Текст книги "Вопреки року (СИ)"

Автор книги: Master-of-the-Wind

сообщить о нарушении

Текущая страница: 59 (всего у книги 103 страниц)

Фингон взбежал по лестнице на валганг и, перегнувшись через бруствер, оглядел то, что прежде было полями Ард Галена. Северные склоны гор оказались сожжены подчистую, и эльфу даже показалось, что он слышит их тихий стон, полный боли и мольбы. Прикрыв глаза, он потянулся мысленно к сожженной земле и камню: «Не печальтесь, мы обязательно постараемся за вас отомстить».

Вибрировавшая в воздухе безысходность стала как будто меньше. Чуть заметно улыбнувшись, Нолофинвион спустился и оглядел двор. Дозорные всматривались в темноту, хмуря брови, воины нолдор отдыхали, сидя прямо на брусчатке, а призванные недавно атани вздыхали и переглядывались друг с другом. Не нужно было иметь дар предвидения, чтобы прочитать на их лицах тщательно скрываемое смятение.

– Друг мой, – окликнул лорд стоявшего поблизости Тариона. – Принеси мою дорожную арфу.

Верный ушел, а Фингон подумал, что тот поход к северной твердыне, в конечном счете, мог бы закончиться весьма печально, если б не этот маленький инструмент. И пусть он сам не был золотоголосым, как Кано, однако любая музыка способна разогнать тьму в сердце, если вложить в нее частичку света.

– Вот, возьми, – услышал он голос Тариона и принял протянутую ему арфу.

– Благодарю.

Присев на ступени ближайшей лестницы, он подтянул струны, невольно вспомнив, что в последний раз пел жене дома, совсем недавно.

«Как ты там?» – подумал он, и при мысли об улыбке и свете глаз Армидель на фэа стало легко и светло.

Вдруг как-то незаметно смолк лязг оружия, утих ровный гул голосов. Финдекано вспомнил дом, но не тот, что остался за морем, а иной, что стал им за прошедшие четыреста лет родным. И тогда он запел.

В словах, срывавшихся с его уст, не содержалось ни капли магии. Нечто подобное мог бы исполнить даже ребенок. Но в каждом слове, в каждой ноте звучала искренняя любовь к этой земле, и та, слушая нолдо, отзывалась, откликалась, обещая не оставить и поддержать. Травинки на южных склонах Эред Ветрин звенели волшебным многоголосьем, воздух словно вибрировал, пронизанный светом. Тучи вдруг разошлись, и эрухини, выдохнув, в едином порыве посмотрели вверх – там, сквозь разрывы, отчетливо проглядывали звезды.

– Мы справимся! – крикнул вдруг кто-то из толпы, и атани разом дружно загудели, соглашаясь с этими словами.

Финдекано широко улыбнулся и вернул Тариону инструмент. Ему удалось достичь цели, а, значит, можно было заняться иными делами.

Обойдя посты, он уже собирался вновь подняться на стену, как вдруг с южной стороны прилетел крик часового:

– Мой лорд, вижу отряд нолдор!

– Большой? – уточнил Финдекано.

– Да.

Принц взлетел на стену и всмотрелся в темноту. Небо вновь успели закрыть плотные тучи, и все же он различи высокую фигуру своего брата.

– Турукано! – воскликнул он радостно. – Открыть ворота!

Скоро воины Ондолиндэ въехали во двор, вкатив за собой что-то тяжелое, и оба Нолофинвиона крепко, от души обнялись.

– А мы не одни, – заговорил младший, жестом указывая на телегу. – Вот, отбили установку, которую везли в Хисиломэ из Химлада.

– Та самая? – оживился Фингон.

– Да, – ответил незнакомый нолдо. – Ясного дня.

– Скорее ночи. Рад видеть вас. Вы будете ее запускать?

– И прямо сейчас.

У подножия гор, как планировалось изначально, ее поставить оказалось уже нельзя, поэтому решено было укрепить наверху.

– Тут и защитить ее будет проще, – заметил Фингон.

– Верно, – согласился Тургон.

– Отец знает о твоем приезде?

– Да. Он и направил нас сюда. Сперва я, правда, чуть не разминулся со своим гонцом, но он в конце концов нас нашел, и вот мы здесь.

Мастера Химлада проворно работали, и скоро установка обрела законченный, внушающий уважение вид. Один из нолдор дернул ручку, и вспыхнувшее легкое свечение показало, что цель достигнута.

– Теперь темное пламя уже не сможет причинить нам вред! – громко, на весь двор объявил Финдекано.

Воины, и нолдор, и атани, радостно зашумели, а старший Нолофинвион проговорил задумчиво, вглядываясь в северный горизонт:

– Дагор Морлах.

– Что? – не понял Тургон.

– Самое подходящее название для битвы.

– Возможно, – согласился тот.

– Смотри, – указал Финдекано взглядом. – Видишь?

– Что именно?

– Балроги. И полчища орков. Настал наш черед.

И, обернувшись, крикнул так, что голос его, прокатившись волной по двору, отразился эхом от каменных стен:

– Приготовиться к бою!

Воины Таргелиона летели на север, туда, где гарь застилала небо, туда, где находились форты. Однако вместо лучников на стенах нолдор увидели тварей Моргота. Впрочем, сопротивление еще не было сломлено – бой продолжался, несмотря на огромный численный перевес.

– Лорд, ворота выжжены, а трава вокруг не тронута, – обратил внимание один из командиров Морифинвэ.

– Проклятое колдовство, не иначе, – ответил он, прикидывая, сколько пеших воинов понадобится в форте.

– Анкион, отправляешься на помощь защитникам и отбиваешь со своими башню, – приказал Карнистир.

Тем временем из клубов дыма начали появляться ирчи. Твари неслись вперед на огромных варгах, уверенные, что не встретят сопротивления. Однако они ошиблись.

Выставив вперед копья и прикрывшись щитами, основное войско Таргелиона двинулось на врага. Земля сотрясалась под копытами коней, лязгала сталь, выли варги и хрипели налетавшие на копья орки. Лучники с флангов осыпали стрелами ирчей, но выцеливать командиров не могли – дым не желал рассеиваться.

Карнистир, всегда предпочитавший копью меч, дожидался своего часа, внимательно следя за противником. Гнев переполнял его, вытесняя возникшее было беспокойство – словно тонкая острая игла кольнула фэа.

– Тролли! – закричал один из нолдор, указывая на уродливые огромные туши, только что вышедшие из дыма. Неповоротливые и тупые, они были не так опасны как то, что они тянули за собой. Громоздкая конструкция внушала опасения даже одним своим видом. Морьо старался разглядеть ее получше, но в планы Врага демонстрация оружия не входила. Тролли не иначе как по команде отошли в стороны, предоставив возможность огненному бичу хлестнуть по тащимой ими штуковине.

Грохот был оглушительным. Передние ряды нолдор и орков оказались на земле. Тошнотворно-сладкий запах крови и горелого мяса наполнил воздух. Стоны раненых заглушали визги варгов, также попавших под удар.

– Чтоб тебя сам Эру покарал! – рявкнул Карантир и, выругавшись дальше на языке гномов, поспешил с отрядом навстречу неведомой опасности.

– Рассредоточиться! Цельтесь в этого, недоделанного рауко!

Карнистир и сам не догадывался, насколько сейчас был близок к истине. Существо с бичом было падшим майя, но еще не до конца прошедшим все изменения, чтобы стать слугой темного огня.

Он еще раз махнул бичом, после того, как тролли чуть изменили положение жуткого устройства. На этот раз сгусток пламени попал в ряды лучников. Однако нолдор и на этот раз не дрогнули, продолжив давать отпор врагу.

«Курво бы сюда», – немного не к месту подумал Морьо, устремляясь на орков, что отделяли его от омерзительного изобретения Моргота. Его меч разил налево и направо, щит принимал на себя удары ятаганов или дубин, чьи острые шипы уже оставили на нем несколько царапин. Конь грудью сметал ирчей, топча их копытами, не давая упавшим на землю ни малейшего шанса.

Бич взметнулся в третий раз, но бесполезной плетью упал на землю – копье верного вонзилось в плечо майа.

– Отвлеките троллей, этот выродок мой! – рявкнул Карантир.

Даже раненый, «почти балрог» был опасен. Не имея возможности подобрать бич, он взялся за меч. Недобрые всполохи огня пробежали по клинку. Рядом ничего не горело. Пока.

Карантир направил на него своего коня и тут же получил невидимый, но чувствительный удар в грудь. Майа расхохотался:

– Глупый нолдо! Ты спешишь навстречу своей смерти. Может, сразу примешь сторону победителя? Повелитель будет рад.

– Да пошел ты, ангбандский выродок!

Морифинвэ взмахнул мечом, рассекая пространство между собой и майа. Клинок, выкованный Фэанаро, разрубил воздух и незримые нити, что соткал падший. Злобно рыкнув, тварь подняла свой меч, вступая в бой.

Нолдор уже повалили троллей и отбивались от ирчей, а их лорд все еще продолжал поединок.

«Что за силы питают тебя, выкормыш ангбандского червя?» – думал он, нанося удары. Правая рука гудела, левая болела, а разбитый щит давно уже был на земле.

Вдруг внимание Карантира привлек неуместный в сражении кулон – темно-кровавый камень в грубой черной оправе.

«Да он же пульсирует! Словно сердце», – пораженный догадкой, Морьо пропустил выпад и глухо ударился о землю, вылетев из седла.

«Камень. Камень», – мысль стучала в висках, но кровавая муть перед глазами не желала рассеиваться.

Собравшись с силами, он заблокировал меч, устремленный ему в грудь, а второй рукой сжал колдовской самоцвет.

Майа взвыл, но Карантир держал крепко. Цепь не поддавалась, и нолдо пришлось задействовать меч.

Падший, воспользовавшись решением Карантира, попытался пригвоздить того к земле. Доспех сопротивлялся долго, лишь в самый последний миг уступив колдовской стали. Рубаха незамедлительно намокла, но Карантир в тот же миг перерубил цепь, эфесом царапая камень. Черная кровь полилась на землю, отвратительно шипя. Майа рухнул, как подкошенный, и захрипел. Морифинвэ со всей силы ударил по кристаллу. Дикий вой огласил поле боя и резко стих. Повисла неестественная тишина, словно перед бурей. И в следующий мир орки дрогнули и побежали. Конница сорвалась им вслед, топча и разя стрелами

Наконец Карнистир, вспрыгнувший после поединка на коня и полетевший вдогонку мерзким тварям, крикнул:

– Не преследовать! Возвращаемся в форт – всех раненых расположим там.

В том, что Анкион отбил башню, Морьо не сомневался. Как и в том, что до окончательной победы еще далеко.

Песнь, славившая жизнь, лилась, разносилась под каменными сводами Менегрота, а ей навстречу летел диссонанс и искажение. Финрод вспоминал птиц и цветы, колыбельные матери и нежный руки любимой. Все, что было дорого государю, противостояло злу и ярости Врага, действовавшего сейчас через майэ. Птах сминали летучие мыши, ядовитые лозы оплетали стебли и отрывали лепестки. Тихий голос Эарвен заглушал барабанный грохот, а ладони Амариэ всякий раз оказывались схвачены когтистыми лапами.

Силы были неравны – Финдарато уступал Мелиан, но не сдавался.

– Надо уходить к границе! – прокричал Келегорм.

– Я не брошу брата! – воспротивилась Артанис.

– Понимаю тебя, – мрачно отозвался ее супруг. – И все же придется – Финрод дает нам всем шанс. Не делай его… поступок напрасным.

– Но…

– Уходим! Пора прекращать эту бойню, – вновь раздался голос Келегорма.

«Я обещал вывести его верных. Что ж, слово я сдержу, но мне никто не помешает вернуться», – подумал Охотник, наблюдая как нолдор, а следом и синдар Маблунга покидают залы.

– Раненых разместим на границе. Там им смогут помочь, – сообщил страж Келегорму. Тот кивнул и, отбив очередную стрелу продолжил путь, запоминая дорогу назад.

В лес смешанный эльфийский отряд выбрался почти без проблем – лишь отдельные стражи пытались остановить их. Большинство осталось оглушенными лежать на полу и медленно приходить в себя.

– Артанис, – позвал Турко и, увидев реакцию кузины, усмехнулся и продолжил, – не морщись, я прекрасно помню твое новое имя, но… но ты единственная из потомков Финвэ, кто сейчас останется с моим отрядом. Позаботься о них.

– Турко! Что ты задумал?!

– У меня тоже весьма недурной голос, не находишь?

– Вообще-то нет.

Охотник широко улыбнулся, посерьезнел и, кивнув на прощание, поспешил назад.

Он почти бежал по длинным коридорам Менегрота, однако не забывал и о возможности в любой момент получить стрелу. «Или кинжал», – подумал он, подбирая оружие, так и не достигшее цели.

Келегорм ворвался в зал, готовясь дать отпор коварной королеве, и не заметил, как за ним по тем же коридорам бежала лохматая тень.

Финрод лежал у ног Мелиан, неестественно выгнувшись.

– Повторяю еще раз, будешь служить мне? – проворковала майэ приторным голосом.

– Ты уже знаешь мой ответ. Он не изменится, – ответил Финдарато.

– А если так? – королева дернула рукой, словно с усилием затягивала узел.

Финрод захрипел и выгнулся еще сильнее.

– А, может, ты уже готов рассказать, где находится Нарготронд? Нет? Не слышу…

Магические нити все крепче опутывали государя, впивались в тело, перекрывали дыхание и порой, пока еще ненадолго, останавливали кровь. Майэ так увлеклась своей жертвой, что подобравшегося к ней Тьелкормо заметила лишь в последний момент. Или только сделала вид – еще один эльда не представлял для нее угрозы.

Без лишних слов, ибо обращенное к кузену: «Держись» таковым явно не являлось, Охотник метнул подобранный кинжал в Мелиан.

– Ты так и не запомнил тот урок, – рассмеялась майэ, оказавшаяся совсем в другой стороне. – Но ничего, я сделаю все, чтобы ты наконец уяснил – мне наплевать на твои железки!

– Даже на эту? – усмехнулся Турко, выхватывая из ножен меч. Майэ стояла совсем близко, но если приглядеться, то… Охотник прыгнул вперед и нанес удар.

– Браво, мой ученик! – воскликнула Мелиан. – Еще немного, и ты правда станешь братоубийцей.

Келегорм в ужасе глянул на Финрода, по чьей груди медленно расплывалось кровавое пятно.

– Финде! – он бросился к кузену, не обращая внимания на злой смех.

– Убей гадину! Это морок. Ты лишь чуть поцарапал меня, – тихо проговорил государь Нарготронда.

Не поворачивая головы и стараясь ориентироваться на слух, Охотник нанес еще один удар, который все же достиг цели. Черная прядь волос упала на пол, а за ней последовала череда алых капель.

– Выходит, тебя все же можно достать! – воскликнул Келегорм, а Финрод, воспользовавшись тем, что майэ чуть ослабила путы, вновь запел.

Еще дважды удалось Охотнику задеть бывшую королеву Дориата, прежде чем той надоели эти игры. Мелиан не стала прятаться за мороками от меча, а встретила его магическим щитом и начала давить. Тьелкормо держался долго, но майэ все же удалось выбить клинок и отправить его в полет. Звона металла о пол не последовало – вместо этого раздался короткий вскрик Финрода, а его песня оборвалась.

– Один готов, – радостно проговорила она. – Теперь твоя очередь.

Магический щит постепенно превращался в пресс, сначала оттеснивший Турко к стене, а затем начавший его вжимать в нее. Нолдо сопротивлялся, как мог, но силы были не равны. Кровь тонкой струйкой потекла из уголка его рта, и он увидел серую унылую дверь, которая медленно открывалась. Такая же блеклая пепельная фигура вышла из врат и попыталась взять Охотника за руку.

Огненная вспышка озарила мрачное место, а нечто теплое, даже горячее, но такое родное оттолкнуло Тьелкормо назад.

– Атто, – проговорил он и вновь увидел один из залов Менегрота. И на этот раз увиденное радовало глаз.

Огромный волкодав трепал Мелиан. Майэ отчаянно швырялась заклинаниями и призывала своего господина. Однако тот был глух к ее мольбам.

По шкуре Хуана порой пробегали всполохи темного пламени, но пес быстро гасил их и еще яростнее кидался на бывшую королеву. Наконец, его челюсти добрались до ее горла.

– Мелькор! – просипела Мелиан, теряя фану.

– Ты была неплоха. Жаль, что придется искать тебе замену. Приятного небытия! – услышала она голос владыки Ангамандо прежде, чем перестала существовать.

Волкодав разжал челюсть и презрительно стошнился на тело, отряхнулся и потрусил к Турко, сидящему на полу у стены.

– Вставай, хозяин! Мы еще можем его спасти, – он мотнул головой и указал на Финрода.

– Хуан? Ты говоришь?!

– Ты меня понял? – майа не стал отвечать. – Поднимайся. Я отвезу вас.

Встать удалось лишь с третьей попытки. Все тело болело, ребра очевидно были сломаны, голова кружилась, а во рту все еще было горько-солоно от крови.

– Финде, – качаясь, Тьелкормо подошел к кузену. Тот был без сознания, но жив.

– Сейчас, терпи, – проговорил он и взялся за рукоять меча, желая его выдернуть.

– Не трогай! Вдвоем мы не справимся, – остановил его пес и улегся рядом с государем. – Осторожно сажай и располагайся сам.

– Хуан, – тихо произнес Охотник, когда волкодав встал на лапы. – Как же я рад, что ты вернулся. И так вовремя.

– Держись крепче, – ответил майа и побежал.

Ребра отозвались дикой болью, голова сильно закружилась, но Турко, одной рукой вцепившись в шерсть, второй прижимая к себе Финдарато, не проронил ни звука, лишь мысленно благодарил волкодава и… отца.

Хуан остановился только в приграничье, беспрепятственно миновав дозорных и в первый момент напугав сидевших у костра эльдар.

– Финде! – вскрикнула Галадриэль и бросилась к брату.

Келегорма же радостно встретили верные, а также Келеборн.

– Мелиан мертва, – сообщил нолдо. – Хуан смог совладать с ней и…

– Турко! Почему… почему в нем твой меч?! – кричала Артанис. – Ты что натворил?!

Воины Нарготронда подобрались, а некоторые потянулись к оружию. Выслушать Келегорма заставил всех Маблунг на правах хозяина.

– Прости. Не знаю, что на меня нашло, – произнесла после Галадриэль.

– Я знаю, – ответил ее супруг. – В запале боя гнев может сыграть скверную шутку. Нам всем стоит держать себя в руках.

Целители синдар между тем продолжали помогать Финдарато. Охотник, отказавшись от их снадобий, отошел на дальний конец поляны и, обняв Хуана, уснул.

====== Глава 78 ======

Несмотря на численное превосходство врага, темную магию и даже падших майар, нолдор удерживали нагорья Дортониона. Относительное затишье наступило лишь на пятый день. Почти беспрерывное сражение остановилось – орки перестали напирать, а в прорехах облаков показались такие знакомые золотые лучи.

Айканаро устало прислонился к камню, понимая, что другого времени на отдых у него может просто и не быть.

– Лорд, разведчики вернулись, – доложил верный.

– С севера?

– Да. И с запада, – ответил он.

– Пусть докладывают. Мы должны знать обстановку, – сказал Аэгнор.

«Хорошо, что Андрет не видит всего этого ужаса, – подумал он. – А я еще не хотел отпускать ее к родне. Их деревня среди лесов, вдали от важных дорог. Лишь бы она сама не наделала глупостей». При одной только мысли о жене и их будущем ребенке сердце нолдо забилось сильнее и неожиданно сжалось от боли, словно уже знало о чем-то.

Командир разведчиков доложил о значительных силах врага на севере. Однако никого, кроме орков, эльфы не заметили. Ни варгов, ни раукар более не было.

– Будем считать, что переломный момент пройден, – произнес Аэгнор. – Что на западе?

– Мы обнаружили лишь следы.

– То есть?

– Вероятно, еще в начале битвы часть войска прорвалась в леса. С ними были балроги. Скорее всего, твари спешили к восточным границам Хитлума. Они шли не основными дорогами, а…

Сердце Айканаро замерло:

– Где именно шли орки?

– Через сосновые боры. Там еще было небольшое поселение атани.

– Было? Ты хочешь сказать, его больше нет?

– Мы не располагали достаточным временем, чтобы узнать наверняка, но лес вокруг горел, хотя кто-то и потушил его.

– Странно. Очень странно. Впрочем, остальное доложишь Ангарато. Я… я должен быть не здесь!

Брата все же он нашел – оставлять его одного было бы просто подло. Ангрод тем временем разговаривал с Тьелпэринкваром. Куруфинвион, с еще не зажившими ожогами, продолжал командовать не только своим отрядом, но и частью дортонионцев, волею случая оказавшимися тогда с ним.

– Так ты уверен, что моя аммэ, леди Лехтэ, не была в крепости?

– Да. Мне жаль, но это так, – ответил он.

– Кто тогда предупредил вас о нападении?

– Птицы. Они передали вести.

– Кто их послал?

– Я не знаю. Они сказали, один из «нашей стаи», в лесу. Как и тех, что прилетали к нам сюда, на границу.

– Думаю, это она. Но почему, почему она не укрылась за стенами?! – воскликнул Тьелпэринквар.

Ангарато помолчал.

Айканаро влетел, подобно вихрю, и без всяких предисловий сообщил:

– Деревня, где жила Андрет… ее больше нет! Скорее всего. А она была там! Должна была быть. Я уезжаю. Немедленно.

– Айкьо! Сражение еще не окончено.

– Там моя жена!

– Возможно…

– Ангарато, не держи его, – вмешался Тьелпэ. – Мы справимся.

– Целители тебе еще лежать велели, – ответил Ангрод.

– Все в порядке. Я выдержу. Или, если хочешь, поеду вместе с Айканаро.

– Не стоит, – отозвался Аэгнор. – Я возьму небольшой отряд. Возможно, нам придется защищать атани.

– Надо сообщить Нолофинвэ. Пусть будет готов к удару с востока, – сказал Тьелпэ, раздумывая, как ему самому теперь искать мать и не бросить войско.

– Ангарато, – брат посмотрел ему прямо в глаза. – Если… если с ней… ты понял, то прощай. Я не вернусь.

– Айкьо!

Аэгнор развернулся и, не говоря больше ни слова, поспешил на запад, туда, где когда-то впервые встретил Андрет, а с ней и свою судьбу.

– Я к отцу, – прервал затянувшееся молчание Тьелпэринквар.

– Расскажешь ему про мать?

– Да, он должен знать.

– Он тоже умчится, – обреченно вздохнул Ангарато.

– Я останусь. Обещал же только что, – твердо сказал Куруфинвион.

– Прости. Ты прав.

Тьелпэ кивнул и отправился в ту часть войска нолдор, где развевался флаг со знакомой с детства звездой.

– Майтимо, я… – горло Алкариэль внезапно перехватило спазмом, и она замолчала, чтобы восстановить дыхание.

В окне, словно в насмешку, светил Анар. Тучи были уже не столь густы, и в разрывах нет-нет да и проглядывали живительные золотые лучи. Все казалось – сейчас затрубит знакомый рог, и стражи кинутся открывать ворота. И было почти невозможно поверить, что больше этого никогда не произойдет.

«Нет, неправда!» – напомнила она себе и невольно нахмурилась. Руки сами собой сжались в кулаки. Слова любимого насчет предвидения Алкариэль ни забыть, ни перепутать не могла, и от этого на фэа сразу стало легче. Она закрыла глаза, вдохнула глубоко и, вновь открыв, уже уверенно посмотрела на брата мужа.

Старший Фэанарион, словно предчувствуя что-то, был бледен. Или же это сказывалась чрезмерная усталость – Химринг выдержал больше недели непрерывного натиска войска Моринготто. Бессчетные орки, огромные стаи варгов, тролли, тянувшие колдовские штуки, что убивали на расстоянии, падшие майар… Нолдор вместе со своим лордом стойко выдержали удар, однако сейчас, когда Маэдрос увидел в палантире бледную жену Кано, внутри у него все сжалось и словно заледенело.

«Догадывается, что вести его ожидают не самые радужные? Возможно», – подумала леди Врат.

– Я должна сообщить, – заставила себя продолжить Алкариэль. – Макалаурэ погиб.

– Что?! – воскликнул ее собеседник, и голос его сорвался. – Как?!

– Он пал, защищая Врата.

И она заговорила, стремясь до мельчайших деталей передать все то, чему оказалась свидетельницей.

«Его братья все должны знать», – с горечью подумала Алкариэль.

Она поведала, что Глаурунг уничтожен, и в конце добавила:

– За Врата не беспокойся – крепость устояла, а я обо всем позабочусь. Перед отъездом Макалаурэ сказал, что в его отсутствие ответственность будет на мне. И еще… он добавил, что у него было предвидение.

Старший Фэанарион резко подался вперед:

– Какое?

– Он сказал, что вернется.

– Когда? Не имел ли он в виду возвращение в Аман?

– Нет, – уверенно покачала головой нолдиэ. – Речь шла о другом. Именно о возвращении домой. Он сказал, что не знает, когда это произойдет, а так же добавил, что мы еще непременно приведем в этот мир ребенка.

Долгую минуту Майтимо молчал, должно быть, осознавая услышанное, а после ответил:

– Что ж, до этого Кано никогда не ошибался. Будем верить, что и на этот раз он оказался прав. Но как… Впрочем, не будем загадывать. В любом случае твои слова внушают надежду. Мы будем ждать, все вместе. Но ты уверена, что тебе не нужна помощь?

– Пока нет. Родители и леди Тэльма меня хорошо обучили – я умею управлять землями. И я крепко держу в руках меч. Твари Моргота еще пожалеют, что убили Кано.

Она говорила спокойно и тихо, однако в глазах ее блеснул огонь, а рука сжала рукоять висящего на боку клинка.

–  Оростель или Вайвион живы?

Алкариэль кивнула.

– Если что, сразу же вызывай – мы всегда придем на помощь, – заверил ее Маэдрос.

– Хорошо, – кивнула Алкариэль. – Непременно.

Еще некоторое время им пришлось обсуждать дела, но к Майтимо пришли, и скоро они попрощались. Алкариэль вздохнула и, посмотрев в окно, увидела там далекие пики гор. Лоб нолдиэ прочертила суровая складка.

– Они еще пожалеют, – пообещала она вслух самой себе и, развернувшись на месте, стремительно вышла из библиотеки. Увидев в дверях стража, попросила: – Позовите Вайвиона и Оростеля.

– Сейчас, леди.

– Я буду ждать в Ореховой гостиной.

Спустившись по лестнице почти бегом, она подошла к столу и, придвинув к себе пергамент и перо, погрузилась в размышления. Перед мысленным взором ее стояла карта окрестных земель, и теперь требовалось понять, на каких участках враг в ближайшее время будет наиболее уязвим.

– Вы звали? – услышала она спокойный, немного печальный голос Оростеля и, подняв глаза, увидела обоих эльфов.

– Да, – поднялась Алкариэль. – Как вы хорошо знаете, наша жизнь изменилась. Не навсегда, но, возможно, надолго.

– Что вы имеете в виду? – удивился Оростель.

Она поглядела внимательно сначала на одного, затем на другого, пытаясь понять, о чем оба думают. В глазах друга мужа читалась скорбь, а Вайвион, похоже, горевал не только о лорде, но и о своем невольном участии в его смерти.

– Не казни себя, – вдруг сказала она. – Теперь мы знаем о чарах Глаурунга, и, даже если Моргот выведет новых драконов, врасплох нас будет застать сложнее. Это опыт – суровый, но необходимый. А Макалаурэ вернется.

– Что?! – вскричали оба нолдо, и в глазах их зажглись надежда и недоверие одновременно.

– Да, вернется, он это предвидел. А до тех пор…

Она замолчала и, расправив плечи, серьезно, задумчиво поглядела на них. На лице ее читалась решимость.

– До возвращения мужа я, как леди, отвечаю за эти земли и за всех вас. Вы поможете мне? Будете моими советниками?

– Да, – не колеблясь, ответил Оростель.

– Я согласен, – произнес Вайвион.

– Тогда, – Алкариэль вновь опустилась на стул и придвинула к себе пергамент с расчетами. – Для начала я хочу знать, какими силами мы располагаем на данный момент. Сколько воинов погибло, сколько осталось живо? Много ли у нас опытных командиров? И как быстро смогут вернуться в строй раненые?

Она указала взглядом на свободные стулья рядом с собой, и нэри, расположившись, принялись докладывать.

Аэгнор летел по лесным тропам, спеша узнать и одновременно страшась того, что именно он может увидеть. Перед его мысленным взором вставали картины то радостной встречи, то абсолютно пустого селения, то… впрочем последние он старался гнать из головы.

Сгоревшие сосны появились перед нолдор неожиданно – не было ни почерневшего подлеска, ни обугленных кустарников или чуть закопченных стволов. Словно неведомая сила очертила границу, за которой начал бушевать огонь.

– Неужто сожгли?! – охнул один из нолдор.

Аэгнор грозно посмотрел на него:

– Скоро увидим. Вперед!

Черные сосны окружали поселение, но не приблизились вплотную.

– Лорд, дома стоят. Нетронутые пламенем! – радостно воскликнул один из спутников.

Впрочем улыбка тут же исчезла с его лица. Избы – единственное, что осталось в этом селении. Не смеялись, играя, дети, не скрипели колеса телег, не гоготали гуси и не мычали коровы – мертвая тишина встретила нолдор. Кровь была повсюду – в пыли троп, на стенах домов, на втоптанной в землю траве, на заборах, даже на некоторых крышах. Тела, изрубленные, обезглавленные, заколотые, валялись повсюду.

Орки не встретили почти никакого сопротивления, убивая еще сонных и испуганных пожаром людей. Временами попадались обглоданные кости, в основном небольшие – ирчи все же предпочитали нежное мясо.

Нолдор в молчании продвигались по селению. Сил вымолвить хоть слово не было ни у кого.

– Андрет! – наконец сорвался на крик Аэгнор. – Мелиссэ!

Он бросился в дом родителей жены, но не нашел там никого. Следов крови тоже не было.

«Может, успели уйти», – подумал он в надежде.

– Лорд, – глухо позвал верный и замолчал.

Слова не требовались. Лишь на мгновение прикрыл Аэгнор глаза и выбежал на задний двор, едва не споткнувшись о тело младшего брата супруги.

Андрет лежала в пыли с растрепанными волосами, в разорванном платье и застывшей мукой на лице.

Айканаро, как подкошенный, упал на колени:

– Прости меня. Не уберег. Ни тебя, ни дитя.

Он провел рукой по ее животу, на котором четко обозначился след грязного сапога орка:

– Клянусь, я отомщу! Моргот, слышишь меня?! Тебе не долго осталось творить черные дела! Ее смерть станет твоей смертью! Ненавижу!

Айканаро до боли сжал кулаки и бросил на север взгляд, полный гнева. Вновь посмотрел на жену и крепко зажмурил глаза – Андрет весело бежала по полю ему навстречу. Сильнейшая боль пронзила сердце Аэгнора. Хотелось рыдать, кричать, но слез не было, а слова замерли комом в горле.

– Андрет, – только и смог прохрипеть он.

Верные стояли поодаль, понимая, что ничем не могут помочь Аэгнору. Он все держал жену за руку и что-то тихо говорил, говорил, говорил… Наконец, он резко встал и повернулся к своему отряду:

– Похороните жителей. И Андрет. Пусть покоится здесь же, где жила и была счастлива. После возвращайтесь в крепость. И бейте, бейте тварей, что смеют творить подобное. Брату же моему передайте, что я отправляюсь в Ангамандо. Если повезет, то убью Моринготто, если нет… это все равно лучше, чем жить без нее.

Возразить Айканаро не посмел никто, и вскоре одинокий всадник устремился на север – туда, где возвышались пики Тангородрима.

Анкион устало опустил меч – ни одного живого орка более не было в северном форте Таргелиона. Нолдор тогда подоспели вовремя. Почти. Башня еще держалась, но и защитников практически не осталось. Израненные и измученные сражением, они постепенно отступали, но не сдавались.

Теперь же надлежало очистить двор, стену и лестницы от туш ирчей, а также помочь целителям, что уже разбили лагерь и занимались ранеными.

Возвращение основного войска было воспринято с воодушевлением, однако известие о новом оружии Врага и о потерях заставили нолдор зябко повести плечами.

– Где та дрянь, что швырялась то ли пламенем, то ли еще чем? – спросил Анкион. – Ее бы изучить.

– Где-где, у Моринготто в… – Карантир сделал паузу и опять перешел на кхуздул. – Не далась она нам в руки. Стоило к ней прикоснуться, как она разлетелась на куски. А рядом было не так уж мало воинов…

– Не вини себя!

– Должен был заподозрить подобное, но…

– Ты сделал все, что мог, – тихо произнес он.

Морифинвэ на какое-то время замолчал и наконец произнес:

– Докладывай обстановку.

– Всех тварей, посмевших ступить на камни башни, мы уничтожили. Однако выжегшего ворота слугу темного пламени ни мы, ни защитники более не видели.

– Плохо.

Нолдо кивнул: