменную кладку. Теперь впереди высились крупные, грубые башни пыльно-серого Остеварда. Замок не блистал красотой, зато славился как один из крепчайших замков Кинамы. Отличное место, чтобы ждать атаки Гередьеса. Невеньен снова вздохнула и вытерла слезящиеся глаза. Их резало не только от ветра, но и от того смутного света, который пробивался через смурные небеса. Этой ночью Невеньен плохо спалось, однако на сей раз покоя не давали не дела и ожидание чуда, как в Серебряных Прудах, а пустая злость на человека, который лишил ее мужа и вынудил прятаться, как крыса в норе.

После того предложения выйти за него замуж Гередьес больше ничего не предпринимал. Глашатаи объявили по всему королевству о его назначении преемником трона, в честь чего в столице устроили праздник, и на этом все закончилось. Тэрьин, как докладывали шпионы Тьера, продолжал править, постепенно слабея и держа у правой руки вместе с главным советником лекаря, а Гередьес мотался из своих владений в Эстал и обратно. Не было заметно, чтобы кто-то строил козни против Невеньен, но она не обольщалась. Тишина часто бывает обманчива. Гибели Акельена тоже никто не ожидал, а убийцу Нэньи до сих пор не отыскали.

Стоящая в стороне Эсти закашлялась, отвлекая от невеселых мыслей. В замке, который не прогревался до конца даже в теплые дни, кашляли практически все, у многих заболели поясницы и суставы. У самой Невеньен не появилось недомоганий, но на Эсти сырость и холод все-таки сказались. Ее кашель звучал плохо – где-то глубоко в груди, очень глухо, и Невеньен не нравился.

– Эсти, ты себя нормально чувствуешь? – взволнованно спросила она. – Может быть, тебе лучше пойти вниз?

Причин мерзнуть на промозглом ветру вместе с госпожой у нее не было. Вне королевских покоев Невеньен всегда сопровождали двое гвардейцев, и если бы ей что-то понадобилось, а под рукой не оказалось других слуг, она могла послать кого-нибудь из них. Невеньен была уверена, что служанка согласится – ее щеки порозовели от холода, а нос шмыгал. Однако Эсти, посмотрев куда-то вбок, не двинулась с места.

– Благодарю за заботу, моя королева, – ответила она искусственно бодрым голосом. – Если вы позволите, я бы хотела остаться с вами.

Что это с ней? У нее же такой вид, как будто она сейчас дрожать начнет! Проследив за ее взглядом, Невеньен все поняла. По крепостной стене шел улыбающийся Иньит в развевающемся черном плаще, а за ним – Бирди с оскалом на зверином лице, не сводящий глаз с королевской служанки. Ох, Эсти, Эсти! Может, она вовсе не от холода такая румяная?

– Какая встреча, моя королева! – Иньит низко поклонился, изображая удивление. Как будто бы он ее не заметил из замка и не поднялся сюда специально. – Кажется, в этот тоскливый осенний день из-за облака мне открылось солнце.

– Рада вас видеть, – искренне ответила Невеньен, улыбаясь его комплименту.

С Иньитом вообще можно было говорить искренне. Он единственный ничего от нее не скрывал, а сказанные ему слова не расходились по Остеварду в виде слухов, как бывало, например, с Эмьир, не говоря уже о Бьелен. К тому же Иньит всегда очень точно угадывал настроение Невеньен. Пытаться лгать ему было без толку.

– Вы стоите здесь уже достаточно долго, – заметил он, – а погода сегодня не балует теплом. Не замерзли?

– Нет, я…

Договорить она не успела. Ей на плечи, описав полукруг, лег плащ Иньита, а щеки коснулся пушистый мех ворота из черно-бурой лисицы.

– Так гораздо теплее, правда? – ласково спросил лорд, оставшийся в камзоле.

– Я… Да, спасибо…

Кровь действительно быстрее побежала по телу, но по иной причине. Губы сами расползлись в счастливой улыбке, и Невеньен крепче прижала к себе плащ. Сзади снова раздался кашель, и она, опомнившись, оглянулась на Эсти. Бирди должен догадаться тоже предложить ей… Ну, плаща у него не было, но, может, хотя бы кожаную куртку?

Звереподобный слуга об этом, конечно же, и не подумал. Эсти уже и в самом деле колотило, и она отвечала на вопросы Бирди очень натянуто.

– Кажется, мою служанку лучше отправить в покои, – пробормотала Невеньен.

Иньит повернулся, и его взгляд на мгновение потерял всю нежность. Один кивок – и Бирди стащил с себя куртку, укрывая Эсти.

– Он ваши мысли прочитал? – вырвался у Невеньен изумленный вопрос.

– Мы с ним неплохо понимаем друг друга. Но ему не хватает галантности…

Эсти была не слишком в большом восторге от того, как на нее натянули не слишком чистую куртку. Жевьер – в еще меньшем. Он бросал на парочку слуг яростные взгляды, но сойти со своего места не имел права. Правая рука у него подергивалась, как будто его так и подмывало создать между Эсти и Бирди щит из энергии. По крайней мере, маг больше не пытался воткнуть преграду между Невеньен и Иньитом. Стоило гигантских трудов убедить его так не делать.

– Как ваши успехи в оттайрине? – спросил лорд.

Он облокотился на зубчик стены и наблюдал, как от одного из деревенских домиков в небо поднимается дым. Созерцание пасторали приносило умиротворение, а Невеньен оно было сейчас очень кстати. Наука северной игры никак не постигалась; повисла в воздухе и проблема союза с сехенами. Невеньен отказывалась даже думать о ней, пока не будет найдено бескровное решение.

– Плохо, – со вздохом призналась она.

– Помнится, вы просили моего совета. Он вам еще нужен?

– Лорд Иньит, вы же знаете, я всегда рада вашим советам.

– Даже если они будут противоречить мнению лорда Тьера?

Невеньен вскинула на него взгляд. Иньит стоял почти касаясь ее. Ветер бросал его длинные темные волосы назад и покачивал длинную серьгу в ухе. В отличие от других людей на крепостной стене, одетых гораздо теплее, лорд не дрожал от холода. Какая поразительная стойкость ко всему, что его окружает!

– Я всегда рада выслушать вас, – повторила Невеньен.

– Спасибо, – серьезно ответил Иньит. Он немного помолчал и затем отвернулся к терявшемуся на горизонте лесу. – Насколько мне известно, лорд Тьер продолжает настаивать на союзе с сехенами.

Это действительно было так, и не заметить это было довольно сложно. Чего стоила только кандидатура сехена на принятие в гвардию, всколыхнувшая весь Остевард. Некоторые из лордов откровенно выказывали свое недовольство, но это будут сущие мелочи, если отыщется способ удовлетворить требования сехенов без казни союзников. Тьер убеждал, что его люди в Могареде старательно работают над этим.

– А вы против союза? – спросила Невеньен.

– Не то чтобы против… – Иньит постучал серебряным когтем по камню. – Союз может дать много преимуществ, но в нем и много недостатков. Основная польза от сехенов – увеличение числа наших солдат и возможность восстания внутри Эстала, если мы, например, его осадим. Но, во-первых, до осады может никогда не дойти, а во-вторых, войско из сехенов – это идиотизм, – он покачал головой. – Они глупы и не обучены. Они подходят только для того, чтобы завалить врага их трупами, а потом ударить по уставшему противнику свежими, хорошо подготовленными войсками. Этого слишком мало, чтобы платить за их помощь так дорого, как они хотят.

– Но что еще нам остается? – кисло поинтересовалась Невеньен. – Союзники от нас разбегаются, нанимать солдат нам не на что. Впору мне последовать предложению Гередьеса и признать поражение, выйдя за него замуж, – буркнула она, опуская подбородок на упертую в зубец руку.

– Ну-ну, вы же это не серьезно? – пожурил Иньит. Он наклонился к ней и легонько обнял. – Неужели рядом с вами нет достойных мужчин, что вы готовы стать женой этого рябого мужлана?

Его карие глаза, оказавшиеся неожиданно близко от лица Невеньен, озорно блестели. У нее перехватило дыхание. Даже Акельен – ее муж! – редко прижимался к ней настолько тесно, особенно у всех на глазах. У всех на глазах… Святой Порядок, да на них, наверное, глазеет весь замок!

Вздрогнув, Невеньен отстранилась от Иньита, и его рука сползла ей на спину, потянув за собой плащ. Ткань упала на грязные камни, пачкая драгоценный мех.

– Простите! – охнула Невеньен.

– Ничего страшного. Кажется, это я должен просить прощения за то, что испугал вас.

Иньит ловко наклонился, поднял плащ, отряхнул его и вернул его Невеньен. Она посильнее натянула его на плечи, надеясь, что длинные шерстинки ворота скроют ее пунцовые щеки.

– Вы не ответили, – прочистив горло, сказала она, – у нас есть еще какой-то способ противостоять Гередьесу?

– Нам нужно войско из опытных, дисциплинированных солдат, – Иньит кивнул на двор, где лениво тренировались гвардейцы. – Которые будут верны своему командующему и не побегут с поля боя, испугавшись первого же вражеского клича. Наши враги должны стучать зубами от ужаса при одной мысли о нас, а от сехенов с метлами вместо копий они только надорвут животы.

– И где мы возьмем такое войско? Если вы помните, мой отец не слишком благодушно отнесся к последнему гонцу.

И это еще слабо сказано. Генерал прямо перед ним порвал в клочья договор, заключенный с Тьером, и клялся, что посадит на кол следующего, кто придет к нему с требованием сменить знамена на орла Идущих. Примерно в то же время шпионы из королевского дворца в Эстале донесли, что Тэрьин собирается одарить Стьида обширными владениями на плодородном Юге.

– М-да… – Иньит поморщился. – Короли много раз убивали вражеских гонцов, приносящих им объявление войны, и их смерть никогда ничего не меняла. Это не больше чем демонстрация, очередной спектакль.

Невеньен нахмурилась.

– На что вы намекаете? Лорд Тьер пытался тайно связаться с моим отцом, но это тоже ни к чему не привело.

– А его пытались заставить примкнуть к нам?

– Что значит заставить?

– Угрожать его семье, например.

Ее ресницы распахнулись навстречу ветру.

– Я должна угрожать отцу, что убью собственную мать? Вы шутите?

Под скулами Иньита задвигались желваки.

– Нет, моя милая Невеньен, я не шучу. Посмотрите на эту ситуацию с такой стороны. Нет сомнений, что Гередьес разотрет нас в порошок, как только коронуется. Нам позарез нужна армия, причем срочно, а мы сидим и ждем, когда Небеса упадут на Бездну. Я уже объяснил, почему сехены бесполезны. Остаются три войска, – Иньит поднял сжатый кулак и стал по очереди выпрямлять пальцы, – подчиняющееся генералу Севера, генералу Центра и генералу Юга. Благосклонен к нам был только ваш отец, генерал Центра, а остальные скорее руку себе отгрызут, чем пойдут с нами на переговоры. И так уж сложилось, что вы, наша прекрасная мятежная королева, дочь генерала Стьида.

– У него много дочерей, – напомнила Невеньен. – Я ему не нужна.

В одном из ответных посланий он написал ей, что младшей дочери у него больше нет. Он давно ее продал – сначала за поддержку мятежников в случае немилости законного короля, а второй раз за поместье на Юге. Невеньен скривилась. Она оказалась выгодным товаром.

– Вы ему, может, и не нужны, зато он нужен вам, – возразил Иньит. – Точнее, его солдаты.

– Я не стану угрожать смертью собственной семье, – резко произнесла Невеньен.

Лорд пожал плечами.

– Это и не понадобится. Простите за мои слова, но не похоже, чтобы ваш отец дорожил детьми и женой. Не уверен, что будет страдать, если их перебьют.

Невеньен закрыла лицо ладонью. Слышать такое было неприятно, особенно потому, что это очень походило на правду. В конце концов, отец всегда хотел сына, а если бы ему было дело до семьи, он бы возвращался в поместье чаще, чем раз в год на несколько дней…

– Это значит лишь то, что нам никак не получить его войско, – тихо произнесла она.

– Это не совсем так. Возможно, на родных ему и наплевать, но ему однозначно важны его амбиции. А они зависят от его людей.

Получался замкнутый круг: мятежникам нужны были солдаты Стьида, а следовательно, и сам Стьид. Но повлиять на него можно было только с помощью его солдат. Что за ерунда?

Заметив ее смятение, Иньит продолжил разъяснять.

– Моя королева, армия состоит не только из талантливых полководцев, но и из крепких солдат. Во главе слабаков и калек не будет ничего стоить даже самый лучший генерал. Так что положение у Стьида довольно шаткое – если он лишится части людей, то и сам будет цениться при дворе меньше. То, что я предлагаю, жестоко, но действенно.

– Что вы собираетесь сделать? – взволнованно спросила Невеньен. Если она его правильно поняла…

– А, вы догадались, – Иньит прищурился. – Вы очень проницательны. Может быть, ваши неудачи в оттайрине всего лишь притворство?

Отвечать на эту явную лесть Невеньен не стала, вместо этого скромно кашлянув.

– Что ж, – спустя паузу продолжил лорд, – если вы истинная дочь своего отца, вы оцените мое предложение, потому что однажды генерал Стьид поступил схожим образом. У меня есть люди в его войсках. Они умеют действовать скрытно: подсыпать яда в колодец, испортить продовольствие, по-тихому убрать пару приближенных к Стьиду офицеров, кого-то перекупить и так далее. Он оглянуться не успеет, как половина его войск будет деморализована. В этот момент заявимся мы и предложим чудодейственное средство излечения – присоединение к нам.

– Первозданный Хаос! Как вы можете? – ужаснулась Невеньен. – Мы замучаем невинных людей! Да и чего мы этим добьемся? Полководца, который будет нас ненавидеть, и больных солдат! Как мы будем сражаться?

Это было еще хуже того, что предлагал Тьер. Сехены жаждали смерти нескольких человек; по плану Иньита должны были погибнуть сотни.

– Невинных людей не бывает, моя королева, – равнодушно ответил он. – Солдаты всегда должны быть готовы к смерти – это их солдатская доля, а ненависть полководца легко гасится почестями и наградами. К тому же травить наших будущих солдат, как крыс, нам невыгодно. Достаточно создать массу препятствий для нормальной жизни гарнизона, и его обитатели мгновенно задумаются о том, с кем им лучше – со Стьидом или с нами.

– Нет, – Невеньен выпрямилась и посмотрела в глаза Иньиту. – Мы не будем уподобляться Гередьесу.

Брови лорда сдвинулись, натянув белый шрам, который ярко выделялся на покрасневшей от ветра коже.

– Зря. С него как раз следует брать пример – посмотрите, чего он добился, еще несколько лет назад будучи пустым местом.

– Он добился этого подлыми убийствами!

– Он добился этого решительностью! – Иньит повысил голос, но тут же вернулся к спокойному тону. – Его главное отличие от нас в том, что он не боится действовать. Поэтому он и стал кукловодом для безмозглых кукол, которые сначала засели в Серебряных Прудах, а потом спрятались в Остеварде.

Иньит перегнул палку, однако Невеньен проглотила оскорбление. Ей не нравилось быть марионеткой в чужих руках, но и освобождаться ценой жизни других людей она не станет.

Пока она придумывала достойный ответ на выпад Иньита, по лестнице на башенку взбежал слуга. Он что-то крикнул, приближаясь. Ветер снес часть слов, но из донесшихся было понятно, что у посыльного срочные новости. Встревожившись, Невеньен сделала несколько шагов ему навстречу.

– Что случилось?

– Моя… королева…

Пожилой мужчина задыхался после быстрого подъема. Кому взбрело в голову отправить с такой целью старика? В Остеварде категорически не хватало молодых и расторопных слуг. Эта проблема тянулась с самых Серебряных Прудов, и Невеньен никак не получалось ее решить, чтобы избавиться хотя бы от этой головной боли.

Похрипев, бледный старик наконец нашел в себе немного дыхания, чтобы протараторить новость.

– Моя королева, прилетел почтовый голубь с сообщением, что Дети Ночи разорили еще один город на Севере.

Сердце замерло в груди, покрываясь льдом. Неужели слухи подтвердились и када-ра добрались до Пеллетана? Разрушение настолько крупного города станет катастрофой для всей Кинамы.

– Какой? Какой город? – Невеньен хотелось потрясти запыхавшегося слугу, чтобы он скорее отвечал.

– Бересин, – по слогам проговорил тот.

Она выдохнула. Бересин был маленьким, сравнительно новым горным поселением, образовавшимся на месте добычи соли.

– Сколько погибших? – спросил Иньит.

– Около ста, господин.

В разы меньше, чем в Аримине, но и такое число было слишком большим. Невеньен стукнула каблуком по каменным плитам. И ведь тут тоже был виноват Гередьес – это он подкупил гвардейца-мага, сломавшего державу!

– И, конечно, от Тэрьина нет никакой помощи, – утвердительно произнесла Невеньен.

Этого слуга не знал. Все, что было в послании, он уже доложил и замер в поклоне, ожидая, когда его отпустят с холода в замок.

– Моя королева, вы ведь хотите им помочь, правда?

Она обернулась к Иньиту, удивленная таким вопросом.

– Конечно хочу!

– Но у вас нет средств, – напомнил он. – Нерешительность – вот что мешает вам их заполучить.

Невеньен прикусила губу. Он был прав. Святой Порядок, он снова был прав. Но она должна отыскать способ не убивать одних людей ради того, чтобы спасти других.

* * *

Сони смотрел на потолок казармы. Он был деревянным, из балок, которые плотно прилегали друг к другу, и закопченным в тех местах, где внизу стояли большие свечи или лампы. В уголке висела паутинка, а рядом темнела надпись – имя какого-то тщеславного служаки, который ничем не прославился кроме того, что залез под потолок. Где-то надоедливо жужжала сонная муха. В нее страшно хотелось чем-нибудь кинуть, но Сони ее не видел.

В гвардейской казарме пахло прогорклым маслом и немытыми мужскими телами, а еще промокшими сапогами, обладатели которых тихо гудели в комнате. Отряд подселили к другим магам, и двое из них, которые не были на дежурстве, сейчас находились здесь. Снаружи лил нескончаемый осенний дождь, тренировочные площадки превратились в болото, а в замке магам, кроме азартных игр или сочинения писем семье, заняться было нечем. Каждый выбрал то, что ему по нраву: Дьерд бросал кости, с пеной у рта доказывая двум компаньонам, что он не мухлюет, Виньес строчил письма жене и детям, Сони развалился на кровати, а Кален, как всегда, ушел то ли к Дазьену, то ли к Ламану.

– Ай, ну что ты делаешь! – заныл с соседней кровати Сех.

– Что ты причитаешь, как баба! – одернула его Шен, обрабатывающая загноившуюся рану.

Сеха взяли. Сони избил его так, что сехену пришлось уволакивать с площадки, однако жестокость его не отпугнула. Он два дня, распухший, багрово-синий, таскался за Каленом и изводил его просьбами дать ему второй шанс. На третий день (это тоже было задумано заранее – проверить, хватит ли у мальчишки терпения) командир смилостивился. Упрямство новобранца произвело впечатление не только на Сони. Хотя решение принять сехена вызвало пересуды среди других солдат, Тьер по непонятной причине был этим доволен. Оставалась формальность – одобрение королевы и присяга. И в ней, как это обычно бывает, была загвоздка.

Отряд торчал в Остеварде без дела, почти десять дней ковыряясь в носу, по сто раз перестирывая подштанники и тратя большую часть суток на поднадоевшие тренировки. Королева про своих верных гвардейцев как будто забыла, хотя в ее положении было логично срочно отправить их на новое задание. Не то чтобы Сони имел что-то против отдыха – в его жизни редко выдавались моменты, когда он мог бесплатно и от пуза есть, а свободное время можно было зачерпывать ложкой. И не то чтобы ему совсем не нравилась компания или основательный замок с маленькой уютной деревенькой у подножия, в которую можно было наведываться и болтать с жителями о погоде и посевах. Наоборот, это было прекрасно, мирно, спокойно, именно то, о чем Сони всегда и мечтал. Просто ему это было больше не нужно.

Када-ра продолжали убивать, но теперь лениво и помалу, как сытые животные, охотящиеся скорее ради развлечения. А Сони бездействовал в Остеварде.

Он так и не придумал, как загнать Детей Ночи обратно в державу. Они с магами истерли эту тему до дыр, и идей не было не только у него. Те, в чьих руках находилась хоть какая-то власть, хранили молчание. Оставалось только ждать, а ожидание изводило.

Хлопнула входная дверь. Сех издал задавленный звук, и Сони задрал голову – посмотреть, что случилось.

Между рядами кроватей шел Кален, сжимающий пачку листов. Маги Остеварда немного напряглись, но Дьерд продолжал громко подсчитывать количество очков, выпавших после броска. Шен, которой по правилам не позволялось находиться в казарме, невозмутимо ковырялась в ране Сеха и недовольно зашипела, когда тот подскочил с места и вытянулся перед Каленом.

– Не дергайся, иначе она тебе иголку куда-нибудь не туда воткнет, – буркнул командир, проходя мимо.

– Вам я всегда втыкала куда надо, – гордо возразила Шен.

– Мне – да. А на него, похоже, у тебя зуб.

– Я не виновата, что он мне редко писал, – обиженно пробубнила под нос Шен.

– Девочка, пожалуйста, не убей мне новобранца еще до того, как ему выдадут первое боевое задание.

Посудомойка заворчала, а гвардейцы засмеялись. Сех и Шен действительно оказались друзьями – они выросли в одной деревне под Могаредом. Но отношения у них были довольно странными – они постоянно друг на друга за что-то дулись, а Шен, так аккуратно латавшая Калена, для Сеха как будто специально выбирала самые болезненные способы лечения. Однако после замечания Калена она взяла бинт и стала заматывать руку Сеха. Мальчишка с явным облегчением вздохнул. Пытки закончились.

Как только Шен завязала узелок, сехен наклонился к Сони. После того избиения они поговорили, и Сех не держал на него зла, общаясь так, словно ничего не было.

– Он ведь офицер, – прошептал Сех, имея в виду Калена. – Почему он не требует соблюдения дисциплины? Мой старый лейтенант всех на погребальный костер отправил бы, если бы увидел, что в казарме играют в кости. А если бы узнал, что ко мне сюда приходит Шен… – он скорчил мину, которая означала, что двух молодых сехенов вмиг бы выдворили из Остеварда.

– Нашел, у кого спросить, – у самого прожженного служаки, – фыркнул Сони.

Он бросил быстрый взгляд на командира, который задумчиво листал бумаги за столом в дальнем углу помещения. Кален в самом деле отличался не только от разбойничьих главарей, что Сони заметил еще в Могареде, но и от других офицеров. В замке, более приспособленном для войска, чем поместье, командование селили отдельно от солдат. Многие лейтенанты Остеварда удавились бы ночевать в одной комнате с двумя десятками подчиненных, но Кален сам просил не разделять его с отрядом. С одной стороны, это облегчало наблюдение и позволяло всегда быть в курсе происходящего, а с другой… Чем плоха собственная комната, в которой воняет только твоими носками, а по ночам вокруг не храпят луженые глотки? Сони с трудом мог объяснить, почему Кален так поступает. Однако ему определенно нравилось, что он именно такой, какой есть.

– Я думаю, ему не нужно это дурацкое проявление власти, – сказал Сони. – Он знает, что солдаты никогда не перестанут играть в кости и таскаться по девкам, и в то же время уверен, что его люди мгновенно сделают все что угодно по одному его слову. И все же советую его не злить.

Он кивком указал на Шен. Другие гвардейцы не видели в сехенке женщину и вообще не обращали на нее никакого внимания, но все равно ей здесь было не место. Устраивать свидания, перевязки и все прочее им следовало где-нибудь подальше отсюда.

Сех уныло согласился. Слишком многие в Остеварде косо смотрели на сехена, который пробился в гвардию. Узнай какой-нибудь завистник, что у него есть подружка, Шен будет несдобровать.

Когда двое сехенов вышли из комнаты, Кален подозвал Сони к себе. Он рывком поднялся с кровати и сел на свободный стул рядом с командиром.

– Я был у королевы, – тихо сказал Кален. – Она одобрила новый состав отряда и назначила день присяги.

Новость была прекрасной. Почему же он ее не объявил во всеуслышание? Дьерд и Виньес станцуют от радости.

– И она даже ничего не сказала по поводу меня? – удивился Сони.

– Еще как сказала, и не одна она. В итоге было решено, что нет ничего трагического в том, чтобы возродить древнюю традицию принимать в гвардию достойнейших из достойнейших. Уж доказать, что ты достойнейший, я постарался, – Кален одарил его угрюмым взглядом, который абсолютно не соответствовал утверждению Сони как достойнейшего. Видимо, командиру многое пришлось вытерпеть от советников из-за просьбы включить в отряд безродного вора. – К счастью, о том, что ты вор, знают только лорд Тьер, королева Невеньен и лорд Ламан.

– А что насчет камня королей? – шепотом поинтересовался Сони.

– Официально было решено считать, что ты очень слабый маг с особыми умениями – это чтобы объяснить, почему от тебя исходит энергия. Неофициально этой темы старались не касаться. Никто не знает, что делать с камнем у тебя в груди.

– Это же здорово!

Его не казнят и не будут препарировать – куда уж лучше? Кален, однако, пожал плечами. Похоже, он сомневался в том, насколько это хорошо, но спорить не стал.

– Чтобы писарь оформил бумаги, мне нужна твоя фамилия, – продолжил он, макая перо в чернильницу.

Сони кивнул. Об этом его уже предупреждали. В настоящую королевскую гвардию принимали только аристократов, то есть людей, у которых обязательно было родовое имя и титул. Без последнего еще можно было обойтись, но отсутствие фамилии могло со временем превратиться в серьезную проблему с документами и подтверждением личности. Сех вышел из положения просто – вместо не принятой у сехенов фамилии подставил название родной деревни. Но Сони все еще думал над тем, что ему делать.

Фамилия у него, вообще-то, была – та, с которой он появился на свет, – но, лишившись родителей и попав на улицу, они с Дженти решили, что у них, как и у всех беспризорников, не должно быть родового имени. С прошлой жизнью, которую им готовил отец, их ничто не связывало, кроме пустых мечтаний. Отныне они были детьми улицы, и больше никем. Однако ни одно прозвище, которыми преступники пользовались чаще, чем именами, за годы воровства к Сони так и не прилипло, он до сих пор оставался всего лишь Сони и не хотел ничего менять.

– Не ставь ничего, – отмахнулся он.

Северянин с укором посмотрел на него.

– Нравится быть особенным? Нет уж, давай, тужься, придумывай себе родовое имя.

– Ставь тогда Сони Могаредская Вошь, – съязвил он.

Взгляд Калена стал еще тяжелее.

– Ты смотри, дошутишься. Будешь Сони Могаредским.

Он вывел что-то на бумаге, и Сони оставалось только со вздохом пожать плечами. Сони Могаредский – так Сони Могаредский. Не так уж плохо.