Текст книги "Вопреки року (СИ)"

Автор книги: Master-of-the-Wind

сообщить о нарушении

Текущая страница: 84 (всего у книги 103 страниц)

«Пока», – поправил он сам себя и, нахмурившись, заговорил с еще большим жаром.

Лорды нолдор слушали, время от времени качая головами, а после начали по очереди высказываться.

Анар плыл по небосводу. Разноцветные блики на мраморном пол тронного зала становились то ярче, то глуше. Наконец, большинство собравшихся решило, что стоит вернуться в Виньямар по крайней мере до победы над общим Врагом.

– Раз так, – вновь заговорил Турукано, – не стоит ли, не откладывая, послать мастеров восстанавливать город?

– Нет, король, – решительно ответил Туор и покачал головой, – так Враг быстрее прознает о наших намерениях. Если ты хочешь сделать безопасным путешествие жен и детей, то отправляться надо немедленно и всем вместе. И уже после восстанавливать Виньямар.

– Я согласна с Туором, – прокатился под сводами звонкий голос Итариллэ. – Легкие временные неудобства не смогут напугать нас.

Их взгляды встретились, и от проскочившего между молодым мужчиной и девой напряжения, казалось, зазвенел самый воздух.

– Что ж, раз все решено, – через некоторое время прервал установившееся молчание Турукано, – тогда совет можно считать закрытым. Отправимся, как только с полей сойдет снег и дороги станут проходимыми. В Ондолиндэ пока на некоторое время останется отряд стражей. Лорд Эктелион будет его возглавлять.

– Благодарю, государь, – склонил голову тот.

– Однако и ему должно будет покинуть город, когда мы достигнем побережья.

Туор подал Итариллэ руку, и принцесса встала, вновь, уже в которой раз, улыбнувшись ему. Глорфиндель распахнул ближайшее окно, впуская яркий золотой свет, и тот разлился по всему залу, заполняя даже самые отдаленные его уголки.

– Майрон! Сколько я должен ждать?! – прогремел гневный голос валы.

– Владыка, я уже здесь. Почти у ваших ног, – раболепно отозвался майа, мысленно ругая темного властелина на всех известных ему языках и наречиях.

– Кажется, твой очередной выродок не оправдал себя! – рявкнул недовольный освобождением Куруфина Моргот. – Сдох второй раз.

– Не переживайте, мой господин, у него осталась еще одна жизнь, – ответил Саурон. – И я просил… умолял вас не называть меня этим именем!

– Здесь я решаю, как, кого и когда мне…

– Да-да, господин, прошу простить, – майя низко склонил голову. – Я так увлекся работой с драконами, что право позабыл, как должно мне являться пред ваши темные очи!

– Прекрати паясничать! – рявкнул вала. – Драконы скоро понадобятся. Иди к источнику. Да, к мертвым водам. Там тебя будет ждать наша крошка Уинен.

– Неплохо, мой господин. Вы ведь позволите? Или же сами?

– Больно много чести для этой рыбины!

– Тогда я все же…

– Если хочешь. Мне все равно, кто ублажит тебя сегодня.

– Благодарю, мой повелитель, – поклон Саурона был низок и скрыл хищный блеск его глаз.

– Она должна сообщить нам, где находится Гондолин. Так что будь любезен, отпусти ее живой. И удовлетворенной, – хохотнул Моргот.

– Можете не сомневаться, повелитель!

Вала презрительно посмотрел на своего похотливого слугу.

– Не медли! Я желаю как можно скорее спалить белый город Турукано, – мрачно произнес он.

– Анкалагон уже готов для дальнего перелета, господин. Его пламя смертоносно, – не без гордости за своего питомца ответил Саурон.

– Чего ты ждешь?! Ступай!

Падший майа спешно удалился и, приняв волчий облик, потрусил к мертвому источнику, где, облокотясь на берег, его уже ждала Уинен.

Передумав в последний момент менять фану, Саурон поставил лапы на плечи майэ и провел своим длинным и горячим языком по ее шее.

– Майрон! Какой ты сегодня затейник, – рассеялась Уинен, позволяя волчьей слюне капать ей на грудь.

– Сегодня? – хрипло пролаял волк.

Уинен достаточно жестко потрепала его по загривку.

– Так ты желаешь узнать про Гондолин? – шепотом произнесла она, подставляясь ласкам падшего.

– Я весь во внимании, – ответил Саурон, за волосы вытаскивая майэ из воды.

Образы сокрытого королевства тут же предстали перед его мысленным взором.

«Отличное место. Ульмо не подвел. Выхода из каменной ловушки не будет», – подумал Саурон, передавая увиденное своему господину и достаточно жестко удерживая стоявшую на коленях Уинен лапами и зубами на камнях. Майа чувствительно прикусил ее шею, словно холку волчицы, и ворвался в ее тело.

«Мелькор и драконы подождут», – решил он, утробно рыча.

Финрод снял венец и устало помассировал виски. Чувство приближавшейся тьмы усиливалось с каждым днем. Казалось, что еще немного, и черные стаи варгов или иных тварей обрушатся на земли нолдор. Однако ничего не происходило, а дозорные неизменно докладывали о спокойной обстановке.

Решив, что ему стоит отдохнуть, Финдарато направился длинными и достаточно темными коридорами к одному из подземных озер, чьи воды, в отличии от остальных, были приятно теплыми.

В висках по-прежнему неприятно пульсировало, и он даже немного поморщился, когда кивком поприветствовал Эола, шедшего ему навстречу. Впрочем, кузнец был погружен в свои мысли, так что невольную гримасу государя и не заметил.

Шаги Финрода эхом разносились под сводами, озаренными приглушенным мягким светом. Коридор незаметно понижался, уводя эльфа все глубже под землю, пока не привел его в просторную пещеру. Причудливые рукотворные колонны гармонично сочетались с украшениями, подаренными не иначе как самим Аулэ. Некрупные светильники мерцали, делаясь похожими на такие далекие сейчас звезды.

Финдарато запрокинул голову и некоторое время неподвижно стоял, словно прислушиваясь. Однако здесь, глубоко под землей, не было ни плеска волн, ни ветерка, что мог бы ласково взлохматить волосы. Вздохнув, эльф разделся и шагнул в воду, которая радостно приняла сына Эарвен. Телеро по матери, он как никто иной из родичей любил эту стихию, доверял ей, и она ни разу не обманывала его, не отвергала, принимая порой его боль и даря взамен новые силы.

Артафиндэ неспешно плыл, все больше отдаляясь от берега. Обычно он предпочитал не перебираться на противоположную сторону, но сейчас ему хотелось побыть в воде подольше, а там, уже почти близко, находилось отличное, укрытое с трех сторон скалами место, где глубина едва достигала его пояса, а, значит, можно было расслабиться и полежать.

Финрод легко подтянулся на руках и зевнул. Дрема накатила незаметно, ровно тогда, когда он оказался в гроте.

«Я и не заметил, как устал», – подумал он и прикрыл глаза.

Волна осторожно плеснула ему на грудь. Затем вторая. Третья. Финдарато спал, и ему казалось, что он слышит мелодию, которую ему когда-то пели волны Альквалондэ.

– Амариэ, – еле слышно прошептал он и улыбнулся.

Чувство неправильности происходящего и тревогу заглушила вновь раздавшаяся песня, удерживавшая сознание Финрода в мире грез.

Озеро оставалось спокойным, словно зеркало, и лишь в дальнем гроте плескали волны, лаская грудь государя, а ладони, скрытые от посторонних взоров водой, нежно гладили его бедра.

– Как же ты хорош, – прошелестела волна голосом Уинен, и майэ наконец показалась на поверхности. Финрод вздрогнул – его видения уже нельзя было назвать приятными.

«Армия Нарготронда стояла перед Черными вратами Ангамандо, готовая вот-вот ворваться внутрь. Однако сил воинов сокрытого королевства было недостаточно, а потому Финдарато ждал конницу Химринга. Как оказалось, напрасно. Сыновья Феанора и на этот раз предали родичей. Только теперь вместо льдов вокруг был огонь. Финрод явственно слышал крики сгоравших заживо воинов, но не мог ничем помочь им. Словно скованный злым колдовством, он стоял, не в силах поднять меч, даже когда навстречу ему двинулось полчище орков».

– Ты зря поверим ему, мельдо, – печально сообщила Амариэ. – Майтимо давно, очень давно не на твоей стороне. Разве можно слушать того, кто был в гостях у Мелькора?

– В гостях? – удивился во сне Финрод.

– Конечно, – излишне сладко проворковала она. – Прошу, откажись, не стоит тебе участвовать в сражении вместе с ним.

– Но я дал слово…

– Подумай о тех, кто доверился тебе, – раздалось в ответ, и Финрод вновь услышал крики погибающих в огне нолдор.

– Амариэ… откуда ты это знаешь? – наконец нашел в себе силы спросить он.

– Поверь, просто поверь мне, – шептала Уинен, прильнув всем телом к спящему государю.

– Как же ты красив, – проворковала она, лаская Финрода все откровеннее и жарче.

Увлекшись, она на миг выпустила сознание короля Нарготронда, и тот распахнул глаза.

– Уинен? Что ты делаешь? – воскликнул он.

– Не догадываешься? – рассмеялась майэ. – Мой бедный король, как же ты одинок. Позволь, я…

– Уйди! – окончательно проснувшись, приказал Финрод и попытался оттолкнуть Уинен.

– Ничего у тебя не выйдет, – смеялась она, – ты мой, о прекрасный король! Мой! Мой!!!

И тогда Финдарато запел.

– Итариллэ! – прорезал ночное безмолвие тихий зов.

– Туор! – принцесса, услышав знакомый голос, радостно улыбнулась и подалась навстречу. – Где ты так задержался? Стражи, с которыми ты отправился в дозор, вернулись еще несколько часов назад. Я волновалась.

– Прости, – повинился адан и, устало вздохнув, сел рядом с костром и протянул руки к пламени. – Я должен был предупредить. Но идея, признаться, посетила меня внезапно, а осанвэ я, к большому моему сожалению, не владею.

– Что за идея? – полюбопытствовала Идриль и, выбрав из кучи хвороста толстую ветку, пошевелила в огне поленья.

Пламя вспыхнуло с новой силой, выбросив в темное, усеянное звездами небо сноп искр. Лагерь у берегов Иврин, где расположились на отдых возвращавшиеся в Виньямар квенди, давно спал, поэтому негромкому разговору Итариллэ и Туора никто не мешал.

Мужчина загадочно улыбнулся и, сняв с плеча холщовую дорожную сумку, запустил руку внутрь.

– Смотри, что нашел, – объявил он и достал наскоро сплетенную небольшую корзинку, полную ягод клюквы.

Нолдиэ широко распахнула глаза:

– Это же…

– Прошлогодние, – с улыбкой пояснил Туор. – Я только что специально за ними ездил к топям. Знаю пару мест, где их можно в эту пору найти. В детстве излазил окрестности Ломинорэ вместе с Эрейнионом.

– Это просто невероятно, Туор, – вздохнула Итариллэ. – Признаться, меньше всего я ожидала в этом путешествии увидеть ягоды.

– Хотелось тебя порадовать, – признался адан.

– И тебе это удалось.

– Будешь? – он вопросительно поднял брови, и дева кивнула.

– Да.

Туор набрал в обе руки побольше клюквы и, сложив руки лодочкой, протянул принцессе.

– Благодарю, – прошептала та, вдруг ощутив, как отчего-то перехватило дыхание.

Она обхватила ладонями руки Туора и поднесла их к губам. Подступившее волнение будило где-то в глубине роа томную сладость, но это чувство не было пугающим, скорее приятным. Хотелось, чтобы оно не кончалось. Она провела большим пальцем по ладони Туора и, бросив быстрый взгляд в его потемневшие глаза, принялась есть ягоды.

– Благодарю тебя, – наконец проговорила она, – очень вкусно.

Несколько мгновений молодой мужчина молчал, и Итариллэ, глядя на пламя костра, слушала его тяжелое, сбивчивое дыхание. Где-то в отдалении радостно пели ночные птицы. Наконец, он заговорил:

– Отряд пойдет к Виньямару вдоль хребтов Эред Ветрин. Но я бы очень хотел использовать предоставляющееся мне время иначе и навестить родителей.

– Ты соскучился по ним? – понимающе поинтересовалась принцесса.

– Да. Я никогда не расставался с ними так надолго. Но ты, Итариллэ?

– Что я?

– Ты не составишь мне в этом путешествии компанию? Мы бы могли погостить у атто Финдекано несколько дней, а после добраться до залива Дренгист и берегом моря спуститься к городу. Большой отряд там не пройдет – полоска между водой и горами весьма узка. Однако нам двоим места хватит.

– Только ты и я? – уточнила Идриль.

Туор отрывисто кивнул. Сердце девы подпрыгнуло.

«Никаких верных рядом, – подумала она. – Ни отца, ни стражей. Конечно, дозорных в лесах Ломинорэ много, и, случись что-нибудь непредвиденное – нас предупредят. Тем более, что дядя будет в курсе».

– Да, я согласна! – не думая более, воскликнула она.

– Тогда отправляемся завтра же!

Туор вскочил и, посмотрев долгим взглядом Итариллэ в глаза, прошептал: «Ясных снов», и исчез в ночной темноте, оставив ее наедине со смятенными мыслями.

Наутро же, едва рассвело и взошедший Анар позолотил верхушки деревьев, Туор с Итариллэ на время простились с Турукано и гондолиндрим и повернули к горам, к заставам Ломинорэ.

– Я позабочусь о ней! – пообещал адан и, махнув рукой дяде, пустил коня рысью.

Зеленеющие травы стелились под ноги. Листья радостно шелестели, словно никак не могли насладиться светом и теплом.

– Смотри, – указал вскоре Туор на поросшие кустарником и редкими деревьями склоны, – там первый пост.

– Нас с Ненуэль встретили позже, – сообщила принцесса, покачав головой.

– Конечно, ведь о вас знали, потому и пропустили дальше.

Анар плыл по небу. Горы приближались, а когда до ближайшего перевала оставалось менее полулиги, взорам двух путешественников наконец предстал первый дозорный.

– Ясного дня, принц, – приветствовал он Туора и, обернувшись к Итариллэ, кивнул: – Раз снова видеть вас, госпожа.

– Я тоже, – ответила она.

– Атто уже знает? – сразу уточнил Туор.

– О вашем приезде? Да, мы сообщили.

– Отлично! Тогда мы поспешим.

Путники простились с пограничником и, пешком миновав перевал, вновь сели на коней. Кровь бурлила в жилах. Счастье и радость грозили выплеснуться и затопить все окрестные поля и леса.

Когда же взор эллет смог разглядеть на горизонте крепость, он различил так же и двух быстро приближавшихся всадников.

– Это атто! – воскликнул вскоре с восторгом Туор, и синие глаза его вспыхнули, словно в них отразился Лаурелин.

– Верно, – подтвердила Итариллэ. – А с ним, должно быть, Эрейнион. Я правда еще ни разу не видела своего кузена, но сходство второго всадника с дядей очевидно.

Встреча была бурной. Родичи обнялись и уже все вчетвером продолжили путь. Эрейнион рассказывал о делах в Бритомбаре, о свадьбе Ненуэль и Тьелпэринквара, на которой успел побывать. Финдекано расспрашивал, как поживает его брат и время от времени бросал внимательные, задумчивые взгляды на приемного сына и племянницу.

Вечером того же дня состоялся праздничный пир. Весть, что эльфы Гондолина возвращаются в Виньямар, была в тот же день передана в Химринг. Хотя разговор кузенов получился недолгим, Финдекано с радостью для себя отметил, что Майтимо одобрил это решение.

Однако Туор с Итариллэ, как ни хотелось им задержаться в гостеприимной крепости, должны были спешить, и через несколько дней продолжили путь, пообещав, что вскорости непременно навестят родичей снова.

Эол почти дошел до их с супругой покоев, когда заметил спешащую стражу.

– Что-то случилось? – спросил он, хмурясь и пытаясь понять, как лучше защитить Финдуилас, если опасность уже близка.

– Да, враг в городе!

– Как?! – воскликнул кузнец и тут же добавил: – Где идет бой? Мне б только меч взять и…

– Вы не так меня поняли, мастер Эол, – ответил стражник. – Врата Нарготронда целы, но кристалл… да, тот самый, он полыхает алым. Кроме того, я не могу найти государя.

– Я, кажется, знаю, где он, идем. И нам стоит поторопиться, – произнес Эол, и они поспешили к подземному озеру.

Голос короля эльфы услышали, еще не достигнув пещеры. Он пел о жизни и истинной любви, а ему вторил хриплый визг, желавший лишь разрушений, души и тела. Разъяренная Уинен, так и не получившая желаемое, пыталась обрушить на Финрода гнев подвластной ей стихии. Порой ей казалось, что победа близка, когда Финдарато, удерживаемый ее магией, уходил с головой под воду, однако мысленно он продолжал петь, направляя все силы на то, чтобы ослабить и победить похотливую майэ, продавшуюся Врагу.

– А ведь мог сейчас наслаждаться, погружаясь не в пучину, а в мое тело, – притворно сокрушалась Уинен, продолжая удерживать сына Арафинвэ под водой. – Глупый, глупый король, ты попадешь в Чертоги Намо, так и не познав…

– Уверена? – новый голос вспорол тишину грота, заставив майэ ослабить хватку.

Эол вынырнул, сжимая сначала в зубах, а после в руке кинжал стража – тот предпочел добираться по берегу, не в силах забыть о коварных полыньях Хелкараксэ.

– А ты тоже неплох, – улыбаясь, проговорила Уинен. – Брюнет и блондин… м-м-м-м, как заманчиво…

– Размечталась, тварь, – рявкнул кузнец и замахнулся кинжалом.

Однако майэ так легко не сдавалась. Убедившись, что эльфы не польстились на ее чары, она призвала воды озера, и те начали подниматься, запирая их в гроте.

– Быстрее, государь, – прокричал Эол, хватая ртом оставшийся воздух.

– Нет! Она не должна уйти, – успел крикнуть Финрод прежде, чем скрылся под водой, намертво вцепившись в шею майэ.

– Это всего лишь фана, мой дорогой король, – услышал задыхающийся Финдарато. – Как глупо вышло, не так ли? Ты мог наслаждаться мною, а вместо этого задыхаешься… а знаешь, что я сделаю с твоим телом? Нет? О, ты слишком красив! Так что я…

Уинен запнулась, ощутив не только пальцы Финдарато на своей шее, но и его фэа, что прочно держала ее сущность.

– Пусти! Я не желаю так…

Однако Финрод был непреклонен и продолжал тонуть, унося в пучины небытия падшую майэ.

Эол, отдышавшись, вновь перехватил кинжал зубами и нырнул. Найти сплетенных в смертельной схватке Финрода и Уинен было нелегко, но, наконец отыскав тонкую шею падшей майэ, он без колебаний полоснул ножом. Еще. И еще. Пока голова Уинен не отделилась от туловища. Затем он подхватил уже бесчувственного Финрода и быстро поплыл к берегу. Страж Нарготронда стоял по колено в воде и сжимал кристалл. Сущность Уинен, лишившись фаны, устремилась к нему, желая подчинить себе, но огненный луч, неожиданно вырвавшийся из камня, почти сжег ее, отправив туда, откуда начинался ее путь.

– Создатель? Отец наш?! – удивилась майэ и разрыдалась перед троном Единого.

– Вот и Кирит Нинниах, – объявил наконец Туор и, запрокинув голову, посмотрел на далекие пики. – Ты видела прежде ущелье?

– Да, – подтвердила Итариллэ. – В наш приезд с Ненуэль.

– Я люблю радуги, – признался адан. – И в прежние годы часто навещал это место.

– Как я тебя понимаю, – кивнула дева и, улыбнувшись, ласково взглянула на спутника. – Здесь удивительно.

Туор посмотрел на нее и протянул руку. Дева охотно вложила пальцы, и долгое время они так стояли, любуясь радужными бликами в водопадах и кружившими в вышине чайками.

Наконец, они продолжили путь и, пройдя пещерами, вышли к побережью Великого моря.

Высокие волны с шумом набегали на отлогий песчаный берег. По склонам Эред Ломин росли сосны и ели, а у подножия березы и древние дубы. Ветер упруго бил в грудь, словно хотел опрокинуть, и тогда Итариллэ, спешившись, пошла вдаль по косе, приподняв подол платья, чтобы не замочить. Дойдя до самого конца, она запела – о нолдор, об отваге воинов и битвах прежних дней, и ветер, слушая ее, постепенно стихал. Капли оседали на одежде, и скоро ткань платья, намокнув, облепила тело девы. Завершив песнь, Идриль обернулась и увидела в нескольких шагах Туора. Его взгляд потемнел, четы лица стали будто резче. Мужчина протянул руку и осторожным движением коснулся ее плеча. Идриль вздрогнула, и по телу прокатилась вновь немного мучительная, но отчего-то такая приятная волна. Широкая, шершавая от мозолей рука Туора спустилась ниже, накрыв ее грудь, и принцессе вдруг отчаянно захотелось прижаться у нему, обнять и больше никогда не отпускать.

– Прости, – глухо пробормотал он и, тряхнув головой, широким шагом поспешил прочь.

Идриль отправилась следом за ним, и они продолжили путь, но до самого вечера более не сказали друг другу ни слова. Когда же Анар спустился за горизонт и зажглись звезды, Туор набрал хворосту и развел костер. Пламя вспыхнуло, согрев уставших за долгий день путников, и Идриль, перекусив лембасом и попив родниковой воды, расположилась у огня, устроив голову на плече у Туора.

Он вздрогнул всем телом, ощутимо напрягся, а после разом обмяк и, глубоко вздохнув, обнял деву.

– Прости, Итариллэ, – вновь, как чуть ранее на косе, повторил он. – Когда я смотрю на тебя, у меня возникают мысли… желания… Не знаю, как сказать. Желать подобного может только муж от своей супруги. Еще никто, никогда за всю мою жизнь не будил в моей груди ничего подобного. Я люблю тебя, Итариллэ, дочь Турукано, в этом я уверен до конца. Станешь ли ты моей женой?

– Да, Туор! – ответила, не раздумывая, она. – Ибо я хочу того же, чего и ты. Я тоже люблю тебя и хочу быть с тобой всю твою жизнь.

– Не слишком длинную, – напомнил адан.

– Неважно, – принцесса решительно покачала головой и посмотрела возлюбленному в глаза. – Лучше провести с тобой то немногое время, что отпущено атани, и после сохранить воспоминания, чем до конца Арды сожалеть о несбывшемся. Давай принесем друг другу клятвы прямо сейчас.

– И начнем семейную жизнь с обмана? – нахмурился Туор. – Ведь в этом нет необходимости. Через несколько дней мы увидим твоего отца и сообщим ему обо всем. Уверен, он согласится.

– Я это знаю, – подтвердила Итариллэ. – Предвидела.

– После, не откладывая, обручимся, а когда приедет к лету отец, то поженимся.

– Хорошо, так и решим. К лету. Но более терять время я не хочу! Эльдар обычно не торопятся, это правда, но мы…

Она опустила взгляд, и Туор, увидев в нем легкую грусть, потянулся к любимой и коснулся пальцами ее щеки. Идриль с легким вздохом прильнула к Туору, и тогда он крепко обнял ее, увлекая на песок.

– Мельдо, – прошептала дочь Турукано и, запустив руки в волосы мужчины, с жаром ответила на его жадный, ищущий поцелуй.

Шершавые ладони молодого адана ласкали тело эллет, ее талию, бедра. Ослабив шнуровку ее платья, он приспустил его и начал целовать обнаженную грудь. Принцесса вскрикнула от неожиданного, острого наслаждения, и ее голос привел Туора в чувство. Он резко отпрянул и уже в третий раз за день сказал:

– Прости меня.

Мужчина помог Идриль сесть, накинул ей на плечи свой плащ и продолжил, глядя на темное море:

– Я эльф душой и сердцем. Я знаю, что разум должен вести чувства и руководить роа. Меня учили этому. Но моя человеческая плоть сильнее меня. Не всегда, но с тобой мне тяжело себя контролировать. Наверное, до свадьбы мне лучше вообще не касаться тебя. Мелиссэ…

– Ох, Туор, – прошептала она и, на миг прильнув к нему щекой, отпрянула и села по другую сторону костра. – Хорошо, раз так, то не буду искушать тебя. Подождем до свадьбы.

Когда Анар вновь поднялся над горизонтом, путешественники снова тронулись в путь. Дни сменялись днями, и скоро наступил тот миг, когда на горизонте блеснули шпили далекого Виньямара.

– Наверное, стоит связаться с отцом осанвэ, – задумчиво предложила Идриль.

– Нет, – вдруг неожиданно и радостно ответил Туор. – Посмотри!

Она поглядела туда, куда он указывал, и увидела передовой отряд стражей, спускавшийся с перевала.

– Они пришли! – воскликнула она.

– Верно, – подтвердил он.

Влюбленные посмотрели друг другу в глаза и, вспомнив ту первую ночь на берегу, подумали, что теперь-то уж точно ждать осталось совсем немного.

====== Глава 111 ======

– Аммэ, я так рад за тебя! За вас, – признался Тьелпэринквар, глядя на счастливую Лехтэ.

Она обняла сына и ласково посмотрела ему в глаза.

– Такой взрослый, серьезный и… такой внимательный, – произнесла она.

– Да как тут не заметить! Ты снова стала петь за делами, отец перестал запираться в мастерской, вы опять отправляетесь вдвоем на прогулки. Так что это теперь нам с Ненуэль нужно выбирать, куда бы поехать, чтобы не помешать вам, – рассмеялся он.

– Химлад большой, – улыбнулась Лехтэ. – Нам всем хватит места.

– Это точно, – произнес подошедший Куруфин и тут же обнял жену со спины.

Огонь в камине радостно вспыхнул, и на золотой отделке гостиной заплясали яркие блики.

– И сегодня мы отправляемся в березовую рощу, любоваться закатом и звездами, – добавил муж.

– Так уже вечереет, – удивилась Лехтэ.

Он рассмеялся:

– Значит, прямо сейчас и выезжаем. А вы, – Искусник обратился к сыну, – могли бы съездить за холмы – там всегда красиво в начале лета, сам же знаешь.

– Разберемся, – уверенно ответил Тьелпэринквар и оставил родителей одних.

«А ведь аммэ, возможно, до конца и не понимает, что отцу теперь нельзя рисковать собой ни при каких обстоятельствах. Впрочем, пусть так. Я буду рядом и не позволю никому забрать его жизнь, – подумал он, шагая по коридору. – А когда-то он в бою ни на миг не выпускал меня из виду…»

Воспоминания бежали перед его мысленным взором одно за другим, и Тьелпэ сам не заметил, как дошел до их с супругой покоев.

«Может, и правда поехать к холмам», – подумал он, заходя.

– Мелиссэ, где ты?

Ненуэль нигде не было видно, однако из купальни доносился легкий плеск воды. Улыбнувшись, Тьелпэринквар быстро скинул сапоги и приоткрыл дверь. Золотые волосы жены лежали на влажных камнях, а их хозяйка мечтательно глядела в потолок.

«Холмы подождут», – подумал он, раздеваясь.

Закат тем временем окрасил небо в нежнейшие тона. Розовый переходил в багровый, а золотистая кайма облаков то и дело вспыхивала, не желая гаснуть. В восточной стороне неба появлялись первые, еще тусклые, звезды.

Кони паслись, изредка всхрапывая и лениво помахивая хвостами.

– Ты только взгляни на эти краски! – восторженно прошептала Лехтэ, прижавшись спиной к мужу.

– Очень красиво, – согласился он, обнимая супругу за плечи и целуя в кончик уха.

– А это облако похоже на птицу, – продолжила она.

– Там конь скачет, – Искусник указал одной рукой на небо, а вторую переместил на грудь супруги.

Лехтэ плотнее прижалась к мужу и чуть повернула голову, чем он тут же и воспользовался. Поцелуй, хоть и недолгий, почти обжег и заставил развернуться, зарыться пальцами в волосы, притянуть любимого к себе и самой прильнуть к его губам.

– Мелиссэ, – прошептал он, когда смог ненадолго оторваться и глотнуть воздуха.

Его руки ласкали спину, плечи супруги, постепенно ослабляя шнуровку платья. Медленно, сантиметр за сантиметром, оно оголяло его любимую, позволяя губам и ладоням ласкать уже не через ткань.

– Атаринкэ, – позвала она, проникая руками под рубашку мужа.

– Я с тобой. И уже никогда не оставлю, – прошептал он, опуская жену на заранее расстеленный на земле плащ.

Закат догорал, постепенно тускнея, уступая место теплой летней ночи и нежному серебру Исиля.

Однако супруги уже не замечали красоты сотворенного мира, полностью растворяясь друг в друге. А между тем облака, так похожие двух обнявшихся эльдар, плыли над ними, пока неожиданный порыв северного ветра не разделил их.

Лехтэ вздрогнула от прошедшего по распаленной коже холода, но муж закрыл ее собой, не переставая ласкать, и вскоре его огонь заставил забыть тот страх, что вместе с ветром ощутила она.

– Так значит, вы хотите пожениться? – Турукано покачал головой и, подойдя к выходу из наскоро возведенного шатра, откинул полог.

Анар светил с вышины, озаряя окрестности наполовину разрушенного Виньямара золотистым светом. Раздавались визги пилы, стук молотов по наковальням, оживленные разговоры и веселый смех.

Сидевшая на скамейке Итариллэ встала и подошла к Туору.

– Да, – ответила она на вопрос отца. – Мы любим друг друга.

– Ты хорошо подумала? – уточнил тот. – Поверь, я прекрасно понимаю твои чувства, но…

Он не договорил, вновь сокрушенно вздохнув и покачав головой. Идриль вскинула подбородок и уверенно проговорила:

– Я все решила. Я хочу быть с тем, кого люблю, и не важно, долгий или короткий век ему отпущен Единым. Лучше прожить вдвоем немного и сохранить воспоминания о счастье, чем до конца Арды сожалеть о собственной трусости.

Тургон нахмурился, словно был не согласен со словами единственной дочери, но спорить не стал.

– Раз так, то мне остается только дать свое благословение, – спустя несколько мгновений ответил он. – Хотя, я лично не уверен, что выбранной тобой путь лучший из всех. Мне самому воспоминания не принесли утешения.

Он махнул рукой, то ли отгоняя мысли об Эленвэ, то ли в самом деле не желая быть препятствием на пути счастья дочери, и, подойдя к влюбленным, поцеловал в лоб сперва Итариллэ, а затем Туора.

– Пусть Анар ярко светит вам в жизни, дети, – сказал он, – и отгоняет любую Тьму.

– Благодарю, атто! – Итариллэ порывисто обняла Турукано, и тот тепло улыбнулся в ответ.

– Я полагаю, мне стоит сообщить Финдекано? – предположил король.

– Мы были бы счастливы, если б отец и мама смогли приехать на свадьбу, – откликнулся Туор.

Нолофинвион кивнул и закрыл глаза. Идриль от волнения даже дышать перестала. Сердце ее часто билось, и Туор, подойдя ближе, обнял возлюбленную, легко погладив ее плечо. Скулы его напряглись, и дева, поглядев на него, одними губами прошептала: «Благодарю тебя».

Минуты утекали, словно вода сквозь пальцы. Внутрь шатра влетела пеночка и, устроившись на столе, защебетала.

– Финдекано согласен, – наконец заговорил Тургон, распахнув глаза. – Он приедет вместе с женой через две недели. Учитывая обстоятельства, он сказал, что не будет возражать, если ваша помолвка состоится сегодня же.

Влюбленные горячо поблагодарили и, покинув шатер, отправились готовиться к предстоящей церемонии.

Весть о грядущем торжестве быстро облетела Виньямар. Когда Анар опустился за горизонт, и в небе зажглись яркие серебристые звезды, по всему побережью вспыхнули жаркие костры, и квенди, надев свои парадные одежды, направились к заново отстраивавшемуся дворцу на церемонию.

Взошел Итиль, посеребрив колонны и шпили и разогнав тени. Играла музыка, и веселые голоса то и дело желали жениху и невесте счастья. Турукано вышел и, подняв руку, объявил о своем согласии на брак своей дочери и Туора.

Итариллэ стояла на ступенях дворца, в белом платье с длинным шлейфом, с жемчугом в волосах, озаренная лучами Итиля, и Туору казалось, что прекраснее девы он за всю свою жизнь не видал.

«Наверное, это так и есть», – подумал он и достал из кармана два тонких серебряных кольца.

– Из заготовок, что уже имелись в мастерской, – пояснил он и виновато улыбнулся. – Прости, сделать от начала до конца собственные времени не было.

– За что же извиняться? – удивилась принцесса. – Я знаю, что это процесс не быстрый.

Она взяла один ободок, поменьше размером, и всей фэа ощутила ту любовь, восхищение и безграничную нежность, что была вложена в него Туором. Луч Итиля блеснул на металле, и Туор, взяв с ладони возлюбленной обручальное кольцо, бережно надел его ей на палец. Она, в свою очередь, взяла другое, побольше, и, надев, порывисто прильнула к груди жениха.

– Прости, – тут же повинилась она, вспомнив объяснение у костра. – Я забыла.

– Ничего, – успокоил ее Туор. – Все в порядке. Пока.

Их пальцы переплелись, и эльфы, радостно улыбнувшись, начали поздравлять.

Ладья Тилиона плыла по небу, и праздник по случаю помолвки принцессы и принца нолдор длился до самого утра.