Текст книги "Вопреки року (СИ)"

Автор книги: Master-of-the-Wind

сообщить о нарушении

Текущая страница: 86 (всего у книги 103 страниц)

– А уши словно не определились, человеческие они или эльфийские, – прокомментировал Турукано и тихонько хмыкнул. – Не круглые и не острые – застыли на середине формы.

– Есть такое, – весело подтвердил Туор.

– Не решили еще, как назвать?

– Я назову его Эарендил, – ответил молодой отец.

– «Любящий море»? – уточнил Турукано. – Или?..

Туор покачал головой и посмотрел на деда, а после сжал тихонько руку жены и перевел взгляд за окно. Качнулись в саду ветки сирени, и пронзительно прокричали чайки.

– Нет, но в память того, какими мы были, – ответил наконец он. – В память об уходящем мире. «Все сущее», «воспоминание», «друг». Вы знаете…

Туор на миг замялся, словно не решался произнести сокровенные думы, а после вновь заговорил:

– Быть может, я не могу видеть так же глубоко и далеко, как истинные эльдар, но я слушаю голоса моря и ощущаю в них грусть. Вода словно прощается со всеми нами. Грядет последняя битва, которая окончательно решит судьбы мира, и, как бы мы ни хотели, Белерианд и населяющие его эрухини никогда уже не будут прежними.

Повисло молчание, глубокое и звенящее, и Кирдан кивнул:

– Ты прав, Туор, я чувствую то же. Но твой сын – радость, и не только для вас с женой.

В голосе молодого отца прозвучала звенящая юношеская радость:

– Я знаю! И готов свидетельствовать о том же!

Он обернулся, бережно положил сына рядом с Итариллэ и, наклонившись, ласково поцеловал ее.

– А ты, дочь? – спросил Турукано. – Как назовешь его ты?

– Ардамирэ, – ответила она.

Нолофинвион кивнул:

– Я рад, что дождался рождения вашего сына. Теперь могу со спокойным сердцем отправиться на поиски. От души надеюсь, что еще увижу вас и узнаю, каким стал мой внук. А до тех пор править Виньямаром и народом его будете вы оба – Туор и Итариллэ. Как только ты, дочка, оправишься, я объявлю об этом народу и покину вас.

В глазах молодых родителей мелькнула грусть. Туор поглядел на любимую, а после чуть заметно вздохнул и обнял ее, прижав к груди. Итариллэ с благодарностью прильнула к мужу. И только новорожденный Эарендил мирно лежал, в силу возраста не осознавая происходящего.

Темнело небо, постепенно обретая глубину. Ветер пел, запутавшись в тростниках.

Спустя десять дней Турукано Нолофинвион собрал на главной площади жителей Виньямара и объявил:

– Я отплываю туда, куда зовет меня сердце. Я не могу теперь выполнять обязанности вашего владыки, но я не бросаю вас, а доверяю своему зятю. Он уже успел хорошо себя показать, и я уверен, что могу со спокойной душой оставить на него свой город и всех вас. Теперь править ему и моей дочери Итариллэ.

Он говорил, и взгляд его, исполненный тоски, был устремлен вдаль. Туор обнимал стоявшую рядом Итариллэ, и та доверчиво прижималась к его плечу, пряча подступавшие к глазам слезы.

Тургон замолчал и, обведя взглядом собравшихся, опустил голову. Несколько невыносимо долгих мгновений стояла тишина. Наконец, кто-то крикнул:

– Счастья тебе, король!

– Найди свою жену!

Со всех сторон разом полетели слова поддержки и пожелания счастья. Трое фалатрим у причала начали ставить паруса, и Турукано, в последний раз поцеловав дочь, зятя и внука, поспешил на берег.

Долго нолдор стояли на пирсе, глядя, как тает вдали небольшой корабль, уносящий их короля. Все так же кричали чайки, но теперь в их голосах читалась не только тоска, но и надежда.

– Тинтинэ, постой! – раздался во дворе крепости крик Тьелкормо.

На восточном крае небосклона еще только начинала заниматься заря. Густые ночные тени прятались от поднимавшегося Анара среди дремавшего подлеска и крон деревьев, а в фиолетовой бархатистой вышине еще горели последние крупные звезды. На стенах возвышались безмолвные фигуры дозорных и время от времени слышался тихий звон оружия.

Шедшая в сторону конюшен дева удивленно остановилась и, положив седельную сумку на камни дорожки, оглянулась. Фэанарион бежал к ней, на ходу натягивая куртку.

– Что-то случилось? – не скрывая волнения, спросила она.

– Да, – отрывисто бросил он и, остановившись в двух шагах, посмотрел задумчиво, решительно и одновременно слегка виновато. – Ты уезжаешь.

– Ну… да, – Тинтинэ пожала плечами. – Мы ведь вчера вечером говорили с тобой на эту тему.

Она окинула друга задумчивым взглядом, уже поняв, что с отъездом домой будет все не так просто, как ожидалось.

– Знаю. Помню. И все же мне неспокойно.

Дева беспомощно посмотрела на свою сумку и вновь перевела взгляд на Турко:

– Это из-за той твари, да?

– Возможно, – вздохнул Охотник. – После нашего разговора я всю ночь не мог уснуть. Если это и правда был падший майя, то в Ангамандо уже могут знать о тебе и о том, что я…

Он запнулся, словно никак не мог заставить себя договорить, и Тинтинэ, покачав головой, с едва заметной улыбкой коснулась его немного растрепанных золотых прядей. Тьелкормо перехватил ее ладонь, прижал к своей щеке и быстрым движением поцеловал.

– О том, что ты мне дорога, – наконец произнес он вслух. – Они могут это использовать, ты же понимаешь.

Тинтинэ некоторое время рассматривала тени на непривычно бледном лице своего друга, а после проговорила тихо и словно чуть нерешительно:

– Но я уже гощу у тебя в крепости несколько лет вместо нескольких дней. Так не может долго продолжаться.

– Долго и не понадобится, – заверил Фэанарион. – Когда тебе…

– Да, помню про сто лет.

– Я люблю тебя.

– Ох, Турко…

Она обняла его, пропустив руки под полами распахнутой куртки, и Фэанарион крепко обхватил возлюбленную, словно она могла растаять у него прямо в руках, и уткнулся лицом в ее волосы:

– Лехтэ права – удивительно нелепая ситуация. И я сам виноват в ней.

– Как же ты так умудрился? – полюбопытствовала Тинтинэ.

Он хохотнул:

– Ну, не зря же меня аммэ назвала Тьелкормо. Я снова слишком поторопился. Впредь буду умнее.

– Надеюсь.

– Не уезжай, – снова попросил он чуть хрипло.

– Хорошо, не буду. Хотя, если бы мы не были эльдар, то верные решили бы, что ты меня в плену держишь. Ты вообще в курсе, что о нас уже говорят? И не только в Химладе?

– Какое им всем дело? – скрипнул зубами Турко. Глаза его полыхнули гневом.

– Тш-ш-ш, тише, – попросила Тинтинэ и, подняв взгляд, погладила своего незадачливого возлюбленного по щеке. – Не злись, они уж точно не виноваты.

– Ну, разумеется.

– Я же остаюсь.

– И я тебе за это благодарен.

Они несколько мгновений смотрели друг другу в глаза, а после он, быстро коснувшись ее шеи губами, со вздохом сожаления отпустил. Тинтинэ задумчиво оглядела двор и, снова подняв сумку, спросила:

– Раз так, то по крайней мере ты проводишь меня до деревни? Раз уж я туда не вернусь, то не мешало бы забрать кое-какие вещи.

– Разумеется, – с готовностью пообещал повеселевший Фэанарион. – Только сумку твою назад в покои отнесу.

Он решительно забрал ее поклажу и направился быстрым шагом в донжон. Тинтинэ хмыкнула и, покачав головой, пошла в конюшню готовить лошадей.

– Ну что, мелиссэ, ты хорошо подумала? Уверена, что не хочешь отправиться к кому-нибудь из братьев? – Келеборн остановился и, погладив по шее коня, посмотрел на жену.

Впереди, на расстоянии меньше чем в половину лиги, простиралась граница Дориата. Пели птицы, приветствуя их возвращение, и лучи Анара играли в далеких кронах берез и буков.

– Да, мельдо, – уверенно ответила Галадриэль. – Дориат – твоя родина, к тому же теперь она избавлена от власти Тьмы. А в любом другом месте Белерианда мы будем в гостях.

– Тогда решено, – кивнул Келеборн и, чуть заметно вздохнув, посмотрел на залитые светом кроны деревьев и улыбнулся: – Я скучал по дому.

– Знаю, мельдо, – Галадриэль протянула руку и ласково сжала пальцы мужа. Тот благодарно кивнул.

Они вновь пустили лошадей вперед и скоро приблизились к новой границе. Келеборн набрал воздуха в грудь и уже собрался позвать дозорных, когда те показались сами, выступив из-под сводов густо переплетенных кустарников на открытое пространство.

– Рады видеть вас, принц, – широко улыбнулся Маблунг. – И вас, леди Галадриэль. Вы к нам теперь насовсем?

– Надеюсь что да, – ответил Келеборн и, спешившись, помог сойти на землю любимой.

Страж поманил вновь прибывших за собой и исчез, растворившись среди ветвей. Келеборн с женой и верными двинулись следом за ним.

– Государь Трандуил уже знает о вашем прибытии и с нетерпением ждет, – объявил Маблунг, когда все наконец оказались внутри. – С тех пор, как вы уехали, многое изменилось.

– Ни секунды не сомневаюсь, – откликнулся принц. – И надеюсь, вы нам все подробно расскажете.

– Непременно, сегодня же за ужином.

Они пришли на поляну, и стражи, обняв вернувшегося домой Келеборна, развели костер. Скоро в воздухе поплыли ароматы жареного мяса, сдобренного местными травами, а котелке забулькала вода, а сгустившийся вечер укрыл и синдар, и нолдиэ покрывалом уюта.

Скоро Анар опустился за горизонт, и на небе показались первые звезды. С рассветом же путники попрощались с гостеприимными дозорными и отправились в сторону Менегрота. Путь их лежал по нахоженным лесным тропинкам, через заросшие в эту пору цветами поляны. Кони радостно фыркали, словно предвкушали заслуженный долгий отдых. Ладья Ариэн не единожды поднималась и вновь опускалась за горизонт. Наконец, теплый летний ветер донес до них легкий, дразнящий аромат свежести и шум воды.

– Эсгалдуин! – воскликнул Келеборн, и счастье брызнуло из глубины его фэа бурным фонтаном.

– О да, это он, – подтвердила Галадриэль и, вытянув вперед руку, указала на быстро приближающуюся фигуру всадника. – Смотри!

– Трандуил! – узнал его принц.

Друзья обнялись, и король Дориата, развернув коня, поехал бок о бок с Келеборном и его женой.

– Ты приехал как нельзя более вовремя, – начал он, задумчиво прищурившись и посмотрев вперед, туда, где дорога, минуя поля, скрывалась в подлеске. – Ты сам, вероятно, знаешь, что решающая битва близка.

– Ты прав. И ради этого мы уговорили наших союзников-харадрим прибыть в Белерианд.

Король кивнул:

– Воинство Дориата тоже выйдет сражаться, но есть проблема. Мне некому поручить командование армией. Маблунг и Белег, конечно, хороши, но это не их масштаб, они не справятся. Ты – другое дело. К тому же у тебя из всех дориатцев самые лучшие отношения с нолдор, что тоже немаловажно. Поэтому я прямо теперь, не откладывая, спрашиваю тебя – согласен ты стать командующим армией Дориата в грядущей битве?

Келеборн слегка нахмурил брови и поглядел на жену.

– Признаться, мы, отправляясь домой, собрались здесь привести в мир наше дитя. Но думаю, одно другому не помешает.

– Мы с самого начала знали, – поддержала его супруга, – что время теперь неспокойное, и не собрались прятаться. Мы оба справимся.

– Тогда решено, – ответил Келеборн. – Я согласен.

– Отлично! – не стал скрывать радости Трандуил. – Тогда на днях я познакомлю тебя с твоими воинами. Многих из них ты уже знаешь, но появились и новые. Теперь же, если вы не возражаете, я бы хотел вас обоих познакомить со своей женой.

– С радостью, – ответила нолдиэ, и всадники ступили на мост, ведущий к главным воротам Менегрота.

Время стремительно бежало вперед, словно вода сквозь клепсидру. Пир по случаю возвращения Келеборна домой затянулся в Менегроте почти до утра. Наконец, когда верхушка Анара показалась из-за деревьев, разогнав тени и окрасив небо в нежные золотисто-розовые тона, принц обнял любимую, и оба отправились в их общие покои. Несшие дозор в коридоре стражи затворили двери, и синда признался, скидывая расшитую серебром куртку и подходя к окну:

– Наверное, именно этого мне не хватало в пути. Мы ночевали под открытым небом, под сводами леса, среди скал. Мы видели пустыни и оазисы. Нам отводили лучшие гостевые покои. И я буду скучать по каждому из всех тех мест, что мы повидали. Но только здесь я наконец дома. И мы сможем, впервые за много лет, поспать на своей кровати.

Галадриэль подошла к любимому со спины и обняла, положив голову ему на плечо.

– Мой дом теперь там, где ты, – ответила ему она. – А иного у меня и нет.

Она провела ладонью по груди мужа и запустила пальцы ему под рубашку. Келеборн обернулся и, взяв лицо жены в руки, прошептал:

– Я люблю тебя.

Их губы встретились в жадном, ищущем поцелуе. Нолдиэ нетерпеливым движением расстегнула пряжку на поясе мужа, и тот, скинув рубашку, подхватил любимую на руки и отнес на ложе. Их роар переплелись, словно стремились слиться воедино. Стоны становились то тише, то громче. Крик счастья дважды успел разорвать тишину, когда наконец оба ощутили, как две крохотных искры, отделившись от их фэар, слились воедино, образовав нечто новое и чарующе-волшебное.

– Наше дитя, – прошептала Галадриэль, глядя в потолок, и по вискам ее стекали бисеринки пота, – оно пришло.

– Да, – ответил Келеборн и, поцеловав любимую еще раз, обнял ее.

Жена устроила голову на плече мужа, и оба долго лежали так, слушая биение сердец друг друга и впитывая незабываемое мгновение всей кожей, без остатка.

– Я люблю тебя, – прошептала она, погладив супруга по груди, и в этот самый момент под окном их покоев запела птица, славя новый день.

====== Глава 113 ======

– Последние воины харадрим переправились через Большой Гелион, моя леди, – доложил разведчик и, коротко кивнув, отошел на два шага в знак того, что ему больше нечего добавить к сказанному.

Алкариэль нахмурилась и, устремив свой взор на горизонт, вгляделась в пока еще тонкую живую ленту, поблескивавшую доспехами и ощетинившуюся копьями.

Резкий северный ветер налетал порывами, словно ярился и хотел сбросить нолдор с коней. Травы склонялись к земле, деревья тревожно шелестели листьями. Широкое небо было затянуто плотной серой пеленой.

– Благодарю вас, – ответила она гонцу и, обернувшись к Оростелю, добавила: – Надеюсь, с тем, что я нис, проблем не возникнет.

Советник в очевидном раздумье пожал плечами:

– Право, не знаю. На востоке подобное не принято, это так, но если князь Хастара отправился в столь длинный путь, то есть шанс, что он достаточно благоразумный человек и сумеет принять чужие обычаи.

Вайвион погладил своего тревожно всхрапнувшего коня по шее и кивнул в знак того, что согласен со сказанным.

– Нам всем понадобится время, чтобы привыкнуть друг к другу, – добавил он. – Но прибытие вастаков компенсирует потери нолдор в последней битве, а потому мы должны быть им благодарны.

– Согласна с вами, – откликнулась Алкариэль.

За их спинами выстроилась сотня эльдар. Воины то и дело бросали на приближающееся войско беспокойные взгляды, явно не зная, чего именно им ожидать от новых союзников. Было видно, что они готовы в любой момент броситься на защиту госпожи, однако оба советника искренне надеялись, что этого не потребуется.

В небесах парил беркут, острым глазом высматривая добычу. Харадрим приближались, и наконец настал момент, когда ехавший впереди воин остановился и поднял руку. Его войско, повинуясь жесту, послушно замерло. Командир окинул внимательным, быстрым взглядом встречавших и, вновь тронув коня, не спеша приблизился и коротко склонил в знак приветствия голову, прижав ладонь к груди. Алкариэль вернула жест, и Вайвион заговорил:

– Приветствую вас, князь Хастара, и ваших воинов в землях нолдор. Позвольте представить владычицу Маглоровых Врат, вдову нашего лорда Канафинвэ Макалаурэ Фэанариона, леди Алкариэль.

Предводитель харадрим опустил закрывавший нижнюю половину лица платок, столь необходимый в его родной пустыне, и вновь кивнул:

– Мое почтение, госпожа Алкариэль.

Та отстегнула в ответ тончайшую кольчужную вуаль из мифрила:

– Надеюсь, путешествие прошло благополучно?

– Более-менее, – признался князь. – Думаю, несколько унесенных на переправе мешков с припасами можно не считать. Те, кто их уронил, уже получили плетей.

Нолдиэ внутренне вздрогнула от того, каким спокойным, даже равнодушным тоном это было сказано, однако вида постаралась не подать. Она еще раз пригляделась к молодому предводителю вастаков и отметила его острый взгляд, черты лица, напоминавшие хищную птицу, и нарочито расслабленную позу, в которой, однако, ощущалась сила.

«И все же фэа не чувствует в нем опасности», – подумала леди.

За спинами воинов виднелись женщины и дети, со сдержанным интересом ожидавшие окончания встречи. Алкариэль невольно отметила отсутствие бестолкового гама и суеты, которые она не раз наблюдала в деревнях людей. Там женщины громко кричали, пытаясь друг друга переорать и создавая тем самым почти невыносимый фон, чумазые оборванные мальчишки и девчонки носились, где хотели, сновали между ног лошадей и норовили ухватить оружие нолдор. Здесь же, в отряде князя Хастары, женщины стояли молча, не жестикулировали, и даже малыши как будто вытянулись по струнке, стараясь вести себя смирно.

«Что это, иное воспитание? – подумала Алкариэль. – Или же князь им тоже пообещал плетей, если они будут его позорить своим поведением?»

Ответа, впрочем, ей узнать было не суждено, поэтому она вновь сосредоточилась на беседе. Оростель объяснял гостям, где именно им выделена для проживания земля. Хастара слушал внимательно, а после ответил:

– Благодарю за заботу, танна. Воинам не нужно многого, но семьи наши устали и с радостью отдохнут.

– Идти им осталось совсем недолго, – вставила Алкариэль. – Всего несколько лиг. Оттуда можно быстро доехать до Артахери.

– Это важно, – кивнул Хастара.

– Чуть позже, когда вы и ваши командиры отдохнете, Вайвион покажет вам Врата подробнее. Пока же я заранее приглашаю вас и ваш народ на Праздник сбора урожая, который пройдет в конце лета.

Лица харадок вдалеке заметно оживились, глаза заблестели веселее, и Алкариэль поняла, что поступила верно.

– Мы рады вашему прибытию, князь Хастара, – заметила вслух она. – Ваша помощь в предстоящем бою будет неоценима.

– Я правильно понимаю, что вы намерены лично повести воинов Врат в бой? – серьезно уточнил тот.

Нолдиэ кивнула:

– Да. Правитель должен быть впереди, а раз мой муж погиб и у нас нет сыновей, эта честь ложится на меня.

Хастара вновь кивнул:

– Я понял. Значит, наша задача будет защитить в бою вас, госпожа, и помочь воинам нолдор уничтожить Врага.

Летавший в вышине беркут пронзительно крикнул, словно подтверждая сказанное, и полетел на запад, в сторону Химлада. Войско харадрим вновь снялось с места и тронулось вслед за Оростелем. А тем временем много севернее двигалась через леса Дортониона вторая половина вастаков под началом Иннары, направлявшаяся в Ломинорэ.

– Аммэ, расскажи про Гондолин? – попросил эльфенок.

– Я никогда там не была, мой милый. И твой атто тоже, – ответила Ириссэ.

– Тогда про Дориат. Только не пой, а расскажи, – не отставал малыш.

– Может, ты лучше послушаешь про Ломинорэ?

– Я помню, там живет дядя. Я хочу узнать про другие земли! Хоть про Ангамандо!

Аредэль вздрогнула, испугавшись за сына.

– Надеюсь, ты никогда там не окажешься, Ломион, – проговорила она и прижала малыша к себе.

– Окажусь! Вместе с армией нолдор! И ты сможешь снова одна поехать на охоту! – гордо выпалил эльфенок.

– Откуда ты знаешь, что мне захочется отправиться одной, без тебя и атто? – удивилась Ириссэ.

– Я сам слышал. Атар тебя не отпускал.

Аредэль нахмурилась. Недавно они повздорили с мужем, но она и не предполагала, что у их размолвки был свидетель.

– Ломьо, твой отец очень беспокоится о нас, он не хочет, чтобы… чтобы что-то нехорошее произошло с нами.

– Но в Химладе безопасно. Я сам слышал.

– Надо же, какие у тебя ушки! Почти волшебные – все слышат, – рассмеялась Ириссэ.

– У меня отличный слух. Так сказал атто, – гордо заявил Ломион. – И ты расскажешь мне про Дориат?

– Лучше мы его тебе покажем! – раздался с порога новый голос.

– Атто! – радостно воскликнул эльфенок и побежал к отцу.

– Мельдо, ты уверен?

– Абсолютно. Король Трандуил с радостью примет нас, – ответил Даэрон.

– Я не об этом. Ты уверен…

– Да. Что бы я там ни пережил – все прошлом, – ответил менестрель.

– А что там было? – тут же спросил Ломион.

– Твой атто боролся с силами тьмы, – ответила Аредэль.

– И победил? – уточнил малыш.

– Наша любовь одолела их. Запомни, Мелион, это величайшая из сил, что нам дарована Единым, – серьезно произнес Даэрон.

– Хорошо, атар, запомню, – ответил совсем юный эльф.

– А я тогда начну готовиться к отъезду, – сказала Ириссэ.

– Не забудь сообщить кузенам.

– Конечно, мельдо. Тем более, что я не хочу оставлять Химлад навсегда.

Даэрон кивнул и, взяв сына на руки, принялся напевать ему про свои родные края.

– Наконец вастаки прибыли в Ломинорэ, – Тьелпэринквар сел рядом с женой на спрятавшуюся в тени бука скамейку и сложил руки под подбородком. – Как будто мы сделали для грядущей победы все, что могли.

Он нахмурился, и Ненуэль обняла его, приникла щекой к плечу. Муж обернулся и, улыбнувшись благодарно, прижал к своей груди.

– Я часто думаю о мире, что наступит после победы над Морготом, – продолжил он. – Каким он будет? Я чувствую, что изменится многое, но не могу понять, что.

– Исчезнет тень зла, что нависает уже много тысяч лет над обитаемой Ардой?

– И это тоже, – согласился муж, – непременно. Но грядет что-то еще, и я не могу понять, что именно.

– Тебя это пугает?

– Скорее настораживает.

– Посмотри на меня, – попросила Ненуэль, и Тьелпэринквар глянул ей в глаза.

Она обхватила лицо любимого руками и долго всматривалась в собственное отражение на дне его зрачков. Легко, мелодично пели над их головами птицы, и постепенно опускающийся к горизонту Анар окрашивал небо в прозрачные золотые тона. В воздухе плыл аромат лилий.

– Ты хочешь привести нашего старшего ребенка в Арду до решающего боя, не откладывая? – наконец догадалась она.

– Да, – подтвердил Куруфивнион и, взяв ее ладонь в свою руку, поцеловал пальцы.

Ненуэль спокойно кивнула:

– Я тоже чувствую, что с ребенком наша жизнь станет еще полней и ярче. Я люблю тебя, Тьелпэ, и очень хочу привести в Белерианд нашего малыша.

– Я тоже тебя люблю, мелиссэ. И убежден, что смогу защитить вас обоих. Наш ребенок… старший ребенок, – поправил он тут же сам себя, – придет в этот мир, когда он уже вот-вот готов уйти. Но тем ярче и полнее запомнит он рождение нового мира.

– Я согласна с тобой, – ответила Ненуэль и поглядела на супруга с нежностью, – и ни секунды не сомневаюсь, что мы перешагнем решающий рубеж все вместе, без потерь.

– Ты что-то видишь? – уточнил Тьелпэринквар.

– Возможно.

– Тогда…

Он плавным движением встал и протянул руку. Ненуэль вложила пальцы, и супруги отправились вместе по дорожкам вглубь сада. Золотой свет все так же лился, окутывая их невесомой вуалью. Еще громче и жизнерадостнее пели птицы, и аромат лилий кружил голову.

Тьелпэринквар перешагнул порог беседки и, скинув мягкие подушки со скамеек на пол, заключил в объятия Ненуэль.

Последние закатные лучи отражались в глазах любимой, делая их цвет поистине удивительным. Муж глядел в них и никак не мог насмотреться. Два сердца бились в унисон, и ощущение чего-то таинственного и волшебного пронизывало их фэар. Аромат лилий кружил и возносил ввысь. Роа Куруфинвиона живо откликалось на малейшее прикосновение любимой. Он целовал ее, и никак не мог насытиться, словно голодный в пустыне. Души будущих родителей вслед за плотью слились в единое целое, и когда обоим уже показалось, что сердца их просто больше не выдержат переполнявшего их счастья, где-то в глубине фэар прозвучало одно-единственное, похожее на звон колокольчиков, слово: «Индилимирэ».

Через несколько дней Тьелпэринквар и Ненуэль объявили родным, что ждут ребенка.

– Значит, Теневые моря и Зачарованные острова – не легенда, – нахмурился капитан фалатрим. – Ничего подобного тут раньше не было.

Длинная цепь острых, укрытых туманами и мороками скалистых островов вырастала среди волн и, подобно ожерелью, убегала вправо и влево.

– Ни в коем случае не останавливайтесь здесь, – попросил Турукано. – Сердце чувствует опасность, а цель наша лежит гораздо дальше.

– Так и сделаем, – кивнул мореход. – Хотя, непонятно почему, фэа чувствует непреодолимое отвращение к морю. Очень хочется пристать.

– Должно быть, это действие темной магии этих островов, – забеспокоился нолдо. – Вы сможете ей противостоять?

– Наверняка, – подтвердил капитан. – Со времен пробуждения у вод Куивиэнен мы и не такое видали. Прорвемся!

Он задиристо и даже вызывающе свистнул и налег на руль. Двое других квенди принялись поправлять паруса, а Турукано вгляделся в укрытый густой серой пеленой горизонт.

Хотя до берегов Амана, бывших когда-то родными, по всем расчетам оставалось совсем немного, однако именно теперь тревога стала практически невыносимой. Он совсем не узнавал вод, по которым в последние дни шел корабль. Тяжелые, почти свинцовые волны казались мрачными, будто действительно отлитыми из металла. Небо скрывала плотная пелена туч, а мрачные тени с мороками и скалистыми островами не добавляли оптимизма.

«Как же тут живет Эленвэ? – беспокоился Нолофинвион. – А дядя и остальные оставшиеся? И почему? Что изменилось?»

Однако ответа не было, и оттого беспокойство лишь росло. Как и то отвращение к морю, о котором говорил капитан фалатрим.

«Хотя мне проще, чем им, – отметил Турукано. – Мне не нужно управлять кораблем».

Однако мореходы, видевшие зарю эльфийского народа, справлялись. Нолофинвион вовсе не был уверен, что более молодые и, соответственно, менее опытные устояли бы, и уже не единожды успел мысленно поблагодарить зятя за его идею с командой.

Камень на носу корабля сиял все ярче, словно пытался разогнать тьму. Фэа неумолимо вела нолдо вперед. Турукано почти непрерывно пытался дозваться жену осанвэ, но пока у него ничего не получалось. И все же теперь он и сам чувствовал, что она жива. Какая-то невидимая, но при этом прочная нить соединила их, как прежде, и Нолофинвион ощущал биение ее силы в своей груди.

– По-видимому, нам нужно плыть в сторону острова Тол Эрессэа, – наконец заметил он вслух.

– Отлично, – кивнул капитан, – заодно и отдохнем там немного.

Наконец на горизонте показалась тонкая полоска земли, и вскоре она начала быстро приближаться. С этого мгновения ожидание стало для Турукано практически невыносимым. Хотелось перескочить через борт корабля и отправиться вплавь. Он до боли в побелевших костяшках сжимал фальшборт и все вглядывался и вглядывался в холмы острова.

– Как странно, – услышал он вскоре голос капитана.

– Что именно? – встрепенулся Тургон.

– Остров кажется совершенно безжизненным, хотя ты говоришь, что он населен.

– Верно, и даже есть гавань Аваллонэ.

– Отправляемся туда?

– Давай. Пойдем вдоль берега, может, увидим что-нибудь интересное.

Фалатрим быстро и ловко развернули корабль и направили его на север.

«Эленвэ, мелиссэ!» – звал Турукано, не переставая, и все отчетливее казалось ему, что слышит нечто, похожее на ответ. Точнее, это была не мысль, а лишь видение, очень смутное, напоминавшее тяжкий сон. Как будто птица, заключенная в клетке, томится и плачет.

– Что там? – кликнул капитана рулевой. – Будто корабль.

– Где?

– Там, выше по реке.

Турукано всмотрелся, но не смог понять, что же именно он видит.

– Подойдем ближе? – предложил капитан.

– Обязательно, – кивнул нолдо.

И юркий кораблик двинулся вверх по реке. Вскоре они смогли пристать около увиденного ранее судна, но, перескочив на него, нашли лишь спящую крепким сном команду из двух нэри и двух нисси.

Капитан фалатрим задумчиво оглядел каюту:

– Теперь я и сам уверен, что тут не обошлось без темных чар. И, знаешь, что?

– Что? – откликнулся Тургон.

– Меня и самого тянет в сон. Почти непреодолимо…

– Тогда я должен спешить.

Не слушая больше, он соскочил на берег и побежал к растущему неподалеку дереву. Теперь он отчетливо видел под ним фигуру спящей нис.

– Эленвэ, – срывающимся голосом прошептал он.

Добежав, он нагнулся, попытался поднять ее, но сил уже не хватало. Сон надвигался, подобно волне цунами, и казался столь же неотвратимым и разрушительным. Тогда Турукано снял свой теплый плащ, расстелил его на земле и не без усилия перетащил на него жену. Устроив ее поудобнее, он лег рядом с ней, обнял и сам быстро погрузился в сон. Вместе с прибывшей командой из трех фалатрим и теми телери, что уже ожидали назначенного им для пробуждения часа.

– Мне все же кажется, это будет дочь, – заметила Ненуэль и, потерев спину, переменила позу, удобнее устроившись в кресле. – Знаю, что для вашего семейства это не характерно, но…

Тьелпэринквар хохотнул и, сев рядом на подлокотник, обнял жену.

– Тебе точно не холодно? – участливо спросил он. – Может, шаль твою принести?

– Нет, – уверенно ответила жена. – Теперь ведь середина лета.

Муж скептически посмотрел на звездное ночное небо за окном, но спорить не стал. Только спросил:

– Так что там с дочерью? Мне показалось, ты хотела что-то добавить.

– Верно, – кивнула Ненуэль. – Понимаешь, я смотрела в будущее и видела там нашего сына, это правда. Но придет он не в Белерианде.

– А где? – удивился Тьелпэ. – Мы что, вернемся в Аман?

– Нет, – покачала головой она. – Я вообще не уверена, что это была знакомая нам часть Эа. Во всяком случае, небеса такого цвета тут вряд ли имеются.

– Тогда где же это?

– Не знаю. Но мне думается, на этот вопрос однажды ответишь ты. И весьма скоро.

– Вот как? – поднял брови Тьелпэринквар.

– Во всяком случае, разница в возрасте между дочерью и сыном будет не так уж и велика – не больше ста лет. А в Белерианд сын категорически не хочет приходить.

Одну долгую минуту будущий отец молчал. Наконец, он заметил в раздумье:

– Кажется, парень будет с характером.

Ненуэль весело рассмеялась:

– Возможно. Но сейчас я с уверенностью могу сказать только одно: дочери пришла пора появиться на свет.

– Тогда…

Тьелпэринквар протянул жене руку и помог дойти до кровати. Небо на востоке уже начало светлеть, птицы запели громче и звонче. Казалось, они исполняют какую-то новую песню, сложенную ими только что. Во всяком случае, Куруфинвион прежде не слышал ничего подобного.

Он сидел рядом, сжимая руку жены и по мере необходимости помогая ей, а выглянувший из-за горизонта Анар поднимался все выше. Наконец, когда восток окрасился в нежные розовые с золотом тона, молодой отец взял на руки своего ребенка.

– И правда дочь, – улыбнулся он и ласково погладил темный пух на голове малышки. – Индилимирэ…

Две нисси из верных, помогавших леди, привели в порядок новорожденную и ее мать и, поздравив молодых родителей, вышли. Тьелпэринквар наклонился к любимой и, поцеловав ее, послал осанвэ отцу:

«У нас с Ненуэль родилась дочка».

– Значит, ты именно так ее решил назвать? – спросила та.

– Да, – подтвердил он. – Признаться, другого имени я для нее просто не вижу.

– Тогда решено. Звучит оно, во всяком случае, очень красиво и мне нравится.

Куруфинвион взял малышку на руки и поднес к окну. Умом он понимал, что она пока еще ничего не видит вокруг себя и не осознает. И все же не удержался и сказал, повернув ее лицом к саду: